ОТКЛЮЧИТЕ АППАРАТУРУ
Гордеев вышел из - за стола, приподнял крышку распределительного щитка на стене и перебросил какие - то тумблеры, после чего выжидательно уставился на Мальцева. Он не производил впечатления человека, одурманенного наркотическим снадобьем, напротив, выглядел собранным и серьезным. Олег внезапно подумал, а не играет ли с ним Гордеев и не была ли вся история с Лаухиной и манкурталом частью некоего извращенного розыгрыша или своеобразной проверкой... Учитывая всеобщую, доминирующую в Фоксхоле ауру ирреального безумия, такое было бы вполне в стиле здешних обитателей.
- Михаил Яковлевич, - произнес Мальцев, стараясь, чтобы его голос звучал по возможности уверенно. - Поясните смысл высказываний Ратомского. Что он имел в виду, когда говорил, что цивилизации Земли угрожает опасность?
- Атомный удар, - сразу отозвался Гордеев. - У нас двадцать баллистических ракет, нацеленных на двадцать американских городов. Атака спровоцирует ответный удар по России...
Мальцев буквально лишился дара речи и долгое время смотрел на Гордеева в состоянии полнейшего оцепенения. Наконец он пробормотал:
- Ракеты можно обезвредить?
- Наверное, можно, - пожал плечами народный комиссар. - Уж если мы сумели их смонтировать, так и обратный процесс нам под силу. Специалисты справятся за пару недель.
Пара недель! А как долго длится действие манкуртала - полчаса, час, меньше или дольше? Какая разница, двух недель у Мальцева все равно нет. К тому же если специалисты и демонтируют боеголовки по приказу Гордеева, потом установят их на место...
- Найдите способ, - сказал Олег почти умоляюще, - уничтожить ракеты немедленно, причем так, чтобы они не были восстановлены хотя бы в ближайшее время.
- Очень просто, - с готовностью откликнулся Михаил Яковлевич. - Нужно запустить одну из ракет, не открывая люка пусковой шахты. Тогда взорвется топливо, двигатели... Детонация погубит и остальные ракеты.
- Но и боеголовки взорвутся?
- О, нет, атомных взрывов не будет. Ядерное оружие - штука довольно сложная, оно не так взрывается.
- Понятно. Вы можете отдать приказ о таком запуске прямо сейчас?
- Не отсюда. Нужно ехать в стратегический центр.
- Тогда поехали, - распорядился Мальцев, уже забывший о своих подозрениях. - Взрываем ракеты, затем заезжаем за Сретенским и Кудрявцевой, вы отвозите нас к Двери и даете нам Ключ, а сами...
- Ничего не выйдет, - бесцветным тоном сказал Гордеев.
- Почему?
- Потому что в стратегическом центре расположены и энергетические установки, благодаря которым функционируют Ключи и Двери. Если вы взорвете ракеты, будет уничтожен и центр... Кстати, и мы вместе с ним, ведь мы будем там. Но даже если мы каким - то образом уцелеем, вы останетесь в Фоксхоле навсегда... По крайней мере, до тех пор, пока не будет воссоздала сложнейшая аппаратура, а это годы труда. И результат не гарантирован многие ученые умерли, а сумеют ли справиться нынешние - не знаю.
Мальцев сел на стул и жестом потребовал сигарету. К его удивлению, Гордеев подчинился не торопливо - услужливо, а с полным сознанием собственного достоинства. Возможно, препарат сделал его союзником Мальцева, но не рабом.
Пуская густые клубы дыма, Олег размышлял. Пожалуй, к лучшему, что всякая связь между Фоксхолом и Землей прервется надолго. У земных политиков и ученых будет время решать, как поступить с новой реальностью и как ужиться с новой картиной мира. Но как избежать проклятой шахматной вилки? Как расправиться с ракетами заодно с энергетическими установками и вместе с тем спасти Сретенского и Кудрявцеву, а также не пропасть и самому?
Вдруг его оснило. Черт, а нельзя ли...
- Михаил Яковлевич, - обратился он к молча стоявшему у стола Гордееву, - Можем ли мы сделать так... Словом, что - то вроде мины замедленного действия? Так, чтобы ракеты взорвались ПОСЛЕ того, как мы покинем Фоксхол?
- Пожалуй, - ответил Гордеев неопределенно. - Скажем, один час - этого довольно, чтобы захватить ваших друзей и добраться до Двери...
- Да, но... В стратегическом центре останутся ещё люди? Они погибнут при взрыве?
- Конечно.
- Надо этого избежать, - твердо сказал Мальцев.
Как ни ужасны были планы хозяев Фоксхола, каким бы отвращением и ненавистью ни наполняли они сердце Мальцева, он не хотел жертв, не хотел, чтобы по его вине умирали люди - хорошие, плохие, очень плохие, какие угодно.
- Это реально, - кивнул народный комиссар. - За десять минут до пуска ракеты прозвучит сигнал тревоги. Они не успеют - вернее, не сумеют остановить стартовые программы, но успеют уйти в безопасное место.
- Вот теперь поехали, - заключил Олег. - И помните, ошибаться нельзя нигде и ни в чем. У нас единственный шанс, и мы должны его использовать.
Пока они спускались по лестнице к подъезду, Мальцева прошиб холодный пот. Кроме многих прочих опасностей, существовала главная, и крылась она в свойствах манкуртала. Действие препарата могло кончиться в любой момент либо привести к непредсказуемым изменениям в поведении Михаила Яковлевича Гордеева... Тогда - страшный финал не только для Мальцева, но и для всей Земли. Поступив интуитивно, не рассчитывая долговременных последствий, Мальцев, быть может, совершил крупный промах. Его авантюра легко объяснялась пережитыми потрясениями, отключившими в мозгу способность к рациональному планированию. Очевидно, Олегу следовало подождать, разобраться в ситуации, подготовиться... Найти людей, могущих оказать помощь и поддержку... Вместо всего этого он прыгнул головой вниз в холодную воду, не одного себя подставив под удар. Теперь ему оставалось лишь вспоминать словарное определение термина "авантюра" - "рискованное предприятие, рассчитаное на случайный успех" - и надеяться, отчаянно надеяться...
Гордеев отпустил водителя и сам сел за руль приземистой машины, похожей на инкассаторский броневик. Двигатель заработал с отлаженной мягкостью, за которой чувствовалась мощь.
На высокой скорости броневик пронесся по улицам внутреннего города машине Гордеева почтительно (или боязливо) уступали дорогу. Перед металлическими воротами, справа и слева от которых торчали уродливые бетонные сооружения со смотровыми щелями, Гордеев притормозил и нажал какую - то кнопку на приборной панели, но не остановился. Тяжелые на вид створки ворот распахнулись с неожиданной легкостью, и машина вкатилась по крутому пандусу в подземный тоннель. Здесь Михаил Яковлевич снова увеличил скорость. На стенах тоннеля мелькали красные, зеленые и оранжевые огни, освещающие километры толстых кабелей и труб. Пробег под землей закончился другим пандусом - близнецом первого, по которому броневик поднялся наверх и оказался в зацементированном круглом дворе, словно на дне цилиндрической шахты. Трое вооруженных людей в форме НКВД подошли к машине. Гордеев опустил стекло.
- Товарищ народный комиссар, - рапортовал офицер, взяв под козырек, На вверенном мне объекте происшествий нет. Среди персонала больных и отсутствующих нет. Штатный режим работы по расписанию Вергилий - 3. Капитан Петров.
- Молодец, капитан, - похвалил его Гордеев, вылезая из машины. - Мы с товарищем сейчас спустимся в мой кабинет. Вызови лифт.
- Есть!
Капитан Петров подбежал к узкой серой будке на периферии двора, щелкнул тумблером. Полминуты спустя пластиковые дверцы будки разъехались, Гордеев и Мальцев вошли в лифт. Там имелись только две светящиеся кнопки одна со стрелкой, указывающей вниз, вторая - вверх. Михаил Яковлевич надавил первую, дверцы закрылись, лифт бесшумно тронулся.
Он доставил Гордеева и Мальцева в мрачный коридор, куда выходило несколько дверей. Гордеев отпер ключом одну из них, жестом пригласил Мальцева в помещение, где автоматически зажегся свет.
Обстановка небольшого кабинета была скудной - стол с компьютером, сейф, ряд телемониторов, кресла в углу.
- Мой личный терминал, - сказал Гордеев, указывая на компьютер. Такие кабинеты и терминалы есть только у трех человек в Фоксхоле - ещё у товарища Тагилова и вашего друга Зорина. Каждый из нас в любой момент может самостоятельно запустить ракеты. Разумеется, вряд ли кому - нибудь придет идея поступить так без консультаций с остальными... Гм... Но мы с вами сейчас так и сделаем.
Загрузив компьютер, Гордеев прикоснулся к нескольким клавишам. Загорелся экран одного из телемониторов. На нем появилось изображение зала с куполообразным потолком и множеством пультов, возле которых сидели операторы.
- Центр управления, - пояснил Михаил Яковлевич. - Сердце Фоксхола.
Ожил экран второго монитора. Там Олег увидел в полутьме абрис гигантской сложной машины, опутанной тысячами разноцветных проводов. Сбоку виднелись вращающиеся вогнутые сетки, напоминающие радары.
- Любопытно, правда? - Гордеев ткнул пальцем в экран. - Энергетическая установка. Отсюда открываются Двери, ведь сами Ключи не вырабатывают энергию... Перед вами свидетельство небывалого торжества человеческого разума. Не жалко?
Мальцев покосился на Гордеева с удивлением. Очевидно, как бы ни подействовал манкуртал, Михаил Яковлевич по - прежнему оставался самостоятельной личностью, лишь знак поменялся с минуса на плюс. Вот таким бы манкурталом накормить преступников, политиков и прочих остро нуждающихся... Жаль, что случай Гордеева, вероятно, один на миллион, да и то неизвестно, надолго ли и чем кончится.
Не дожидаясь ответа Мальцева, Гордеев уже работал за клавиатурой.
- Каждая ракета, - говорил он, перебирая клавиши пальцами, - имеет у нас собственное имя. Это как-то элегантнее, чем номера, вы не находите? Та, которую мы запустим, называется "Черный Стражник". Она предназначалась Нью - Йорку... Водородная боеголовка в десять мегатонн.
Слушая Гордеева, произносившего ужасные слова с восхитительной непринужденностью, Мальцев вновь ощутил приступ страха. Да этот народный комиссар попросту потешается над ним... Манкуртал - фикция. Они уже решили нанести атомный удар, и вот Мальцев присутствует при том, как будет уничтожено полмира...
На экране возникли зеленоватые строчки.
ЧЕРНЫЙ СТРАЖНИК
ЦЕЛЬ - НЬЮ-ЙОРК
КОД ЦЕЛИ 085 316
КОД ТРАЕКТОРИИ 442 031
- Коды цели и траектории нам не нужны, - бормотал Михаил Яковлевич, ведь ракета никуда не летит... Обнуляем их... Могли бы обойтись и без этого, но если мы подготовим к запуску нацеленную ракету, параметры участка выведения покажутся на экранах операторов центра, а это нам ни к чему...
После слов "КОД ЦЕЛИ" и "КОД ТРАЕКТОРИИ" выскочили ряды нолей, что несколько успокоило Мальцева, хотя он не знал особенностей программы и Гордеев мог запросто обмануть его.
Монитор высветил новую надпись.
ДАТА И ВРЕМЯ СТАРТА
- Тут можно нажать ENTER, и ракета взлетит прямо сейчас, комментировал Гордеев. - Так как я лишил её боевого задания, они при таком варианте упала бы где - нибудь в Фоксхоле... Не забывайте, что для бомбардировки Земли надо ещё открыть Двери в строго определенных пространственно - временных координатах, а я этого не сделал... Кстати, в данный момент это рискованно, мы вне оптимального интервала... Итак, сегодня, ровно через час? Правильно?
- Да, - нервно сказал Мальцев.
- И последнее - крышка люка пусковой шахты. Нам ведь нужно, чтобы она оставалась закрытой. Так как подобной идиотской опции программа не предусматривает, поступим иначе.
Гордеев подошел к сейфу, набрал код цифрового замка. Внутри оказались не обычные для сейфов полки с каким - либо содержимым, а сплошные ряды выдвижных подносов для компакт - дисков, таких, как в системном блоке любого компьютера, но установленных подряд сверху вниз. Ровный свет зеленых индикаторов свидетельствовал о том, что все блоки заряжены и функционируют.
Открыв два блока одновременно, Гордеев поменял компакт - диски местами.
- Вот так, - удовлетворенно сказал он. - Теперь вместо команды на открывание люка последует совсем другая... Все?
- Нет, не все... Сигнал тревоги.
- Ах, да... - Михаил Яковлевич вернулся к компьютеру. - Полагаю, десять минут...
- Вы уверены, что за десять минут они не успеют... Остановить?
- Конечно, уверен, - Гордеев сосредоточенно потыкал пальцами в клавиши. - Теперь бы и я не успел, даже за час, притом они не знают моих личных кодов. Нет, им ничто не поможет, включая взрыв этой комнаты. Ведь здесь - только начало цепи. Сейчас работает множество защищенных, дублированных программ, линий, каналов...
- Но им хватит времени покинуть опасную зону?
- Хватит.
Мальцев мысленно отметил фразу Гордеева, о том что и сам он не сумел бы теперь предотвратить запуск ракеты. Значит, дело сделано, если отбросить прошлые сомнения... Олега не посещали высокопарные сентенции типа "я спас наш мир, а за это не страшно и погибнуть". Нет, ему хотелось жить... Не вечно, как эти упыри из коммунистической утопии, а просто жить, снова увидеть свою квартиру, слушать музыку, встречаться с друзьями, целовать девушек... Поэтому он испытал настоящий приступ животного страха, когда по возвращении к броневику с Гордеевым произошло то, что произошло.
Попрощавшись с капитаном Петровым и приоткрыв дверцу машины, Гордеев вдруг смертельно побледнел, набрал полную грудь воздуха, шумно выдохнул и пошатнулся.
"Конец, - подумал Олег, в котором вопили страх и обреченность, заглушая все остальное. - Конец действию манкуртала, а вместе с ним и моей жизни. Убьют, наверное, не сразу... У них такая богатая фантазия!"
13.
Кремнев готов был броситься на Зорина, невзирая на близость пистолетного ствола. И он сделал бы это, потому что больше ничего не оставалось... Если бы Зорин внезапно не опустил пистолет.
Отступив шага на два, Зорин взмахнул тростью и упал.
Не веря своим глазам, Кремнев смотрел, как его враг корчится на полу. Ему было некогда размышлять о причинах, впрочем, и для бессмертного, очевидно, не проходят даром столь страшные физические повреждения.
Ногой Кремнев выбил пистолет из ослабевшей руки Зорина, подхватил его, сунул в карман, отцепил шнур от портьеры и связал почти не сопротивлявшегося противника.
- Ключ! - заорал он. - Где Ключ?
На губах Зорина вскипала пена, он что - то невразумительно хрипел. Кремнев наклонился, приблизил ухо к обезображенному, отталкивающему лицу, ставшему ещё отвратительнее в муках агонии. Он услышал не ответ на свое требование и даже не проклятье, а что-то странное и совсем будто к ситуации не относящееся.
- Апоптоз, - стонал Зорин. - Апоптоз, Корнеев... Меморандум номер восемьдесят один - А, смерть... Корнеев...
Изо всех сил Кремнев пнул Зорина ногой в бок.
- Где Ключ? - яростно взревел он.
Но Зорин все тянул свою бессознательную литанию. Поняв, что толку от него в этом состоянии не добиться, Кремнев плюнул и обыскал карманы лежащего. Ключа не было - вернее, был, но другой: ключ от двери, за которой Зорин запер Богушевскую.
Вставив этот ключ в замок, Кремнев распахнул дверь и в сопровождении не отстававшей от него Иры ворвался в большую полутемную комнату.
Он не сразу увидел Зою - она лежала на кушетке в углу. Кинувшись к ней, Кремнев отшатнулся.
Немыслимые перемены произошли в лице женщины - в первый момент Кремнев даже подумал, что это не она. Кожа пожелтела и висела дряблыми складками, как у глубокой старухи. Глаза в окружении резких морщин ввалились и покраснели. Бледные губы дрожали, сморщенный лоб усеивали крупные капли пота, продавленные крылья носа имели восковой цвет. Женщине, лежавшей перед Кремневым, было по меньшей мере лет девяносто...
Богушевская протянула трясущуюся руку, похожую на высохшую лапу мертвой птицы, и Кремнев осторожно сжал её в ладонях.
- Боже, - прошептал он. - Что это...
Зоя ответила так, как будто он задал ей вопрос, хотя его слова были всего лишь вербализованнным горестным вздохом.
- Апоптоз, - слабым голосом произнесла она непонятное слово, только что слышанное Кремневым от Зорина.
- Что? - машинально переспросил Кремнев и ощутил след слезы на щеке.
- Мне рассказал об этом Зорин в минуту откровенности, - задыхаясь, вымолвила старуха. - Они все боялись этого... У них был ученый, Корнеев, он потом покончил с собой... Он принимал участие в разработке виталина, препарата бессмертия... Он написал меморандум... В организме человека есть программа старения и умирания, апоптоз... Виталин должен был выключать её, но Корнеев считал, что этот эффект временный, а потом произойдет мгновенное включение программы апоптоза... Ну, как плотину прорвет. Он не мог доказать... Экспериментально не подтверждалось... - на лице Зои появилась кривая усмешка. - Теперь подтвердилось. Они проигнорировали утверждения Корнеева, они так рвались к бессмертию! Но в глубине души боялись. И вот... Думаю, это произойдет со всеми нами, раньше или позже. С Зориным - тоже? Или ты...
- Видимо, тоже, - сказал Кремнев.
Зоя устало прикрыла глаза.
- Я умираю, Саша.
- Ты не умрешь, - горячо заговорил Кремнев, гладя её седые волосы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41