Халл знал, что план этот опасен. Опасен и дерзок. Но сейчас он поддерживал его так же сильно, как и в тот момент, когда капитан еще только изложил его. Тот, кто не желает рисковать, неминуемо терпит поражение, будь это на войне или в коммерции.
Все его первоначальные опасения исчезли, пока солдаты молча взбирались по пологому склону в направлении хорошо укрепленной па. Как бы там ни было, ливень только усиливался, а небо потемнело еще больше. Странно было видеть, как закаленные в сражениях бойцы улыбаются, видя, что погода становится все хуже и хуже, но в эту ночь все знали, что дождь и темнота стали их союзниками.
Ливень был на редкость методичным, и вода лилась отвесно. Ветра не было. Дождевые капли, ударявшиеся о землю, помогали заглушить шум приближающегося наступления. Халл видел, как седые, покрытые шрамами ветераны старались на цыпочках продвигаться в грязи, доходившей им до лодыжек. К счастью, та самая скала, что делала невозможным вырыть подкоп, теперь помогала им — глубина грязи не превышала пары дюймов. Движение их не замедлялось.
И регулярные войска, и милиция одинаково старательно прижимали мушкеты и пистолеты к телу. Каждое ружье было старательно завернуто в любые попавшие под руки тряпки: грязные носки, рубашки, запасные шинели, даже ночное белье. Что угодно, лишь бы защитить порох от влаги. А вот у маори не будет времени на подготовку. Они среагируют чисто инстинктивно, и скоро их оружие насквозь промокнет.
Халл пытался, но никак не мог разглядеть высокий вал перед оградой. Ему пришлось полностью довериться тем, кто шел впереди него. В этот момент кто-то позади него зацепил кого-то концом штурмовой лестницы, очевидно, споткнувшись. Быстрый обмен ругательствами и проклятиями был скоро прекращен после вмешательства других солдат. А в па еще царила тишина, и никто не откликнулся на шум. Солдаты облегченно вздохнули и продолжали путь.
Казалось, вот уже несколько часов они месят грязь, медленно продвигаясь вперед. Халл начал беспокоиться, уж не сбилась ли с пути вся колонна. Это ведь тоже могло оказаться весьма опасным — совсем неподалеку утесы обрывались прямо в море. Он прислушивался, но не мог разобрать гулкий шум прибоя о камни.
Затем из темноты появился один из его лейтенантов и прошептал, что до ограды па уже можно достать штурмовой лестницей. Всего десять футов — а бревен, из которых состоит высокая стена, все не видать. Только и слышно шум дождя, да беспокойное чавканье грязи под ногами — только это и доказывает ему, что они не сбились с пути и не забрели в бесконечность.
Солдаты начали расходиться вправо и влево, сержанты шепотом отдавали приказы, офицеры нервно сновали взад и вперед между ними. К стене были прислонены лестницы. Их верхушки были обмотаны мундирами и полосками, оторванными от белья. Именно поэтому не было никакого шума, пока их устанавливали покрепче. Халл попробовал было взглянуть на карманные часы, но не смог разобрать цифр в темноте. Он убрал часы в карман и пристально посмотрел влево. Его группа составляла часть правой колонны. Маркер взял на себя командование центральной группой.
Было очень важно, чтобы все три колонны начали штурм стен в одно и тоже время. Халл мог только надеяться, что его люди не слишком торопились. Определенно, они начали штурм не последним, ибо на другой стороне ограды все было тихо, как в могиле. Где же защитники-маори? Солдаты вокруг него начали проявлять нетерпение и без всякого сопротивления полезли на лестницы, чуть не наступая на пятки солдатам регулярных войск, которые поднимались первыми. План Маркера сработал лучше, чем кто-либо смел надеяться.
Затем Халл услышал испуганное ругательство, произнесенное на маори, за этим последовал звук пистолетного выстрела. Должно быть, кто-то внутри па столкнулся с солдатами из колонны Маркера. Халл быстро взобрался по ближайшей лестнице, оттолкнув того, кто попался ему на пути. Сначала лихорадочно, а затем с быстро нарастающей частотой внутри па зазвучали другие крики и вопли, когда перепуганные маори проснулись и поняли, что их атакуют.
Халл соскочил на землю с другой стороны па, и колени его заныли от удара. Он сделал два шага вперед и чуть не упал, споткнувшись о тело часового-маори, что лежал на пропитанной водой земле с раскроенной головой. Вдруг из завесы дождя материализовалась тень, и он совсем было уж приготовил саблю, но опустил ее, узнав одного из разведчиков Маркера. Он часто и прерывисто дышал, а звуки завязавшегося ночного сражения начинали заполнять ночной воздух. Шум дождя перебивал резкий скрежет стали о нефрит и пистолетные и мушкетные выстрелы. Короткие вспышки света на мгновение пронзали темноту и снова исчезали.
Разведчик замедлил шаг и оглянулся на подошедшего к нему Халла.
— Как там дела, приятель? — торопливо спросил Халл. Человек хрипло ответил.
— По крайней мере, половина полка находится уже внутри крепости, сэр. Я еще ничего не знаю о колонне лейтенанта Скейла. Похоже, ваши люди почти все здесь. Меня послали проверить, как здесь что.. — Он отвернулся. — Прошу прощения, сэр. Но мне нужно возвращаться в часть.
Халл проследил, как тот двинулся дальше и торопливо повел своих людей вперед. Дождь немного поутих, и облака слегка разошлись, пропуская слабый намек на лунный свет. Он увидел, как дюжина маори бегом промчалась влево от них и попытался направить людей за собой, в ту же сторону. Кингиты были обнажены и легко вооружены и все еще не могли прийти в себя от неожиданной атаки.
Маркер достиг того эффекта внезапности, на который так надеялся, однако исход битвы был еще отнюдь не решен. Халл знал, что, если кингиты начинали бой, и бой серьезный, они сражались с мрачным упорством, пока не падали, пораженные насмерть. Он закричал, отдавая приказания, и понадеялся, что хоть что-нибудь будет слышно в общем шуме и суматохе. Офицеры пытались удержать контроль за ходом битвы, но сейчас, когда солдаты всех трех колонн смешались в темноте, сделать это оказалось почти невозможно.
Теперь маори полностью проснулись, собрались с силами и продолжали высыпать из своих хижин. Первый успех, достигнутый неожиданным нападением, был испорчен яростью, с которой противник начал отчаянную контратаку. Если дело дошло до рукопашной, кингиты были способны на гораздо большее, нежели просто постоять за себя, но теперь все прибывающие пакеа достали сухие мушкеты и пистолеты. Когда же маори попытались ответить тем же, они обнаружили, что пропитанные водой ружья и винтовки хороши только в качестве дубинок.
Что-то массивное и темное просвистело в темноте. Халл резко пригнулся влево, и громадная боевая палица из нефрита с шумом обрушилась в грязь подле его ног. Он наотмашь полоснул саблей. Кровь смешалась с дождем, когда широкая фигура, державшая палицу, осела на землю. Он двинулся вперед, с облегчением ощущая присутствие своих людей вокруг, орудуя саблей там, где приходилось пустить ее в ход, и сжимая пистолет, стараясь сохранить его сухим на случай, если это окажется необходимо.
Сражение продолжалось. Проклятия, боевые кличи, крики и вопли боли на английском языке и маорийском наречии смешались с шумом дождя.
Маори уже слишком многим пожертвовали. Они продолжали откатываться назад под натиском неутомимой, хоть и не на должном уровне организованной и дисциплинированной атаки пакеа. К тому времени, как аборигенам наконец удалось построить более или менее грамотную оборону, их уже очень мало осталось в строю.
Постепенно сражение переросло, а вернее, вылилось в беспорядочную бойню, которой Маркер и его солдаты так боялись. Дождь лил, как из ведра. В таких условиях было крайне трудно управлять кадровыми войсками, уж не говоря об ополченцах. Офицеры делали все от них зависящее, чтобы уберечь от гибели женщин и детей, что им удавалось лишь частично. По отношению к сподвижникам Александра Руи, которых тут было немало, колонисты-ополченцы были воистину безжалостны.
Под конец организованное сопротивление маори было сломлено и разбилось на разрозненные очаги. Воины, смяв свои боевые порядки, сбились в отдельные группы, которые продолжали драться сами по себе. Некоторые пытались обратиться в бегство, но их косили пули перед ими же прочно запертыми воротами.
Самая большая группа сопротивления была оттеснена в удаленную часть деревни. Воины заняли оборону полукругом. За их спинами слышался шум накатывавших на скалы волн. Кое-кому каким-то чудом удалось обсушить мушкеты, зарядить их, и теперь они отчаянно палили в сторону атакующих их солдат и ополченцев. Другие спешно сооружали грубую баррикаду из мешков с зерном и нескольких валявшихся поблизости бревен.
Нападавшие сбавили свой атакующий порыв. Они были удовлетворены тем, что загнали кингитов в угол, и довольствовались отстрелом тех из них, кто неосторожно высовывался из-за баррикады. Теперь уничтожение их было лишь вопросом времени.
По крайней мере именно так полагал Халл, пока на него не свалился, как снег на голову, пожилой и маленький колонист-ополченец. В нем было никак не больше пяти футов роста и выглядел он совсем по-домашнему, однако, шпагу сжимал в руке, словно заправский капрал.
— Капитан Халл? Это вы, сэр?
Халл повернулся и уставился в заросшее густыми бакенбардами и залитое кровью лицо (капли дождя размывали ее).
— Мы должны атаковать их, сэр! Мы не можем ждать здесь!
— Успокойся, дружок. Мы загнали их, словно баранов, в загон и теперь перестреляем по одному.
— Нет, сэр, вы не понимаете! — возразил коротышка. Он был настолько разгорячен, что смешно подпрыгивал на месте, постоянно показывая рукой в сторону кингитской баррикады. — Я сумел подглядеть, сэр! У них там есть лестница! В отличие от нас, они там не сидят сложа руки!
Халл нахмурился.
— Что ты сказал?
— Лестница, сэр! Льняная! Точно не рассмотрел, но, кажется, не менее пятидесяти футов. Я подошел к самому обрыву сбоку и заглянул вниз… Их поджидает в воде большая лодка. Маори карабкаются вниз по своей лестнице один за другим! Лодка очень крепкая. Морская. Каноэ или как там еще, я не знаю! Они…
Халл не стал слушать до конца и уже куда-то бежал, на ходу отдавая зычные приказы и нещадно расшвыривая в разные стороны попадавшихся у него на пути изумленных солдат. Он воспринял всерьез слова коротышки, которые с предельной ясностью описывали планы уцелевших кингитов.
Значит, даже сейчас они пытаются выудить для себя победу из неминуемого поражения. Хорошо же!
Было совершенно ясно, что если Александр Руи еще не спустился в лодку, то вот-вот собирается это сделать. Надо спешить! Ну и дикари! Оказывается, им под силу выкидывать фортели похлеще белых!..
Чертов арики не преминет воспользоваться лестницей и лодкой, чтобы уйти от возмездия по морю. Он и самые главные его головорезы высадятся на берег где-нибудь в другом месте, в какой-нибудь глухомани. Там Александр Руи получит возможность отсидеться и подкопить новых сил, чтобы потом снова ударить… В тот самый момент, когда никто этого не будет ждать. Все порядочные люди успокоятся, решив, что с Александром Руи покончено. Вот тут-то он и напомнит о себе, объявившись вновь во главе новой банды!
Этого нельзя допустить!
Халл собрал возле себя большую группу ополченцев и приказал им приготовить оружие. Когда он объяснил, что их ждет, никто и ничем не выразил своего недовольства. Практически все они, — кто в той или иной мере, а кто и непосредственно, — пострадали от ненавистного Александра Руи.
— Ведите нас на него, капитан! — крикнул кто-то из ополченцев.
— Да, сэр! Мы идем за вами!
Халл повернулся лицом к импровизированной баррикаде, которая своей массой прикрывала отход бандитов Руи. Его поразило то обстоятельство, что впервые в своей жизни он возглавляет группу людей, которые не боятся, а уважают его. Это наполнило его всего каким-то щекочущим восторгом и вообще застало врасплох.
— Вперед, ребята! — вдруг услышал он свой собственный пронзительный крик. — Долой кингитов! Смерть Руи!
Два десятка человек, бывших вокруг него, взревели и обрушились на баррикаду. Некоторые разрядили свои мушкеты, что тут же вызвало ответный огонь маори с противоположной стороны. Расстояние было не таким уж большим. Меньше, чем через минуту атакующие уже перевалили за искусственную преграду, обрушивая приклады мушкетов, шпаги и сабли на все, что движется.
Халл рубанул своим клинком по голове подвернувшегося под руку врага. Он увидел сначала выражение изумления на лице раненого, потом оно скорчилось в дикую гримасу боли. Дикарь схватился руками за глаза и повалился спиной на землю. Вдруг он увидел, что из непроницаемой дождевой пелены впереди появились сразу несколько маори, которые первым делом бросились к нему. «Около полдюжины», — мгновенно определил он. Возглавлял группу дикарей высокий воин, облаченный в прекрасный боевой наряд арики.
Дистанция между ними сокращалась. Наконец противники смогли заглянуть друг другу в глаза. Высокий воин тормознул, и, когда Халл увидел его лицо, ему показалось что у него сейчас выпрыгнет из груди сердце.
Слава Богу! Значит, Руи еще не успел добраться до каноэ внизу!
До него донесся шум и треск горящего дерева. Очевидно, запалили дома и амбары. Дождь не мог залить пожар, несмотря на всю свою мощь. Огонь упорно пробивался вверх, озлобленно шипя и треща.
Сражение было, можно считать, выиграно. Правда, главная дичь еще имела шанс скрыться.
Халл столкнулся с одним из телохранителей арики. Тот держал свою саблю в обеих руках и размахивал ею с такой силой, какую Халлу не приходилось видеть ни разу за последние лет двадцать. Вокруг царили хаос и неразбериха. На какое-то мгновение его поразила страшная мысль о том, что он далеко убежал от всех своих товарищей и оказался один перед всеми солдатами Руи.
Пока он разбирался с первым врагом, Руи, который еще минуту назад был всего в нескольких шагах от него, куда-то исчез. На секунду оглянувшись по сторонам, Халл заметил, как голова Руи исчезла за краем обрыва. Не успел капитан как следует выругаться, как увидел, что к обрыву бросился какой-то молодой офицер. Халл не узнал его. Он продолжал отбиваться от наседавших врагов и одновременно краем глаза следил за тем, как юноша изо всех сил рубит конец канатной лестницы своей саблей.
— Давай! Правильно, парень! Руби ее! — разгадав тут же замысел товарища по оружию, заорал Халл. Этим криком он подбадривал не только молодого офицера, но и самого себя.
Если лестницу удастся обрубить, Руи полетит вместе со своими молодчиками головой вниз на камни и скалы, выходящие на поверхность у самого берега.
Молодой офицер, который рубил лестницу, был так увлечен этим занятием, что не заметил, как к нему сзади подкрался кто-то из врагов.
Халл крикнул ему об опасности, хотя и понял в ту же секунду, что его предупредительный сигнал запоздал…
Вражеский воин был свыше шести футов роста и очень широк в плечах. Оттянув на мгновение руку, в которой он держал короткое копье, он в следующий миг с хрустом погрузил его в спину юного колониста-ополченца. Офицер вскрикнул от дикой боли, выгнулся дугой и тут же повалился на землю. Сабля, которой он пытался обрубить лестницу, выскользнула из его ослабевших рук.
Увидев это, Халл обезумел. Он издал страшный вопль и бросился бегом к убийце своего товарища, но тот проворно вытащил из обмякшего тела свое оружие и развернулся, чтобы лицом к лицу встретить новую угрозу.
Телохранители Руи перегруппировались. Уцелевшие маори в отчаянной попытке обеспечить побег своему вожаку присоединились к телохранителям.
Халл не обращал на них никакого внимания. Его неподвижный взгляд был замкнут исключительно на юноше, который, не шевелясь, лежал у самого края обрыва.
Воин, который поразил молодого офицера, испустил дикий крик, прыгнул навстречу Халлу и сделал длинный выпад своим окровавленным копьем, не выпуская его из рук. Халлу удалось увернуться от удара. В дождевой пелене блеснул клинок его сабли. Она чуть согнулась, уперевшись острием в грудную клетку врага. В следующее мгновение, — Халл надавил сильнее, — она резко выпрямилась, войдя в тело, словно в масло, и поразила сердце. Схватившись свободной рукой за грудь, кингит отступил на шаг назад. Затем он взмахнул копьем, словно хотел нанести еще один удар. Халл замер на месте, с ненавистью глядя на врага. Воин около пяти секунд балансировал на самом краю обрыва, а потом неожиданно исчез. Халл знал, что в таком шуме не расслышит всплеска воды или глухого стука о камни…
Халл упал на колени у края обрыва, смахнул капли пота и дождя с лица и глянул вниз. Лестница все еще не была перерублена. За нее цеплялось много сподвижников Руи, а сам предводитель преодолел уже больше половины спуска. Халл вскочил на ноги и стал неистово молотить своей саблей по канатам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Все его первоначальные опасения исчезли, пока солдаты молча взбирались по пологому склону в направлении хорошо укрепленной па. Как бы там ни было, ливень только усиливался, а небо потемнело еще больше. Странно было видеть, как закаленные в сражениях бойцы улыбаются, видя, что погода становится все хуже и хуже, но в эту ночь все знали, что дождь и темнота стали их союзниками.
Ливень был на редкость методичным, и вода лилась отвесно. Ветра не было. Дождевые капли, ударявшиеся о землю, помогали заглушить шум приближающегося наступления. Халл видел, как седые, покрытые шрамами ветераны старались на цыпочках продвигаться в грязи, доходившей им до лодыжек. К счастью, та самая скала, что делала невозможным вырыть подкоп, теперь помогала им — глубина грязи не превышала пары дюймов. Движение их не замедлялось.
И регулярные войска, и милиция одинаково старательно прижимали мушкеты и пистолеты к телу. Каждое ружье было старательно завернуто в любые попавшие под руки тряпки: грязные носки, рубашки, запасные шинели, даже ночное белье. Что угодно, лишь бы защитить порох от влаги. А вот у маори не будет времени на подготовку. Они среагируют чисто инстинктивно, и скоро их оружие насквозь промокнет.
Халл пытался, но никак не мог разглядеть высокий вал перед оградой. Ему пришлось полностью довериться тем, кто шел впереди него. В этот момент кто-то позади него зацепил кого-то концом штурмовой лестницы, очевидно, споткнувшись. Быстрый обмен ругательствами и проклятиями был скоро прекращен после вмешательства других солдат. А в па еще царила тишина, и никто не откликнулся на шум. Солдаты облегченно вздохнули и продолжали путь.
Казалось, вот уже несколько часов они месят грязь, медленно продвигаясь вперед. Халл начал беспокоиться, уж не сбилась ли с пути вся колонна. Это ведь тоже могло оказаться весьма опасным — совсем неподалеку утесы обрывались прямо в море. Он прислушивался, но не мог разобрать гулкий шум прибоя о камни.
Затем из темноты появился один из его лейтенантов и прошептал, что до ограды па уже можно достать штурмовой лестницей. Всего десять футов — а бревен, из которых состоит высокая стена, все не видать. Только и слышно шум дождя, да беспокойное чавканье грязи под ногами — только это и доказывает ему, что они не сбились с пути и не забрели в бесконечность.
Солдаты начали расходиться вправо и влево, сержанты шепотом отдавали приказы, офицеры нервно сновали взад и вперед между ними. К стене были прислонены лестницы. Их верхушки были обмотаны мундирами и полосками, оторванными от белья. Именно поэтому не было никакого шума, пока их устанавливали покрепче. Халл попробовал было взглянуть на карманные часы, но не смог разобрать цифр в темноте. Он убрал часы в карман и пристально посмотрел влево. Его группа составляла часть правой колонны. Маркер взял на себя командование центральной группой.
Было очень важно, чтобы все три колонны начали штурм стен в одно и тоже время. Халл мог только надеяться, что его люди не слишком торопились. Определенно, они начали штурм не последним, ибо на другой стороне ограды все было тихо, как в могиле. Где же защитники-маори? Солдаты вокруг него начали проявлять нетерпение и без всякого сопротивления полезли на лестницы, чуть не наступая на пятки солдатам регулярных войск, которые поднимались первыми. План Маркера сработал лучше, чем кто-либо смел надеяться.
Затем Халл услышал испуганное ругательство, произнесенное на маори, за этим последовал звук пистолетного выстрела. Должно быть, кто-то внутри па столкнулся с солдатами из колонны Маркера. Халл быстро взобрался по ближайшей лестнице, оттолкнув того, кто попался ему на пути. Сначала лихорадочно, а затем с быстро нарастающей частотой внутри па зазвучали другие крики и вопли, когда перепуганные маори проснулись и поняли, что их атакуют.
Халл соскочил на землю с другой стороны па, и колени его заныли от удара. Он сделал два шага вперед и чуть не упал, споткнувшись о тело часового-маори, что лежал на пропитанной водой земле с раскроенной головой. Вдруг из завесы дождя материализовалась тень, и он совсем было уж приготовил саблю, но опустил ее, узнав одного из разведчиков Маркера. Он часто и прерывисто дышал, а звуки завязавшегося ночного сражения начинали заполнять ночной воздух. Шум дождя перебивал резкий скрежет стали о нефрит и пистолетные и мушкетные выстрелы. Короткие вспышки света на мгновение пронзали темноту и снова исчезали.
Разведчик замедлил шаг и оглянулся на подошедшего к нему Халла.
— Как там дела, приятель? — торопливо спросил Халл. Человек хрипло ответил.
— По крайней мере, половина полка находится уже внутри крепости, сэр. Я еще ничего не знаю о колонне лейтенанта Скейла. Похоже, ваши люди почти все здесь. Меня послали проверить, как здесь что.. — Он отвернулся. — Прошу прощения, сэр. Но мне нужно возвращаться в часть.
Халл проследил, как тот двинулся дальше и торопливо повел своих людей вперед. Дождь немного поутих, и облака слегка разошлись, пропуская слабый намек на лунный свет. Он увидел, как дюжина маори бегом промчалась влево от них и попытался направить людей за собой, в ту же сторону. Кингиты были обнажены и легко вооружены и все еще не могли прийти в себя от неожиданной атаки.
Маркер достиг того эффекта внезапности, на который так надеялся, однако исход битвы был еще отнюдь не решен. Халл знал, что, если кингиты начинали бой, и бой серьезный, они сражались с мрачным упорством, пока не падали, пораженные насмерть. Он закричал, отдавая приказания, и понадеялся, что хоть что-нибудь будет слышно в общем шуме и суматохе. Офицеры пытались удержать контроль за ходом битвы, но сейчас, когда солдаты всех трех колонн смешались в темноте, сделать это оказалось почти невозможно.
Теперь маори полностью проснулись, собрались с силами и продолжали высыпать из своих хижин. Первый успех, достигнутый неожиданным нападением, был испорчен яростью, с которой противник начал отчаянную контратаку. Если дело дошло до рукопашной, кингиты были способны на гораздо большее, нежели просто постоять за себя, но теперь все прибывающие пакеа достали сухие мушкеты и пистолеты. Когда же маори попытались ответить тем же, они обнаружили, что пропитанные водой ружья и винтовки хороши только в качестве дубинок.
Что-то массивное и темное просвистело в темноте. Халл резко пригнулся влево, и громадная боевая палица из нефрита с шумом обрушилась в грязь подле его ног. Он наотмашь полоснул саблей. Кровь смешалась с дождем, когда широкая фигура, державшая палицу, осела на землю. Он двинулся вперед, с облегчением ощущая присутствие своих людей вокруг, орудуя саблей там, где приходилось пустить ее в ход, и сжимая пистолет, стараясь сохранить его сухим на случай, если это окажется необходимо.
Сражение продолжалось. Проклятия, боевые кличи, крики и вопли боли на английском языке и маорийском наречии смешались с шумом дождя.
Маори уже слишком многим пожертвовали. Они продолжали откатываться назад под натиском неутомимой, хоть и не на должном уровне организованной и дисциплинированной атаки пакеа. К тому времени, как аборигенам наконец удалось построить более или менее грамотную оборону, их уже очень мало осталось в строю.
Постепенно сражение переросло, а вернее, вылилось в беспорядочную бойню, которой Маркер и его солдаты так боялись. Дождь лил, как из ведра. В таких условиях было крайне трудно управлять кадровыми войсками, уж не говоря об ополченцах. Офицеры делали все от них зависящее, чтобы уберечь от гибели женщин и детей, что им удавалось лишь частично. По отношению к сподвижникам Александра Руи, которых тут было немало, колонисты-ополченцы были воистину безжалостны.
Под конец организованное сопротивление маори было сломлено и разбилось на разрозненные очаги. Воины, смяв свои боевые порядки, сбились в отдельные группы, которые продолжали драться сами по себе. Некоторые пытались обратиться в бегство, но их косили пули перед ими же прочно запертыми воротами.
Самая большая группа сопротивления была оттеснена в удаленную часть деревни. Воины заняли оборону полукругом. За их спинами слышался шум накатывавших на скалы волн. Кое-кому каким-то чудом удалось обсушить мушкеты, зарядить их, и теперь они отчаянно палили в сторону атакующих их солдат и ополченцев. Другие спешно сооружали грубую баррикаду из мешков с зерном и нескольких валявшихся поблизости бревен.
Нападавшие сбавили свой атакующий порыв. Они были удовлетворены тем, что загнали кингитов в угол, и довольствовались отстрелом тех из них, кто неосторожно высовывался из-за баррикады. Теперь уничтожение их было лишь вопросом времени.
По крайней мере именно так полагал Халл, пока на него не свалился, как снег на голову, пожилой и маленький колонист-ополченец. В нем было никак не больше пяти футов роста и выглядел он совсем по-домашнему, однако, шпагу сжимал в руке, словно заправский капрал.
— Капитан Халл? Это вы, сэр?
Халл повернулся и уставился в заросшее густыми бакенбардами и залитое кровью лицо (капли дождя размывали ее).
— Мы должны атаковать их, сэр! Мы не можем ждать здесь!
— Успокойся, дружок. Мы загнали их, словно баранов, в загон и теперь перестреляем по одному.
— Нет, сэр, вы не понимаете! — возразил коротышка. Он был настолько разгорячен, что смешно подпрыгивал на месте, постоянно показывая рукой в сторону кингитской баррикады. — Я сумел подглядеть, сэр! У них там есть лестница! В отличие от нас, они там не сидят сложа руки!
Халл нахмурился.
— Что ты сказал?
— Лестница, сэр! Льняная! Точно не рассмотрел, но, кажется, не менее пятидесяти футов. Я подошел к самому обрыву сбоку и заглянул вниз… Их поджидает в воде большая лодка. Маори карабкаются вниз по своей лестнице один за другим! Лодка очень крепкая. Морская. Каноэ или как там еще, я не знаю! Они…
Халл не стал слушать до конца и уже куда-то бежал, на ходу отдавая зычные приказы и нещадно расшвыривая в разные стороны попадавшихся у него на пути изумленных солдат. Он воспринял всерьез слова коротышки, которые с предельной ясностью описывали планы уцелевших кингитов.
Значит, даже сейчас они пытаются выудить для себя победу из неминуемого поражения. Хорошо же!
Было совершенно ясно, что если Александр Руи еще не спустился в лодку, то вот-вот собирается это сделать. Надо спешить! Ну и дикари! Оказывается, им под силу выкидывать фортели похлеще белых!..
Чертов арики не преминет воспользоваться лестницей и лодкой, чтобы уйти от возмездия по морю. Он и самые главные его головорезы высадятся на берег где-нибудь в другом месте, в какой-нибудь глухомани. Там Александр Руи получит возможность отсидеться и подкопить новых сил, чтобы потом снова ударить… В тот самый момент, когда никто этого не будет ждать. Все порядочные люди успокоятся, решив, что с Александром Руи покончено. Вот тут-то он и напомнит о себе, объявившись вновь во главе новой банды!
Этого нельзя допустить!
Халл собрал возле себя большую группу ополченцев и приказал им приготовить оружие. Когда он объяснил, что их ждет, никто и ничем не выразил своего недовольства. Практически все они, — кто в той или иной мере, а кто и непосредственно, — пострадали от ненавистного Александра Руи.
— Ведите нас на него, капитан! — крикнул кто-то из ополченцев.
— Да, сэр! Мы идем за вами!
Халл повернулся лицом к импровизированной баррикаде, которая своей массой прикрывала отход бандитов Руи. Его поразило то обстоятельство, что впервые в своей жизни он возглавляет группу людей, которые не боятся, а уважают его. Это наполнило его всего каким-то щекочущим восторгом и вообще застало врасплох.
— Вперед, ребята! — вдруг услышал он свой собственный пронзительный крик. — Долой кингитов! Смерть Руи!
Два десятка человек, бывших вокруг него, взревели и обрушились на баррикаду. Некоторые разрядили свои мушкеты, что тут же вызвало ответный огонь маори с противоположной стороны. Расстояние было не таким уж большим. Меньше, чем через минуту атакующие уже перевалили за искусственную преграду, обрушивая приклады мушкетов, шпаги и сабли на все, что движется.
Халл рубанул своим клинком по голове подвернувшегося под руку врага. Он увидел сначала выражение изумления на лице раненого, потом оно скорчилось в дикую гримасу боли. Дикарь схватился руками за глаза и повалился спиной на землю. Вдруг он увидел, что из непроницаемой дождевой пелены впереди появились сразу несколько маори, которые первым делом бросились к нему. «Около полдюжины», — мгновенно определил он. Возглавлял группу дикарей высокий воин, облаченный в прекрасный боевой наряд арики.
Дистанция между ними сокращалась. Наконец противники смогли заглянуть друг другу в глаза. Высокий воин тормознул, и, когда Халл увидел его лицо, ему показалось что у него сейчас выпрыгнет из груди сердце.
Слава Богу! Значит, Руи еще не успел добраться до каноэ внизу!
До него донесся шум и треск горящего дерева. Очевидно, запалили дома и амбары. Дождь не мог залить пожар, несмотря на всю свою мощь. Огонь упорно пробивался вверх, озлобленно шипя и треща.
Сражение было, можно считать, выиграно. Правда, главная дичь еще имела шанс скрыться.
Халл столкнулся с одним из телохранителей арики. Тот держал свою саблю в обеих руках и размахивал ею с такой силой, какую Халлу не приходилось видеть ни разу за последние лет двадцать. Вокруг царили хаос и неразбериха. На какое-то мгновение его поразила страшная мысль о том, что он далеко убежал от всех своих товарищей и оказался один перед всеми солдатами Руи.
Пока он разбирался с первым врагом, Руи, который еще минуту назад был всего в нескольких шагах от него, куда-то исчез. На секунду оглянувшись по сторонам, Халл заметил, как голова Руи исчезла за краем обрыва. Не успел капитан как следует выругаться, как увидел, что к обрыву бросился какой-то молодой офицер. Халл не узнал его. Он продолжал отбиваться от наседавших врагов и одновременно краем глаза следил за тем, как юноша изо всех сил рубит конец канатной лестницы своей саблей.
— Давай! Правильно, парень! Руби ее! — разгадав тут же замысел товарища по оружию, заорал Халл. Этим криком он подбадривал не только молодого офицера, но и самого себя.
Если лестницу удастся обрубить, Руи полетит вместе со своими молодчиками головой вниз на камни и скалы, выходящие на поверхность у самого берега.
Молодой офицер, который рубил лестницу, был так увлечен этим занятием, что не заметил, как к нему сзади подкрался кто-то из врагов.
Халл крикнул ему об опасности, хотя и понял в ту же секунду, что его предупредительный сигнал запоздал…
Вражеский воин был свыше шести футов роста и очень широк в плечах. Оттянув на мгновение руку, в которой он держал короткое копье, он в следующий миг с хрустом погрузил его в спину юного колониста-ополченца. Офицер вскрикнул от дикой боли, выгнулся дугой и тут же повалился на землю. Сабля, которой он пытался обрубить лестницу, выскользнула из его ослабевших рук.
Увидев это, Халл обезумел. Он издал страшный вопль и бросился бегом к убийце своего товарища, но тот проворно вытащил из обмякшего тела свое оружие и развернулся, чтобы лицом к лицу встретить новую угрозу.
Телохранители Руи перегруппировались. Уцелевшие маори в отчаянной попытке обеспечить побег своему вожаку присоединились к телохранителям.
Халл не обращал на них никакого внимания. Его неподвижный взгляд был замкнут исключительно на юноше, который, не шевелясь, лежал у самого края обрыва.
Воин, который поразил молодого офицера, испустил дикий крик, прыгнул навстречу Халлу и сделал длинный выпад своим окровавленным копьем, не выпуская его из рук. Халлу удалось увернуться от удара. В дождевой пелене блеснул клинок его сабли. Она чуть согнулась, уперевшись острием в грудную клетку врага. В следующее мгновение, — Халл надавил сильнее, — она резко выпрямилась, войдя в тело, словно в масло, и поразила сердце. Схватившись свободной рукой за грудь, кингит отступил на шаг назад. Затем он взмахнул копьем, словно хотел нанести еще один удар. Халл замер на месте, с ненавистью глядя на врага. Воин около пяти секунд балансировал на самом краю обрыва, а потом неожиданно исчез. Халл знал, что в таком шуме не расслышит всплеска воды или глухого стука о камни…
Халл упал на колени у края обрыва, смахнул капли пота и дождя с лица и глянул вниз. Лестница все еще не была перерублена. За нее цеплялось много сподвижников Руи, а сам предводитель преодолел уже больше половины спуска. Халл вскочил на ноги и стал неистово молотить своей саблей по канатам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67