- Но им просто придется согласиться, - запротестовал Барстоу. - У них
нет выбора. Либо мы эмигрируем, либо на нас станут охотиться, как на диких
зверей, пока не уничтожат. Я абсолютно уверен, что Форд намерен нам
подыграть. И он это сделает.
- Тогда почему же ты не идешь на собрание и не говоришь им этого?
Почему ты послал меня утихомирить их?
Барстоу устало потер рукой глаза:
- Сам не знаю.
- Тогда я тебе скажу почему, - продолжал Лазарус. - Ты и пятками-то
соображаешь лучше, чем они макушками. Ты послал меня к ним рассказывать
басни, потому что прекрасно знал: правда не годится. Если бы ты сказал им,
что у них один выбор - стать мертвецами или беглецами - кое-кто мог бы
запаниковать, и кое-кто заупрямиться. А кое-кто из тех, кто похож больше
на старушенций в килтах, мог бы отправиться восвояси и пытаться настаивать
на правах, гарантированных ему Договором. И он бы сразу сорвал нам всю
игру еще до того, как понял, что правительство не собирается валять
дурака. Верно ведь?
Барстоу пожал плечами и невесело рассмеялся:
- Ты прав. Я поступил так неосознанно, но ты абсолютно прав.
- Нет, ты все прикинул заранее, - уверил его Лазарус. - Ты все верно
решил, Зак. Я доверяю способностям твоих пяток, именно поэтому я с вами.
Вы с Фордом, похоже, намереваетесь натянуть нос всем парням с этой
планеты. Так вот, я и спрашиваю тебя: хватит ли у тебя мужества
действовать до конца?

5
Члены Семей сбились в группы, увлеченные жаркими дискуссиями.
- Не понимаю, - говорил Резидент-архивариус кучке взбудораженных
людей, окружавших его. - Главный Поверенный никогда раньше не вмешивался в
мои дела. А тут он ворвался в мой кабинет, вслед за ним влетел этот самый
Лазарус, и Барстоу приказал мне выйти.
- Что же он сказал? - спросил один из слушателей.
- Ну, я спросил: "Могу чем-либо служить, брат Барстоу?" А он
отвечает: "Да, можешь. Выметайся отсюда, и прихвати с собой своих девиц".
И, представляете, ни единого вежливого слова!
- Нашел на что жаловаться! - насмешливо фыркнул кто-то у него за
спиной. Это был Сесил Хедрик из Семьи Джонсон, старший инженер связи. -
Мне нанес визит Лазарус Лонг, и он был еще куда менее приветлив.
- В самом деле?
- Заходит он в комнату связи и заявляет мне, что хочет сесть за мой
пульт - мол, это приказ Заккура. Я ответил, что никому, кроме операторов,
не позволяю прикасаться к чему-либо в рубке, да и вообще, кто он такой?
Так знаете, что он сделал? Не поверите: он достал свой бластер и направил
на меня!
- Не может быть!
- Может, оказывается. Говорю вам, этот человек опасен. Его надо
отправить на психолечение. Я буду не я, если он не ходячий атавизм.

С экрана на Администратора смотрело лицо Лазаруса Лонга.
- Ну как, все записали? - спросил он.
Форд нажал кнопку выключателя факсимильной связи на своем столе.
- Да, у меня все, - подтвердил он.
- О'кэй. Тогда я отключаюсь.
Как только экран погас, Форд произнес в микрофон внутренней связи:
- Главному Провосту явиться ко мне немедленно!
Шеф гражданской безопасности не заставил себя долго ждать. На его
лице раздражение боролось с привычкой к дисциплинированности. Этот вечер и
так был одним из самых беспокойных на его веку, а тут еще Старик
заставляет являться лично. Какого же черта тогда иметь видеофоны,
спрашивал он сам себя и недоумевал, зачем он вообще взялся за эту
полицейскую службу. Он решил в отместку боссу быть сугубо официальным и
подчеркнуто подобострастно приветствовать его.
- Вы посылали за мной, сэр?
Форд не обратил на это никакого внимания.
- Да, спасибо. Вот. - Он нажал на клавишу. Из факсимилятора выскочила
кассета с пленкой. - Это полный список Семей Говарда. Арестуйте их.
- Есть, сэр. - Шеф полиции Федерации уставился на кассету,
раздумывая, стоит ли спрашивать Администратора о том, как она к нему
попала. Ведь пленка появилась у Форда, явно миновав ведомство гражданской
безопасности. Неужели Старик имеет свою секретную службу, о которой он
даже не подозревает?
- Список алфавитный, но разбит по географическому признаку, -
продолжал Администратор. - После того как размножите запись, пришлите...
нет, принесите мне оригинал обратно. Допросы с психообработкой можно
прекратить, - добавил он. - Просто арестуйте их и изолируйте. Дальнейшие
инструкции получите позже.
Главный Провост решил, что сейчас не время проявлять любопытство.
- Есть, сэр! - Он отдал честь и вышел.
Форд снова повернулся к пульту и затребовал к себе главу бюро
земельных ресурсов и транспортного контроля. Поразмыслив, он вызвал также
шефа бюро рационального потребления.

А в Убежище Семей тем временем заседали Поверенные; Барстоу
отсутствовал.
- Не нравится мне это, - возмущался Эндрю Везерэл. - Сначала я
спокойно воспринял то, что Заккур решил повременить с отчетом членам
Семей. Я думал, он хочет поговорить с нами. Я был уверен, что он
посоветуется. Как ты это расцениваешь, Филипп?
Филипп Харди пожевал губу:
- Не знаю... У Заккура своя голова на плечах... но мне тоже кажется,
что ему следовало бы потолковать с нами. Он беседовал с тобой, Джастин?
- Нет, не беседовал, - холодно ответил Джастин Фут.
- Так что же нам делать? Не можем же мы насильно привести его сюда и
потребовать отчета, если не собираемся отстранять его от дел. Раз он
уклоняется от встреч с нами, то Бог ему судья.
Они все еще обсуждали эту проблему, когда нагрянули прокторы.

Лазарус не удивился происходящему и адекватно истолковал события, не
выказав и тени беспокойства, так как располагал информацией, которой не
имели его братья. Он приготовился подчиниться аресту тихо и благородно -
показать пример остальным. Но старые привычки сильны, и Лазарус решил
оттянуть неизбежное хоть на несколько суток, нырнув в ближайший мужской
туалет.
Это был тупик. Он взглянул на вентиляционную шахту: нет, слишком
узка. Раздумывая, что делать дальше, он полез в сумку за сигаретами, и тут
его рука нащупала странный предмет. Он вытащил его. Это была бляха,
которую он "позаимствовал" у проктора в Чикаго.
Когда один из прокторов, обшаривающих Убежище, сунул голову в
уборную, он увидел там своего коллегу.
- Никого, - возвестил Лазарус. - Я проверил.
- Как ты ухитрился оказаться здесь раньше меня, черт возьми?
- С фланга. Туннелем со Стоуни-Айленда, а потом по вентиляционным
шахтам. - По мнению Лазаруса, обыкновенный коп не должен был знать о том,
что никакого туннеля со стороны Стоуни-Айленда в природе не существует. -
Сигарет нет?
- Что? Сейчас не время перекуривать.
- Ерунда, - хмыкнул Лазарус. - Мой легат отстал на целую милю.
- Ну, это твой, - ответил проктор, - а мой-то идет следом.
- Вот как? Что же, отлично... Мне нужно предупредить его кое о чем. -
Лазарус хотел было пройти мимо проктора, но тот стоял у него на пути, с
удивлением разглядывая килт Лазаруса, вывернутый им наизнанку. Голубая
подкладка килта служила отличной имитацией форменной одежды проктора, но
только издали.
- Так из какого ты, говоришь, отделения? - повысил голос проктор.
- Из того самого, - ухмыльнулся Лазарус и отвесил ему мощный удар
прямо в солнечное сплетение. Наставник Лазаруса в вопросах рукопашной
борьбы всегда говорил, что удар в солнечное сплетение гораздо вернее, чем
удар в челюсть, - от него почти невозможно уклониться. Сам он погиб во
время дорожных забастовок в 1966 году, но его искусство продолжало жить.
Лазарус почувствовал себя настоящим копом, когда надел форменное
обмундирование проктора и обвязался связкой парализующих бомб. К тому же
новый килт сидел на нем гораздо лучше.
Коридор направо вел в Святилище и заканчивался тупиком, поэтому он
предпочел левый, даже несмотря на то, что там мог нос к носу столкнуться с
легатом своего "благодетеля".
Коридор привел его в зал, битком набитый членами Семей, окруженными
прокторами. Лазарус, не обращая внимания на своих, сразу нашел
запыхавшегося старшего офицера.
- Сэр, - доложил он, молодцевато отдавая честь, - там что-то вроде
госпиталя. Нам потребуется пятьдесят или шестьдесят пар носилок.
- Не подходите ко мне с этим, пошлите своего легата. У меня и так дел
по горло.
Лазарус почти не слышал его слов: он встретился глазами с Мэри
Сперлинг, стоявшей в толпе. Она взглянула на него и отвернулась.
Опомнившись, он ответил:
- Сейчас связаться с ним невозможно, сэр. Он далеко.
- Тогда пойди и сам вызови подразделение первой помощи.
- Есть, сэр. - Лазарус удалился, слегка щеголяя выправкой и заложив
большие пальцы за пояс килта. Он уже отошел довольно далеко и был почти на
выходе из туннеля, ведущего к Уокигэнскому берегу, когда услышал позади
себя крики. За ним вдогонку мчались два проктора.
Лазарус остановился под аркой на перекрестке туннелей и подождал,
пока они не подошли поближе.
- Что случилось? - как ни в чем не бывало спросил он.
- Легат... - начал один. Больше он ничего произнести не успел: в
воздухе промелькнула парализующая бомба и шлепнулась у самых его ног. Лицо
проктора выразило было растущее изумление, но начавшее действовать
излучение погасило все его эмоции. Второй проктор рухнул поперек первого.
Лазарус постоял немного за выступом арки, считая до пятнадцати.
- Первый двигатель - пошел, второй двигатель - пошел, третий
двигатель - пошел! - прибавил он для верности, чтобы удостовериться в
надежности парализующего эффекта и самому не подвергнуться облучению.
Бросая бомбу, он не успел вовремя юркнуть в укрытие, и теперь его ногу
слегка покалывало.
Кроме двоих, лежащих поблизости, кругом никого не было. Оглядевшись,
Лазарус двинулся дальше. Возможно, блюстители порядка не располагали
описанием его внешности, а может быть, его вообще никто не собирался
задерживать. В одном он был уверен абсолютно: если кто и выдал его, то, уж
конечно, это была не Мэри Сперлинг.
Чтобы выйти под открытое небо, ему потребовалась еще пара
парализующих бомб и пара сотен слов отъявленного вранья. Как только он
оказался снаружи и убедился в отсутствии за ним слежки, бляха и оставшиеся
бомбы отправились в сумку, а перевязь исчезла в кустарнике.
Первым делом Лазарус разыскал магазин одежды в Уокигэне. Усевшись в
примерочной кабине, он набрал на пульте видеокаталога код килтов. На
экране проплывали образцы всевозможных юбок, и ему с трудом удавалось не
прислушиваться к вкрадчивому голосу агента по рекламе до тех пор, пока
перед его глазами не оказался килт, который абсолютно не походил на
форменный и не был голубого цвета. Только тогда он остановил видеокаталог
и сделал заказ, нажав кнопку. Лазарус ввел в машину данные о своих
размерах, посмотрел на цену и сунул в щель кредитную карточку. Пока
изделие подгонялось под его размер, он отдыхал, покуривая сигарету.
Через десять минут Лазарус швырнул килт проктора в утилизатор,
находившийся тут же в кабине, и вышел аккуратно и красиво одетый. Он более
ста лет не бывал в Уокигэне, но все же без особых хлопот нашел отель
средней руки, где никто не задавал лишних вопросов, заказал у стойки
регистратора номер и на семь часов погрузился в глубокий сон.
Позавтракав в номере, Лазарус рассеянно прослушал последние известия.
Более или менее его интересовало то, что относилось к Семьям. Но интерес
этот был несколько отвлеченным - проблемы его сородичей стали отходить для
него на второй план. Он подумал, что было ошибкой снова вступать в контакт
с Семьями, - он располагал в последнее время прекрасными документами,
которые не дали бы возможности полиции связать его со всей этой историей.
Его внимание привлекла фраза:
"...включая Заккура Барстоу, считающегося их вождем.
Арестованных доставили в резервацию в Оклахоме, расположенную
неподалеку от развалин города на дороге Оклахома-Орлеан, в двадцати пяти
милях к югу от Гарримановсого мемориального парка. Главный Провост назвал
это место Малой Окраиной и распорядился, чтобы все воздушные транспортные
средства облетали его стороной. В настоящее время Администратор еще не
сделал никакого официального заявления, но из достоверного источника в
правительственных кругах известно, что массовые аресты были предприняты с
целью ускорить расследование, в ходе которого администрация рассчитывает
получить "секрет Семей Говарда" - методику бесконечного продления жизни.
Решительная акция по задержанию и перевозке всех членов объявленной вне
закона группы должна сломить, по замыслу властей, сопротивление ее
лидеров, отказавшихся удовлетворить законные требования общества. Это еще
раз напомнит им, что гражданские права, которыми наделен каждый
добропорядочный гражданин, не следует использовать в качестве ширмы, за
которой скрывается намерение нанести обществу непоправимый вред.
Движимое и недвижимое имущество членов этой преступной организации
объявлено временно арестованным и поступило в распоряжение Министра
хозяйства. На все время заключения указанных лиц их имущество будет
находиться в ведении помощников Министра..."
Лазарус выключил приемник. "Проклятье! - подумал он. - Хотя что толку
жалеть о том, чего нельзя исправить". Конечно, он и сам должен был быть
арестован, но ему удалось бежать. Это факт. И положение Семей нисколько не
улучшится, если он тоже сдастся. Кроме того, он ничем не был обязан
Семьям, ни единой малостью.
Только к лучшему, что они арестованы все одновременно и сразу
помещены под стражу. Если бы их начали выкуривать по одному, то могло
случиться все, что угодно, вплоть до погромов и линчевания. Лазарус не раз
имел возможность убедиться, что даже в самых цивилизованных натурах
подспудно заложена склонность к судам Линча и насилию. Зная это, он и
посоветовал Барстоу, во избежание кровопролития, собрать вместе всех
долгожителей. К тому же Заку и Администратору просто необходимо было
поступить подобным образом, если они действительно собирались претворять в
жизнь свой план.
Итак, дело зашло уже довольно далеко, а он все еще цел и невредим.
Интересно, подумал он, как поживает Зак и как расценивает его
исчезновение. Лазарус попытался представить, что на этот счет думает Мэри
Сперлинг, - для нее, наверное, было ударом, когда он появился в обличье
проктора. Ему вдруг захотелось встретиться с ней и все объяснить. Не то
чтобы для него имело большое значение, что думает о нем любой из них...
Скоро все они окажутся за много световых лет отсюда... или их не станет...
Он повернулся к фону и вызвал почтовое отделение.
- Капитан Аарон Шеффилд, - представился он и назвал свой почтовый
индекс. - Последний раз регистрировался в почтовом узле Порт-Годдарда. Не
будете ли вы столь любезны переслать мою корреспонденцию... - Он
наклонился пониже и назвал кодовый номер своей гостиницы.
- Пожалуйста, - отозвался служащий. - Сейчас же сделаем, капитан.
- Благодарю вас.
Почте потребуется часа два, чтобы связаться с ним и переадресовать
его корреспонденцию, прикинул он. Да с полчаса на доставку, да на всякий
случай можно смело набросить еще три раза по полчаса на то на се. Вполне
можно подождать здесь... ведь погоня осталась далеко позади. Но, с другой
стороны, какая нужда засиживаться в Уокигэне? Как только перешлют почту,
он возьмет билет и...
Но куда?.. Он перебрал в уме вереницу возможностей и в конце концов
осознал, что во всей Солнечной системе ему совершенно не хочется ничего
делать. Это немного обеспокоило его. Как-то раз он слышал, что потеря
интереса к жизни - а он очень склонен был верить этому - была показателем
того, что переломный момент наступил: борьба между ассимиляцией и
диссимиляцией достигла решающего этапа, за которым наступает старость.
Внезапно он позавидовал обычным людям, не долгожителям. Они, по крайней
мере, могли доставить хлопоты хоть своим детям. Сыновняя преданность не
культивировалась среди Семей - такого рода отношения довольно сложно
поддерживать на протяжении ста или более лет. А дружбу было принято
считать недолговечным и преходящим делом. Лазарусу, например, совершенно
не хотелось никого видеть.
Минуточку, а тот парень, который остался на Венере?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27