Короче говоря, патриарх самолично выразил особое желание взглянуть на это место. А если так, значит, привезут и покажут. О месте гибели царской семьи я уже не говорю. Сюда он просто не сможет не приехать.
- Как сказать… Не приехал же он на похороны царской семьи в Петербург.
- Это совсем другое. Там сомнения, а здесь исторический факт. В Ипатьевском доме точно держали царскую семью, на этот счет двух мнений не существует.
- Так… - Тимофей сосредоточенно потер лоб. - Кажется, ты прав, Димон. У них головы тоже есть на плечах, и рисковать понапрасну в таком деле они не будут… Лейтенант! - Он повернул голову. - Все слышал?
Валентин кивнул.
- А если слышал, бери своих хлопцев и вали к Ипатьевской часовенке. Там пустырь огромный, стройка, казино, дворец пионеров - словом, есть где поработать. Через Кравченко попробуем запросить для вас подмогу.
- А вы?
- Мы с Димоном рванем к Малаховскому собору. Там место попроще, думаю, хватит и наших сил.
Глава 39
Стас удобно расположился в кресле и закрыл глаза. Он прокручивал в памяти события сегодняшнего вечера. Все началось с какого-то необъяснимого ощущения тревоги, возникшего внезапно, когда они еще сидели за столом. Шел обычный разговор на обычные темы, правда, не совсем в обычных обстоятельствах. И вдруг прямо посреди фразы Стас понял, что Семен как-то странно себя ведет.
Моментально заработали все инстинкты. Теперь он следил за каждым его словом, интонацией, жестом. Да, Семен явно нервничал. Слишком много суеты вокруг простого приготовления чая: он то открывал, то закрывал шкафы, постоянно двигался, что-то все время протирал, перекладывал, словно не знал, что делать. А ведь он находился на своей кухне, в знакомой для себя обстановке, где за долгие годы привычные действия уже становятся автоматическими, почти бессознательными. Тогда почему такая неуверенность?
Ближе к ночи Семен стал то и дело посматривать на часы, как будто опаздывал куда-то или кого-то ждал. Но ведь он не выказывал особых волнений по поводу того, что его держат взаперти, значит, никуда не собирался. Может, тогда кто-то должен прийти? Но кто? Если просто знакомые или родственники, то чего тут нервничать? Или все-таки Сема испугался возвращения сбежавших торгашей? А не поздновато ли спохватился? Да и что им здесь делать? Нет, Зимин был абсолютно уверен, что бандиты не рискнут сюда возвращаться - это не имело никакого смысла. И то, что он с Андреем прохлаждался здесь в засаде, было просто уловкой Лосева, чтобы дать возможность ему немного передохнуть. Никакая нестандартная ситуация не планировалось. Тогда что же так волновало Сему?
Этот вопрос не давал Стасу покоя. Он намеренно предлагал хозяину квартиры коньячок, но тот почти не притрагивался к рюмке. Видимо, что-то серьезное останавливало его. Стас подмигнул напарнику, мол, смотри в оба. Андрей сразу все понял.
Неожиданно Семен пожаловался на головную боль и полез в коробку с лекарствами за анальгином. Стас поднялся, прошел в комнату, чтобы позвонить, и позвал к себе напарника. Дверь оставил открытой, и на ее стекле как в зеркале отражалось все происходящее на кухне. А там развивался самый настоящий детективный сюжет. Сема, увидев, что за ним никто не наблюдает, вытащил из коробки пузырек и что-то добавил в кружки Стаса и Андрея. Затем быстро вернул пузырек на место, убрал коробку и как ни в чем не бывало уселся за стол.
- Эй, куда вы там пропали? Чай остывает, - раздался с кухни его голос.
- Идем, идем… - Стас вернулся на кухню. - Что-то, Сема, и у меня голова разболелась. - С этими словами он потянулся к коробке с лекарствами и стал в ней рыться. - Где тут у тебя анальгин? - Отыскав нужный пузырек, он прочитал название. Снотворное, как он и думал. Да, что-то друг Семен задумал, видать, очень интересное. Зимин положил коробку на место, налил воды запить таблетку. - Так о чем это ты говорил, Андрей?
Разговор снова продолжился. Чай стыл в кружках, пару раз Андрей и Стас делали вид, что пьют, но пора было придумать что-то более эффективное. Зимин встал, подошел к окну:
- Топай сюда, Сема. Покажи-ка, где тут твоя машина стоит? Мне одна занятная мысль в голову пришла. - Стас что-то мучительно пытался рассмотреть в темном дворе, освещенном тусклым светом единственного фонаря.
Нехотя хозяин квартиры вылез из-за стола и встал рядом.
- Да вон, вон там она стоит, - тыкал он пальцем куда-то в сторону.
- Нет, ничего не вижу. - Зимин решительно направился к дверям. - Ты мне лучше с балкона покажи.
Когда они вернулись на кухню, чай Стаса продолжал остывать на столе, а Андрюха, шумно отхлебывая, уже заканчивал пить.
Спектакль близился к финалу. Стас в пару секунд расправился с угощением. Для приличия еще немного посидел, затем начал зевать - чем дальше, тем больше - и наконец сказал:
- Ну что, Сема, пора в кроватку. Дружки твои, видать, забыли тебя совсем, придется провести ночь в нашей компании. Ну а нам, стражам порядка, покой лишь только снится. - Зимин снова громко зевнул и добавил: - Что-то совсем развезло после твоего лимонника.
Андрей, подыгрывая Стасу, проговорил:
- Скорее бы наша смена кончалась, а то в сон клонит, никакой силы нет.
Семена отправили в дальнюю комнату, а сами расположились в гостиной. Андрей на диване, Стас на кресле, подставив под ноги табуретку. Он и в самом деле уже готов был заснуть, но мужественно боролся, укутанный теплым пледом, с охватывающей его вялостью. Андрей, видимо, испытывал те же проблемы.
Временами его храп становился подозрительно натуральным, и Стасу приходилось шумно ворочаться, чтобы вернуть напарника к жизни.
Прошло какое-то время, и послышался звук осторожных шагов.
В дверях показался Семен. Крадучись он прошел в гостиную, постоял в комнате, вслушиваясь в размеренное дыхание спящих. Стас внутренне напрягся, готовый к любому развитию событий. Но после выжидательной паузы Семен тихо прошел на кухню и закрыл за собой дверь.
Бесшумно, легко Зимин вскочил со своего места, толкнул Андрея. Тот только и ждал этой команды. Моментально спланировал на пол, чтобы не скрипеть диваном, и пружиной поднялся. Оба последовали за Семеном. Стас сделал знак Андрею, чтобы он оставался в комнате, а сам по стене небольшого коридорчика, ведущего на кухню, приблизился вплотную к двери. В руках у него был пистолет.
В скупом свете, идущем от ночного окна, он увидел Семена. Тот сидел на корточках спиной к нему и что-то торопливо делал. Стас щелкнул выключателем, и в одну секунду стало светло. Сема испуганно обернулся.
- Картина Репина «Не ждали», - прокомментировал Зимин, открывая дверь и демонстративно почесывая пистолетом за ухом.
- Что, Сема, тоже не спится? - сочувствующе спросил вошедший следом Андрей.
На полу возле хозяина квартиры лежало два небольших целлофановых пакетика с чем-то белым, напоминающих по форме сосиску. Андрей тем временем заставил Семена сесть на стул, а сам занялся осмотром стола.
- Никак голод пробрал, - снова заговорил Стас, поднимая пакетик. - Так ты решил втихаря подкрепиться. Нехорошо, брат, ой как нехорошо. - Приговаривая это, Зимин надрезал край ножом, понюхал содержимое и удивленно присвистнул: - Сема, никак героином балуешься! В твоем-то возрасте, говорят, вредно привычки менять! - Лицо Стаса приобрело жесткое выражение. И уже без всяких шуточек он сказал: - Ну что, говорить будешь, сволочь, или тебе помочь?
- Смотри-ка, Стас, ножки-то у стола полые, вот они тут тайничок и соорудили. Пакетики вишь какие длинненькие и узенькие, прямо под размер ножек сделаны. Изобретатели хреновы…
Тело Семена сжалось, словно его собирались бить, он обхватил голову руками и срывающимся голосом заговорил:
- Простите, Христа ради. Не со зла я… Жена у меня и дочка. Как выпивать стал, ушла она и дочку с собой забрала. В другом районе теперь живут… Там у нее квартира… Так они сказали: если не привезешь товар до утра, то убьем и дочку твою, и жену. Что же мне делать оставалось?
- Кто сказал? - спросил Андрей.
- Да мужики те, что жили у меня и съехали незадолго до вашего прихода.
- А чего же они не забрали с собой товарчик?
- Боялись они чего-то, так я понял по ихнему разговору. Вот и решили его тут оставить вроде гарантии, чтобы с ними ничего не случилось. А адресок, куда я должен доставить пакеты эти, вы того… записывайте, что ли… Только уж не забудьте про жену мою с дочкой.
- Адрес-то мы запишем, только заботу свою мог и раньше проявить, дурья твоя голова. Давай-ка, Андрей, вызванивай полковника Кравченко. Объясни ему ситуацию, пусть посылают людей куда следует, да и за нашим уловом могут приезжать.
Глава 40
Домой Елена не пошла и на этот раз. Офис «Кандагара» по-настоящему становился для нее родным домом. Уходить в пугающую пустоту своей квартиры ей совсем не хотелось. Когда-то вместе со Стасом там жила любовь, надежда на семейное счастье, детей, теплый и устроенный быт, но, увы, этим мечтам не суждено было сбыться. И как это часто случается, он ушел к другой. Обида и ревность терзали ее душу, особенно когда Наталья появлялась в офисе. Как он мог променять ее на эту пустышку, без образования, профессии и абсолютно неприспособленную к жизни? За какие заслуги Наташке достался такой парень? Лену мучила зависть.
Жизнь тем временем шла своим чередом. Постепенно окружающий мир начал снова обретать краски: через страдания человек приходит к мудрости, а время все-таки и вправду лечит, да и ребята в «Кандагаре» относились к ней с искренним уважением и любовью. Ведь она была для них настоящей палочкой-выручалочкой.
Вот и сейчас она чувствовала, что нужна им больше, чем когда-либо. В воздухе веяло тревогой и опасностью, которая исходила не только от бритоголовых отморозков, что тогда подкараулили ее в подъезде, но и от тех темных сил, угрожающих взорвать мирную жизнь города, развязать очередную волну ненависти и насилия. Слова «теракт», «террористы», «исламский экстремизм» за какие-то три-четыре года стали почти обыденными, а в первые же недели после крушения американских небоскребов превратились чуть ли не в основной символ эпохи.
И хотя Лосев с Харитоновым на чем свет стоит крыли журналистов за развязывание в прессе истерии, Елена внутренне продолжала бояться всего того, что проистекало с Ближнего Востока. Отрезанные головы и цинковые гробы, жуткие зинданы с заложниками и разрушение буддистских святынь - все это шло оттуда: из жарких пустынь и прокаленных солнцем гор, из мест, где, по мнению Елены, доброе и светлое выжить попросту не могло. Душманы, басмачи, моджахеды - слова разные, а страшная, непонятная суть та же.
А ведь Аллах и его посланник Мухаммед в точности повторяли христианских Бога Отца и Иисуса. И говорили они, в сущности, об одном и том же, используя порой одни и те же примеры. И если православие восславляло право человека на служение и любовь к Всевышнему, то ислам понимался как покорность и смирение перед мудростью Аллаха.
Елена искренне не понимала, почему из-за каких-то пустяков одни верующие готовы были резать и убивать других. Религиозные конфликты в Ирландии и Палестине, столкновения в Индии, ненависть к прозападным исламистам казались ей форменным бредом, поэтому, читая газеты, она все чаще ощущала себя ребенком, неспособным понять распри взрослых. В этом смысле команда, собравшаяся под крышей «Кандагара», служила ей настоящим примером. Ни разу она еще не видела, чтобы Гриша, помешанный на буддизме, спорил до хрипоты с крещеным Юриком о вере, а уж к мусульманину Марату, столь же доброму, сколь и бесстрашному, все без исключения спецназовцы питали самые теплые чувства. Его иначе как О Марат и не называли, и эта дружеская ирония лучше всего выдавала самое искреннее расположение. Пожалуй, в некотором смысле «Кандагар» стал для Елены мерилом человеческих ценностей. Здесь все было просто и ясно, а убеждения никогда не становились поводом для ссор и ненависти.
* * *
Часы давно пробили двенадцать, но ни о каком отдыхе не могло быть и речи. Вся команда «Кандагара» сейчас работала: разделившись на группы, они вместе со специальным подразделением ОМОНа прочесывали те кварталы города, где проедет торжественный кортеж патриарха. Связь осуществляли через Лену, и она, получив новые данные, отмечала прямо на экране компьютера, где светилась карта Екатеринбурга, как сужается район поиска.
Также через Лену кандагаровцы держали связь со штабом Санина и Кравченко. Только что Лена передала Лосеву сообщение, поступившее из центрального штаба, что поиски трех террористов из мусульманской школы пока результата не дали. Допрос старейшины не пролил никакого света на личности разыскиваемых, а сам посланник Аллаха отрицал всякую связь с экстремистскими организациями. Полученные же в номере отпечатки пальцев в криминальной картотеке Екатеринбурга отсутствовали и посланы на идентификацию в главную лабораторию судмедэкспертизы страны.
Другие новости касались трех убитых на первой квартире. Личность одного из них была установлена. Им оказался некто Мирзоев Касым Алиевич, больше известный под кличкой Гуцул. Входил в группировку Мусы и подозревался в совершении заказных убийств. Что он делал по этому адресу, пока оставалось невыясненным, но, скорее всего, между покушением на Харитонова и появлением Гуцула на квартире существует некая связь. Теперь Елена отчетливо осознавала, в какой игре оказались задействованными ее друзья. И ей очень хотелось им помочь. Она продолжала напряженно работать, принимая, регистрируя сообщения, а затем передавая их кому нужно.
Камеры внешнего наблюдения «Кандагара» продолжали работать, но, увлеченная работой, Елена на мониторы не смотрела. Более того, не включила она и датчики движения, расположенные по периметру здания и соединенные с сигнализацией. Поглощенная работой, секретарша понадеялась, что это сделает Юрик, последним из ребят покидавший офис. Сканер, приобретенный Лосевым всего месяц назад, отрабатывал вложенные в него деньги. Переключаясь с одной частоты на другую, Елена в считаные мгновения вылавливала необходимую информацию. В беспорядочном хаосе звуков, царившем в комнате, она не услышала одного-единственного - звука открываемой двери.
Говорят, женщины более забывчивы, чем мужчины, но этих ночных посетителей она узнала сразу. Узнала, несмотря на то что никогда раньше не видела. Они еще не проронили ни слова, и тем не менее каким-то неведомым чувством Елена безошибочно определила, что именно эти отморозки издевались над ней несколько дней назад.
- Как вы сюда вошли? - упавшим голосом спросила она.
- А ты догадайся, цыпа, с двух ударов, - выразительно покручивая на пальце стальной кастет, подошел к ней Лешик. Сбросил на пол бумаги со стола и припечатал свои ягодицы к поверхности. - Чего ротик раззявила? Или уже готова? - Похотливо гоготнул он и схватил девушку за грудь.
Аккуратно прикрыв за собой дверь, Гутя взял стул, поставил его на середину комнаты и уселся нога на ногу. В этой позе он напоминал надзирателя в камере пыток. Его неподвижный взгляд лишал всяких надежд на спасение. Запах смерти, исходивший от незваных гостей, наполнил пространство. Елена ощутила, как отчаянно заныло внутри, как ледяной рукой сжал сердце страх. Убийцы. Перед ней сидят убийцы. Эти двое, Лена не сомневалась, недавно кого-то убивали. Убивали по-настоящему…
Глава 41
Время неумолимо таяло, проглатывая секунду за секундой. До приезда патриарха в Екатеринбург оставалось чуть больше двенадцати часов. Группы поиска планомерно прочесывали все районы города, отмеченные на карте. Усилия же кандагаровцев сосредоточились на тех объектах, которые, как они считали, при любых обстоятельствах посетит Алексий II.
Дмитрий и сейчас не сомневался, что сделал правильное предположение. Террористы не могли физически перекрыть все маршруты патриарха. Им требовался верняк, иными словами - пункт, который Алексий II ни в коем случае не обойдет вниманием. Во всем списке предлагаемых объектов высочайший гость подчеркнул лишь три интересующих его места: отстроенное заново Верхотурье, Ипатьевскую часовенку и Малаховский собор с женским монастырем. Патриарх так и сказал «женским», не добавив даже слова «бывшим», хотя прекрасно знал, что никакого монастыря давно нет, поскольку в действующих женских монастырях проживают исключительно монахини, но никак уж не солдаты. И если правда наверху завелся стукачок, то о желании высокопоставленного гостя уже было известно террористам.
Дмитрий и сам не заметил, как вошел в особое состояние, схожее с охотничьим азартом, когда охотник внезапно обнаруживает след: мускулы в этот момент готовы к стремительному рывку, а мозг буквально вскипает от возбуждения. Сейчас главное было поставить себя на место террористов, заставить себя думать как они, смотреть именно их глазами на окружающие дома, дворы, пустыри и дороги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
- Как сказать… Не приехал же он на похороны царской семьи в Петербург.
- Это совсем другое. Там сомнения, а здесь исторический факт. В Ипатьевском доме точно держали царскую семью, на этот счет двух мнений не существует.
- Так… - Тимофей сосредоточенно потер лоб. - Кажется, ты прав, Димон. У них головы тоже есть на плечах, и рисковать понапрасну в таком деле они не будут… Лейтенант! - Он повернул голову. - Все слышал?
Валентин кивнул.
- А если слышал, бери своих хлопцев и вали к Ипатьевской часовенке. Там пустырь огромный, стройка, казино, дворец пионеров - словом, есть где поработать. Через Кравченко попробуем запросить для вас подмогу.
- А вы?
- Мы с Димоном рванем к Малаховскому собору. Там место попроще, думаю, хватит и наших сил.
Глава 39
Стас удобно расположился в кресле и закрыл глаза. Он прокручивал в памяти события сегодняшнего вечера. Все началось с какого-то необъяснимого ощущения тревоги, возникшего внезапно, когда они еще сидели за столом. Шел обычный разговор на обычные темы, правда, не совсем в обычных обстоятельствах. И вдруг прямо посреди фразы Стас понял, что Семен как-то странно себя ведет.
Моментально заработали все инстинкты. Теперь он следил за каждым его словом, интонацией, жестом. Да, Семен явно нервничал. Слишком много суеты вокруг простого приготовления чая: он то открывал, то закрывал шкафы, постоянно двигался, что-то все время протирал, перекладывал, словно не знал, что делать. А ведь он находился на своей кухне, в знакомой для себя обстановке, где за долгие годы привычные действия уже становятся автоматическими, почти бессознательными. Тогда почему такая неуверенность?
Ближе к ночи Семен стал то и дело посматривать на часы, как будто опаздывал куда-то или кого-то ждал. Но ведь он не выказывал особых волнений по поводу того, что его держат взаперти, значит, никуда не собирался. Может, тогда кто-то должен прийти? Но кто? Если просто знакомые или родственники, то чего тут нервничать? Или все-таки Сема испугался возвращения сбежавших торгашей? А не поздновато ли спохватился? Да и что им здесь делать? Нет, Зимин был абсолютно уверен, что бандиты не рискнут сюда возвращаться - это не имело никакого смысла. И то, что он с Андреем прохлаждался здесь в засаде, было просто уловкой Лосева, чтобы дать возможность ему немного передохнуть. Никакая нестандартная ситуация не планировалось. Тогда что же так волновало Сему?
Этот вопрос не давал Стасу покоя. Он намеренно предлагал хозяину квартиры коньячок, но тот почти не притрагивался к рюмке. Видимо, что-то серьезное останавливало его. Стас подмигнул напарнику, мол, смотри в оба. Андрей сразу все понял.
Неожиданно Семен пожаловался на головную боль и полез в коробку с лекарствами за анальгином. Стас поднялся, прошел в комнату, чтобы позвонить, и позвал к себе напарника. Дверь оставил открытой, и на ее стекле как в зеркале отражалось все происходящее на кухне. А там развивался самый настоящий детективный сюжет. Сема, увидев, что за ним никто не наблюдает, вытащил из коробки пузырек и что-то добавил в кружки Стаса и Андрея. Затем быстро вернул пузырек на место, убрал коробку и как ни в чем не бывало уселся за стол.
- Эй, куда вы там пропали? Чай остывает, - раздался с кухни его голос.
- Идем, идем… - Стас вернулся на кухню. - Что-то, Сема, и у меня голова разболелась. - С этими словами он потянулся к коробке с лекарствами и стал в ней рыться. - Где тут у тебя анальгин? - Отыскав нужный пузырек, он прочитал название. Снотворное, как он и думал. Да, что-то друг Семен задумал, видать, очень интересное. Зимин положил коробку на место, налил воды запить таблетку. - Так о чем это ты говорил, Андрей?
Разговор снова продолжился. Чай стыл в кружках, пару раз Андрей и Стас делали вид, что пьют, но пора было придумать что-то более эффективное. Зимин встал, подошел к окну:
- Топай сюда, Сема. Покажи-ка, где тут твоя машина стоит? Мне одна занятная мысль в голову пришла. - Стас что-то мучительно пытался рассмотреть в темном дворе, освещенном тусклым светом единственного фонаря.
Нехотя хозяин квартиры вылез из-за стола и встал рядом.
- Да вон, вон там она стоит, - тыкал он пальцем куда-то в сторону.
- Нет, ничего не вижу. - Зимин решительно направился к дверям. - Ты мне лучше с балкона покажи.
Когда они вернулись на кухню, чай Стаса продолжал остывать на столе, а Андрюха, шумно отхлебывая, уже заканчивал пить.
Спектакль близился к финалу. Стас в пару секунд расправился с угощением. Для приличия еще немного посидел, затем начал зевать - чем дальше, тем больше - и наконец сказал:
- Ну что, Сема, пора в кроватку. Дружки твои, видать, забыли тебя совсем, придется провести ночь в нашей компании. Ну а нам, стражам порядка, покой лишь только снится. - Зимин снова громко зевнул и добавил: - Что-то совсем развезло после твоего лимонника.
Андрей, подыгрывая Стасу, проговорил:
- Скорее бы наша смена кончалась, а то в сон клонит, никакой силы нет.
Семена отправили в дальнюю комнату, а сами расположились в гостиной. Андрей на диване, Стас на кресле, подставив под ноги табуретку. Он и в самом деле уже готов был заснуть, но мужественно боролся, укутанный теплым пледом, с охватывающей его вялостью. Андрей, видимо, испытывал те же проблемы.
Временами его храп становился подозрительно натуральным, и Стасу приходилось шумно ворочаться, чтобы вернуть напарника к жизни.
Прошло какое-то время, и послышался звук осторожных шагов.
В дверях показался Семен. Крадучись он прошел в гостиную, постоял в комнате, вслушиваясь в размеренное дыхание спящих. Стас внутренне напрягся, готовый к любому развитию событий. Но после выжидательной паузы Семен тихо прошел на кухню и закрыл за собой дверь.
Бесшумно, легко Зимин вскочил со своего места, толкнул Андрея. Тот только и ждал этой команды. Моментально спланировал на пол, чтобы не скрипеть диваном, и пружиной поднялся. Оба последовали за Семеном. Стас сделал знак Андрею, чтобы он оставался в комнате, а сам по стене небольшого коридорчика, ведущего на кухню, приблизился вплотную к двери. В руках у него был пистолет.
В скупом свете, идущем от ночного окна, он увидел Семена. Тот сидел на корточках спиной к нему и что-то торопливо делал. Стас щелкнул выключателем, и в одну секунду стало светло. Сема испуганно обернулся.
- Картина Репина «Не ждали», - прокомментировал Зимин, открывая дверь и демонстративно почесывая пистолетом за ухом.
- Что, Сема, тоже не спится? - сочувствующе спросил вошедший следом Андрей.
На полу возле хозяина квартиры лежало два небольших целлофановых пакетика с чем-то белым, напоминающих по форме сосиску. Андрей тем временем заставил Семена сесть на стул, а сам занялся осмотром стола.
- Никак голод пробрал, - снова заговорил Стас, поднимая пакетик. - Так ты решил втихаря подкрепиться. Нехорошо, брат, ой как нехорошо. - Приговаривая это, Зимин надрезал край ножом, понюхал содержимое и удивленно присвистнул: - Сема, никак героином балуешься! В твоем-то возрасте, говорят, вредно привычки менять! - Лицо Стаса приобрело жесткое выражение. И уже без всяких шуточек он сказал: - Ну что, говорить будешь, сволочь, или тебе помочь?
- Смотри-ка, Стас, ножки-то у стола полые, вот они тут тайничок и соорудили. Пакетики вишь какие длинненькие и узенькие, прямо под размер ножек сделаны. Изобретатели хреновы…
Тело Семена сжалось, словно его собирались бить, он обхватил голову руками и срывающимся голосом заговорил:
- Простите, Христа ради. Не со зла я… Жена у меня и дочка. Как выпивать стал, ушла она и дочку с собой забрала. В другом районе теперь живут… Там у нее квартира… Так они сказали: если не привезешь товар до утра, то убьем и дочку твою, и жену. Что же мне делать оставалось?
- Кто сказал? - спросил Андрей.
- Да мужики те, что жили у меня и съехали незадолго до вашего прихода.
- А чего же они не забрали с собой товарчик?
- Боялись они чего-то, так я понял по ихнему разговору. Вот и решили его тут оставить вроде гарантии, чтобы с ними ничего не случилось. А адресок, куда я должен доставить пакеты эти, вы того… записывайте, что ли… Только уж не забудьте про жену мою с дочкой.
- Адрес-то мы запишем, только заботу свою мог и раньше проявить, дурья твоя голова. Давай-ка, Андрей, вызванивай полковника Кравченко. Объясни ему ситуацию, пусть посылают людей куда следует, да и за нашим уловом могут приезжать.
Глава 40
Домой Елена не пошла и на этот раз. Офис «Кандагара» по-настоящему становился для нее родным домом. Уходить в пугающую пустоту своей квартиры ей совсем не хотелось. Когда-то вместе со Стасом там жила любовь, надежда на семейное счастье, детей, теплый и устроенный быт, но, увы, этим мечтам не суждено было сбыться. И как это часто случается, он ушел к другой. Обида и ревность терзали ее душу, особенно когда Наталья появлялась в офисе. Как он мог променять ее на эту пустышку, без образования, профессии и абсолютно неприспособленную к жизни? За какие заслуги Наташке достался такой парень? Лену мучила зависть.
Жизнь тем временем шла своим чередом. Постепенно окружающий мир начал снова обретать краски: через страдания человек приходит к мудрости, а время все-таки и вправду лечит, да и ребята в «Кандагаре» относились к ней с искренним уважением и любовью. Ведь она была для них настоящей палочкой-выручалочкой.
Вот и сейчас она чувствовала, что нужна им больше, чем когда-либо. В воздухе веяло тревогой и опасностью, которая исходила не только от бритоголовых отморозков, что тогда подкараулили ее в подъезде, но и от тех темных сил, угрожающих взорвать мирную жизнь города, развязать очередную волну ненависти и насилия. Слова «теракт», «террористы», «исламский экстремизм» за какие-то три-четыре года стали почти обыденными, а в первые же недели после крушения американских небоскребов превратились чуть ли не в основной символ эпохи.
И хотя Лосев с Харитоновым на чем свет стоит крыли журналистов за развязывание в прессе истерии, Елена внутренне продолжала бояться всего того, что проистекало с Ближнего Востока. Отрезанные головы и цинковые гробы, жуткие зинданы с заложниками и разрушение буддистских святынь - все это шло оттуда: из жарких пустынь и прокаленных солнцем гор, из мест, где, по мнению Елены, доброе и светлое выжить попросту не могло. Душманы, басмачи, моджахеды - слова разные, а страшная, непонятная суть та же.
А ведь Аллах и его посланник Мухаммед в точности повторяли христианских Бога Отца и Иисуса. И говорили они, в сущности, об одном и том же, используя порой одни и те же примеры. И если православие восславляло право человека на служение и любовь к Всевышнему, то ислам понимался как покорность и смирение перед мудростью Аллаха.
Елена искренне не понимала, почему из-за каких-то пустяков одни верующие готовы были резать и убивать других. Религиозные конфликты в Ирландии и Палестине, столкновения в Индии, ненависть к прозападным исламистам казались ей форменным бредом, поэтому, читая газеты, она все чаще ощущала себя ребенком, неспособным понять распри взрослых. В этом смысле команда, собравшаяся под крышей «Кандагара», служила ей настоящим примером. Ни разу она еще не видела, чтобы Гриша, помешанный на буддизме, спорил до хрипоты с крещеным Юриком о вере, а уж к мусульманину Марату, столь же доброму, сколь и бесстрашному, все без исключения спецназовцы питали самые теплые чувства. Его иначе как О Марат и не называли, и эта дружеская ирония лучше всего выдавала самое искреннее расположение. Пожалуй, в некотором смысле «Кандагар» стал для Елены мерилом человеческих ценностей. Здесь все было просто и ясно, а убеждения никогда не становились поводом для ссор и ненависти.
* * *
Часы давно пробили двенадцать, но ни о каком отдыхе не могло быть и речи. Вся команда «Кандагара» сейчас работала: разделившись на группы, они вместе со специальным подразделением ОМОНа прочесывали те кварталы города, где проедет торжественный кортеж патриарха. Связь осуществляли через Лену, и она, получив новые данные, отмечала прямо на экране компьютера, где светилась карта Екатеринбурга, как сужается район поиска.
Также через Лену кандагаровцы держали связь со штабом Санина и Кравченко. Только что Лена передала Лосеву сообщение, поступившее из центрального штаба, что поиски трех террористов из мусульманской школы пока результата не дали. Допрос старейшины не пролил никакого света на личности разыскиваемых, а сам посланник Аллаха отрицал всякую связь с экстремистскими организациями. Полученные же в номере отпечатки пальцев в криминальной картотеке Екатеринбурга отсутствовали и посланы на идентификацию в главную лабораторию судмедэкспертизы страны.
Другие новости касались трех убитых на первой квартире. Личность одного из них была установлена. Им оказался некто Мирзоев Касым Алиевич, больше известный под кличкой Гуцул. Входил в группировку Мусы и подозревался в совершении заказных убийств. Что он делал по этому адресу, пока оставалось невыясненным, но, скорее всего, между покушением на Харитонова и появлением Гуцула на квартире существует некая связь. Теперь Елена отчетливо осознавала, в какой игре оказались задействованными ее друзья. И ей очень хотелось им помочь. Она продолжала напряженно работать, принимая, регистрируя сообщения, а затем передавая их кому нужно.
Камеры внешнего наблюдения «Кандагара» продолжали работать, но, увлеченная работой, Елена на мониторы не смотрела. Более того, не включила она и датчики движения, расположенные по периметру здания и соединенные с сигнализацией. Поглощенная работой, секретарша понадеялась, что это сделает Юрик, последним из ребят покидавший офис. Сканер, приобретенный Лосевым всего месяц назад, отрабатывал вложенные в него деньги. Переключаясь с одной частоты на другую, Елена в считаные мгновения вылавливала необходимую информацию. В беспорядочном хаосе звуков, царившем в комнате, она не услышала одного-единственного - звука открываемой двери.
Говорят, женщины более забывчивы, чем мужчины, но этих ночных посетителей она узнала сразу. Узнала, несмотря на то что никогда раньше не видела. Они еще не проронили ни слова, и тем не менее каким-то неведомым чувством Елена безошибочно определила, что именно эти отморозки издевались над ней несколько дней назад.
- Как вы сюда вошли? - упавшим голосом спросила она.
- А ты догадайся, цыпа, с двух ударов, - выразительно покручивая на пальце стальной кастет, подошел к ней Лешик. Сбросил на пол бумаги со стола и припечатал свои ягодицы к поверхности. - Чего ротик раззявила? Или уже готова? - Похотливо гоготнул он и схватил девушку за грудь.
Аккуратно прикрыв за собой дверь, Гутя взял стул, поставил его на середину комнаты и уселся нога на ногу. В этой позе он напоминал надзирателя в камере пыток. Его неподвижный взгляд лишал всяких надежд на спасение. Запах смерти, исходивший от незваных гостей, наполнил пространство. Елена ощутила, как отчаянно заныло внутри, как ледяной рукой сжал сердце страх. Убийцы. Перед ней сидят убийцы. Эти двое, Лена не сомневалась, недавно кого-то убивали. Убивали по-настоящему…
Глава 41
Время неумолимо таяло, проглатывая секунду за секундой. До приезда патриарха в Екатеринбург оставалось чуть больше двенадцати часов. Группы поиска планомерно прочесывали все районы города, отмеченные на карте. Усилия же кандагаровцев сосредоточились на тех объектах, которые, как они считали, при любых обстоятельствах посетит Алексий II.
Дмитрий и сейчас не сомневался, что сделал правильное предположение. Террористы не могли физически перекрыть все маршруты патриарха. Им требовался верняк, иными словами - пункт, который Алексий II ни в коем случае не обойдет вниманием. Во всем списке предлагаемых объектов высочайший гость подчеркнул лишь три интересующих его места: отстроенное заново Верхотурье, Ипатьевскую часовенку и Малаховский собор с женским монастырем. Патриарх так и сказал «женским», не добавив даже слова «бывшим», хотя прекрасно знал, что никакого монастыря давно нет, поскольку в действующих женских монастырях проживают исключительно монахини, но никак уж не солдаты. И если правда наверху завелся стукачок, то о желании высокопоставленного гостя уже было известно террористам.
Дмитрий и сам не заметил, как вошел в особое состояние, схожее с охотничьим азартом, когда охотник внезапно обнаруживает след: мускулы в этот момент готовы к стремительному рывку, а мозг буквально вскипает от возбуждения. Сейчас главное было поставить себя на место террористов, заставить себя думать как они, смотреть именно их глазами на окружающие дома, дворы, пустыри и дороги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34