– Следующий этап операции… – начал Верховный.
Раздался сигнал коммуникатора. В стереокубе появилось изображение командира фрегата «Луч», гуманоида в звании корвет-капитана.
– Нахожусь в Черной Сфере, – доложил тарениец. – Принял на борт контейнер с кристаллами Гзи большого размера – я таких огромных еще не видел… Выгруженный нами контейнер с медикаментами унесли фошкоры.
– Отлично! – Гаффай улыбнулся. – Полным ходом возвращайтесь на Ратул.
Машинально Шестоперов поискал взглядом Визброя, хотел поздравить с получением кристаллов для орудий «Зигейра Второго», но вовремя вспомнил, что Шовит остался на базе – недостроенные линкоры не участвовали в походе. Не пошел в рейд на Захру и Мафтинд Гаффай – в отсутствие Верховного Главнокомандующего он возглавил оборону Ратула. Дней через двадцать, когда вся тройка линейных кораблей должна была завершить монтаж артиллерии главного калибра, Федерация станет практически неприступной.

А совещание между тем приняло неожиданный оборот. Командир легкого крейсера «Разбойник», молодой чигарец атлетического телосложения, – осведомился, предусмотрены ли меры на случай, если корветы не смогут выполнить поставленную перед ними задачу. Тяжело вздохнув, Гаффай мрачно произнес:
– Тогда придется послать в торпедную атаку крейсера и фрегаты. Потери, конечно, будут ужасные, причем с обеих сторон… – Он добавил после паузы: – В самом крайнем случае, если увидим, что срывается высадка десанта, «Победа» и «Триумф» с предельной дистанции расстреляют орбитальные сооружения, а затем легкие крейсера нанесут удар по объектам на поверхности. Другого выхода, к сожалению, нет.
– Есть, – подал голос Кузьма Петрович. – Поручите это дело моей эскадрилье.
Висад бросил, не скрывая раздражения:
– Радиус действия «Вихрей» всего четыре световых года. Это почти в полтора раза меньше дальноходности тинборских противокосмических торпед. Штурмовики, может, и проскочат, но корабль-носитель будет уничтожен прежде, чем выйдет на рубеж атаки.
– Тактический радиус действия определен, как две пятые от максимальной дальности полета, – возразил Шестоперов. – Мы отвалимся от «Квазара» на предельном расстоянии, поразим все мишени первой очереди, а затем, сбросив ход до скорости обычных воздушных машин, займемся штурмовкой оставшихся целей. Думаю, продержимся до подхода главных сил эскадры.
Предложение было слишком экстравагантным для ветеранов галактических войн, хотя с точки зрения землянина такая тактика представлялась вполне естественной. Впрочем, выгоды заметно перевешивали риск, и Гаффай согласился, сделав попутно несколько существенных замечаний. Согласовав детали взаимодействия боевых групп, командиры вернулись на свои корабли.

Когда эскадра подошла к Захру на десять световых лет, с планеты поступило категорическое требование остановиться. В противном случае правительство угрожало открыть огонь на поражение. Не вступая в переговоры, Гаффай приказал продолжать сближение, а еще через час последовал приказ начинать атаку.
Штурмовики один за другим покинули трюм «Квазара» и, разбившись на пары, устремились в направлении Захру. Шестоперов немного нервничал, поскольку лучше других понимал недостаточность подготовки пилотов, но пока его парнишки держались неплохо, вполне уверенно соблюдая строй и курс.
Обороняющиеся не сразу разобрались, что за объекты приближаются к планете, – сверхскоростные трехсоттонники не были похожи ни на один известный в Галактике тип боевого аппарата: слишком малы для корвета и слишком велики для дальнобойной торпеды. Поэтому тинборы и захрумы замешкались, а тем временем «Вихри» приближались к рубежу прицельного выстрела.
Захру на мониторах увеличивался в размерах, стали видны возводившиеся на орбите конструкции, дрейфовавшие возле планеты корабли. Чуть позже прицельные устройства смогли различить и военные объекты на поверхности взбунтовавшегося мирка.
– Дистанция – четыре световых года, – сказал в микрофон Кузьма Петрович. – «Седьмой» и «Восьмой», цель – антенна. Пуск!
Четвертая пара штурмовиков выпустила торпеды, оснащенные генераторами помех. Самонаводящиеся снаряды метнулись вперед, но почти одновременно с Захру взлетели и устремились к эскадрилье около трех десятков торпед-перехватчиков дальнего радиуса.
– Приготовиться к маневру уклонения! – скомандовал Шестоперов. – Не волнуйтесь, ребятишки, мы отрабатывали этот прием. Как только они окажутся в зоне досягаемости бортовой пушки – выстреливайте имитаторы и открывайте огонь по тем, которые останутся на курсе.
– Помним… – проворчал в шлемофоне чей-то голос – кажется, это был пилот «Вихря-9».
Шестоперов обнаружил, что волнение бесследно улетучилось, остался лишь холодный азарт, который обычно посещал его во время боевых вылетов.
Оглядевшись, командор с удовлетворением отметил, что Сагимар дисциплинированно держится в строю примерно на тысячу километров позади, чуть выше и правее ведущего. Остальные тоже шли скорее нормально, чем наоборот. Для недавно сколоченной и не успевшей толком слетаться эскадрильи пилоты действовали неплохо, а большего требовать от них Кузьма Петрович не мог. Больше могла спросить только война.
Между тем запущенные штурмовиками торпеды уже достигли окрестностей антенны. Сработали боеголовки, заглушившие волнами помех все высокочастотные гравитационные импульсы в пределах системы. Потеряв управляющий луч, торпеды-перехватчики зарыскали по курсу, переключаясь на блоки автономного наведения.
Еще несколько минут – и от «Вихрей» отделились имитаторы, оттянувшие на себя большую часть снарядов. Теперь на штурмовик Шестоперова мчалась всего одна смертоносная машина тинборского изготовления.
Торопливо, но как всегда аккуратно поймав торпеду в пересечение прицельных колечек, Кузьма Петрович нажал спусковую педаль. Пушка выбросила длинную серию импульсов, затем вторую, третью, четвертую. Впрочем, последние две струи бледных тахионов оказались лишними и были выпущены чисто механически – в момент их выстреливания торпеды уже не существовало.
– Есть! – рявкнул землянин. Затем, облегченно переведя дыхание, произнес: – Я – «Первый». Всем «Вихрям» доложить ситуацию.
– Я – «Вихрь-второй», полный порядок! – радостно завопил Сагимар.
За ним последовательно ответили командиру Третий, Четвертый, Пятый. Шестой, Седьмой-Потом случилась заминка, после которой «Вихрь-7» упавшим голосом доложил, что его ведомый исчез С экрана и что он, «Седьмой», во время торпедной атаки заметил яркую вспышку примерно в том направлении, где должен был находиться «Вихрь-8».
Перекличка продолжилась, поступили рапорта от Девятого, Десятого и Двенадцатого. «Вихрь-11» не ответил, и на экранах его тоже не было видно. Понимая разумом неизбежность потерь, Кузьма Петрович, хоть и участвовал в добром десятке войн и конфликтов, так и не научился мириться с гибелью боевых товарищей.
Справившись с чувствами, он вызвал на связь флагманский корабль.
– «Вихрь-один» к штабу флота. Первая часть задания выполнена, антенна временно подавлена. Потери – две единицы. Продолжаем движение.
– Действуй по плану, – распорядился Гаффай и добавил: – Эскадра подойдет к тебе через полчаса.
Полчаса по времени Ратула равнялись примерно сорока земным минутам. Излагая свой план на штабном совещании, Шестоперов предлагал на этом этапе битвы превратить штурмовики в обычные атмосферные ракетопланы. Гаффай, имевший колоссальный опыт космических сражений, сразу нашел в его замысле слабинку и посоветовал поступить экономичнее – вывести «Вихри» на низкие орбиты вокруг Захру, чтобы не расходовать попусту топливо и не пережечь контуры антигравитаторов.
– Внимание, ребятишки, перестраиваемся, – приказал Кузьма Петрович. – «Двенадцатый», заступай ведомым к «Седьмому», с этого момента ты – «Восьмой». Продолжаем работать по плану. И не забывайте: в орбитальном бою каждая пара будет действовать максимально самостоятельно. Ведущий – меч, ведомый – щит.

Прошло совсем немного времени, какие-то ничтожные минуты, и десять штурмовиков, сбросив скорость, оказались возле Захру. Четные номера, то есть ведомые, залпом разрядили свои пусковые установки по планете. Торпеды, оснащенные обычными – не кварковыми, а просто термоядерными – боеголовками, далеко обогнав строй «Вихрей», скрылись под облаками, которые немедленно были разметаны напором ударных волн. Над Захру выросли грибовидные столбы – пепел испарившихся крепостей противокосмической обороны.
Следующий маневр вывел штурмовую эскадрилью на орбиту. Согласно диспозиции, первая пара – Шестоперов и Жефан – оседлала трассу, проходившую через оба полюса планеты. Двигаясь по меридиану, они приближались к северному континенту, центр которого был закрыт снежно-ледяной шапкой, скрывавшей многочисленные военные объекты.
Теперь бортовой компьютер «Вихря» работал в режиме «опознание-выстрел». Оборудование штурмовика позволяло вести одновременное наблюдение за сотней мишеней. От пилота требовалось лишь указать, какие из них следует уничтожить.
Просмотрев список выявленных целей, Шестоперов первым делом обозначил на электронном планшете четыре лазерные пушки, импульсы которых способны были пробивать силовую защиту тяжелых крейсеров. Затем в память компьютера отправились координаты нескольких гарнизонов наземных войск, тахионной «шестерки» и базы боевых кораблей межпланетного радиуса.
Последние две мишени были чересчур опасны и отлично защищены, поэтому землянин решил, не откладывая, поразить их торпедами. Командор внес необходимые поправки в программу и включил режим исполнения. Снаряды сорвались с подвесок и, огибая планетную выпуклость, скрылись за горизонтом. Из-за гор сверкнули вспышки ядерных взрывов.
Начиналась рутинная, но необходимая работа. Планета неторопливо крутилась навстречу, а Шестоперов привычно ловил в прицел выбегавшие навстречу мишени и сметал их экономными порциями сверхсветовых частиц. Лучеметные установки ближнего боя, узлы управления, гарнизонные городки и прочие объекты последовательно превращались в застекленевшие воронки на каменистом теле Захру.
Противник огрызался – дважды Шестоперову пришлось выполнить маневр уклонения и расстреливать гиперзвуковые истребители, атаковавшие штурмовик. Потом внезапно прервалась связь с третьей парой. Сколько ни вызывал их командор, «Вихрь-5» и «Вихрь-6» не отвечали. Проверив по своему планшету, Кузьма Петрович понял, что они были уничтожены при подлете к космодрому, на котором базировался захрумский броненосец среднего тоннажа.
– «Вихрь-один» к Девятому и Десятому, – сказал он торопливо. – Ваша орбита ведет к месту гибели третьей пары. Будьте настороже – полагаю, противник успел поднять броненосец.
Шестоперов прикинул по карте: через шесть минут его штурмовик должен был приблизиться к экватору в районе одного из космических лифтов, связывавших базу на поверхности с орбитальной крепостью. Если в этом месте выполнить разворот к западу, то обе пары – первая и пятая – подойдут к вражескому космодрому с противоположных направлений. Возможно, вчетвером они сумеют управиться с броненосцем.
Он вынужден был отвлечься от обдумывания тактики, чтобы поразить замаскированную среди скальных нагромождений лазерную батарею. Захрумы успели выстрелить первыми, но сноп красных и фиолетовых лучей пронесся мимо командирского «Вихря». Ответный залп землянина оказался точным, и ослепительная вспышка похоронила мощный узел вражеского сопротивления.

Далеко впереди и чуть правее курса на ярком фоне дневного неба прорисовалась тонкая темная ниточка протянувшейся в космос башни. Локатор нанес на схему положение висевшего на пятикилометровой высоте корабля захрумов, а также оба штурмовика, приближавшиеся к космодрому с юго-запада.
– Сагимар, – позвал Кузьма Петрович. – Еще полминуты – и пятая пара завяжет перестрелку с броненосцем. Они отвлекут на себя все внимание захрумов, а мы ударим с тыла.
– Торпед-то у нас не осталось, – напомнил обер-мичман. – Думаете, одними пушками управимся? В таком деле наши «тройки» – не оружие. Защита у этой махины – в два слоя. Не меньше «шестерки» нужно, чтобы пробить.
– Постараемся. Главное, чтобы топлива хватило. Если станет совсем тяжко, двинемся на объект «восемь – сто десять», это база повстанцев из Партии Единения.
Башня была уже совсем близко, показался над горизонтом и броненосец – тяжелая машина межпланетного радиуса действия, вооруженная двумя старыми пушками калибра «восемь и две десятые» и несущая до трех десятков торпед. Если не уничтожить эту дрянь сейчас, броненосец доставит много неприятных минут приближающейся эскадре.
Прямо по курсу засверкали вспышки лучевых ударов – пятая пара вступила в бой с грозным противником. Стараясь держаться почти вплотную к исполинской, трехсотметрового диаметра, трубе космического лифта, Шестоперов убавил скорость до звуковой, и теперь штурмовик держался в воздухе лишь за счет антигравитации. Он тщательно наводил орудие в центр похожего на сундук – обычная форма для кораблей тинборской постройки – броненосца и старался не смотреть на указатель топлива, запасы которого стремительно таяли.
Благодаря малой дистанции импульсы «троек» пробивали силовое поле броненосца, но их удары были слишком слабыми уколами для такого великана. Штурмовики ходили восьмерками вокруг колонны лифта, показываясь из-за этого укрытия не дольше чем на несколько секунд. За это время пилоты едва успевали прицелиться и нажать спуск, после чего снова прятались за трубой от ответных выстрелов противника.
Кузьма Петрович успел выпустить три очереди, а Сагимар лишь одну, после чего на обоих штурмовиках заглохли двигатели, и машины стали планировать к городу, занятому сторонниками Ратула. Шестоперов отметил, что пятая пара тоже вышла из боя в полном составе, броненосец же получил повреждения, но продолжает оставаться в воздухе и даже набирает высоту, явно намереваясь обстрелять ратульскую эскадру.
Вот он занял оптимальную позицию, вот прекратили вращение нащупавшие цель лепестки локаторов, вот открылись люки торпедных аппаратов… Внезапно сверху, из-за облаков, вырвался луч, ударивший точно в центр верхней плоскости броненосца, и тяжелый корабль развалился на куски, рухнувшие на пустынное плоскогорье экваториального субматерика.
– Кто ж это за нас вступился? – вырвалось у потрясенного Сагимара. – Мне показалось…
Кузьма Петрович был ошеломлен не меньше и ответил не слишком уверенно:
– По-моему, луч шел вертикально вниз. Похоже, стреляла орбитальная крепость.
– Мне тоже так показалось… Значит, наши уже высадили на нее десант?
– Не может быть! Главные силы эскадры подойдут только через шесть-семь минут, а транспорты с пехотой – того позже… Ладно, потом разберемся. Готовься к посадке на грунт.
– Зачем на грунт? – удивился Сагимар. – Внизу есть прекрасное шоссе.
– Внизу еще прекрасная цель имеется!
На поверхности кипел бой. Повстанцы отбросили от города аэромобильную дивизию правительственной жандармерии, однако на подмогу карателям спешила длиннющая колонна – не меньше двух сотен бронированных машин, двигавшихся то ли по наземной дороге, то ли на небольшой высоте.
Бить их сверху оказалось истинным удовольствием, потоки бледных тахионов прорывали огромные бреши в походных порядках. Не выдержав этого избиения, уцелевшие машины рассеялись, не приблизившись к городу и на полсотни километров.

Израсходовав буквально последние крохи «звездного пепла», два штурмовика опустились на окружное шоссе. Делая длинные прыжки-полеты, к ним спешили раздувшиеся, как воздушные шарики, захрумы-повстанцы.
Страшно утомленный, но в общем довольный Кузьма Петрович выбрался из кабины и подошел к «Вихрю-2». Сагимар уже сидел на дорожном полотне и, привалившись спиной к шасси штурмовика, с блаженным видом курил. Увидев командира, обер-мичман без слов протянул пачку.
– Сначала попью, – сказал Кузьма Петрович, вытаскивая фляжку. – Во рту пересохло.
Отхлебнув освежающий газированный напиток, он тоже закурил и повернулся лицом к приближающимся аборигенам. Командир повстанцев отсалютовал полусогнутым щупальцем и радостно сообщил:
– Полный успех. Узловые пункты столицы заняты нашими войсками. Дивизия бирнумов и батальон фитаклидов давят последние очаги сопротивления.
– Бирнумы не слишком свирепствуют? – озабоченно спросил Кузьма Петрович. – У вас, кажется, давняя вражда?
– Пока вроде бы нормально, – беззаботно отмахнулся захрум. – Не должно быть эксцессов – в конце концов, не прежние времена… – Он добавил после паузы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36