- Понятно, от прогулок ты дурнеешь... И надолго ты перевоплощаешься в
эту таинственную особу?
- Кажется, на три дня, - ответила я слегка вздрогнув. - С завтрашнего
дня. Вечером уже пойду гулять, как она. А ты?
- Тоже пойду, но не как она. Скорее, как я. Я бы хотел, чтобы твое
участие в этом деле наконец-то закончилось.
Я вздрогнула еще сильнее, повернула направо, съехала на обочину и
остановила машину.
- Это невыносимо, - твердо сказала я. - С меня хватит. Отупение от
чувств к тебе тоже имеет свои границы. Поговорим серьезно. Что ты
собственно знаешь про это дело и откуда?
Некоторое время он молчал. Он всегда так делал, когда хотел сказать
мне что-нибудь стоящее, важное, сенсационное, и заставить меня
задохнуться, потому что я ждала этого рассказа остановив дыхание.
- Вообще-то все, - наконец признался он. - Или почти все. Во всяком
случае достаточно, чтобы о тебе беспокоиться.
- Во-первых, ты не сказал, откуда знаешь, а во-вторых, зачем
беспокоиться? Со мной пока ничего не случилось, не случится и дальше.
- Это будет не то же самое. Не знаю, отдаешь ли ты себе отчет в том,
как мало людей знало о том, что эта женщина с челкой - это ты. Все они
предпочитали держать язык за зубами. Теперь произойдут некоторые
радикальные изменения и весь обман может вскрыться.
- Ну и что? Не я же это придумала.
- Я имею ввиду, что может всплыть твое соглашение... с некоторыми
особами...
- Ага, и тогда другие особы с радостью перережут мне глотку?
- Что-то в этом роде.
- Но другие особы ни о чем не узнают, пока не будут пойманы. А тогда
станет трудно что-либо перерезать.
- Милая моя, не будь наивной. Нельзя быть уверенной, что поймают
всех. Есть и такие, которые ждут слишком больших прибылей, чтобы перед
чем-то остановиться, а ты поразительно легкомысленна...
- Преувеличиваешь, - твердо прервала я. - Я просто думаю логично. Это
же не убийцы, смертная казнь никому не грозит, отсидят свое и все. Никто
не станет меня убивать, чтобы получить больше. Если и существует кто-то,
кому есть чего терять, то я о нем ничего не знаю, и, следовательно, для
него не опасна. Я подумала об этом и перестала бояться.
Задумчиво он смотрел на меня, с легким нетерпением и унынием.
- Не знаю, как тебя убедить... Этот кто-то может не знать, что ты не
знаешь...
- Перестань меня пугать. Ладно, уговорил, если ты считаешь это
необходимым, буду бояться как черт. Я теперь, будь любезен, объясни мне,
откуда ты все это знаешь!
- Ты мне сама сказала. Сначала я понял, что ты подставлена вместо
кого-то другого, я без труда проверил, кого. Про эту женщину я тоже
кое-что знал, присматривался к ней довольно долго. Мне самому было
интересно, когда и как милиция доберется до этого туземного царька...
- Так ты и про шефа знаешь! - крикнула я, печально качая головой. -
Одно из двух, или ты принадлежишь к шайке преступников, или друг
полковника.
- Друзьям служебные тайны не выдают.
- Значит, ты ясновидец. Нет, извини, преступник. Может, в таком
случае ты объяснишь...
- Меня смущает только одно, - остановил он меня, как-будто вдруг
что-то вспомнил. - Каким чудом все это получилось? Что ты такое делала,
что они дали себя обмануть?
- Кто дал себя обмануть?
- Наши власти.
- А!.. Ничего особенного. Я работала.
- Каким образом?
- Обычно, чертила за столом Басеньки, - пробормотала я, потому что
вдруг почувствовала себя необычайно интеллигентной, у меня прояснилось в
голове. - Я могу это делать намного лучше, чем она, я взяла ее работу, не
колеблясь ни мгновения. А за окном сидел рыжий дебил...
- Что сидело?!
- Рыжий дебил, тупой, грязный и толстый. Он жевал резинку и смотрел
мне на руки с самого первого дня.
- А, рыжий дебил!..
- Наверняка, теперь окажется, что это один из способнейших
сотрудников милиции, - расстроенно сказала я, увидев выражение его лица. -
Они меня всегда обманывают. Я не удивлюсь, если кто-то из них переоденется
страусом. Тебе легко было разобраться в этом обмане, потому что с тобой я
сглупила с первого слова. А они знали только то, что Басенька с родинкой
на лице сидит за столом и продолжает узор. Людей, которые в этом
разбираются мало. Не знаю, известно ли тебе, что такой шаблон должен
идеально повторяться во все стороны...
- Знаю, для них это было исключительно благоприятное стечение
обстоятельств. Меня немного беспокоит пакет для шефа. Здесь должно было
произойти какое-то недоразумение.
- Я вижу, что ты наконец перестал говорить намеками и мы переходим к
подробностям, - ехидно заметила я. - Ты следил за тем, что происходит в
доме через перископ?
Он начал смеяться.
- Подробности, только для посвященных. С того момента, как ты начала
думать самостоятельно, я могу себе это позволить.
- Я знала, что из-за тебя случиться что-то плохое! Думать! Мышление
вредит. Кстати о пакете. Я надеялась, что ты сможешь мне объяснить, а то я
ничего не понимаю.
- Пока никто не понимает. Кое о чем я догадываюсь, но говорить об
этом рано.
- Так может ты знаешь, что теперь будет?
- Знаю. Теперь милиция должна взять всех сразу, в нужный момент,
самое трудное, выбрать этот момент. А ты должна во все это не вмешиваться,
сидеть спокойно и быть как можно осторожнее. Чтобы я за тебя не боялся...

Как и в прошлый раз, метаморфозе я подверглась в апартаментах пана
Паляновского, на этот раз я была нормально одета и очень недовольна.
Гримера не было, родинки, челки и зубы мы с Басенькой делали сами. Пан
Паляновский настойчиво бредил о глубоких чувствах и неделе счастья,
Басенька же вяло вспоминала о прислуге и генеральной уборке, которую та
произвела. Я не знала, считать это упреком в мой адрес, или информацией о
переменах, но сильно не интересовалась, успокоенная заверением, что
служанки снова не будет.
В дом я вступала осторожно, приготовившись к присутствию ловушки в
виде настоящего пана Мачеяка. В гостиной сидел человек, известный мне как
муж, выглядевший более жалко, чем раньше. Увидев меня, он безмолвно
сорвался с кресла, подскочил к окну и начал стучать по стеклу, чуть его не
разбив. Я сняла туфель и помахала у него перед носом:
- Угомонись, а то сейчас побежишь к стекольщику, - не удержалась я. -
Что это ты так плохо выглядишь? Болеешь?
Муж бросил демонстрировать пароль и ухватился за грудную клетку:
- Боже, эти контрабандисты меня до инфаркта доведут! То, что я
пережил, переходит все границы! Ты это, или не ты?
Я заверила его, что это я, и поинтересовалась происшедшим.
- Ты была здесь, когда я пришел, - взволнованно, с испугом сообщил
он. - То есть это была не ты, а жена. Точно такая же, но это, должно быть,
была не ты, потому что, когда я начал стучать, она посмотрела на меня, как
на дурака. До туфлей она и не дотронулась, никаких камушков!.. Я
сообразил, что это не ты и чуть не помер. Хорошо, что она сразу ушла. Я
здесь давно, почти с самого утра.
Я забеспокоилась:
- Ты с ней разговаривал?
- Что ты! Я же говорю, у меня речь отнялась. Меня вообще парализовало
у окна!
- От этого ты и стал таким жалким?
- Муж глубоко дышал, и постепенно приходил в себя.
- В третий раз меня не уговорят, даже если вся милиция на колени
встанет! Я же абсолютно не выспался. Сутки напролет мы с приятелем
работали над этими тряпками, все идет как по маслу, денег будет куча! Пока
у меня для тебя полторы штуки. Мачеяк сказал, что нанимает меня на неделю,
и всю эту неделю я буду спать, просто я хотел проверить, кто здесь будет -
она или ты, а теперь ложусь.
- Какая неделя, капитан говорил, только три дня. Так что, спи скорее.
Видишь, как необходимо было договориться о пароле? А больше ничего нового?
- Не знаю. Я сплю. Мне кажется, чего-то здесь не хватает, но чего -
не знаю. Может ты разберешься?
Я быстренько осмотрелась. Не хватало гипсовой вазы со столиком, на
котором она стояла. Я вспомнила разговор о генеральной уборке и,
охваченная предчувствиями, побежала наверх, в комнату Басеньки.
- Товарищ капитан, - таинственно сообщала я в трубку через две
минуты. - Докладываю вам, что из этого дома исчезли следующие вещи:
небольшая картина Ватто, возможно, оригинал, пара серебряных подсвечников
и комод в стиле рококо. Не знаю, как они хотят его вывезти. Кроме того,
гипсовая ваза, кажется, восемнадцатого века, и китайский лаковый столик.
Серебряные ложки, ножи и вилки, старинные. Были и сплыли. Кроме того,
какая-то картина из комнаты мужа, какая - не знаем.
- Комод был старый? - безразлично поинтересовался капитан.
- Старый, - злорадно подтвердила я. - Лет эдак в двести пятьдесят.
Все было не новое.
Некоторое время со стороны капитана царило молчание.
- Вы узнаете этот комод? - спросил он с неожиданным оживлением в
голосе.
- Узнаю, если его не обновили. У него были особые приметы. А что, вы
держите его у себя?
В ответ капитан опять некоторое время молчал, после чего дал мне
особое задание. А именно, с утра, отправившись за покупками от имени
Басеньки, я должна навещать всех столяров, мебельные склады и тому
подобные организации, какие мне только встретятся. Он сразу же дал мне
несколько адресов. Если я увижу знакомый комод, мне надлежит сохранять
спокойствие, не бросаться на него с криками, никому не задавать никаких
глупых вопросов, вернуться домой и сразу же сообщить ему. И вообще, я
должна заниматься этим тактично, дипломатично и ненахально. Осознавая свои
дипломатические таланты, я согласилась не очень уверенно, хотя идея
посмотреть на старую мебель меня достаточно привлекала.
Муж, как и обещал, завалился спать очень рано. Заинтригованная
комодом, я отправилась в скверик и первое, что сделала - сообщила Мареку о
замеченных в доме переменах. Это его заинтересовало.
- Комод был большой?
- Довольно большой, как довоенное бюро.
- Сколько он может стоить?
Я думаю больше ста тысяч. Насколько больше, не знаю, на такие вещи
нет постоянной цены. В основном от того, что и вещей таких нет.
Все мысли об оценке, которую даст моему поведению полковник, я
старательно прогоняла, надеясь, что комментарии любимого мужчины позволят
мне совершить какое-то открытие. Надежды оказались напрасными,
единственное, о чем я узнала, что настоящая я нравлюсь ему намного больше,
чем я, как Басенька. Это утешало и совпадало с моим мнением, но в вопросе
аферы помочь не могло.
Вечером следующего дня он вернулся к этой теме. За целые сутки не
произошло ничего необычного, муж наверху храпел так, что было слышно
внизу, а в остальном царили тишина и спокойствие. Столяров я посещала без
видимого эффекта. На прогулку я отправилась очень рано, но Марек уже ждал.
Из того, что ты вчера говорила, я понял, что тебе нравится старинная
мебель, - пригласил он меня к разговору. - Может, захочешь кое-что
посмотреть?
О поручении капитана я ему ничего не рассказывала, но не сомневалась,
что он обо всем догадался. В этом что-то было...
- Ну? - не вытерпела я.
- Есть такая маленькая столярная мастерская на Познаньской улице, во
дворе. Там, в основном, занимаются восстановлением старой мебели. Я думаю,
тебе понравится...
Я настолько была уверенна, что комод Мачеяков стоит именно там, что,
увидев его, даже не удивилась. Он стоял себе у стены, заслоненный двумя
вольтеровскими креслами в плохом состоянии, о которых пришлось поговорить
со столяром, чтобы не вызывать нежелательных подозрений. Я сообщила
капитану, в душе поклявшись допытаться у Марека, откуда, черт побери, он
обо всем узнал. Вероятнее всего, я снова услышу, что от меня, что будет
неправдой, потому что я сама ничего не знала.
Вопреки ожиданиям, я услышала что-то новенькое:
- Твои наниматели выбросили его на свалку, - спокойно сообщил он,
когда я рассказала ему о визите к столяру.
Это была очень странная новость.
- А ты каждый день ходишь по свалкам и смотришь, кто что выбрасывает?
- спросила я. - В таком случае, почему ты не заставил меня искать его на
свалке? И откуда он взялся у столяра? Сам пришел, ему обстановка не
понравилась? И вообще, кто станет выбрасывать на свалку больше ста тысяч
злотых?!
- Как видно, бывают такие расточительные люди. А пришел он не сам,
его привезли...
- Ради бога, - рассердилась я, когда у меня кончилось терпение. -
Говори, не прерывайся, не останавливайся, я не могу не дышать столько
времени! Кто привез, если они его выбросили?!!!
- Некто, кто сразу после этого оказался на свалке, поскольку сам
привез какой-то мусор. Увидел, взял и отдал столяру.
При мысли о том как легко найти в мусоре сто тысяч злотых, у меня
перехватило дыхание. У меня закружилась голова. Что-то здесь было, но что,
я понятия не имела, не знала о чем теперь спрашивать, а ко всему прочему,
вообще не могла понять, имеет ли это значение, как составляющая
преступления, или просто, как интересная история, которую стоит запомнить.
- Ты это говоришь, чтобы я немедленно собрала весь мусор в доме и
отправилась с ним на свалку, или чтобы заставить меня думать? - осторожно
поинтересовалась я.
- А ты как думаешь?
- Я уверена, что для второго! Что за привычка, так надо мной
издеваться... Я тебе сразу скажу, что мысленная деятельность подождет,
пока у меня не будет достаточно материала. Да, мне приходит в голову, что
комод они хотели продать тайно, инсценировали вывоз на свалку и
договорились с покупателем, что он якобы случайно придет за ним. Но на кой
черт выдумывать эдакие трюки, ума не приложу. Ни к чему не лепится.
- Так подумай еще немного, может до чего и додумаешься.
- А прямо ты сказать не можешь?
- Не могу. Я сам ничего не знаю. Если ты так любишь сенсации, надо
уметь думать...
Вернулась я очень поздно, полностью убедившись в невозможности
догадаться в чем здесь дело. Комод никуда пристроить не удавалось. У меня
темнело в глазах при мысли, что если я не догадаюсь сама, то не узнаю
никогда в жизни, потому что капитан не расколется, а Марек будет и дальше
издеваться в образовательных целях. В конце-концов он докажет мне, что я
полная кретинка, которая должна мыть кастрюли, не вмешиваясь в
необыкновенные происшествия. Он не примет во внимание то, что это
необыкновенные происшествия вмешиваются в меня.
Муж продолжал храпеть с упорством достойным удивления. Я отправилась
на кухню заварить чаю, и, когда высыпала его из банки в чайник, там что-то
блеснуло. Я это что-то достала, не люблю чужеродных тел в чае. Оказалось,
что это маленький ключик особой формы. Некоторое время я бездумно
разглядывала его, после чего вдруг посчитала предметом настолько
подозрительным, что, несмотря на несоответствующее время, посчитала
необходимым позвонить капитану. Откуда ключик в чае, который я лично
покупала в магазине и пересыпала из пачки в банку?
После долгих усилий я нашла капитана по одному из оставленных им
номеров.
- Я нашла в чае нечто похожее на ключик, - конспиративно сообщила я.
- Не понимаю, что это значит.
- В каком чае?
- Цейлонском.
- О, господи, где вы его нашли? В стакане? В чайнике?
- Нет, в банке. Он высыпался.
- Что за ключик?
- Маленький, - подумав сказала я. - Блестящий. Необычный.
- И что вы с ним сделали?
- Ничего, лежит здесь.
- На кой черт вы его доставали? - с неожиданным раздражением крикнул
капитан. - Вы думаете, у нас мало забот?! Ну, ничего, успокойтесь...
- Так я же спокойна, - разозлилась я. - Вы считаете, что его
следовало заварить? Может еще и проглотить?
- Нет, не глотайте... Немедленно спускайтесь в подвал...
Я ждала, что он скажет: "...закройтесь и оставайтесь там, пока мы не
разрешим вам выйти".
- ...и хорошо закройте все окна, - мрачно закончил он. - Голову даю
на отсечение, одно из них открыто. Вы совершаете недопустимые ошибки!
Злая, полностью сбитая с толку я спустилась вниз, проверила одно
окно, подергала другое и вернулась наверх. Для следственных органов афера
возможно и подходила к концу, а для меня каша заваривалась все крепче.
Чертов ключик блестел посреди стола.
- Что это? - спросил на следующий день муж, показывая на него
пальцем.
- Новый пакет для шефа, - обиженно ответила. - Трогать не советую.
- Чокнулась? Чтобы я до чего-нибудь подобного дотронулся! Издалека он
выглядит подозрительно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28