Смущало лишь замечание редактора о том, что вопрос с Марысей поручено улаживать ему из-за его холостого положения. Им хорошо, у них жены, можно на них сослаться! Вот если бы у него была жена, он бы тоже сослался на неё и не ломал бы себе сейчас голову.— Так что же это было? — продолжала допытываться секретарша. — То, что набросилось на меня?И фоторепортёр принял мужское решение.— Тадеуш! — мрачно ответил он. — Споткнулся, как последний идиот, и случайно упал на тебя.У секретарши даже дыхание перехватило от неожиданности. Как же так? Редакционного консультанта по вопросам науки и техники она знала как облупленного, не укладывалось в мозгу его преображение в чудовищного монстра. Такая метаморфоза!Тяжело вздохнув, фоторепортёр ещё раз подтвердил — да, именно Тадеуш, а никакое не чудовище. Он поднял девушку с пола и посадил на стул.— Я считаю, тебе надо выйти за меня замуж! — с отчаянной решимостью заявил он. — Хотя, подожди минутку, я сейчас их спрошу…Задумывая далеко идущую матримониальную акцию, секретарша, конечно, надеялась на её успех, но не так же скоро! Темп её продвижения на пути к алтарю был ошеломляющим и сбил девушку с панталыку. Да и вообще события развиваются уж слишком оригинально. Сначала на неё набрасывается в темноте консультант по науке и технике, преображённый в монстра, а потом предмет её воздыханий, до сих пор упиравшийся всеми четырьмя конечностями перед вступлением в брак, вдруг ни с того ни с сего совершенно добровольно заявляет о своём желании жениться на ней, и опять же непонятно почему мчится к коллегам согласовывать с ними свой марьяж. Ведь это же его личное дело, зачем такие вопросы согласовывать с коллегами? А может, тут затаились не коллеги? Может, и в самом деле какие-то монстры, ведь она так и не поняла, что же тут происходит. Может, тут прячется ещё кто пострашнее?Марыся не была ни трусихой, ни изнеженной барышней. И хотя только что она пережила большое потрясение, все же сумела взять себя в руки. Сразу вспомнив о поставленной перед собой сверхзадаче, она, вздохнув, достала из сумочки пудреницу и принялась приводить себя в порядок.
В кабинете художника редактор кончал раздевать перетрусивших пришельцев. Обстановка царила тягостная. Столько сил затрачено на подготовку эксперимента, и вот теперь разразилась катастрофа! Никто не мог внести никакого путного предложения.Появление фоторепортёра прервало невесёлый обмен мнениями.— Делать нечего. Я на ней женюсь, — с порога бросил фоторепортёр обалдевшим коллегам. — Зачем играть в прятки, дурить девушке голову? Я не стал наводить тень на плетень, прямо сказал ей — на неё свалился вот этот недоумок. Так что давайте решать, приводить её сюда или как?Редактор недолго думал.— Раз уж ей столько известно, надо рассказать и остальное, — сказал он, а присутствующие кивками подтверждали согласие с его мнением. — А там уж твоя забота, чтобы она держала язык за зубами. И вообще давай скорей возвращайся, у нас новая проблема.Пудра, губная помада и тушь для ресниц очень помогли секретарше обрести душевное спокойствие. И рассуждать она могла уже здраво, реально оценив ситуацию. Что бы тут в редакции ни происходило, предложение руки и сердца любимого мужчины было настоящим, а ведь это — самое главное. Теперь остаётся только проследить за тем, чтобы любимый не пошёл на попятную, ну да уж она проследит. Может, имеет смысл как можно скорее раззвонить об этом на всю округу?И в сердце секретарши недавние страх и ужас сменились блаженной радостью. Нет уж, она пойдёт на все, но свою заветную мечту осуществит.Торопливые и несколько хаотичные поздравления, которыми осыпали девушку сотрудники редакции, когда репортёр ввёл её за руку в кабинет художника, убедили Марысю, что жених сам сообщил им о радостном событии, значит, от своих слов отпираться не собирается. А когда ей подробно рассказали о предстоящем эксперименте, она пришла в восторг. Лицо девушки пылало от возбуждения, глаза сияли. Ей так понравился предстоящий, ни на что не похожий эксперимент, к которому она теперь будет причастна, что Марыся забыла на минуту даже о своём личном счастье. Фоторепортёр в изумлении глядел на невесту. Вот эта девушка недавно пережила страшный шок, и смотрите-ка, как быстро пришла в себя! И способна оценить уникальное мероприятие! И к тому же так хороша! Да ведь это просто бесценное сокровище, он, дурак, явно до сих пор её недооценивал.Пессимист сатирик, естественно, сделал далеко идущий пессимистический вывод из последнего инцидента.— Сами видите, в случае чего сбежать мы не сможем, — мрачно рассуждал он. — Если им взбредёт в голову прикончить космитов на месте, нам конец. Ни малейшего шанса уцелеть.— Да чем они тебя прикончат? — усомнился художник.— Чем угодно, хоть дубиной. Тебе не все равно?Социолог попытался вдохнуть в коллег бодрость.— Значит, выйдем и ни на шаг от вертолёта.И грустно добавил:— Тогда эксперимент не будет полноценным. Очень жаль, ведь в плане предусмотрено общение с землянами.— Ничего не поделаешь, мы должны иметь при себе оружие, — твёрдо заявил пилот. — Кстати, я давно собираюсь сказать вам — для того чтобы вести машину, мне нужны свободные руки и ноги. Да нет же, иначе нельзя! — поспешил он прибавить, видя, как редактор собирается возражать. — Я и на шлемофон согласен, и на прочие причиндалы, но руки и ноги должны функционировать свободно.Редактор все-таки недоверчиво поинтересовался:— Даже если лететь-то всего ничего? Какие-то жалкие пару километров?— И обратно, — уточнил пилот.— И обязательно вам потребуются и руки, и ноги? Нельзя одно что-нибудь?— Нельзя. Уж так устроен вертолёт, что мне потребуется и то и другое. А если на меня натянете надутую автомобильную камеру, да ещё перевяжете велосипедными, не смогу пошевелить ни рукой, ни ногой.К спору подключился художник.— Придумаем что-нибудь. Полетите ненадутым, накачаем вас в последний момент.— Интересно, кто станет меня накачивать? Ведь все уже будут в космических скафандрах.— А тот… как его… автоматический подъёмник. И когда приземлимся, когда посадите вертолёт, он быстренько и накачает все ваши камеры. Ведь не сразу же после приземления пришельцы выйдут к публике, то есть к аборигенам. Всегда, когда прилетает тарелка, она сначала приземляется и стоит себе неподвижно, изучает обстановку, и только через некоторое время из неё начинают выходить пришельцы. А вы выйдете последним.— И выходят они со стингерами в руках или прочими распылителями! — обрадовался консультант. — Нам надо обязательно вооружиться!Социолог охладил его восторг.— Мы прибываем с мирными намерениями!— Намерения само собой, никто и не спорит, но ведь мы не знаем, куда прилетели, так ведь? Вдруг на этой неизвестной планете водятся какие опасные звери, — поддержал консультанта пилот, которому очень не улыбалось предстать с голыми руками перед неизвестно как настроенной толпой.— Дикие звери в Гарволине? — не понял социолог.— Они же не знают, что приземлились в Гарволине! — попытался втолковать этому болвану консультант, да только рукой махнул.Все ждали, что скажет редактор, он же молчал, о чем-то глубоко размышляя и уставясь невидящим взглядом на секретаршу. Той стало неуютно под пристальным взглядом начальства. Девушка подумала, что позволила себе расслабиться и перестала демонстрировать свои достоинства. Нельзя же так, иначе её акции сильно упадут. Она встала, разыскала кофе и кофейник и принялась за приготовление кофе, подумав, что сейчас всем не помешает подкрепиться глотком свежесваренного напитка. Её хлопоты заставили редактора очнуться от задумчивости.— Капитан прав, — заявил он, повысив пилота в ранге. — Вы летите на чужую, неисследованную планету и, хотя приземляетесь в населённом пункте; не имеете ни малейшего понятия, кем он населён. Оружие необходимо, только оно должно быть необычным.— Вот именно! — подхватил консультант. — Что-нибудь такое, что крутится-вертится, завывает и искры испускает…Оторвавшись на минуту от приготовления кофе, секретарша осмелилась вмешаться в дискуссию:— Если разрешите, я только два слова. У одних моих знакомых есть американская машинка для сметания листьев с газона. Немного напоминает пылесос, только поперечный. Листьев она не всасывает, а, наоборот, раздувает, дует как черт, двигается на колёсиках, завывает по-страшному, а когда испортится, искры из неё так и сыпятся…
Подготовка к тайному эксперименту уже продолжалась несколько недель, и в семьях его участников стали вспыхивать конфликты. Носили они разный характер в зависимости от обстоятельств. Вот что произошло, например, в доме социолога.Вернувшись к себе после памятной тренировки, вдохновлённый идеей секретарши, он вспомнил о своих шведских родственниках. Вернее, не о них, а о тех подарках, которые они время от времени присылали своим бедным родственникам в Польшу, хвастаясь своими, шведскими, достижениями цивилизации. Это были в основном электроприборы домашнего пользования. Социолог по своей простоте ни разу не позавидовал богатым родственникам, чего те, собственно, и добивались, ибо его не интересовало ни домашнее хозяйство, ни электроприборы как таковые. И с электричеством, и с электроникой он всегда был не в ладах. Но теперь… Теперь он вдруг подумал, что кое-что из шведской электротехники может наконец пригодиться.Возвратившаяся с работы жена, уже давно обеспокоенная тем, что в последнее время с мужем происходит что-то неладное, застала его за необычным занятием. Вытащив из шкафчика в прихожей заграничный пылесос, совершенно не похожий на распространённые в Польше советские пылесосы, муж пытался насадить гофрированную трубку на выходное отверстие, а вместо щётки заталкивал веник. Веник плохо держался, трубка тоже то и дело соскакивала. Подумав, социолог огляделся, увидел складную металлическую вешалку и попытался ею заменить веник.— Ты что делаешь? — спросила с изумлением жена. Уже одного вида мужа с пылесосом в руках хватило бы, чтобы жена не поверила своим глазам.А тут он ещё с ним что-то химичит…— Собрался пропылесосить квартиру? Так ведь не туда воткнул резиновую трубку…— Да нет, я изготовляю современное оружие! — рассеянно ответил муж и добавил: — Неземного происхождения.Жена, стоявшая посреди прихожей с хозяйственной сумкой в руках, тяжело плюхнулась на пуфик: под ней подкосились ноги.— Оружие? Неземное? — с трудом пролепетала она. — Зачем?!Социолог опять же рассеянно взглянул на супругу и тут только сообразил, что проговорился. Надо спасать положение. Схватив пылесос с воткнутой в него вешалкой, он страшно зарычал и двинулся на жену. Ладно бы ещё двинулся нормально, а то как-то ненатурально, какими-то неестественно мелкими шажками, едва переступая ногами, словно спутанными в щиколотках, как спутывают лошадей на выгонах.Вскрикнув ужасным голосом, жена кинулась в ванную и забаррикадировалась там.
К редактору приехали в гости его родители. Встретив их, он бросил затем стариков на жену, отговорившись срочной работой, что, принимая во внимание его высокий пост, ни у кого не вызвало подозрений. Родители не обиделись. Избавившись от необходимости заниматься родичами, тем более что и жена с сынишкой были при деле — она хлопотала, приготовляя угощение свёкру и свекрови, а ребёнок не слезал с коленей дедушки, — редактор закрылся в другой комнате и занялся срочной работой. Открутив от детской кроватки блестящий никелированный шарик, он протащил через дырку электрический провод и принялся прикреплять к его концу миниатюрный вентилятор, для пущего эффекта обмотанный сверкающими серебряными ёлочными гирляндами. Закончив работу, он воткнул вилку в розетку. Результаты превзошли его ожидания.— Милочка, а чем Адась, собственно, занимается? — поинтересовалась мать редактора у его жены, долгое время прислушиваясь к странным звукам, доносившимся из соседней комнаты, и так и не догадавшись, что же делает сын.— Понятия не имею, — со вздохом отвечала невестка. — Он всегда был перегружен работой, а уж в последнее время совсем от рук отбился, о семье забыл, не пьёт, не ест. Что-то жутко срочное и важное.Свекровь ещё немного послушала и больше не выдержала. Материнское сердце подсказывало ей — с сыном что— то неладно. Рывком раскрыв дверь в соседнюю комнату, она замерла на пороге.Её сын с сияющим лицом размахивал длинной блестящей трубкой, на конце которой с треском крутилось что-то непонятное, отбрасывая во все стороны сверкающие отблески. Адась то поднимал трубку, то опускал её, неожиданно поворачиваясь, направлял её в сторону, а то принимался фехтовать, как шпагой, то и дело цепляя за мебель.— Сынок, ты что делаешь? — с тревогой поинтересовалась мать, причём тревогу главным образом у неё вызывало совершенно блаженное выражение лица сына.Услышав голос матери, сын оторвал взгляд от своей трескучей игрушки и жадно поинтересовался:— Мама, какое это производит на тебя впечатление? На что это тебе кажется похожим?Бедная мать с трудом произнесла:— Похоже на то, сынок, что ты малость спятил…
Весело насвистывая «Валентина-твист», пилот просматривал игрушки сына. Вот из большой кучи игрушек он вытащил то, что осталось от некогда огромного грузовика — днище кузова на колёсиках. Кажется, то, что надо. С силой толкнул, и бывший грузовик проехал по полу с оглушительным грохотом. Точно, то, что надо. Пилот с удовлетворением сам себе кивнул головой и направился в кухню, где жена пыталась заставить сынишку съесть ужин.— Коханая, ты недавно мыла голову? — поинтересовался нежно пилот, хотя в его голосе чувствовалось некоторое сомнение.— Нет, я была в парикмахерской, — ответила жена. — А что?— Нет, ничего. В таком случае ты, наверное, теперь несколько дней не будешь мыть голову?— Не буду, конечно. А ты почему спрашиваешь? Тебе не нравится моя причёска?Жену пилота, женщину молодую и красивую, отнюдь не удивил интерес мужа к её внешнему виду. Напротив, она привыкла, чтоб на неё обращали внимание, считала это само собой разумеющимся.— Нет, совсем наоборот! — живо возразил супруг. — Постарайся сохранить её подольше, хотя бы неделю. И вообще мне кажется, причёска очень удачная, тебе стоит опять сходить к тому же мастеру.Жена нежно улыбнулась мужу, продолжая кормить сына.— Нет, моё сокровище, ножичек не трогай. Ешь вилочкой, вот так.Пилот, переминаясь с ноги на ногу, томился в кухне, явно не решаясь спросить о чем-то жену. Та, занятая сынишкой, не замечала состояния мужа. Наконец, пилот осмелился задать вопрос.— Послушай, коханая, вот когда мы шли на бал, у тебя что-то такое было на голове, помнишь? Нет, не шляпка, волосы твои были посыпаны чем-то таким, сверкающим. Мне ещё очень понравилось.— Уж не хочешь ли ты посоветовать мне и сейчас посыпать волосы этими блёстками? Они только к вечернему туалету подходят, по особым, торжественным случаям.— Да нет, я так… — смутился пилот. — А ты тогда извела все эти блёстки? Или ещё осталось?— Наверное, немного осталось, в шкафчике, в ванной. Да зачем они тебе?— Не нужны они мне! — замахал руками пилот. — Я просто так спрашиваю.Кормление ребёнка, особенно за ужином, было наказанием божьим. Вот и теперь оно затянулось надолго, так что пилот без помех успел приладить на остатках детского грузовика женин фен для сушки волос, успел разыскать в шкафчике остатки серебристого порошка, успел насыпать его внутрь фена и даже насадить все устройство на длинную палку. Тут послышался звук отодвигаемого стула в кухне, так что опробование космического оружия пришлось отложить на другое время. Надо улучить подходящую минутку.Эта минутка выдалась после того как, уложив ребёнка спать, жена закрылась в ванной. Толкая перед собой аппарат на палочке, другой палочкой пилот нажал на кнопку выключателя фена, предварительно воткнув его в розетку. Фен проявил себя самым лучшим образом, выпустив из себя облачко серебристой пыли. Пилот отключил фен и прокатил остатки машины по полу. Днище затарахтело устрашающим образом, включил фен — опять выпорхнуло блистающее облачко. Испытание можно было считать удавшимся.Жена, стоя под душем, слышала какие-то странные шумы в квартире. Очень обеспокоенная, она поскорее закончила купание и, выскочив из ванной, увидела странную картину: пол в комнате был засыпан её праздничным порошком для волос, который муж в спешке пытался подмести…
После долгих поисков сатирик решил использовать в военных целях огромную резиновую грушу для клизмы. Испытание нового оружия он проводил в ванной и добился-таки своего: при оптимальном количестве воды, при определённом градусе наклона из груши изливался не сплошной поток воды, а образовывался очень эффектный фонтанчик широкого радиуса действия.Для того чтобы убедиться, насколько он широк, сатирик провёл второй этап исследований.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
В кабинете художника редактор кончал раздевать перетрусивших пришельцев. Обстановка царила тягостная. Столько сил затрачено на подготовку эксперимента, и вот теперь разразилась катастрофа! Никто не мог внести никакого путного предложения.Появление фоторепортёра прервало невесёлый обмен мнениями.— Делать нечего. Я на ней женюсь, — с порога бросил фоторепортёр обалдевшим коллегам. — Зачем играть в прятки, дурить девушке голову? Я не стал наводить тень на плетень, прямо сказал ей — на неё свалился вот этот недоумок. Так что давайте решать, приводить её сюда или как?Редактор недолго думал.— Раз уж ей столько известно, надо рассказать и остальное, — сказал он, а присутствующие кивками подтверждали согласие с его мнением. — А там уж твоя забота, чтобы она держала язык за зубами. И вообще давай скорей возвращайся, у нас новая проблема.Пудра, губная помада и тушь для ресниц очень помогли секретарше обрести душевное спокойствие. И рассуждать она могла уже здраво, реально оценив ситуацию. Что бы тут в редакции ни происходило, предложение руки и сердца любимого мужчины было настоящим, а ведь это — самое главное. Теперь остаётся только проследить за тем, чтобы любимый не пошёл на попятную, ну да уж она проследит. Может, имеет смысл как можно скорее раззвонить об этом на всю округу?И в сердце секретарши недавние страх и ужас сменились блаженной радостью. Нет уж, она пойдёт на все, но свою заветную мечту осуществит.Торопливые и несколько хаотичные поздравления, которыми осыпали девушку сотрудники редакции, когда репортёр ввёл её за руку в кабинет художника, убедили Марысю, что жених сам сообщил им о радостном событии, значит, от своих слов отпираться не собирается. А когда ей подробно рассказали о предстоящем эксперименте, она пришла в восторг. Лицо девушки пылало от возбуждения, глаза сияли. Ей так понравился предстоящий, ни на что не похожий эксперимент, к которому она теперь будет причастна, что Марыся забыла на минуту даже о своём личном счастье. Фоторепортёр в изумлении глядел на невесту. Вот эта девушка недавно пережила страшный шок, и смотрите-ка, как быстро пришла в себя! И способна оценить уникальное мероприятие! И к тому же так хороша! Да ведь это просто бесценное сокровище, он, дурак, явно до сих пор её недооценивал.Пессимист сатирик, естественно, сделал далеко идущий пессимистический вывод из последнего инцидента.— Сами видите, в случае чего сбежать мы не сможем, — мрачно рассуждал он. — Если им взбредёт в голову прикончить космитов на месте, нам конец. Ни малейшего шанса уцелеть.— Да чем они тебя прикончат? — усомнился художник.— Чем угодно, хоть дубиной. Тебе не все равно?Социолог попытался вдохнуть в коллег бодрость.— Значит, выйдем и ни на шаг от вертолёта.И грустно добавил:— Тогда эксперимент не будет полноценным. Очень жаль, ведь в плане предусмотрено общение с землянами.— Ничего не поделаешь, мы должны иметь при себе оружие, — твёрдо заявил пилот. — Кстати, я давно собираюсь сказать вам — для того чтобы вести машину, мне нужны свободные руки и ноги. Да нет же, иначе нельзя! — поспешил он прибавить, видя, как редактор собирается возражать. — Я и на шлемофон согласен, и на прочие причиндалы, но руки и ноги должны функционировать свободно.Редактор все-таки недоверчиво поинтересовался:— Даже если лететь-то всего ничего? Какие-то жалкие пару километров?— И обратно, — уточнил пилот.— И обязательно вам потребуются и руки, и ноги? Нельзя одно что-нибудь?— Нельзя. Уж так устроен вертолёт, что мне потребуется и то и другое. А если на меня натянете надутую автомобильную камеру, да ещё перевяжете велосипедными, не смогу пошевелить ни рукой, ни ногой.К спору подключился художник.— Придумаем что-нибудь. Полетите ненадутым, накачаем вас в последний момент.— Интересно, кто станет меня накачивать? Ведь все уже будут в космических скафандрах.— А тот… как его… автоматический подъёмник. И когда приземлимся, когда посадите вертолёт, он быстренько и накачает все ваши камеры. Ведь не сразу же после приземления пришельцы выйдут к публике, то есть к аборигенам. Всегда, когда прилетает тарелка, она сначала приземляется и стоит себе неподвижно, изучает обстановку, и только через некоторое время из неё начинают выходить пришельцы. А вы выйдете последним.— И выходят они со стингерами в руках или прочими распылителями! — обрадовался консультант. — Нам надо обязательно вооружиться!Социолог охладил его восторг.— Мы прибываем с мирными намерениями!— Намерения само собой, никто и не спорит, но ведь мы не знаем, куда прилетели, так ведь? Вдруг на этой неизвестной планете водятся какие опасные звери, — поддержал консультанта пилот, которому очень не улыбалось предстать с голыми руками перед неизвестно как настроенной толпой.— Дикие звери в Гарволине? — не понял социолог.— Они же не знают, что приземлились в Гарволине! — попытался втолковать этому болвану консультант, да только рукой махнул.Все ждали, что скажет редактор, он же молчал, о чем-то глубоко размышляя и уставясь невидящим взглядом на секретаршу. Той стало неуютно под пристальным взглядом начальства. Девушка подумала, что позволила себе расслабиться и перестала демонстрировать свои достоинства. Нельзя же так, иначе её акции сильно упадут. Она встала, разыскала кофе и кофейник и принялась за приготовление кофе, подумав, что сейчас всем не помешает подкрепиться глотком свежесваренного напитка. Её хлопоты заставили редактора очнуться от задумчивости.— Капитан прав, — заявил он, повысив пилота в ранге. — Вы летите на чужую, неисследованную планету и, хотя приземляетесь в населённом пункте; не имеете ни малейшего понятия, кем он населён. Оружие необходимо, только оно должно быть необычным.— Вот именно! — подхватил консультант. — Что-нибудь такое, что крутится-вертится, завывает и искры испускает…Оторвавшись на минуту от приготовления кофе, секретарша осмелилась вмешаться в дискуссию:— Если разрешите, я только два слова. У одних моих знакомых есть американская машинка для сметания листьев с газона. Немного напоминает пылесос, только поперечный. Листьев она не всасывает, а, наоборот, раздувает, дует как черт, двигается на колёсиках, завывает по-страшному, а когда испортится, искры из неё так и сыпятся…
Подготовка к тайному эксперименту уже продолжалась несколько недель, и в семьях его участников стали вспыхивать конфликты. Носили они разный характер в зависимости от обстоятельств. Вот что произошло, например, в доме социолога.Вернувшись к себе после памятной тренировки, вдохновлённый идеей секретарши, он вспомнил о своих шведских родственниках. Вернее, не о них, а о тех подарках, которые они время от времени присылали своим бедным родственникам в Польшу, хвастаясь своими, шведскими, достижениями цивилизации. Это были в основном электроприборы домашнего пользования. Социолог по своей простоте ни разу не позавидовал богатым родственникам, чего те, собственно, и добивались, ибо его не интересовало ни домашнее хозяйство, ни электроприборы как таковые. И с электричеством, и с электроникой он всегда был не в ладах. Но теперь… Теперь он вдруг подумал, что кое-что из шведской электротехники может наконец пригодиться.Возвратившаяся с работы жена, уже давно обеспокоенная тем, что в последнее время с мужем происходит что-то неладное, застала его за необычным занятием. Вытащив из шкафчика в прихожей заграничный пылесос, совершенно не похожий на распространённые в Польше советские пылесосы, муж пытался насадить гофрированную трубку на выходное отверстие, а вместо щётки заталкивал веник. Веник плохо держался, трубка тоже то и дело соскакивала. Подумав, социолог огляделся, увидел складную металлическую вешалку и попытался ею заменить веник.— Ты что делаешь? — спросила с изумлением жена. Уже одного вида мужа с пылесосом в руках хватило бы, чтобы жена не поверила своим глазам.А тут он ещё с ним что-то химичит…— Собрался пропылесосить квартиру? Так ведь не туда воткнул резиновую трубку…— Да нет, я изготовляю современное оружие! — рассеянно ответил муж и добавил: — Неземного происхождения.Жена, стоявшая посреди прихожей с хозяйственной сумкой в руках, тяжело плюхнулась на пуфик: под ней подкосились ноги.— Оружие? Неземное? — с трудом пролепетала она. — Зачем?!Социолог опять же рассеянно взглянул на супругу и тут только сообразил, что проговорился. Надо спасать положение. Схватив пылесос с воткнутой в него вешалкой, он страшно зарычал и двинулся на жену. Ладно бы ещё двинулся нормально, а то как-то ненатурально, какими-то неестественно мелкими шажками, едва переступая ногами, словно спутанными в щиколотках, как спутывают лошадей на выгонах.Вскрикнув ужасным голосом, жена кинулась в ванную и забаррикадировалась там.
К редактору приехали в гости его родители. Встретив их, он бросил затем стариков на жену, отговорившись срочной работой, что, принимая во внимание его высокий пост, ни у кого не вызвало подозрений. Родители не обиделись. Избавившись от необходимости заниматься родичами, тем более что и жена с сынишкой были при деле — она хлопотала, приготовляя угощение свёкру и свекрови, а ребёнок не слезал с коленей дедушки, — редактор закрылся в другой комнате и занялся срочной работой. Открутив от детской кроватки блестящий никелированный шарик, он протащил через дырку электрический провод и принялся прикреплять к его концу миниатюрный вентилятор, для пущего эффекта обмотанный сверкающими серебряными ёлочными гирляндами. Закончив работу, он воткнул вилку в розетку. Результаты превзошли его ожидания.— Милочка, а чем Адась, собственно, занимается? — поинтересовалась мать редактора у его жены, долгое время прислушиваясь к странным звукам, доносившимся из соседней комнаты, и так и не догадавшись, что же делает сын.— Понятия не имею, — со вздохом отвечала невестка. — Он всегда был перегружен работой, а уж в последнее время совсем от рук отбился, о семье забыл, не пьёт, не ест. Что-то жутко срочное и важное.Свекровь ещё немного послушала и больше не выдержала. Материнское сердце подсказывало ей — с сыном что— то неладно. Рывком раскрыв дверь в соседнюю комнату, она замерла на пороге.Её сын с сияющим лицом размахивал длинной блестящей трубкой, на конце которой с треском крутилось что-то непонятное, отбрасывая во все стороны сверкающие отблески. Адась то поднимал трубку, то опускал её, неожиданно поворачиваясь, направлял её в сторону, а то принимался фехтовать, как шпагой, то и дело цепляя за мебель.— Сынок, ты что делаешь? — с тревогой поинтересовалась мать, причём тревогу главным образом у неё вызывало совершенно блаженное выражение лица сына.Услышав голос матери, сын оторвал взгляд от своей трескучей игрушки и жадно поинтересовался:— Мама, какое это производит на тебя впечатление? На что это тебе кажется похожим?Бедная мать с трудом произнесла:— Похоже на то, сынок, что ты малость спятил…
Весело насвистывая «Валентина-твист», пилот просматривал игрушки сына. Вот из большой кучи игрушек он вытащил то, что осталось от некогда огромного грузовика — днище кузова на колёсиках. Кажется, то, что надо. С силой толкнул, и бывший грузовик проехал по полу с оглушительным грохотом. Точно, то, что надо. Пилот с удовлетворением сам себе кивнул головой и направился в кухню, где жена пыталась заставить сынишку съесть ужин.— Коханая, ты недавно мыла голову? — поинтересовался нежно пилот, хотя в его голосе чувствовалось некоторое сомнение.— Нет, я была в парикмахерской, — ответила жена. — А что?— Нет, ничего. В таком случае ты, наверное, теперь несколько дней не будешь мыть голову?— Не буду, конечно. А ты почему спрашиваешь? Тебе не нравится моя причёска?Жену пилота, женщину молодую и красивую, отнюдь не удивил интерес мужа к её внешнему виду. Напротив, она привыкла, чтоб на неё обращали внимание, считала это само собой разумеющимся.— Нет, совсем наоборот! — живо возразил супруг. — Постарайся сохранить её подольше, хотя бы неделю. И вообще мне кажется, причёска очень удачная, тебе стоит опять сходить к тому же мастеру.Жена нежно улыбнулась мужу, продолжая кормить сына.— Нет, моё сокровище, ножичек не трогай. Ешь вилочкой, вот так.Пилот, переминаясь с ноги на ногу, томился в кухне, явно не решаясь спросить о чем-то жену. Та, занятая сынишкой, не замечала состояния мужа. Наконец, пилот осмелился задать вопрос.— Послушай, коханая, вот когда мы шли на бал, у тебя что-то такое было на голове, помнишь? Нет, не шляпка, волосы твои были посыпаны чем-то таким, сверкающим. Мне ещё очень понравилось.— Уж не хочешь ли ты посоветовать мне и сейчас посыпать волосы этими блёстками? Они только к вечернему туалету подходят, по особым, торжественным случаям.— Да нет, я так… — смутился пилот. — А ты тогда извела все эти блёстки? Или ещё осталось?— Наверное, немного осталось, в шкафчике, в ванной. Да зачем они тебе?— Не нужны они мне! — замахал руками пилот. — Я просто так спрашиваю.Кормление ребёнка, особенно за ужином, было наказанием божьим. Вот и теперь оно затянулось надолго, так что пилот без помех успел приладить на остатках детского грузовика женин фен для сушки волос, успел разыскать в шкафчике остатки серебристого порошка, успел насыпать его внутрь фена и даже насадить все устройство на длинную палку. Тут послышался звук отодвигаемого стула в кухне, так что опробование космического оружия пришлось отложить на другое время. Надо улучить подходящую минутку.Эта минутка выдалась после того как, уложив ребёнка спать, жена закрылась в ванной. Толкая перед собой аппарат на палочке, другой палочкой пилот нажал на кнопку выключателя фена, предварительно воткнув его в розетку. Фен проявил себя самым лучшим образом, выпустив из себя облачко серебристой пыли. Пилот отключил фен и прокатил остатки машины по полу. Днище затарахтело устрашающим образом, включил фен — опять выпорхнуло блистающее облачко. Испытание можно было считать удавшимся.Жена, стоя под душем, слышала какие-то странные шумы в квартире. Очень обеспокоенная, она поскорее закончила купание и, выскочив из ванной, увидела странную картину: пол в комнате был засыпан её праздничным порошком для волос, который муж в спешке пытался подмести…
После долгих поисков сатирик решил использовать в военных целях огромную резиновую грушу для клизмы. Испытание нового оружия он проводил в ванной и добился-таки своего: при оптимальном количестве воды, при определённом градусе наклона из груши изливался не сплошной поток воды, а образовывался очень эффектный фонтанчик широкого радиуса действия.Для того чтобы убедиться, насколько он широк, сатирик провёл второй этап исследований.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28