Но это дерьмо оказалось на редкость едким и липучим и очень медленно высыхало во влажном и липком воздухе. И постепенно стало еще одной гадостью, отравившей день, который должен был стать чудом — первый день в лесу чужой планеты.
Как раз тогда, когда Флекер понял, что впадает в черную меланхолию, они впервые столкнулись с вызвавшими столько споров общественными насекомыми.
Когда вездеходы пересекали редкую в лесу поляну между корнями гигантских деревьев, их остановило пятиметровое сооружение в виде расходящихся лучами лопастей из высохшей грязи. И вездеходы, не задумываясь, полезли на крышу гигантского гнезда.
Почти сразу машины облепили трехдюймовые солдаты с черным телом и алым брюшком. Они хлынули в окна, щелкая огромными жвалами.
В последовавшей панике Флекер получил укус. На Земле ему приходилось попадаться виргинским шершням и даже испытать страшное жало гигантского Paraponera clavata — обитателя Центральной Америки, но это даже и близко не было похоже на действие жала этих солдат чужой планеты.
Флекеру еще повезло. Многим пришлось куда хуже. Во второй машине недотепа Гувек опустила окно и высунулась с сачком — отловить образцы.
Она загребла сачком и тут же с пронзительным визгом выпустила его, как раскаленную железяку, и стала отчаянно тыкать в кнопку подъема окна. К несчастью, слишком поздно.
В салоне вспыхнула паника, а тем временем машина съехала с гнезда, перевалилась через какой-то корень и врезалась в огромный нарост вроде плесневого. Из нее неслись крики, а машина выбралась из кучи и понеслась дальше прочь от гнезда.
Почти целый час ушел на уничтожение всех насекомых в машине Гувек. Они оказались проворными и очень твердыми — тело в пластинах хитинового панциря. Чтобы раздавить наверняка, их нужно было сильно бить ботинком или рукавицей скафандра. А давить нужно было только наверняка, потому что укус их был, как раскаленная спица, и пробивал одиночный слой спиралита.
Желание Гувек для легкости обойтись только комбинезоном вышло ей боком. Еще полчаса ушло только на то, чтобы ее успокоить, перевязать и усадить на место. Она уже начала довольно угрожающе распухать.
В конце концов, когда каждый получил укол противоядия, колонна двинулась дальше.
Потом была короткая остановка на обед. Наспех закусили сандвичами, не выходя из машин.
Тронувшись, они медленно продвигались к вершине Проминенса-46, откуда, как ожидалось, откроется вид на весь район устья.
Наконец компьютер сообщил Флекеру, что они на вершине. Флекер протянул руку, остановил вездеход и выбрался наружу, оберегая правую руку, где напухал укус.
Подъехали остальные машины, из них вылезли люди.
У Флекера на секунду возникло странное чувство беспомощности.
Ничто не говорило о том, что они на вершине холма. По склонам росли огромные деревья. Вокруг были все те же могучие стволы, разнесенные метров на двести друг от друга. Над головой — лиственный свод, и пробивающийся дневной свет окрашен в смутно-зеленые тона.
На толстой лесной подстилке путаница лиан и пятна огромных мхов. За ближайшими деревьями еще деревья, и дальше, и дальше, до самого горизонта.
Флекер спустился по борту, с другого спрыгнул Траск.
— Так это и есть вершина? — спросил Траск без выражения. — За этим мы сюда и ехали?
— Компьютер утверждает, что это вершина Проминенс-46, — вздохнул Флекер. Траск мрачно посмотрел вверх.
— Так теперь нам придется лезть на дерево, если хотим хоть что-нибудь увидеть.
Флекер поднял глаза вдоль ствола ближайшего дерева. Сдаваться он не собирался.
— Похоже на то. Придется достать люльку. Все не так плохо. Я с ней уже работал, только не на таких больших деревьях. Когда привыкнешь — это просто. За ноль минут заберемся.
Десантники пошли доставать снаряжение из багажного отсека головного вездехода.
У бедняги Гувек лицо пылало красным, распухшая шея дергалась при каждом вздохе.
— Мы даажны оштаажитшя и ражбить лагы, — промямлила она вспухшими губами.
— Мы так и сделаем, — уверил ее Флекер. — Мы уже на вершине Проминенса-46.
— Фоофо. Мне пашпать адо. — Гувек была готова свалиться.
Флекер отдал приказ разбивать лагерь. Десантники стали надувать и расставлять палатки. Вун и Стрэнг установили нагревательные плиты, и Бозун вскипятил воды.
Флекер и Траск стали изучать ближайшее дерево. Вскоре к ним присоединилась Им Сон. На ее щеке тоже сиял багровый волдырь.
— Как-то это странно, — сказала она. — Не понимаю.
Флекер готовился стрелять вверх из линемета.
— Ну а что ты хочешь, — отозвался он, проверяя надетый на веревку захват, — это чужая экосистема, а мы с ней только несколько дней работаем.
Им Сон не улыбнулась. Казалось, ей не по себе. Она только пробормотала:
— Ты не понял.
— А что?
— Скажи, ты видел здесь хоть одно упавшее или гниющее дерево?
— Ну, видел — не слишком много.
— Как такое может быть? Любая естественная экосистема сильно замусорена — там мертвый материал возвращается в почву. А здесь все деревья выглядят, как в пору зрелости.
— Может быть, просто они очень долго живут?
— Все равно. Должны быть мертвые, умирающие, больные. Будто кто-то убирает все больные и мертвые. — Им Сон взволнованно вздохнула и продолжала:
— И вот еще загадка: куда ни посмотри — здесь все одно дерево. Один вид. Не похоже ни на какой известный мне лес. Это какая-то чертова монокультура, как кукурузное поле или плантация каучуковых деревьев.
Флекер посмотрел по сторонам. Что-то призрачное, пугающее было в этом огромном лесу. Будто эти чудовищные деревья за ними наблюдают. По коже просквозил холодок.
— Не знаю, — ответил он наконец. — Я не так себе это представлял. Видеосъемки не дают адекватного впечатления.
— Здесь все загадочно, — сказала Им Сон. — Все ученые на планете с ума сойдут.
— Это уже недолго, — ухмыльнулся Траск. — Наполовину они уже спятили.
Им Сон не улыбнулась.
Флекер забросил линь. Ведущая головка улетела вверх и исчезла в кроне, обогнув высокую ветвь. Флекер включил автоматический возврат, головка выпустила ножницы, обрезала вокруг себя листву и пошла к земле, вытягивая за собой бегущий через ветвь линь.
К нему привязали веревку из усиленного спиралита и перетащили ее через ветвь, выбирая линь.
Несколькими рывками рядом с ней повесили вторую веревку и закрепили на них люльку.
— Кто первый? — спросил Траск, явно не желая быть выбранным.
— Я первый, — улыбнулся Флекер. Привычными движениями он сел в сиденье люльки и включил лебедку. Люлька поехала вверх. Снизу от седла люльки тянулись еще три веревки.
Через минуту он превратился в движущуюся точку на фоне огромной кроны, а под ним колебались веревки, как яркие красные линии.
Через некоторое время в приемнике раздался его голос:
— Я на ветке. Она шириной метра три. От нее еще отходят ветви. Их можно бы назвать сучьями, не будь они толщиной в метр. Небольшие популяции мхов и растений-паразитов, скопления каких-то цветов, но не так много: чтобы назвать это дождевым лесом.
— Поснимай немного, — попросила Им Сон.
Флекер включил видеокамеру, на мониторах вездеходов появилось четкое изображение ветвей. Флекер сбросил с дальнего конца грузик на веревке, и тот провалился в зелень.
Потом Флекер прошел по ветке, останавливаясь сделать крупный план растений и насекомых, которых там было множество.
Мимо камеры вжикали какие-то летающие создания размером с мелкую птицу, как шальные раскрашенные пули.
— Здесь какой-то зверек, — вдруг сказал Флекер. Камера поймала гибкого зверька с пушистым мехом, яркими зелеными глазами и угрожающе зубастым ртом. Он был занят поеданием какого-то насекомого. Все смотрели, как он ест, не сводя с Флекера глаз-бусинок.
Наконец дергающиеся ноги исчезли в пасти зверька, тот тщательно облизал лапы, кинул на Флекера с камерой последний взгляд и скрылся в низкой кустообразной растительности, покрывавшей середину ветви.
— Я бы сказал, насекомоядное. Размером с норку.
— А можешь показать нам окрестности? Через крону видно?
Флекер хмыкнул, поднял камеру и медленно сделал полный оборот. Всюду листья и ветки полностью закрывали обзор.
— Этого-то я и боялся, — сказал Бентри.
— Придется подняться выше, — сообщил Флекер. — Я бы сказал, что я в нижнем ярусе кроны. Давайте сюда линемет и пару бухт спиралитовой веревки.
Вверх поехали Бентри, Купер и Им Сон.
Целый час они безуспешно старались забросить линь повыше. Но грузик отскакивал от путаницы ветвей. Два раза он застревал, и приходилось обрезать линь.
В конце концов люди заметили, что солнце начинает садиться. Тени стали длиннее, в листву проникали зеленые наклонные лучи, и с океана задул прохладный бриз.
Пришлось отложить все попытки на следующий день — все равно все выдохлись. Флекер спустился вниз в отвратительном настроении.
Нагревательные плиты разогревали ужин. В вечернем воздухе реял восхитительный запах свежих булочек и шипящих белковых котлет.
Все, кроме больной Гувек, собрались возле кухонных плит.
Бозун, Траск и Купер уплетали за обе щеки. Стрэнга не было видно. Вун уже поел и возился с вездеходом.
— Не так уж это оказалось и просто, — ехидно улыбнулся Траск. Он так и думал, что у малорослого лесного эксперта что-нибудь да сорвется.
Флекер не отреагировал, занятый своей тарелкой. Он здорово устал, перемазался собственным потом, пылью и грязью.
— Завтра, — сказал он. — Завтра влезем на вершину.
Остальные вяло согласились. Вскоре все разбрелись по надувным палаткам — спать.
Глава 22
Сразу после ужина стало темнеть. На краткий миг тропических сумерек наступила тишина. Но стемнело, и возобновился хор голосов. Недалеко от лагеря расположились какие-то весьма шумные существа, с голосами, похожими на стоны умирающего.
Уставшие десантники лишний раз убедились, что находятся на «живой» планете, а не на космической базе.
Наконец крики слегка стихли, и команда-восемь провалилась в желанное забытье.
Такое относительно удачное развитие событий продолжалось примерно три часа после наступления темноты.
Вдруг в одной из палаток началась суматоха Визг, рев. Мигая ошалелыми глазами, стали просыпаться люди в других палатках.
Флекер выскочил из палатки с пистолетом в руке, готовый ко всему.
Затем палатка напротив Флекера лопнула — оттуда выскочил Бозун, сорвав опоры. Приплясывая и воя, он хлопал себя руками по всему телу.
С дребезжащим воем выбежала Им Сон. Она отряхивалась, конвульсивно извиваясь, и непрерывно вопила.
Забухали револьверы, вопли стали шириться, лагерь закипел в неразберихе.
Вылетел абсолютно голый Траск. Из одежды на нем были только ботинки. Он вопил:
— Насекомые! Мать их так, всюду насекомые!
— Насекомые!
Флекер разинул рот и увидел, что рядом стоит Стрэнг, серьезный и безмолвный.
Флекер почувствовал что-то на штанине и инстинктивно смахнул это рукой. Оно тут же оказалось на руке, в запястье впилось раскаленное жало.
Флекер с проклятием отшвырнул кусачую тварь. И тут же увидел, что на земле их еще десятки.
Автоматически Флекер открыл огонь, и между палатками завизжали рикошеты.
Каким-то чудом никого не задело.
Стрэнг выбил оружие из его руки.
С воплями и проклятиями люди катались по земле. В выражениях никто не стеснялся.
— Не стрелять! — завопила танцующая на месте Им Сон.
— Какой придурок стрелял?
— Идиот, этих тварей не застрелишь!
— Заткнитесь! Надо посмотреть, не задело ли кого.
— Нет времени, — спокойно сказал Стрэнг. — Гляньте.
Он провел лучом фонаря по тому месту, где была кухня. Там клубилась кишащая масса насекомых.
Луч повернулся в окружающую темноту и выхватил спешащие шеренги новых и новых тварей. Команда была окружена.
Оставшиеся палатки начали опадать — насекомые прогрызли дыры. Воздух выходил со свистом и потрескиванием, как контрапункт к людским крикам боли и ужаса.
На ботинок Флекера вполз еще один солдат, и его пришлось сбить. Другого он раздавил каблуком. Но шли еще и еще, много, целые волны, приведенные в бешенство запахом смерти своих собратьев.
— Что нам делать?! — взвизгнула Им Сон.
Солдаты влезли на Гувек, и толстуха внезапно ожила и вскочила с воем.
Флекер дико огляделся. Он был на грани животной паники, не зная, что предпринять.
Им Сон снова завопила — на ее голые ноги полезла новая группа солдат.
Флекер стряхнул с нее насекомых, но твари были страшно быстры и старались цапнуть за руку, хватая все, что двигалось — В вездеходы! — проревел Стрэнг, дергая дверцу первой машины.
Бентри рванулся ко второй машине и впихнул внутрь неповоротливую Гувек.
— Быстрее, черт побери! — орал Стрэнг. Флекер на секунду замешкался, а затем прыгнул к ближайшей машине. Стрэнг уже был внутри, заводя двигатель.
На лагерь хлынули миллионы насекомых. Они покрыли всю стоянку.
— Смотрите! — крикнула Им Сон. Палатки со всем оборудованием и всеми припасами не было видно под плотной кишащей массой.
— Заберите меня отсюда к чертовой матери! — орал кто-то.
Ругаясь, продираясь, буксуя в каше дьявольских насекомых, они отъехали на ближайшую проплешину между корнями.
Стрэнг проехал несколько сотен метров и резко дал по тормозам. Люди выволоклись наружу, все еще хлопая себя ладонями, шипя и ругаясь сквозь зубы.
Позади них завизжал тормозами вездеход, который вел Бентри. Оттуда тоже высыпали люди, и процесс повторился.
— Где остальные? — вдруг спросил Флекер. Они оглянулись. Третьего вездехода не было видно.
— Коробка передач! — отчаянно вскрикнул Купер.
— Они не выбрались! — сказал Траск.
— Кто не выбрался? — спросила Гувек отсутствующим голосом. Она плохо соображала из-за обезболивающих лекарств.
— Кто-то должен вернуться! — воскликнула Им Сон. — Нельзя их там оставлять, они погибнут!
— А что мы можем сделать? — спросил Тарф Асп.
Флекер посмотрел назад, на остатки лагеря. В третьей машине были включены фары. Там попали в ловушку члены его группы. Значит, он должен вернуться и спасти их?
Но он не мог. И стоял, будто врос в землю.
— Рация! — сказал Стрэнг. — Вызови их по рации.
— Да, верно.
Флекер вышел из прострации и включил коммуникатор:
— Третья машина, я Флекер, отвечайте!
— Где вы там, черт возьми, шляетесь! Чертова колымага не заводится, ее всю уже облепили насекомые!
— Внутри они есть?
— И до черта, давайте быстрее. Эти твари едят все, что сделано не из металла.
— Ясно, — заключил Флекер. Он растерянно поднял глаза. Стрэнг возвышался рядом и смотрел ему прямо в лицо.
— Оставайтесь на месте, мы постараемся выработать план действий.
— Оставайтесь? Постараетесь? Вы там делайте чего-нибудь, а то нам конец! Флекер уронил коммуникатор.
— А каким чертом мы им можем помочь? — спросил Бентри.
— Вернуться не можем, — сказала Гувек. — Еще и другую машину потеряем.
— Ну так нельзя, мы должны что-то сделать! — взмолилась Им Сон. — Нельзя же бросить их на гибель!
— Иногда приходится жертвовать несколькими ради всех, — заметил Бентри.
— Верно! — согласился Траск.
— А кто ты такой, чтобы решать? — взбеленилась Им Сон.
— Я ничего не решаю. Третья машина сломалась — судьба их такая.
— Попробуем вызвать спасательный отряд, — предложил Бентри.
— Вот это правильно! — подхватила Гувек.
— А пока что давайте убираться отсюда ко всем чертям, здесь этих гадов может быть еще чертова уйма, — заключил Траск.
Флекер поднял глаза. Они принимали решение вместо него.
Стрэнг, на которого никто не глядел, шагнул ко второму вездеходу и прыгнул внутрь.
— Давай наружу! — приказал он Гувек.
— Ты кем это тут командуешь? — плаксиво возмутилась толстуха.
— Тобой. Вылезай, а то на всех места не хватит. Я поехал за ними.
— Эй, погоди, — очнулся Бентри. — Если ты там застрянешь, мы потеряем две машины вместо одной.
— Ты прав, черт побери, — ответил Стрэнг, заводя двигатель и переключаясь на ручное управление, — так что молитесь, чтобы я не застрял. Вызови их по рации, скажи, чтобы по моему сигналу они открыли дверь и бежали к моей машине. И скажи, чтобы бежали, будто ад за ними гонится!
Бывший лагерь был покрыт шевелящейся массой. В воздухе висел мягкий гул.
Третий вездеход брали штурмом. Орды рабочих грызли шины и уплотнения дверей и выходов двигателя.
Стрэнг резко тормознул возле застрявшей машины. В свете фар показались искаженные ужасом глаза запертых людей.
— Наконец-то вы за нами вернулись! — каркнуло радио, — Не теряйте рассудок, а то все здесь погибнем! — Он открыл дверь на счет «четыре».
Тут же открылась дверь третьей машины. Люди вылетели наружу и огромными прыжками рванулись к открытым дверям второго вездехода.
И пушечными ядрами влетели внутрь, налетая в спешке друг на друга.
С ними внутрь проник еще десяток солдат. В салоне загремели шлепки и проклятия. Дверь захлопнулась.
На ветровом стекле кишели солдаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Как раз тогда, когда Флекер понял, что впадает в черную меланхолию, они впервые столкнулись с вызвавшими столько споров общественными насекомыми.
Когда вездеходы пересекали редкую в лесу поляну между корнями гигантских деревьев, их остановило пятиметровое сооружение в виде расходящихся лучами лопастей из высохшей грязи. И вездеходы, не задумываясь, полезли на крышу гигантского гнезда.
Почти сразу машины облепили трехдюймовые солдаты с черным телом и алым брюшком. Они хлынули в окна, щелкая огромными жвалами.
В последовавшей панике Флекер получил укус. На Земле ему приходилось попадаться виргинским шершням и даже испытать страшное жало гигантского Paraponera clavata — обитателя Центральной Америки, но это даже и близко не было похоже на действие жала этих солдат чужой планеты.
Флекеру еще повезло. Многим пришлось куда хуже. Во второй машине недотепа Гувек опустила окно и высунулась с сачком — отловить образцы.
Она загребла сачком и тут же с пронзительным визгом выпустила его, как раскаленную железяку, и стала отчаянно тыкать в кнопку подъема окна. К несчастью, слишком поздно.
В салоне вспыхнула паника, а тем временем машина съехала с гнезда, перевалилась через какой-то корень и врезалась в огромный нарост вроде плесневого. Из нее неслись крики, а машина выбралась из кучи и понеслась дальше прочь от гнезда.
Почти целый час ушел на уничтожение всех насекомых в машине Гувек. Они оказались проворными и очень твердыми — тело в пластинах хитинового панциря. Чтобы раздавить наверняка, их нужно было сильно бить ботинком или рукавицей скафандра. А давить нужно было только наверняка, потому что укус их был, как раскаленная спица, и пробивал одиночный слой спиралита.
Желание Гувек для легкости обойтись только комбинезоном вышло ей боком. Еще полчаса ушло только на то, чтобы ее успокоить, перевязать и усадить на место. Она уже начала довольно угрожающе распухать.
В конце концов, когда каждый получил укол противоядия, колонна двинулась дальше.
Потом была короткая остановка на обед. Наспех закусили сандвичами, не выходя из машин.
Тронувшись, они медленно продвигались к вершине Проминенса-46, откуда, как ожидалось, откроется вид на весь район устья.
Наконец компьютер сообщил Флекеру, что они на вершине. Флекер протянул руку, остановил вездеход и выбрался наружу, оберегая правую руку, где напухал укус.
Подъехали остальные машины, из них вылезли люди.
У Флекера на секунду возникло странное чувство беспомощности.
Ничто не говорило о том, что они на вершине холма. По склонам росли огромные деревья. Вокруг были все те же могучие стволы, разнесенные метров на двести друг от друга. Над головой — лиственный свод, и пробивающийся дневной свет окрашен в смутно-зеленые тона.
На толстой лесной подстилке путаница лиан и пятна огромных мхов. За ближайшими деревьями еще деревья, и дальше, и дальше, до самого горизонта.
Флекер спустился по борту, с другого спрыгнул Траск.
— Так это и есть вершина? — спросил Траск без выражения. — За этим мы сюда и ехали?
— Компьютер утверждает, что это вершина Проминенс-46, — вздохнул Флекер. Траск мрачно посмотрел вверх.
— Так теперь нам придется лезть на дерево, если хотим хоть что-нибудь увидеть.
Флекер поднял глаза вдоль ствола ближайшего дерева. Сдаваться он не собирался.
— Похоже на то. Придется достать люльку. Все не так плохо. Я с ней уже работал, только не на таких больших деревьях. Когда привыкнешь — это просто. За ноль минут заберемся.
Десантники пошли доставать снаряжение из багажного отсека головного вездехода.
У бедняги Гувек лицо пылало красным, распухшая шея дергалась при каждом вздохе.
— Мы даажны оштаажитшя и ражбить лагы, — промямлила она вспухшими губами.
— Мы так и сделаем, — уверил ее Флекер. — Мы уже на вершине Проминенса-46.
— Фоофо. Мне пашпать адо. — Гувек была готова свалиться.
Флекер отдал приказ разбивать лагерь. Десантники стали надувать и расставлять палатки. Вун и Стрэнг установили нагревательные плиты, и Бозун вскипятил воды.
Флекер и Траск стали изучать ближайшее дерево. Вскоре к ним присоединилась Им Сон. На ее щеке тоже сиял багровый волдырь.
— Как-то это странно, — сказала она. — Не понимаю.
Флекер готовился стрелять вверх из линемета.
— Ну а что ты хочешь, — отозвался он, проверяя надетый на веревку захват, — это чужая экосистема, а мы с ней только несколько дней работаем.
Им Сон не улыбнулась. Казалось, ей не по себе. Она только пробормотала:
— Ты не понял.
— А что?
— Скажи, ты видел здесь хоть одно упавшее или гниющее дерево?
— Ну, видел — не слишком много.
— Как такое может быть? Любая естественная экосистема сильно замусорена — там мертвый материал возвращается в почву. А здесь все деревья выглядят, как в пору зрелости.
— Может быть, просто они очень долго живут?
— Все равно. Должны быть мертвые, умирающие, больные. Будто кто-то убирает все больные и мертвые. — Им Сон взволнованно вздохнула и продолжала:
— И вот еще загадка: куда ни посмотри — здесь все одно дерево. Один вид. Не похоже ни на какой известный мне лес. Это какая-то чертова монокультура, как кукурузное поле или плантация каучуковых деревьев.
Флекер посмотрел по сторонам. Что-то призрачное, пугающее было в этом огромном лесу. Будто эти чудовищные деревья за ними наблюдают. По коже просквозил холодок.
— Не знаю, — ответил он наконец. — Я не так себе это представлял. Видеосъемки не дают адекватного впечатления.
— Здесь все загадочно, — сказала Им Сон. — Все ученые на планете с ума сойдут.
— Это уже недолго, — ухмыльнулся Траск. — Наполовину они уже спятили.
Им Сон не улыбнулась.
Флекер забросил линь. Ведущая головка улетела вверх и исчезла в кроне, обогнув высокую ветвь. Флекер включил автоматический возврат, головка выпустила ножницы, обрезала вокруг себя листву и пошла к земле, вытягивая за собой бегущий через ветвь линь.
К нему привязали веревку из усиленного спиралита и перетащили ее через ветвь, выбирая линь.
Несколькими рывками рядом с ней повесили вторую веревку и закрепили на них люльку.
— Кто первый? — спросил Траск, явно не желая быть выбранным.
— Я первый, — улыбнулся Флекер. Привычными движениями он сел в сиденье люльки и включил лебедку. Люлька поехала вверх. Снизу от седла люльки тянулись еще три веревки.
Через минуту он превратился в движущуюся точку на фоне огромной кроны, а под ним колебались веревки, как яркие красные линии.
Через некоторое время в приемнике раздался его голос:
— Я на ветке. Она шириной метра три. От нее еще отходят ветви. Их можно бы назвать сучьями, не будь они толщиной в метр. Небольшие популяции мхов и растений-паразитов, скопления каких-то цветов, но не так много: чтобы назвать это дождевым лесом.
— Поснимай немного, — попросила Им Сон.
Флекер включил видеокамеру, на мониторах вездеходов появилось четкое изображение ветвей. Флекер сбросил с дальнего конца грузик на веревке, и тот провалился в зелень.
Потом Флекер прошел по ветке, останавливаясь сделать крупный план растений и насекомых, которых там было множество.
Мимо камеры вжикали какие-то летающие создания размером с мелкую птицу, как шальные раскрашенные пули.
— Здесь какой-то зверек, — вдруг сказал Флекер. Камера поймала гибкого зверька с пушистым мехом, яркими зелеными глазами и угрожающе зубастым ртом. Он был занят поеданием какого-то насекомого. Все смотрели, как он ест, не сводя с Флекера глаз-бусинок.
Наконец дергающиеся ноги исчезли в пасти зверька, тот тщательно облизал лапы, кинул на Флекера с камерой последний взгляд и скрылся в низкой кустообразной растительности, покрывавшей середину ветви.
— Я бы сказал, насекомоядное. Размером с норку.
— А можешь показать нам окрестности? Через крону видно?
Флекер хмыкнул, поднял камеру и медленно сделал полный оборот. Всюду листья и ветки полностью закрывали обзор.
— Этого-то я и боялся, — сказал Бентри.
— Придется подняться выше, — сообщил Флекер. — Я бы сказал, что я в нижнем ярусе кроны. Давайте сюда линемет и пару бухт спиралитовой веревки.
Вверх поехали Бентри, Купер и Им Сон.
Целый час они безуспешно старались забросить линь повыше. Но грузик отскакивал от путаницы ветвей. Два раза он застревал, и приходилось обрезать линь.
В конце концов люди заметили, что солнце начинает садиться. Тени стали длиннее, в листву проникали зеленые наклонные лучи, и с океана задул прохладный бриз.
Пришлось отложить все попытки на следующий день — все равно все выдохлись. Флекер спустился вниз в отвратительном настроении.
Нагревательные плиты разогревали ужин. В вечернем воздухе реял восхитительный запах свежих булочек и шипящих белковых котлет.
Все, кроме больной Гувек, собрались возле кухонных плит.
Бозун, Траск и Купер уплетали за обе щеки. Стрэнга не было видно. Вун уже поел и возился с вездеходом.
— Не так уж это оказалось и просто, — ехидно улыбнулся Траск. Он так и думал, что у малорослого лесного эксперта что-нибудь да сорвется.
Флекер не отреагировал, занятый своей тарелкой. Он здорово устал, перемазался собственным потом, пылью и грязью.
— Завтра, — сказал он. — Завтра влезем на вершину.
Остальные вяло согласились. Вскоре все разбрелись по надувным палаткам — спать.
Глава 22
Сразу после ужина стало темнеть. На краткий миг тропических сумерек наступила тишина. Но стемнело, и возобновился хор голосов. Недалеко от лагеря расположились какие-то весьма шумные существа, с голосами, похожими на стоны умирающего.
Уставшие десантники лишний раз убедились, что находятся на «живой» планете, а не на космической базе.
Наконец крики слегка стихли, и команда-восемь провалилась в желанное забытье.
Такое относительно удачное развитие событий продолжалось примерно три часа после наступления темноты.
Вдруг в одной из палаток началась суматоха Визг, рев. Мигая ошалелыми глазами, стали просыпаться люди в других палатках.
Флекер выскочил из палатки с пистолетом в руке, готовый ко всему.
Затем палатка напротив Флекера лопнула — оттуда выскочил Бозун, сорвав опоры. Приплясывая и воя, он хлопал себя руками по всему телу.
С дребезжащим воем выбежала Им Сон. Она отряхивалась, конвульсивно извиваясь, и непрерывно вопила.
Забухали револьверы, вопли стали шириться, лагерь закипел в неразберихе.
Вылетел абсолютно голый Траск. Из одежды на нем были только ботинки. Он вопил:
— Насекомые! Мать их так, всюду насекомые!
— Насекомые!
Флекер разинул рот и увидел, что рядом стоит Стрэнг, серьезный и безмолвный.
Флекер почувствовал что-то на штанине и инстинктивно смахнул это рукой. Оно тут же оказалось на руке, в запястье впилось раскаленное жало.
Флекер с проклятием отшвырнул кусачую тварь. И тут же увидел, что на земле их еще десятки.
Автоматически Флекер открыл огонь, и между палатками завизжали рикошеты.
Каким-то чудом никого не задело.
Стрэнг выбил оружие из его руки.
С воплями и проклятиями люди катались по земле. В выражениях никто не стеснялся.
— Не стрелять! — завопила танцующая на месте Им Сон.
— Какой придурок стрелял?
— Идиот, этих тварей не застрелишь!
— Заткнитесь! Надо посмотреть, не задело ли кого.
— Нет времени, — спокойно сказал Стрэнг. — Гляньте.
Он провел лучом фонаря по тому месту, где была кухня. Там клубилась кишащая масса насекомых.
Луч повернулся в окружающую темноту и выхватил спешащие шеренги новых и новых тварей. Команда была окружена.
Оставшиеся палатки начали опадать — насекомые прогрызли дыры. Воздух выходил со свистом и потрескиванием, как контрапункт к людским крикам боли и ужаса.
На ботинок Флекера вполз еще один солдат, и его пришлось сбить. Другого он раздавил каблуком. Но шли еще и еще, много, целые волны, приведенные в бешенство запахом смерти своих собратьев.
— Что нам делать?! — взвизгнула Им Сон.
Солдаты влезли на Гувек, и толстуха внезапно ожила и вскочила с воем.
Флекер дико огляделся. Он был на грани животной паники, не зная, что предпринять.
Им Сон снова завопила — на ее голые ноги полезла новая группа солдат.
Флекер стряхнул с нее насекомых, но твари были страшно быстры и старались цапнуть за руку, хватая все, что двигалось — В вездеходы! — проревел Стрэнг, дергая дверцу первой машины.
Бентри рванулся ко второй машине и впихнул внутрь неповоротливую Гувек.
— Быстрее, черт побери! — орал Стрэнг. Флекер на секунду замешкался, а затем прыгнул к ближайшей машине. Стрэнг уже был внутри, заводя двигатель.
На лагерь хлынули миллионы насекомых. Они покрыли всю стоянку.
— Смотрите! — крикнула Им Сон. Палатки со всем оборудованием и всеми припасами не было видно под плотной кишащей массой.
— Заберите меня отсюда к чертовой матери! — орал кто-то.
Ругаясь, продираясь, буксуя в каше дьявольских насекомых, они отъехали на ближайшую проплешину между корнями.
Стрэнг проехал несколько сотен метров и резко дал по тормозам. Люди выволоклись наружу, все еще хлопая себя ладонями, шипя и ругаясь сквозь зубы.
Позади них завизжал тормозами вездеход, который вел Бентри. Оттуда тоже высыпали люди, и процесс повторился.
— Где остальные? — вдруг спросил Флекер. Они оглянулись. Третьего вездехода не было видно.
— Коробка передач! — отчаянно вскрикнул Купер.
— Они не выбрались! — сказал Траск.
— Кто не выбрался? — спросила Гувек отсутствующим голосом. Она плохо соображала из-за обезболивающих лекарств.
— Кто-то должен вернуться! — воскликнула Им Сон. — Нельзя их там оставлять, они погибнут!
— А что мы можем сделать? — спросил Тарф Асп.
Флекер посмотрел назад, на остатки лагеря. В третьей машине были включены фары. Там попали в ловушку члены его группы. Значит, он должен вернуться и спасти их?
Но он не мог. И стоял, будто врос в землю.
— Рация! — сказал Стрэнг. — Вызови их по рации.
— Да, верно.
Флекер вышел из прострации и включил коммуникатор:
— Третья машина, я Флекер, отвечайте!
— Где вы там, черт возьми, шляетесь! Чертова колымага не заводится, ее всю уже облепили насекомые!
— Внутри они есть?
— И до черта, давайте быстрее. Эти твари едят все, что сделано не из металла.
— Ясно, — заключил Флекер. Он растерянно поднял глаза. Стрэнг возвышался рядом и смотрел ему прямо в лицо.
— Оставайтесь на месте, мы постараемся выработать план действий.
— Оставайтесь? Постараетесь? Вы там делайте чего-нибудь, а то нам конец! Флекер уронил коммуникатор.
— А каким чертом мы им можем помочь? — спросил Бентри.
— Вернуться не можем, — сказала Гувек. — Еще и другую машину потеряем.
— Ну так нельзя, мы должны что-то сделать! — взмолилась Им Сон. — Нельзя же бросить их на гибель!
— Иногда приходится жертвовать несколькими ради всех, — заметил Бентри.
— Верно! — согласился Траск.
— А кто ты такой, чтобы решать? — взбеленилась Им Сон.
— Я ничего не решаю. Третья машина сломалась — судьба их такая.
— Попробуем вызвать спасательный отряд, — предложил Бентри.
— Вот это правильно! — подхватила Гувек.
— А пока что давайте убираться отсюда ко всем чертям, здесь этих гадов может быть еще чертова уйма, — заключил Траск.
Флекер поднял глаза. Они принимали решение вместо него.
Стрэнг, на которого никто не глядел, шагнул ко второму вездеходу и прыгнул внутрь.
— Давай наружу! — приказал он Гувек.
— Ты кем это тут командуешь? — плаксиво возмутилась толстуха.
— Тобой. Вылезай, а то на всех места не хватит. Я поехал за ними.
— Эй, погоди, — очнулся Бентри. — Если ты там застрянешь, мы потеряем две машины вместо одной.
— Ты прав, черт побери, — ответил Стрэнг, заводя двигатель и переключаясь на ручное управление, — так что молитесь, чтобы я не застрял. Вызови их по рации, скажи, чтобы по моему сигналу они открыли дверь и бежали к моей машине. И скажи, чтобы бежали, будто ад за ними гонится!
Бывший лагерь был покрыт шевелящейся массой. В воздухе висел мягкий гул.
Третий вездеход брали штурмом. Орды рабочих грызли шины и уплотнения дверей и выходов двигателя.
Стрэнг резко тормознул возле застрявшей машины. В свете фар показались искаженные ужасом глаза запертых людей.
— Наконец-то вы за нами вернулись! — каркнуло радио, — Не теряйте рассудок, а то все здесь погибнем! — Он открыл дверь на счет «четыре».
Тут же открылась дверь третьей машины. Люди вылетели наружу и огромными прыжками рванулись к открытым дверям второго вездехода.
И пушечными ядрами влетели внутрь, налетая в спешке друг на друга.
С ними внутрь проник еще десяток солдат. В салоне загремели шлепки и проклятия. Дверь захлопнулась.
На ветровом стекле кишели солдаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28