– Да вся забегаловка. И одноклассницы.
– Ты не поинтересовалась, не работает ли кто из них за границей?
Вот именно! Я недаром тебе сказала, что по дороге заскочила к Иоле и наткнулась на твой факс. Так что я знала, какие вопросы задавать. Из тех пятнадцати одна теперь живет в Германии, а другая мотается по всему свету, в турбизнесе подвизается. Все остальные наши, польские.
– А где в Германии?
– В Штутгарте. В гостинице работает, вернее, в очень фешенебельном отеле со многими звездочками. Думаешь, она бы смогла?..
– Немедленно узнай о ней все:, фамилию, отель, адрес. И поскорее! Раз уж Малга распустила язык, ты за нее в ответе! Может, это зацепка!
Под гнетом такой ответственности Мартуся совсем сникла, но мужественно взялась исправлять свой недосмотр. А я тут же переслала Гурскому свежие новости. Не столько из-за их важности, сколько из тайного желания в свою очередь услышать что-нибудь новенькое. К сожалению, Юрек-Вагон ничего нового ему не сообщал.

***

Голландская бригада работала живота не жалея, но сумела-таки установить, кто и где находился в тот момент, когда «мерседес» припарковался перед отелем в Зволле.
Из подозреваемых в лидеры выбились трое: адвокат Мейер ван Вейн, Фридрих де Роос и некий Деккер де Хас, работающий в службе разведки страховой компании.
Все трое располагали необходимыми возможностями. Здесь и многочисленные свободные контакты с людьми, и доступ к нужным компьютерным сетям, и так называемый ненормированный рабочий день. Ни у одного из них не было ни жены, ни детей, и все трое поддерживали близкие отношения с Нелтье ван Эйк. Ну, может, не столь близкие, каких бы хотелось даме. Все трое знали друг друга, знали мистера Томпкинса, а один из них был даже знаком с прекрасной Эвой.
Этим единственным счастливчиком числился Шридрих де Роос, компьютерщик высочайшего класса.
Все трое были примерно одного возраста – около сорока. Все трое являлись импозантными мужчинами. Впрочем, эту их сторону инспектор Рейкееваген поручил оценить Янтье Паркер. Янтье знала вкус покойной подруги, так кому, как не ей, поручить это тонкое дело? Хотя Янтье Паркер проживала в Штатах, верная своему слову добиться наказания убийце, она каждые две недели приезжала в Амстердам, дабы держать руку на пульсе расследования. По ее мнению, из этой троицы самым подозрительным был Фридрих. Деккера дама нашла немного жилистым, а Мейера, напротив, излишне пухлым, даже, можно сказать, толстоватым.
– Помню, – сказала Янтье Паркер, – Нелтье даже как-то назвала его «расплывчатым».
Таким образом, на первое место выдвинулся Фридрих де Роос, но оставалась вторая сторона медали. Деккер де Хас был именно тем человеком, который, как и покойная Нелтье, стоял по долгу службы на страже закона, проверял, изучал, вникал, следил, чтобы не пострадали учреждения и компании. Незадолго до смерти Нелтье чуть ли не когтями впилась в коллегу, не давала ему передышки, без устали расспрашивая о разных людях – живых и мертвых, ибо Деккер был самым осведомленным среди ее знакомых.
Злой как черт после многочасовых допросов, Деккер с пеной у рта в сотый раз твердил инспектору, что он и в самом деле как семечки щелкает все крупные полисы, ни один миллион не проскользнет незамеченным, ни одна кража, ни одна смерть, ни одно стихийное бедствие не пройдет без его внимательнейшего изучения. Лишь после его одобрения страхователю возместят убытки, но речь идет об исключительно крупных страховочных суммах! Всем, что поменьше, занимаются компьютеры. Просто невозможно внимательно проверять все страховые контракты, пусть даже и стотысячные, на это у человека не хватит ни времени, ни сил. И если в полисе какого-нибудь погорельца числится севрский фарфор, он не станет доискиваться, сохранялся ли этот фарфор до пожара или скандальная жена погорельца еще до того разнесла весь сервиз вдребезги к чертовой матери. Раз компьютер уверяет, что фарфор был, то и надо на компьютер полагаться, иначе клиенты до конца света не дождались бы ни гроша. Это же относится к страхованию жизни. Ведь нельзя же исходить из того, что все старые и больные люди кончают самоубийством или их убивают. Особенно когда нет наследников…
А эта страшная баба… о, тысяча извинений, эта светлой памяти покойная Нелтье ван Эйк цеплялась именно за мелкие суммы. Да, разумеется, теперь он видит, что она была права, но ведь и тогда никакие деньги не переводились на проклятого Сомса Унгера!
Инспектор Рейкееваген ни на секунду не заблуждался относительно того, что сам Деккер и мог быть этим проклятым Сомсом Унгером собственной персоной. Ему, как никому другому, было сподручно проворачивать аферу, приписываемую Сомсу Унгеру.
А что Фридрих де Роос?
Бонвиван, любитель женщин и наслаждений, привыкший пользоваться всеми прелестями жизни, гений в области электроники. Он и не стал скрывать, что при первом же знакомстве Нелтье ван Эйк буквально набросилась на него. Что ж, он никогда не отказывался от флирта с интересной женщиной, а тут она сама проявляла инициативу, какой нормальный мужчина не воспользуется? Что отнюдь не означает – сразу совать голову в семейное ярмо. Госпожа Эйк не являлась женщиной его мечты, случайную связь он и оценил как случайную, и ему очень жаль, если она отнеслась к этому иначе. Но тут, поймите, сыграл определенную роль и профессиональный контакт. Вот в этой области покойница проявила незаурядный талант. Они даже затеяли нечто вроде негласного состязания – кто из них, как специалист, окажется лучшим? Поначалу такое соперничество его даже забавляло, и он должен признать – Нелтье обошла его во многом. И только позже он понял, что из того, что ему казалось развлечением, она сумела сделать серьезные и далеко идущие выводы. Нет, ему самому ничего такого и в голову не пришло, в конце концов, она была юристом, а не он. Смог бы он провернуть все эти махинации? Разумеется, с легкостью, но поверьте, его никогда не интересовало, кто умер, где и когда.
Эва Томпкинс? Господи боже, да он и не собирается скрывать, что не на шутку увлекся этой дамой, но быстро выяснилось – у него нет ни малейших шансов на взаимность, у нее уже кто-то есть. Нет, он не знал и до сих пор не знает, кто именно. Да в чем дело? Почему полиция его терзает? Романы миссис Томпкинс его вообще не интересуют.
И опять, по мнению следователя, этот человек вполне мог оказаться неуловимым Сомсом Унгером.

***

Чем двадцать второго августа занимался Деккер де Хас?
Этот день он провел в Париже, в одном из офисов Интерпола. Просматривал документы одной акционерной компании, прогоревшей благодаря ее же председателю. Этот председатель вскоре погиб при невыясненных обстоятельствах. Что, черт его побери, он сделал с наличностью? Куда она делась? Страховые выплаты составляли около трех миллионов евро, а миллионы Деккер никогда не пропускал. Да, провел в том офисе не только весь день, но и всю ночь, носился по компьютерному залу, вышел перекусить, вернулся. Да не знает он, что б ему лопнуть, кто его видел, его это совершенно не интересует! Кажется, это было воскресенье, точно, он покинул офис в понедельник уже под утро, когда сотрудники потянулись на работу. Почему впустую? Вовсе нет, нарыл-таки то, что хотел.
Его показания проверили.
Деккер в офисе Интерпола был, это правда. Но вот все время он там находился или же периодически исчезал? Деккера то видели, то не видели, свет горел, компьютеры жужжали. Сотрудники не слишком интересовались гостем, однако около четырех утра его видел и запомнил охранник – Деккер входил в одну из комнат и закрывал за собой дверь. Народу в офисе днем предостаточно. Особенное столпотворение случилось сразу после полудня. Деккер мог запросто выйти в это время незамеченным, а вернуться ночью… На хорошем авто трассу Париж-Амстердам можно преодолеть за четыре часа.

***

Мейер ван Вейн рассказал, что в злополучный день он не торопясь возвращался из краткой поездки во Францию. Да так, ничего особенного, на уик-энд позволил себе отдых. Ну ладно, так и быть, признается – смотался в Биарриц, он любит тамошнее казино и иногда расслабляется там. Нет, нигде не останавливался, все время проторчал в казино и в воскресенье утром двинулся обратно. Под конец пути очень устал, под Роттердамом завернул в отель «Кампанелла», снял номер. Стыдно признаться, проехать-то оставалось всего ничего, а он просто засыпал за рулем. Взял в баре бутылку вина, съел пирожное и завалился спать.
Уехал рано утром на следующий день, можете проверить, за завтраком в ресторане отеля сидел один, первым пришел.
Конечно, его показания проверили.
Все совпадало. Мейер ван Вейн в гостиницу прибыл около восемнадцати, для «Кампанеллы» это очень раннее время. Не ужинал, только забрал с собой бутылку вина и заперся в номере. И с глаз людских исчез. Но всю ночь у него горел свет, а бутылка вина стояла на подоконнике раскрытого окна. Утром действительно первым заявился в ресторан, извинялся, мешал накрывать столы и был весь какой-то мутный… Так выразился один официант – и его «мутно» запомнили. Остальное вычитано из квитанций и расписок. Ван Вейн оплатил счет, машина его все время простояла на стоянке отеля, малость криво он ее припарковал, что тоже бросалось в глаза, а одна из горничных заметила через неплотно затянутые шторы в его номере почти приконченную бутылку красного вина.

***

Фридрих де Роос беззаботно заявил, что не имеет понятия, где он находился именно в этот день. Вообще-то отпуск он привык проводить на севере, в Норвегии, но на сей раз решил вернуться пораньше, ибо там похолодало. И он двинулся обратно, болтался по разным дорогам, но генеральное направление – на юг. В Париж. По дороге заскочил и к себе домой, в Амстердам, но вовсе не уверен, что это было в воскресенье. Он вообще не привык обращать внимание на даты. Да, в гостиницах останавливался, но все гостиничные счета выбросил. Закон, надо полагать, этого не возбраняет?
Инспектор Рейкееваген уже видеть не мог своих подозреваемых, особенно Рооса, который завалил полицию работой, заставив рыться в гостиничных компьютерах. Рооса в них очень скоро обнаружили – почти там, где тот и указывал. Почти, поскольку куда-то запропастились две ночи. Две даты выпали из биографии подозреваемого, девятнадцатое и двадцать второе августа, иначе говоря – самые важные даты.
Инспектор с трудом удержался от желания немедленно задержать де Рооса, но, к, счастью, проявил благоразумие, ибо от козырного свидетеля прибыли новые сведения.

***

Мартуся разнервничалась до безумия, услышав от меня, будто за Эвой Томпкинс все собаки бегают.
– Как это? – кричала она. – Ты намекаешь, что и мой песик тоже?
Я осталась безжалостной и непреклонной.
– Ни на что я не намекаю. Но сама слышала от Яди Гонсовской, да и полиция подтверждает. Как встретят Эву, забывают о своих хозяйках и хозяевах и мчатся за ней. Все ее любят. Так что если не хочешь, чтобы она приехала и охмурила твоего пса, то…
Шантаж подействовал. Мартуся собралась с силами и прижала к стенке Малгу Кузьминскую. Та в свою очередь гарпией набросилась на своих школьных подруг. Я заранее подсказала Мартусе дополнительные вопросы, которые очень толково сформулировал Роберт Гурский. Воспользовавшись тем, что не он ведет следствие, Гурский позволил себе кое в чем нарушить полицейский кодекс – активно подключал к расследованию посторонних лиц и выдавал служебные тайны.
Фамилии новых подозреваемых я передавала по буквам, хотя один господь знает, как их произносила Малга, а за ней повторяла Мартуся. И все равно результаты нашей деятельности, вернее, самодеятельности превзошли все ожидания.
– Ну, слушай. Ту бабу из Штутгарта зовут Натальей Штернер, а живет она на улице… минутку…
– Лучше передай мне название улицы факсом, – посоветовала я.
– Пожалуй, ты права, так и сделаю. От руки, потому как в ней разные такие умляуты. Наталья лично знает этого типа, Деккера… как его… Вернее, ее муж знает, у них были какие-то сложности со страховкой, в катастрофе погибла вся партия новеньких «мерседесов», а Деккер как раз специалист по крупным страховкам. Они и подружились. Возможно, Наталья с ним того… крутит, у нее как-то раз вырвалось, что он сам дьявол…
– А ты откуда знаешь такие подробности?
Так ведь Малга при мне говорила с ней по телефону, никаких факсов, эсэмэсок и прочей обезьяньей почты, по нормальному телефону – как ты любишь. Малга вечером позвонила, когда дешевле. Они с Натальей болтали с удовольствием, та разговорилась, и вот видишь… Но относительно Эвы Томпкинс Наталья клянется, что Деккеру ничего не говорила, да и не могла говорить, потому что не виделась с ним с июня. Зато проболталась своей подружке, а уж кому та Хильда могла разболтать…
– Адрес Хильды!
– О боже! Я должна переписать для тебя всю телефонную книгу Штутгарта?
Ладно, избавлю ее от Хильды.
– Хорошо, пусть сами ее разыскивают, свалю твою Хильду на Юрека-Вагона. А остальных Наталья не знает?
– Ни одного! То есть знакомых у нее полно, но голландцев среди них нет.
– Тогда давай о той, что в турбизнесе подвизается. Что знаешь о ней?
– Туризмом занимается Мальвина Дверник, она из Варшавы, ты бы и сама могла ее отловить.
Я энергично воспротивилась:
– Окстись, как ты это себе представляешь? Ввалюсь к совершенно незнакомому человеку и пристану с вопросами о разных интимностях?!
– Ага, ты не можешь, а я могу?
– Ты вынуждена. Из-за собачки.
– Ну, знаешь… Хотя все равно эта Мальвина сейчас в Египте.
– Но ведь вернется?
– Наверное, до сих пор всегда возвращалась. Но Малга раздобыла ее сотовый и с разбегу позвонила…
– Тогда на кой черт мне звонить?
– Потому что они очень быстро поговорили, обе экономили. Представь, эта Мальвина знает Фридриха де Роса!
– Он с двумя «о», – поправила я, стараясь подавить волнение.
– Правильно, с двумя, – сконфуженно согласилась Мартуся, – но я не знаю, как это произносится по-голландски. Других она не знает, а вот с ним частенько видится. Насчет Эвы не помнит, может, и говорила. На этом она отключилась. Так что больше мы ничего не узнали.
– Уверена, она еще кому-то говорила, но вот вопрос – кому. Ты права, придется Мальвину отлавливать. Давай адрес.
Через полчаса вся эта информация через Роберта Гурского поступила к инспектору Рейкеевагену.

***

Соме Унгер начинал нервничать. С таким трудом нашел время для неприятной процедуры – и вот все идет наперекосяк.
Кошмарная баба пребывала в Варшаве, это ясно, тогда почему же она не возвращается домой? Целые сутки он провел, сидя в отличном наблюдательном пункте, но так и не увидел эту тварь! А самое плохое – не увидел и ее автомашины. Ну ладно, авто она могла поставить в чей-нибудь гараж (он выяснил, что своего у нее нет), но куда подевалась сама зараза? Он три раза трезвонил ей в дверь, в разное время суток, в разном обличье. И все впустую!
В ее квартиру несколько раз заходил какой-то тип, потом заявился еще один, и чем-то они там занимались – в квартире свидетельницы. Неужели квартира пустует?
Он проверил почтовый ящик. Письма этой змеюке приходили, а как же. И кто-то их явно вынимал. Просто головоломка какая-то. Как-то раз, дождавшись появления одного из мужиков, Соме набрал номер квартиры. Сквозь незашторенное окно видел, как мужик снял телефонную трубку. И услышал привычные слова: пани Иоанна дома, но сейчас ее нет, да, она в Варшаве, позвоните ей на сотовый. И сообщил уже известный Сомсу номер мобильника этой гадины.
Тогда он позвонил еще раз – когда в квартире были оба мужика. Соврал, что у него посылка для пани Хмелевской, может ли он вручить ее адресату. Нет, не может, адресата нет дома, но она, в принципе, здесь, в городе, будет завтра утром. А может, вечером, предсказать трудно. Нет, сегодня не появится, но завтра – возможно.
Потом Соме позвонил на мобильный. Ответила свидетельница. В данный момент она, видите ли, в пути, то есть едет по улицам и не может долго говорить, ведь полиция штрафует водителей, которые говорят за рулем, так что, будьте любезны, позвоните завтра утром. А может, вечером, она сама не знает, как сложится у нее день. И отключилась.

***

Отделавшись таким образом от какого-то настырного типа, я продолжила свое занятие. Не будешь ведь первому встречному-поперечному докладывать, что в данный момент сидишь за игральным столом в казино.
А Соме Унгер, как дурак, как кретин распоследний, поверил! И что? Да ничего! Ни утром, ни вечером мерзкая дрянь дома так и не появилась.
Господи, но он же знает номер ее сотового! И как раньше не сообразил! Ну что за болван… Ничего же не стоит выяснить по телефонному номеру, кому он принадлежит и где проживает абонент. Надо лишь с электроникой быть на «ты»…
И Соме Унгер мигом вычислил владельца сотового.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26