Вот пришелец вдруг изобразил кучу каких-то мелких завитушек, то ли точек, то ли запятых.— Надо бы их зарисовать! — шептал не помня себя от восторга историк. — Потом учёные расшифруют. Вы бы зарисовали, пан архитектор, ведь вы умеете рисовать.Архитектор и сам понимал, что придётся на свои плечи взять ответственность за успех общения с пришельцами, кроме него да учителя математики никаких учёных рядом не оказалось, надо подключиться.— Сосчитайте эти точки! — приказал он историку, входя в роль. — Количество переходит в качество. То есть, того… я хотел сказать, количество может иметь значение.Оглянувшись, он заметил прораба с подопечной стройки. Прораб, любознательный молодой человек, одним из первых оказался на площади и теперь ни на шаг не отступал от звёздных пришельцев, жадно ловя каждый их жест, каждый шаг. Поняв, что архитектор хочет подключиться к общению с пришельцами, прораб протолкался к нему и протянул кипу светокопий чертежей, автоматически прихваченных со стройки. Карандаш у архитектора был свой. Схватив пачку фотокопий, архитектор принялся лихорадочно наносить на их обратную сторону рисунки инопланетянина.Художник по светокопиям понял, что имеет дело с архитектором, и переключился на внеземную архитектуру. Настал его звёздный час. Из-под его пера, то бишь мела, к полному восторгу зрителей, появлялись совсем уж фантастические изображения. Историк трясущимися от волнения руками вцепился в архитектора, чтобы тот, не дай Бог, не подумал сбежать, и то и дело обращал его внимание на новые, интересные объекты.К наблюдавшему за ними редактору пробился один из мужчин с совсем уже помятым букетом в руках.— Пан Адам, — вполголоса сообщил он, — на площади находится какой-то физик, с ним ещё несколько человек. Только что делали снимки…Редактор почувствовал, как по спине пробежали мурашки.— Спасибо, дорогой, что предупредил, — шепнул он в ответ. — Ещё что-нибудь заметил?— Я нет, но, кажется, Ендрусь тоже что-то заметил. Ага, вон он до Янушека добрался, ему сообщает.Обернувшись, редактор увидел, как фоторепортёр внимательно слушал другого мужчину с букетом, озабоченно кивая головой. Похоже, ситуация развивалась в нежелательном направлении.Инопланетное страшилище у стены все продолжало знакомить землян с достижениями высокоразвитой цивилизации. Два других представителя той же цивилизации мирно стояли поодаль. К ним пробился фоторепортёр сквозь плотное кольцо любопытных землян и, приблизившись вплотную, громким шёпотом приказал одному из них:— Немедленно смывайтесь! Запахло жареным. Осторожненько возвращайтесь к машине.Инопланетное чудовище, в середине которого оказался консультант, спокойно отдыхавший после трудов праведных, резко заколыхалось. Из толпы послышались крики:— Зачем близко подошёл? Они этого не любят.— Назад, назад! Не приближаться!— Ишь какой смельчак выискался! Мы бы тоже так хотели, да совесть имеем…Фоторепортёр поспешил нырнуть обратно в толпу, а недовольное страшилище, похоже, решило пообщаться с собратьями. Оно разлаписто приблизилось к ним. Три круглые головы склонились друг к дружке, и вот все три чудища, развернувшись, не торопясь зашлёпали к своему космическому кораблю. Очень не хотелось художнику прерывать свою творческую деятельность — он никогда не испытывал такого вдохновения, да что поделаешь. Видимо, всем им угрожает опасность.За инопланетянами двинулся и историк, успевший уже сосчитать точки на стене. Столкнувшись в толпе с редактором, который давно спрятал микрофон и ничем не отличался от обычных зевак, он принялся делиться с интеллигентным на вид человеком распиравшими его мыслями:— Я считаю, эту цивилизацию отделяют от нас сотни световых лет. И знаете, что я думаю? Не исключено, когда они разглядывали Землю в свои сверхмощные телескопы, видели ещё ранние стадии развития Земли… может, даже и динозавров.Интеллигентный зевака явно заинтересовался. Наклонившись к историку, он взволнованно поинтересовался:— И вы думаете, что они летели к нам все эти долгие тысячи лет? Вроде не выглядят такими уж старыми.— Ну, может быть, средневековье, — не упорствовал историк. — Но ведь для них критерии времени совсем другие, для них могла пройти всего секунда.— Критерии времени? — недоверчиво протянул редактор. — Тут я, пожалуй, с вами не соглашусь. Вспомните, ведь они медленно приземлялись, да и пока летели к Гарволину, пока над площадью зависли, прошло не менее получаса. А вы говорите — секунд!— Ну как вы не понимаете? — горячо возразил историк. — Летели до Земли в нашем понимании тысячелетия, в их — несколько секунд. Здесь приземлялись в нашей атмосфере, здесь другие условия, значит, и критерии времени тоже другие. Законы сохранения энергии… А возможно, действуют ещё неизвестные нам законы перехода энергии в материю и обратно…Не очень понятные, но чрезвычайно эмоциональные рассуждения историка настолько захватили редактора, что он опять незаметно включил магнитофон, чтобы записать их. Одновременно все его существо, жаждущее романтики, охватил сладкий трепет эмоций, и редактор уже раскрыл рот, чтобы засыпать эрудита-историка тысячью вопросов, как вдруг почувствовал, что кто-то крепко ухватил его за локоть и отволок в сторонку.— Едут настоящие учёные! — в панике зашептал ему в ухо фоторепортёр. — Из засекреченного научно-исследовательского БЗЦРУГИ, кореш из посольства дал знать Владе. Не хотели ехать, говорит, силой заставили…Вздрогнув, редактор стряхнул с себя романтическое наваждение и, кажется, в первый раз задумался о возможных политических последствиях их эксперимента. Трепещущее от сладких эмоций сердце съёжилось под леденящими порывами страха. Что предпринять? С одной стороны — эксперимент в самом разгаре и превзошёл все ожидания, с другой — над ними нависла реальная опасность разоблачения.— А ты откуда знаешь? — спросил он в последней отчаянной надежде, что сообщение окажется недостоверным.— Твой человек донёс. Этот местный с коротковолновиком и в самом деле на весь свет растрезвонил.Редактор понял — другого выхода нет.— Что ж, в таком случае пора смываться. Поторопи их, пусть стартуют. И наших людей в толпе надо предупредить, что успеют — запишут, и пусть тоже сматывают удочки.Фоторепортёр понимающе кивнул и смешался с толпой.— …а мне интересно посмотреть, как они выглядят голыми! — с пьяным упорством твердил каменщик со стройки. — Эти же в одёжке, факт, не полетят голыми на экскурсию, как ты считаешь?— Думаешь, среди них и бабы есть? — понял дружка напарник.— Кто их там знает. Может, они все бабы.— Тогда чего с ними по-научному разговаривать? — кивнул в сторону математика напарник.— Я прихватил ножницы для разрезания металла, — зашептал им сварщик. — Вот бы разрезать их костюмчик и посмотреть на голеньких.И все трое принялись живо обсуждать технические детали задуманного. К ним присоединились коллеги — бетонщик и два плотника. А чего тут трудного? Подкрасться потихоньку сзади, пока такой развернётся, десять раз успеешь ножничками раз-два. И сразу видно будет, из чего они. Ножницы себя покажут. Или разрежут, или соскользнут.— А ну как у него в серёдке что ядовитое? — засомневался было героический сварщик. — Или облако какое вредное вылетит?— Сташек, дай ему ещё глотнуть для храбрости, — распорядился бетонщик.— А если такой надрезанный сдохнет от нашего воздуха? — проявил заботу один из плотников.— Э там, так сразу и сдохнет, — успокоил его бетонщик. — Раз полетели в загранкомандировку, значит, здоровье проверили, выбрали небось самых крепких. Только и вправду режь его подальше от выхлопной трубы автобуса на всякий случай.Поскольку весь этот обмен мнениями редактор не только подслушал, но и записал на свой магнитофон, он лишний раз убедился в правильности своего решения. Да, пора отваливать. Общественность явно освоилась с нештатной ситуацией и начинает проявлять инициативу, даже правильнее сказать — излишнюю инициативу.Народ и в самом деле осмелел, космонавтам пришлось удвоить бдительность.Например, когда шурин директора ювелирного магазина, преодолевая робость и подталкиваемый директором, излишне близко подошёл к одному из пришельцев, выбрав себе сатирика, тому пришлось на всякий случай наставить на него свою клизму. Робкий шурин поспешно нырнул в толпу, которая уже давно ревниво наблюдала за его поползновениями и теперь с явным удовлетворением восприняла реакцию пришельца.— А не лезь, куда не надо!— Глядите, ювелир опять со своими штучками.— Глядите, глядите, ювелир и к марсианам примеривается, — кричала баба с кошёлкой. — Сам не лезет, шурина подсылает.— Этот с кем угодно торговать сумеет. Спекуляцию развёл…Молодой рабочий уговаривал мужика на телеге подъехать к астронавтам поближе.— Пан кучер, вы бы с лошадками им показались, пусть кроме людей хоть какую живность увидят.— Боюсь! — не соглашался мужик. — Как бы опять мне лошадок не спугнули.— Да чего пан боится? Видишь же, они смирные. Да и неповоротливые, пока развернутся, лошадки сто раз успеют ускакать. Ну подъедь хоть немного, что тебе стоит! А то обидно за них, гляди, из какой дали прилетели, а лошадей так и не увидят.Стоящие рядом гарволинцы горячо поддержали предложение рабочего. Посомневавшись, мужик решился. Чмокнул, приподнял вожжи. По булыжникам мостовой зацокали копыта, застучали колёса телеги, и она медленно двинулась к космическому кораблю.Народ затаив дыхание наблюдал за очередным экспериментом. Как пришельцы отреагируют на таких страшных и больших животных?А пришельцы явно проявили нерешительность. Страшное оружие одного их них, с таким грохотом выпускавшее ядовитое облако, лишь легонько грохнуло и замолкло, серебристая палка другого астронавта приподнялась было и опустилась, не издав грома и молний, не выпустив огня. Галактические существа, обернувшись к мужику на телеге, явно не знали, как на него отреагировать.На самом же деле они лихорадочно совещались.— Только спокойно! — призывал коллег сатирик. — С лошадьми нам не справиться. Не пугать ни грохотом, ни огнём, ни вонью, испугаются и понесут, тогда конец. Сметут нас вместе с вертолётом.— Да ведь это дитя природы того и гляди прямо в мой вертолёт вместе со своими лошадьми заедет! — беспокоился пилот.— Ещё минутку выждем, в случае чего отпугнём их в сторону.В народе результаты эксперимента с лошадьми вызвали недоумение.— Гляди, пан, неробкие парни! — удивлялась продавщица мясного магазина, весь персонал которого с самого начала оказался в числе зевак, благо уже давно в магазин никакого товара не завозили. — Не сбежали, только пялятся на лошадок.Не все в толпе поняли суть эксперимента.— А чего бежать-то? — удивился кто-то. — Ведь это кони, чай, не тигры.— Думаешь, они разберутся, кто лошадь, а кто тигр?— А что, если им кота показать? Эй, парни, поймайте какую-нибудь кошку!У возницы не было намерения нападать на вертолёт, напрасно пилот опасался. Осторожненько приблизившись к серебристой машине, он остановил лошадей. Лошади вели себя спокойно и опять охотно остановились. Постояв немного, возница решил, что выполнил свой долг перед человечеством, и, чмокнув на лошадей, так же неторопливо отъехал подальше и остановился у дома на краю площади. Совсем уезжать не хотелось, интересно знать, что будет дальше.Контакт галактических гостей и лошадей явно разочаровал публику. Ни кони, ни пришельцы ничего интересного не сделали, и те и другие спокойно восприняли наличие друг друга. Два подростка кинулись искать другие объекты для эксперимента, других представителей земной фауны.— Только бы русские не помешали! — тревожились в толпе. — А то враз заявятся со своими танками, все испортят.Кошки в Гарволине не относились к животным экзотическим или редким, наоборот, их было скорее излишне много, и вскоре оба подростка вернулись, держа в объятиях по откормленному, дородному экземпляру.Бедный редактор почувствовал, что ещё немного — и он впадёт в отчаяние. Три космических пришельца ещё неуклюже чапали к своему кораблю, а сварщик с ножницами наизготовку уже пристроился за ними. Если он, редактор, станет сторожить этого экспериментатора, то те, с котами, могут натворить бед.Молодые люди, крепко прижимая к груди отборных котов, вплотную приблизились к астронавтам, стерегущим свой корабль, и по счёту «раз, два, три» на «три» одновременно швырнули по коту в космонавта.На сей раз реакция пришельцев на земные существа удовлетворила самых взыскательных представителей общественности. И пилот, и сатирик, прекрасно отдавая себе отчёт в последствиях, к которым может привести соприкосновение кошачьих когтей с надутыми автомобильными и велосипедными камерами, в отчаянии выкинули прямо-таки акробатический номер, изо всех сил шарахнувшись в сторону. Очень помогла им в этом третья нога, на которую пришлось опереться. Гибкий кронштейн настольной лампы опасно согнулся, но, слава Богу, выдержал. Выполнив неслыханный по сложности пируэт, космонавты шлёпнулись бы на спины и оказались в самом беспомощном положении, но, к счастью, упёрлись спинами в родимый вертолёт, и это их спасло. Удар самортизировали те же камеры. Оттолкнувшись от вертолёта, пилот в бешенстве направил на мальчишек своё грохочущее оружие, не жалея при этом парикмахерской присыпки, сатирик пустил в ход свою клизму. Народ в полном восторге бросился врассыпную.— Не дышать! — послышались панические голоса. — Отравляющие газы!— Ну и гадкий же народ, ну что за люди! — во весь голос возмутилась директорша молочного бара. — Марсиане к нам со всей душой, а они котами швыряются! Теперь в отместку весь город уничтожат! Ну погоди, прыщ проклятый, я до тебя доберусь!— Точно, теперь непременно звёздные войны начнутся! — радостно завопили школьники.— Что за странные существа! — удивлялся старичок библиотекарь. — Лошади такие большие, а они их не испугались, от котов же как шарахнулись! И огонь открыли.Образованный слесарь из авторемонтной мастерской выдвинул свою версию, объясняющую данный парадокс.— Не исключено, что на их планете большие животные не страшны для них, а вот маленькие, наоборот, опасны. Да и у нас, если подумать… Взять, к примеру, козу. Большая, а не страшная. А вот, скажем, какая крыса или даже таракан… Куда козе с тараканом тягаться!Коты, наплевав на пришельцев и звёздные войны, шмыгнули в разные стороны и, воспользовавшись паникой, скрылись. Видя, что происходит у вертолёта, консультант, социолог и художник попытались, насколько позволяли космические костюмы, ускорить шаг.Метатели котов тоже поспешили скрыться в толпе, ибо большинство представителей общественности явно осуждало их эксперимент. И вообще молодёжь подросткового возраста и младшее поколение мальчишек с присущим им легкомыслием игнорировали опасность непосредственных контактов с пришельцами и всячески стремились, пробившись к ним поближе, не только как следует рассмотреть, но и пальцем ткнуть. Впрочем, какая опасность? До сих пор эти существа ничего плохого людям не сделали. И только бдительность пилота удерживала излишне любознательных представителей общественности на некоторой дистанции от космонавтов и их корабля. Но вот сейчас на котов пошло очень много боеприпасов, парикмахерской присыпки осталось всего ничего.— Повоняй, пан, немного! — в отчаянии обратился пилот к сатирику. — Того и гляди опять напрут. И чего это наши ползут, как сонные мухи? Их бы оружие тоже пригодилось.Словно услышав его, консультант разогнал несовершеннолетнюю общественность с помощью своей машинки для заметания листьев, в изобилии украсив упомянутую общественность кусочками сухого и свежего лошадиного навоза.И вот все пятеро пришельцев собрались у подножия своего корабля.— Котов и лошадей на нас науськивают, — нервно жаловался сатирик. — Того и гляди собак напустят. Улетаем?— Непонятно, — удивлялся оптимист социолог, — ведь общая реакция весьма доброжелательная. Непонятно. Впрочем, люди разные… О, понял. Ведь они же тоже экспериментируют, их тоже интересует наша реакция.— Я считаю, надо улетать, — поддержал сатирика консультант по науке и технике. — И Януш предупредил. Так что давайте-ка… Пан пилот, к вам сзади опять сопляк подбирается, двиньте его вашей машинкой.Толпа, похоже, и в самом деле осмелела и стала опять напирать. Даже робкий шурин ювелира до того расхрабрился, что снова бочком протиснулся к сатирику, уже немного знакомому пришельцу, и разжал у того под носом потный кулак с русским алмазом. Он бы даже и по плечу пришельца похлопал совсем панибратски, да только не мог определить, где у того плечо. Сварщик с ножницами стоял наизготове в первом ряду зевак.Редактор больше не выдержал. Пришельцы совершенно непростительно мешкали, явно не отдавая себе отчёта в том, насколько опасно складываются для них обстоятельства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28