Тристин чихнул. Проклятые сорняки! У него аллергия на… Как же называются эти растения?.. Десолл задержался у шлюза, где Муриами с неизменным шокером дежурного шагнула к нему.
– Лейтенант? Капитан спрашивал о вас, – доложила техник. – Он у себя в каюте.
Ровный тон Муриами встревожил Тристина.
– Он говорил, что ему нужно?
– Нет, сэр.
– Спасибо, Муриами.
Тристин отнес свою спортивную сумку в каюту и поставил у консоли. Накопилась уйма грязного белья, а стирать в условиях станции – сущее мучение. Он запирал дверь, когда его окликнул капитан. Сасаки выглядывал в проход из своей каюты.
– Тристин, у меня к вам небольшой разговор. – Прядь коротких черных волос упала ему на лицо, он неловко смахнул ее.
– Да, сэр.
Джеймс оставил дверь открытой. Он уселся на пластиковый стул с пурпурной подушечкой, ожидая, когда помощник войдет в каюту.
– Садитесь, – капитан указал на стул по другую сторону от маленького круглого столика. На нем стояла полупустая стеклянная бутылка, а Джеймс держал рюмку, где оставалось на два пальца янтарной жидкости. Тристин сел. Его глаза упали на бутылку и ее этикетку.
– Шотландское. Настоящее Камбрийское шотландское виски. Нет, ему далеко до старого земного, но того больше нет… проклятые бессмертные! – Джеймс отпил из рюмки, затем налил туда еще на три пальца. – Да, я пьян, в стельку, вдрызг, я подградусом, под мухой, и так далее. А вам не хотелось бы? – Он по-совиному поглядел на Тристина. – Я только потому и жив, что есть вы. Знаете, каково это?
– Я бы так не сказал.
– А я сказал бы. В сущности… уже сказал. – Джеймс взял рюмку. – Вы чертовски хороший пилот, и… вас бы должны произвести в майоры. Это еще будет… но субкомандиром вам не стать. Знаете, почему?
Тристин ждал.
– Потому что на вид вы… сущий мерзавец-ревяка, а никому не нужен командир, похожий на ревяку… Чем дальше, тем хуже… – Джеймс произносил слова порциями, между которыми делал паузы. Некоторые почему-то выделял подчеркнуто торжественным тоном. – У них есть люди… день и ночь в труде, всюду и везде… Вот, даже в рифму получилось! Роют, строят. У них полно народу. И все вкалывают. А что у нас? Были технология и честь. Но и у них теперь технология. А чести недостаточно. – Он умолк и поглядел на Тристина. – У вас есть честь, но ее недостаточно.
– Я не стану спорить.
Джеймс фыркнул.
– Вы не пьете, не так ли?
– Вино пью, сэр.
– Садитесь.
– Я сижу. – Тристин рад был, что «Уиллис» пристыкован к станции, а не ведет свободный поиск. Хотя, вероятно, в поиске Джеймс не решился бы потянуться к бутылке. Где он раздобыл шотландское за триста кредиток бутылка? Конечно, три сотни вряд ли много значат для Сасаки.
– Вы пьете?
– Вино.
– Вы пьете вино. Значит, вы не закоренелый ревенант. И чай пьете, а они не пьют. Как насчет кофе?
– Мне не нравится его вкус.
– Молодец. Кофе отдает вареными ревячьими сапогами, пусть они его и не пьют.
– Вы пробовали?
– Однажды. Вино мне больше нравится.
Джеймс сделал еще один быстрый глоток. Тристин ждал.
– Вы верите в откровения, Тристин? Как ревяки всякий раз верят в возвращение нового Пророка. Сперва Иисуса, затем Бриджера или Янгера, как там его еще… и далее Торена.
– Верят, – медленно произнес Тристин. – Лично мне трудновато поверить в Бога, которому нужны пророки, чтобы нести его слово.
– Мне тоже. Честь, вот что важно. У вас есть честь, Тристин. Да, вид у вас как у мерзавца-ревяки, но есть честь… – Он подхватил бутылку. – Со мной все будет как надо. У нас отбой. Еще два месяца, пока не появится следующий ревячий тройд. Уйма времени, чтобы протрезветь. – Он налил себе еще. – Убирайтесь отсюда и не мешайте мне пить.
Тристин закрыл за собой дверь не раньше, чем оглянулся на темноволосого майора с опустевшей на две трети бутылкой. Он помедлил в узком проходе.
Капитан пьет только из-за стрессов? Или дело в изоляции? Хотя капитаны и должны держать дистанцию между собой и экипажем. А Джеймс, будучи Сасаки, должен думать еще и о сословном равенстве. Какому офицеру-пилоту может доверять Сасаки? Кому-нибудь из Дониджеров с их высоким престижем и положением? Кому-нибудь из Десоллов с их наследственным упрямством англо? Будь он Джеймсом, доверял бы он Тристину? Как он справился бы с изоляцией, с этими взглядами исподтишка, с намеками, что тройные нашивки получены не заслуженно, а только из-за громкого имени?
Тристин нахмурился. Они все в изоляции, если разобраться как следует. Как ни странно, но вся эта хитрая система сетей и имплантатов изолирует офицеров Службы надежней, чем их древних предшественников замки и охраняемые дворцы. Возможность мгновенного доступа к данным снижает необходимость в живых контактах, а стереотипная учтивость культуры Эко-Техов в целом делает личное общение столь поверхностным и формальным, что большинство людей даже не замечает изоляции. Тристин, как минимум, ее не замечал, вдобавок, ему приходилось заботиться о выживании на том или ином уровне.
Он развел руками. Изменилось ли хоть что-нибудь с тех пор, как он покинул Мару? Он по-прежнему ждет и пытается остановить ревяк. Разве что ставки повыше. Он по-прежнему ждет и отвечает на угрозы. И знает, что этого недостаточно, потому вереницы проклятых параглайдеров по-прежнему пронзают заслон внешнего контроля и рвутся к планете. Неудивительно, что Джеймс пьет. Что до пьянства… любой, кроме Сасаки, Дониджера или Мисимы влип бы. Но кто станет придираться к капитану? И почему?
Тристин прошел мимо своей каюты и направился на почти мертвый кокпит. Там он ментально включил визуальные экраныи долго смотрел на холодные-холодные звезды и на темное пятно в направлении невидимой Кали, откуда бесконечная, казалось бы, череда ревенантских кораблей-тройдов надвигалась к Парвати.

Глава 41

Тристин выровнял корабль, держа курс на тройд.
– Управление у меня, лейтенант.
– У вас, сэр.
– Красный один готов, – доложил Лиам по сети и через имплантаты обоих пилотов. В голосе оружейника, как всегда, слышался металл.
– Запускайте красный один. – Голос капитана казался ледяным.
– Красный один пошел.
– Красный два.
– Красный два пошел.
Пауза для перезарядки оказалась короче, чем до смены оборудования.
– Красный три.
– Красный три пошел.
– Красный четыре.
– Красный четыре пошел.
– Переходим на стандартные торпеды.
– Есть на стандартные.
– Прячемся.
– Спрятались.
– Полные щиты. Уводите нас, лейтенант.
– Щиты на месте, капитан. Я управляю. – Тристин вновь проверил исправность узлов и снизил внутреннее тяготение до точка два, бросив дополнительную энергию на щиты и уронив нос корабля почти отвесно, выбирая всю энергию из фьюзактора и аккумуляторов. Фьюзактор нарастил выработку до ста десяти процентов, через стандартную минуту пилот приказал снизить ее до уровня чуть ниже максимального. Там и сям на панели полыхали янтарные огоньки. Тристин отключил системы вентиляции и искусственного тяготения, подал эти крохи сбереженной энергии на ускорители двигателей. Внутренняя гравитация необходима, чтобы легче ориентироваться, где верх, а где низ, но сейчас практически бесполезна. Пилоты и оружейник получают ориентиры через имплантаты. И Тристин не обращал внимания, что датчики сообщают одно, а чувства совсем другое, они вопят: это неправда! Десолл не дергался, лучше пересидеть, чем раскрыться раньше, чем фронт волны минует «Уиллиса».
Он сглотнул комок. Экраны, считай, мертвы, вентиляция отключена, гравитация не действует, вся энергия тратится на щиты и двигатели. А кокпит опять гроб, да еще и душный, разве что постоянное ускорение прижимает членов экипажа к ложементам. Он облизал пересохшие губы. Визуальные дисплеи немы и слепы. Рамы, из которых вынули холсты. Наконец он сказал:
– Отменить прятки. Принимаем входящие.
Три голубоватых сигнала тянулись к «Уиллису», но на месте тройда вращалось окутанное дымкой веретено из обломков. На этот раз проклятый астероид нес почти четыре дюжины разведчиков. Они уничтожили большинство корветов Коалиции.
Тристин торопливо проверял состояние систем и количество боеприпасов. Щиты «Уиллиса» оказались достаточно крепки, они выдержали несколько одиночных попаданий торпед, а один раз, похоже, устояли против двойного.
Три разведчика настигали крейсер, и никого из своих поблизости, чтобы помочь. Только «Мисима», «Изданаги» и «Морриган» добрались до точки запуска, и теперь, пропустив фронт волны, разлетались от обломков, прикрываясь щитами. Все уцелели? Трудно сказать наверняка. Тристану приходилось полагаться только на себя.
– Огонь один! Два!
Он не ожидал от своих торпед слишком многого, разве что ревякам придется включить предельную защиту, а это означало потерю скорости. Тристин убавил мощность двигателей и с помощью позиционных дюз подал корабль в сторону, под прямым углом к прежнему курсу. Еще до того, как крейсер завершил маневр, пилот приказал направить две торпеды в разведчиков, заходивших с флангов. Затем он на миг запустил двигатель на полную мощность и перекрыл излучение вовне. «Уиллис» медленно свернул со своего недавнего курса, но главный вектор по-прежнему соответствовал маршруту, заданному Тристаном после запуска красных торпед.
– Идут по пятам, – слова Джеймса доносились по сети, словно он их шептал.
– Нужно, чтобы шли по пятам. Буквально.
Когда разведчики попробовали на ощупь отыскать крейсер, который исчез с их экранов энергообнаружения, Тристин запустил две торпеды. Около тридцати секунд двигатели принимали сто двадцать процентов выработки фьюзактора и полный заряд аккумуляторов, затем пилот снизил мощность фьюзактора до нормальной, выпустил еще две торпеды и до предела напитал щиты.
– Дерьмо…
За восклицанием последовал глухой стук. Или наоборот, Тристин не стал отвлекаться. Возможно, техник ранен. Жаль, но сейчас не до него. Где ревяки? Удрали или спрятались? Впрочем, и это не волновало Тристина, пока они не объединили щиты, чтобы наброситься на «Уиллиса». Да вот же они! Он вел отчаянную игру, но его уловка удалась. Выбросы из дюз крейсера испарили хвостовую часть корпуса разведчика. Это наверняка: детекторы фиксировали поток раскаленного металла, что-то вроде хвоста кометы. Похоже, торпеда угодила во второго. Точно, вон оно – облако плазмы. Третий завершал широкий поворот, пытаясь бежать от «Уиллиса». Тристин снизил интенсивность защиты наполовину, направив энергию в ускорители двигателей, и приступил к погоне.
Ревяка начал торможение. Тристин не стал выжидать, когда крейсер достигнет дистанции предельной дальности стрельбы, и приказал открыть огонь. Торпеды вылетали одна за другой через равные промежутки, необходимые на перезарядку. Ревяка вспыхнул и медленно угасал после седьмой.
Тристин направил корабль по длинной дуге в сторону станции внешнего контроля. Как обычно, пока крейсеры прорывались к точке запуска больших торпед, атакуя заслон разведчиков, проклятый тройд выбросил свой запас прозрачных для радаров параглайдеров с их смертоносным грузом. Может, не осталось ни одного разведчика, но более тридцати призрачных глайдеров, как грубо подсчитал Тристин, невидимками скользят в глубину системы Парвати. Он надеялся, что патрули на орбите Мары сумеют перехватить большинство. Но сколько-то штук все равно прорвутся, а что у них внутри – неизвестно. Парящие мини-танки? Бойцам на Периметре и без того несладко.
– Железная Булава-два, это Скользящий Контроль. Доложите о состоянии.
– Состояние зеленый бета. Вооружение и двигатель зеленый бета. – Аккумуляторы икали, и Тристин не корил их после тех нагрузок, которые выпали оборудованию.
– Вас понял, зеленый бета.
– Подтверждаю.
– Хорошо, Булава-два.
– Аккумуляторы? – спросил капитан.
– Слегка икают, сэр.
– Я займусь посадкой. Вы изрядно потрудились.
– Управление у вас, сэр.
Тристин не просто слегка вспотел, он весь взмок. Пилот связался с постом техника.
– Есть у нас чай, просто вода или хоть что-нибудь, уцелевшее в свалке?
– Немного, сэр. Мы работаем.
На фоне шорохов, скрипов и шипения он услышал бормотание Альбертини: «…и после этого он хочет чаю?»
«После этого ты еще жив! – огрызнулась на молодого техника Кейко. – Мы что-нибудь пришлем, сёр», – пообещала она Тристину.
Тристин глубоко вздохнул. Ему не нравилось та отчаянная игра, которую он затевал, не спрашивая разрешения экипажа, но каждая очередная атака на тройды требовала от него все новых уловок. Он откинулся на сиденье. Сколько еще идей он сможет выдать? Какие еще новые углы наскока или отскока испытает в боевых условиях, не превратив «Уиллис» в груду металла или в ионизированный газ?
Кейко вручила ему чашку Подкрепунчика.
– Простите, сэр.
– Все в порядке. Спасибо.
Она обратилась к Джеймсу.
– Капитан?
– Все прекрасно.
Тристин медленно отпил из чашки, надеясь, что питье не слишком ударит по желудку.
– Железная Булава-два, сближению зеленый.
– Понял, Контроль, держимся зеленого, – ответил Джеймс, отбрасывая со лба черные волосы, почти такие же растрепанные и намокшие, как у Тристина.
– Булава-два, разрешено войти в док. Оставайтесь на низкой тяге.
– Контроль, это двойка, начинаем подступ.
«Уиллис» полз навстречу стене из металла и композита. Медленно, медленно. Бум!
Тристин содрогнулся, когда корабль звякнул о причальные фермы станции внешнего контроля, по которым скользнет в док.
– Расслабьтесь, Тристин. Это куда менее опасно, чем тот трюк, когда вы дюзой отрубили хвост разведчика. Вот тогда я всерьез волновался о нашей посудине, – Джеймс просиял мальчишеской улыбкой. – Ревяки бросают на нас столько всякой дряни, что мне нужно хоть немного попрактиковаться там, где не стреляют.
Джеймс намагнитил держатели.
– Готово. Поставьте механические держатели и приготовьтесь к смене энергоисточника. – Он начал заключительный перечень, приказы и отклики безмолвно сновали туда-сюда по сети между капитаном и Тристином.
«Аккумуляторы…» – «…разряжены».
После того как капитан объявил о смене энергоисточника и полная гравитация внешнего контроля вдавила Тристина в кресло, он так и сидел, пока техники подключались к коммуникациям дока.
Он всегда считал, что двадцать процентов потерь в битве – это достаточно скверно. Но на этот раз… что? Осталось три крейсера из восьми и горстка корветов. До сих пор корабль-тройд вторгался в систему Парвати примерно через четыре стандартных месяца или около того. Всего лишь два минуло со времени почти гибельной встречи с предыдущим астероидом. А за сегодняшний день Коалиция потеряла около шестидесяти процентов кораблей внешнего контроля системы Парвати.
Наконец он встал, подхватил кружку и зашагал в кают-компанию, где Альбертини взирал на разбитый самовар.
– Сэр, что вы имеете против самовара?
– Ничего, – ухмыльнулся Тристин. – Я люблю чай. – Но ревяки, нет, как я полагаю.
– Они чокнутые. Все подряд. – Стоя в углу, Лиам Акибоно одним глотком осушил полчашки двойного Подкрепунчика. Тристин содрогнулся при мысли, что такое количество Подкрепунчика сотворит с его нутром.
– Вы не согласны?
– Я не понимаю, как ваши внутренности остаются на месте при такой прорве Подкрепунчика.
– А как насчет ревяк? Может, пора уже спалить дотла все их планеты? Нам-то не нужны их владения. Почему они не оставят нас в покое? Они вконец чокнутые, это наверняка.
– Они не могут быть вконец чокнутыми. Иначе бы они давно перестали представлять для нас такую серьезную угрозу. – Тристин промокнул лоб.
– Вы с кем-нибудь из них встречались? – Лиам еще разок глотнул из своей чашки.
– Мне довелось допрашивать кое-кого из них, когда я сражался на Периметре. Некоторые были готовы на все, лишь бы убить меня. Конечно, не обязательно меня, но любого Эко-Теха. Представляете, они позволили, чтобы их превратили в биологические бомбы. Но некоторые из них, только офицеры, как я полагаю, привыкли думать и анализировать. – Тристин поставил чашку в сушилку и вытер лоб. Не помешал бы душ после отчета, а отчет предстоит долгий, он знал, что быстро не управится.
– Значит… ревяки – это орава сбрендившего идеалистического пушечного мяса, ведомого думающими и анализирующими офицерами? – спросила Кейко, собирая в углу столовой один стул из двух разбитых. Тристин пожал плечами.
– Я видел таких – думающих. А также видел много нового оборудования и замечал изменения тактики.
– Кто-то должен все это им давать. Они не настолько смышленые, чтобы разрабатывать новаторские приемы боя или технику. Не могут те, кто поверил во всю эту лажу, что наболтал их Пророк, быть изобретательными. – Лиам наполнил кружку новой порцией Подкрепунчика.
– Лейтенант Десолл, пожалуйста, на шканцы. Лейтенант Акибоно, корабль на вас.
Тристин получил послание по звену где-то за секунду до того, как прозвучал голос из динамиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35