— А ну, раскидать эти холмы! Совсем крыша поехала!!!
Влодек и Каролек ринулись на помощь с лопатами. Влодек находился по ту сторону ограды, Каролек — по эту. Влодек бросился было к лестнице — глядь, слишком далеко и долго. Тогда, не задумываясь, он стал протискиваться в щель между поднятым пролётом и остальной оградой, наступая на ботинки и так взвинченному Стефану.
— Ты сам велел кидать землю в сторону ограды, — нервно оправдывался он. — Подвинься, убери ноги…
— Рехнусь с вами. Господь мне свидетель!… Я велел?! Это Януш! Убери с меня свои копыта!!!
— Ну все, все…
— А я разве говорил бросать под столбик?! Надо немного вбок!…
— Осторожно, ты, кретин, испортишь яму!
Полубезумный от волнения Лесь стоял на коленях, навалившись на рычаг. Что творится в нескольких метрах от него, возле ограды? Расшифровать творящийся в зеленоватом сиянии хаос было невозможно. Мышцы у него дрожали от напряжения.
— Да что там стряслось, черт подери, — шипел он жалобно. — Долго мне ещё так держать?! Сделайте что-нибудь!!!
Его мольбам никто не внял. Лихорадочные усилия наконец дали свои плоды, столбики перевалились через кучи земли. Януш и Стефан нацелили их в выкопанные ямы.
— Опускай! — скомандовал Януш. — Только осторожно, медленно! Аккуратно…
Лесь отреагировал на первое же слово, не ожидая остальных. Труба выскочила у него из рук, восемьсот кило пролёта ухнули в выкопанные ямы. Земля содрогнулась. Труба грохнула по раме сетки со страшным лязгом всех цепей, подскочила и грохнула ещё раз.
У четырех зелёных привидений в дальнем конце сада лопаты прямо выпали из рук.
— Господи Иисусе, что там стряслось?! — испугалась Барбара.
— Может, нужно было эвакуировать клинику?… — встревожились врачи.
— Надо посмотреть, — решил обеспокоенный главный инженер. — Должно быть, что-то случилось.
Над переставленным пролётом ограды хлопотал весь коллектив. Громыхая, как заблудшие души, Януш и Стефан поспешно распутывали цепи. Лесь пытался удержать пролёт в вертикальном положении. Влодек и Каролек закапывали бетонные столбики, шваркая лопатами по ногам коллег.
— Пошёл отсюда вон со своими копытами! — рычал Влодек. — Да сколько же у вас ног — тыща или больше?!…
— Оттуда бери, эта земля нам для наших столбиков нужна! — рассердился Каролек.
— С другой стороны подсыпьте, вы, недоумки, с другой стороны! — в отчаянии требовал Лесь. — Ведь перекашивается, я не удержу!!!
— Господи помилуй, как вы? — спросил главный инженер. — Что тут рухнуло?
— Что? Ничего не рухнуло, не мешай! Убери ноги!!!
— Как?! — возмутилась вдруг Барбара. — Всего один пролёт?!
— Я от вас с ума сойду! — заорал Стефан. — Вон отсюда! Всю землю разнесли!
— Вот именно! — выдохнул разгорячённый Влодек. — Сороконожки чёртовы! Стадо слонов…
— Не топтать газоны! — опомнился Януш.
Спустя две минуты Лесь выпустил из рук сетку — поддерживать её более не требовалось. Столбики держались в ямах навытяжку, пролёт стоял как влитой. Запыхавшийся коллектив вытер пот со лба. Замдиректора, судорожно вцепившийся в стальные звенья, разжал пальцы и глубоко вздохнул. Главный инженер оценил положение.
— Вы каждый раз будете так бабахать? — тревожно спросил он Стефана. — А осторожнее не получается?
— Ты этому кретину скажи! — фыркнул Стефан, сердито махнув в сторону Леся. — Конечно, надо осторожнее! За каким чёртом ты сюда вообще припёрся? Справимся без тебя. Вообще валите-ка отсюда. Внимание, переносим стояк!
— А как там у вас? — поинтересовался у визитёров Януш. Он уже схватился за треногу, испытывая облегчение и прилив энтузиазма. — Сколько у вас ещё?
— Последние ямы, вот-вот заканчиваем…
— Кто-нибудь! Возьмитесь за конец трубы и приподнимите! — потребовал Стефан. — По земле волочится и мешает. Ну, давайте!…
— Если бы только — уж извините, ради Бога! — тащить не по морковке и не по салату… — очнулся замдиректора.
Деятельность вошла в свою колею. Землекопы удалились на рабочие места. Влодек остался, ему поручили раскидывать землю на пути бетонных столбиков. Подняли следующий пролёт. Изруганный Лесь, восстановив силы, опускал груз как хрустальный. Столбики плавно углубились в землю, и только загробное бряцанье цепей нарушало тишину неестественно зеленого сада.
Четыре землекопа дошли до конца ограды и перебрались на противоположный край.
— Вроде бы график предусматривает антракт, — заметила по пути Барбара, отбрасывая волосы со взмокшего лба. — После такой пахоты никакие сельхозработы не страшны.
Оба врача замедлили шаг и остановились, наблюдая перенос третьего пролёта.
— Боюсь, вся суповая зелень — к чертям собачьим, — меланхолично произнёс доктор Романовский. — Это, по-моему, петрушка, а?
— Или сельдерей, — грустно ответил доктор Марчак. — А дальше — свеколка молодая.
Барбара и главный инженер тоже остановились, несколько удивлённые.
— У вас тут целое подсобное хозяйство?…
— Почти.
— А зачем?
— Да вот, стараемся, как можем, для нужд больницы. Немножко берём у огородника, тут недалеко. Очень даже приличный человек, но разве теперь можно кому-нибудь верить?
Барбара и главный инженер не успели попросить объяснения странных слов, потому что появился Влодек.
— Чего вы тут торчите? — сердито спросил он. — Вы должны закончить вон те ямки! Я занят здесь!
— Эй, Влодек, окапывай, — позвал его Каролек.
— Спокойно, время у нас есть, — одновременно заговорил главный. — У нас осталось максимум пять пролётов. Это они выбиваются из графика.
— Отбомбимся до конца, а потом устроим передышку…
— А что вы имели в виду, говоря о том садовнике? — спросила Барбара доктора Романовского, занятого последней ямкой. — Почему ему нельзя верить? В каком смысле?
Доктор Романовский вздохнул и опёрся на лопату.
— Да обманывает, как все. Мы ему объясняем, рассказываем… Он нам обещает: ничего, дескать, в растения подсыпать не буду… Но бес его знает. Никто же у него над душой не стоит.
— Извините, а что же такого страшного он может подсыпать в растения?… — изумился главный инженер.
— Отравляющие вещества, — отрезал доктор Романовский мрачно и вернулся к копанию.
Доктор Марчак покончил со своей ямкой и закурил. Бросив спичку в выкопанную дырку, включился в разговор.
— Понимаете, тут онкологическая клиника, — терпеливо сказал он. — Мы больных лечим, проводим разные исследования. Не можем же мы одновременно этих людей травить.
— Растениями?…
— Ясное дело, растениями. Есть десятки средств для защиты растений, истребления вредителей, уничтожения сорняков, а искусственных удобрений сколько. Представляете последствия? Пестициды канцерогенны, не говорю уж о других вариантах. Мы не можем кормить больных овощами с мышьяком и ртутью. А гарантированно чистые растения — только на собственном огороде, больше ни в чем нельзя быть уверенными. Производители, как правило, плюют на такие указания, не соблюдают никакой осторожности. Про всех не скажу, но мы не хотим рисковать. Отсюда и огород.
— Мы страшно переживаем, что новое крыло больницы займёт часть огородной территории, — добавил доктор Романовский, меряя глубину последней ямки. — Но нам уже прирезали кусочек с той стороны…
Барбара, задав первый вопрос, как воды в рот набрала. Память послушно подсунула ей все, что несколько недель назад терзало тревогой души коллектива. Тогда факты выглядели слишком ужасными, чтобы быть правдой. И вот оказалось — так и есть…
Главный инженер воспринял тему более мужественно, ибо ещё не отдавал себе отчёта в размерах катастрофы.
— Вы серьёзно? Морковка, салат, свёкла, помидоры… Все это отравлено? — недоверчиво спросил он.
— По большей части.
— Единственный надёжный источник витаминов — это собственный участок! — твёрдо заявил доктор Марчак.
Главный какое-то время переваривал услышанное.
— Немедленно, как вернусь домой, выкину из сада все эти розы! — сказал он ожесточённо. — И посею редиску и салат.
— И морковку, — подсказала сдавленным голосом Барбара.
— И ещё откармливайте поросёночка, — посоветовал доктор Романовский, втыкая лопату в горку земли. — Фу, с раскопками покончено… И пару курочек, да и коровка бы не помешала…
— У меня двадцать один квадратный метр, — глухо заметил главный инженер.
— Двадцать один? Маловато что-то… Человек должен своими силами спасаться, все ведь отравлено, не только растения. Грядёт поколение выродков…
— А ещё не отравленные продукты не имеют пищевой ценности, — немилосердно вставил доктор Марчак. — Хуже всего птица и мясо. Только рыба и осталась, да и то морская. И дичь, притом из какого-нибудь глухого, всеми заброшенного леса…
За стоящей пока ещё сеткой появился Каролек.
— Эй, идите сюда! Нам кофе дадут! Обеденный перерыв! От графика отстаём на полчаса, но дальше все лучше и лучше получается! Потом засыплете ямы. Пойдём, пойдём!!
* * *
В пять минут третьего ночи участковый пережил страшную минуту. Медленно патрулируя улицу на границе своего района, он с ужасом увидел, как из-за угла выезжает серебристый «мерседес». С тихим шелестом шин автомобиль направился в сторону больницы. Серебристый «мерседес» был ему прекрасно знаком. На нем перемещался владелец виллы, где сию минуту экспроприировали землю. Не далее чем накануне участковый проводил взглядом эту машину вместе с компанией подобных автомобилей. «Мерседес» не имел права появляться по крайней мере до завтра…
Участковый оцепенел, но только на мгновение. Необходимо немедленно предупредить работающую в саду бригаду! Однако претворить эту мысль в жизнь весьма проблематично. Заступив вечером на дежурство, он непрерывно обходил территорию, ухитряясь при этом головы не поворачивать в сторону охраняемого объекта. Об операции «ограда» не ведает, мол, ни сном ни духом. Любой ценой он цеплялся за возможность давать в случае чего правдивые показания. Ну совершенно ничего не видел и не слышал! Не желал он впутываться в нечто странное, чему и названия-то никакого не придумаешь. Участковый сознательно, предумышленно и всей душой хотел остаться работать в милиции.
Итак, участковый понятия не имел, далеко ли продвинулось дело в больничном саду. При этом не обольщался, что человек, наделённый зрением, может не заметить строительные работы на собственном участке. Неожиданное явление владельца корректируемой территории казалось катастрофой. Срочно сообщить, предостеречь, остановить… Или тормознуть этого кретина беззаконного?
Кретина задерживать было уже поздно, серебристый «мерседес» исчез в глубине улицы. Ему предстоял ещё значительный крюк, не столько из-за направления движения, сколько из-за глубокого рва возле канализационного люка. Участковому же до больницы — рукой подать, тридцати секунд хватит. Но как бы не вмешиваться лично? Не дай Бог, кто увидит…
Но ведь никто другой не предостережёт — нет никого другого. Чёртов «мерседес» урчит так тихо, был бы хоть трактор, что ли… А раскроется вся афёра? Ужас! Плохо же он охраняет людей, доверившихся родной милиции…
Все это со страшной скоростью пронеслось в голове участкового. Противная его сердцу машина медленно удалялась с тихим урчанием мотора и шелестом шин. Участковый выхватил из планшета блокнот, вырвал листок и ещё успел удивиться — что-то «мерседес» еле тащится. Обычно брал повороты — шины визжали… Мощными прыжками помчался милиционер к больнице, прихватив по дороге отломанный угол бордюрного камня. На бегу обернул камень листком бумаги с одним-единственным словом. На бегу же нацепил круглую резинку, сорванную с пачки штрафных бланков.
На окраине сада, не обращая ни малейшего внимания на удивительно свежую больничную зелень, швырнул камень в вяло шевелящуюся темно-зеленую группу. Результатов метания дожидаться не стал, не удостоил подозрительную территорию больше ни единым взглядом и столь же спешно проделал обратный путь. Блицкриг занял не больше минуты.
Не успел сделать двух шагов, не отдышался даже, как из-за угла вырулил небольшой грузовой фургон. Участковый был на взводе: в голове — хаос, на сердце — беспокойство, в чувствах — смятение. Потому подумать не успел, как фургон зачем-то остановил.
Водитель опустил стекло. Участковый опомнился — за каким чёртом он остановил эту машину?… Напросился в ночное дежурство, патрулирует улицы, никто на него внимания не обращает — так нет же, сам лезет на рожон… Не признаваться же водителю, что остановил его, так сказать, сдуру…
— Вы откуда едете? — спросил он озабоченным голосом, облокотившись на дверцу машины. — Из пригорода?
Водитель словно бы поколебался.
— Из пригорода, — согласился неохотно.
— А по какому шоссе въезжали в город?
— По этому… как его… ну, Красниковскому.
— По Красниковскому? Тогда, может, видели грузовик, примерно в двадцати километрах отсюда? Грузовик с прицепом, на обочине шоссе? В канаву съехал, но не разбитый? Не видели?
Водитель снова заколебался:
— Вроде как было что-то… Километров двадцать, говорите?
— Около того. Видели?
— Да пару грузовиков по дороге видел, не знаю, о котором речь.
— Около мостика. Не стоял грузовик около мостика?
— Ну да, стоял.
Участковый уже пришёл в себя, и показалось ему, что у водителя концы с концами не сходятся. Шестым чувством уловил — что-то не так. Вымышленный грузовик обрастал все новыми приметами, а милиционер гадал — почему нечиста совесть у водителя. Говорит больно вежливо и напряжённо как-то. Везёт подозрительный товар? Соврал, что приехал со стороны Красника? Велика важность! Нет такого закона, что нельзя приезжать с другой стороны… Кого-нибудь задавил и удрал?…
Болтая чушь про грузовик, прицеп, мостик и канаву, участковый прикидывал, что же с этим подарком судьбы делать. Пожалуй, осмотреть нутро фургона. Вдруг в глубине улицы показался серебристый силуэт знакомого «мерседеса».
Самоуверенный молодой человек высунул голову в открытое окно.
— Ну, что там? — нетерпеливо спросил он. — А, добрый вечер. В чем дело? Почему вы задерживаете мой груз?
Сначала участковый почувствовал облегчение — проклятый «мерседес» здесь, а не на вилле.
Стало быть, хозяин пока не в курсе раскопок в его владениях. Однако задержать паразита навсегда нельзя. Да и не даст это ничего — рабочая группа в больничном саду не ориентируется в ситуации. И подозрительный фургон не удалось проверить, встрял этот… Участковый с истинным наслаждением сделал бы что-нибудь нехорошее молодому человеку в «мерседесе», однако не чувствовал в себе героизма сражаться с ветряными мельницами. Хочешь остаться на своей должности — отпускай этого типа как можно скорее, причём с вежливыми извинениями. Хуже всего, что паршивец теперь знает о его ночном рейде. Значит, в случае чего…
Участковый не успел нафантазировать, что и в случае чего. Слишком уж много было напутано. Оставил фургон в покое и повернулся к «мерседесу».
— Я опрашиваю водителя, потому что на шоссе вроде бы авария, — холодно объяснил он. — Вы не видели? Возле Красника…
— Возле какого такого Красника? — вскипел молодой человек. — Мы от Красностава едем, и ничего такого не было. Не морочьте мне голову, новая мода какая — людей на дорогах ловить! Поехали, спокойной ночи! Давай вперёд, пан Вальдек!
Водитель фургона сидел ни жив ни мёртв, с закрытыми глазами, затаив дыхание. При последних словах словно бы пришёл в себя и тронулся потихоньку. На участкового глаз не поднимал. Теперь участковый поклялся бы, что наткнулся на какое-то дурнопахнущее дело. Черт знает, что такое в фургоне везёт, но уж как минимум — труп.
Загнанный в тупик и убеждённый в собственном бессилии, остался он посреди проезжей части.
Тут участковому пришло в голову подсмотреть, закопают они труп или как… Не обязательно сразу докладывать наверх, но знать-то надо…
Мгновение спустя он затаился у ограды подозрительной усадьбы, позади соседних строений. Ничего не видно, виллу заслоняют деревья и кусты, к тому же темно. Ворота для въезда машин ещё дальше, в боковой стенке ограды. Участковый перестал мучиться сомнениями. Махнув рукой на последствия, с крепнущим в душе упрямством перелез через сетку.
* * *
У пыхтящей, сопящей и замордованной тяжким трудом команды прилетевший из темноты кусок бордюрного камня вызвал страшный переполох. Упал он на ногу главному инженеру. Главный, человек вообще-то культурный и владеющий собой, сдавленным голосом выкрикнул одно слово, которое общественное мнение считает оскорбительным, особенно в приложении к лицам женского пола. При этом он схватился за пострадавшие пальцы одной ноги и заскакал на другой. Все обернулись.
— Нас уже камнями бьют? — перепугался Каролек.
— Что творится? — сердито спросила Барбара, резко выпрямившись над полузасыпанной ямкой. — Кто кидается?
— Упало что-то, — заметил Януш и посмотрел на то место, с которого главный инженер начал подскоки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Влодек и Каролек ринулись на помощь с лопатами. Влодек находился по ту сторону ограды, Каролек — по эту. Влодек бросился было к лестнице — глядь, слишком далеко и долго. Тогда, не задумываясь, он стал протискиваться в щель между поднятым пролётом и остальной оградой, наступая на ботинки и так взвинченному Стефану.
— Ты сам велел кидать землю в сторону ограды, — нервно оправдывался он. — Подвинься, убери ноги…
— Рехнусь с вами. Господь мне свидетель!… Я велел?! Это Януш! Убери с меня свои копыта!!!
— Ну все, все…
— А я разве говорил бросать под столбик?! Надо немного вбок!…
— Осторожно, ты, кретин, испортишь яму!
Полубезумный от волнения Лесь стоял на коленях, навалившись на рычаг. Что творится в нескольких метрах от него, возле ограды? Расшифровать творящийся в зеленоватом сиянии хаос было невозможно. Мышцы у него дрожали от напряжения.
— Да что там стряслось, черт подери, — шипел он жалобно. — Долго мне ещё так держать?! Сделайте что-нибудь!!!
Его мольбам никто не внял. Лихорадочные усилия наконец дали свои плоды, столбики перевалились через кучи земли. Януш и Стефан нацелили их в выкопанные ямы.
— Опускай! — скомандовал Януш. — Только осторожно, медленно! Аккуратно…
Лесь отреагировал на первое же слово, не ожидая остальных. Труба выскочила у него из рук, восемьсот кило пролёта ухнули в выкопанные ямы. Земля содрогнулась. Труба грохнула по раме сетки со страшным лязгом всех цепей, подскочила и грохнула ещё раз.
У четырех зелёных привидений в дальнем конце сада лопаты прямо выпали из рук.
— Господи Иисусе, что там стряслось?! — испугалась Барбара.
— Может, нужно было эвакуировать клинику?… — встревожились врачи.
— Надо посмотреть, — решил обеспокоенный главный инженер. — Должно быть, что-то случилось.
Над переставленным пролётом ограды хлопотал весь коллектив. Громыхая, как заблудшие души, Януш и Стефан поспешно распутывали цепи. Лесь пытался удержать пролёт в вертикальном положении. Влодек и Каролек закапывали бетонные столбики, шваркая лопатами по ногам коллег.
— Пошёл отсюда вон со своими копытами! — рычал Влодек. — Да сколько же у вас ног — тыща или больше?!…
— Оттуда бери, эта земля нам для наших столбиков нужна! — рассердился Каролек.
— С другой стороны подсыпьте, вы, недоумки, с другой стороны! — в отчаянии требовал Лесь. — Ведь перекашивается, я не удержу!!!
— Господи помилуй, как вы? — спросил главный инженер. — Что тут рухнуло?
— Что? Ничего не рухнуло, не мешай! Убери ноги!!!
— Как?! — возмутилась вдруг Барбара. — Всего один пролёт?!
— Я от вас с ума сойду! — заорал Стефан. — Вон отсюда! Всю землю разнесли!
— Вот именно! — выдохнул разгорячённый Влодек. — Сороконожки чёртовы! Стадо слонов…
— Не топтать газоны! — опомнился Януш.
Спустя две минуты Лесь выпустил из рук сетку — поддерживать её более не требовалось. Столбики держались в ямах навытяжку, пролёт стоял как влитой. Запыхавшийся коллектив вытер пот со лба. Замдиректора, судорожно вцепившийся в стальные звенья, разжал пальцы и глубоко вздохнул. Главный инженер оценил положение.
— Вы каждый раз будете так бабахать? — тревожно спросил он Стефана. — А осторожнее не получается?
— Ты этому кретину скажи! — фыркнул Стефан, сердито махнув в сторону Леся. — Конечно, надо осторожнее! За каким чёртом ты сюда вообще припёрся? Справимся без тебя. Вообще валите-ка отсюда. Внимание, переносим стояк!
— А как там у вас? — поинтересовался у визитёров Януш. Он уже схватился за треногу, испытывая облегчение и прилив энтузиазма. — Сколько у вас ещё?
— Последние ямы, вот-вот заканчиваем…
— Кто-нибудь! Возьмитесь за конец трубы и приподнимите! — потребовал Стефан. — По земле волочится и мешает. Ну, давайте!…
— Если бы только — уж извините, ради Бога! — тащить не по морковке и не по салату… — очнулся замдиректора.
Деятельность вошла в свою колею. Землекопы удалились на рабочие места. Влодек остался, ему поручили раскидывать землю на пути бетонных столбиков. Подняли следующий пролёт. Изруганный Лесь, восстановив силы, опускал груз как хрустальный. Столбики плавно углубились в землю, и только загробное бряцанье цепей нарушало тишину неестественно зеленого сада.
Четыре землекопа дошли до конца ограды и перебрались на противоположный край.
— Вроде бы график предусматривает антракт, — заметила по пути Барбара, отбрасывая волосы со взмокшего лба. — После такой пахоты никакие сельхозработы не страшны.
Оба врача замедлили шаг и остановились, наблюдая перенос третьего пролёта.
— Боюсь, вся суповая зелень — к чертям собачьим, — меланхолично произнёс доктор Романовский. — Это, по-моему, петрушка, а?
— Или сельдерей, — грустно ответил доктор Марчак. — А дальше — свеколка молодая.
Барбара и главный инженер тоже остановились, несколько удивлённые.
— У вас тут целое подсобное хозяйство?…
— Почти.
— А зачем?
— Да вот, стараемся, как можем, для нужд больницы. Немножко берём у огородника, тут недалеко. Очень даже приличный человек, но разве теперь можно кому-нибудь верить?
Барбара и главный инженер не успели попросить объяснения странных слов, потому что появился Влодек.
— Чего вы тут торчите? — сердито спросил он. — Вы должны закончить вон те ямки! Я занят здесь!
— Эй, Влодек, окапывай, — позвал его Каролек.
— Спокойно, время у нас есть, — одновременно заговорил главный. — У нас осталось максимум пять пролётов. Это они выбиваются из графика.
— Отбомбимся до конца, а потом устроим передышку…
— А что вы имели в виду, говоря о том садовнике? — спросила Барбара доктора Романовского, занятого последней ямкой. — Почему ему нельзя верить? В каком смысле?
Доктор Романовский вздохнул и опёрся на лопату.
— Да обманывает, как все. Мы ему объясняем, рассказываем… Он нам обещает: ничего, дескать, в растения подсыпать не буду… Но бес его знает. Никто же у него над душой не стоит.
— Извините, а что же такого страшного он может подсыпать в растения?… — изумился главный инженер.
— Отравляющие вещества, — отрезал доктор Романовский мрачно и вернулся к копанию.
Доктор Марчак покончил со своей ямкой и закурил. Бросив спичку в выкопанную дырку, включился в разговор.
— Понимаете, тут онкологическая клиника, — терпеливо сказал он. — Мы больных лечим, проводим разные исследования. Не можем же мы одновременно этих людей травить.
— Растениями?…
— Ясное дело, растениями. Есть десятки средств для защиты растений, истребления вредителей, уничтожения сорняков, а искусственных удобрений сколько. Представляете последствия? Пестициды канцерогенны, не говорю уж о других вариантах. Мы не можем кормить больных овощами с мышьяком и ртутью. А гарантированно чистые растения — только на собственном огороде, больше ни в чем нельзя быть уверенными. Производители, как правило, плюют на такие указания, не соблюдают никакой осторожности. Про всех не скажу, но мы не хотим рисковать. Отсюда и огород.
— Мы страшно переживаем, что новое крыло больницы займёт часть огородной территории, — добавил доктор Романовский, меряя глубину последней ямки. — Но нам уже прирезали кусочек с той стороны…
Барбара, задав первый вопрос, как воды в рот набрала. Память послушно подсунула ей все, что несколько недель назад терзало тревогой души коллектива. Тогда факты выглядели слишком ужасными, чтобы быть правдой. И вот оказалось — так и есть…
Главный инженер воспринял тему более мужественно, ибо ещё не отдавал себе отчёта в размерах катастрофы.
— Вы серьёзно? Морковка, салат, свёкла, помидоры… Все это отравлено? — недоверчиво спросил он.
— По большей части.
— Единственный надёжный источник витаминов — это собственный участок! — твёрдо заявил доктор Марчак.
Главный какое-то время переваривал услышанное.
— Немедленно, как вернусь домой, выкину из сада все эти розы! — сказал он ожесточённо. — И посею редиску и салат.
— И морковку, — подсказала сдавленным голосом Барбара.
— И ещё откармливайте поросёночка, — посоветовал доктор Романовский, втыкая лопату в горку земли. — Фу, с раскопками покончено… И пару курочек, да и коровка бы не помешала…
— У меня двадцать один квадратный метр, — глухо заметил главный инженер.
— Двадцать один? Маловато что-то… Человек должен своими силами спасаться, все ведь отравлено, не только растения. Грядёт поколение выродков…
— А ещё не отравленные продукты не имеют пищевой ценности, — немилосердно вставил доктор Марчак. — Хуже всего птица и мясо. Только рыба и осталась, да и то морская. И дичь, притом из какого-нибудь глухого, всеми заброшенного леса…
За стоящей пока ещё сеткой появился Каролек.
— Эй, идите сюда! Нам кофе дадут! Обеденный перерыв! От графика отстаём на полчаса, но дальше все лучше и лучше получается! Потом засыплете ямы. Пойдём, пойдём!!
* * *
В пять минут третьего ночи участковый пережил страшную минуту. Медленно патрулируя улицу на границе своего района, он с ужасом увидел, как из-за угла выезжает серебристый «мерседес». С тихим шелестом шин автомобиль направился в сторону больницы. Серебристый «мерседес» был ему прекрасно знаком. На нем перемещался владелец виллы, где сию минуту экспроприировали землю. Не далее чем накануне участковый проводил взглядом эту машину вместе с компанией подобных автомобилей. «Мерседес» не имел права появляться по крайней мере до завтра…
Участковый оцепенел, но только на мгновение. Необходимо немедленно предупредить работающую в саду бригаду! Однако претворить эту мысль в жизнь весьма проблематично. Заступив вечером на дежурство, он непрерывно обходил территорию, ухитряясь при этом головы не поворачивать в сторону охраняемого объекта. Об операции «ограда» не ведает, мол, ни сном ни духом. Любой ценой он цеплялся за возможность давать в случае чего правдивые показания. Ну совершенно ничего не видел и не слышал! Не желал он впутываться в нечто странное, чему и названия-то никакого не придумаешь. Участковый сознательно, предумышленно и всей душой хотел остаться работать в милиции.
Итак, участковый понятия не имел, далеко ли продвинулось дело в больничном саду. При этом не обольщался, что человек, наделённый зрением, может не заметить строительные работы на собственном участке. Неожиданное явление владельца корректируемой территории казалось катастрофой. Срочно сообщить, предостеречь, остановить… Или тормознуть этого кретина беззаконного?
Кретина задерживать было уже поздно, серебристый «мерседес» исчез в глубине улицы. Ему предстоял ещё значительный крюк, не столько из-за направления движения, сколько из-за глубокого рва возле канализационного люка. Участковому же до больницы — рукой подать, тридцати секунд хватит. Но как бы не вмешиваться лично? Не дай Бог, кто увидит…
Но ведь никто другой не предостережёт — нет никого другого. Чёртов «мерседес» урчит так тихо, был бы хоть трактор, что ли… А раскроется вся афёра? Ужас! Плохо же он охраняет людей, доверившихся родной милиции…
Все это со страшной скоростью пронеслось в голове участкового. Противная его сердцу машина медленно удалялась с тихим урчанием мотора и шелестом шин. Участковый выхватил из планшета блокнот, вырвал листок и ещё успел удивиться — что-то «мерседес» еле тащится. Обычно брал повороты — шины визжали… Мощными прыжками помчался милиционер к больнице, прихватив по дороге отломанный угол бордюрного камня. На бегу обернул камень листком бумаги с одним-единственным словом. На бегу же нацепил круглую резинку, сорванную с пачки штрафных бланков.
На окраине сада, не обращая ни малейшего внимания на удивительно свежую больничную зелень, швырнул камень в вяло шевелящуюся темно-зеленую группу. Результатов метания дожидаться не стал, не удостоил подозрительную территорию больше ни единым взглядом и столь же спешно проделал обратный путь. Блицкриг занял не больше минуты.
Не успел сделать двух шагов, не отдышался даже, как из-за угла вырулил небольшой грузовой фургон. Участковый был на взводе: в голове — хаос, на сердце — беспокойство, в чувствах — смятение. Потому подумать не успел, как фургон зачем-то остановил.
Водитель опустил стекло. Участковый опомнился — за каким чёртом он остановил эту машину?… Напросился в ночное дежурство, патрулирует улицы, никто на него внимания не обращает — так нет же, сам лезет на рожон… Не признаваться же водителю, что остановил его, так сказать, сдуру…
— Вы откуда едете? — спросил он озабоченным голосом, облокотившись на дверцу машины. — Из пригорода?
Водитель словно бы поколебался.
— Из пригорода, — согласился неохотно.
— А по какому шоссе въезжали в город?
— По этому… как его… ну, Красниковскому.
— По Красниковскому? Тогда, может, видели грузовик, примерно в двадцати километрах отсюда? Грузовик с прицепом, на обочине шоссе? В канаву съехал, но не разбитый? Не видели?
Водитель снова заколебался:
— Вроде как было что-то… Километров двадцать, говорите?
— Около того. Видели?
— Да пару грузовиков по дороге видел, не знаю, о котором речь.
— Около мостика. Не стоял грузовик около мостика?
— Ну да, стоял.
Участковый уже пришёл в себя, и показалось ему, что у водителя концы с концами не сходятся. Шестым чувством уловил — что-то не так. Вымышленный грузовик обрастал все новыми приметами, а милиционер гадал — почему нечиста совесть у водителя. Говорит больно вежливо и напряжённо как-то. Везёт подозрительный товар? Соврал, что приехал со стороны Красника? Велика важность! Нет такого закона, что нельзя приезжать с другой стороны… Кого-нибудь задавил и удрал?…
Болтая чушь про грузовик, прицеп, мостик и канаву, участковый прикидывал, что же с этим подарком судьбы делать. Пожалуй, осмотреть нутро фургона. Вдруг в глубине улицы показался серебристый силуэт знакомого «мерседеса».
Самоуверенный молодой человек высунул голову в открытое окно.
— Ну, что там? — нетерпеливо спросил он. — А, добрый вечер. В чем дело? Почему вы задерживаете мой груз?
Сначала участковый почувствовал облегчение — проклятый «мерседес» здесь, а не на вилле.
Стало быть, хозяин пока не в курсе раскопок в его владениях. Однако задержать паразита навсегда нельзя. Да и не даст это ничего — рабочая группа в больничном саду не ориентируется в ситуации. И подозрительный фургон не удалось проверить, встрял этот… Участковый с истинным наслаждением сделал бы что-нибудь нехорошее молодому человеку в «мерседесе», однако не чувствовал в себе героизма сражаться с ветряными мельницами. Хочешь остаться на своей должности — отпускай этого типа как можно скорее, причём с вежливыми извинениями. Хуже всего, что паршивец теперь знает о его ночном рейде. Значит, в случае чего…
Участковый не успел нафантазировать, что и в случае чего. Слишком уж много было напутано. Оставил фургон в покое и повернулся к «мерседесу».
— Я опрашиваю водителя, потому что на шоссе вроде бы авария, — холодно объяснил он. — Вы не видели? Возле Красника…
— Возле какого такого Красника? — вскипел молодой человек. — Мы от Красностава едем, и ничего такого не было. Не морочьте мне голову, новая мода какая — людей на дорогах ловить! Поехали, спокойной ночи! Давай вперёд, пан Вальдек!
Водитель фургона сидел ни жив ни мёртв, с закрытыми глазами, затаив дыхание. При последних словах словно бы пришёл в себя и тронулся потихоньку. На участкового глаз не поднимал. Теперь участковый поклялся бы, что наткнулся на какое-то дурнопахнущее дело. Черт знает, что такое в фургоне везёт, но уж как минимум — труп.
Загнанный в тупик и убеждённый в собственном бессилии, остался он посреди проезжей части.
Тут участковому пришло в голову подсмотреть, закопают они труп или как… Не обязательно сразу докладывать наверх, но знать-то надо…
Мгновение спустя он затаился у ограды подозрительной усадьбы, позади соседних строений. Ничего не видно, виллу заслоняют деревья и кусты, к тому же темно. Ворота для въезда машин ещё дальше, в боковой стенке ограды. Участковый перестал мучиться сомнениями. Махнув рукой на последствия, с крепнущим в душе упрямством перелез через сетку.
* * *
У пыхтящей, сопящей и замордованной тяжким трудом команды прилетевший из темноты кусок бордюрного камня вызвал страшный переполох. Упал он на ногу главному инженеру. Главный, человек вообще-то культурный и владеющий собой, сдавленным голосом выкрикнул одно слово, которое общественное мнение считает оскорбительным, особенно в приложении к лицам женского пола. При этом он схватился за пострадавшие пальцы одной ноги и заскакал на другой. Все обернулись.
— Нас уже камнями бьют? — перепугался Каролек.
— Что творится? — сердито спросила Барбара, резко выпрямившись над полузасыпанной ямкой. — Кто кидается?
— Упало что-то, — заметил Януш и посмотрел на то место, с которого главный инженер начал подскоки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28