Мы как раз прошли береговую полосу и летели над Италией в сопровождении целого роя частных и служебных летательных аппаратов; некоторые из любопытства придвигались настолько близко, что мы видели улыбающиеся физиономии пилотов. Меня действительно никто не думал бояться, многие поколения европейцев забыли напрочь о террористах и боевых действиях. Бронислав был прав: из опасения зацепить гражданских полиция упустила момент для атаки, те две шлюпки, что я подпалил, не в счет.
В одном из конусов возник чернокожий с растрепанной прической, затем еще двое господ, представились пресс-секретарем и начальником Госдепартамента. А в центре, оказывается, зевал поднятый с постели президент США. За океаном ротация высшей власти проходила еще веселее, чем в России. Если у нас в обязательном порядке чередовались оба пола, то там каждый четвертый срок приводили к присяге чернокожего президента. Я с чувством глубокого удовлетворения передал мистеру президенту чертежи устройства, в котором мы с Броней путешествовали. Воробей бурчал что-то против америкашек, но не слишком активно.
Пять минут назад я увидел себя на десятках объемных экранов. Снейк Антонио вышел в эфир, почти моментально мои изображения сменила реклама. Я все понял. Они не испугались — за сотни лет отвыкли от крупных драматических новостей и теперь обрадовались возможности поднять рейтинги, только и всего. Ладно, пусть будет так. Что бы там ни было, больше половины населения планеты может меня видеть.
Я открыл рот для первой фразы, и тут снова возник Стасов. Он не мог не знать, что идет трансляция, но и сдержаться он не мог тем более.
— Ты идиот, Молин! — заявил он. — Ты полный идиот. Чем желтозадые купили тебя?
— Сложно сказать… — призадумался я. — Наверное, тем, что их желтые зады такие же по форме, как наши белые…
— Послушай… — Он не находил слов, великий и ужасный впервые растерялся. — Послушай, я не понимаю, что ты затеваешь. Мы работали одной командой, разве не так? И мы все сделали правильно, мы провели этих косорылых…
— Изабель, это правда, что ты получил награду за то, что убил мутирующей «петлей» сорок тысяч беспомощных больных людей?
На несколько секунд он заткнулся, мне даже почудилось, что коми «завис».
— Мой вклад преувеличивают, — наконец отозвался он. — Работала команда киллеров, это во-первых. А во-вторых, шла война и японцы платили нам тем же самым.
— Но сейчас нет войны, тебе не кажется? Или для тебя и твоих дружков это неважно? — Я втайне мечтал, чтобы он сболтнул лишнее, по крайней мере, стало бы ясно, кто его сообщники.
— Мне неприятно это повторять, — отчеканил он, — но ты идиот, и я в тебе ошибался. Россия остается, и остаются ее враги, вот что важно, Молин.
После чего я попытался представить его аудитории, но Мудрый предусмотрительно отключился. Я отдал принципиальные схемы пульсатора в общее пользование. Если технари корпорации подсунули мне неверные расчеты, то скоро это все равно станет неважным. Четыре минуты назад в эфир ворвалась разъяренная госпожа Ли. Я ей кротко улыбнулся, а Бронислав показал язык.
— Ваши уравнения — это обман!
— Нет, госпожа! Это ваши уравнения — обман. С моими все в порядке, и скоро их проверят в Академиях все желающие. Возможно, они кому-то пригодятся, а возможно, и нет, но никто уже не сумеет наложить лапу на патент.
— Прощайте, господин Молин! — Лицо ее пылало. Сбоку к ней придвинулся кто-то из секретарей, быстро зашептал в ухо. Ли покачнулась, секунду казалось, что она сейчас свалится в обморок. Очевидно, ей только что донесли, что идет всепланетная трансляция.
Сейчас, по логике, госпожа бывшая советница должна была отдать команду распылить наш летучий островок. Я мысленно молился всем китайским богам, если они еще не покинули грешную землю и не отправились на отдых куда-нибудь в более спокойное местечко. У Брони, несмотря на стоявшую в рубке прохладу, по вискам потек пот. Минута, другая… Я тараторил без умолку, каждую секунду ожидая взрыва, но на борту слышалось лишь тяжелое атональное рычание генераторов поля и приглушенное бормотание дикторов. Часть хардов периодически отключалась, полиция Диипа беспрестанно сообщала о вирусных атаках. Я мог лишь догадываться, шалят местные хакеры, или активизировались криэйторы Поднебесной, или… или Мудрые пытаются заглушить радиосвязь.
Взрыва не последовало. Значит, Дэн Ли встретился с братом, значит, они договорились оставить меня ненадолго в живых, или им, по крайней мере, интересно послушать до конца. Нажать кнопку всегда успеют.
Я постарался в двух словах растолковать общественности, о чем идет речь. Назвал химикам электронный адрес, где все могли ознакомиться с настоящей формулой, которую я записал в подводной спальне Скаландис. Жанна подтвердила, что страницу менее чем за минуту посетили сто тысяч человек. Воробей, болтая ногами в кресле навигатора, показывал мне пальцем на уголок глаза, имея в виду убегающее время. Кольцо частных судов вокруг стало еще плотнее, мы вошли в воздушное пространство Франции. Каналы Евровидения показывали нас со стороны, точно островок с плоским днищем и сложным рельефом поверхности двигался в ватном море облаков.
Рекламные блоки, ранее перебивавшие меня ежеминутно, прекратились. Военные власти не мешали, но Бронислав успел шепнуть, что прямо над нами в стратосфере висит боевой крейсер. Я заговорил быстрее. Обозреватель отражал сотни и тысячи запросов на прямое общение. Я игнорировал всех, включая российскую госпожу президента. Рубку тряхнуло, кто-то неосторожно задел нас крылом. Еще не хватало вляпаться в глупую аварию, не добравшись до места! С другой стороны, нам могли прилепить ко дну какую-нибудь гадость, и я сам попросил полицию придвинуться поближе, чтобы отсечь обкурившихся гуляк.
— Мистер Антонио, уже получены данные, что указанный вами состав не присутствует в композициях Ванн очистки! Что вы на это скажете?
— Скажу, что не это сейчас главное. Главное — всем отделаться от личных хардов и немедленно поднять всех из Глубины.
— Мистер Антонио, командование космических сил США опровергает информацию, что Второй флот стережет указанную территорию на Марсе…
— Посоветуйте им высадить десант в ближайшие двадцать минут. Их ждет много интересного, связанного с проектом «Вега»!
— Это правда, что наложен арест на ваше огромное наследство?
— Правда.
— Кто завещал вам такую сумму?
— Тот же, кто завещал мне первоначальный вариант формулы очистки, один далекий предок по матери.
— Господин Антонио, ходят слухи, что на самом деле это не вы, а другая личность из пробоя. Вы можете это опровергнуть?
— Укажите пансион, где был зарегистрирован мой пробой…
— Министр внутренней безопасности Китайской республики утверждает, что четвертая исправительная колония на Марсе была уничтожена в результате аварии челнока в стартовом стволе…
— Пусть туда отправятся эксперты ООН. Если дело в челноке, им не будут чинить препятствий.
— Месье Антонио, зачем группе Мудрых устраивать заговор против собственного правительства?
— Некоторые из них считают, что террористические акты движут прогрессом.
— Но связь восстановлена практически со всеми жителями Диипа. Имели место лишь временные отключения. Коллегия полагает, что ввиду каскадных перегрузок…
— Возможно, мы вышли на связь совсем не с теми, с кем планировали.
— Вы снова говорите об искусственном разуме, но это абсурд. Мудрые располагают лишь информационными и вычислительными мощностями, без участия наземных институтов они не в состоянии…
— Они не нуждаются в технике. Несколько мозгов, соединенных биохардом, и образуют то, что мы столько лет пытаемся синтезировать искусственно.
— Но биохарды Глубины обслуживают криэйторы высочайшего класса, они бы заметили изменение альфа-активности…
— Что мы знаем об органических вирусах? Криэйторы видят и слышат только то, что им хотят показать. Если бы руководители корпорации «Охота» и агенты Министерства безопасности Китая захотели, они могли бы подтвердить мои слова. Я надеюсь, они сейчас меня слышат. То, что произошло в колонии, не агрессия против Китайской республики! Боюсь, пока они поймут, может стать слишком поздно…
— Господин Антонио, вы собираетесь уничтожить Город Мудрых?
— Если Совет в течение пяти минут не отрежет Город от нэта, у меня не останется иных доводов…
От дебатов отвлек Бронислав. Наше положение стремительно ухудшалось. Полиция допросила Чака, и он признался, что отвозил меня в пансион. Были вызваны дополнительные подкрепления, и армаду частных судов оттеснили тяжелые десантные боты. Внизу началась эвакуация. Я убедился, что военные приготовления скрыть в этом мире невозможно. Со спутников взахлеб передавали, что к месту события на всех парах шли крейсера «Спартак» и «Бетховен», а висящий над нами «Икар-6» переведен на красную тревогу. Один Бог знает, чем они собирались стрелять. На какое-то время я ощутил полное бессилие.
Да, люди тысячами снимали личные харды, да, шло непрерывное заседание Совета и привлеченные извне криэйторы анализировали и допрашивали Мудрых, но им ничего не удавалось обнаружить, ни малейшего намека на компьютерную органику. США требовали от Китая объяснений по поводу пульсатора, но это мало что меняло. Никто не вспоминал о Снейке-спасителе, напротив, вырастал образ умалишенного пробитого злодея.
Воробей вскрыл пакетики с кофе. Было совершенно не до еды, но, как ни странно, я незаметно проглотил несколько бутербродов. Броня застопорил ходовую часть над мелководьем; в километре, полукольцом, ощетинились оружием военно-воздушные силы, почти в полном составе. У меня не оставалось сомнений, что дальше, в глубину территории, нас не пустят.
— Ты можешь еще спастись, — сказал я. — Покажи мне, что тут нажимать, и проваливай.
Он ухмыльнулся:
— Ты забываешь, френдик, я знаю, что такое стая. Внизу меня ждет карантин, и на сей раз ученые звания не спасут.
— Здесь до черта приборов… — Я огляделся. — Мы можем как-то защищаться?
— Я не спец, но… — он развел руками, — это не армейское судно, разрядником ты их не достанешь. Наша боевая часть собрана вот здесь, видишь?
Я впервые взглянул, куда он показывал. Сферическая сетка координат, голубые, желтые линии, непрерывно смещающиеся вдоль меридианов и параллелей, четыре вогнутые консоли, сплошь усеянные перемигивающимися индикаторами. И четыре кресла, с колпаками и наборами сервоперчаток. До сего момента все мое внимание поглощала полемика с сильными мира сего, я и не предполагал, что управление импульсом требует участия квартета.
— Ты отпустил их, френдик! Полный расчет комплекса — десять человек, — невесело хихикнул Воробей. — Теперь все зависит от времени.
— Почему?
— Потому что я справлюсь и один, но в бортовой хард заложены координаты «Националя». Необходимо подобраться хотя бы на дистанцию в сорок километров. Как бы тебе попроще… Если бы мы целились в какое-нибудь небесное тело, проблем бы не возникло. Но в данном случае вектор приложения идет по касательной к поверхности планеты, при продольном движении фронта поляризации искажения нарастают согласно интеграла…
— Стой, стой, мне достаточно. Выходит, мы принимаем огонь на себя?
— Йэп! Забавно звучит, но в целом ты прав. По смещению Луны мы еще кое-как коррекцию проведем, но, когда Луна зайдет, без инженеров переориентировать локальный гравитационный коллапс, скажем, с привязкой к Венере, я не сумею.
— Ты же один раз выстрелил, и вполне успешно!
— Успешно? Я чуть не обделался, хорошо, что под нами была вода. И, сказать тебе по секрету, я надеялся совсем на другой эффект. Мы выработали четырнадцать процентов мощности, а вместо точечного всплеска, видел сам, что получилось.
— Значит, мы в западне и они нас не выпустят. — Я осмотрелся. Оптика показывала висящие в четыре ряда корабли «противника».
— Не думаю, что сейчас самый удобный момент идти на штурм, — отозвался он. — А что, если тебе потокать с президентом банка? Сам знаешь, я крепко люблю всех этих шишек, но он тебя не забыл, ручаюсь. Такие деньжата забыть тяжело!
Я истерически перебирал пассворды, проклиная собственную тупость. Если Севаж окажется на месте и если он окажется без харда, то, возможно, не все потеряно. Но прежде, чем в пучке света заиграла эмблема «Националя», состоялось сразу несколько событий, изменивших расстановку сил.
Исполнительный директор и совладелец «Охоты» Дэн Ли подтвердил наличие злокачественных изменений в мозгах двух найденных на Марсе трупов несчастных ассенизаторов.
Челнок американской Психо-полиции под мощной охраной доставил на Землю Изи и Серж. Оба выступили с заявлениями, что своими глазами видели, как выворачивало наизнанку обоих братьев Ли. Обо мне пока не было сказано ни слова, но я не сомневался, что до этого дело дойдет, и очень скоро. Когда Изабель огорошил мир, что диверсия на китайской орбитальной станции была проведена под личным руководством Стасова, в харде началось нечто невообразимое. Несколько минут я был уверен, что новая война вспыхнет незамедлительно.
Один за другим давали интервью обитатели Глубины и в один голос повторяли, что сама идея органического вируса, способного существовать в электронной среде и живых тканях, абсурдна. Чем активнее они это доказывали, тем меньше им верили. Полиция Диипа чуть ли не насильно вытаскивала игроков из Ванн погружения, каждую минуту просыпалось несколько сотен тысяч человек.
И тут отыскался Севаж. Харда на нем не было. Президент банка глядел на меня несколько секунд не узнавая, он находился не в кабинете, а в одном из операционных залов. За спиной шефа сумбурно метались десятки клерков, без визоров они путались, тщились что-то записывать, врывались в конусы чужих стационаров, мешая друг другу в работе. Севаж старался внешне сохранять каменное спокойствие, но в зрачках его плясали цифры. По отдельным выкрикам я понял, что падение основных индексов перешло черту последней депрессии, когда евро девальвировали на сорок процентов.
— Спасибо, — произнес он, перемещаясь куда-то за стенку, в более тихий угол. — Невероятно, месье Антонио.
— Ну вот, — погрозил я ему. — Вечно вы не доверяете. Признайтесь, и тут подстраховались, а теперь жалеете?
— Признаюсь, — машинально кивнул он. — Но в том и состоит моя работа…
Он вынул платок, отер пот с бычьей шеи. Бронислав переводил глаза с меня на Севажа и обратно, силился понять, что происходит.
— Вчера я посоветовал моему банку сыграть на понижение ценными бумагами вирта. Хочется верить, месье Севаж убедился в достоверности сведений?
— Более чем! — Квадратная фигура опустилась в кресло. — Акции сотни ведущих вирт-компаний упали вчетверо. Чем я могу быть полезен, месье?
— Сущий пустяк! — Я изложил программу ближайшего часа.
— Это крайне непросто…
— Мне приятно, что вы не употребляете слово «невозможно», месье. В прошлый раз, — напомнил я, — вам также было крайне непросто.
— Извините, что я вам это говорю. — Севаж смотрел в своей обычной манере, не моргая. — В прошлый раз вы просили того же, но в ином амплуа. Не слишком ли поспешно вы размениваете друзей на врагов?
— Зато я не размениваю принципы. Истинные друзья остаются.
Я скосил взгляд. Минута сорок две секунды. Оставалось сто две секунды до конца срока. Либо они поймут, что я блефую, либо предпочтут собирать радиоактивные отходы над всем Лазурным побережьем ценой спасения «Национала».
Минута тридцать секунд.
— Быстрее думайте, Севаж. — Я на секунду отключил связь с банком.
— Приготовься стрелять, — подмигнул я Воробью.
— Куда? Куда стрелять, френдик?! — Тем не менее ученый послушно переместился под колпак.
— Черт возьми! Ты можешь сделать так, чтобы они поверили, что мы стреляем?1
— Йэп! Они заметят… Мы доведем мощность генератора до предела. Молись, френдик, чтобы у ребят на «Икаре» были крепкие нервы!
Пятьдесят секунд. Беззвучно надрывались каналы новостей. Без автономной связи хромало взаимодействие пограничных отрядов. Несколько тысяч мутиков, наколовшихся сплина, прорвали кордоны на рубежах Восточного пакта. Потасовки вспыхивали даже в защищенных зонах Желтых Городов. Покинутые персоналом, кое-где застопорились очистные сооружения. Вдоль тротуаров, как черви, вылезшие после дождя, валялись брошенные валики хардов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
В одном из конусов возник чернокожий с растрепанной прической, затем еще двое господ, представились пресс-секретарем и начальником Госдепартамента. А в центре, оказывается, зевал поднятый с постели президент США. За океаном ротация высшей власти проходила еще веселее, чем в России. Если у нас в обязательном порядке чередовались оба пола, то там каждый четвертый срок приводили к присяге чернокожего президента. Я с чувством глубокого удовлетворения передал мистеру президенту чертежи устройства, в котором мы с Броней путешествовали. Воробей бурчал что-то против америкашек, но не слишком активно.
Пять минут назад я увидел себя на десятках объемных экранов. Снейк Антонио вышел в эфир, почти моментально мои изображения сменила реклама. Я все понял. Они не испугались — за сотни лет отвыкли от крупных драматических новостей и теперь обрадовались возможности поднять рейтинги, только и всего. Ладно, пусть будет так. Что бы там ни было, больше половины населения планеты может меня видеть.
Я открыл рот для первой фразы, и тут снова возник Стасов. Он не мог не знать, что идет трансляция, но и сдержаться он не мог тем более.
— Ты идиот, Молин! — заявил он. — Ты полный идиот. Чем желтозадые купили тебя?
— Сложно сказать… — призадумался я. — Наверное, тем, что их желтые зады такие же по форме, как наши белые…
— Послушай… — Он не находил слов, великий и ужасный впервые растерялся. — Послушай, я не понимаю, что ты затеваешь. Мы работали одной командой, разве не так? И мы все сделали правильно, мы провели этих косорылых…
— Изабель, это правда, что ты получил награду за то, что убил мутирующей «петлей» сорок тысяч беспомощных больных людей?
На несколько секунд он заткнулся, мне даже почудилось, что коми «завис».
— Мой вклад преувеличивают, — наконец отозвался он. — Работала команда киллеров, это во-первых. А во-вторых, шла война и японцы платили нам тем же самым.
— Но сейчас нет войны, тебе не кажется? Или для тебя и твоих дружков это неважно? — Я втайне мечтал, чтобы он сболтнул лишнее, по крайней мере, стало бы ясно, кто его сообщники.
— Мне неприятно это повторять, — отчеканил он, — но ты идиот, и я в тебе ошибался. Россия остается, и остаются ее враги, вот что важно, Молин.
После чего я попытался представить его аудитории, но Мудрый предусмотрительно отключился. Я отдал принципиальные схемы пульсатора в общее пользование. Если технари корпорации подсунули мне неверные расчеты, то скоро это все равно станет неважным. Четыре минуты назад в эфир ворвалась разъяренная госпожа Ли. Я ей кротко улыбнулся, а Бронислав показал язык.
— Ваши уравнения — это обман!
— Нет, госпожа! Это ваши уравнения — обман. С моими все в порядке, и скоро их проверят в Академиях все желающие. Возможно, они кому-то пригодятся, а возможно, и нет, но никто уже не сумеет наложить лапу на патент.
— Прощайте, господин Молин! — Лицо ее пылало. Сбоку к ней придвинулся кто-то из секретарей, быстро зашептал в ухо. Ли покачнулась, секунду казалось, что она сейчас свалится в обморок. Очевидно, ей только что донесли, что идет всепланетная трансляция.
Сейчас, по логике, госпожа бывшая советница должна была отдать команду распылить наш летучий островок. Я мысленно молился всем китайским богам, если они еще не покинули грешную землю и не отправились на отдых куда-нибудь в более спокойное местечко. У Брони, несмотря на стоявшую в рубке прохладу, по вискам потек пот. Минута, другая… Я тараторил без умолку, каждую секунду ожидая взрыва, но на борту слышалось лишь тяжелое атональное рычание генераторов поля и приглушенное бормотание дикторов. Часть хардов периодически отключалась, полиция Диипа беспрестанно сообщала о вирусных атаках. Я мог лишь догадываться, шалят местные хакеры, или активизировались криэйторы Поднебесной, или… или Мудрые пытаются заглушить радиосвязь.
Взрыва не последовало. Значит, Дэн Ли встретился с братом, значит, они договорились оставить меня ненадолго в живых, или им, по крайней мере, интересно послушать до конца. Нажать кнопку всегда успеют.
Я постарался в двух словах растолковать общественности, о чем идет речь. Назвал химикам электронный адрес, где все могли ознакомиться с настоящей формулой, которую я записал в подводной спальне Скаландис. Жанна подтвердила, что страницу менее чем за минуту посетили сто тысяч человек. Воробей, болтая ногами в кресле навигатора, показывал мне пальцем на уголок глаза, имея в виду убегающее время. Кольцо частных судов вокруг стало еще плотнее, мы вошли в воздушное пространство Франции. Каналы Евровидения показывали нас со стороны, точно островок с плоским днищем и сложным рельефом поверхности двигался в ватном море облаков.
Рекламные блоки, ранее перебивавшие меня ежеминутно, прекратились. Военные власти не мешали, но Бронислав успел шепнуть, что прямо над нами в стратосфере висит боевой крейсер. Я заговорил быстрее. Обозреватель отражал сотни и тысячи запросов на прямое общение. Я игнорировал всех, включая российскую госпожу президента. Рубку тряхнуло, кто-то неосторожно задел нас крылом. Еще не хватало вляпаться в глупую аварию, не добравшись до места! С другой стороны, нам могли прилепить ко дну какую-нибудь гадость, и я сам попросил полицию придвинуться поближе, чтобы отсечь обкурившихся гуляк.
— Мистер Антонио, уже получены данные, что указанный вами состав не присутствует в композициях Ванн очистки! Что вы на это скажете?
— Скажу, что не это сейчас главное. Главное — всем отделаться от личных хардов и немедленно поднять всех из Глубины.
— Мистер Антонио, командование космических сил США опровергает информацию, что Второй флот стережет указанную территорию на Марсе…
— Посоветуйте им высадить десант в ближайшие двадцать минут. Их ждет много интересного, связанного с проектом «Вега»!
— Это правда, что наложен арест на ваше огромное наследство?
— Правда.
— Кто завещал вам такую сумму?
— Тот же, кто завещал мне первоначальный вариант формулы очистки, один далекий предок по матери.
— Господин Антонио, ходят слухи, что на самом деле это не вы, а другая личность из пробоя. Вы можете это опровергнуть?
— Укажите пансион, где был зарегистрирован мой пробой…
— Министр внутренней безопасности Китайской республики утверждает, что четвертая исправительная колония на Марсе была уничтожена в результате аварии челнока в стартовом стволе…
— Пусть туда отправятся эксперты ООН. Если дело в челноке, им не будут чинить препятствий.
— Месье Антонио, зачем группе Мудрых устраивать заговор против собственного правительства?
— Некоторые из них считают, что террористические акты движут прогрессом.
— Но связь восстановлена практически со всеми жителями Диипа. Имели место лишь временные отключения. Коллегия полагает, что ввиду каскадных перегрузок…
— Возможно, мы вышли на связь совсем не с теми, с кем планировали.
— Вы снова говорите об искусственном разуме, но это абсурд. Мудрые располагают лишь информационными и вычислительными мощностями, без участия наземных институтов они не в состоянии…
— Они не нуждаются в технике. Несколько мозгов, соединенных биохардом, и образуют то, что мы столько лет пытаемся синтезировать искусственно.
— Но биохарды Глубины обслуживают криэйторы высочайшего класса, они бы заметили изменение альфа-активности…
— Что мы знаем об органических вирусах? Криэйторы видят и слышат только то, что им хотят показать. Если бы руководители корпорации «Охота» и агенты Министерства безопасности Китая захотели, они могли бы подтвердить мои слова. Я надеюсь, они сейчас меня слышат. То, что произошло в колонии, не агрессия против Китайской республики! Боюсь, пока они поймут, может стать слишком поздно…
— Господин Антонио, вы собираетесь уничтожить Город Мудрых?
— Если Совет в течение пяти минут не отрежет Город от нэта, у меня не останется иных доводов…
От дебатов отвлек Бронислав. Наше положение стремительно ухудшалось. Полиция допросила Чака, и он признался, что отвозил меня в пансион. Были вызваны дополнительные подкрепления, и армаду частных судов оттеснили тяжелые десантные боты. Внизу началась эвакуация. Я убедился, что военные приготовления скрыть в этом мире невозможно. Со спутников взахлеб передавали, что к месту события на всех парах шли крейсера «Спартак» и «Бетховен», а висящий над нами «Икар-6» переведен на красную тревогу. Один Бог знает, чем они собирались стрелять. На какое-то время я ощутил полное бессилие.
Да, люди тысячами снимали личные харды, да, шло непрерывное заседание Совета и привлеченные извне криэйторы анализировали и допрашивали Мудрых, но им ничего не удавалось обнаружить, ни малейшего намека на компьютерную органику. США требовали от Китая объяснений по поводу пульсатора, но это мало что меняло. Никто не вспоминал о Снейке-спасителе, напротив, вырастал образ умалишенного пробитого злодея.
Воробей вскрыл пакетики с кофе. Было совершенно не до еды, но, как ни странно, я незаметно проглотил несколько бутербродов. Броня застопорил ходовую часть над мелководьем; в километре, полукольцом, ощетинились оружием военно-воздушные силы, почти в полном составе. У меня не оставалось сомнений, что дальше, в глубину территории, нас не пустят.
— Ты можешь еще спастись, — сказал я. — Покажи мне, что тут нажимать, и проваливай.
Он ухмыльнулся:
— Ты забываешь, френдик, я знаю, что такое стая. Внизу меня ждет карантин, и на сей раз ученые звания не спасут.
— Здесь до черта приборов… — Я огляделся. — Мы можем как-то защищаться?
— Я не спец, но… — он развел руками, — это не армейское судно, разрядником ты их не достанешь. Наша боевая часть собрана вот здесь, видишь?
Я впервые взглянул, куда он показывал. Сферическая сетка координат, голубые, желтые линии, непрерывно смещающиеся вдоль меридианов и параллелей, четыре вогнутые консоли, сплошь усеянные перемигивающимися индикаторами. И четыре кресла, с колпаками и наборами сервоперчаток. До сего момента все мое внимание поглощала полемика с сильными мира сего, я и не предполагал, что управление импульсом требует участия квартета.
— Ты отпустил их, френдик! Полный расчет комплекса — десять человек, — невесело хихикнул Воробей. — Теперь все зависит от времени.
— Почему?
— Потому что я справлюсь и один, но в бортовой хард заложены координаты «Националя». Необходимо подобраться хотя бы на дистанцию в сорок километров. Как бы тебе попроще… Если бы мы целились в какое-нибудь небесное тело, проблем бы не возникло. Но в данном случае вектор приложения идет по касательной к поверхности планеты, при продольном движении фронта поляризации искажения нарастают согласно интеграла…
— Стой, стой, мне достаточно. Выходит, мы принимаем огонь на себя?
— Йэп! Забавно звучит, но в целом ты прав. По смещению Луны мы еще кое-как коррекцию проведем, но, когда Луна зайдет, без инженеров переориентировать локальный гравитационный коллапс, скажем, с привязкой к Венере, я не сумею.
— Ты же один раз выстрелил, и вполне успешно!
— Успешно? Я чуть не обделался, хорошо, что под нами была вода. И, сказать тебе по секрету, я надеялся совсем на другой эффект. Мы выработали четырнадцать процентов мощности, а вместо точечного всплеска, видел сам, что получилось.
— Значит, мы в западне и они нас не выпустят. — Я осмотрелся. Оптика показывала висящие в четыре ряда корабли «противника».
— Не думаю, что сейчас самый удобный момент идти на штурм, — отозвался он. — А что, если тебе потокать с президентом банка? Сам знаешь, я крепко люблю всех этих шишек, но он тебя не забыл, ручаюсь. Такие деньжата забыть тяжело!
Я истерически перебирал пассворды, проклиная собственную тупость. Если Севаж окажется на месте и если он окажется без харда, то, возможно, не все потеряно. Но прежде, чем в пучке света заиграла эмблема «Националя», состоялось сразу несколько событий, изменивших расстановку сил.
Исполнительный директор и совладелец «Охоты» Дэн Ли подтвердил наличие злокачественных изменений в мозгах двух найденных на Марсе трупов несчастных ассенизаторов.
Челнок американской Психо-полиции под мощной охраной доставил на Землю Изи и Серж. Оба выступили с заявлениями, что своими глазами видели, как выворачивало наизнанку обоих братьев Ли. Обо мне пока не было сказано ни слова, но я не сомневался, что до этого дело дойдет, и очень скоро. Когда Изабель огорошил мир, что диверсия на китайской орбитальной станции была проведена под личным руководством Стасова, в харде началось нечто невообразимое. Несколько минут я был уверен, что новая война вспыхнет незамедлительно.
Один за другим давали интервью обитатели Глубины и в один голос повторяли, что сама идея органического вируса, способного существовать в электронной среде и живых тканях, абсурдна. Чем активнее они это доказывали, тем меньше им верили. Полиция Диипа чуть ли не насильно вытаскивала игроков из Ванн погружения, каждую минуту просыпалось несколько сотен тысяч человек.
И тут отыскался Севаж. Харда на нем не было. Президент банка глядел на меня несколько секунд не узнавая, он находился не в кабинете, а в одном из операционных залов. За спиной шефа сумбурно метались десятки клерков, без визоров они путались, тщились что-то записывать, врывались в конусы чужих стационаров, мешая друг другу в работе. Севаж старался внешне сохранять каменное спокойствие, но в зрачках его плясали цифры. По отдельным выкрикам я понял, что падение основных индексов перешло черту последней депрессии, когда евро девальвировали на сорок процентов.
— Спасибо, — произнес он, перемещаясь куда-то за стенку, в более тихий угол. — Невероятно, месье Антонио.
— Ну вот, — погрозил я ему. — Вечно вы не доверяете. Признайтесь, и тут подстраховались, а теперь жалеете?
— Признаюсь, — машинально кивнул он. — Но в том и состоит моя работа…
Он вынул платок, отер пот с бычьей шеи. Бронислав переводил глаза с меня на Севажа и обратно, силился понять, что происходит.
— Вчера я посоветовал моему банку сыграть на понижение ценными бумагами вирта. Хочется верить, месье Севаж убедился в достоверности сведений?
— Более чем! — Квадратная фигура опустилась в кресло. — Акции сотни ведущих вирт-компаний упали вчетверо. Чем я могу быть полезен, месье?
— Сущий пустяк! — Я изложил программу ближайшего часа.
— Это крайне непросто…
— Мне приятно, что вы не употребляете слово «невозможно», месье. В прошлый раз, — напомнил я, — вам также было крайне непросто.
— Извините, что я вам это говорю. — Севаж смотрел в своей обычной манере, не моргая. — В прошлый раз вы просили того же, но в ином амплуа. Не слишком ли поспешно вы размениваете друзей на врагов?
— Зато я не размениваю принципы. Истинные друзья остаются.
Я скосил взгляд. Минута сорок две секунды. Оставалось сто две секунды до конца срока. Либо они поймут, что я блефую, либо предпочтут собирать радиоактивные отходы над всем Лазурным побережьем ценой спасения «Национала».
Минута тридцать секунд.
— Быстрее думайте, Севаж. — Я на секунду отключил связь с банком.
— Приготовься стрелять, — подмигнул я Воробью.
— Куда? Куда стрелять, френдик?! — Тем не менее ученый послушно переместился под колпак.
— Черт возьми! Ты можешь сделать так, чтобы они поверили, что мы стреляем?1
— Йэп! Они заметят… Мы доведем мощность генератора до предела. Молись, френдик, чтобы у ребят на «Икаре» были крепкие нервы!
Пятьдесят секунд. Беззвучно надрывались каналы новостей. Без автономной связи хромало взаимодействие пограничных отрядов. Несколько тысяч мутиков, наколовшихся сплина, прорвали кордоны на рубежах Восточного пакта. Потасовки вспыхивали даже в защищенных зонах Желтых Городов. Покинутые персоналом, кое-где застопорились очистные сооружения. Вдоль тротуаров, как черви, вылезшие после дождя, валялись брошенные валики хардов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36