– Много ужасов про меня рассказывают?
– Раньше пропаганда была, конечно, круче, но в последнее время как-то поутихли борзописцы… – Манор оскалился. – Сейчас другие проблемы появились, не до вас.
– Небось, надоело народу слушать, как продажные щелкоперы проклинают «кровавых пиратов Ратула», – удовлетворенно сказал Визброй. – Ну а вообще, что долоки с нас думают, какими словами поминают?
– Да по-разному. Никто же ничего толком не знает. И еще, повторяю, теперь поспокойнее стало. По-моему, большинство долоков уже не видит в вас врага. Обвинение в измене автоматически погашено в связи с истечением срока давности, а крейсерскую операцию на линии Ратул – Сорал изучают в Академии, как классику.
Визброй заявил, что по такому случаю стоит выпить, и разлил коньяк. Задумчиво помассировав нижнюю челюсть, Висад осторожно спросил:
– Как ты думаешь, согласится ли правительство Конфедерации на совместные с нами действия против Тинборда?
– Должны согласиться, если не все мозги пропили, – убежденно сказал Манор. – Через год тинборы станут вдвое сильнее нас, а кроме Ратула серьезных союзников не существует. Правда, бустафонская мразь наверняка устроит в Сенате скандал, только кто их слушает… Всем ведь известно, что дембусы до самого кончика хвоста продались тинборам!
Три долока в командирском салоне опрокинули стопки за встречу. Тут же прозвучал второй тост – за возрождение великой державы.
В огневом отсеке Наршада тихонько шепнула землянину:
– Висад и Манор очень похожи, не правда ли? Лоб, глаза, скулы… Не одно лицо, конечно, но сходство заметно.
Кузьма Петрович кивнул в знак согласия и одновременно дернул плечом: не мешай, дескать, слушать. Между тем в апартаментах Визброя включился видеокуб, выдавший голограмму адмирала Раддена. Командир соединения тяжелых крейсеров сообщил, что правительство Тинборда принесло официальные извинения в связи со случайным вторжением своего корабля в Нейтральную Зону. Власти Конпыша объявили о разжаловании в рядовые всех оставшихся в живых офицеров линейного крейсера, а также известили о готовности выплатить Ратулу положенную компенсацию.
– Что-то тинборы в последнее время больно быстро с денежками расстаются. – Верховный с веселым недоумением покачал головой. – Ладно, отпускай эту дырявую коробку. Еще взорвется у нас под боком.
Козырнув, Радден отключился.
– Тинборы боятся, как бы мы не принялись разбирать «Президента» на кусочки, потому и башни подорвали, – задумчиво проговорил Манор Гаффай. – Если хорошенько покопаться в чертежах, может ведь всплыть кое-что интересное.
– Например? – насторожился Висад.
– Все ясно, – безапелляционно заявил Визброй. – Я когда еще предупреждал: они поставили на новые линейные крейсера пятнадцатый калибр, то есть превысили мощность, разрешенную этим дебильным договором.
– Если бы только пятнадцатый, – вздохнул Манор. – Дела обстоят гораздо хуже.
Он объяснил, что Генштаб и военная разведка долоков, получив тревожные сведения от агентуры, направили «Мститель» в тайный рейд к планете Ошлог, на стапелях которой тинборы сооружали свои крупные корабли. Рейд полностью подтвердил самые неприятные опасения: Тинборд действительно нарушил договор об ограничении космических вооружений. На линкорах пятого поколения были смонтированы по двенадцать орудий 18-го калибра в пирамидальных барбетах, а на передней плоскости был установлен кубический каземат, в котором помещалась сверхмощная «двадцатка».
Обнаружив корабль Конфедерации, тинборы бросили в погоню новейший линейный крейсер, построенный по той же конструктивной схеме: дюжина «пятнашек» в бортах и одна пушка 18-го калибра – в носовой части. По огневой мощи «Президент» превосходил «Мстителя» втрое. Если бы не помощь ратульского флота, линкор долоков был бы, несомненно, уничтожен.

– Поганенько, – резюмировал гросс-адмирал. – Значит, как только вступят в бой новые корабли Тинборда, весь флот Конфедерации автоматически становится грудой бесполезного в бою металла.
– Это означает скорую войну. – Манор тяжело опустился в кресло. – Плохо.
Визброй глубокомысленно заявил:
– Если война неизбежна – стало быть, мы должны сами выбрать удобное для нас время и место первого удара.
По его мнению, через год противник будет слишком силен, поэтому все жизнеспособные осколки Маванора должны забыть старые взаимные обиды и стать плечом к плечу, чтобы противопоставить врагу объединенную силу. Пусть лучше война начнется сегодня, изрекал адмирал флотилии. Лучше сегодня, когда противники имеют по три-четыре звездомета и по полтора десятка линкоров и линейных крейсеров, чем завтра, когда количество оружия удвоится, а огневая мощь вырастет десятикратно.
– Сегодня, – заключил он, – можно начинать войну с надеждой на победу, тогда как через год война будет означать взаимное истребление обеих цивилизаций.
Они принялись подсчитывать суммарный состав флотов постмаванорских государств с учетом быстрой реставрации «Мафтинда», «Драйды» и «Зигейра». Соотношение сил получалось довольно шатким.
Незначительное превосходство в числе тяжелых кораблей у долоков с лихвой компенсировалось обилием у тинборов артиллерии сверхкрупного – выше пятнадцатого – калибра. Правда, Манор Гаффай напомнил, что в глубине маванорской территории стоят на консервации два мощнейших, хоть и недостроенных линкора четвертого поколения: «Звездный Владыка» и «Властелин Космоса».
– При желании, – сказал молодой пилот, – их можно было бы очень быстро ввести в строй.
– Попытайтесь, – без воодушевления откликнулся Висад. – Может быть, добьетесь разрешения от своих властей. Хотя не верю я почему-то в благоразумие нынешних лидеров Конфедерации.
Ответом было печальное молчание. Все участники разговора полностью разделяли мнение Верховного.
Когда тишина сделалась зловещей, Висад предложил разлить еще по одной. Потом предложил внучатому племяннику посетить назначенную на ближайшие дни церемонию подписания договора о Ратулоре. Манор радостно согласился, но тут же, помрачнев, помянул бедственное состояние своего линкора.
– Иди малым ходом на Ратул, – разрешил гросс-адмирал. – Устроим «Мстителю» экстренный ремонт и подлечим раненых. Я договорюсь с президентом… – Он добавил, подмигнув: – Только, извини, заберу у тебя пару пушек главного калибра.
– Хоть три!
Пользуясь удобным случаем. Визброй напомнил о своих проблемах:
– Нам позарез нужен движок от линкора типа твоего «Мстителя». Наверняка у вас на базе завалялся какой-нибудь… Помоги купить – никаких денег не пожалеем.
– Зачем же покупать, если можно конфисковать? – Манор засмеялся. – У меня в трюме лежит запасной комплект – десять дней, как с завода, еще в масле. Прибудем на Ратул – сразу же перегружу, только транспорт подайте.
С яростным воплем: «Спаситель! Благодетель!» – несдержанный Шовит бросился тискать в объятиях оторопевшего пилота. Старший Гаффай посмеивался с блаженной улыбочкой. Эта идиллия была прервана срочным вызовом с Ратула.
Дежурный по Военному Департаменту доложил, что час назад в систему Отирама ворвалась огромная – до сотни голов – стая фошкоров. Космические хищники окружили Таретифо, некоторое время беспорядочно носились вокруг планеты-гиганта, а затем столь же стремительно покинули систему.
Ничего необычного в этом не было, если бы не одно обстоятельство. Персонал орбитального исследовательского комплекса якобы наблюдал, как фошкоры доставили к Таретифо и сбросили на планету несколько эллипсоидальных контейнеров неизвестного предназначения.

Глава 12
День исторических событий

Весь Ратул, как и прочие планеты Нейтральной Зоны, готовился к историческому событию – приближалась торжественная церемония подписания Федерального Договора. День был объявлен выходным, народ гулял, и только у огневиков хлопоты были отнюдь не праздничные.
Звездомет, кое-как смонтированный из наспех отреставрированных узлов, бил очень неточно, и орудийная прислуга третий день без перерыва пристреливала исполинское орудие. Звезд на это развлечение, естественно, не тратили – экономя энергию и матчасть, использовали в качестве снарядов блуждающие астероиды. Предыдущие два выстрела легли наредкость удачно, поэтому забрезжила надежда, что звездная пушка готова к демонстрации.
После большой войны в Нейтральной Зоне оставались обломки доброго десятка звездных пушек, каждая из которых в лучшие времена состояла из трех-четырех кольцевых блоков. Все они были вдребезги разбиты контрбатарейным огнем, а время довершило процесс разрушения. В итоге ратульским инженерам удалось набрать агрегатов лишь на один звездомет, да и тот пока получился урезанным – всего из двух колец.
Первое кольцо генераторов, укомплектованное деталями маванорского производства, придавало ядрам начальную сверхсветовую скорость. Второй блок, собранный из тинборских узлов, завершал разгон и осуществлял окончательную наводку на мишень. Третье кольцо, которое планировалось достроить дней через тридцать-сорок, должно было резко повысить скорость и дальнобойность снарядов, а также меткость стрельбы.
Увы, пока третьего кольца не существовало, а продемонстрировать огневую мощь Ратула требовалось именно сегодня.

– Огонь! – выдохнул командир орудия и сам же надавил пусковую клавишу.
Раструбы генераторов жадно впитывали энергию ближайших звезд, и на кольцах родилось чудовищной интенсивности поле тензорной гравитации. Астероид-ядро устремился к плоскости приемного блока, промчался между кольцами и, разогнанный до ста двадцати узлов, помчался к звезде, лежавшей на пути боевой планеты тайлонцев.
– Идет строго по расчетной траектории, – доложили с контрольного пункта. – Попадание в цель через девять часов.
Командир орудия, немолодой ремед в звании штабс-командора, облегченно вздохнув, доложил на Ратул, что испытание проходит успешно.
– Готовьте звездомет к показательной стрельбе, – распорядился Гаффай. – Когда сможете открыть огонь боевыми снарядами?
– Через полчаса.
– Это рано. Через час я соберу всех гостей, тогда и пальнем. Не подведите нас, командор.
Обрадованный внеочередным повышением, ремед вставил подчиненным здоровенный фитиль, и закипела работа. Технари прозванивали каждый генератор, выискивая и немедленно устраняя неисправности. Аппаратные и системные ошибки исправлялись дистанционной регулировкой и перепрограммированием, поврежденные узлы заменялись резервными.
Огневики тем временем вносили поправки для стрельбы боевым снарядом, в качестве которого был выбран лишенный планетной семьи голубой субкарлик. Использовать светила большего размера ратульские артиллеристы не могли – диаметр колец составлял чуть больше трех миллионов километров.
В хлопотах незаметно пролетел отведенный Верховным срок. Включилась система планетарной видеосвязи, которая транслировала на всю Нейтральную Зону голографическое изображение зависшего в пространстве звездомета и сцены деловитой работы на командном пункте САОМ. Хрипловатый голос Гаффая комментировал происходящее.
Не скрывая глубочайшего удовлетворения и гордости, Верховный Главнокомандующий объяснял гостям и остальным зрителям, что сейчас вооруженные силы Ратула впервые испытают самое грозное свое огневое средство, способное нанести неприемлемые разрушения и потери любому неприятелю, который осмелится посягнуть на мирную жизнь Федерации.
Для пущего эффекта объявили обратный счет времени, и в напряженной тишине зазвенело смутной угрозой: 100… 99… 98…
Спектакль был отрежиссирован на высоком профессиональном уровне, чтобы произвести должное впечатление на публику, которая не шибко разбиралась в военном деле. У большинства политиков и обывателей познания по этой части ограничивались сведениями, почерпнутыми из творений не слишком грамотных журналистов либо из лихих кинобоевиков на армейскую тематику. Понимая это, Гаффай потребовал от огневиков, чтобы «все было, как в кино». Проще говоря, при счете «ноль» звездный снаряд должен был войти в створ первого кольца, хотя практического значения данное обстоятельство, конечно, не имело.
Бесплотный замогильный голос произносил, четко выговаривая согласные: 22… 21… 20… Включившиеся в стандартный режим генераторы выплеснули первые волны поляризованных гравитонов. От силовых приемников потянулись к ближайшим звездам тахионные каналы, по которым хлынула на орудие чудовищная энергия кваркового синтеза.
13… 12… 11… Небольшая, но яркая голубая звезда сорвалась с орбиты, накатанной за миллиарды лет галактического вращения, и, медленно, постепенно набирая скорость, направилась в сторону сдвоенного кольца исполинского орудия.
9… 8… 7… Кузьма Петрович, следивший за полетом звезды через прицел своего орудия, радостно доложил в штаб:
– Снаряд набрал скорость в пять узлов и движется точно по оси звездомета! Скорость нарастает в полном соответствии с графиком. Уже шесть узлов… семь…
5… 4… 3… При счете «два» звезда аккуратно вписалась в геометрический центр первого кольца и, разгоняемая полями переключенных на форсаж генераторов, бешено рванулась вперед. Если разбираться чересчур пунктуально, то выстрел был произведен на полсекунды раньше нулевого отсчета, однако подобные нюансы остались незамеченными на фоне грандиозного всплеска эмоций.
Равнодушных не было. Сторонники идей Великого Ратула бурно восторгались, немногочисленные противники втайне злобствовали, но поделать ничего не могли. В этой части Галактики звездометы вполне заслуженно считались самым страшным оружием массированного уничтожения, и теперь всем стало ясно: Ратул превратился в третью сверхдержаву.
Восхищенные гости с дружественных миров гуськом потянулись подписывать договор.
Впрочем, когда Шестоперов вернулся на Ратул, наблюдавшая за этой церемонией Наршада рассказала ему, что одна особа все же сохранила полнейшую невозмутимость. Это была Аленгиль Нюссар, прибывшая в составе делегации от народа долоков. Видимо, слишком догадливая сенаторша сообразила, что для гостей разыгрывают спектакль.

Оставаться на рейдере больше не было причин. Свободным от дежурства было разрешено отдыхать, поэтому Кузьма Петрович и еще два десятка офицеров с разных кораблей вылетели к Ратулу на фрегате «Атака».
В пути коротали время возле видеосистемы, по которой транслировалась пышная церемония подписания договора. Желание присоединиться к Федерации изъявили даже посланцы колебавшихся до последнего дня цивилизаций Темо, Бирну и Хацры. Никто не сомневался, что лидеры этих стран приняли такое решение, главным образом, под влиянием неотразимой аргументации в виде тяжелых крейсеров и особенно звездомета.
Не прислала своих делегатов лишь одна карликовая держава Нейтральной Зоны – Захрумская Федерация. Впрочем, все ратульские и чигарские аналитики давно предсказывали, что правители этого двухпланетного государства намереваются демонстративно порвать с Ратулом.
Когда фрегат приблизился к столице новорожденной Федерации, Шестоперов по достоинству оценил мастерство, с каким командование расставило на орбите корабли. Вокруг планеты-крепости были сконцентрированы все свободные от патрулирования боевые единицы, включая недавно возвращенный в строй чигарский «Разбойник».
Два тяжелых и восемь легких крейсеров, монитор, рейдеры, фрегаты и корветы производили весьма внушительное впечатление. В то же время недостроенные линкоры были упрятаны в крытые доки: рекламирование собственной силы ограничивалось пределами разумной достаточности.

Выйдя из шлюза «Атаки» на среднюю палубу орбитального причала, Кузьма Петрович почувствовал себя не у дел. Все знакомые либо сидели в банкетных залах, либо праздновали на кораблях или в семейном кругу. Шестоперов же оказался в ситуации несколько двусмысленной: с «Лабиринта» его уже списали, а на «Зигейра Второго» экипаж еще не переселился. Поразмыслив, он решил связаться с Наршадой.
– Лети ко мне в Департамент, – предложила она. – Я предупрежу охрану, чтоб тебя пропустили. В коридорах самого секретного ведомства планеты Шестоперов без конца замечал косые взгляды: своим парадным мундиром он резко контрастировал с одетыми в штатское сотрудниками Планетарной Безопасности, которая в любую минуту могла превратиться в Департамент Федеральной Безопасности.
Кабинет обер-штабс-майора Миран был затемнен, светилось только трехмерное изображение. Приглядевшись к голограмме, Кузьма Петрович понял, что видит передачу с тайного объектива, установленного в кабинете Председателя Верховного Распорядительного Комитета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36