Значит, вы заканчиваете «стенкой». Буквально это означает «все со всеми» – когда вы ставите на всех коней во всех мыслимых комбинациях. Один человек целый день так ставил, «всех со всеми», он угадал, что будут фуксы. Происходило это очень много лет назад. Тогда триплет стоил всего тридцать злотых. Потратил он на все это двадцать семь тысяч пятьсот злотых, а огреб больше двухсот тысяч. Ей-Богу, одна моя подруга своими глазами видела. Он сказал ей, что иногда так играет, когда чует, что будут большие выигрыши.
– Расскажи ему еще о Сакраменто, и покончим с этим, – велел Януш.
О Сакраменто я рассказала с величайшим удовольствием.
– Лошадь, извольте знать, шановный пане, животное такое, что любит бегать. Нравится ей это. Ей до такой степени вредно стоять, что она может от этого разболеться и Умереть. Дикая лошадь сама собой будет бегать разумно и умеренно, а прирученная может бегать даже слишком много. Некоторые еще для удовольствия и скачут, я сама таких лошадей знаю. Так вот, начался заезд, кажется, на две тысячи двести метров. Ни за какие коврижки теперь не вспомню, что за дистанция была, хотя все разыгрывалось на наших глазах. В самый момент старта с Сакрамонто свалился жокей, но судья уже не смог остановить заезд, так и поехали. Сакраменто спокойно шел последним, держался за хвост предпоследней лошади, если можно так выразиться. На втором круге пошел резвее, вышел вперед и финишировал. И, представьте себе, выиграл! Первым был, разыграл заезд как по нотам, можно сказать, самостоятельно, без жокея. Конечно, факт, что ему бежать полегче было…
– И что? Дали ему приз?
– Нет, объявили заезд недействительным. Сакраменто разыграл его безошибочно, но на прямой не следовал правилам и менял дорожки. У всех путался под ногами, потому что хотел продраться сквозь толпу. Не знаю, может быть, надо было дать первое место тому, кто пришел вторым. Был бы приз за храбрость.
– Вернемся к теме, ставки я уже понял. А теперь я хотел бы услышать что-нибудь о людях. Игроках, тренерах, жокеях…
Я подставила Янушу рюмку.
– Выпьем за здоровье Сакраменто. А что касается людей, не знаю, хватит ли нам одного вечера на тринадцать томов энциклопедии. Когда, если по-честному, этот Дерчик распрощался с жизнью?
– Между одиннадцатью утра и часом дня. Теоретически. Практически благодаря вам мы знаем, что не позже чем в двенадцать ноль пять.
– В двенадцать, – поправила я. – Я издалека бы увидела, что там что-то происходит, стало быть, убийца должен был уйти пораньше. Мог уйти хоть минутой раньше меня, но не одновременно с моим приходом. Я бы еще пять минут отняла. Пусть будет одиннадцать пятьдесят пять. И не раньше одиннадцати, говорите? Надо найти мотивы.
– Вот именно. У вас есть точка зрения?
– Я ухе ее выложила. Не ведаю, что за отношения были у Дерчика с его тренером, и не знаю человека, который бы их понимал. Дерчик – просто жокейский антигалант, а ко всему прочему его еще и лошади почему-то не любили. Я собственными глазами видела, причем множество раз, как лошади или шарахались от Дерчика, или на него кидались. На земле. То есть когда Дерчик еще стоял на земле. Потом, когда он уже садился в седло, дела шли лучше, из чего я делаю вывод, что им его запах не нравился. Лошади руководствуются в колоссальной степени нюхом, может, он пользовался каким-нибудь не таким мылом или кремом для бритья, а может, одеколоном, который лошади не выносят. Вам бы поспрашивать в конюшне, но насчет нелюбви – ручаюсь. Ездил он как хворая корова, и ни одна душа не знает, на кой ляд тренер его сажал. Под давлением или как? Уму непостижимо.
– А как там вообще обстоят дела с жокеями? Всегда скачут одни и те же? У каждого тренера свой жокей или у каждого коня свой жокей?
– Да по-разному. И у тренера свой жокей, и у некоторых лошадей тоже свой, но случается по-всякому. Сажают ученика или любителя, чтобы поменьше вес был, на четыре кило меньше. Таких наездников, как Дерчик, вообще больше нету, он же рекорд побил, первое место сзади. Я не знаю, но может быть и так, что Дерчик шантажировал Глебовского, это его тренер. И Глебовский мог давать ему лошадей, хотя на самом деле совсем этого не хотел. Не мог от него отцепиться никаким другим образом, только так, вот и укокал его с отчаяния, чтобы Дерчик от него отстал. Я не вижу других поводов, разве что в него какой-нибудь ненормальный игрок верил… А может, Дерчик сам в себя верил?.. Короче, кто-нибудь на него ставил, проигрался в пух и прах и убил его в конце концов в ярости, но тогда это должен быть совсем свихнувшийся, а то и просто слепой. Который никогда в жизни заезда не видел.
– А как там насчет взаимных контактов? Игроки и сотрудники?
– Ни границ, ни кордонов, – мрачно сказала я, и во мне зародилось искреннее сочувствие к Юзеку. – Вам действительно приходится вести это дело? Мои соболезнования. Там все всех знают, каждый с каждым встречается, где хочет и когда хочет. Вроде как есть мафия, которая командует бегами, в этом обязательно должны быть замешаны букмекеры, потому что иначе в мафии не было бы смысла. Я эту мафию не знаю.
– Да-да, букмекеры! – подхватил Юзек Вольский. – А с ними как?
– Никак. Их бы вообще не было, если бы все было компьютеризировано. Электроника на ипподроме – и нет места букмекерам. Пока что все подсчеты пешком ходят, между закрытием касс и началом заезда должно пройти как минимум двадцать минут, чтобы они там успели все обсчитать. За эти двадцать минут всех осеняет, у всех рождаются гениальные идеи, все хотят ставить снова, вот для того как раз и есть букмекеры. Если бы кассы принимали ставки как во всем мире, до последней секунды, до старта, букмекеры потеряли бы смысл жизни. Ну, могли бы процветать в городе, если кто-то не хочет ехать на бега, а играет, не выходя из дома. Но этих можно было бы легализовать и велеть им платить налоги. И привет, никакой тебе преступности.
– Так почему не введут компьютеризацию?
– А это уж вы директора спрашивайте, – раздраженно сказала я, потому что эта тема вызывала во мне невыразимые чувства. – Вроде как финансовые вопросы тут роль играют. Странные они, эти вопросы, ведь все окупилось бы за два, даже, может быть, за один сезон. Не знаю, может, букмекеры и влияют на решение таких проблем. И такое возможно!
– А как насчет придержанных лошадей? Все время слышишь о придержанных лошадях и «сделанных» заездах. Что это такое?
Я тяжело вздохнула.
– Есть две версии… Вообще-то «сделанный» заезд – это такой заезд, когда заранее все уговариваются, кто на каком месте должен финишировать, независимо от класса, веса и формы коня. Так все к финишу и приходят, как договаривались. Например, лучшего коня жокей должен придержать или так поехать, чтобы не попасть в сделанные ставки: ни первым, ни вторым не прийти. Третьим – ради Бога. И, как я уже сказала, есть две версии: одна – что все заезды «сделанные», вторая – что ни один не делается, или, в крайнем случае, только один за сезон.
– А вы как считаете? Я снова вздохнула и задумчиво посмотрела на него.
– У меня вообще никакого мнения нет, – твердо сказала я, подумав с минуту. – Я вам скажу, что знаю, а уж мнение вы себе сами составьте, без меня. Оба можете комментировать и делать выводы, я очень обрадуюсь, не исключено, что и мне что-нибудь новое придет в голову. Буду рассказывать по пунктам. Во-первых, конь – скотина сильная, он прет вперед с восторгом, и отсюда основная проблема: как остановить или придержать сильное животное, которое рвется В галоп, в ситуации, когда ты по определению обязан его погонять, да так, чтобы никто этого придерживания не заметил? Это великое искусство, которым наши жокеи овладели до глубин мастерства.
– У меня сложилось впечатление, что ты сразу представила вполне сложившееся мнение, – удивился Януш и подлил мне вина.
– Ложное у тебя впечатление, потому что сейчас будет во-вторых. А именно, эти наши конюшни, игроки, тренеры, конюхи, жокеи и вся прочая шушера это не райский садик, где в белых одеяниях и под звуки органа все оказывают друг другу услуги с нежной улыбкой на устах и в сердце. Наоборот, это кланы, клики, интриги, дружбы и вендетты, взаимная ненависть, зависть, интересы и коварство. И никакая сила на свете не убедит меня, что они садятся себе у камелька и мирно устанавливают с учетом равенства и справедливости, кто когда будет выигрывать. В-третьих, я наверняка знаю, что они друг от друга утаивают массу разных сведений, в первую очередь качество и спортивную форму лошадей, а во вторую – собственные тайные намерения. Одна конюшня понятия не имеет, что делает другая, разумеется, за исключением громких событий, пожара там, тяжелой эпидемии и прочего. Они Не дают себе труда в этом разобраться и сориентироваться, и в результате игроки больше знают и больше могут сравнивать, чем люди из конюшен. По крайней мере, мне так кажется… В-четвертых, результаты конюшни – это визитная карточка тренера. Как бы там ни было, это его работа, ведь каждый в своей работе хочет хоть чего-нибудь достичь, нет, конечно, есть там и дундуки, которым все по барабану, но большинство.., ну, скажем, половина… – это люди, которые за свое дело болеют. Ей-Богу, продавщица хочет быть хорошей продавщицей, получать премии и похвалы, проектировщик мечтает быть гениальным проектировщиком, сантехник горд, что умеет делать свое дело, водитель, врач, учитель, полицейский! Даже бандюга!.. А эти тренеры, что, не люди? Ну и жокеи, конечно, тоже, такой Мельницкий был один в своем роде, но, может, и второй найдется! Глупости… Минутку, а то лопну от злости!
Уже лет двадцать я уговариваю всех очередных директоров ввести маленькое изменение в программке, добавить в нее текст, как делают во всех цивилизованных странах. Там в каждой программке, а у нас, дай Бог, в каждой десятой, даются таблицы тренеров, наездников, количество побед, суммы выигрышей, место в классификации, основные соперники… Уж кто-кто, а польский мужик не вынесет, чтобы кто-нибудь был лучше его! Печенки выедаю, говорю, скандалю – толку чуть! Каждый директор заявляет мне, что он бессилен это изменить, что не он решает, какой быть программке, что бумаги не хватает… Чушь это собачья, можно поля поменьше сделать, петитом напечатать! Может, ничего это не даст, но нельзя же сказать, пока никто и не попробовал, а я вот верю в польскую натуру, и история показывает, что правильно верю!
Я выплеснула все свое возмущение по данному вопросу и сбилась с темы. Оба, как Януш, так и Юзя, сколь смогли поспешно признали с жаром мою правоту, потому что им страсть как хотелось услышать продолжение темы.
– В-третьих, – сказала я, еще не вполне остыв от ярости, – нет, в-четвертых. Нет, в которых там?..
– В-пятых, – тактично подсказал мне Юзя Вольский.
– Ладно, пусть будет в-пятых. В-пятых, сидел у меня когда-то один мужик, теперь он тренер во Вроцлаве, а тогда был кандидатом в жокеи. Деревенский парень, лошадей любил и рассказывал мне, как он раз погорел сам на себе. Уговорились, что приходят два-четыре, а он ехал на лошади номер три. «Выхожу я на прямую, – рассказывает, – и вижу, что четверка, которая должна быть второй, едет передо мной, огляделся я: о двойке, которая должна быть первой, – ни слуху ни духу, она не тянет, чувствую, как конь меня несет, все и так поломалось, пустил я коня и пришел первым. И скажите на милость, ведь семьсот злотых выигрыша за меня давали, а я сам на себя не поставил!» Не врал парень, ему от всего сердца обидно было. В-шестых, я видела сотни раз такую ситуацию, когда прекрасный конь, фаворит ипподрома, лучший в мире, в прекрасной форме, идет в заезде, должен быть первым, а приходит пятым или шестым. Мне кажется, я бы могла даже сказать, как каждый конкретный жокей будет это делать. У каждого свои методы: один потеряется на старте и слишком поздно начнет догонять, второй будет гнать с самого начала, замучает коня и в последний момент даст себя обогнать, третий пришпорит на повороте, коня выбросит на большую дугу, и прости-прощай, он уже оказался на пару корпусов сзади. Видела и обратное…
Тут я опомнилась, что должна была говорить о сделанных заездах, а не вспоминать потрясающие события.
– Говорила же, что мне нужно задавать вопросы! – с упреком сказала я. – Я вас честно предупреждала, что меня может занести не туда. На чем мы остановились?
– На тех пунктах, из которых можно делать выводы. Теперь должно быть в-седьмых.
– В-седьмых, те награды и те деньги, которые они все получают за победу, уже много лет – курам на смех до истерики. Вы прикиньте, что за первое место в обыкновенном заезде жокей получает двадцать тысяч и не больше, даже в статистической колонке славы не увидит. А тут к нему приходит некий тип и дает два или три миллиона, чтобы он первым НЕ пришел. Так что, по-вашему, жокей? Отшельник, что ли? Дервиш? Святой Франциск? Акридами и диким медом питается? Он берет два миллиона, и след его простыл. Прибыль от выигранного заезда у него смехотворная, разве что сам на себя поставит, а если он на фаворите едет, так тоже мало что получит…
– А он может сам на себя поставить?
– Вообще-то нет такого закона, что не может, но существует джентльменское соглашение, что сотрудники ипподрома и конюшен не играют. Ну и что с того? В кассу пойдет его сестра, свояк, кореш… Риск только тот, что они про коней друг друга ничего не знают, поэтому кто-то из другой конюшни может оказаться лучше. Бывает, что к финишу идут с бешеным упрямством, в глаза бросается, что каждый идет как сумасшедший. Может, это и есть сделанный заезд, но уж как-то очень странно сделанный. В-восьмых, нельзя обращать внимание на то, что люди болтают, потому что у всего этого кодла крыша давно в пуги. Тысячи раз бывало, что приходила фуксовая последовательность, так поднимался крик, что это «сделано», бутылки пивные в окна дирекции швыряли, а я как раз так поставила, потому что вечером накануне мне дома показалось, что так должно быть. И что получается? Я, значит, этот заезд «сделала»? У меня из лошадиной биографии получилось, что вот эти два должны прийти первыми, они и пришли, у меня все на программках записано, могу показать…
– И ты так и поставила?
– Какое там! Я только прогнозирую здорово, а вот ставлю по-идиотски. Задержка умственного развития. В-девятых…
– А можно будет посмотреть потом эти ваши программки? – перебил меня Юзя Вольский с нескрываемой алчностью.
– Да ради Бога. Сегодня?
– Сегодня я бы только беглый взгляд бросил, а, вообще мне бы их одолжить.., вместе с записями.
– Надолго?
– Нет, недели мне вполне хватит.
– Ну, на неделю можно, – милостиво согласилась я. – В-девятых, подлинность и честность заезда проверяется после выплат. Тут уж надо иметь многолетний опыт на бегах. И я отмечаю весьма оригинальное явление…
И я замолкла, задумавшись как раз над этим оригинальным явлением. Уже много лет назад я научилась безошибочно предсказывать размер выплат по выигрышам, ошибалась на какие-то гроши, угадывая с равной легкостью последовательности и триплеты. И вдруг я осознала, что в последнее время у меня это совершенно не получается, почти все выигрыши меня застают врасплох: они то намного меньше, то намного больше. Может, в этом что-то есть?..
Я решила рассказать им обо всем, объяснить понятно и доходчиво, чтобы и ежу стало ясно, потому что дело могло оказаться очень важным.
– Ну, сначала человек видит лошадь в программке, – медленно произнесла я. – Можно угадать, что это будет фаворит, что люди будут на него ставил". Потом видит, что творится в кассах и на кого ставят. На какую-то лошадь висят нулевые билеты, никто о нее, так сказать, рук не марает, все лезут ставить на фаворита. И вдруг приходит тот самый фукс, на который билеты были По нулям, ведь заплатить должны целое состояние, ну, скажем, тысяч шестьдесят, если ставить «верхом». А платят какие-то десять. То же самое в последовательностях и триплетах. Ставили в основном на совершенно других лошадей, значит, выплаты должны быть страшенные, а тут – фигушки с маком. Еле-еле дотягивает до самых обычных выигрышей. Значит, нашелся кто-то, поставивший как следует. И сегодня такое явление как раз случилось…
Я рассказала им о лошадях от Дерчика, о том втором триплете, выигрыш по которому снизился в десять раз относительно первого. При случае мне вспомнились Сарновский и Бялас. Я уж думала, что у Юзи пленка закончится, а я все еще была в самом начале своей эпопеи.
– Диспропорция в выигрышах: «верх», последовательность и триплет, – объяснила я. – Крупный выигрыш за «верх», крупный за триплет, а тут получается совсем дико: «верх» большой, а триплет – маленький. Или наоборот: «верх» – маленький, а триплет миллионы сшибает. Но тут еще можно понять.
– А почему? Что это означает?
– Ну, кто-то заканчивал ставку одной лошадью, а какую-то другую не вставил в триплет, потому, чтобы подстраховаться, ставит на нее «верхом» по-крупному.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
– Расскажи ему еще о Сакраменто, и покончим с этим, – велел Януш.
О Сакраменто я рассказала с величайшим удовольствием.
– Лошадь, извольте знать, шановный пане, животное такое, что любит бегать. Нравится ей это. Ей до такой степени вредно стоять, что она может от этого разболеться и Умереть. Дикая лошадь сама собой будет бегать разумно и умеренно, а прирученная может бегать даже слишком много. Некоторые еще для удовольствия и скачут, я сама таких лошадей знаю. Так вот, начался заезд, кажется, на две тысячи двести метров. Ни за какие коврижки теперь не вспомню, что за дистанция была, хотя все разыгрывалось на наших глазах. В самый момент старта с Сакрамонто свалился жокей, но судья уже не смог остановить заезд, так и поехали. Сакраменто спокойно шел последним, держался за хвост предпоследней лошади, если можно так выразиться. На втором круге пошел резвее, вышел вперед и финишировал. И, представьте себе, выиграл! Первым был, разыграл заезд как по нотам, можно сказать, самостоятельно, без жокея. Конечно, факт, что ему бежать полегче было…
– И что? Дали ему приз?
– Нет, объявили заезд недействительным. Сакраменто разыграл его безошибочно, но на прямой не следовал правилам и менял дорожки. У всех путался под ногами, потому что хотел продраться сквозь толпу. Не знаю, может быть, надо было дать первое место тому, кто пришел вторым. Был бы приз за храбрость.
– Вернемся к теме, ставки я уже понял. А теперь я хотел бы услышать что-нибудь о людях. Игроках, тренерах, жокеях…
Я подставила Янушу рюмку.
– Выпьем за здоровье Сакраменто. А что касается людей, не знаю, хватит ли нам одного вечера на тринадцать томов энциклопедии. Когда, если по-честному, этот Дерчик распрощался с жизнью?
– Между одиннадцатью утра и часом дня. Теоретически. Практически благодаря вам мы знаем, что не позже чем в двенадцать ноль пять.
– В двенадцать, – поправила я. – Я издалека бы увидела, что там что-то происходит, стало быть, убийца должен был уйти пораньше. Мог уйти хоть минутой раньше меня, но не одновременно с моим приходом. Я бы еще пять минут отняла. Пусть будет одиннадцать пятьдесят пять. И не раньше одиннадцати, говорите? Надо найти мотивы.
– Вот именно. У вас есть точка зрения?
– Я ухе ее выложила. Не ведаю, что за отношения были у Дерчика с его тренером, и не знаю человека, который бы их понимал. Дерчик – просто жокейский антигалант, а ко всему прочему его еще и лошади почему-то не любили. Я собственными глазами видела, причем множество раз, как лошади или шарахались от Дерчика, или на него кидались. На земле. То есть когда Дерчик еще стоял на земле. Потом, когда он уже садился в седло, дела шли лучше, из чего я делаю вывод, что им его запах не нравился. Лошади руководствуются в колоссальной степени нюхом, может, он пользовался каким-нибудь не таким мылом или кремом для бритья, а может, одеколоном, который лошади не выносят. Вам бы поспрашивать в конюшне, но насчет нелюбви – ручаюсь. Ездил он как хворая корова, и ни одна душа не знает, на кой ляд тренер его сажал. Под давлением или как? Уму непостижимо.
– А как там вообще обстоят дела с жокеями? Всегда скачут одни и те же? У каждого тренера свой жокей или у каждого коня свой жокей?
– Да по-разному. И у тренера свой жокей, и у некоторых лошадей тоже свой, но случается по-всякому. Сажают ученика или любителя, чтобы поменьше вес был, на четыре кило меньше. Таких наездников, как Дерчик, вообще больше нету, он же рекорд побил, первое место сзади. Я не знаю, но может быть и так, что Дерчик шантажировал Глебовского, это его тренер. И Глебовский мог давать ему лошадей, хотя на самом деле совсем этого не хотел. Не мог от него отцепиться никаким другим образом, только так, вот и укокал его с отчаяния, чтобы Дерчик от него отстал. Я не вижу других поводов, разве что в него какой-нибудь ненормальный игрок верил… А может, Дерчик сам в себя верил?.. Короче, кто-нибудь на него ставил, проигрался в пух и прах и убил его в конце концов в ярости, но тогда это должен быть совсем свихнувшийся, а то и просто слепой. Который никогда в жизни заезда не видел.
– А как там насчет взаимных контактов? Игроки и сотрудники?
– Ни границ, ни кордонов, – мрачно сказала я, и во мне зародилось искреннее сочувствие к Юзеку. – Вам действительно приходится вести это дело? Мои соболезнования. Там все всех знают, каждый с каждым встречается, где хочет и когда хочет. Вроде как есть мафия, которая командует бегами, в этом обязательно должны быть замешаны букмекеры, потому что иначе в мафии не было бы смысла. Я эту мафию не знаю.
– Да-да, букмекеры! – подхватил Юзек Вольский. – А с ними как?
– Никак. Их бы вообще не было, если бы все было компьютеризировано. Электроника на ипподроме – и нет места букмекерам. Пока что все подсчеты пешком ходят, между закрытием касс и началом заезда должно пройти как минимум двадцать минут, чтобы они там успели все обсчитать. За эти двадцать минут всех осеняет, у всех рождаются гениальные идеи, все хотят ставить снова, вот для того как раз и есть букмекеры. Если бы кассы принимали ставки как во всем мире, до последней секунды, до старта, букмекеры потеряли бы смысл жизни. Ну, могли бы процветать в городе, если кто-то не хочет ехать на бега, а играет, не выходя из дома. Но этих можно было бы легализовать и велеть им платить налоги. И привет, никакой тебе преступности.
– Так почему не введут компьютеризацию?
– А это уж вы директора спрашивайте, – раздраженно сказала я, потому что эта тема вызывала во мне невыразимые чувства. – Вроде как финансовые вопросы тут роль играют. Странные они, эти вопросы, ведь все окупилось бы за два, даже, может быть, за один сезон. Не знаю, может, букмекеры и влияют на решение таких проблем. И такое возможно!
– А как насчет придержанных лошадей? Все время слышишь о придержанных лошадях и «сделанных» заездах. Что это такое?
Я тяжело вздохнула.
– Есть две версии… Вообще-то «сделанный» заезд – это такой заезд, когда заранее все уговариваются, кто на каком месте должен финишировать, независимо от класса, веса и формы коня. Так все к финишу и приходят, как договаривались. Например, лучшего коня жокей должен придержать или так поехать, чтобы не попасть в сделанные ставки: ни первым, ни вторым не прийти. Третьим – ради Бога. И, как я уже сказала, есть две версии: одна – что все заезды «сделанные», вторая – что ни один не делается, или, в крайнем случае, только один за сезон.
– А вы как считаете? Я снова вздохнула и задумчиво посмотрела на него.
– У меня вообще никакого мнения нет, – твердо сказала я, подумав с минуту. – Я вам скажу, что знаю, а уж мнение вы себе сами составьте, без меня. Оба можете комментировать и делать выводы, я очень обрадуюсь, не исключено, что и мне что-нибудь новое придет в голову. Буду рассказывать по пунктам. Во-первых, конь – скотина сильная, он прет вперед с восторгом, и отсюда основная проблема: как остановить или придержать сильное животное, которое рвется В галоп, в ситуации, когда ты по определению обязан его погонять, да так, чтобы никто этого придерживания не заметил? Это великое искусство, которым наши жокеи овладели до глубин мастерства.
– У меня сложилось впечатление, что ты сразу представила вполне сложившееся мнение, – удивился Януш и подлил мне вина.
– Ложное у тебя впечатление, потому что сейчас будет во-вторых. А именно, эти наши конюшни, игроки, тренеры, конюхи, жокеи и вся прочая шушера это не райский садик, где в белых одеяниях и под звуки органа все оказывают друг другу услуги с нежной улыбкой на устах и в сердце. Наоборот, это кланы, клики, интриги, дружбы и вендетты, взаимная ненависть, зависть, интересы и коварство. И никакая сила на свете не убедит меня, что они садятся себе у камелька и мирно устанавливают с учетом равенства и справедливости, кто когда будет выигрывать. В-третьих, я наверняка знаю, что они друг от друга утаивают массу разных сведений, в первую очередь качество и спортивную форму лошадей, а во вторую – собственные тайные намерения. Одна конюшня понятия не имеет, что делает другая, разумеется, за исключением громких событий, пожара там, тяжелой эпидемии и прочего. Они Не дают себе труда в этом разобраться и сориентироваться, и в результате игроки больше знают и больше могут сравнивать, чем люди из конюшен. По крайней мере, мне так кажется… В-четвертых, результаты конюшни – это визитная карточка тренера. Как бы там ни было, это его работа, ведь каждый в своей работе хочет хоть чего-нибудь достичь, нет, конечно, есть там и дундуки, которым все по барабану, но большинство.., ну, скажем, половина… – это люди, которые за свое дело болеют. Ей-Богу, продавщица хочет быть хорошей продавщицей, получать премии и похвалы, проектировщик мечтает быть гениальным проектировщиком, сантехник горд, что умеет делать свое дело, водитель, врач, учитель, полицейский! Даже бандюга!.. А эти тренеры, что, не люди? Ну и жокеи, конечно, тоже, такой Мельницкий был один в своем роде, но, может, и второй найдется! Глупости… Минутку, а то лопну от злости!
Уже лет двадцать я уговариваю всех очередных директоров ввести маленькое изменение в программке, добавить в нее текст, как делают во всех цивилизованных странах. Там в каждой программке, а у нас, дай Бог, в каждой десятой, даются таблицы тренеров, наездников, количество побед, суммы выигрышей, место в классификации, основные соперники… Уж кто-кто, а польский мужик не вынесет, чтобы кто-нибудь был лучше его! Печенки выедаю, говорю, скандалю – толку чуть! Каждый директор заявляет мне, что он бессилен это изменить, что не он решает, какой быть программке, что бумаги не хватает… Чушь это собачья, можно поля поменьше сделать, петитом напечатать! Может, ничего это не даст, но нельзя же сказать, пока никто и не попробовал, а я вот верю в польскую натуру, и история показывает, что правильно верю!
Я выплеснула все свое возмущение по данному вопросу и сбилась с темы. Оба, как Януш, так и Юзя, сколь смогли поспешно признали с жаром мою правоту, потому что им страсть как хотелось услышать продолжение темы.
– В-третьих, – сказала я, еще не вполне остыв от ярости, – нет, в-четвертых. Нет, в которых там?..
– В-пятых, – тактично подсказал мне Юзя Вольский.
– Ладно, пусть будет в-пятых. В-пятых, сидел у меня когда-то один мужик, теперь он тренер во Вроцлаве, а тогда был кандидатом в жокеи. Деревенский парень, лошадей любил и рассказывал мне, как он раз погорел сам на себе. Уговорились, что приходят два-четыре, а он ехал на лошади номер три. «Выхожу я на прямую, – рассказывает, – и вижу, что четверка, которая должна быть второй, едет передо мной, огляделся я: о двойке, которая должна быть первой, – ни слуху ни духу, она не тянет, чувствую, как конь меня несет, все и так поломалось, пустил я коня и пришел первым. И скажите на милость, ведь семьсот злотых выигрыша за меня давали, а я сам на себя не поставил!» Не врал парень, ему от всего сердца обидно было. В-шестых, я видела сотни раз такую ситуацию, когда прекрасный конь, фаворит ипподрома, лучший в мире, в прекрасной форме, идет в заезде, должен быть первым, а приходит пятым или шестым. Мне кажется, я бы могла даже сказать, как каждый конкретный жокей будет это делать. У каждого свои методы: один потеряется на старте и слишком поздно начнет догонять, второй будет гнать с самого начала, замучает коня и в последний момент даст себя обогнать, третий пришпорит на повороте, коня выбросит на большую дугу, и прости-прощай, он уже оказался на пару корпусов сзади. Видела и обратное…
Тут я опомнилась, что должна была говорить о сделанных заездах, а не вспоминать потрясающие события.
– Говорила же, что мне нужно задавать вопросы! – с упреком сказала я. – Я вас честно предупреждала, что меня может занести не туда. На чем мы остановились?
– На тех пунктах, из которых можно делать выводы. Теперь должно быть в-седьмых.
– В-седьмых, те награды и те деньги, которые они все получают за победу, уже много лет – курам на смех до истерики. Вы прикиньте, что за первое место в обыкновенном заезде жокей получает двадцать тысяч и не больше, даже в статистической колонке славы не увидит. А тут к нему приходит некий тип и дает два или три миллиона, чтобы он первым НЕ пришел. Так что, по-вашему, жокей? Отшельник, что ли? Дервиш? Святой Франциск? Акридами и диким медом питается? Он берет два миллиона, и след его простыл. Прибыль от выигранного заезда у него смехотворная, разве что сам на себя поставит, а если он на фаворите едет, так тоже мало что получит…
– А он может сам на себя поставить?
– Вообще-то нет такого закона, что не может, но существует джентльменское соглашение, что сотрудники ипподрома и конюшен не играют. Ну и что с того? В кассу пойдет его сестра, свояк, кореш… Риск только тот, что они про коней друг друга ничего не знают, поэтому кто-то из другой конюшни может оказаться лучше. Бывает, что к финишу идут с бешеным упрямством, в глаза бросается, что каждый идет как сумасшедший. Может, это и есть сделанный заезд, но уж как-то очень странно сделанный. В-восьмых, нельзя обращать внимание на то, что люди болтают, потому что у всего этого кодла крыша давно в пуги. Тысячи раз бывало, что приходила фуксовая последовательность, так поднимался крик, что это «сделано», бутылки пивные в окна дирекции швыряли, а я как раз так поставила, потому что вечером накануне мне дома показалось, что так должно быть. И что получается? Я, значит, этот заезд «сделала»? У меня из лошадиной биографии получилось, что вот эти два должны прийти первыми, они и пришли, у меня все на программках записано, могу показать…
– И ты так и поставила?
– Какое там! Я только прогнозирую здорово, а вот ставлю по-идиотски. Задержка умственного развития. В-девятых…
– А можно будет посмотреть потом эти ваши программки? – перебил меня Юзя Вольский с нескрываемой алчностью.
– Да ради Бога. Сегодня?
– Сегодня я бы только беглый взгляд бросил, а, вообще мне бы их одолжить.., вместе с записями.
– Надолго?
– Нет, недели мне вполне хватит.
– Ну, на неделю можно, – милостиво согласилась я. – В-девятых, подлинность и честность заезда проверяется после выплат. Тут уж надо иметь многолетний опыт на бегах. И я отмечаю весьма оригинальное явление…
И я замолкла, задумавшись как раз над этим оригинальным явлением. Уже много лет назад я научилась безошибочно предсказывать размер выплат по выигрышам, ошибалась на какие-то гроши, угадывая с равной легкостью последовательности и триплеты. И вдруг я осознала, что в последнее время у меня это совершенно не получается, почти все выигрыши меня застают врасплох: они то намного меньше, то намного больше. Может, в этом что-то есть?..
Я решила рассказать им обо всем, объяснить понятно и доходчиво, чтобы и ежу стало ясно, потому что дело могло оказаться очень важным.
– Ну, сначала человек видит лошадь в программке, – медленно произнесла я. – Можно угадать, что это будет фаворит, что люди будут на него ставил". Потом видит, что творится в кассах и на кого ставят. На какую-то лошадь висят нулевые билеты, никто о нее, так сказать, рук не марает, все лезут ставить на фаворита. И вдруг приходит тот самый фукс, на который билеты были По нулям, ведь заплатить должны целое состояние, ну, скажем, тысяч шестьдесят, если ставить «верхом». А платят какие-то десять. То же самое в последовательностях и триплетах. Ставили в основном на совершенно других лошадей, значит, выплаты должны быть страшенные, а тут – фигушки с маком. Еле-еле дотягивает до самых обычных выигрышей. Значит, нашелся кто-то, поставивший как следует. И сегодня такое явление как раз случилось…
Я рассказала им о лошадях от Дерчика, о том втором триплете, выигрыш по которому снизился в десять раз относительно первого. При случае мне вспомнились Сарновский и Бялас. Я уж думала, что у Юзи пленка закончится, а я все еще была в самом начале своей эпопеи.
– Диспропорция в выигрышах: «верх», последовательность и триплет, – объяснила я. – Крупный выигрыш за «верх», крупный за триплет, а тут получается совсем дико: «верх» большой, а триплет – маленький. Или наоборот: «верх» – маленький, а триплет миллионы сшибает. Но тут еще можно понять.
– А почему? Что это означает?
– Ну, кто-то заканчивал ставку одной лошадью, а какую-то другую не вставил в триплет, потому, чтобы подстраховаться, ставит на нее «верхом» по-крупному.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29