Эндрю вывел его на дорогу. Он вышел без понукания.
Хотя он сосредоточивался на дороге, лежащей впереди, и пытался разглядеть ее сквозь пепел, он боковым зрением не мог не видеть, что происходило справа от него. Все озеро дымилось и пузырилось, как гигантский котел. Черная туча над Тараверой поднималась выше и выше, пока все ночное небо не начало вспыхивать бриллиантовыми молниями чистого белого света.
Роберт Коффин стоял у разбитого окна, пока не убедился, что его сын не вернется. Только тогда он опустил штору и повернулся. Невероятное спокойствие наполняло его, когда он шел назад к кушетке и ее драгоценному грузу.
Они могли бы быть здесь в безопасности. Большой дом был самым прочным зданием в округе. Он почувствовал, что на самом деле ему все равно, что с ним станет.
Языки пламени продолжали лизать дальнюю стену. Пепел и пемза начали образовывать миниатюрные черные покатые склоны у северной стены. Сверху слышались отзвуки природной бомбардировки, когда крупные камни начали пробивать кровлю и обрушиваться в чердак.
Он стоял над кушеткой, глядя на Мериту. Кровотечение наконец прекратилось. Подушки, ковер, все было пропитано ее кровью.
Флинн Киннегад сидел в своем углу. Его кулаки были окровавлены там, где прижимались к зубам, он продолжал, не моргая, смотреть на кушетку.
— Теперь все в порядке, Флинн, — в его голосе была невыразимая грусть. — Ты сделал все, что мог, ты пришел, чтобы расквитаться со мной, и тебе это удалось. Мне следовало бы пожалеть тебя, но я не жалею. По твоей же матери я чувствую скорбь. Бедная ирландка Мэри! О, я помню ее лучше, чем должен.
Он вздрогнул и отшатнулся назад, когда валун весом в несколько сотен фунтов провалился сквозь второй этаж и успокоился на полу. Пыль и штукатурка наполнили воздух. Сейчас он чувствовал на своей спине жар от пылающей стены.
Влетевший камень ударил его над левым ухом, оглушив, и он упал на колени и остался в таком положении, оцепенело покачиваясь.
— Прости меня, Мерита, — он едва мог расслышать себя сквозь рев и грохот вулкана. — Я так хорошо планировал все, кроме собственной жизни. Сначала Мэри, потом Холли, теперь и ты. Я никогда не хотел принести кому-нибудь несчастье.
Он наклонился еще ниже, положив голову ей на грудь, одну руку на лоб, а другую на живот. Она все еще была теплая.
А что до Роберта Коффина, то он был еще жив, но только внешне. Внутри он был уже давно мертв.
Глава 9
Дважды приходилось Эндрю изо всех силы натягивать поводья и кричать на своего коня, иначе жеребец бросился бы в лес. Пепел и зола падали теперь быстрее, ослепляя его, когда он пытался разглядеть дорогу впереди. Земля непрестанно вздрагивала.
Он продолжал вытирать глаза и ноздри от вулканического мусора, надеясь, что его лошадь не задохнется прежде, чем они доберутся до гостиницы. Когда он уже начинал подумывать о том, чтобы сойти с испуганного животного и продолжать путь пешком, он увидел гостиницу прямо перед собой, освещенную жутким светом извержения. Он поехал медленнее, пользуясь поводьями, чтобы удержать лошадь, надеясь, что они выдержат ее спазматические взбрыкивания.
Молния прорезала небо. Позади него бил каменный фонтан высотой более тысячи футов.
Возбужденная толпа кружила перед отелем, завороженная зрелищем. Несколько женщин плакали, но паники не было. Каждый больше был заинтересован в наблюдении за извержением, чем в бегстве от него. В конце концов, Таравера была за озером, в нескольких милях. Никакая лава не могла добраться до них. Несомненно, скоро прекратит падать и пепел.
«Террейсис» было крепко сколоченным двухэтажным зданием с верхней и нижней верандами. Большие вулканические бомбы еще не долетали сюда. Расталкивая толпу, Эндрю прокладывал себе путь к гостинице. Ему пришло в голову, что, кажется, ни один из постояльцев ни разу до этого не видел извержения вулкана. Может быть, они просто не знают об этом достаточно, чтобы испугаться.
— Разве это не великолепное зрелище, мистер Коффин! — крикнул ему кто-то. Он бы остановился для ответа, если бы отец не предупредил его, что нужно торопиться. В критической ситуации обычно лучше было слушаться советов Роберта Коффина. Он бежал, перепрыгивая через ступени, направляясь к номеру Валери.
— Валери! Валери!
Ее комната находилась в дальнем конце. Подойдя поближе, он замедлил шаг, тяжело дыша. Дверь была приоткрыта, и из-за нее доносились какие-то звуки. Он нахмурился. Было похоже, что кто-то дерется.
Он заглянул за полуоткрытую дверь и замер, пытаясь осмыслить увиденное. Валери в ночной сорочке лежала на боку на кровати с кляпом во рту. Мужчина, стоя на коленях рядом с ней, связывал ее запястья. Двое других в ногах кровати открывали большой джутовый мешок.
Один из них случайно глянул в дверь.
— Исчезни, дружище. Это не твое дело.
Валери тщетно извиваясь, пытаясь избавиться от веревок.
Еще один человек посмотрел в его сторону.
— Черт! Это же страдающий жених!
Он потянулся к ножу за поясом.
Эндрю ворвался в комнату. Мужчина, который первым заметил его, бросил свой конец джутового мешка и стал нащупывать собственный клинок. Коффин ударил его так сильно, что даже услышал приглушенный хруст сломанной челюсти. Он свалился на пол, будто получив удар от проходящего поезда, нож выпал из его пальцев.
Его компаньон прыгнул на спину Эндрю, а тем временем Халифакс, рыча, перестал связывать Валери и поспешил на помощь. Эндрю повернулся. Насильник висел на его спине, цепляясь обеими руками, но его ноги описали широкую дугу и вмазали Галифаксу по лицу. Он отшатнулся назад, рухнул на туалетный столик и соскользнул на пол, как человек, которого спустили с лестницы.
Эндрю яростно повернулся в другую сторону. Ноги напавшего на него расколотили большое зеркало во весь рост. В обычных обстоятельствах сюда сбежались бы половина постояльцев и большинство персонала, чтобы выяснить причину суматохи. Большинство, однако было снаружи, а Таравера издавала слишком много шума, чтобы кто-нибудь мог услышать, что происходит внутри.
Валери наблюдала за схваткой, изо всех сил стараясь выплюнуть кляп и освободить связанные руки и лодыжки.
Не заботясь совершенно о собственной безопасности, Коффин бросился на противоположную стену. Человек, отчаянно висевший у него за спиной, был раздавлен между ним и неподатливым деревом. Эндрю почувствовал, как ослабела его хватка, и он соскользнул на пол и остался лежать там, как смятая поломанная кукла.
Халифакс опять был на ногах и приближался к нему. Его правая рука сжимала большой, безобразный охотничий нож. Сквозь бороду он скалился на Эндрю, который склонился над кроватью, пытаясь освободить Валери. Теперь юноша медленно попятился назад, его глаза сосредоточились на широком лезвии.
— Не нужно было тебе мешаться, приятель. Ни тебе, ни ей не было бы никакого вреда. А теперь ты все перепутал. Боюсь, что, приводя в порядок эту путаницу, мне придется устроить еще большую.
Коффин не отрывал взгляда от ножа, продолжая пятиться.
— Убирайтесь. Убирайтесь сейчас же и будем считать дело законченным. Вы пока никого не ранили.
— Пока. Это ключевое слово, верно?
Внезапно он бросился вперед, взмахнув ножом. Коффин отскочил в сторону, чувствуя кровать у своих ног. Он вскочил на матрас, все так же отступая. Халифакс последовал за ним, занося лезвие для второго выпада.
Внезапно он потерял равновесие. Валери ударила похитителя по лодыжкам. Коффин бросился на него, и двое мужчин вместе повалились на пол.
Коффин оказался сверху. Эндрю старался одной рукой удержать его от удара, но это было похоже на схватку с медведем. Халифакс крепко вцепился в него. Несколько раз они перекатывались друг через друга, ударяясь в дверь и захлопывая ее. Тем временем Валери удалось сесть на кровати и она всеми силами пыталась позвать на помощь.
Халифакс старался освободиться и дотянуться до ножа, который валялся, блестя на ковре. Эндрю отчаянно вцепился в его ноги и пояс. Видя, что происходит, Валери спустила ноги на пол и запрыгала к двери. Хотя она была связана у лодыжек, ей удалось сделать один короткий удар ногой. Страшное лезвие отлетело в дальний угол.
Похититель проревел проклятие и снова набросился на Эндрю, ударив его по носу. Когда Эндрю поднял руки к лицу, Халифакс пополз к ножу. Эндрю оправился и вспрыгнул на спину своего противника, когда его правая рука сжалась на рукоятке ножа. Так они боролись, Халифакс старался повернуться и пустить нож в дело, Эндрю удерживал его на животе.
Валери прислонилась спиной к умывальнику. Она нащупывала пальцами, пока они не остановились на ручке керамического кувшина с водой. Он был полон тепловатой воды. Она маленькими прыжками стала подбираться к дерущимся мужчинам, встала в лучшее положение, какое ей только удалось, и разжала руки. Кувшин тяжело упал на голову Халифакса. Он издал на удивление пронзительный крик и потом затих. Теплая вода разлилась по полу.
Тяжело дыша, Эндрю слез со спины потерявшего сознание похитителя. Он взял из его безвольных пальцев охотничий нож и стал разрезать путы Валери. Когда он освободил ее руки, она вынула кляп, а он продолжал разрезать веревки, связавшие ее лодыжки.
— Что происходит? Кто эти люди? Почему они напали на меня?
— Хотелось бы мне что-нибудь тебе на это ответить, любимая, — Эндрю выпрямился. — С тобой все в порядке?
— Просто испугалась. Они не пытались ранить меня. — У противоположной стены человек со сломанной челюстью начал стонать. — Я хотела уже ложиться в постель, когда взорвалась Таравера. Кто-то постучал в дверь и сказал, что всем нужно покинуть гостиницу. Когда я открыла, эти люди набросились на меня. Они даже не сказали ни слова. — Она задрожала, показав на джутовый мешок. — Думаю, они собирались засунуть меня туда. Но зачем? — она покачала головой с удивлением и недоверием. Я никого из них не узнаю.
— Я тоже, но теперь у нас нет на это времени. Нам нужно убираться отсюда.
— Нет, — она взяла его за руку, удерживая. — Это лучшее место, чтобы остаться, Эндрю. Гостиница — самая крепкая постройка в Те Вайроа.
Он колебался.
— Отец настаивал на том, чтобы мы ехали в Роторуа. Я не уверен, что он прав, но когда он говорит так категорично, обычно лучше бывает последовать его совету. Пойдем.
Но она стояла на месте, сжимая у шеи воротник ночной сорочки.
— Я не могу идти в этом.
— Тогда надень плащ.
Она кивнула, достала из шкафа одежду и вышла за ним из комнаты. Он не мог перестать думать о том, как она красива, даже при тусклом свете гостиницы и в тяжелом плаще, окутавшем ее с ног до головы.
Спускаясь по лестнице, они чуть не упали, когда еще один толчок потряс здание. Они нырнули в толпу на передней веранде, не обращая внимания на комментарии людей толпившихся вокруг них.
Лошадь Эндрю убежала. Сорвалась или украдена, теперь было все равно. Он свирепо оглядывался вокруг, вытирая глаза, запорошенные пеплом.
— Сюда!
Гостиничные конюшни находились за углом. Он повел Валери этой дорогой, полутаща, полунеся ее. Конюшни укрывали ездовых лошадей и экипажи, служившие, чтобы отвозить туристов к озеру и лодочной пристани. Легко подняв Валери, он усадил ее на козлы.
— Что ты делаешь? — она крепко сжимала пальто.
— Вот этих мы возьмем. — Он подбежал к первым яслям и вывел оттуда двух испуганных лошадей. Они вставали на дыбы и взрывали копытами землю, но все-таки позволили взнуздать себя.
— Эндрю, мы не можем так поступить. Это… Ее последние слова были заглушены ужасающим взрывом. Эндрю Коффин и не посмотрел в том направлении. Он запрягал лошадей с фанатичной целеустремленностью.
Потом он вскочил на сидение рядом с ней, громко крикнул и стал понукать лошадей. Лошади заколебались, потом сорвались с места. Неистовым рывком экипаж выехал из конюшен. Эндрю предусмотрительно надел шоры на морды обеих лошадей.
— Эндрю! — прокричала Валери. — Это кража!
— Я не краду, я беру взаймы. Мы приведем их обратно.
Никто не видел, как экипаж отъехал от конюшни и бешено понесся по дороге ведущей на Роторуа. Шоры помогали лошадям сосредоточиться на беге. Было удачно и то что, они скакали прочь от молний и грохота.
Камни и вулканический пепел дождем падали на крышу экипажа. Навес, защищавший возницу от обычного дождя, теперь защищал двух отчаянных беглецов. У лошадей не было такой защиты, но продолжающий падать пепел заставлял их нестись галопом все быстрее и быстрее.
Они приближались к гребню самого высокого холма, когда Валери случайно обернулась и закричала на языке маори. Натягивая поводья, Эндрю тоже оглянулся. Ему в глаза ударил такой яркий свет, что они заболели. Он наполнил все озеро целиком.
С ревом и грохотом, которого они не забудут до конца своей жизни, вся правая сторона горы Таравера откололась, словно отрубленная гигантским топором. В земле образовалась трещина длиной в двенадцать миль, бегущая от горы вдоль дальнего берега озера. Земля затряслась под экипажем, и ужаснувшиеся лошади каким-то непостижимым образом еще ускорили свой бег. По всей длине бесконечно громадной расщелины начала фонтанировать магма.
— Это конец мира! — простонала Валери.
— Нет, только этой его части!
Эндрю снова повернулся к дороге и закричал на лошадей в панике, пытаясь придать им уверенность, которой не чувствовал сам.
Таравера и городок Те Вайроа остались в нескольких милях позади них, когда что-то стало плескать на крышу экипажа. Это был мокрый, шлепающий звук, совсем не похожий на сухой стук от падающей пемзы. Валери протянула руку и в изумлении уставилась на то, что в ней оказалось. Она показала Эндрю.
— Грязь. Унгва.
Несмотря на его совершенное владение языком, это было слово, ему не известное. Она постаралась объяснить.
— Иногда ее выбрасывает из гейзеров. Но на Таравере нет гейзеров.
— Но ведь никто не знал, что Таравера — вулкан, — он мрачно подхлестнул уставших лошадей.
Они проехали еще пол мили, когда впервые услышали этот звук. Сначала это был тихий свист. Он быстро становился громче. Коффин подумал о том, чтобы придержать лошадей.
— Что за черт?
— Ветер, — прошептала Валери, — но какой-то неправильный. Я никогда не слышала такого звука у ветра.
Он привстал и попытался проникнуть взглядом сквозь мглу, но не увидел ничего, кроме падающей грязи и пепла.
— Думаю, нам стоит найти какое-нибудь убежище.
— Но твой отец сказал, что мы должны ехать в Роторуа.
— Я не думаю, что отец предчувствовал что-либо подобное. Кроме того, лошади почти выбились из сил.
Он прищурил глаза; ему показалось, что посреди кукурузного поля по обеим сторонам от дороги виднеется квадратная хибара. Найдя место, где свалилась ограда, он погнал туда лошадей.
Это был амбар, прочно сколоченный из сосновых бревен. Лошадям тоже позволили войти внутрь, чтобы укрыться от грязи и пепла. Снаружи все нарастал злобный ветер.
Он попытался решить, какая из стен крепче, привязал рядом лошадей. Потом он и Валери вышли, чтобы посмотреть, что делается снаружи.
Когда они стояли, вглядываясь в ночь, до него наконец дошло, что было таким странным в этом ветре. Ему доводилось испытать на себе множество бурь, но никогда не было ничего подобного.
— Он мчится к вулкану, — прошептал он. — К озеру и Таравере.
Он обнял ее обеими руками и прижал к себе.
Только он сделал это, как вдруг на них обрушился порыв ветра, подобный удару молота. Валери закричала, когда ударил ураган. Стена рухнула, бревна и доски разлетелись в стороны, придавив их к земле. Потрясенные, они ползли, пока не наткнулись на какую-то преграду, защитившую их от ветра.
Выбившиеся из сил, измученные, они уснули, пока вокруг них бесновалась буря.
Глава 10
Эндрю Коффин открыл глаза. Когда они постепенно привыкли к слабому освещению, он разглядел столбы и доски, валявшиеся повсюду.
Он сел и увидел, что они подползли к кормушке. Прочные стены выдержали, хотя свирепый шторм повалил большую часть амбара.
Валери лежала рядом с ним, свернувшись калачиком в своем плаще. Он потянулся и потряс ее за плечо.
— Вал! Валери, просыпайся.
Она устало зевнула, перевернулась и потерла глаза. Ее тонкое лицо было грязным от пепла.
— Эндрю, что это?
— Разве ты не слышишь? Все кончилось. В самом деле, ужасный ветер стих, хотя грязь и пепел продолжали падать на то, что осталось от крыши.
— Ты в порядке? Она медленно села.
— Думаю, да. Хороший был ветер. Все дьяволы собрались, чтобы всосать воздух под землю.
— Это действительно был настоящий ад.
Он кое-как встал на подгибающиеся ноги. Каждый мускул, каждая кость в теле болели. Он вгляделся сквозь сумерки туда, где привязал лошадей. Они все еще были там, дрожа и нервно потея. Он стал терпеливо говорить с ними, гладить, пока они не успокоились достаточно, чтобы их можно было запрягать в экипаж.
У него было такое чувство, как будто он проспал несколько дней, хотя снаружи было темно, как ночью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Хотя он сосредоточивался на дороге, лежащей впереди, и пытался разглядеть ее сквозь пепел, он боковым зрением не мог не видеть, что происходило справа от него. Все озеро дымилось и пузырилось, как гигантский котел. Черная туча над Тараверой поднималась выше и выше, пока все ночное небо не начало вспыхивать бриллиантовыми молниями чистого белого света.
Роберт Коффин стоял у разбитого окна, пока не убедился, что его сын не вернется. Только тогда он опустил штору и повернулся. Невероятное спокойствие наполняло его, когда он шел назад к кушетке и ее драгоценному грузу.
Они могли бы быть здесь в безопасности. Большой дом был самым прочным зданием в округе. Он почувствовал, что на самом деле ему все равно, что с ним станет.
Языки пламени продолжали лизать дальнюю стену. Пепел и пемза начали образовывать миниатюрные черные покатые склоны у северной стены. Сверху слышались отзвуки природной бомбардировки, когда крупные камни начали пробивать кровлю и обрушиваться в чердак.
Он стоял над кушеткой, глядя на Мериту. Кровотечение наконец прекратилось. Подушки, ковер, все было пропитано ее кровью.
Флинн Киннегад сидел в своем углу. Его кулаки были окровавлены там, где прижимались к зубам, он продолжал, не моргая, смотреть на кушетку.
— Теперь все в порядке, Флинн, — в его голосе была невыразимая грусть. — Ты сделал все, что мог, ты пришел, чтобы расквитаться со мной, и тебе это удалось. Мне следовало бы пожалеть тебя, но я не жалею. По твоей же матери я чувствую скорбь. Бедная ирландка Мэри! О, я помню ее лучше, чем должен.
Он вздрогнул и отшатнулся назад, когда валун весом в несколько сотен фунтов провалился сквозь второй этаж и успокоился на полу. Пыль и штукатурка наполнили воздух. Сейчас он чувствовал на своей спине жар от пылающей стены.
Влетевший камень ударил его над левым ухом, оглушив, и он упал на колени и остался в таком положении, оцепенело покачиваясь.
— Прости меня, Мерита, — он едва мог расслышать себя сквозь рев и грохот вулкана. — Я так хорошо планировал все, кроме собственной жизни. Сначала Мэри, потом Холли, теперь и ты. Я никогда не хотел принести кому-нибудь несчастье.
Он наклонился еще ниже, положив голову ей на грудь, одну руку на лоб, а другую на живот. Она все еще была теплая.
А что до Роберта Коффина, то он был еще жив, но только внешне. Внутри он был уже давно мертв.
Глава 9
Дважды приходилось Эндрю изо всех силы натягивать поводья и кричать на своего коня, иначе жеребец бросился бы в лес. Пепел и зола падали теперь быстрее, ослепляя его, когда он пытался разглядеть дорогу впереди. Земля непрестанно вздрагивала.
Он продолжал вытирать глаза и ноздри от вулканического мусора, надеясь, что его лошадь не задохнется прежде, чем они доберутся до гостиницы. Когда он уже начинал подумывать о том, чтобы сойти с испуганного животного и продолжать путь пешком, он увидел гостиницу прямо перед собой, освещенную жутким светом извержения. Он поехал медленнее, пользуясь поводьями, чтобы удержать лошадь, надеясь, что они выдержат ее спазматические взбрыкивания.
Молния прорезала небо. Позади него бил каменный фонтан высотой более тысячи футов.
Возбужденная толпа кружила перед отелем, завороженная зрелищем. Несколько женщин плакали, но паники не было. Каждый больше был заинтересован в наблюдении за извержением, чем в бегстве от него. В конце концов, Таравера была за озером, в нескольких милях. Никакая лава не могла добраться до них. Несомненно, скоро прекратит падать и пепел.
«Террейсис» было крепко сколоченным двухэтажным зданием с верхней и нижней верандами. Большие вулканические бомбы еще не долетали сюда. Расталкивая толпу, Эндрю прокладывал себе путь к гостинице. Ему пришло в голову, что, кажется, ни один из постояльцев ни разу до этого не видел извержения вулкана. Может быть, они просто не знают об этом достаточно, чтобы испугаться.
— Разве это не великолепное зрелище, мистер Коффин! — крикнул ему кто-то. Он бы остановился для ответа, если бы отец не предупредил его, что нужно торопиться. В критической ситуации обычно лучше было слушаться советов Роберта Коффина. Он бежал, перепрыгивая через ступени, направляясь к номеру Валери.
— Валери! Валери!
Ее комната находилась в дальнем конце. Подойдя поближе, он замедлил шаг, тяжело дыша. Дверь была приоткрыта, и из-за нее доносились какие-то звуки. Он нахмурился. Было похоже, что кто-то дерется.
Он заглянул за полуоткрытую дверь и замер, пытаясь осмыслить увиденное. Валери в ночной сорочке лежала на боку на кровати с кляпом во рту. Мужчина, стоя на коленях рядом с ней, связывал ее запястья. Двое других в ногах кровати открывали большой джутовый мешок.
Один из них случайно глянул в дверь.
— Исчезни, дружище. Это не твое дело.
Валери тщетно извиваясь, пытаясь избавиться от веревок.
Еще один человек посмотрел в его сторону.
— Черт! Это же страдающий жених!
Он потянулся к ножу за поясом.
Эндрю ворвался в комнату. Мужчина, который первым заметил его, бросил свой конец джутового мешка и стал нащупывать собственный клинок. Коффин ударил его так сильно, что даже услышал приглушенный хруст сломанной челюсти. Он свалился на пол, будто получив удар от проходящего поезда, нож выпал из его пальцев.
Его компаньон прыгнул на спину Эндрю, а тем временем Халифакс, рыча, перестал связывать Валери и поспешил на помощь. Эндрю повернулся. Насильник висел на его спине, цепляясь обеими руками, но его ноги описали широкую дугу и вмазали Галифаксу по лицу. Он отшатнулся назад, рухнул на туалетный столик и соскользнул на пол, как человек, которого спустили с лестницы.
Эндрю яростно повернулся в другую сторону. Ноги напавшего на него расколотили большое зеркало во весь рост. В обычных обстоятельствах сюда сбежались бы половина постояльцев и большинство персонала, чтобы выяснить причину суматохи. Большинство, однако было снаружи, а Таравера издавала слишком много шума, чтобы кто-нибудь мог услышать, что происходит внутри.
Валери наблюдала за схваткой, изо всех сил стараясь выплюнуть кляп и освободить связанные руки и лодыжки.
Не заботясь совершенно о собственной безопасности, Коффин бросился на противоположную стену. Человек, отчаянно висевший у него за спиной, был раздавлен между ним и неподатливым деревом. Эндрю почувствовал, как ослабела его хватка, и он соскользнул на пол и остался лежать там, как смятая поломанная кукла.
Халифакс опять был на ногах и приближался к нему. Его правая рука сжимала большой, безобразный охотничий нож. Сквозь бороду он скалился на Эндрю, который склонился над кроватью, пытаясь освободить Валери. Теперь юноша медленно попятился назад, его глаза сосредоточились на широком лезвии.
— Не нужно было тебе мешаться, приятель. Ни тебе, ни ей не было бы никакого вреда. А теперь ты все перепутал. Боюсь, что, приводя в порядок эту путаницу, мне придется устроить еще большую.
Коффин не отрывал взгляда от ножа, продолжая пятиться.
— Убирайтесь. Убирайтесь сейчас же и будем считать дело законченным. Вы пока никого не ранили.
— Пока. Это ключевое слово, верно?
Внезапно он бросился вперед, взмахнув ножом. Коффин отскочил в сторону, чувствуя кровать у своих ног. Он вскочил на матрас, все так же отступая. Халифакс последовал за ним, занося лезвие для второго выпада.
Внезапно он потерял равновесие. Валери ударила похитителя по лодыжкам. Коффин бросился на него, и двое мужчин вместе повалились на пол.
Коффин оказался сверху. Эндрю старался одной рукой удержать его от удара, но это было похоже на схватку с медведем. Халифакс крепко вцепился в него. Несколько раз они перекатывались друг через друга, ударяясь в дверь и захлопывая ее. Тем временем Валери удалось сесть на кровати и она всеми силами пыталась позвать на помощь.
Халифакс старался освободиться и дотянуться до ножа, который валялся, блестя на ковре. Эндрю отчаянно вцепился в его ноги и пояс. Видя, что происходит, Валери спустила ноги на пол и запрыгала к двери. Хотя она была связана у лодыжек, ей удалось сделать один короткий удар ногой. Страшное лезвие отлетело в дальний угол.
Похититель проревел проклятие и снова набросился на Эндрю, ударив его по носу. Когда Эндрю поднял руки к лицу, Халифакс пополз к ножу. Эндрю оправился и вспрыгнул на спину своего противника, когда его правая рука сжалась на рукоятке ножа. Так они боролись, Халифакс старался повернуться и пустить нож в дело, Эндрю удерживал его на животе.
Валери прислонилась спиной к умывальнику. Она нащупывала пальцами, пока они не остановились на ручке керамического кувшина с водой. Он был полон тепловатой воды. Она маленькими прыжками стала подбираться к дерущимся мужчинам, встала в лучшее положение, какое ей только удалось, и разжала руки. Кувшин тяжело упал на голову Халифакса. Он издал на удивление пронзительный крик и потом затих. Теплая вода разлилась по полу.
Тяжело дыша, Эндрю слез со спины потерявшего сознание похитителя. Он взял из его безвольных пальцев охотничий нож и стал разрезать путы Валери. Когда он освободил ее руки, она вынула кляп, а он продолжал разрезать веревки, связавшие ее лодыжки.
— Что происходит? Кто эти люди? Почему они напали на меня?
— Хотелось бы мне что-нибудь тебе на это ответить, любимая, — Эндрю выпрямился. — С тобой все в порядке?
— Просто испугалась. Они не пытались ранить меня. — У противоположной стены человек со сломанной челюстью начал стонать. — Я хотела уже ложиться в постель, когда взорвалась Таравера. Кто-то постучал в дверь и сказал, что всем нужно покинуть гостиницу. Когда я открыла, эти люди набросились на меня. Они даже не сказали ни слова. — Она задрожала, показав на джутовый мешок. — Думаю, они собирались засунуть меня туда. Но зачем? — она покачала головой с удивлением и недоверием. Я никого из них не узнаю.
— Я тоже, но теперь у нас нет на это времени. Нам нужно убираться отсюда.
— Нет, — она взяла его за руку, удерживая. — Это лучшее место, чтобы остаться, Эндрю. Гостиница — самая крепкая постройка в Те Вайроа.
Он колебался.
— Отец настаивал на том, чтобы мы ехали в Роторуа. Я не уверен, что он прав, но когда он говорит так категорично, обычно лучше бывает последовать его совету. Пойдем.
Но она стояла на месте, сжимая у шеи воротник ночной сорочки.
— Я не могу идти в этом.
— Тогда надень плащ.
Она кивнула, достала из шкафа одежду и вышла за ним из комнаты. Он не мог перестать думать о том, как она красива, даже при тусклом свете гостиницы и в тяжелом плаще, окутавшем ее с ног до головы.
Спускаясь по лестнице, они чуть не упали, когда еще один толчок потряс здание. Они нырнули в толпу на передней веранде, не обращая внимания на комментарии людей толпившихся вокруг них.
Лошадь Эндрю убежала. Сорвалась или украдена, теперь было все равно. Он свирепо оглядывался вокруг, вытирая глаза, запорошенные пеплом.
— Сюда!
Гостиничные конюшни находились за углом. Он повел Валери этой дорогой, полутаща, полунеся ее. Конюшни укрывали ездовых лошадей и экипажи, служившие, чтобы отвозить туристов к озеру и лодочной пристани. Легко подняв Валери, он усадил ее на козлы.
— Что ты делаешь? — она крепко сжимала пальто.
— Вот этих мы возьмем. — Он подбежал к первым яслям и вывел оттуда двух испуганных лошадей. Они вставали на дыбы и взрывали копытами землю, но все-таки позволили взнуздать себя.
— Эндрю, мы не можем так поступить. Это… Ее последние слова были заглушены ужасающим взрывом. Эндрю Коффин и не посмотрел в том направлении. Он запрягал лошадей с фанатичной целеустремленностью.
Потом он вскочил на сидение рядом с ней, громко крикнул и стал понукать лошадей. Лошади заколебались, потом сорвались с места. Неистовым рывком экипаж выехал из конюшен. Эндрю предусмотрительно надел шоры на морды обеих лошадей.
— Эндрю! — прокричала Валери. — Это кража!
— Я не краду, я беру взаймы. Мы приведем их обратно.
Никто не видел, как экипаж отъехал от конюшни и бешено понесся по дороге ведущей на Роторуа. Шоры помогали лошадям сосредоточиться на беге. Было удачно и то что, они скакали прочь от молний и грохота.
Камни и вулканический пепел дождем падали на крышу экипажа. Навес, защищавший возницу от обычного дождя, теперь защищал двух отчаянных беглецов. У лошадей не было такой защиты, но продолжающий падать пепел заставлял их нестись галопом все быстрее и быстрее.
Они приближались к гребню самого высокого холма, когда Валери случайно обернулась и закричала на языке маори. Натягивая поводья, Эндрю тоже оглянулся. Ему в глаза ударил такой яркий свет, что они заболели. Он наполнил все озеро целиком.
С ревом и грохотом, которого они не забудут до конца своей жизни, вся правая сторона горы Таравера откололась, словно отрубленная гигантским топором. В земле образовалась трещина длиной в двенадцать миль, бегущая от горы вдоль дальнего берега озера. Земля затряслась под экипажем, и ужаснувшиеся лошади каким-то непостижимым образом еще ускорили свой бег. По всей длине бесконечно громадной расщелины начала фонтанировать магма.
— Это конец мира! — простонала Валери.
— Нет, только этой его части!
Эндрю снова повернулся к дороге и закричал на лошадей в панике, пытаясь придать им уверенность, которой не чувствовал сам.
Таравера и городок Те Вайроа остались в нескольких милях позади них, когда что-то стало плескать на крышу экипажа. Это был мокрый, шлепающий звук, совсем не похожий на сухой стук от падающей пемзы. Валери протянула руку и в изумлении уставилась на то, что в ней оказалось. Она показала Эндрю.
— Грязь. Унгва.
Несмотря на его совершенное владение языком, это было слово, ему не известное. Она постаралась объяснить.
— Иногда ее выбрасывает из гейзеров. Но на Таравере нет гейзеров.
— Но ведь никто не знал, что Таравера — вулкан, — он мрачно подхлестнул уставших лошадей.
Они проехали еще пол мили, когда впервые услышали этот звук. Сначала это был тихий свист. Он быстро становился громче. Коффин подумал о том, чтобы придержать лошадей.
— Что за черт?
— Ветер, — прошептала Валери, — но какой-то неправильный. Я никогда не слышала такого звука у ветра.
Он привстал и попытался проникнуть взглядом сквозь мглу, но не увидел ничего, кроме падающей грязи и пепла.
— Думаю, нам стоит найти какое-нибудь убежище.
— Но твой отец сказал, что мы должны ехать в Роторуа.
— Я не думаю, что отец предчувствовал что-либо подобное. Кроме того, лошади почти выбились из сил.
Он прищурил глаза; ему показалось, что посреди кукурузного поля по обеим сторонам от дороги виднеется квадратная хибара. Найдя место, где свалилась ограда, он погнал туда лошадей.
Это был амбар, прочно сколоченный из сосновых бревен. Лошадям тоже позволили войти внутрь, чтобы укрыться от грязи и пепла. Снаружи все нарастал злобный ветер.
Он попытался решить, какая из стен крепче, привязал рядом лошадей. Потом он и Валери вышли, чтобы посмотреть, что делается снаружи.
Когда они стояли, вглядываясь в ночь, до него наконец дошло, что было таким странным в этом ветре. Ему доводилось испытать на себе множество бурь, но никогда не было ничего подобного.
— Он мчится к вулкану, — прошептал он. — К озеру и Таравере.
Он обнял ее обеими руками и прижал к себе.
Только он сделал это, как вдруг на них обрушился порыв ветра, подобный удару молота. Валери закричала, когда ударил ураган. Стена рухнула, бревна и доски разлетелись в стороны, придавив их к земле. Потрясенные, они ползли, пока не наткнулись на какую-то преграду, защитившую их от ветра.
Выбившиеся из сил, измученные, они уснули, пока вокруг них бесновалась буря.
Глава 10
Эндрю Коффин открыл глаза. Когда они постепенно привыкли к слабому освещению, он разглядел столбы и доски, валявшиеся повсюду.
Он сел и увидел, что они подползли к кормушке. Прочные стены выдержали, хотя свирепый шторм повалил большую часть амбара.
Валери лежала рядом с ним, свернувшись калачиком в своем плаще. Он потянулся и потряс ее за плечо.
— Вал! Валери, просыпайся.
Она устало зевнула, перевернулась и потерла глаза. Ее тонкое лицо было грязным от пепла.
— Эндрю, что это?
— Разве ты не слышишь? Все кончилось. В самом деле, ужасный ветер стих, хотя грязь и пепел продолжали падать на то, что осталось от крыши.
— Ты в порядке? Она медленно села.
— Думаю, да. Хороший был ветер. Все дьяволы собрались, чтобы всосать воздух под землю.
— Это действительно был настоящий ад.
Он кое-как встал на подгибающиеся ноги. Каждый мускул, каждая кость в теле болели. Он вгляделся сквозь сумерки туда, где привязал лошадей. Они все еще были там, дрожа и нервно потея. Он стал терпеливо говорить с ними, гладить, пока они не успокоились достаточно, чтобы их можно было запрягать в экипаж.
У него было такое чувство, как будто он проспал несколько дней, хотя снаружи было темно, как ночью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67