И я убью его! Убью их всех!
Дождь прекратился. Где-то далеко раздались крики. Сэм вышел наружу,
встревоженный, что схватили Незнакомца, хотя это было маловероятно. И
тогда он понял, что корабль ему дороже всего и он не хочет, чтобы
случилось хоть что-нибудь, что могло бы помешать его постройке, даже
возможность немедленно отомстить этику. Месть можно отложить.
Пересекая долину, к нему приближались факелы. Вскоре, по мере их
приближения, он смог различить лица нескольких стражников и фон
Рихтгофена. Вместе с ними были трое неизвестных. Их одеяния из больших
полотнищ бесформенно ниспадали вдоль тел.
Капюшон скрывал лицо самого маленького из незнакомцев. Самым высоким
был мужчина с длинным худым смуглым лицом и огромным крючковатым носом.
Сэм сказал:
- Вы можете принять участие в состязании. Дело в том, что в моей
хижине есть некто, чей нос превосходит ваш по всем статьям.
- Неужели, куда бы я ни попал, меня всюду будут оскорблять? - сказал
высокий мужчина. - Вот как вы встречаете гостей! Стоило ли преодолевать
десятки тысяч миль тяжелейшего пути к человеку, который может снова
вложить в мою руку добрый стальной клинок, только для того, чтобы он
насмехался над моим носом? Так знайте же, дерзкий невежа, что Савиньен
Сирано де Бержерак не подставляет другую щеку. Если вы не извинитесь
сейчас же самым искренним и вежливым образом, я проткну вас вот этим самым
носом, над которым вы только что изволили насмехаться!
Сэм попросил извинения, сказав, что у него шалят нервы после
сражения. Он с удивлением смотрел на этого легендарного человека и
задавался вопросом, а не мог ли он быть одним из двенадцати избранных?
Второй, светловолосый и голубоглазый юноша, представился как Герман
Геринг. Спиралевидная кость одной из речных рыб висела на тесемке вокруг
его шеи. Благодаря этому Сэм понял, что этот человек является адептом
Церкви Второго Шанса. Это предвещало неприятности, ибо приверженцы
Духовного Возрождения проповедовали абсолютный пацифизм.
Третий незнакомец отбросил назад капюшон, открыв хорошенькое личико,
обрамленное длинными черными волосами, завязанными в узел.
Сэм пошатнулся и едва не лишился чувств.
- Л_и_в_и_!
Женщина вздрогнула, подошла поближе и молча взглянула ему в лицо.
Свет факела играл на ее побледневшем лице. Она тоже закачалась, столь же
потрясенная, как и он.
- Сэм... - тихо прошептала она.
Он сделал шаг к ней, но она повернулась и приникла к де Бержераку,
как бы ища у него защиты. Француз обвил ее рукой и твердо посмотрел на
Сэма Клеменса.
- Не бойся, мой ягненочек! Он не обидит тебя, пока я здесь! Кто он
тебе?
Она подняла на него взор, в значении которого Сэм никак не мог
ошибиться. Он взвыл и потряс кулаком звездам, только что выглянувшим из-за
туч.

15
Речное судно плыло в его сновидении, как сверкающий бриллиант в
двадцать миллионов каратов.
Подобного судна никогда не было и никогда не будет.
На нем будет сверкать название "Не Для Найма". Никто не сможет
отобрать его у него - так сильно оно будет вооружено. И никто не сможет
купить его или взять в аренду.
Название сверкало огромными блестящими буквами на белом корпусе
парохода. "НЕ ДЛЯ НАЙМА"!
Легендарный речной пароход будет иметь четыре палубы: машинную,
главную, легкую навесную и посадочную для летательного аппарата. Его общая
длина должна быть четыреста сорок футов и шесть дюймов. Траверз [траверз
(от латинского transversus - поперечный) - направление, перпендикулярное
продольной оси судна] над гребным колесом - девяносто три фута. Средняя
осадка при полной загрузке - двенадцать футов. Корпус будет изготовлен из
магналия или, возможно, из пластика. Огромные трубы время от времени будут
извергать дым, поскольку на борту будет установлен хотя бы один паровой
котел, предназначенный только для снабжения паром паровых пулеметов,
стреляющих крупнокалиберными пластиковыми пулями. Гигантские гребные
колеса по бокам речного судна будут приводиться во вращение огромными
электродвигателями.
"Не Для Найма" будет единственным металлическим судном на Реке,
единственным, приводимым в движение не веслами или ветром, а силой
подчиненной человеку энергии, и его вид заставит любого человека,
независимо от того, когда он родился, в двухмиллионном году до нашей эры
или в двухтысячном нашей эры, вскочить и уставиться во все глаза.
И он, Сэм Клеменс, будет капитаном, Капитаном с Большой Буквы, ибо на
борту этого корабля с командой из ста двадцати человек будет только один
Капитан!
Король Англии Джон может назвать себя хоть адмиралом, если ему
захочется, хотя, если бы это зависело от Сэма Клеменса, он был бы не
адмиралом, а первым помощником. А если бы это на самом деле зависело
только от Сэма, то короля Джона - Джона Безземельного, Кровавого Джона,
Грязного Джона - вообще не пустили бы на борт корабля. Сэм Клеменс с
большой зеленой сигарой в зубах, в белой фуражке, в белом кителе с
накидкой через плечо высунется из иллюминатора правого борта огромного
капитанского мостика и крикнет: "Стойте, вы, увальни! Схватите этого
бессмертного предателя и швырните его с трапа! Мне все равно, упадет ли он
на берег или плюхнется в Реку! Освободите корабль от этого человеческого
мусора и поживее!"
И принц Джон полетит вниз, ругаясь, изрыгая проклятия на своем
средневековом английском языке с французским прононсом или на
англо-нормандском французском, а может быть, и на эсперанто. Затем трап
поднимут наверх, зазвенит колокол, раздастся пронзительный гудок, и Сэм
Клеменс, стоя рядом с рулевым, прикажет отдать швартовы.
Путешествие! Вверх по Реке, возможно, на десять или на двадцать
миллионов миль, продолжительностью в сорок лет, а может быть, и в целое
столетие. На Земле, на давно умершей для них Земле, никто и мечтать не мог
ни о чем подобном. Никто не мог мечтать о таком Пароходе, о такой Реке, а
тем более, о таком Путешествии! Вверх по Реке - единственной на этой
планете, на единственном судне под командованием Капитана Сэма Клеменса,
которого разрешено будет называть боссом!
Он был так счастлив!
А затем, когда они направлялись к середине Реки для того, чтобы
испытать корабль на самом сильном течении в центре этого могучего потока,
когда тысячи людей вдоль обоих берегов махали им руками, приветствуя их
или плача им вслед, сожалея, что они не могут последовать за ним, Сэмюелем
Ленгхорном Клеменсом, известным как "Марк Твен" - Капитан-босс, он увидел
человека с длинными желтыми волосами и широченными плечами,
протискивающегося сквозь толпу.
На нем было одеяние из полотнищ, застегнутое на магнитные кнопки. Его
кожаные сандалии сделаны были из шкуры речного дракона; вокруг массивной
мускулистой шеи - ожерелье из ярко раскрашенных позвонков рогатой рыбы. В
огромной могучей руке этот человек сжимал деревянную рукоятку огромного
боевого топора из стали. Его светло-голубые глаза были устремлены прямо на
Сэма Клеменса, а его лицо с ястребиным носом было печально.
Сэм Клеменс закричал рулевому:
- Быстрее! Быстрее! Полный вперед!
Огромные гребные колеса стали еще сильнее молотить по Реке. Палуба
задрожала, несмотря на фиберглассовую виброизоляцию. И вдруг этот
светловолосый человек, Эрик Кровавый Топор, король викингов десятого века,
оказался на капитанском мостике.
Он закричал Сэму по-норвежски:
- Предатель! Я же сказал тебе, что мы еще встретимся! Ты предал меня
ради того, чтобы добыть железо из упавшей звезды и построить свой великий
речной корабль!
Сэм выскочил из капитанской рубки и стал по трапам сбегать вниз, с
одной палубы на другую, пока не очутился в темном чреве трюма, но здесь
тоже оказался Эрик Кровавый Топор!
Сэм Клеменс пробежал мимо колоссальных вращающихся валов
электромоторов и очутился в химической лаборатории, где инженеры получали
нитрат калия из человеческих экскрементов и, смешивая его с серой и
древесным углем, приготовляли порох. Сэм схватил подвернувшийся под руку
запал, быстро поджег его от одной из лабораторных горелок и закричал:
- Стой или я взорву весь корабль!
Эрик остановился, но продолжал размахивать над головой своим огромным
топором. Он ухмыльнулся и сказал:
- Ну, попробуй! У тебя на это не хватит духу! Больше всего на свете
ты любишь свой корабль, даже больше, чем свою неверную, но от этого не
менее драгоценную Ливи! Его ты никогда не взорвешь. Поэтому я разрублю
тебя до самого пояса и сам стану капитаном!
- Нет, нет! - кричал Сэм. - Ты не посмеешь! Ты не сможешь! Не
сможешь, слышишь! Это же моя Мечта, моя! Это моя страсть, моя жизнь, это
весь мой мир! Ты не сможешь!
Норвежец подошел к нему ближе. Топор засвистел у Сэма над головой.
- Я не смогу? Стой здесь и смотри!
За его плечом Сэм увидел тень. Она быстро приближалась и превратилась
в высокую фигуру без лица. Это был Икс, Таинственный Незнакомец,
этик-отступник, который направил метеорит в Речную Долину, чтобы Сэм мог
извлечь из него железо и никель, а потом построить свой Пароход. Чтобы он
мог пройти вверх по этой Реке до северного полюса, где возвышалась
Таинственная Башня, Великий Грааль (называйте ее, как хотите), спрятанная
в холодном тумане. И там Сэм, в сопровождении одиннадцати человек,
отобранных Иксом для осуществления до сих пор еще не ясного плана, возьмет
штурмом башню и найдет... что же он там найдет? То, что будет внутри нее,
что бы это ни было.
- Незнакомец! - вскричал Сэм. - Спаси меня! Спаси!
Смех был подобен ветру с ледяного полярного моря, от которого
холодеют внутренности.
- Спасай себя сам, Сэм!
- Нет! Нет! Ты же обещал! - кричал Сэм. А затем глаза его открылись и
стоны смолкли. Или ему это приснилось, что он стонал?
Он сел на кровати. Она была сделана из бамбука. Из бамбуковых же
волокон был соткан матрац, набитый листьями железного дерева. Одеяло было
составлено из пяти полотнищ, скрепленных магнитными кнопками. Кровать
стояла у стены комнаты площадью в двадцать квадратных футов. В комнате
были также письменный стол, круглый столик, около дюжины стульев из
бамбука и сосны и ночной горшок из глины. Еще там стояли бамбуковое ведро,
наполовину наполненное водой, большой высокий ларь со множеством отделений
для бумажных рулонов, подставка для копий. Лежал лук со стрелами, боевой
топор из никелевой стали и четыре длинных стальных ножа. На стене -
большое количество крючков, с которых свисали белые полотнища. На колышке
для головных уборов висела офицерская фуражка флотского образца,
изготовленная из кожи и обтянутая тонкой белой материей.
На столе стояла его чаша - серый металлический цилиндр с рукояткой.
На письменном столе было несколько бутылок с черными как сажа
чернилами, лежали ручки с костяными перьями и одна с железо-никелевым.
Бумага, лежавшая на столе, была из бамбука, но там было и несколько метров
тонкого пергамента, изготовленного из внутренней оболочки желудка рогатой
рыбы.
Застекленные окна (или иллюминаторы, как он их называл) были
проделаны во всех стенах комнаты. Насколько Сэм знал, во всей Речной
Долине это был единственный дом с застекленными окнами. Во всяком случае,
единственный на 10.000 миль по обе стороны от этой местности.
Единственным источником света было небо. Хотя рассвет еще не
наступил, в комнате было светлее, чем в полнолуние на Земле. Гигантские
звезды самого разного цвета, некоторые такие огромные, что походили на
осколки Луны, заполняли небосвод. Яркие полосы светящихся туманностей
сияли между звездами, за ними и даже, как казалось, перед несколькими
особенно яркими звездами. Это были облака космического газа, великолепие
которых никогда не переставало глубоко волновать наиболее чувствительных
людей долины Реки.
На губах Сэма все еще ощущалась горечь от выпитого накануне спиртного
и еще большая горечь от пережитого сновидения. Пошатываясь, он побрел к
письменному столу, взял с него горелку и зажег лампу с рыбьим жиром, затем
открыл иллюминатор и стал смотреть в сторону Реки. Всего лишь год назад он
увидел бы только плоскую ровную местность шириной в полторы мили, покрытую
ярко-зеленой жесткой травой. Теперь здесь были страшные завалы
отработанного грунта и множество строений из сосны и бамбука, внутри
которых располагались кирпичные печи. Это были его (так называемые)
металлургические заводы, стекольная фабрика, его сталеплавильни, цементные
заводы, его кузницы, его оружейные и слесарные мастерские, его лаборатории
и заводы по производству азотной и серной кислоты. Менее чем в миле отсюда
высокая стена из сосновых бревен окружала первое металлическое судно,
сооружаемое им.
Слева от него ярко пылали факелы. Даже ночью не прекращались раскопки
осколков железного метеорита, состоявшего из шпатового железняка и
никелевого железа.
Позади него у подножия холмов раньше был лес, в котором росли
тысячефутовые железные деревья, несколько пород сосны и дуба, тис и
бамбук. Холмы все еще оставались на своих местах, а вот деревья, за
исключением железных, исчезли полностью так же, как и заросли бамбука.
Только железные великаны устояли перед стальными топорами людей Клеменса.
Высокие травы были скошены, и из их волокон после химической обработки
изготовлялись веревка и бумага, однако их корни были настолько прочны и
перепутаны между собой, что не было никакого смысла корчевать их.
Материалы и труд по выкорчевыванию травы при раскопке металла стоили здесь
очень дорого. Разумеется, не в деньгах, поскольку их здесь не
существовало, а в количестве пролитого пота, искрошившихся каменных орудий
и затупившейся стали.
Там, где всего год назад была красивая местность со множеством
деревьев, ярко-зеленой травой и красочными лианами, обвивавшими стволы
деревьев, теперь было поле битвы. Этот уродливый пейзаж пришлось создать
для того, чтобы построить великолепный корабль.
Сэм ежился под влажным прохладным ветром, который всегда дул перед
рассветом с верховьев Реки. При мысли об опустошении этой местности он
задрожал еще сильнее. Клеменс любил красоту и упорядоченность в природе,
поэтому ему нравилось похожее на парковое устройство долины независимо от
того, что он думал об этой планете. Теперь же он изуродовал природу этой
части планеты из-за своей Мечты, из-за того, что его фабрикам и заводам
нужно было все больше и больше древесины на топливо, на порох, на бумагу.
Были израсходованы все запасы сырья, которыми располагало его государство,
и почти все, что продали ему соседние с севера и юга территории. Если ему
понадобится еще больше, то ему придется либо воевать со своими соседями,
либо заключать торговые соглашения с более отдаленными государствами или с
государствами на противоположном берегу Реки. Или торговать, или завоевать
их и забрать у побежденных дерево. Ему не хотелось этого. Он питал
принципиальную ненависть к войне и вряд ли бы смог вынести ее.
Но если ему нужен был его Пароход, то для заводов, в качестве
топлива, надо было много древесины.
А еще нужны были бокситы, криолит [минерал, фторид натрия и алюминия;
используется при электролитическом получении алюминия из глинозема] и
платина для постройки генераторов и двигателей.
Ближайшим источником всех этих веществ был Соул-сити, государство в
двадцати шести милях вниз по Реке, где правил Элвуд Хэккинг, ненавидящий
всех белых.
Пока что Сэму удавалось обменивать железное оружие на бокситы,
криолит, киноварь и платину. Однако оружие было крайне необходимо его
собственному государству - Пароландо. И к тому же, Хэккинг настаивал,
чтобы Пароландо использовало собственных граждан для добычи и
транспортировки руды.
Сэм глубоко вздохнул. Почему же Таинственный Незнакомец не направил
метеорит так, чтобы он упал рядом с месторождением бокситов? Тогда, прибыв
в эту местность сразу же после падения метеорита, Сэм и викинги могли бы
претендовать на земли, которые теперь принадлежат Соул-сити. И когда бы
там появился Хэккинг, он вынужден был бы присоединиться к Сэму либо уйти с
пустыми руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32