- По-моему вы нездоровы, - невольно вырвалось у меня. - Пятьдесят
штук за две недели?
- Возможно, три. Скорее всего, три. Для меня, прошу прощения, эти три
недели стоят пятидесяти миллионов, но их у меня нет. Я отдаю себе отчет в
том, что предложение... нетипичное, и, возможно, немного хлопотное, никто
не примет его без соответствующей компенсации. Я так много прошу... Чтобы
не было недоразумений, объясняю все сразу. Ох, извините, я вам не
представился. Меня зовут Стефан Паляновский, я не аферист и не преступник,
работаю в Министерстве внешней торговли, вы всегда можете проверить. В
конце-концов, это еще одна моя забота, но об этом позже... Собственно
говоря, у меня неплохая работа, кроме того, несколько лет назад я получил
наследство от родственника, который умер во Франции. У меня есть счет в
Лионском кредите и деньги в Польше, все это абсолютно легально, если
хотите, я могу заплатить франками...
Картина в мыслях сменилась. Вместо трупа я увидела свою машину,
стоящую в мастерской и ту кучу запасных частей к ней, которую необходимо
покупать за валюту.
- Вы спасете мне жизнь, - продолжал он все с тем же пылом, не давая
прийти в себя. Без этой женщины для меня нет ни жизни, ни всего
остального!...
Он вдруг изменил тон и продолжил трезво, настойчиво и убедительно:
- Как я сказал, у меня ответственный пост в министерстве. Репутация -
основа моего существования, а этот человек может бесповоротно ее
уничтожить. Достаточно мелочи, он напишет анонимку, где-то что-то скажет и
уничтожит мою карьеру, отъезд и вообще все! Дело не в деньгах, это
покажется смешным, но я работаю не за деньги, я люблю свою работу, она мне
нужна, я профессионал... Поймите и эту женщину! Вы тоже женщина... За
каждым ее шагом следят какие-то подозрительные типы, дома - этот человек,
который ей противен, она на грани нервного срыва!...
Он говорил дальше, усиливая заполнивший меня хаос. Нелепо упрямый
муж, умирающая при рождении большая любовь, опять же - репутация, внешняя
торговля, общие дети, нервный срыв, а тут еще и моя чертова машина в
ремонте... Несомненно, я просто создана для дурацких историй. Я
колебалась, не сумев оценить всего дела, но мне уже понравилось.
- Минутку... - осторожно начала я. - А если это откроется...
- Не может открыться!
- Но вдруг... Тогда муж может возбудить дело о мошенничестве!
- Ничего не случится, если вы делаете это по согласию с
заинтересованной стороной! И вообще, никакого мошенничества нет - есть его
ошибка! За его ошибки никто не в ответе, если он принимает чужого человека
за свою жену - его личное дело! Кроме того, в любом случае, я покрываю все
расходы - адвокат, выплаты, штрафы, не знаю, что там может быть еще,
безразлично! У вас есть права?
Правами он оглушил меня еще раз, оттолкнув в сторону клубок, из
которого я пыталась выбраться. С раздражением я подумала, что мне
причитается вознаграждение за один только разговор. Какое отношение ко
всему этому имеют права?
- Есть. А что?..
- И вы умеете ездить?
- Естественно умею, что за глупые вопросы!
- Это здорово. Видите ли, у нее есть вольво и она всегда им
пользуется. Вам тоже придется.
Я охнула. Что-то во мне сломалось. Мое влечение к автомобилям
оказалось сильнее всего остального. Новый вольво, о боже!!!...
- Вы должны заплатить мне заранее... - неуверенно сказала я, не
отдавая себе отчета в совершаемом, думая только о том, что перед тем, как
воплотиться в чужого человека, надо доставить в мастерскую запчасти, чтобы
вместе с возвращением в себя, получить и собственную машину.
- Конечно, когда пожелаете! Боже, так вы согласны?!
От до сих пор безгранично угнетенной жертвы чувств стало исходить
сверхъестественное сияние. Я стала приходить в себя.
- Подождите секундочку, - попросила я. - Прежде всего опомнитесь и
постучите себя по голове. Это неправильно. Какой же муж не поймет, что с
ним живет не его жена, а какая-то чужая баба?
- Откуда! Какой живет! Я же сказал, что они почти не видятся! Живут
отдельно, едят отдельно, почти не не встречаются и почти не разговаривают!
Только работают, но с работой как-нибудь уладим, она может...
- Подождите, - подозрительно прервала я. - Какой работой?
Разошедшийся любовник немного забеспокоился.
- В этом, собственно, главная трудность, но я не сомневаюсь, что это
можно уладить. Видите ли, у него мастерская по производству каких-то там
тканей. И она делает ему шаблоны узоров или что-то такое. По-моему, это
называется набивка, или как-то похоже, а выходит из этого что-то
бархатное.
Стечение обстоятельств показалось мне просто неправдоподобным, и даже
невероятным. Мне стало ясно - это судьба, оставалось только сдаться ей без
излишнего сопротивления. Я покорно кивнула:
- Никаких сложностей, - уныло промямлила я. - Так получается, что я
прекрасно умею делать узоры для набивки тканей. Мне это не очень нравится,
потому что работа исключительно паршивая, но работать я могу и, если
необходимо, посвящу этому некоторое время.
Ненадолго угасшее сияние пана Паляновского полыхнуло с новой силой. В
уставившихся на меня глазах появилось набожное удивление.
- Не может быть... Вас послало мне небо! Я искал женщину похожую
только внешне, предвидел большие сложности! Может вы и на машинке
печатаете?
- Печатаю. Руками я вообще не пишу. Исключительно на машинке.
Пан Паляновский на противоположной стороне стола на мгновение прикрыл
глаза и будто бы поперхнулся.
- Извините, - сказал он слегка осипшим голосом. - Искренне вам
признаюсь... Я обратился к вам ни на что не надеясь, с моей стороны это
был крик отчаяния. В конце-концов, у вас нет никаких поводов оказывать нам
услугу, трудиться и рисковать для чужих людей! Эти пятьдесят тысяч - всего
лишь символическое выражение благодарности, несоизмеримое с... вообще ни с
чем! Вы мне... вы нам... Вы - чудо!
Я механически кивнула головой, рассеяно подтвердив, действительно, я
- чудо. Мои мысли были заняты техническими вопросами предприятия.
- Стирать я не буду, - предостерегла я сразу. - Не только за
пятьдесят тысяч, даже за пятьсот.
- Не надо, у него есть прачка, он все отдает ей.
- А прислуга у них есть? Муж меня может и не узнать, а насчет
прислуги - можете не сомневаться.
Пан Паляновский стал сам не свой. С неослабевающим терпением он
рассеивал мои сомнения и страхи. Прислуга есть, но она получит отпуск на
месяц, я ее и не увижу. Вместе с мужем в мастерской работал человек,
который как раз уволился, вместо него возьмут нового, который меня не
знает. То есть, не знает настоящую жену. Гардероб... В моем распоряжении
будет целый склад абсолютно новой и почти новой одежды, чтобы мне было не
противно ходить в чужих обносках. И обувь тоже.
- Понимаете, - таинственно признался он. - Мы носимся с этой идеей
уже достаточно времени. Басенька... то есть, та женщина о которой мы
говорим, начиная с зимы, на всякий случай, покупает множество новых вещей,
она их не носит, потому что не успевает, а просто разбрасывает по
квартире. Несколько дней все валяется на виду, чтобы ему запомнилось.
Парики... Вы не против париков?
- Нет. Могу носить. На Замковой площади вы видели меня в парике.
- Понятно, откуда такое сходство! Особые приметы будет легко
подделать, у нее есть такая маленькая родинка, под глазом, вот здесь!
Он шлепнул себя по лицу с таким размахом, что чуть не выбил себе
глаз. Я согласилась и на родинку.
- А теперь немного помолчите, - потребовала я. - Мне надо подумать.
Вообще-то говоря, мои размышления не заслуживали этого благородного
названия. Мешая третья чашку кофе, я пыталась привести в порядок сумятицу
в голове. Что я соглашусь, понятно было сразу. Затея казалась безумной, и
от этого очень привлекательной. Со мной давно уже не приключалось ничего
глупого, теперь было самое время.
Пан Паляновский упорно производил хорошее впечатление. Он сидел
напротив, выглядел нормально, спокойно, пристойно, благородно и стабильно,
единственное, в чем его можно было упрекнуть - это огненный темперамент на
благородном фоне. Влечение к бедной Басеньке, пронизывающее его естество,
проявлялось только во взгляде, наполненном безумной надеждой. Он смотрел
на меня, как загипнотизированная курица на палку перед клювом, и,
по-видимому, не был способен смотреть ни на что другое. Это меня несколько
смущало.
Я попыталась оценить отрицательные стороны. Оценить положительные
было трудно, большую любовь я была готова спасать безвозмездно, гонорар не
играл большой роли. В первый момент я даже решила взять ровно столько,
сколько понадобится на запчасти к машине, но потом, вспомнив про шаблоны,
передумала. Шаблонов я задаром делать не буду, не может быть и речи! Из
отрицательных сторон в голову пришло только одно, а именно - претензии
обманутого мужа. В непосредственную опасность я не верила и решила, что
задушить себя не дам, но к судебной ответственности он меня мог привлечь.
Я бы несомненно проиграла, результатом чего были бы моральное возмещение и
компенсация моего содержания на протяжении трех недель. Хорошо, что ем я
не много, а вообще, это забота пана Паляновского...
На всякий случай, я решила посоветоваться с подругой, по образованию
адвокатом, а по профессии - судьей, после чего об этом забыла. Меня
беспокоило мое выродившееся воображение, продемонстрировавшее разные сцены
- прятки от мужа по закоулкам, полную глухоту к его словам и тому подобные
штучки. Это сильно заинтересовало и разохотило меня. Пан Паляновский все
еще смотрел на меня, как на говорящую икону.
- Ну, хорошо, - в конце-концов сказала я. - Я согласна на эту жуткую
нелепость, но с некоторыми условиями...
Пан Паляновский чуть не грохнулся в обморок. Он готов был на все.
Если бы я попросила его разрисовать красными цветочками весь Дворец
Культуры, он, не раздумывая, побежал бы искать подходящую краску. Ничего
подобного мне не хотелось, поэтому к взаимопониманию мы пришли достаточно
легко. Перспектива грядущего счастья изменила его так, что мне страшно
захотелось увидеть Басеньку. Стоило согласиться хотя бы для того, чтобы с
ней познакомиться. Что она собой представляла, эта необычная женщина,
возбуждающая такие большие чувства, и каким чудом, я могла оказаться на
нее похожей?!!..
Ее несомненно стоило увидеть. Преступно пренебрегая всеми остальными
пунктами программы, я немедленно потребовала встречи. Пан Паляновский, не
зная о моем интересе, согласился, что сделать это необходимо.
- Да, конечно, вы должны встретиться и хорошо к ней присмотреться,
это облегчит вашу задачу, - заботливо произнес он. - Но вам придется
выглядеть совсем по-другому. Понимаете, чтобы никто не заметил вашего
сходства. Может я преувеличиваю, но, по-моему, лучше чрезмерная
осторожность, чем глупое упущение. За ней следят, кто-нибудь может
обратить на вас внимание...
Мы договорились созвониться, установили время и место нашей встречи.
Романтичная афера нравилась мне все больше.
Боязнь пана Паляновского, что на меня кто-нибудь обратит внимание,
оказалась вполне обоснованной. Я так старалась выполнить его пожелания,
что на меня обратили внимание все. Черт знает, что думали люди,
встретившие меня на улице, когда я отправилась на свидание с Басенькой. Я
была абсолютна не похожа ни на нее, ни на себя. Оделась я в старые джинсы
и свитер своего младшего сына, и то и другое немного великоватое. На
голове у меня была потрясающая вещь - театральный парик моей тетки. Парик
был нейлоновым, ярко рыжим, посередине на нем был пробор, а с обеих
сторон, над ушами, торчали две короткие, толстые косички. На всякий случай
я одела еще и темные очки, и, могу поклясться, сама себя не узнала!
Встретиться мы должны были у дворца в Лазеньках. Это место мы
выбрали, как наименее подозрительное и легкодоступное, прохаживаться по
парку можно всем, а пан Паляновский имел право появляться со своей
избранницей везде, где хотел, рискуя лишь нападением злобного мужа.
Прохаживаясь невдалеке, непохожая на Басеньку особа, то есть я, могла
беспрепятственно разглядывать ее сколько душе угодно.
День был страшно сырым. Снег с дождем уже кончились, но под ногами
хлюпала грязная жижа. Пан Паляновский блуждал вместе с возлюбленной вокруг
дворца, бороздя грязь, время от времени пытаясь присесть на близлежащие
скамейки. Он безгранично заботился о своей спутнице, выбирал места, куда
ей ступить, и танцевал вокруг нее так, что из под ботинок летели грязные
брызги. Выражение ангельского экстаза исчезало с его лица только тогда,
когда он беспокойно оглядывался вокруг. Скорее всего, он пытался
проверить, нахожусь ли я на посту и смотрю ли на них.
Я была на месте и смотрела так, что у меня чуть глаза не повылазили.
Я никак не могла избавиться от удивления, которое с первой же минуты
охватило меня при виде демонстрируемой красавицы. И это героиня романа?
Елена прекрасная, вызывающая дикие страсти? Это предмет столкновения
чувств упрямого мужа и горячего любовника? Это источник головокружения
нормальных людей? Причина военных действий, достойных асов разведки? О,
боже!..
На встречу я летела в жутком волнении, заинтригованная, переполненная
жгучим божественным нетерпением. Я ожидала, как минимум, чуда неземной
красоты, невзирая на то, что чудо должно быть похожим на меня. Я увидела
абсолютно обыкновенную особу, даже красивую, но удивительно неброскую. Зря
я выставляла себя на посмешище при помощи теткиного парика!
Об ошибке не могло быть и речи, огненная чувственность пана
Паляновского говорила сама за себя. Я застыла с чувством обиды и
отвращения, до тех пор, пока не вспомнила о нашей схожести. Мне пришло в
голову, что придется выбирать одно из двух - либо я признаю ее красивой,
либо меня начинают мучить комплексы. Как можно скорее, я начала
перестраиваться на восхищение.
Сходство между нами несомненно было. Один рост, одна фигура, форма
головы, ноги и, что хуже всего, точно такой же нос! Ее лицо от моего
отличали три основных черты: черные, бросающиеся в глаза брови, форма рта,
недовольного жизнью, и прическа с большой челкой. Ну и, естественно,
родинка. Пан Паляновский был прав - косметика могла все исправить. Мне
стало понятно, почему меня заметили на Замковой площади в перекрученном
парике и с размазанной помадой.
Я усиленно пыталась догадаться о причинах непонятного отвращения и
поняла, чего ей не хватало, почему она казалась такой недотепой. Ей явно
недоставало обаяния. Она была застывшей, немного искусственной,
нерасторопной, без энергии, живости и секса. Да что долго говорить, просто
необаятельная! Да, я могла ее заменить, это могла сделать любая дура, она
годилась для замены.
Мое переодевание оказалось удачным. Едва я успела вернуться домой,
позвонил брошенный в грязной жиже пан Паляновский, взволнованно, с
отчаянием допытываясь, почему я не явилась на свидание.
- Вы меня действительно не видели? - поинтересовалась я. - Вы очень
энергично оглядывались.
- Как?.. Откуда вы знаете? Я старался делать это незаметно. Вы там
были?
- Конечно. Вы даже посмотрели на меня несколько раз.
- Не понимаю... Там был только какой-то рыжий индивидуум, не знаю,
девочка или мальчик, теперь трудно разобраться. Я думал, что это кто-то из
ее сопровождения, но кажется нет, потому что он производил... или
производила... впечатление дебилки. Никого другого...
- Это была я, - добродушно объяснила я. - Дебилка. Я тоже думаю, что
выглядела не лучшим образом, но мне хотелось быть непохожей.
Через несколько минут пан Паляновский обрел дар речи. После взрыва
восхищения и удивления моими талантами мы договорились о следующем
производственном совещании. Он стремился к поставленной цели с явно
выраженным горячим нетерпением...

Через своих знакомых, осторожно и дипломатично, я проверила, что пан
Стефан Паляновский, доктор экономики, действительно работает в
Министерстве Внешней торговли, где пользуется репутацией прекрасного
ценного специалиста. Информация о планируемой поездке тоже оказалась
правдивой. Я решила быть умной и осторожной и, на всякий случай,
проидентифицировала его, показав на него пальцем знакомому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28