Ее руки и плечи были голыми, а груди обнажены почти до сосков. Каждый квадратный сантиметр светящейся смуглой кожи покрывали переливчатые блестящие точечки, какие Алекс до этого только на звездах шоу-бизнеса наблюдал. Люси-Мария сидела, закинув ногу за ногу, и юбка с разрезом демонстрировала голую ляжку, где ближе к ягодицам было еще больше звездного блеска. Общий эффект оказывался ошеломляющим. Что там говорил Гектор? Что она выглядит ослепительно? Раз в жизни Гектор оказался прав.
– Люси, – произнес Мобилиус, – я бы хотел представить тебя Алексу Лигону и его матери Лене.
При этих словах Мобилиуса молодая женщина кивнула, но не сделала ни малейшей попытки встать или заговорить. Таким образом, инициатива предоставлялась Алексу. Действуя на шокированном автопилоте, он последовал раннему предложению своей матушки. На отчаянно скрипящих ботинках выступив вперед, Алекс поднес руку Люси-Марии к своим губам и неловко ее чмокнул.
Лицо невесты сперва помрачнело, а затем там проглянула какая-то двусмысленная улыбочка.
– Сядьте, Алекс, – сказал Мобилиус. А затем, когда Алекс уселся в кресло напротив Люси-Марии, Солнечный Король повернулся к Лене. – Не желаете ли поближе познакомиться с компанией «Мобилиус»? Если желаете, я был бы рад устроить вам ознакомительную экскурсию.
Он даже не стал дожидаться ответа, а сразу же повернулся к меньшим по размеру дверям меж двух каменных статуй крылатых львов. Следуя за ним, Лена в сторону Алекса даже не взглянула.
Вот тебе и ценное руководство, а также замечание о том, что Алекс смог бы воспринять от своей матушки какие-то полезные подсказки. Пристроив ладони на коленях, он задумался о том, как там в более простом окружении государственных лабораторий идет его компьютерный прогон. Больше всего Алекс хотел бы сейчас оказаться там.
В качестве безвредного вступительного замечания он произнес следующее:
– Ваш отец представляется в высшей степени впечатляющим мужчиной.
Последовало долгое и пустое молчание. В громадном, отделанном под старину зале не слышалось даже привычного шипения системы подачи воздуха. Алекс задумался, нет ли у Люси-Марии каких-то серьезных проблем со слухом, о которых никто не почесался ему рассказать. Заглядывать в ее глаза, большие и темные, было все равно что заглядывать в космос. За ними словно бы ничего не было.
Наконец Люси-Мария все-таки сподобилась откликнуться:
– Впечатляющим? Просто вы еще с моей матушкой не общались.
– Она здесь?
– Слава Богу, нет. Она на Земле, в Пунта-Аренасе. Мобилиус кучу денег платит, чтобы ее там держать. Я пару раз в год ее навещаю. Она говорит, он патентованные дерьмо.
Данная тема не казалась особенно многообещающей. После нескольких секунд гробовой тишины Алекс сказал:
– А у меня в обычном смысле отца вовсе не было. Моя матушка предпочла развитие «в пробирке». Генетический материал с отцовской стороны был обеспечен сочетанием девяти разных особей мужского пола, которых она специально подобрала.
Люси-Мария подняла радужные брови и внимательно на него воззрилась. Алекс наконец-то прочел отразившуюся в ее темных глазах мысль: «Должно быть, там кто-то капитально напортачил, раз результатом стал ты».
– Ваша матушка замечательно выглядит, – в конце концов выжала из себя Люси-Мария. – Она симбионт?
– Боюсь, да.
– Боитесь? Чего вы боитесь? Я бы тоже стала симбионтом, если бы мне позволили. Но это подразумевает стерильность, а я призовая корова Мобилиуса. Чтобы меня кормили, мне спариваться необходимо. Вам тоже?
– Полагаю, да.
Она изучила его с ног до головы. А затем спросила:
– Вы что, всегда так одеваетесь?
– Нет. Я никогда так не одеваюсь. Моя семья настояла, чтобы я так оделся, потому что этой одежде предполагается демонстрировать семейную традицию.
– На вид вы совсем как гусвикский сутенер. – Люси-Мария доверительно подалась вперед. – Мне пришлось с вами встретиться, иначе бы меня на ломтики постругали. Но я этого не хотела. Могу поспорить, вы тоже.
– Да, действительно. – Пусть это звучало невежливо, зато это была правда.
– Подразумевается, что мы станем сидеть здесь и изображать кресла, а также до смерти друг другу надоедать. Но нам это вовсе не обязательно. Они сказали, узнайте друг друга получше. Они не сказали, что мы должны оставаться здесь.
– Не уверен, что моя матушка...
– Я видела, как мой папаша на нее пялился, и как она на него смотрела. Скорее всего, они сейчас друг друга седлают. Ведь они там что-то о слиянии семей говорили? Могу спорить, как раз такое слияние сейчас и происходит.
– Ну-у, не знаю...
– Зато я знаю. – Элегантно взмахнув длинными ногами, Люси-Мария соскочила с диванчика. Она была выше, чем казалось, одного роста с Алексом. – Идем. Просто следуй за мной. Отсюда есть такой выход, который Факсы-охранники отслеживают, но не записывают.
Они направились к стенной панели, которая развернулась при их приближении. Алекс, размышляя, совсем он спятил или еще нет, последовал за Люси-Марией в темнеющий коридор. Двадцать шагов. Он четко их сосчитал. Но когда Алекс уже готов был остановиться и спросить, куда они идут, двадцать первый шаг оказался шагом в пустоту, и он полетел вниз.
Это был спускной канал. Ганимедские недра были пронизаны такими каналами, и Алекс к ним привык. Разница заключалась в том, что этот не имел ни малейшего освещения. Ускоряясь с одной шестой «жэ», Алекс падал сквозь тьму. Ощущения при этом были самые наилучшие – пока ты не добирался до дна.
– Люси-Мария?
Снизу донесся ее смех.
– Не волнуйся, я сотни раз это проделывала и нас обоих веду. Мы должны семнадцать перекрестков пройти. Десять минут падения, а потом наступает фаза захвата. Расслабься и постарайся получить удовольствие. И зови меня Люси. Люси-Мария я только для официальных семейных дел.
Но это как раз и было официальное семейное дело – или таковым считалось. А наслаждаться всем этим Алекс никак не мог. Что скажет его матушка, когда выяснит, что они с Люси невесть куда исчезли?
Спускной канал тянулся целую вечность. Десять минут! Эти десять минут унесут их на сотни километров вниз, куда ниже всех жилых уровней, куда ниже уровней государственных учреждений, ниже сельскохозяйственных уровней – в самые глубокие недра, где сине-зеленые прокариоты вырабатывали кислород для всего Ганимеда.
Куда она его тащила?
Они давным-давно достигли максимальной скорости. Воздух свистел мимо ушей Алекса и трепал ему волосы. Его шляпа, этот белый дурацкий колпак, дань семейной традиции, исчезла где-то во тьме. А затем Алекс наконец-то почувствовал поле захвата. Он уже не падал с постоянной скоростью. Нежная рука, та же самая, что удерживала его от соприкосновения со стенками канала, перевела его в вертикальное положение. Теперь, падая ногами вперед, он различил где-то далеко внизу маленький кружок света.
Пока Алекс замедлялся, окружение становилось все ярче. Стены тоннеля излучали слабое зеленое свечение. В этом свете он увидел Люси впервые с тех пор, как они покинули штаб-квартиру Мобилиуса. Она была теперь метрах в тридцати впереди него. За время спуска она невесть как умудрилась превратить свою длинную зеленую юбку в какую-то радужную ее версию, заканчивающуюся посередине ляжки.
Легко приземлившись, Люси быстро сбросила с себя туфли и босоногой стала ожидать прибытия Алекса. Туфли и юбку она поначалу держала в руках, однако, подойдя к нему поближе, бросила их на пол.
– Так-так, а ну-ка еще раз на тебя посмотрим. Встань прямее, не горбись.
Алекс встал прямее и принялся оглядываться по сторонам, прикидывая, куда могла приземлиться его шляпа. Этот уровень был ему незнаком, и он определенно здесь никогда не бывал. Нижний конец канала образовывал просторный зал с ярко раскрашенными стенами. Отделка этого зала наводила на мысль, что фон Нейманны для нее не использовались. Через равные промежутки там располагались три достаточно больших для человека отверстия, и каждое из них мерцало муаровыми фигурами, что указывало на присутствие детекторов металла и звуковых ингибиторов.
– Эти штуковины надо выбросить. – Люси присела у ног Алекса, ослабляя застежки на его двухтонных желто-белых ботинках.
– Потому что в них есть металл?
– Потому что они жуть как уродливы. – Пока Алекс выступал из своих ботинок, обнажая канареечно-желтые носки, Люси щупала ткань его пиджака. – И это барахло тоже. На ощупь оно вроде древесноволокнистой плиты, а стиль просто дегенеративный. Сбрось эту мерзость. В конце концов, мне надо репутацию сохранять.
– А куда мы идем?
– В «Эники-беники». Заведение что надо. Я с первого же взгляда поняла, что ты домосед. А чем ты вообще занимаешься, когда от мамочки приказов не поступает?
– Конструирую предсказательные модели для имитации Солнечной системы. Но я не принимаю приказов от моей матушки. – Однако он это делал. Алекс взглянул на облитый презрением пиджак, который теперь присоединился к груде мятой одежды на полу. – Прямо сейчас я должен был бы мою предсказательную модель прогонять.
– Компьютерные модели. Тоска. Скука смертная. – Люси потерла рубиновые пуговицы на его рубашке. – С другой стороны, вот эти ерундовинки очень даже миленькие. Рубины сейчас в моде, а ярко-желтый цвет вполне вызывающий. – Она еще раз его оглядела. – Ничего, ты сгодишься, особенно в этих носках. Когда мы попадем внутрь и познакомимся с моими друзьями, скажи им, что ты Алекс Лигон из «Лигон-Индустрии». Но ни слова про модели и, Боже упаси, про компьютеры. Я вовсе не хочу по необходимости от тебя отрекаться. Так-так, посмотрим, куда бы нам пойти.
Люси взглянула на три мерцающих отверстия.
– Не в «Гишпанец», потому что там сегодня вечером виртуалы идут. И не в «Бугаттис» – там еще только первые рюмашки пропускают. Остается «Лагондас». Ты ведь еще не аттестован, верно?
– Думаю, не аттестован.
– Конечно же ты не аттестован. Держись крепче за мою руку, иначе тебя не пропустят.
Люси ухватила Алекса за руку, причем рука ее оказалась на удивление сильной и теплой, и потянула его к одному из отверстий. По всему его телу распространилась приятная щекотка, а затем Алекс вступил в ревущее мерцание цветных огней.
– Подожди здесь, – крикнула ему в ухо Люси. – Если кто-то пригласит тебя потанцевать, не соглашайся. Ничего не говори. Просто головой мотай.
И она угрем ускользнула влево. Алекс напряженно застыл на месте, недоумевая, как же он мог оказаться таким дураком, что вообще с ней пошел. «Лагондас» – если это место так называлось – был битком набит людьми, которые медленно двигались парами, тройками и четверками. Кто-то еще облокачивался о стойки по бокам большого восьмиугольного зала, а другие сидели на отдельных округлых штуковинах, похожих на гигантские грибы. В четырех углах стояли квадратные колонны метра по два вышиной, из которых сияющими пистолетами тянулись длинные шланги. На колоннах имелись порядковые номера: 87, 89, 91, 93. Около каждой кучковались люди. Судя по изысканным нарядам и драгоценностям, все они были богаты. Стенные росписи демонстрировали древние виды личного транспорта, преобладавшие на Земле в предыдущие столетия.
Уровень шума был поразительно высок. Казалось, все разговаривают на фоне какой-то звукозаписи, причем ритмичная музыка накладывалась на рев высокомощных автомобилей и визг перенапряженных шин. Алекс ощутил запах дыма, который наводил на мысль о недогоревших углеводородах. Затем он задумался, чего ради Люси Мобилиус забеспокоилась о том, что кто-то пригласит его танцевать. Если бы только ему не заорали в самое ухо, он бы никакого предложения не услышал.
А затем кто-то и впрямь возник у него под боком и принялся орать ему в самое ухо. Это оказалась низенькая светловолосая девушка. Алекс почувствовал прикосновение к своим ногам и опустил взгляд. Девушка носила скудный лиф с завязками на шее, длинные блекло-голубые брюки и то, что внешне напоминало тяжелые ботинки. Однако ботинки эти наверняка были фальшивыми, потому что когда один из них наступил на его ногу в ярко-желтом носке, прикосновение оказалось совсем мягким.
– Клевые носки! – Девушке пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться губами до его уха. – Я видела, как ты вместе с Люси Мундиаль прибыл. Твой пусковой рычаг у нее?
«Ничего не говори. Только головой мотай». Алексу не помешали бы дальнейшие инструкции.
Он нагнулся к уху девушки и прокричал:
– Я пришел сюда с Люси Мобилиус.
– Со счастливицей Люси. – Она обеими руками ухватила его за руку и так приблизила губы к левому уху Алекса, что даже его коснулась, когда спросила: – А как тебя зовут?
– Алекс Лигон.
– Лигон? – Девушка нахмурилась. – Я таких не знаю. Тебя по спецзаказу сварганили? – Ответа она дожидаться не стала, а продолжила: – Я Сьюки Миллениум, если только не снаружи. Там я Сьюки Сильва. Прикинь, как Мундиаль сработает. Если не зафурычит, меня поищи.
И девушка нырнула обратно в кучку людей перед Алексом. У него не было времени поразмышлять, в чем тут дело, поскольку под боком снова возникла Люси.
– Разве я не велела тебе ни с кем не разговаривать, пока меня не будет? В особенности со Сьюки Линолеум. Она в «Лагондасе» самая жаркая выхлопная труба. Заявляет, что может столько рюмашек принять, сколько никому на свете не снилось. Что она тебе сказала?
– Она спросила, как меня зовут, а я сказал, что Алекс Лигон.
– Это ничего, но тебе нужна другая фамилия. Лигон – совсем беспонтово. Дай подумать. Ты можешь быть Алекс Пентакампион. Кажется, такое еще никто не использовал. Вот, держи.
Люси держала в руках два высоких бокала в форме воронки с шариком на нижнем конце. Один она сунула в руку Алексу. Бокал был наполнен бледно-розовой жидкостью. Алекс подозрительно его понюхал. Сквозь выпивку, реагируя на слабую гравитацию Ганимеда, медленно поднимались пузырьки. На поверхности они лопались, щекоча ему нос.
Люси над ним посмеялась.
– Да не дергайся. Я бы не стала нас на высокооктановом заводить. Абсолютно безопасно. За Лигонов и Мобилиусов.
Она подняла бокал и сделала долгий глоток. Алекс, по-прежнему испытывая опасения, последовал ее примеру. Вкус оказался довольно приятным, и никаких признаков чего-то опьяняющего он не почувствовал.
– А что в этом напитке?
Люси пожала плечами.
– А тебе не по барабану? Называется он «меркаптан особый», и вкус у него что надо. Нравится?
– Действительно очень вкусно. – Алекс сделал второй глоток, и пузырьки защекотали ему глотку. – Просто замечательно.
– Один такой и, пожалуй, «альдегидная шипучка», а потом я тебя паре друзей представлю. Ты танцуешь?
– Могу. – В детстве одним из форменных бедствий Алекса были уроки танцев. «Для формальных оказий, Алекс, – говорила ему матушка, – каждый Лигон должен быть способен подобающим образом проявить себя на танцполе». – Только не очень хорошо.
– Я тоже. Хорошо тебе и не понадобится. – Люси указала на покачивающиеся группы людей. – Вот так сможешь?
– Пожалуй, смогу. – Алекс бы это танцами не назвал. Там было все от близкого телесного контакта до жестикулирования в адрес друг друга с расстояния в два-три метра.
Он последовал примеру Люси и снова наклонил свой бокал. На сей раз уровень жидкости оказался достаточно низок, чтобы она вытекла из шарика на нижнем конце. Алекс почувствовал, как щекотка начинается на языке и следует внутрь до самого желудка. Внезапно бокал опустел.
Люси опять над ним смеялась.
– Форсажная камера. – Она осушила свой бокал. – Пора заправить бензобак. Дейрдра де Сото и ее братец уже на девяносто первом октане газуют. Мы туда пойдем, и я покажу тебе, как с насосом управляться. А потом, если тебе захочется, мы все потанцуем.
Алекс последовал за ней по периметру восьмиугольного зала. К шуму он вроде бы стал привыкать, но яркие краски одежд и стен словно бы начинали светиться. Он встал позади Люси, ожидая своей очереди у насоса. Затем последовали громогласные, но неразборчивые представления Дейрдре и Дафуду де Сото, и Дейрдра тронула его ногу своей, что в этом месте казалось чем-то вроде обычая. Тогда Люси ей заорала:
– Полегче. Это его первый заезд, а ты его уже в пол-позицию ставишь.
Фраза вышла разборчивой, но никакого смысла Алекс из нее не извлек.
Дейрдра, как и Люси, была на босу ногу. Алексу показалось, что еще немного – и ее можно было бы совсем голой назвать. Кроме тоненького лифа и миниюбки Дейрдра носила только рубиновую вставку в пупке. Тронув этот камень, она затем приложила палец к одной из пуговиц на рубашке Алекса и громко щелкнула языком. Все вокруг насоса – не считая, понятное дело, Алекса – разразились смехом.
На передней стороне квадратной колонны имелось запутанное меню. Дафуд де Сото набрал ряд команд и заправил свой бокал жидкостью, которая меняла цвет, пока шарик наполнялся, после чего показал Алексу, как это делается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
– Люси, – произнес Мобилиус, – я бы хотел представить тебя Алексу Лигону и его матери Лене.
При этих словах Мобилиуса молодая женщина кивнула, но не сделала ни малейшей попытки встать или заговорить. Таким образом, инициатива предоставлялась Алексу. Действуя на шокированном автопилоте, он последовал раннему предложению своей матушки. На отчаянно скрипящих ботинках выступив вперед, Алекс поднес руку Люси-Марии к своим губам и неловко ее чмокнул.
Лицо невесты сперва помрачнело, а затем там проглянула какая-то двусмысленная улыбочка.
– Сядьте, Алекс, – сказал Мобилиус. А затем, когда Алекс уселся в кресло напротив Люси-Марии, Солнечный Король повернулся к Лене. – Не желаете ли поближе познакомиться с компанией «Мобилиус»? Если желаете, я был бы рад устроить вам ознакомительную экскурсию.
Он даже не стал дожидаться ответа, а сразу же повернулся к меньшим по размеру дверям меж двух каменных статуй крылатых львов. Следуя за ним, Лена в сторону Алекса даже не взглянула.
Вот тебе и ценное руководство, а также замечание о том, что Алекс смог бы воспринять от своей матушки какие-то полезные подсказки. Пристроив ладони на коленях, он задумался о том, как там в более простом окружении государственных лабораторий идет его компьютерный прогон. Больше всего Алекс хотел бы сейчас оказаться там.
В качестве безвредного вступительного замечания он произнес следующее:
– Ваш отец представляется в высшей степени впечатляющим мужчиной.
Последовало долгое и пустое молчание. В громадном, отделанном под старину зале не слышалось даже привычного шипения системы подачи воздуха. Алекс задумался, нет ли у Люси-Марии каких-то серьезных проблем со слухом, о которых никто не почесался ему рассказать. Заглядывать в ее глаза, большие и темные, было все равно что заглядывать в космос. За ними словно бы ничего не было.
Наконец Люси-Мария все-таки сподобилась откликнуться:
– Впечатляющим? Просто вы еще с моей матушкой не общались.
– Она здесь?
– Слава Богу, нет. Она на Земле, в Пунта-Аренасе. Мобилиус кучу денег платит, чтобы ее там держать. Я пару раз в год ее навещаю. Она говорит, он патентованные дерьмо.
Данная тема не казалась особенно многообещающей. После нескольких секунд гробовой тишины Алекс сказал:
– А у меня в обычном смысле отца вовсе не было. Моя матушка предпочла развитие «в пробирке». Генетический материал с отцовской стороны был обеспечен сочетанием девяти разных особей мужского пола, которых она специально подобрала.
Люси-Мария подняла радужные брови и внимательно на него воззрилась. Алекс наконец-то прочел отразившуюся в ее темных глазах мысль: «Должно быть, там кто-то капитально напортачил, раз результатом стал ты».
– Ваша матушка замечательно выглядит, – в конце концов выжала из себя Люси-Мария. – Она симбионт?
– Боюсь, да.
– Боитесь? Чего вы боитесь? Я бы тоже стала симбионтом, если бы мне позволили. Но это подразумевает стерильность, а я призовая корова Мобилиуса. Чтобы меня кормили, мне спариваться необходимо. Вам тоже?
– Полагаю, да.
Она изучила его с ног до головы. А затем спросила:
– Вы что, всегда так одеваетесь?
– Нет. Я никогда так не одеваюсь. Моя семья настояла, чтобы я так оделся, потому что этой одежде предполагается демонстрировать семейную традицию.
– На вид вы совсем как гусвикский сутенер. – Люси-Мария доверительно подалась вперед. – Мне пришлось с вами встретиться, иначе бы меня на ломтики постругали. Но я этого не хотела. Могу поспорить, вы тоже.
– Да, действительно. – Пусть это звучало невежливо, зато это была правда.
– Подразумевается, что мы станем сидеть здесь и изображать кресла, а также до смерти друг другу надоедать. Но нам это вовсе не обязательно. Они сказали, узнайте друг друга получше. Они не сказали, что мы должны оставаться здесь.
– Не уверен, что моя матушка...
– Я видела, как мой папаша на нее пялился, и как она на него смотрела. Скорее всего, они сейчас друг друга седлают. Ведь они там что-то о слиянии семей говорили? Могу спорить, как раз такое слияние сейчас и происходит.
– Ну-у, не знаю...
– Зато я знаю. – Элегантно взмахнув длинными ногами, Люси-Мария соскочила с диванчика. Она была выше, чем казалось, одного роста с Алексом. – Идем. Просто следуй за мной. Отсюда есть такой выход, который Факсы-охранники отслеживают, но не записывают.
Они направились к стенной панели, которая развернулась при их приближении. Алекс, размышляя, совсем он спятил или еще нет, последовал за Люси-Марией в темнеющий коридор. Двадцать шагов. Он четко их сосчитал. Но когда Алекс уже готов был остановиться и спросить, куда они идут, двадцать первый шаг оказался шагом в пустоту, и он полетел вниз.
Это был спускной канал. Ганимедские недра были пронизаны такими каналами, и Алекс к ним привык. Разница заключалась в том, что этот не имел ни малейшего освещения. Ускоряясь с одной шестой «жэ», Алекс падал сквозь тьму. Ощущения при этом были самые наилучшие – пока ты не добирался до дна.
– Люси-Мария?
Снизу донесся ее смех.
– Не волнуйся, я сотни раз это проделывала и нас обоих веду. Мы должны семнадцать перекрестков пройти. Десять минут падения, а потом наступает фаза захвата. Расслабься и постарайся получить удовольствие. И зови меня Люси. Люси-Мария я только для официальных семейных дел.
Но это как раз и было официальное семейное дело – или таковым считалось. А наслаждаться всем этим Алекс никак не мог. Что скажет его матушка, когда выяснит, что они с Люси невесть куда исчезли?
Спускной канал тянулся целую вечность. Десять минут! Эти десять минут унесут их на сотни километров вниз, куда ниже всех жилых уровней, куда ниже уровней государственных учреждений, ниже сельскохозяйственных уровней – в самые глубокие недра, где сине-зеленые прокариоты вырабатывали кислород для всего Ганимеда.
Куда она его тащила?
Они давным-давно достигли максимальной скорости. Воздух свистел мимо ушей Алекса и трепал ему волосы. Его шляпа, этот белый дурацкий колпак, дань семейной традиции, исчезла где-то во тьме. А затем Алекс наконец-то почувствовал поле захвата. Он уже не падал с постоянной скоростью. Нежная рука, та же самая, что удерживала его от соприкосновения со стенками канала, перевела его в вертикальное положение. Теперь, падая ногами вперед, он различил где-то далеко внизу маленький кружок света.
Пока Алекс замедлялся, окружение становилось все ярче. Стены тоннеля излучали слабое зеленое свечение. В этом свете он увидел Люси впервые с тех пор, как они покинули штаб-квартиру Мобилиуса. Она была теперь метрах в тридцати впереди него. За время спуска она невесть как умудрилась превратить свою длинную зеленую юбку в какую-то радужную ее версию, заканчивающуюся посередине ляжки.
Легко приземлившись, Люси быстро сбросила с себя туфли и босоногой стала ожидать прибытия Алекса. Туфли и юбку она поначалу держала в руках, однако, подойдя к нему поближе, бросила их на пол.
– Так-так, а ну-ка еще раз на тебя посмотрим. Встань прямее, не горбись.
Алекс встал прямее и принялся оглядываться по сторонам, прикидывая, куда могла приземлиться его шляпа. Этот уровень был ему незнаком, и он определенно здесь никогда не бывал. Нижний конец канала образовывал просторный зал с ярко раскрашенными стенами. Отделка этого зала наводила на мысль, что фон Нейманны для нее не использовались. Через равные промежутки там располагались три достаточно больших для человека отверстия, и каждое из них мерцало муаровыми фигурами, что указывало на присутствие детекторов металла и звуковых ингибиторов.
– Эти штуковины надо выбросить. – Люси присела у ног Алекса, ослабляя застежки на его двухтонных желто-белых ботинках.
– Потому что в них есть металл?
– Потому что они жуть как уродливы. – Пока Алекс выступал из своих ботинок, обнажая канареечно-желтые носки, Люси щупала ткань его пиджака. – И это барахло тоже. На ощупь оно вроде древесноволокнистой плиты, а стиль просто дегенеративный. Сбрось эту мерзость. В конце концов, мне надо репутацию сохранять.
– А куда мы идем?
– В «Эники-беники». Заведение что надо. Я с первого же взгляда поняла, что ты домосед. А чем ты вообще занимаешься, когда от мамочки приказов не поступает?
– Конструирую предсказательные модели для имитации Солнечной системы. Но я не принимаю приказов от моей матушки. – Однако он это делал. Алекс взглянул на облитый презрением пиджак, который теперь присоединился к груде мятой одежды на полу. – Прямо сейчас я должен был бы мою предсказательную модель прогонять.
– Компьютерные модели. Тоска. Скука смертная. – Люси потерла рубиновые пуговицы на его рубашке. – С другой стороны, вот эти ерундовинки очень даже миленькие. Рубины сейчас в моде, а ярко-желтый цвет вполне вызывающий. – Она еще раз его оглядела. – Ничего, ты сгодишься, особенно в этих носках. Когда мы попадем внутрь и познакомимся с моими друзьями, скажи им, что ты Алекс Лигон из «Лигон-Индустрии». Но ни слова про модели и, Боже упаси, про компьютеры. Я вовсе не хочу по необходимости от тебя отрекаться. Так-так, посмотрим, куда бы нам пойти.
Люси взглянула на три мерцающих отверстия.
– Не в «Гишпанец», потому что там сегодня вечером виртуалы идут. И не в «Бугаттис» – там еще только первые рюмашки пропускают. Остается «Лагондас». Ты ведь еще не аттестован, верно?
– Думаю, не аттестован.
– Конечно же ты не аттестован. Держись крепче за мою руку, иначе тебя не пропустят.
Люси ухватила Алекса за руку, причем рука ее оказалась на удивление сильной и теплой, и потянула его к одному из отверстий. По всему его телу распространилась приятная щекотка, а затем Алекс вступил в ревущее мерцание цветных огней.
– Подожди здесь, – крикнула ему в ухо Люси. – Если кто-то пригласит тебя потанцевать, не соглашайся. Ничего не говори. Просто головой мотай.
И она угрем ускользнула влево. Алекс напряженно застыл на месте, недоумевая, как же он мог оказаться таким дураком, что вообще с ней пошел. «Лагондас» – если это место так называлось – был битком набит людьми, которые медленно двигались парами, тройками и четверками. Кто-то еще облокачивался о стойки по бокам большого восьмиугольного зала, а другие сидели на отдельных округлых штуковинах, похожих на гигантские грибы. В четырех углах стояли квадратные колонны метра по два вышиной, из которых сияющими пистолетами тянулись длинные шланги. На колоннах имелись порядковые номера: 87, 89, 91, 93. Около каждой кучковались люди. Судя по изысканным нарядам и драгоценностям, все они были богаты. Стенные росписи демонстрировали древние виды личного транспорта, преобладавшие на Земле в предыдущие столетия.
Уровень шума был поразительно высок. Казалось, все разговаривают на фоне какой-то звукозаписи, причем ритмичная музыка накладывалась на рев высокомощных автомобилей и визг перенапряженных шин. Алекс ощутил запах дыма, который наводил на мысль о недогоревших углеводородах. Затем он задумался, чего ради Люси Мобилиус забеспокоилась о том, что кто-то пригласит его танцевать. Если бы только ему не заорали в самое ухо, он бы никакого предложения не услышал.
А затем кто-то и впрямь возник у него под боком и принялся орать ему в самое ухо. Это оказалась низенькая светловолосая девушка. Алекс почувствовал прикосновение к своим ногам и опустил взгляд. Девушка носила скудный лиф с завязками на шее, длинные блекло-голубые брюки и то, что внешне напоминало тяжелые ботинки. Однако ботинки эти наверняка были фальшивыми, потому что когда один из них наступил на его ногу в ярко-желтом носке, прикосновение оказалось совсем мягким.
– Клевые носки! – Девушке пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться губами до его уха. – Я видела, как ты вместе с Люси Мундиаль прибыл. Твой пусковой рычаг у нее?
«Ничего не говори. Только головой мотай». Алексу не помешали бы дальнейшие инструкции.
Он нагнулся к уху девушки и прокричал:
– Я пришел сюда с Люси Мобилиус.
– Со счастливицей Люси. – Она обеими руками ухватила его за руку и так приблизила губы к левому уху Алекса, что даже его коснулась, когда спросила: – А как тебя зовут?
– Алекс Лигон.
– Лигон? – Девушка нахмурилась. – Я таких не знаю. Тебя по спецзаказу сварганили? – Ответа она дожидаться не стала, а продолжила: – Я Сьюки Миллениум, если только не снаружи. Там я Сьюки Сильва. Прикинь, как Мундиаль сработает. Если не зафурычит, меня поищи.
И девушка нырнула обратно в кучку людей перед Алексом. У него не было времени поразмышлять, в чем тут дело, поскольку под боком снова возникла Люси.
– Разве я не велела тебе ни с кем не разговаривать, пока меня не будет? В особенности со Сьюки Линолеум. Она в «Лагондасе» самая жаркая выхлопная труба. Заявляет, что может столько рюмашек принять, сколько никому на свете не снилось. Что она тебе сказала?
– Она спросила, как меня зовут, а я сказал, что Алекс Лигон.
– Это ничего, но тебе нужна другая фамилия. Лигон – совсем беспонтово. Дай подумать. Ты можешь быть Алекс Пентакампион. Кажется, такое еще никто не использовал. Вот, держи.
Люси держала в руках два высоких бокала в форме воронки с шариком на нижнем конце. Один она сунула в руку Алексу. Бокал был наполнен бледно-розовой жидкостью. Алекс подозрительно его понюхал. Сквозь выпивку, реагируя на слабую гравитацию Ганимеда, медленно поднимались пузырьки. На поверхности они лопались, щекоча ему нос.
Люси над ним посмеялась.
– Да не дергайся. Я бы не стала нас на высокооктановом заводить. Абсолютно безопасно. За Лигонов и Мобилиусов.
Она подняла бокал и сделала долгий глоток. Алекс, по-прежнему испытывая опасения, последовал ее примеру. Вкус оказался довольно приятным, и никаких признаков чего-то опьяняющего он не почувствовал.
– А что в этом напитке?
Люси пожала плечами.
– А тебе не по барабану? Называется он «меркаптан особый», и вкус у него что надо. Нравится?
– Действительно очень вкусно. – Алекс сделал второй глоток, и пузырьки защекотали ему глотку. – Просто замечательно.
– Один такой и, пожалуй, «альдегидная шипучка», а потом я тебя паре друзей представлю. Ты танцуешь?
– Могу. – В детстве одним из форменных бедствий Алекса были уроки танцев. «Для формальных оказий, Алекс, – говорила ему матушка, – каждый Лигон должен быть способен подобающим образом проявить себя на танцполе». – Только не очень хорошо.
– Я тоже. Хорошо тебе и не понадобится. – Люси указала на покачивающиеся группы людей. – Вот так сможешь?
– Пожалуй, смогу. – Алекс бы это танцами не назвал. Там было все от близкого телесного контакта до жестикулирования в адрес друг друга с расстояния в два-три метра.
Он последовал примеру Люси и снова наклонил свой бокал. На сей раз уровень жидкости оказался достаточно низок, чтобы она вытекла из шарика на нижнем конце. Алекс почувствовал, как щекотка начинается на языке и следует внутрь до самого желудка. Внезапно бокал опустел.
Люси опять над ним смеялась.
– Форсажная камера. – Она осушила свой бокал. – Пора заправить бензобак. Дейрдра де Сото и ее братец уже на девяносто первом октане газуют. Мы туда пойдем, и я покажу тебе, как с насосом управляться. А потом, если тебе захочется, мы все потанцуем.
Алекс последовал за ней по периметру восьмиугольного зала. К шуму он вроде бы стал привыкать, но яркие краски одежд и стен словно бы начинали светиться. Он встал позади Люси, ожидая своей очереди у насоса. Затем последовали громогласные, но неразборчивые представления Дейрдре и Дафуду де Сото, и Дейрдра тронула его ногу своей, что в этом месте казалось чем-то вроде обычая. Тогда Люси ей заорала:
– Полегче. Это его первый заезд, а ты его уже в пол-позицию ставишь.
Фраза вышла разборчивой, но никакого смысла Алекс из нее не извлек.
Дейрдра, как и Люси, была на босу ногу. Алексу показалось, что еще немного – и ее можно было бы совсем голой назвать. Кроме тоненького лифа и миниюбки Дейрдра носила только рубиновую вставку в пупке. Тронув этот камень, она затем приложила палец к одной из пуговиц на рубашке Алекса и громко щелкнула языком. Все вокруг насоса – не считая, понятное дело, Алекса – разразились смехом.
На передней стороне квадратной колонны имелось запутанное меню. Дафуд де Сото набрал ряд команд и заправил свой бокал жидкостью, которая меняла цвет, пока шарик наполнялся, после чего показал Алексу, как это делается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52