Дэвид сидел с завязанными глазами и прислушивался к гулу мыслей в зале. О
ни жужжали, словно потревоженные пчелы. Он вдруг подумал, что не сможет ус
лышать мыслей адвоката в этом хаосе бесплотных, прозрачных звуков, и поч
увствовал, как под повязкой на лбу у него выступает пот. «Спокойнее, споко
йнее, Ч умолял он самого себя, заклинал и упрашивал, Ч сосредоточься, Дэ
вид». Фразы гудели, звенели в чужих черепных коробках, заставляя их резон
ировать, как пустые бочки. Он лихорадочно пропускал их сквозь свой мозг, н
адеясь, что в конце концов в сети останется то, что он искал. Внезапно он ув
идел под прижатыми повязкой веками листок чистой бумаги и успокоился. Мы
сли адвоката скакали в тревожном, испуганном танце: «А может быть… А если
он действительно?.. Что написать? Надо что-то написать…» Он достал из карм
ана «паркер» и нацарапал на листке: «Рыжая лисица перепрыгнула через заб
ор. Шесть плюс три Ч девять. Янки вчера проиграли Кардиналам».
Ч Все? Ч спросил Дэвид.
Ч Да, Ч ответил адвокат. Голос его потерял торжествующую уверенность и
слегка дрожал.
Ч С вашего позволения, ваша честь, я не стану даже снимать повязку. На лис
тке бумаги написано: «Рыжая лиса перепрыгнула через забор. Точка. Шесть п
люс три Ч девять. Точка. Янки вчера проиграли Кардиналам». Добавлю тольк
о, что я благодарен обвинению за то, что оно сообщило мне результат вчераш
него матча. Я не читал газет и огорчен, что нью-йоркская команда снова про
играла.
Зал затаил дыхание, потом ахнул. Дэвиду показалось, что гул мыслей вдруг п
риобрел странную неподвижность, как будто содержимое всех этих голов за
стыло, загустело и потеряло способность рождать новые слова.
Дрожащими руками судья близоруко поднял листок бумаги к глазам и, не вер
я своему голосу, прочел запинаясь:
Ч «Рыжая лисица перепрыгнула через забор. Шесть плюс три Ч девять. Янки
вчера проиграли Кардиналам». Удивительно, Ч пробормотал он после томит
ельной паузы. Ч Ничего подобного я никогда не видел. Обвинение, у вас ест
ь еще вопросы?
Адвокат уже в который раз вытер пот со лба и взглянул на Руфуса Китинга. То
т сидел, наклонившись вперед, и хлопал глазами. «Как можно вести процесс,
Ч крутилось в голове у адвоката, Ч если противник знает, что ты думаешь?
Он знает все, что я думаю, что думает Китинг. Чудовищно! Но надо что-то говор
ить…»
Ч Но тем не менее, Ч пробормотал он, Ч защита воспользовалась своей ст
ранной способностью, чтобы прочесть мысли моего клиента. Разве это не кр
ажа? Ч Голос его окреп. Ч Разве мысли даны человеку для того, чтобы их узн
авали другие? Разве наши головы чем-нибудь отличаются от наших сейфов? Чт
о произошло бы, если бы мы узнали мысли друг друга?
Ч Вы набожный человек? Ч спросил Дэвид.
Ч Да, но…
Ч Разве вы не помните заповеди «Не обмани»? Прятать свои мысли Ч значит
говорить не то, что думаешь, лгать. Вы считаете, что невозможность солгать
представляет угрозу для самого существования нашего общества, не так ли
? Значит, мы живем ложью и держимся ложью, и все наше правосудие призвано з
ащищать эту ложь! Конечно, я нарушил профессиональную тайну. Технически
говоря, я украл мысли Руфуса Китинга. Но генерал, выдавший секретные план
ы Пентагона за пятьдесят тысяч долларов…
Ч Я протестую! Ч крикнул Китинг.
Ч Ваша честь! Ч повысил голос адвокат.
Ч Протест принят. Защита, говорите по существу дела.
Ч Вот вы, ваша честь, подумали сейчас с ужасом, что я могу узнать, о чем вы д
умаете. Ч Дэвид испытывал ощущение, будто это говорит не он, а кто-то друг
ой, и за этого другого он чувствовал гордость. Ч А ведь вы Ч совесть стра
ны, ее неподкупные судьи.
Ч Защита! Я лишаю вас слова.
Ч Кончаю, ваша честь. Я знаю, о чем вы сейчас думаете: «Как замять скандал,
как не впутать в это дело сенатора Трумонда и Пентагон?» Я даже знаю, о как
ом приговоре вы думаете.
Ч Мистер Росс, я настаиваю, чтобы вы замолчали. Вы будете обвинены в неув
ажении к суду!
Адвокат, наклонившись к Руфусу Китингу, о чем-то шептался с ним.
Ч Ваша честь, Ч сказал он, Ч в виду странных обстоятельств этого дела о
бвинение просит отложить процесс.
Ч Просьба принимается, Ч сказал судья, и Дэвид услышал, как паническая
карусель его мыслей начала замедлять вращение. «Слава всевышнему, Ч по
думал судья, Ч еще минута, и я бы рехнулся… Кто бы мог вообразить такое?»


13

На следующий день после процесса Дэвид возвращался домой на Лонг-Айленд
. Возбуждение схватки уже давно прошло, и его осаждали тревожные мысли. Он
чувствовал вокруг себя какую-то зловещую пустоту, угрожающий вакуум, но
не знал, откуда последует удар.
Уже темнело. Он не спеша шел мимо аккуратных особняков и думал: «Все это бе
ссмысленно. Клер права. Мне нужно было бы быть проповедником. Великий реф
орматор Росс! Обличитель пороков Дэвид Росс! Обличитель пороков!»
Дэвид знал, что он обыкновенный человек, не созданный для подвигов и само
пожертвования. Он знал себе цену, цену заурядного журналиста с заурядным
и идеалами заурядного успеха. Но Клер… Он не знал почему, но боялся предст
ать перед ней во всей своей заурядности! Он хотел казаться ей больше, необ
ычнее, отчаяннее.
Куда бежать, куда скрыться от враждебной пустоты? Кто теперь набросится
на него, с какой стороны? Человек, читающий мысли! Он видит вас насквозь! Ат
у его, господа! Сохраните свои мысли в безопасности! Отстоим наше святое п
раво на ложь! Держи его, держи!
Ч Эй, приятель! Ч услышал он чей-то голос и поднял голову. Из черного «бь
юика» вылезли двое. Ч У вас не найдется огонька? Нечем прикурить.
Ч Пожалуйста, Ч машинально сказал Дэвид, доставая зажигалку и в то же м
гновение услышал взорвавшуюся в его сознании мысль человека: «Сейчас. Пр
авая рука у него в кармане. В лицо».
Прежде чем Дэвид успел сообразить, что он делает, он уже отскочил в сторон
у и резким ударом правой руки сбил человека с ног. Росс почувствовал, как п
од его кулаком хрястнули тонкие косточки носа.
Второй, нагнув голову, бросился на Дэвида. Дэвид ударил его ногой в лицо, и
тот, падая, увлек его за собой. В этот момент тяжелый удар оглушил его, и он с
мутно почувствовал, как его вталкивают в машину.
«Вот и все», Ч вяло и безразлично подумал Росс и вдруг на мгновение прише
л в себя от тонкой, пронзительной боли. «Сейчас он успокоится», Ч услышал
он чью-то мысль и подумал, что ему сделали укол. Дэвид быстро проваливалс
я куда-то во мрак, и темнота все густела и густела вокруг него, пока он не пе
рестал ощущать и ее.
Дэвид очнулся от ощущения невыносимой жажды. Язык, сухой и распухший, с тр
удом помещался во рту; и когда он попытался облизнуть губы, ему показалос
ь, что он провел языком по наждачной бумаге. Голова не болела. То, что Дэвид
чувствовал, никак нельзя было назвать головной болью. Для того чтобы ощу
щать боль, необходимо быть здоровым человеком. Боль в какой-нибудь части
тела только тогда воспринимается как боль, когда не болят остальные. Дэв
ид же весь состоял из боли, он был набит ею, как чучело птицы тряпьем. Она не
набегала короткими толчками вместе с ударами сердца, не вгрызалась в нег
о тупой бормашиной, не ворочалась и не кусалась. Она жила в нем спокойно и
уверенно, словно знала, что не собирается расставаться с ним, и поэтому не
торопилась.
Мысль о том, чтобы повернуться на другой бок, согнуть руку или ногу, даже н
е возникала в его мозгу. Он не мог даже заставить себя открыть глаза. И сно
ва забыться он тоже не мог. Дэвид пытался было сообразить, где он и что с ни
м произошло, где Клер, но вялые, спотыкающиеся мысли, словно дряхлые стари
ки, присаживающиеся отдохнуть через каждые несколько шагов, никак не мог
ли выстроиться в шеренгу умозаключений.
Он надеялся, что снова забудется, он жаждал спасительного покоя, но боль п
оддерживала его спасательным жилетом на поверхности сознания.
Дэвид не знал, сколько часов, дней или лет он провел в оцепенении ожидания
. Но, наконец, он почувствовал, как жизнь потихоньку возвращается в его тел
о. Она вливалась в него через тонкую ниточку Ч единственную ниточку, свя
зывающую его с миром. Вернее, эта ниточка была шлангом. И этот шланг наполн
ял его ненавистью. Переливание крови спасло не один десяток тысяч людей,
переливание же чувств не менее важно. В отличие от переливания крови, кот
орое обозначено точной ценой в прейскурантах больниц, общество перелив
ало Дэвиду Россу чувства бесплатно. Оно выкачивало у него остатки доброт
ы, благородства, чуткости, любезно заменяя их ненавистью, злобой, жаждой м
ести.
Он открыл глаза. Слабая лампочка без рефлектора висела под самым потолко
м Ч жалкое пятно в полумраке комнаты. Впрочем, это был скорей сарай с доща
тыми стенами и без каких бы то ни было признаков мебели, без окон. Дэвид ле
жал на полу. «Ах, как заботится сенатор Трумонд о своих избирателях! Ч по
думал Дэвид. Ч Привезти за свой счет скромного человека за город и предо
ставить в его распоряжение целый сарай Ч да здравствует наш верный стар
ый Стью!»
Огромным усилием воли Дэвид заставил себя встать на колени. Тошнота душа
щим ватным тампоном тут же поднялась по пищеводу, и Дэвида вырвало. Рвота
снова обессилила его, и он упал на пол. «Как они все заботятся о моем сне, Ч
подумал он, Ч там, в Лас-Вегасе, в казино, и теперь здесь. Наверняка это был
и ребятки сенатора, надежные патриоты с пистолетом в одной руке и шприце
м с наркотиком в другой. Как они все хотели бы, чтобы я крепко спал, желател
ьно даже вечным сном…»
Он подполз к двери и прислушался. Дверь была толстой, и звуки внешнего мир
а не проникали сквозь нее, но вскоре Дэвид уловил звуки чьих-то мыслей. Мы
сли были ленивыми, они еле ворочались в неторопливом ритме коровьей жвач
ки. «Надо было бы ей… это… по морде врезать… меньше бы ломалась… сука…»
Дэвид стукнул кулаком в дверь. «А… очухался, Ч подумал тот, за дверью, Ч ч
то-то быстро он… Здоров, собака. Пускай побьется об дверь… Хоть головой, х
оть задом… Ха-ха…»
«Да, пожалуй, это они умеют, Ч подумал Дэвид, в сотый раз окидывая взглядо
м свою тюрьму. Ч Мухе отсюда не выбраться, не то что человеку».
Он прислонился спиной к стене и опустил голову на колени. Стоило ли Клер с
вязываться с ним?.. Семейный уют и чувство безопасности после пьяных морд
ее поклонников в Лас-Вегасе… Прекрасный он для нее муж, за ним она как за к
аменной стеной, ничего не скажешь! Он поймал себя на том, что впервые подум
ал о Клер как о жене, а о себе как о ее муже и пожал плечами. Но помимо его вол
и он почувствовал шевельнувшуюся где-то в грудной клетке томящую нежнос
ть к ней, которую никогда не испытывал к Присилле. Он попытался представи
ть, как вела бы себя Присилла, знай она обо всем, что приключилось с ним, но н
е мог. Она легко возникала в его воображении в кокетливом передничке на к
ухне, со стаканом мартини где-нибудь в гостях и даже в объятиях какого-то
Теда, шепчущая: «Осторожнее, не помни мне прическу». Но увидеть ее в том ми
ре, где был он с Клер, он просто не мог, она была слишком респектабельна для
этого. Спать с Тедом и говорить с Дэвидом о свадьбе Ч пожалуйста, это респ
ектабельно, но удрать с ним в машине, даже не захватив зубной щетки, как Кл
ер, Ч фи, как в дурном фильме!.. Бежать нужно с зубной щеткой, с целым чемода
ном зубных щеток и с чемоданом Тедов. В одном Ч зубные щетки, в другом Ч Т
еды.
Дэвид не заметил, как задремал и сполз на пол.
Едва войдя в номер «Стэтлера» в Вашингтоне, Клер открыла телефонную книж
ку. Трамберт, Трекли, Тримбо… Ага, вот он! Трумонд Стюарт, сенатор Соединен
ных Штатов Америки от…
Она сломала две спички, прежде чем прикурила сигарету, и, лишь затянувшис
ь, набрала номер.
Ч Секретарь сенатора Трумонда, Ч послышался в трубке низкий мужской г
олос.
Ч Чудесно, Ч сказала Клер, Ч у вас замечательный голос, секретарь сена
тора Трумонда…
Ч Простите…
Ч Надеюсь, в один прекрасный день вы сами станете сенатором…
Ч Что вам угодно?
Ч Передайте сенатору, что его ждет в «Стэтлере» Клер Манверс, жена Дэвид
а Росса. Я склонна думать, что он не преминет нанести мне визит. Если он сте
сняется женщин, пусть захватит вас.
Клер положила трубку. Сердце билось, словно она только что закончила мар
афонскую дистанцию. Она несколько раз глубоко вздохнула и вошла в ванную
.
Она лежала в теплой воде, и ей казалось, что сейчас, именно сейчас войдет Д
эвид и скажет: «Мисс Манверс, мне кажется, вы думаете вовсе не о том, что бы х
отелось прорицателю папского двора синьору Габриэлю Росси…»
«Господи, сделай, чтобы Дэви был цел и невредим! Ч думала она. Ч Я знаю, чт
о не заслужила того, чтобы ты мне помог. Я никогда ни от кого не ждала помощ
и. Но пусть он будет цел, прошу тебя, господи».
Она не была набожной, но, кроме бога, ей некого было просить. По крайней мер
е он не подмигнет ей и не скажет: «Хэлло, беби, поговорим сначала совсем о д
ругом деле». Драться, царапаться, обрушивать поток ругательств Ч это он
а могла, но просить…
Пора вылезать, вполне может быть, что эта тварь скоро заявится. Она следил
а, как вытекает из ванны вода, наливая тело прохладной тяжестью, и думали о
предстоящем разговоре.
Сенатор Трумонд приехал со своим секретарем Ч бесцветным человеком ср
едних лет с медленными движениями, словно синхронизированными с движен
иями шефа.
Ч Мисс Манверс? Ч спросил сенатор, не здороваясь, и опустился в кресло.
Ч Чем могу быть вам полезен?
Он бросил короткий взгляд на секретаря, как будто предупреждая его, чтоб
ы он был начеку.
Ч Вы необычайно проницательны, сенатор, Ч сказала Клер. Ч Вы даже дога
дываетесь, наверное, для чего я пригласила вас. Вы, очевидно, ждете, что я се
йчас стану на колени и буду молить вас вернуть мне Дэвида Росса.
Ч Мне некогда, мисс… Манверт.
Ч Манверс, сенатор.
Ч Манверс.
Ч Вначале я хотела рассказать вам, что всю ночь мне пришлось скрываться
в городе. Как только Росс не вернулся домой вовремя, я догадалась, что его
пригласили куда-то в гости Ч скорей всего, с кляпом во рту. Я не раз видела
, как это делается. Я знала, что эти же джентльмены пожалуют и ко мне.
Сенатор исподлобья смотрел на Клер, возвышаясь в кресле подобно каменно
му идолу. Клер заметила, как несколько раз рот его чуть приоткрывался и сн
ова захлопывался. Должно быть, сигналы мозга шли по его нервам медленно и
неуверенно, и лишь с третьей или четвертой попытки он сказал:
Ч Что вы хотите мне сказать? Я уже вышел из того возраста, когда мужчина м
ожет слушать все, что бы ни говорила хорошенькая женщина, если у нее есть н
а что посмотреть.
Ч Как вы галантны, сенатор! По-моему, я говорю именно то, что вам должно бы
ть интересно. Итак, одинокая, беззащитная женщина просит могущественног
о сенатора помочь ей найти некоего Дэвида Росса.
Ч Я не знаю никакого Росса. Будьте здоровы, мисс Манверт…
Ч Манверс.
Ч Манверс.
Сенатор слегка нагнулся вперед, положив руки на подлокотники кресла, но
Клер видела, что он и не думает встать.
Ч Вы ожидаете, мистер Трумонд, что я возвращу вашему приятелю эту землю.
Так вот, сэр, я и не подумаю этого сделать, и вы доставите Дэвида Росса сюда,
в «Стэтлер», не позднее завтрашнего дня.
Где-то в самой глубине утробы сенатора послышалось слабое бульканье. По
дымаясь по пищеводу, оно в конце концов превратилось в скрипучий смех.
Ч Вы глупая баба, Манверт, или как там вас. Вы были шлюхой, и ею вы всегда бу
дете, на большее у вас не хватит ума. Послушайте мой вам совет: возвращайте
сь в Лас-Вегас и зарабатывайте себе на кусок хлеба своими прелестями, пок
а они у вас еще есть. Вам не видать этой земли, поверьте уж мне. У нас, слава б
огу, пока еще есть порядок, и сенатор стоит побольше уличной девки.
Трумонд встал и направился к двери.
Ч Вы настоящий джентльмен, сенатор. Я в восторге от вашей речи, и я рада, чт
о нашу мораль блюдут такие законодатели, как вы. Да, чуть не забыла, вы умее
те пользоваться магнитофоном?
Сенатор медленно, как корабль, развернулся к Клер всем телом. Шея у него бы
ла неподвижна, и когда он поворачивался к собеседнику, всегда казалось, ч
то мысленно он командовал своим мышцам: «Лево руля!»
Ч Это еще что?
Ч Магнитофон. Маленький «сони» за семьдесят четыре доллара девяносто д
евять центов. Купила сегодня утром специально к вашему визиту. Надо же ра
звлекать гостя…
Ч Послушайте…
Ч Послушайте вы.
Клер сняла крышку с маленького магнитофона и нажала кнопку. Медленно поп
олзла тоненькая пленка, перематываясь с одной бобины на другую. Внезапно
послышался голос Дэвида Ч и в ответ ему Ч Юджина Донахью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12