- Смотрите... Там... - голос ее был, как скрип когтей по грифельной
доске. Она отшатнулась к столику, опрокидывая приспособления Некроманта.
Столик рухнул со звоном.
- Что это? Ради Иисуса...
- Он подействовал... - простонала Феона. - Р-ритуал... Он сработал!
С дрожью она уставилась на дым. Огромное черное Существо медленно
поднималось в середине круга Некроманта - смутный, аморфный силуэт
поднимался все выше, испуская шипящий звук, как свист перегретого котла.
- Что это? - снова воскликнула леди Саттон.
Существо подалось вперед, достигло границы круга и остановилось.
Шипение зловеще нарастало.
- Это кто-то из наших? - крикнула леди Саттон. - Что за дурацкие
шутки? Финчли... Брафф...
Они бросили на нее ошеломленные, затуманные ужасом взгляды.
- Сидра... Роберт... Феона... Нет, все здесь. Тогда кто это? Как он
попал сюда?
- Это невозможно, - прошептал Брафф, отступая. Он споткнулся о диван
и неуклюже повалился на леди Саттон.
Леди Саттон отбивалась от него беспомощными руками и кричала:
- Сделайте же что-нибудь! Сделайте что-нибудь...
Финчли попытался овладеть своим голосом.
- М-мы в б-безоп-пасности, - заикаясь, произнес он, - п-пока круг
н-не разрушен. Он н-не сможет выйти...
Феона на сцене, всхлипывая от ужаса, делала отталкивающие жесты
руками. Внезапно она осела на пол. Ее откинутая рука стерла сегмент
черного мелового круга. Существо быстро скользнуло в это отверстие и
слилось с помоста, как черная жидкость. Финчли и Сидра Пил отшатнулись с
ужасными криками. Атмосфера в убежище сгущалась. Тонкие струйки пара
вились вокруг головы Существа, когда оно двинулось к дивану.
- Вы... вы шутите! - завизжала леди Саттон. - Это неправда! Этого не
может быть! - Она поднялась с дивана и пошатнулась. Лицо ее побледнело,
когда она снова пересчитала своих гостей. Один... два... три... четыре...
пять... Вместе с ней шесть... А с Существом будет семь. Но здесь может
быть только шесть...
Она развернулась, побежала. Существо последовало за ней. Достигнув
двери, леди Саттон рванул ручку, но железный замок был заперт. Быстро,
насколько была способна ее огромная туша, леди Саттон побежала вдоль стены
убежища, опрокидывая столики. Когда Существо окатило комнату шипящим
свистом, леди Саттон схватила сумочку и, открыв ее, выхватила ключ,
трясущимися руками разбрасывая содержимое сумочки по полу.
Глубокий рев разорвал полумрак. Леди Саттон вздрогнула и отчаянно
огляделась, издав животный писк. Существо уже почти заключило ее в свои
бесконечно черные объятия. Крик вырвался из ее горла, и леди Саттон тяжело
осела на пол.
Тишина.
Мрачными облаками клубился дым.
С деликатными интервалами тикали китайские часы.
- Ну, - торопливо сказал Финчли, - вот и все...
Он подошел к распростертому на полу телу, опустился на колени. Лицо
его исказилось дикой гримасой. Затем он поднял глаза и усмехнулся.
- Все в порядке, она мертва, как мы и рассчитывали. Сердце не
выдержало. Она была слишком толстой.
Он оставался на коленях, упиваясь моментом смерти. Остальные
сгрудились вокруг напоминающего жабу тела и, раздувая ноздри, глядели на
него.
Тянулись секунды, затем вялость бесконечной скуки снова упала на их
лица.
Черное Существо несколько раз взмахнуло руками. Наконец, оно
раскрылось, обнаружив ажурную конструкцию и потное бородатое лицо Роберта
Пила. Он вылез из костюма и подошел к фигуре в кресле.
- Идея манекена просто великолепна, - сказал он. Его яркие маленькие
глазки на секунду блеснули. В этот момент он походил на садистскую
миниатюру Эдварда V11. - Она бы ни за что не поверила, если бы мы не ввели
на сцену седьмого неизвестного. - Он взглянул на жену. - Пощечина была
гениальной, Сидра. Чудесный реализм...
- Этого я и добивалась.
- Знаю, моя дорогая, и тем не менее, спасибо.
Феона Дубидат встала и натянула белое платье. Она спустилась со сцены
и подошла к телу, снимая отвратительную дьявольскую маску. Открылось
прекрасное лицо, милое, но холодное. Белокурые волосы светились в
полутьме.
- Вы действовали великолепно, Феона... - Брафф с уважением склонил
белесую голову альбиноса.
Какое-то время она молчала. Она стояла, глядя на бесформенную гору
плоти, по ее лицу скользнуло выражение беспомощности, но во взгляде не
было ничего, кроме безразличного любопытства глядящего из окна зрителя.
Даже меньше того.
Наконец, Феона вздохнула.
- Все-таки, это не имеет значения, - сказала она.
- Что? - Брафф достал сигарету.
- Действие... все представление. Мы опять будет болтать и болтать,
Крис.
Брафф чиркнул спичкой. Вспыхнул оранжевый огонек, осветив их
розовеющие лица. Брафф закурил, затем поднял спичку повыше и поглядел на
них. Свет карикатурно искажал лица, подчеркивая их утомленность, их
бесконечную скуку.
- Ну-ну... - сказал Брафф.
- Все бесполезно. Затея с убийством провалилась. Оно возбуждает не
больше, чем стакан воды.
Финчли сгорбился, прошелся взад-вперед, как узел на ходулях.
- Я почувствовал небольшое недовольство, когда мне показалось, будто
она что-то заподозрила. Хотя это длилось недолго.
- Ты должен быть благодарен даже за это.
- Верно.
Пил сердито прищелкнул языком, затем опустился на колени, как
бородатый Ванька-встанька, и, блестя лысиной, стал рыться в разбросанном
содержимом сумочки леди Саттон. Он собрал деньги и положил в карман. Затем
взял руку покойницы и указал ею на Феону.
- Ты всегда восхищалась ее сапфиром, Феона. Хочешь?
- Тебе не снять его, Боб.
- Сниму, - пропыхтел он, поворачивая кольцо.
- Да черт с ним, с сапфиром.
- Нет... Оно поддается.
Кольцо продвинулось, потом застряло на складке у сустава. Натянув
кожу, Пил тянул и поворачивал кольцо. Раздался тошнотворный хруст и палец
оторвался. Гадкий запах гнили ударил им в ноздри, пока они со смутным
любопытством разглядывали палец.
Пил пожал плечами и бросил палец, потом поднялся с колен, с
отвращением вытирая руки.
- Как быстро она разлагается, - сказал он. - Странно...
- Она слишком жирная, - сморщил нос Брафф.
Феона отвернулась, в неистовом отчаянии стиснув свои локти.
- Что же нам делать? - прокричала она. - Что? Неужели не осталось на
Земле ощущений, которые мы не испытывали?
Сухо прожужжав, китайские часы начали быстро бить. Полночь.
- Мы должны вернуться к наркотикам, - сказал Финчли.
- Они так же скучны, как это ничтожное убийство.
- Но есть другие ощущения. Новые.
- Назови хоть одно! - раздраженно бросила Феона. - Хотя бы одно!
- Могу назвать несколько, если ты сядешь и позволишь мне...
Внезапно Феона прервала его.
- Это ты говоришь, Диг?
- Н-нет, - сдавленным голосом ответил Финчли. - Я думал, это Крис.
- Я молчал, - сказал Брафф.
- Ты, Боб?
- Нет.
- Т-тогда...
- Если леди и джентльмены будут так добры... - произнес спокойный
голос.
Он шел со сцены. Там не было никого... никого, кто говорил бы этим
спкойным, тихим голосом, только Мерлин расхаживал взад-вперед, выгибая
черную спину.
- ...сесть, - убедительно продолжал голос.
Брафф оказался самым смелым. Медленно, осторожными шагами он подошел
к сцене, крепо сжимая в руке сигарету. Прищурившись, он склонился к
авансцене, выпустил струйку дыма из ноздрея и сказал:
- Здесь ничего нет.
В этот момент голубой дымок заклубился под лампами и обрисовал
какую-то фигуру. Это было не более, чем слабый контур-негатив, но и его
оказалось достаточно, чтобы заставить Браффа с криком отпрыгнуть назад.
Остальные тоже повернулись и схватились за стулья.
- Извините, - раздался тихий голос, - этого больше не повторится.
Пил собрался с силами и сказал:
- Чисто из...
- Да?
Пил попытался успокоить дергающуюся щеку.
- Чисто из любопытства, это...
- Успокойтесь, друг мой.
- Это подействовал ритуал?
- Конечно же, нет. Друзья мои, не нужно вызывать нас такими
фантастическими церемониями. Мы придем, если вы по-настоящему захотите
этого.
- И вы?..
- Я? А-а... Я знал, что вы думали обо мне какое-то время. Сегодня
ночью вы захотели - по-настоящему захотели, - и я пришел.
Заклубились остатки сигаретного дыма, когда обрисованная ими ужасная
фигура замолчала и присела на край сцены. Кот поколебался, потом завертел
головой с тихим урчанием, словно кто-то ласкал его.
Все еще отчаянно пытаясь взять себя в руки, Пил произнес:
- Но все эти церемонии и ритуалы передаются...
- Чистая символика, мистер Пил. - Пил вздрогнул, услышав свое имя. -
Вы, несомненно, читали, что мы не появляемся, пока не исполнится
определенный ритуал, и то если он выполнен точно. Это, конечно, неправда.
Мы появляемся, если приглашение искренне - и только тогда, - независимо от
церемоний.
- Я ухожу, - прошептала Сидра, чувствуя тошноту и приближение
истерики.
Она попыталась встать.
- Одну минутку, пожалуйста, - сказал тихий голос.
- Нет!
- Я помогу вам избавиться от вашего мужа, миссис Пил.
Сидра замолчала и опустилась обратно в кресло. Пил стиснул кулаки и
открыл было рот, но прежде чем успел что-то сказать, тихий голос
продолжал:
- А вы, также, не потеряете свою жену, если действительно хотите
сохранить ее, мистер Пил. Я гарантирую это.
Кот поднялся в воздух и удобно устроился в нескольких футах над
полом. Они глядели, как шевелится от поглаживаний густой мех на его черной
спинке.
- Что вы нам предлагаете? - спросил, наконец, Брафф.
- Я предлагаю каждому из вас его заветное желание.
- А что именно?
- Новые ощущения... Множество новых ощущений...
- Что за новые ощущения?
- Например, ощущение реальности.
- Едва ли это чье-либо заветное желание, - засмеялся Брафф.
- Оно будет таковым, потому что я предлагаю вам пять разных
реальностей - реальностей, которые вы можете создать каждый сам для себя.
Я предлагаю вам миры, созданные вами самими. Например, миссис Пил может
быть счастлива, убив в своем мире мужа, однако, мистер Пил может сохранить
жену в своем.Мистеру Браффу я предлагаю мир мечты писателя, а мистеру
Финчли - грезы художника...
- Это сны, а сны - дешевка, - сказала Феона. - Мы их видим и так.
- Но рано или поздно вы просыпаетесь и платите горькую цену, сознавая
это. Я же предлагаю вам пробуждение от настоящего в будущей реальности,
которую вы сможете создать по своим желаниям - в реальности, которая
никогда не кончится.
- Пять одновременных реальностей, противоречащих друг другу? - сказал
Пил. - Это парадокс... значит, это невозможно.
- Тогда я предлагаю вам невозможное.
- А плата?
- Извините?
- Плата? - с растущей смелостью повторил Пил. - Мы не настолько
наивны. Мы знаем, что за все нужно платить.
Наступило длительное молчание, затем голос укоризненно произнес:
- Боюсь, здесь слишком много недоразумений, и многое вы не сможете
понять. Сейчас я не могу объяснить, но поверьте мне, никакой платы не
нужно.
- Смешно. Ничего не дается даром.
- Ладно, мистер Пил, раз уж мы перешли на терминологию торговцев,
позвольте мне сказать, что мы никогда не являемся, пока плата за наши
услуги не внесена авансом. Вы уже заплатили.
- Заплатили? - Они невольно бросили взгляд на распластавшийся на полу
убежища труп.
- Сполна.
- Тогда?..
- Я вижу, вы согласны? Отлично...
Кот снова поднялся в воздух и осторожно опустился на пол. Остатки
дыма клубились под потолком убежища и заколебались, когда невидимое
Существо сделало движение. Все пятеро инстинктивно поднялись и ждали,
напряженные и испуганные, однако, ощутившие какой-то радостный подъем.
Ключ взметнулся с пола и проплыл по воздуху к двери. На мгновение он
застыл перед замком, потом сам влез в скважину и повернулся. Откинулся
тяжелый засов, дверь широко распахнулась. За ней должен был тянуться
подземный коридор, ведущий на верхние этажи замка Саттон - низкий, узкий
коридор из каменных плит и известняковых блоков. Теперь же в нескольких
дюймах от двери висела огненная завеса.
Бледная, неописуемо прекрасная, она была выткана огнем из всех цветов
радуги. Пастельные цветные пряди раскрывались, извивались, скручивались,
как множество отдельных живых нитей. Они были бесконечно пылкие,
эмоциональные, с шелковистым выражением времени и скручивающейся шкурой
пространства... Они были всем в мире и сверх того - прекрасными.
- Для вас, - раздался спокойный голос, - прежняя реальность
заканчивается в этой комнате.
- Так просто?
- Вот именно.
- Но...
- Вы стоите здесь, - продолжал голос, - в последнем зернышке,
последнем ядре, так сказать, того, что было для вас реальностью.
Перешагните порог, пройдите через завесу, и вы вступите в реальность,
которую я вам обещал.
- И что мы найдем за завесой?
- То, что делает каждый из вас. Сейчас за завесой лежит ничто. Там
ничего нет - ничего, кроме времени и пространства, ждущих творения. Но это
ничто и есть потенциальное в с ё.
- Одно время и одно пространство? - понизив голос, сказад Пил. -
Будет ли их достаточно для различных желаний?
- Все времена и все пространства, мой друг, - ответил спокойный
голос. Пройдите, и вы найдете матрицу мечты.
Они сгрудились, прижались друг к другу со странным чувством
товарищества. Но теперь, в наступившей тишине, они разделились, словно
каждый получил знак от своей собственной реальности - жизни, совершенно
отделенной от прошлого и от друзей минувших дней. Это был жест полного
обособления.
Все разом, импульсивно, однако, независимо друг от друга, они пошли к
сияющей завесе.

2
Я художник, подумал Дигби Финчли, а художник - это творец. Творить,
значит, быть богоподобным, и я буду таким. Я буду богом в моем мире и из
ничего сотворю все, и все мое будет прекрасным.
Он первым достиг завесы и первым прошел через нее. Буйство красок
ослепило его холодными брызгами. Он зажмурился, а когда открыл глаза,
завеса осталась позади, и он стоял в темноте.
Но это была не темнота.
Это было слепая, агатово-черная, бесконечная пустота. Она тяжелой
рукой ударила ему по глазам и вдавила глазные яблоки в череп свинцовыми
грузилами. Его охватил ужас. Он отдернул голову, уставившись на
непроницаемую пустоту, принимая воображаемые вспышки света за настоящие.
Он ни на чем не стоял.
Он сделал неуклюжий шаг, и это выглядело так, словно он был лишен
всяческого контакта с массой и материей. Страх перерос в ужас, когда он
начал понимать, что совершенно один. Нечего было видеть, нечего слышать,
не к чему прикасаться. Его охватило абсолютное одиночество, и в то же
мгновение он понял, насколько правдив был голос в убежище и как ужасающе
реальна его новая реальность.
И так же мгновенно пришло его спасение.
- Ибо, - пробормотал Финчли, сухо уставившись в пустоту, -
божественному существу присуще быть одиноким... уникальным.
Затем он полностью успокоился и неподвижно повис вне времени и
пространства, собираясь с мыслями для творчества.
- Сперва, - сказал, наконец, Финчли, - у меня должен быть небесный
трон, приличествующий богу. У меня также должно быть царствие небесное и
охранники-ангелы, ибо не подобает богу быть совершенно одному.
Он немного поколебался, обдумывая различные виды небесных царствий,
которые знал по книгам и картинам. Нет нужды, подумал он, особо
оригинальничать с этим. Оригинальность будет играть важную роль в
сотворении вселенной. А пока что нужно обеспечить себя приемлимым
достоинством и роскошью, и для этого вполне подойдет вторичная обстановка
древнего Яхве.
Подняв руку, он застенчивым жестом отдал приказ. Мгновенно пустота
залилась светом, и перед ним возникли огромные золотые ступени, ведущие к
сверкающему трону. Трон был высокий, обложенный подушками. Подлокотники,
ножки и спинка были из мерцающего серебра, а подушки из императорского
пурпура. И однако... все было отвратительным. Ножки слишком длинные и
тонкие, спинка рахитично узкая, а подлокотники скользкие.
- Уфф!.. - сказал Финчли и попытался все переделать. Однако, как ни
менял он пропорции, трон оставался ужасным. Ступени тоже были
отвратительные. По какому-то капризу творения, золотые прожилки в мраморе
изгибались и скручивались, образуя непристойные рисунки, слишком
напоминающие эротические картинки, которые Финчли рисовал в своем прошлом
существовании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10