Флекер испугался. Может быть, это ошибка? Им же наверняка к жилой зоне, туда, где воздух, свет и тепло…
Но Стрэнг пристегнул Флекера за пояс страховочным концом и выпустил его руки. Поначалу Флекер лишь беспомощно вертелся, потом увидел тусклую и темную массу щита, развел руки, наткнулся на щит и мягко отлетел назад.
Стрэнг притянул новичка к гладкой и твердой поверхности щита и стал пробираться к его краю. Страховочный конец натянулся и потащил Флекера за собой. Его перетащило через край щита и потянуло во тьму. Потом он увидел фигуру Стрэнга в слабом свете звезд, пробивавшемся между щитом и жилым отсеком.
Внутренняя поверхность щита была прорезана радиально расходящимися канавами шириной и глубиной в шесть футов.
Стрэнг притянул его вплотную и показал внутрь, потом его двигатели мягко фыркнули, и он полетел к середине задней поверхности щита.
Стрэнг явно знал, что делает. Флекер почувствовал, как трос натянулся и потащил его следом.
Глава 31
Аделаида и Тоуб оказались пленниками с особым статусом. Их отделили от прочих и доставили в личные апартаменты Раса Ордера.
В черно-белых покоях, отделанных кожей, им подала мятный чай блондинка-рабыня почти без одежды.
Когда она вышла, Аделаида мельком подумала о непроходимой пропасти, отделяющей Фанданов от Халифи.
Затем широким шагом вошел Рас Ордер с озабоченным лицом под белой чалмой принца. Черный халат отливал тончайшим шелком, сияли драгоценные пряжки на туфлях.
— Итак, — сказал он, беря руки Аделаиды в свои и склоняя к ней пристальный взгляд, — вы наконец посетили наш дом.
Тоуб неловко пошевелился. Рас Ордер бросил на него взгляд.
— А вы, молодой человек, живы и невредимы?
— Да, принц, но Аделаиде нужен отдых. Здесь можно где-нибудь принять душ и отдохнуть?
— Обязательно. Вы сами осмотрите ваши покои. Мы немедленно отыщем вам квартиры в Новом Дворце. Он будет великолепен. Весь город строится вокруг него.
— Вы времени зря не теряете, — пробормотала Аделаида.
Принц энергично кивнул:
— Да, под мудрым руководством Ибрагима наши дела продвигаются быстро. Удалось ускорить выполнение всей программы.
— И строительство дворцов?
— Да, в каждом из новых дворцов разместятся несколько тысяч человек.
— А остальные?
— Ну, будут дома и для них. Рас Ордер громко щелкнул пальцами. Рабыня явилась на зов.
— Клари, проводи молодого человека в душ и покажи ему покои, приготовленные для наших гостей.
Рабыня увела Тоуба. И лишь выйдя за дверь, он понял, что Аделаида не с ним, что их разлучили.
— Идем! — поманила его девушка. За ними внимательно наблюдал холодноглазый клонированный охранник семи футов роста, с грубыми чертами лица. Дверь была закрыта, поделать ничего нельзя. Тоуб решил обернуться поскорее.
Оставшись наедине с Аделаидой, Рас Ордер обернулся к ней. Потом сел рядом. Слишком близко.
— Аделаида, вам не следовало откладывать ваш приход так надолго, — сказал принц искренним тоном.
— Рас Ордер…
Он остановил ее протянутой вперед ладонью.
— Не говорите этого. Я знаю. При нашей последней встрече я был недопустимо несдержан. Признаю, Я был непростительно груб и своим поведением уронил себя в ваших глазах.
Лицо Аделаиды стало холодно-задумчивым.
— Но теперь вы здесь, и я прошу вас еще раз обдумать ваш прежний отказ.
— Как вас понимать? — Аделаида внутренне сжалась от страха.
— Аделаида, что вы подумали? Я предлагаю вам быть моей невестой.
Аделаида почувствовала, как заливается краской, но от стыда или от гнева, она так и не поняла.
— Вы хотите, чтобы я вошла в ваш гарем? Так я поняла?
Рас Ордер рассмеялся.
— Гарем — это предмет, репутация которого чудовищно раздута за пределами моей семьи.
— Вы хотите сказать, что предпочитаете общество ваших биомеханических сексуальных объектов?
Принц снова рассмеялся, чуть более искусственно.
— Здесь мы вступаем в область философии. Многие считают, что лучшая женщина — это наша искусственная красавица, из клона Клари или Анджи, Но те, кто так говорит, забывает, что женщина — это больше, чем машина для сексуальных удовольствий. У нее есть свой разум, и она — женская половина того целого, что есть жизнь человека! И потому самое глубокое наслаждение мы получаем от женщины, которая желает соединиться с нами всеми силами своей свободной воли и разума. По крайней мере таково мое мнение. Аделаида кивнула:
— Значит, в вашей семье вы заядлый либерал. Принц просиял:
— В своем образе жизни я либерален, и даже очень.
Он снова рассмеялся, откинувшись в кресле. Аделаида смотрела на него в упор, слишком хорошо понимая, что находится в его власти. Восстание потерпело крах, как она знала наперед. И если не удастся с дальним прицелом предпринятая попытка Мелиссы, то о своем будущем Аделаида должна торговаться с этим человеком.
— Итак, я снова спрашиваю вас: хотите ли вы быть моей невестой?
— Мне надо подумать. Это слишком быстро. Ей хотелось плюнуть в эту хитрую физиономию.
— Ах, с вами, Фанданами, всегда одно и то же. Всегда так трудно. — Рас Ордер резко сцепил ладони, встал и начал ходить по комнате. — Вы теперь ожидаете от меня, чтобы я нашел вам место во дворце, что очень трудно из-за большой конкуренции. И за это я от вас ничего не получу. Именно такую сделку вы мне предлагаете?
— Послушайте, над своими чувствами я не властна. Меня воспитывали в понятиях, где ваши рабыни считаются мерзостью, и иначе я считать не могу. Варварство Халифи мне противно.
Принц фыркнул:
— Ах, вот как. — Рас Ордер взвел глаза к потолку и снова начал ходить по комнате. — До чего же трудно, до чего трудно с вами, Фанданами. — И вдруг повернулся к ней:
— Возможно, ваше отношение к таким вещам переменится, когда вы поживете в Новом Дворце без почетного статуса. В качестве моей жены у вас были бы все привилегии этого титула. Без него все будет по-другому. Сами увидите.
Дверь за спиной принца с шумом распахнулась, и в комнату влетел с мокрой головой Тоуб Берлишер.
— Почему вы не в душе, молодой человек? — раздраженно спросил Рас Ордер.
— Что здесь без меня было? — обратился Тоуб к Аделаиде.
— Ничего, Тоуб. Совсем ничего. Тоуб насторожился. Ему не понравился ее потухший голос.
— Что случилось? Что он пытался?.. — Тоуб покраснел.
— Ничего, Тоуб! — Аделаида пыталась предотвратить взрыв.
Еще раз прозвенел звонок.
— Что на этот раз? — спросил Рас Ордер. Он щелкнул пальцами, и дверь открылась. Аделаида судорожно вдохнула. Это был сам Ибрагим.
— Большая честь для меня, сир, — сказал Рас Ордер.
— Приветствую, принц. Я пришел задать несколько вопросов твоим пленникам.
— Они гости, сир.
— Так-так-так, значит, Фанданы у нас в гостях? — хмыкнул Ибрагим.
Тоуб легко мог себе представить, что Ибрагим велит таких «гостей» зажарить на завтрак.
— Конечно, такой статус можно легко изменить. Бывает, пришедший как гость уходит как пес! — Ибрагим весело подмигнул Тоубу. — И все же я уважаю твой дар гостеприимства, принц. Однако настаиваю на возможности задать им несколько вопросов. Если не возражаешь, то прямо сейчас.
Рас Ордер моргнул. Ибрагим вообще не любил формальностей, но это было все же слишком.
— Разумеется, разумеется. Немедленно.
Рас Ордер почуял, что происходит что-то очень важное.
Ибрагим бросил взгляд по сторонам, Рас Ордер махнул рукой рабыням. Клонированные Клари и Анджи подвинули Ибрагиму стул, и древний правитель сел.
Очередным щелчком пальцев Рас Ордер отправил девушек за дверь и приказал включить нуль-зону.
Ибрагим сидел напротив Аделаиды.
— Итак, моя дорогая, я хочу с вами поговорить о некоторых недавно обнаруженных нами маленьких странностях. Я говорю о вмешательстве в управление компьютерной системой корабля. — Глаза его, казалось, ввинчивались в нее. — Кто может быть в этом замешан? — Вдруг просияв, Ибрагим наклонился и потрепал Аделаиду по руке. — Скажите мне, и я вас щедро вознагражу.
Мысли Аделаиды смешались в вихре. О каком вмешательстве говорит старик? Кто вообще мог добраться до банков памяти «Основателя»?
— Извините, — ответила она, — но я просто не знаю. — И вдруг почувствовала, что не в силах больше сдержать гнев. — И вообще на вашей совести столько ненужной крови, что если бы я и знала — ни за что не сказала бы!
— Ладно, ладно, — Ибрагим досадливо махнул рукой, — я с вами философствовать не собираюсь.
— Не философия это, а людские жизни, погубленные из-за вашего предательства! У вас руки по локоть в крови!
Ибрагим был невозмутим.
— Боюсь, что эти жизни не имели значения. Нам они не нужны.
Аделаида еще раз столкнулась с уверенностью Халифи в своем врожденном превосходстве над остальным человечеством.
А Ибрагим говорил дальше:
— Работа с ИР была проведена очень тонко. Детальное программирование, причем выполненное человеком, досконально знакомым с программными структурами «Основателя».
Аделаида с облегчением пожала плечами:
— Это не я. Я занималась маркетингом, и это все, что я знаю о компьютерах. А о кодах и программах Фанданов даже понятия не имею.
— Я не говорил, что это вы.
— Это не важно. Я о таких вещах вообще ничего не знаю — не моя область. Ибрагим неприятно улыбнулся:
— Я думаю, вы знаете больше, чем признаете. А этот молодой человек — он, я полагаю, в этих вещах тоже осведомлен?
Аделаида в недоумении ответила:
— Тоуб тоже об этих кодах ничего не знает. Он был в юридической службе. Спросите его о сетях юридических учреждений, и он вам ответит, но в вопросах проекта он знает не больше моего.
— Ха! Это вы так говорите. Мы его поспрашиваем. Если придется — под пыткой, чтобы иметь уверенность в полученных ответах.
— Но он ничего не знает! Это бесполезно!
— Увидим.
Глава 32
Исход Халифи продолжался. В лесу возводились дворцы, и комнаты заполнялись еще до того, как дворец успевали достроить. Ссоры из-за апартаментов стали главной темой в семье Халифи.
А вокруг под жарким солнцем, в дыму бетоноварок и пыли от мощных машин на строительных площадках истекали потом толпы рабочих. Халифи, одетые в традиционный черный шелк, восседали на балконах, потягивали мятный чай и смотрели, как продвигается работа. Бригады вальщиков продолжали сводить лес. Вокруг каждого дворца деревья уничтожались на мили вокруг.
Вскоре появились поля. Специально созданные сельскохозяйственные бригады занимались посадками разных культур. На берегу задымил небольшой нефтехимический завод. Нефть нашли в двух крупных месторождениях совсем рядом, и скважины уже давали миллион баррелей в день.
С завода пошел постоянный поток инсектицида. Главной напастью Нового Мира были общественные насекомые, которых уже окрестили «хитинами».
На «Основателе» остались только старики с половинным составом телохранителей. Восстание было подавлено, но они не хотели рисковать. Переезжать они собирались лишь после окончания строительства их личных покоев.
А Ибрагим был слишком занят странностями вокруг ИР «Основателя», чтобы даже думать об отъезде.
Однажды, как раз в середине допроса Тоуба, старик получил срочное послание от Мерцика с просьбой немедленно прийти.
Ибрагима уже ждали Фарук и Фейсал. Через минуту явился и сам Мерцик.
— Добро пожаловать, братья, — сказал он, провел всех в соседнюю комнату и включил свет.
Старики, остолбенев, с открытыми ртами уставились на странное существо, двуногое, стоящее в высокой клетке в центре комнаты.
Ростом оно было с Амеша, с большими оранжевыми глазами и мордой то ли медвежьей, то ли львиной. Оно было покрыто короткой серой шерстью, на плечах длиннее.
А между глазами был относительно большой череп. Это, значит, было не просто животное! Но больше всего поражали одежда из тщательно обработанных шкур и мокасины на огромных ногах. На самке был надет передник, украшенный бисером и мелкими красными перьями. Он был перехвачен ремнем на талии, и в верхней части его висели несколько карманов.
Существо явно было женского пола, так как под передником отчетливо проступали объемистые груди. Она зашипела и что-то сказала на гортанном языке.
— Что это? — спросил наконец Ибрагим, глядя во все глаза.
— Местная разумная форма жизни, — ответил Мерцик. — Мы ее поймали в районе экватора. Там же заметили еще несколько, в основном в горных долинах.
Неожиданно существо схватило огромными руками прутья решетки и стало яростно их трясти.
— Похоже, ей не нравится твое обращение, — сказал Фарук.
— Ее удалось поймать лишь с большим трудом.
— Сколько их? И почему я до сих пор о них ничего не слышал?
Мерцик неуверенно пожал плечами:
— О них докладывала наземная группа, выброшенная в экваториальном районе. К сожалению, при возвращении произошел сбой в работе шаттла. После аварийного сброса давления на орбите никто из группы не выжил.
Ибрагим хмыкнул:
— Значит, свидетелей нет? Так, Мерцик?
— Я этого не сказал.
— Х-ха! Впервые замечаю за тобой такую утонченность.
Мерцик набычился. Ибрагим продолжил:
— Я так понимаю, что Мерцик считает необходимым истребление этих прекрасных созданий.
— Конечно, они ведь могут оспаривать наше право на Новый Мир.
— Но перед кем оспаривать? Судя по снаряжению этой особи, они не знакомы с техникой.
Мы также не обнаружили радиосигналов или электрических огней. Физической угрозы они для нас не представляют.
— Если хоть слово об их существовании проникнет на Землю, мы лишимся законных прав на Новый Мир.
— Еще раз окажемся вне закона? — спросил Фейсал. — И что с того?
— Фейсал прав, — отозвался Фарук. — И на этот раз нас будут отделять от так называемых властей четыре световых года.
— Это счастье не навсегда. Будут появляться еще корабли.
— Вряд ли, пока Ганг ан Бу не сменит политику.
— Сейчас, — сказал Мерцик, — Мировое Правительство проходит фазу сталинизма. Выплывают новые параноики. Но вы же знаете, что правительства Земли сменяются циклично. В конце концов новые технологии пробьются, экономика укрепится, социальный кризис закончится, и Земля опять начнет стремиться наружу.
— Ну и что?
— Значит, надо, чтобы этих существ никогда не было. Они должны быть истреблены начисто и тотально.
Фейсал покачал головой и брезгливо поморщился.
— Слушайте вы, болваны! — взорвался Мерцик. — Вы что, не понимаете, что экспедиция, посланная с Земли, уж точно будет владеть нашей технологией? И если они смогут бороться с нами за право владения нашей планетой, то они так и сделают! А потому наше право должно быть безупречно. Это наш мир, мы были в нем первыми и будем править в нем до скончания времен! Но это мы должны делать в рамках законных норм. Иначе наше правление продлится какую-то сотню лет, а потом нас захлестнет волна недочеловеков.
— Ты преувеличиваешь, брат мой.
— Нисколько. Вспомни Марс. Как только русские открыли границы, их за одно столетие затопило. И теперь они — исчезающее меньшинство на планете, которой когда-то владели.
Фарук фыркнул:
— Ты считаешь, что десяток жилых куполов — это планета, которой стоит владеть?
— Кроме того, русские просто вымерли. Эти их свободные женщины и прочие мерзости. Мы будем размножаться разумнее, — сказал Фейсал.
— Это мерзость! — взревел Мерцик. — Мы должны сохранять чистоту нашей крови! Нельзя бросить нашу сущность в общий генетический навоз!
— Тихо, Мерцик, не будем сейчас об этом спорить, — произнес Ибрагим, не отрывая взгляда от самки за решеткой. — Эти существа красивы. Их надо тщательно изучить и лишь потом решать их судьбу.
Мерцик еще сильнее набычился.
— Ну вот, все, как я и опасался. Ты с возрастом становишься все сентиментальное. Пора бы тебе отойти в сторону и дать мне править судьбой семьи.
— Ну уж! — фыркнул Фейсал. — Мерцик, ты меня удивляешь. Ты ведь знаешь, что в Ибрагиме и капли сентиментальности нет.
— И никогда не было! — подхватил Фарук. Мерцик даже не повернулся к ним, продолжая смотреть на Ибрагима.
Существо за решеткой вдруг злобно глянуло, тряхнуло прутья решетки и разразилось долгим потоком гулких звуков.
— Я бы сказал, — произнес Фейсал с хитрой улыбкой, — что она честит нас и наших предков во вполне недвусмысленных выражениях.
Ибрагим рассмеялся:
— Похоже, что ты прав. Очаровательное создание. Их следует тщательно изучить. — С этими словами Ибрагим повернулся к Мерцику.
— Брат мой, послушай…
— Нет, Мерцик. Мы их не уничтожим. Мы сделаем их своими друзьями.
— Как можно дружить вот с этим?! — завопил Мерцик. — Это ведь животное!
— А разве мы не животные?
— Ни в коем случае! Мы — божественные орудия Аллаха для управления миром!
— Ах да, я и забыл, какие у тебя по этому поводу взгляды, — пробормотал Ибрагим.
Фарук демонстративно зевнул. Мерцик сверкнул глазами в его сторону.
— Достаточно, — завершил дискуссию Ибрагим. — Я принял решение. Я сам буду наблюдать за этим существом. Его надо отвезти на планету и там изучать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28