А ведь Анька - еще не самый крайний случай. В отличие от большинства жен она ценила и уважала его работу. Во всяком случае, считала действительно нужной и мужской. Но тоже порой срывалась, наговаривала лишнее. Тяжело вздохнув, Тимофей убрал руку с плеча секретарши.
- Словом, линию поведения для тебя мы продумаем. Приставим к тебе Димона с Мишаней. А там и Серегу Маркелова выдернем из отпуска. Короче, стреножим этих осликов в два счета. Надо же, какая-то шушера - и на «Кандагар» наезжать вздумала! Нет, уважаемые, с нами такие номера не проходят…
Тревожно пискнул в кармане мобильник. Елена вздрогнула и сжалась. Посмотрев на нее, Тимофей покачал головой. Как просто, оказывается, запугать нормальную здоровую девчонку.
- Да, Лосев у телефона… - Он некоторое время слушал молча.
Секретарша глядела на него во все глаза. Она не сомневалась, что звонят ее сегодняшние визитеры.
- Значит, говоришь, до тебя он не добрался и дома его нет? - Тимофей озабоченно потер лоб. - А Мишаня? Говорит, подвез его?… Ага, все-таки высадил не у самого дома…
- Что-нибудь с Дмитрием? - одними губами спросила Лена. В ее бедной головке все окончательно смешалось. В самом деле, если час назад наведались к ней, то вполне возможно, что чуть раньше незнакомцы посетили и Дмитрия.
- Так, Диана, сиди дома и жди. Будут новости, тут же звони мне на трубку. А я сейчас займусь его поиском. - Отключившись, Тимофей некоторое время задумчиво смотрел на девушку.
- Что-нибудь с Харитоновым? - повторила она вопрос.
- Да нет. Просто собирался к Диане, да не дошел.
- Это наверняка они!
- Не мели ерунду. - Тимофей резко поднялся. Хотел пошутить, но не получалось. Уж очень некстати пришелся этот звонок. Проблемы сыпались как из рога изобилия, только подобное изобилие вряд ли кому может понравиться.
- Словом, так. Советую дернуть рюмашку коньяку и лечь спать. Сегодня больше никто не появится.
Елена согласно кивнула.
- Не забоишься одна-то в квартире? Если что, поедем ко мне, переночуешь у нас дома.
Девушка отрицательно замотала головой:
- Нет, я останусь здесь. - После паузы добавила: - Мне кажется, они следят за домом. Такое ведь может быть, правда?
Тимофей присел рядом на корточки, ладонью ласково погладил девушку по щеке.
- Глупышка. Никто за тобой не следит. Я же говорю: только пугают. Так что запрись как следует и ни о чем не думай. Сейчас для тебя важно выспаться. А завтра успокоишься и все будет выглядеть совершенно иначе, тем более что найдем мы их, обязательно найдем - уж ты мне поверь. У меня таких ситуаций не одна сотня была. И грозили, и пугали, и жизни лишить обещали.
- И что?
- Ничего. Как видишь, живой и невредимый.
- Вам хорошо, вы сильный, вы пятаки гнете.
- Не слабый, это точно. Только женщины, Ленчик, думаю, посильнее нас, мужиков, будут.
- Посильнее?
- Уж поверь моему жизненному опыту. Не мышцами, конечно, а своим внутренним стержнем. А это важнее будет…
Выходя из квартиры, Тимофей мимоходом подумал, что осмотреть подъезд и двор все же не помешает. Чужая нервозность заразительна, особенно если сразу нервничают две дамы. Короткий рейд не прошел даром. Из подъезда он турнул компанию обкурившихся тинейджеров, а во дворе расквасил нос придурку, от скуки крошившему пивные бутылки об угол дома. Больше подозрительных рож не обнаружилось, а потому можно было со спокойной совестью отправляться на розыски внезапно исчезнувшего напарника.

* * *
Все оказалось гораздо проще, чем предполагал Димон. Выяснилось, что спустившийся мужичок вовсе не бомж, как сначала решил Харитонов, а сторож, которому вовремя пришла счастливая мысль отправиться в обход и таким образом избежать встречи с Вараном и Фиником. Поскольку Валерий Петрович, как представился мужичок, был человеком рассудительным и осторожным, то принял самое правильное, на его взгляд, решение - переждать бурные события в квартире строящегося дома.
К чести Петровича необходимо заметить, что как только опасность перестала нервировать его своей очевидностью, то он проявил несомненную инициативу и желание освободить пленника: достаточно быстро и без особых приключений опустил бадью на землю и помог Дмитрию выбраться. Вдвоем они провели оперативный военный совет, на котором решили: в целях конспирации Петровичу нужно отправиться домой и сказаться больным, заслужив, конечно, выговор за прогул, но тем самым автоматом вычеркнув себя из списка возможных свидетелей. Эта идея была воспринята сторожем с энтузиазмом, и он отправился претворять ее в жизнь. Для пущей убедительности бадью снова подняли наверх, но уже без живого наполнителя.
В целях все той же конспирации Харитонов решил добираться домой самостоятельно. Транспорт, разумеется, уже не ходил, а одинокие легковушки шарахались от Дмитрия, как от привидения: опухшее от побоев лицо, облепившая тело цементная скорлупа могли напугать кого угодно. Бетонная крошка сыпалась с Дмитрия, как снег с дерева, а сам он напоминал Командора в фазе шагающего памятника.
На бегу ощупал ноющие ребра. Кажется, тело его слушалось и способность соображать он не утратил. Сжимая и разжимая пальцы, Дмитрий мало-помалу согрелся и вернул рукам прежнюю чувствительность.
Как бы глупо он ни попался, но главное свершилось: он умудрился выйти из этой передряги живым, не поломал ни единой косточки. Синяки и ссадины - не в счет, как-нибудь заживут, а вот злости, спортивной и не самой спортивной, у него значительно прибавилось.
Ночной марафон мог бы существенно затянуться, но выручил припозднившийся грузовичок. Водитель его, разумеется, ничего не заметил, но Харитонов и не счел нужным привлекать его внимание. На повороте грузовик слегка притормозил, предоставив тем самым возможность существенно сократить путь до дома.
Стиснув зубы, Дмитрий ухватился за деревянный борт и тяжело перевалил тело в кузов. Куда именно двигался транспорт, его не заботило. В Екатеринбурге, как и в Древнем мире, все пути вели в Рим - то бишь в центр, а значит, и эта машина также двигалась в подходящем направлении.
На нужном перекрестке он безжалостно забарабанил по крыше кабины, и шофер немедленно притормозил. Дурачок даже обозлился не на шутку - с монтировкой в руках выскочил наружу. Однако перекошенная его физиономия тут же сменила гнев на удивление, настолько непривычное зрелище предстало его глазам.
Дмитрий же, не обращая на него внимания, перемахнул через борт, не удержавшись на ногах, прокатился по тротуару. Не слишком эффектно для супергероя, но вполне допустимо для обычного человека.
А еще через полчаса он уже входил в подъезд, с которого все началось. Часто спотыкаясь, поднялся на шестой этаж - лифт ночью в доме не работал, - на лестничной площадке на минуту задержался: бедолаги Женьки уже не было, только виднелся на полу обведенный мелом контур человеческого тела. Устало взглянув на художества оперативников, Дмитрий подумал, что, если Дианы вновь не окажется дома, он расположится прямо здесь - в этом обведенном мелом пространстве.
Мысленно сплюнув через левое плечо, пальцем неловко ткнул в кнопку звонка, с внутренней дрожью стал ждать. Минутой позже осветился дверной глазок, и наконец щелкнул отворяемый замок - звук, показавшийся ему чарующей мелодией.
- Господи, Дима! Что с тобой?!
Смуглокожая, мягкая и такая домашняя в тапочках и без обычных колец в ушах, Диана бросилась к нему, порывисто обняла, потащила в дом.
- Что случилось? Я обыскалась тебя, даже Лосеву звонила…
- Так ты Тимохе позвони, чтоб не волновался. Скажи, что утром объявлюсь. Ну а я вот хотел покончить с собой. Не вышло.
- Что ты такое говоришь!
- Да, решил попробовать все на собственной шкуре: в цементе топился, с высоты чуть не упал, но, видно, нет у меня таланта - ничего не получилось.
- Да ты же весь синий!
- Еще скажи - голубой…
- Шуточки он все шутит…
В следующую секунду Диана затащила его в ванную. Начиная с этого момента он откровенно поплыл. Мускулы враз отказали, мозг впал в прострацию, и того, как его раздевали и отмывали в горячей воде, он толком не запомнил. Просто было хорошо, и он радовался, блаженно постанывая и вздрагивая от прикосновений Дианы, оживающими пальцами пытаясь погладить ее бедро.
- Да сиди же спокойно! Напугал меня прямо ужас как! В один вечер - столько всего…
- Все нормально, Диана. На дворе третье тысячелетие - начало апокалипсиса. Ураганы, наводнения, бури…
- Так это ты в бурю попал?
- Я к тебе попал. А это похлеще любого шторма.
- Нет, правда, что с тобой случилось?
- Потом, все потом. Сил нет рассказывать.
- Бедненький ты мой! Ну ничего, сейчас закутаю, чаем напою, и снова человеком станешь.
Подняв голову, Дмитрий разглядел ее доброе озабоченное лицо: огромные глаза, чуточку припухшие губы, а в разрезе халатика - смуглые, упругие и очень земные полушария. Даже без макияжа Диана выглядела потрясающе. А может, это только ему она казалась такой?
Говорят, каждая женщина красива для своего мужчины. Кто знает - так это или нет… Скорее всего, похоже на правду. Иной раз видишь парочку, что как первоклашки держатся за руки и друг в друге души не чают, и всегда их лица светятся счастьем, а поэтому по-настоящему красивы…
Голова Дмитрия снова закружилась, в груди разлилось нечто теплое и щемящее. Ткнувшись лбом в живот Дианы, он обреченно вздохнул:
- Вот ведь чепуха какая! Только что зол был на весь мир, а теперь расплавился. Все равно как воск на огне. Чувствую, что люблю: то ли жизнь, то ли тебя. Или, может, это одно и то же?
Руки Дианы дрогнули. Она взглянула на Дмитрия чуть растерянно.
- Ну вот и дождалась. Или, может, ты бредишь?
- Может, и так. Только ведь в бреду обычно правду говорят. Ты чу2дная, а таких не любить нельзя.
- И когда ты это понял?
- Да вот прямо сейчас и понял. Утром еще ничего не знал, а теперь знаю. Смешно, да?
- Да уж, обхохочешься… - В голосе женщины проскользнули нервные нотки. - Только боюсь, проснешься завтра и все забудешь.
- А ты напомни, а я в блокнотик специальный запишу и каждый день буду открывать и читать, чтобы не забыть. Даже в старости, когда наступит маразм.
- До старости ты еще сто раз меня разлюбишь.
- Это еще почему?
Диана запустила пальцы в его волосы и ласково потрепала их.
- Ну, скоро постарею, буду рыхлой и несимпатичной. А ты и через двадцать лет останешься красавчиком и сердцеедом. Наверняка будешь бегать на сторону. Или скажешь - нет?
- Ну… разве что изредка. - Дима хмыкнул. - Но если ты не будешь ни о чем знать, это ведь не страшно, правда?
Он посмотрел на нее и с удивлением увидел, что глаза Дианы подозрительно блестят. Значит, восприняла сказанное всерьез. Дмитрий ругнул себя за неудачную шутку, неловко попытался исправить ситуацию:
- Ну вот, тебе говорят, а ты и уши развесила. Пошли-ка лучше чай пить, а то я засну прямо в ванной.
- Значит, ты все навыдумывал?
- Что «все»?
- Сам знаешь что.
- Да нет. - Дмитрий взял ее руку, прижал к своей щеке. - Похоже, я действительно тебя люблю. Только по собственной глупости еще как следует этого не осознаю.
- А когда поймешь?
- Наверное, скоро. Возможно, сразу после чая.

Глава 13
Громко ругаясь, с использованием печатных и непечатных выражений, строители возились возле раскуроченной подсобки. В три этажа родной речи крыли ночных взломщиков, позарившихся на ведра с лопатами и мешок с цементом.
Никто и предположить не мог, что ежесекундно поминаемые нецензурной бранью, а в жизни Финик и Варан находятся совсем рядом от строительной площадки.
Играло радио, и, врезаясь в редкие паузы между музыкой, хорошо поставленным голосом диджей сообщал последние новости:
- Доподлинно известно, что сразу после встречи с губернатором патриарх планирует побывать в Верхотурье. В планы Алексия Второго также входит посещение колонии для осужденных…
- Вот уж порадуется братва. Поп - и в зоне!
- А их сейчас всюду пускают. Церкви даже разрешают строить. - Финик потер небритую челюсть. - Говорят, удобно. В церквах шмона нет, что угодно можно спрятать.
- Глуши радио, Шапсо идет!
Варан не ошибся.
Чавкая итальянской обувкой по уральской грязи, к ним приближался начальник охраны Мусы. Сумрачный взгляд полускрытых веками глаз, боксерские плечи и узкий лоб придавали Шапсо свирепый вид.
В команде Мусы этот человек пользовался непререкаемым авторитетом.
О нем мало что знали, но и того известного минимума было достаточно, чтобы вжимать голову в плечи при его приближении. Финик с Вараном так и поступили, поскольку отлично понимали, что оплошали, а в своих наказаниях за провинности Шапсо отличался большой изобретательностью.
- Сбежал ваш покойничек. - Шапсо щепочкой попытался сковырнуть с туфель пласты грязи. - Строители говорят, что бадью действительно подняли вверх, но ничего, кроме застывшего цемента, в ней не обнаружили.
- Да они гонят, в натуре! Как он мог сбежать?
Шапсо медленно покачал головой:
- Это вы гоните, суслики. Не проканал ваш порожнячок. Я ментом засветился, работяг еще и по стройке погонял - нигде никаких следов. Вкурили, суслики? Ни-ка-ких.
- Шапсо, да ты что? Гадом буду, все как надо сделали. Фраерка цементом залили, на крюк подцепили…
- Ты это подружке своей расскажи, хорошо?
- Ну, в натуре же, правда!
- Мне твоя правда, Финик, как репей на одном месте.
- Ничего не просекаю. Там же высота охрененная! Куда же он мог деться?
Подняв голову, Шапсо оценивающим взглядом прошелся по стреле крана, поморщившись, сплюнул себе под ноги.
- Куда-то все-таки делся.
- Может, помог кто?
- Может, и так… - Шапсо пристально посмотрел на Варана с Фиником, и помощники зябко поежились.
- Короче, так… - Шапсо угрожающе цедил слова. - Кое-кому уже отзвонили, про стройку слово сказали, и несколько минут назад я видел представителя…
- От Уварова? - вырвалось у Финика, но помощник Мусы так глянул на него, что спрашивать о чем-либо тут же пропала охота.
- Только что я видел представителя, - опять сказал Шапсо. - Он тоже приканал на стройку и своими собственными глазами убедился, что ему толкнули залепуху. Бадья пустая, обещанного трупа нет. Даже рукой мне, сука, помахал. Так что оргвыводы из всего случившегося напрашиваются самые печальные. Знаете, какие?
В воздухе повисло тягостное молчание. Формулировку оргвыводов помощнички явно не стремились услышать.
Финик глядел в землю, Варан, напротив, не мог оторвать взгляда от Шапсо.
- А выводы такие, что о Хозяине будут теперь плохое думать. Вслух, может, и не скажут, но подумать подумают. Поэтому за подобный прокол хорошо бы вас самих в цемент закатать.
- Шапсо, послушай…
- Я еще не все сказал!
От свинцовых этих слов Финика проняло могильным холодом: надо было срочно исправлять ситуацию, попробовать оправдаться. Варан же словно воды в рот набрал, даже не пытался ничего сказать в их защиту.
- Вот что, суслики, в цемент вас закатать мы всегда успеем, а пока решили дать еще один шанс. - Помощник Мусы снова поморщился, словно мысль о том, что наказание следует отложить, была ему крайне неприятна. - Короче, допускаю, что вы сделали все так, как тут расписывали. Но тогда пропасть он не мог: не Бэтмен и не Супермен все-таки! Даю вам пару часов, и за это время вы мне его из-под земли достанете.
- Так откуда же нам знать, где он! - вырвалось у Варана.
- А ты мозгами пошевели, - ядовито посоветовал Шапсо. - Тут выбор невелик. Либо он в больничке, что очень сомнительно, либо…
- У телки своей! - выпалил Финик.
Варан озадаченно моргнул:
- Какой еще телки?
- Да в подвале еще визитку у фраерка нашли. Бикса там какая-то значилась. Не то рестораном заведует, не то кафешкой. Зуб даю, у нее он шхерится!
- Верно меркуешь. - Впервые на физиономии Шапсо появилось некое подобие улыбки. - К этой телочке и рванете. Прямо сейчас. Да не нахрапом работайте, провентилируйте для начала - там ли наш бегунок. Если там, обмозгуйте, что и как лучше сделать. В случае чего Карандашика подключайте.
- Это того придурка из ментовки?
- Точно. - Шапсо кивнул. - Отстегиваем мы ему выше горла, вот пусть и отрабатывает свой хлеб. Скажете ему, чтобы закрыл лоха понадежнее.
- Ясно…
- А коли ясно, валите. - Шапсо недобрыми глазами оглядел помощников, и оба, не сговариваясь, по-солдатски кивнули. Разве что каблуками не прищелкнули. Сплюнув себе под ноги, Шапсо проворчал: - Если что, я у Мусы. Будут какие-нибудь новости, тут же сбрасывайте на мой мобильник.

* * *
Ночь прошла бурно. Видимо, действительно в их отношениях появилось что-то новое и глубокое. Засыпали урывками, ненадолго, а по пробуждении все начинали заново.
Несколько раз от полноты чувств Диана начинала плакать, Дима поцелуями и ласками заставлял ее опять расслабиться, а затем снова и снова взлетать к вершинам блаженства.
Он сам не подозревал, что способен на такое. Видимо, глубокие чувства придают человеку силы, заряжают его энергией.
Звонок в дверь раздался в тот момент, когда Диана принесла Диме сок прямо в постель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34