- Не знаю, не знаю… Если в будку заталкивать таких, как я или полковник Кравченко, то и двоих с трудом впихнешь.
- С этим я, конечно, спорить не буду. Факт, как говорится, налицо.
На очередном перекрестке «Нива» аккуратно притормозила. Оглянувшись, Дмитрий некоторое время всматривался в зеркало заднего вида.
- Что-нибудь углядел?
- Да нет… - Харитонов неуверенно пожал плечами. - Все вроде чисто. Хотя на секунду показалось, что маячит на отдалении какая-то таратайка, но потом она вроде рассосалась.
- Это у нас в глазах маячит. Уже которую ночь не спим.
- Может, и так. - Дмитрий вновь тронулся с места. - На всякий случай сделаем все же крюк.
- Какой еще крюк?
- Да есть тут вариантик. Не забывай, мы едем на «Ниве», а это тебе не какая-нибудь «мазда» или «опелек».
- Что ты имеешь в виду?
- Да была тут, понимаешь, одна заветная тропка. Внешне дорога дорогой, но грязи - как в добром болоте. Разве что лягушки не квакают. В общем, пару раз я там уже отрывался от желающих много знать. Вполне по-русски: без пальбы и прочей голливудской акробатики.
«Нива» свернула в подозрительный проулок и очень скоро закачалась на крутых ухабах. Под колесами сочно зачавкало, и Дмитрий переключил сцепление. Сбросив скорость до черепашьей, российский внедорожник медленно, но уверенно пополз по дороге с болотистой поверхностью. Справа и слева поплыли жестяные гаражи, какой-то поддатый полуночник, стоя на обочине, красиво и гордо испускал из себя упругую струю.
- Ну и обалдуй! - Тимофей хмыкнул. - Зуб даю - не меньше ящика пива выжрал.
- Уральцы - они такие. Ящик им только на закуску, обычно заглатывают и два, и три.
Взяв чуть правее, Дмитрий деликатно объехал мужичка. Абориген приветливо улыбнулся и занятия своего не прервал. Видать, много чего скопилось у него на душе и под сердцем. Метров через сорок болотная зыбь закончилась, и «Нива» выкатила на твердый грунт.
- Ну а теперь можно ехать спокойненько. Если кто и сунется следом, то гарантированно завязнет до утра.
- Ну и напугал. Утро-то через пару часов наступит.
- Тем лучше для них и хуже для нас. - Дмитрий невесело улыбнулся. - Давай распределяй дежурство, но я пару часиков твердо намерен вздремнуть.

* * *
Вероятно, во всех обстоятельствах людям свойственно выдавать желаемое за действительное. Генералы скрывают потери, а солдаты часто приумножают ратные подвиги. Так и Гутя с Лешиком, заявившись к Лумарю, доложили уверенно, что камни и драгоценные металлы обнаружены и находятся на чердаке дома, расположенного в Университетском переулке.
Пока боевая парочка добиралась до места, оба еще помнили, что речь шла о каких-то «гостинцах», но по мере приближения к своему логову «гостинцы» окончательно превратились в камни, а желание порадовать босса угодливо исказило точное содержание текста.
Из рассказа своих помощников Лумарь выяснил, что изумруды, принадлежавшие некогда Шмелю, спрятаны на чердаке обычной пятиэтажки, что камушки бдительно охраняет какая-то электроника и добраться до них, в сущности, не столь уж сложно, если сработать быстро и аккуратно.
По словам Лешика, проблему с камушками можно было считать решенной. Лумарь, конечно, не до конца поверил в эту информацию - слишком уж все просто получалось, но ребятки натолкнули его на верный ход. Он решил в случае провала операции использовать секретаршу как заложницу и обменять ее на драгоценные камушки.
Сейчас Лумаря больше всего беспокоила проблема, как удержать Лешика, чтобы тот не повторил свой подвиг в стрип-клубе, когда в безумном вожделении он убил стриптизершу. Лумарь женщин никогда не убивал и не собирался нарушать свои правила.
- Иди-ка лучше, любовничек, спать. - Лумарь кивнул на Гутю. - Вон на приятеля своего взгляни - человек с ног валится, а ты все о бабах думаешь.
- Гутя - сам баба, потому и валится с ног. А мне, один хрен, ничего не сделается.
- Это тебе только так кажется. Уж поверь мне, не выспишься раз-другой и поплывешь, рука в ответственный момент может дрогнуть. Нам с тобой скоро за камушками идти, а у тебя с башней начнутся проблемы.
- Да какие проблемы-то?…
- Все, Лешик, базар окончен. К секретарше ты не подойдешь.
- Босс, да она же все равно - расходный материал!
- Этот расходный материал, - жестко проговорил киллер, - уже помог нам в поиске камней. А кроме того, если не получится взять камушки на чердаке, то потребуем у парней из «Кандагара» их в обмен на секретаршу. Уж поверь мне, за нее они нам все отдадут.
- Ты собираешься ее выпускать на свободу?
- А кто здесь говорит о свободе?
- Тогда что-то я не вкуриваю…
- Это потому что молодой еще. - Лумарь фыркнул. - Видишь ли, Лешенька, обычно, когда фраера торгуются, требуя возврата заложников, они просят каких-нибудь доказательств. Типа того, что они целы и невредимы.
- То есть это как?
- А так. Могут, например, пригласить к телефону и поинтересоваться ненароком, не вставлял ли какой-нибудь пронырливый фуцан ей пистон в одно место.
- Ну?
- Вот тебе и «ну»!… Заложник, Лешенька, - тот же товар. Порченый обратно, как правило, берут неохотно. Теперь просек тему?
Стриженая голова Лешика недовольно качнулась.
- Вот и молодец. Так что секретаршу мы запрем пока в сарайчике, а вы с Гутей отправляйтесь спать. Чуть позже ты мне понадобишься. Все.
Отпустив Лешика, Лумарь подошел к столу, не спеша разложил на нем оружие - все тот же самопальный «Кипарис» с навинченным глушителем и старенькую модель «марголина» с обоймой на десять патронов.
Неторопливо и вдумчиво киллер разобрал оружие на составные части, аккуратно принялся протирать и смазывать. Особо тщательно проверил мушку и прицельные планочки. Не отказал себе в удовольствии подольше подержать марголинский пистолет на весу.
Это была его первая и самая сильная любовь. Успев на своем веку опробовать разные системы, включая такие известные, как «Хеклер-Кох», «Браунинг», «Смит-Вессон» и «Таурус», Лумарь все равно остался верен «марголину».
Возможно, по той простой причине, что стрелять начинал учиться именно из этого ствола. К этому пистолету более всего притерлась рука, и только из «марголина» с двадцати шагов Лумарь попадал в муху.
Закончив чистить оружие, он вложил пистолет в кожаную кобуру, подтянул портупею, проверил, насколько удобно его вытаскивать. То же самое проделал и с «Кипарисом».
Накинув плащ, осмотрел себя в зеркале, несколько раз подпрыгнул. Внешне все выглядело безукоризненно, оставалось теперь сохранить такое же состояние и внутри. Пожалуй, второе было важнее, поскольку в его профессии возбуждение, эмоции всегда мешали. Снайперу нужна только холодная голова…
Перед уходом он проверил замок на двери в сарайчик, где держали пленницу. Бросил последний взгляд на далекий балкон своей последней зазнобы, - в окнах свет не горел, Нади-Надюши, видимо, не было дома, но это, решил он, только к лучшему.
Перед делом Лумарь не посещал женщин, по опыту зная, что любовные утехи расслабляют, как ничто другое.

Глава 44
Никто из подчиненных не мог заподозрить Мусу в трусости. Он и сам себя трусом никогда не считал. Но письмо, полученное по электронной почте, его встревожило.
Угроза остается пустым звуком, пока за ней не стоит реальный исполнитель. Шаман же успел доказать, что его слово с делом не расходится. Особенно раздражали Мусу идиотские предупреждения киллера, словно в слюнявых старомодных романах Агаты Кристи, где жертву заранее извещают о дне и часе смерти. Этот дешевый прием в ситуации, когда речь шла о человеческой жизни, совсем выбил Мусу из равновесия, заставив впервые усомниться в собственном мужестве.
Ночь Муса провел беспокойную, постоянно ворочаясь и стараясь прогнать тревожные мысли. Наутро он рассеянно слушал доклад начальника охраны Шапсо, который уверял, что все возможные и невозможные меры приняты и обстановка находится полностью под контролем. Однако сам Шапсо после того, как погиб на днях Гуцул, его верный товарищ и лучший боец, выглядел слегка растерянным, и чувствовалось, что он находится не в лучшей своей форме.
Тем не менее Шапсо проделал предварительную работу, внимательно изучив все детали прежних убийств Шамана. Он отметил, что снайпер обычно стрелял с расстояния пятисот - шестисот метров. Это, конечно, давало ему определенные преимущества: он оставался невидимым и практически неуловимым, быстро и незаметно исчезая с места преступления. Чтобы противостоять этому, Шапсо предложил ограничить до минимума передвижения Мусы по городу. Ну а защитить от снайпера кабинет хозяина и даже целиком офис, думал начальник охраны, намного проще, чем постоянно прочесывать городские кварталы. От Мусы требовалось лишь предупреждать охрану заранее о всех изменениях в маршруте. Если лишить снайпера излюбленных площадок, рассуждал Шапсо, то и возможностей для выстрела у него не будет. Так он собирался продержаться назначенный Шаманом день - день убийства Мусы. На вопрос, как жить дальше и сколько продлится эта охота, Шапсо ответа не знал. Не знал его и Муса.
По роковому стечению обстоятельств именно сегодня прилетал из Казани дядя Мусы, известный в криминальных кругах как Буба Казанский. Отменить визит было невозможно, от этого зависела судьба нового проекта Мусы - суперсовременного развлекательного центра в городе. Пока Мусе никак не удавалось справиться с одной проблемой: получить под строительство землеотвод. Именно в этом вопросе он и рассчитывал на помощь Бубы, влиятельного казанского чиновника и старого аппаратного волка, который, как оказалось, хорошо знал нужного человечка. И знал он его еще с советских времен, когда частые бани и совместные выпивки способствовали укреплению и сплочению чиновничьих рядов. Встреча старых друзей была намечена на вечер в самом дорогом ресторане Екатеринбурга.
Весь сегодняшний день Шапсо распланировал по минутам. Бронированный «мерседес» с Бубой должен был подъехать к офису «Абсолюта» в девять тридцать, к этому времени вооруженная охрана прочешет окружающую территорию и перекроет все возможные подступы к зданию. Улица Нарвская не очень большая, и Шапсо, лично изучив все дома, с которых мог стрелять Шаман, был уверен, что снайперу к Мусе ни за что не подобраться.
Всего несколько секунд понадобится хозяину, чтобы сесть в бронированный автомобиль, который с машиной сопровождения проследует в загородный особняк Мусы, где защитить хозяина будет намного проще.
Начальник охраны почти не сомневался, что таинственного снайпера ожидает неприятный прокол. Всего шесть домов представляли реальную угрозу, а шесть домов насчитывали около тридцати подъездов и столько же чердаков. Вместе с окнами и балконами - все это хозяйство находилось сейчас под бдительным наблюдением. Главное в такой обстановке - не попасть по своим, и именно поэтому систему распознавания «свой-чужой» Шапсо постарался отработать особенно тщательно.
Как бы то ни было, назначенный день наступил, и конвейер событий закрутился своим положенным чередом. Бойцы рассеялись по крышам и чердакам, на тротуаре вокруг офиса заняли свои позиции охранники. Каждые пять минут по рации Шапсо докладывали обстановку, ничего подозрительного не происходило. Пока все шло по графику.
В половине десятого начальник охраны почувствовал, как нарастает напряжение. Движения его стали стремительными. Шапсо осознал это, лишь дойдя до угла здания. Раньше на этот путь у него уходило около двух минут, теперь же он уложился за одну. Усилием воли он заставил себя двигаться медленнее. И все равно нервы его были на пределе.
- Шапсо, где машина? - прозвучал голос Мусы.
Утопив наушничек поглубже, начальник охраны поспешил успокоить хозяина:
- Сейчас подъедут, не волнуйся. Я с ними недавно связывался, они уже в городе.
- Опаздывают на три минуты…
- Ты же знаешь, Муса, какие сейчас пробки на дорогах. Иной раз и час можно проторчать без движения.
В ответ раздалось тяжелое сопение. Затем Муса отключился. Хозяин явно нервничал. Да и сам начальник охраны уже начинал беспокоиться. В любой другой ситуации, опоздай родственник Мусы и на большее время, никто бы не стал поднимать шума, но сегодня…
Шапсо вновь прошелся вдоль фасада здания, взглянув на часы, мысленно выругался. Самолет прилетел вовремя, об этом ему доложили. Машина встретила гостя в положенное время и в положенном месте.
Спустя полчаса уже на въезде в город он последний раз разговаривал с водителем. Но, увы, время шло, а машина до сих пор не появилась.
Подойдя к дорожной бровке, Шапсо окинул взглядом ближайшие крыши. Тут и там сидели его люди. На виду они старались не маячить, однако на плоских крышах спрятаться не так-то просто. Оружие скрывали под куртками и плащами, но Шапсо знал, что каждый из них готов в любую секунду по его команде открыть огонь.
Он достал из кармана мобильный телефон и вышел на проезжую часть. А в следующую секунду глаза его полезли из орбит. По крыше далекого девятиэтажного здания торопливо передвигался человек. Более того, в руках он держал что-то длинное, напоминающее сложенные в чехол удочки.
- Бинокль! - рявкнул Шапсо и не глядя протянул руку.
Кто-то из помощников немедленно подал ему «Беркут», бинокль с мощным увеличением. Далекое пространство разом надвинулось, приобрело цвет и контрастность. Пробежав по веренице окон, Шапсо поймал оптикой фигурку человека. Это был невысокий худой мужчина, и в руках у него действительно был подозрительный предмет. Остановившись на краю крыши и посмотрев в сторону офиса, незнакомец опустился на колени и стал расчехлять свою ношу.
- Босс! - срывающимся голосом проговорил Шапсо. - Я вижу эту тварь. На крыше девятиэтажки. Начальник охраны лихорадочно обернулся. - Хамид, Варан! Берите машины, людей и дуйте вон к той девятиэтажке. Козла, что на крыше, взять во что бы то ни стало!
Все вокруг Шапсо мгновенно пришло в движение. Подошел и встал рядом невыдержавший Муса. Теперь далекую фигурку они пытались рассматривать вдвоем.
- Тебе нельзя здесь оставаться. Он может в любую секунду выстрелить, - сделал попытку вернуть хозяина в дом Шапсо.
- Я сам знаю, что мне можно, а что нельзя. - Вооружившись биноклем, Муса принялся разглядывать далекого стрелка. - Похоже, у него действительно винтовка. Какой-то необычной формы… Черт подери, его надо немедленно снять!
- Но как? На такой дистанции и винтарь не всякий достанет. - Шапсо попытался оценить расстояние до девятиэтажки. - Тут верных восемьсот метров. А может, и целый километр. Пуля, конечно, долетит, но о прицельной стрельбе говорить не приходится.
- А почему ты никого туда не послал?
- Да потому и не послал, что какой чокнутый будет стрелять с такой дистанции!
- Как видишь, один чокнутый все же нашелся.
Шапсо сухо сглотнул. Сказать было нечего. Он отвечал за безопасность хозяина, а потому должен был предусмотреть любую неожиданность. В этот момент один из охранников крикнул:
- Муса, на дороге машина!
Они повернули головы. Долгожданный «мерседес» наконец-то показался на улице, еще издали дважды приветственно мигнул фарами. Начальник охраны облегченно вздохнул. Оставалось только посадить хозяина в бронированную машину, и уж тогда можно спокойно заняться снайпером.
Автомобиль подкатил ближе и, урча мощным мотором, остановился. Шапсо расставил людей полукругом, прикрывая хозяина от далекой фигурки на крыше. Муса проворно залез в салон, и «мерседес» тронулся с места. По знаку начальника охраны следом тронулась машина сопровождения.
Впору было смахивать пот с лица, но Шапсо было не до этого. Проследив взглядом за машинами, он с яростью сжал кулак и прорычал по рации:
- Внимание! Цель - на крыше девятиэтажного здания. Взять ублюдка живым и доставить ко мне!

* * *
Первое, что увидел Муса, забравшись в салон «мерседеса», это напряженное лицо Бубы и длинный тонкий ствол «марголина», смотрящий ему в грудь. Человек, держащий пистолет, сидел справа от водителя, в бок которому упирался автомат-коротышка неизвестной марки.
- Здорово, Муса! - приветствовал незнакомец. - Пипочку с груди сними, хорошо?
- Я ее и без того отключил, - хрипло ответил тот. - Кто ты такой?
- Видимо, тот самый, за которым Шапсо послал на крышу всю свою гвардию. - Мужчина улыбнулся. - Только там, разумеется, не я.
- А кто?
- Да так, бомжик один обкуренный. За чирик согласился помочь установить антенну. Да, да, не удивляйся! Обыкновенную антенну. А вы там что подумали? Решили небось, что мужичок разворачивает на крыше крупнокалиберный пулемет? - Незнакомец хохотнул. - Кстати, этот дурачок - большой любитель твоего товара. Надо полагать, с сегодняшнего дня ширева ему больше не нюхать… А я был уверен, что твои людишки его заметят…
- А если бы не заметили?
- Тоже не беда. К машине ты так и так подошел бы. Поэтому свою пулю словил бы при любом раскладе.
- Что-то я не вкуриваю… Буба!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34