Может быть, ему плохо без меня.
— Это как раз То, что ты не должен делать, — сказал ему Коуэн. — Мы не должны приближаться к кораблю хрошии.
— Но ведь с воздуха я могу на него посмотреть, не так ли?
— Нет!
— Но…
— Оставь его в покое, — посоветовала Бетти. — Мы просто возьмем другое такси. Деньги у меня есть. Пошли, Джонни! Пока, Эд.
— Послушайте, — взмолился пилот, — я могу доставить вас хоть на Тимбукту. Но я не могу до бесконечности болтаться на посадочной площадке. Коп меня выставит.
— Давай в космопорт, — сдался Эд.
Обширное пространство, где расположились хрошии, было окружено сплошным кольцом заграждений. Лишь в одном месте, через которое двинулась делегация, в заграждениях был проем. Весь бульвар Солнца был наглухо перекрыт баррикадами, тянущимися вплоть до места встречи. Внутри огороженного пространства стоял огромный и неуклюжий грузовой корабль хрошии, не уступающий по размерам и земным кораблям межзвездных рейсов. Джонни посмотрел на него и подумал, как он будет выглядеть на Хрошииюде. Он испытал дискомфортное ощущение при этой мысли — но не потому, что боялся, а потому, что еще не сказал Бетти, что его ждет. Пару раз он пытался поговорить с ней на эту тему, но каждый раз что-то мешало ему сказать, что они должны расстаться.
И так как она не пыталась возвращаться к этому разговору, он решил, что пока она ничего не должна знать.
В воздухе болталось порядочно зевак; немало их стояло и по обе стороны заграждений. Впрочем, пустое любопытство не было свойственно обитателям Столицы; они гордились своей невозмутимостью, да и в самом деле хрошии ничем в принципе не отличались от дюжины других дружественных рас, некоторые из которых были даже членами Федерации.
Хрошии, как муравьи, копошились у основания своего корабля, делая что-то непонятное при помощи каких-то инструментов и орудий. Джонни попытался подсчитать их число, решил, что их там, как в муравейнике. Несколько дюжин, это точно… но сколько их на самом деле?
Аэротакси заложило вираж неподалеку от полицейского вертолета. И вдруг Джонни заорал:
— Эй! Вон Лумми! Бетти чуть не вывернула шею:
— Где, Джонни?
— Вон он, вышел из-за того конца их судна! Вон!
— Он повернулся к пилоту. — Скажите, мистер, не могли бы вы подлететь к тому концу и опуститься пониже?
Пилот посмотрел на Коуэна. Тот кивнул. Они обогнули полицейских и подлетели к кораблю хрошии с другой стороны. Выбрав удобный момент, водитель аэротакси снизился. Теперь Луммокс был ясно виден. Его сопровождала группа хрошии, над которыми он высился подобно башне.
— Жаль, что нет бинокля, — пожаловался Джонни. — Я не могу его толком разглядеть.
— Поищи слева от себя, — посоветовал водитель.
Бинокль оказался самым обыкновенным, оптическим, без системы электронного увеличения, но Луммокс стал виден куда яснее. Он смотрел прямо на своего друга.
— Как он выглядит, Джонни?
— Вроде неплохо. Хотя немного отощал. Они его, наверное, не кормят, как следует.
— Мистер Гринберг сказал мне, что они вообще его не кормят. Я думала, что ты знаешь.
— Что? Они не имеют права так относиться к Лумми!
— Но я не представляю, что мы тут можем сделать?
— Ну, ладно… — Джонни опустил иллюминатор и высунулся из него, пытаясь получше рассмотреть то, что происходит внизу. — Слушайте, а нельзя ли поближе? Я хочу дать им хорошую взбучку.
Коуэн отрицательно покачал головой. Пилот проворчал:
— Я не хочу связываться с полицией. — Все же он еще приспустил аппарат, пока не оказался на одном уровне с полицейскими.
В ту же секунду рявкнул громкоговоритель на полицейском вертолете:
— Эй, вы! Номер четыре-восемьдесят четыре! Куда вы претесь на своей жестянке? Убирайтесь отсюда!
Пробормотав что-то, водитель начал разворачивать машину.
— Эй! — крикнул Джонни, не отрывая бинокля от глаз. — Слышит ли он меня? Лумми! — изо всех сил крикнул он, перекрывая свист ветра. — О, Луммокс!
Хрошиа поднял голову и с волнением стал оглядываться вокруг. Коуэн отбросил Джонни от иллюминатора и потянулся закрыть его. Но Джонни высвободился из его рук. — Вы все яйцеголовые! — в гневе закричал он. — Хватит водить меня за нос! Луммокс! Это я, Джонни-бой! Я над тобой! Иди ко мне!.. Коуэн оттащил его в глубь салона и задраил иллюминатор.
— Я знал, что нам нельзя быть здесь! Пилот, в другую сторону!
— С удовольствием!
— Выходите за линию ограждения. Я хочу посмотреть, что там будет происходить.
— Как вам будет угодно.
Теперь увидеть, что делалось внизу, можно было и без бинокля. Луммокс рванулся прямиком на барьер, и пчелиный рой такси, сновавших взад и вперед, рассыпался во все стороны. Заграждения не остановили хрошиа ни на секунду, Луммокс просто разметал их.
— Прыгающий танк! — с уважением сказал Коуэн. — Но «липучка» его остановит.
Он ошибся. Луммокс только несколько замедлил свое неудержимое движение вперед, его могучие ноги стали двигаться с некоторым усилием, словно воздух вокруг него превратился в трясину. Но он продвигался с неудержимостью ледника, пробиваясь к тому месту, где над ним висело аэротакси.
Остальные хрошии тоже хлынули через проем. Иммобилизационное поле притормаживало их, но они продолжали двигаться вперед. Коуэн увидел, что Луммокс первым освободился из пут поля и кинулся в галоп; люди рассыпались перед ним во все стороны.
— Майра, — рявкнул Коуэн, — немедленно связь с военным командованием! Вызываю Штаб! Бетти схватила Коуэна за рукав:
— Нет!
— Что? Снова ты? Заткнись или я дам тебе затрещину!
— Мистер Коуэн, вы должны меня выслушать! — она говорила быстро, захлебываясь и глотая слова. — Не надо вызывать подмогу. Луммокс не будет слушать никого, кроме Джонни, — а они не будут слушать никого, кроме Луммокса. И вы это з н а е т е. Поэтому отпустите такси пониже, чтобы Джонни мог поговорить с Луммоксом, а то пострадает масса людей, и вы будете в этом виноваты.
Оперативный работник Службы Безопасности первого класса посмотрел на Бетти и быстро прикинул, что в таком случае останется от его надежд и намечающейся карьеры. Это отняло не больше секунды, и он почти немедленно принял смелое решение:
— Вниз! — рявкнул он. — Выпусти ее с мальчиком и нас!
Пилот застонал:
— И зачем только я связался с вами. — Но он бросил машину вниз столь стремительно, что внутри все задребезжало.
Коуэн распахнул дверь и вместе с Джоном Томасом выскочил наружу. Майра Хольц попыталась придержать Бетти, но безуспешно. Она сама выпрыгнула в последний момент, когда пилот уже стал подниматься.
— Джонни! — вне себя запищал Луммокс и простер могучие руки в универсальном для всего космоса знаке приветствия.
Джон Томас рванулся к звездному зверю.
— Лумми! Как ты себя чувствуешь? С тобой все в порядке?
— Конечно, — согласился Луммокс. — Почему бы и нет? Привет, Бетти.
— Привет, Лумми.
— Правда, есть хочется, — задумчиво сказал Луммокс.
— Мы тут все наладим.
— Тогда хорошо. Я еще ничего не ел.
Джон Томас продолжал обниматься с Луммоксом, отвечая на его вопросы, и сам спрашивал, когда заметил, что один из хрошии оттирает от них мисс Хольц. Остальные столпились вокруг, словно прикидывая, как им надлежит поступить в такой ситуации. Когда Джонни увидел, как Эд Коуэн, выхватив пистолет, кинулся между хрошии и Майрой, он быстро сказал Луммоксу:
— Слушай! Это мои друзья. Скажи своим приятелям, чтобы они оставили их в покое и пропустили сюда внутрь. И быстро!
— Как скажешь, Джонни. — Хрошиа высоким визгливым голосом обратилась к своей родне, и все мгновенно повиновались.
— И сделай нам седло. Мы пойдем с тобой и будем долго говорить.
— О, конечно, Джонни.
Вскарабкавшись на загривок Луммоксу, Джонни за руку подтянул Бетти, и они двинулись сквозь пролом в барьере. Дойдя до границы «липучки», все остановились, но «липучка» уже исчезла, и дальнейшее движение не представляло трудностей.
Когда мистер Кику, Сергей Гринберг и доктор Фтаемл прибыли в космопорт, они обнаружили вереницу боевых бронированных машин, занявших позиции. Все хрошии были внутри проломанного заграждения, но полицейские патрули уже были сменены военными формированиями, а где-то далеко вне поля зрения тяжелые бомбардировщики были готовы для последнего рывка, который должен был превратить окружающее пространство в радиоактивную пустыню.
Генеральный Секретарь и Начальник Штаба встретили их у баррикады. Генеральный Секретарь был мрачен и серьезен:
— Это вы. Генри! Похоже, что мы проиграли. В этом нет вашей ошибки.
Мистер Кику посмотрел на сгрудившихся хрошии:
— Может быть. Начальник Штаба добавил:
— В радиусе взрыва мы постараемся эвакуировать все живое, и как можно быстрее. Но если до этого дойдет… я не знаю, что делать с двумя молодыми людьми там внутри.
— Поэтому давайте пока ничего не будем делать. Пока.
— Думаю, что вы не понимаете всей серьезности ситуации, мистер Заместитель Секретаря. Например, мы разместили вокруг данного места иммобилизационное поле. Его больше не существует. Они просто отшвырнули его. И не только здесь. Повсюду.
— Ясно. Мне кажется, что это в ы не понимаете всей серьезности положения, генерал. Во всяком случае, несколько слов не принесут вреда. Идем, Сергей. А вы, доктор?
— Мистер Кику покинул группу, столпившуюся вокруг Генерального Секретаря, и двинулся к пролому в баррикаде. Ветер, свирепствовавший на плоской равнине в милю радиусом, заставил его согнуться и придержать шляпу. — Не люблю ветреную погоду, — пожаловался он доктору Фтаемлу. — Есть в ней какая-то беспорядочность.
— Нас ждут еще более сильные ветра, — печально ответил раргиллианин. — Друг мой, достаточно ли мудро вы поступаете? Меня-то они не тронут; я у них на службе. Но вы…
— Что еще я должен делать?
— Не знаю. Но бывают ситуации, в которых смелость становится бесцельной.
— Возможно. Я еще не сталкивался с такими.
— Сегодня мы находимся именно в таковой. Они достигли огромной массы хрошии, закрывавших Луммокса. Две человеческие фигурки на спине Луммокса были от них не ближе ста ярдов. Кику остановился.
— Скажите им, чтобы они освободили мне путь. Я хочу увидеть хрошиа Луммокс.
Фтаемл перевел. Ничего не произошло, хотя хрошии и зашевелились.
— Босс, — сказал Гринберг, — а если попросить Луммокса и ребят подойти сюда? От этой толпы пахнет неприятностями.
— Нет. Я не могу перекрикивать этот ветер. Мне это не нравится. Так что позови сам парнишку Стюарта и попроси его проложить нам дорогу.
— О'кей, босс. Вот посмеются мои внучата… если вообще они у меня будут. — Гринберг приложил руку ко рту и закричал:
— Джонни! Джон Стюарт! Скажи Луммоксу, пусть они нас пропустят!
— Обязательно!
Перед ними мгновенно, словно выметенное метлой, открылось пространство, достаточное, чтобы по нему проехала колонна грузовиков. Маленькая процессия двинулась мимо хрошии вперед. Гринберг почувствовал, что по спине у него ползут мурашки.
Казалось, что мистера Кику беспокоила только борьба с ветром, который стремился сорвать с него шляпу. Они остановились перед Луммоксом.
— Как поживаете, мистер Кику? — крикнул Джон Томас. — Нам спускаться?
— Наверно, это будет лучше всего. Соскользнув, Джонни поймал Бетти.
— Простите, что мы тут вам все перепутали.
— Это я должен извиняться. Будьте любезны, не могли бы вы представить меня своему другу?
— О, конечно, Луммокс, это мистер Кику. Он прекрасный человек и мой друг.
— Как поживаете, мистер Кику?
— Здравствуйте, Луммокс. — Мистер Кику задумался. — Доктор, нет ли здесь, среди хрошии, того командира? Ну, того, кто так свирепо смотрел на меня. Раргиллианин огляделся:
— Да, он здесь.
— Ясно. Спросите его, сообщил ли он о результатах конференции?
— Очень хорошо. — Медузоид поговорил с командиром хрошии. — Он говорит, что нет.
— Ага. Джон Томас, мы были готовы заключить договор с хрошии относительно того, о чем мы с вами говорили. Внезапно они разорвали соглашение, когда выяснили, что мы решительно отказываемся выдавать вас просто заложником без всяких гарантий. Не можете ли вы помочь мне выяснить, было ли это желанием вашего друга?
— Вы имеете в виду Луммокса? Сейчас.
— Отлично. Подождите минутку. Доктор Фтаемл, будьте любезны, сообщите суть нашего соглашения Луммоксу — но обязательно в присутствии командира. Или все эти понятия вне ее понимания?
— С чего вы взяли? Да ей было не меньше двухсот земных лет, когда она попала сюда.
— Так много? Тогда излагайте.
Почтительно взвизгнув, раргиллианин обратился к Луммоксу. Несколько раз Луммокс прервал его вопросами, а затем снова продолжал слушать. Когда доктор Фтаемл закончил, Луммокс обратился к командиру экспедиции. Фтаемл сказал людям:
— Она спрашивает: «Неужели это правда?» Командир оттеснил всех остальных настолько далеко, насколько мог, и теперь стоял перед Луммоксом рядом с маленькой группкой людей. Переминаясь с ноги на ногу, он напоминал включенный трактор. Уткнувшись физиономией в землю, он пропищал ответ.
— Он признает, что все было именно так, но просит принять во внимание…
— Поскорее бы они разобрались, — поежился Кику. — А то я начинаю мерзнуть. — Его колени в самом деле подрагивали.
— Объяснение не принято. Я могу передать вам смысл слов, но интонации их непередаваемы!
Внезапно Луммокс издал пронзительный визг и четырьмя ногами сдал назад, освободив перед собой пространство. Подняв голову, огромное существо размахнулось и влепило несчастному командиру сокрушительную затрещину.
Оторвавшись от земли, маршал пролетел несколько метров и рухнул на тропу хрошии. Медленно и неуверенно поднявшись на ноги, он подполз к Луммоксу. Луммокс принялся говорить.
— Она говорит… о, я хотел бы, чтобы вы услышали, как она говорит!.. что так долго, как будет существовать Галактика, друзья Джонни будут ее друзьями. Она говорит, что те, кто не являются друзьями ее друзей, для нее ничто, меньше, чем ничто, она их просто не замечает. И она призывает в подтверждение сказанного имена… ну, тут идет перечисление всех ее предков, со всех сторон, что довольно утомительно. Переводить дальше?
— Не трудитесь, — сказал мистер Кику. — «Да» — это «да» на любом языке.
— Но с какой изысканностью она излагает, — сказал Фтаемл. — Какие ужасные и удивительные события она вспоминает, простираясь памятью в далекое прошлое.
— Меня интересует только ее оценка будущего… и как нам спрятаться от этого проклятого ветра, — поежился мистер Кику. — Я тронут.
Доктор Фтаемл снял свой плащ и набросил его на узкие плечи мистера Кику:
— Мой друг… брат мой… простите меня.
— Нет, нет, вам будет холодно.
— Ни в коем случае.
— Тогда давайте поделим его.
— Для меня это большая честь, — растроганно ответил медузоид, и его ноздри задрожали от наплыва эмоций.
Он нырнул под плащ, и они вдвоем тесно прижались друг к другу, пока Луммокс кончал свою речь. Бетти повернулась к Джонни.
— Ты бы этого для меня никогда не сделал.
— Так ведь, Червячок, тебе ведь никогда не бывает холодно.
— Хотя бы просто обними меня!
— Да? Перед всеми? Иди обнимайся с Луммоксом.
Все хрошии почтительно слушали Луммокса. И по мере того, как красноречие его достигло пределов, они все больше приникали к земле, вытягивая ноги, пока все не застыли в той же униженной позе, что и командир. Наконец, все было закончено, и Луммокс бросил короткое резкое замечание. Хрошии задвигались.
— Она говорит, — перевел Фтаемл, — что сейчас она хочет побыть со своими друзьями.
— Спросите ее, — указал Кику, — может ли она заверить своего друга Джона Томаса, что все, сказанное ею, свято и нерушимо?
— Секунду. — И пока все остальные хрошии торопливо покидали их, Фтаемл сказал Луммоксу несколько слов.
Послушав их, Луммокс повернулся к Джону Томасу. Из огромной пасти раздался голос маленькой девочки:
— Это так, Джонни. Лопни мое сердце.
Серьезно и торжественно Джон Томас кивнул Луммоксу в ответ.
— Не беспокойтесь, мистер Кику. На Луммокса вы можете положиться.
XVIII. ДЕВЯНОСТО СЕМЬ БЛЮД С УГОЩЕНИЯМИ
— Запускайте ее.
Мистер Кику нервничал. Окинув взглядом сервировку чайного столика, он убедился, что уютная небольшая комнатка для совещаний узкого круга выглядит так, как он хотел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
— Это как раз То, что ты не должен делать, — сказал ему Коуэн. — Мы не должны приближаться к кораблю хрошии.
— Но ведь с воздуха я могу на него посмотреть, не так ли?
— Нет!
— Но…
— Оставь его в покое, — посоветовала Бетти. — Мы просто возьмем другое такси. Деньги у меня есть. Пошли, Джонни! Пока, Эд.
— Послушайте, — взмолился пилот, — я могу доставить вас хоть на Тимбукту. Но я не могу до бесконечности болтаться на посадочной площадке. Коп меня выставит.
— Давай в космопорт, — сдался Эд.
Обширное пространство, где расположились хрошии, было окружено сплошным кольцом заграждений. Лишь в одном месте, через которое двинулась делегация, в заграждениях был проем. Весь бульвар Солнца был наглухо перекрыт баррикадами, тянущимися вплоть до места встречи. Внутри огороженного пространства стоял огромный и неуклюжий грузовой корабль хрошии, не уступающий по размерам и земным кораблям межзвездных рейсов. Джонни посмотрел на него и подумал, как он будет выглядеть на Хрошииюде. Он испытал дискомфортное ощущение при этой мысли — но не потому, что боялся, а потому, что еще не сказал Бетти, что его ждет. Пару раз он пытался поговорить с ней на эту тему, но каждый раз что-то мешало ему сказать, что они должны расстаться.
И так как она не пыталась возвращаться к этому разговору, он решил, что пока она ничего не должна знать.
В воздухе болталось порядочно зевак; немало их стояло и по обе стороны заграждений. Впрочем, пустое любопытство не было свойственно обитателям Столицы; они гордились своей невозмутимостью, да и в самом деле хрошии ничем в принципе не отличались от дюжины других дружественных рас, некоторые из которых были даже членами Федерации.
Хрошии, как муравьи, копошились у основания своего корабля, делая что-то непонятное при помощи каких-то инструментов и орудий. Джонни попытался подсчитать их число, решил, что их там, как в муравейнике. Несколько дюжин, это точно… но сколько их на самом деле?
Аэротакси заложило вираж неподалеку от полицейского вертолета. И вдруг Джонни заорал:
— Эй! Вон Лумми! Бетти чуть не вывернула шею:
— Где, Джонни?
— Вон он, вышел из-за того конца их судна! Вон!
— Он повернулся к пилоту. — Скажите, мистер, не могли бы вы подлететь к тому концу и опуститься пониже?
Пилот посмотрел на Коуэна. Тот кивнул. Они обогнули полицейских и подлетели к кораблю хрошии с другой стороны. Выбрав удобный момент, водитель аэротакси снизился. Теперь Луммокс был ясно виден. Его сопровождала группа хрошии, над которыми он высился подобно башне.
— Жаль, что нет бинокля, — пожаловался Джонни. — Я не могу его толком разглядеть.
— Поищи слева от себя, — посоветовал водитель.
Бинокль оказался самым обыкновенным, оптическим, без системы электронного увеличения, но Луммокс стал виден куда яснее. Он смотрел прямо на своего друга.
— Как он выглядит, Джонни?
— Вроде неплохо. Хотя немного отощал. Они его, наверное, не кормят, как следует.
— Мистер Гринберг сказал мне, что они вообще его не кормят. Я думала, что ты знаешь.
— Что? Они не имеют права так относиться к Лумми!
— Но я не представляю, что мы тут можем сделать?
— Ну, ладно… — Джонни опустил иллюминатор и высунулся из него, пытаясь получше рассмотреть то, что происходит внизу. — Слушайте, а нельзя ли поближе? Я хочу дать им хорошую взбучку.
Коуэн отрицательно покачал головой. Пилот проворчал:
— Я не хочу связываться с полицией. — Все же он еще приспустил аппарат, пока не оказался на одном уровне с полицейскими.
В ту же секунду рявкнул громкоговоритель на полицейском вертолете:
— Эй, вы! Номер четыре-восемьдесят четыре! Куда вы претесь на своей жестянке? Убирайтесь отсюда!
Пробормотав что-то, водитель начал разворачивать машину.
— Эй! — крикнул Джонни, не отрывая бинокля от глаз. — Слышит ли он меня? Лумми! — изо всех сил крикнул он, перекрывая свист ветра. — О, Луммокс!
Хрошиа поднял голову и с волнением стал оглядываться вокруг. Коуэн отбросил Джонни от иллюминатора и потянулся закрыть его. Но Джонни высвободился из его рук. — Вы все яйцеголовые! — в гневе закричал он. — Хватит водить меня за нос! Луммокс! Это я, Джонни-бой! Я над тобой! Иди ко мне!.. Коуэн оттащил его в глубь салона и задраил иллюминатор.
— Я знал, что нам нельзя быть здесь! Пилот, в другую сторону!
— С удовольствием!
— Выходите за линию ограждения. Я хочу посмотреть, что там будет происходить.
— Как вам будет угодно.
Теперь увидеть, что делалось внизу, можно было и без бинокля. Луммокс рванулся прямиком на барьер, и пчелиный рой такси, сновавших взад и вперед, рассыпался во все стороны. Заграждения не остановили хрошиа ни на секунду, Луммокс просто разметал их.
— Прыгающий танк! — с уважением сказал Коуэн. — Но «липучка» его остановит.
Он ошибся. Луммокс только несколько замедлил свое неудержимое движение вперед, его могучие ноги стали двигаться с некоторым усилием, словно воздух вокруг него превратился в трясину. Но он продвигался с неудержимостью ледника, пробиваясь к тому месту, где над ним висело аэротакси.
Остальные хрошии тоже хлынули через проем. Иммобилизационное поле притормаживало их, но они продолжали двигаться вперед. Коуэн увидел, что Луммокс первым освободился из пут поля и кинулся в галоп; люди рассыпались перед ним во все стороны.
— Майра, — рявкнул Коуэн, — немедленно связь с военным командованием! Вызываю Штаб! Бетти схватила Коуэна за рукав:
— Нет!
— Что? Снова ты? Заткнись или я дам тебе затрещину!
— Мистер Коуэн, вы должны меня выслушать! — она говорила быстро, захлебываясь и глотая слова. — Не надо вызывать подмогу. Луммокс не будет слушать никого, кроме Джонни, — а они не будут слушать никого, кроме Луммокса. И вы это з н а е т е. Поэтому отпустите такси пониже, чтобы Джонни мог поговорить с Луммоксом, а то пострадает масса людей, и вы будете в этом виноваты.
Оперативный работник Службы Безопасности первого класса посмотрел на Бетти и быстро прикинул, что в таком случае останется от его надежд и намечающейся карьеры. Это отняло не больше секунды, и он почти немедленно принял смелое решение:
— Вниз! — рявкнул он. — Выпусти ее с мальчиком и нас!
Пилот застонал:
— И зачем только я связался с вами. — Но он бросил машину вниз столь стремительно, что внутри все задребезжало.
Коуэн распахнул дверь и вместе с Джоном Томасом выскочил наружу. Майра Хольц попыталась придержать Бетти, но безуспешно. Она сама выпрыгнула в последний момент, когда пилот уже стал подниматься.
— Джонни! — вне себя запищал Луммокс и простер могучие руки в универсальном для всего космоса знаке приветствия.
Джон Томас рванулся к звездному зверю.
— Лумми! Как ты себя чувствуешь? С тобой все в порядке?
— Конечно, — согласился Луммокс. — Почему бы и нет? Привет, Бетти.
— Привет, Лумми.
— Правда, есть хочется, — задумчиво сказал Луммокс.
— Мы тут все наладим.
— Тогда хорошо. Я еще ничего не ел.
Джон Томас продолжал обниматься с Луммоксом, отвечая на его вопросы, и сам спрашивал, когда заметил, что один из хрошии оттирает от них мисс Хольц. Остальные столпились вокруг, словно прикидывая, как им надлежит поступить в такой ситуации. Когда Джонни увидел, как Эд Коуэн, выхватив пистолет, кинулся между хрошии и Майрой, он быстро сказал Луммоксу:
— Слушай! Это мои друзья. Скажи своим приятелям, чтобы они оставили их в покое и пропустили сюда внутрь. И быстро!
— Как скажешь, Джонни. — Хрошиа высоким визгливым голосом обратилась к своей родне, и все мгновенно повиновались.
— И сделай нам седло. Мы пойдем с тобой и будем долго говорить.
— О, конечно, Джонни.
Вскарабкавшись на загривок Луммоксу, Джонни за руку подтянул Бетти, и они двинулись сквозь пролом в барьере. Дойдя до границы «липучки», все остановились, но «липучка» уже исчезла, и дальнейшее движение не представляло трудностей.
Когда мистер Кику, Сергей Гринберг и доктор Фтаемл прибыли в космопорт, они обнаружили вереницу боевых бронированных машин, занявших позиции. Все хрошии были внутри проломанного заграждения, но полицейские патрули уже были сменены военными формированиями, а где-то далеко вне поля зрения тяжелые бомбардировщики были готовы для последнего рывка, который должен был превратить окружающее пространство в радиоактивную пустыню.
Генеральный Секретарь и Начальник Штаба встретили их у баррикады. Генеральный Секретарь был мрачен и серьезен:
— Это вы. Генри! Похоже, что мы проиграли. В этом нет вашей ошибки.
Мистер Кику посмотрел на сгрудившихся хрошии:
— Может быть. Начальник Штаба добавил:
— В радиусе взрыва мы постараемся эвакуировать все живое, и как можно быстрее. Но если до этого дойдет… я не знаю, что делать с двумя молодыми людьми там внутри.
— Поэтому давайте пока ничего не будем делать. Пока.
— Думаю, что вы не понимаете всей серьезности ситуации, мистер Заместитель Секретаря. Например, мы разместили вокруг данного места иммобилизационное поле. Его больше не существует. Они просто отшвырнули его. И не только здесь. Повсюду.
— Ясно. Мне кажется, что это в ы не понимаете всей серьезности положения, генерал. Во всяком случае, несколько слов не принесут вреда. Идем, Сергей. А вы, доктор?
— Мистер Кику покинул группу, столпившуюся вокруг Генерального Секретаря, и двинулся к пролому в баррикаде. Ветер, свирепствовавший на плоской равнине в милю радиусом, заставил его согнуться и придержать шляпу. — Не люблю ветреную погоду, — пожаловался он доктору Фтаемлу. — Есть в ней какая-то беспорядочность.
— Нас ждут еще более сильные ветра, — печально ответил раргиллианин. — Друг мой, достаточно ли мудро вы поступаете? Меня-то они не тронут; я у них на службе. Но вы…
— Что еще я должен делать?
— Не знаю. Но бывают ситуации, в которых смелость становится бесцельной.
— Возможно. Я еще не сталкивался с такими.
— Сегодня мы находимся именно в таковой. Они достигли огромной массы хрошии, закрывавших Луммокса. Две человеческие фигурки на спине Луммокса были от них не ближе ста ярдов. Кику остановился.
— Скажите им, чтобы они освободили мне путь. Я хочу увидеть хрошиа Луммокс.
Фтаемл перевел. Ничего не произошло, хотя хрошии и зашевелились.
— Босс, — сказал Гринберг, — а если попросить Луммокса и ребят подойти сюда? От этой толпы пахнет неприятностями.
— Нет. Я не могу перекрикивать этот ветер. Мне это не нравится. Так что позови сам парнишку Стюарта и попроси его проложить нам дорогу.
— О'кей, босс. Вот посмеются мои внучата… если вообще они у меня будут. — Гринберг приложил руку ко рту и закричал:
— Джонни! Джон Стюарт! Скажи Луммоксу, пусть они нас пропустят!
— Обязательно!
Перед ними мгновенно, словно выметенное метлой, открылось пространство, достаточное, чтобы по нему проехала колонна грузовиков. Маленькая процессия двинулась мимо хрошии вперед. Гринберг почувствовал, что по спине у него ползут мурашки.
Казалось, что мистера Кику беспокоила только борьба с ветром, который стремился сорвать с него шляпу. Они остановились перед Луммоксом.
— Как поживаете, мистер Кику? — крикнул Джон Томас. — Нам спускаться?
— Наверно, это будет лучше всего. Соскользнув, Джонни поймал Бетти.
— Простите, что мы тут вам все перепутали.
— Это я должен извиняться. Будьте любезны, не могли бы вы представить меня своему другу?
— О, конечно, Луммокс, это мистер Кику. Он прекрасный человек и мой друг.
— Как поживаете, мистер Кику?
— Здравствуйте, Луммокс. — Мистер Кику задумался. — Доктор, нет ли здесь, среди хрошии, того командира? Ну, того, кто так свирепо смотрел на меня. Раргиллианин огляделся:
— Да, он здесь.
— Ясно. Спросите его, сообщил ли он о результатах конференции?
— Очень хорошо. — Медузоид поговорил с командиром хрошии. — Он говорит, что нет.
— Ага. Джон Томас, мы были готовы заключить договор с хрошии относительно того, о чем мы с вами говорили. Внезапно они разорвали соглашение, когда выяснили, что мы решительно отказываемся выдавать вас просто заложником без всяких гарантий. Не можете ли вы помочь мне выяснить, было ли это желанием вашего друга?
— Вы имеете в виду Луммокса? Сейчас.
— Отлично. Подождите минутку. Доктор Фтаемл, будьте любезны, сообщите суть нашего соглашения Луммоксу — но обязательно в присутствии командира. Или все эти понятия вне ее понимания?
— С чего вы взяли? Да ей было не меньше двухсот земных лет, когда она попала сюда.
— Так много? Тогда излагайте.
Почтительно взвизгнув, раргиллианин обратился к Луммоксу. Несколько раз Луммокс прервал его вопросами, а затем снова продолжал слушать. Когда доктор Фтаемл закончил, Луммокс обратился к командиру экспедиции. Фтаемл сказал людям:
— Она спрашивает: «Неужели это правда?» Командир оттеснил всех остальных настолько далеко, насколько мог, и теперь стоял перед Луммоксом рядом с маленькой группкой людей. Переминаясь с ноги на ногу, он напоминал включенный трактор. Уткнувшись физиономией в землю, он пропищал ответ.
— Он признает, что все было именно так, но просит принять во внимание…
— Поскорее бы они разобрались, — поежился Кику. — А то я начинаю мерзнуть. — Его колени в самом деле подрагивали.
— Объяснение не принято. Я могу передать вам смысл слов, но интонации их непередаваемы!
Внезапно Луммокс издал пронзительный визг и четырьмя ногами сдал назад, освободив перед собой пространство. Подняв голову, огромное существо размахнулось и влепило несчастному командиру сокрушительную затрещину.
Оторвавшись от земли, маршал пролетел несколько метров и рухнул на тропу хрошии. Медленно и неуверенно поднявшись на ноги, он подполз к Луммоксу. Луммокс принялся говорить.
— Она говорит… о, я хотел бы, чтобы вы услышали, как она говорит!.. что так долго, как будет существовать Галактика, друзья Джонни будут ее друзьями. Она говорит, что те, кто не являются друзьями ее друзей, для нее ничто, меньше, чем ничто, она их просто не замечает. И она призывает в подтверждение сказанного имена… ну, тут идет перечисление всех ее предков, со всех сторон, что довольно утомительно. Переводить дальше?
— Не трудитесь, — сказал мистер Кику. — «Да» — это «да» на любом языке.
— Но с какой изысканностью она излагает, — сказал Фтаемл. — Какие ужасные и удивительные события она вспоминает, простираясь памятью в далекое прошлое.
— Меня интересует только ее оценка будущего… и как нам спрятаться от этого проклятого ветра, — поежился мистер Кику. — Я тронут.
Доктор Фтаемл снял свой плащ и набросил его на узкие плечи мистера Кику:
— Мой друг… брат мой… простите меня.
— Нет, нет, вам будет холодно.
— Ни в коем случае.
— Тогда давайте поделим его.
— Для меня это большая честь, — растроганно ответил медузоид, и его ноздри задрожали от наплыва эмоций.
Он нырнул под плащ, и они вдвоем тесно прижались друг к другу, пока Луммокс кончал свою речь. Бетти повернулась к Джонни.
— Ты бы этого для меня никогда не сделал.
— Так ведь, Червячок, тебе ведь никогда не бывает холодно.
— Хотя бы просто обними меня!
— Да? Перед всеми? Иди обнимайся с Луммоксом.
Все хрошии почтительно слушали Луммокса. И по мере того, как красноречие его достигло пределов, они все больше приникали к земле, вытягивая ноги, пока все не застыли в той же униженной позе, что и командир. Наконец, все было закончено, и Луммокс бросил короткое резкое замечание. Хрошии задвигались.
— Она говорит, — перевел Фтаемл, — что сейчас она хочет побыть со своими друзьями.
— Спросите ее, — указал Кику, — может ли она заверить своего друга Джона Томаса, что все, сказанное ею, свято и нерушимо?
— Секунду. — И пока все остальные хрошии торопливо покидали их, Фтаемл сказал Луммоксу несколько слов.
Послушав их, Луммокс повернулся к Джону Томасу. Из огромной пасти раздался голос маленькой девочки:
— Это так, Джонни. Лопни мое сердце.
Серьезно и торжественно Джон Томас кивнул Луммоксу в ответ.
— Не беспокойтесь, мистер Кику. На Луммокса вы можете положиться.
XVIII. ДЕВЯНОСТО СЕМЬ БЛЮД С УГОЩЕНИЯМИ
— Запускайте ее.
Мистер Кику нервничал. Окинув взглядом сервировку чайного столика, он убедился, что уютная небольшая комнатка для совещаний узкого круга выглядит так, как он хотел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27