Теперь, после того, как он взглянул ей в глаза, он уже не сомневался, что она видела все.
Глава VI
ЦЕЗАРЬ РАССКАЗЫВАЕТ ПРО «№ 6»
Несмотря на то, что спал он очень чутко Трэй-Бонг-Смис не слыхал, как Цезарь Валентайн вошел в его комнату на следующее утро, в четыре часа. Лишь почувствовав прикосновение чьей-то руки к своему плечу, он перевернулся и очутился лицом к лицу с насмешливо улыбающимся Цезарем.
— Небось, теперь вам уже при всем желании не повернуться так, чтобы' пустить в ход ваш лежащий, под подушкой револьвер, — сказал он. — Мне было бы, право, досадно умереть из-за такого пустяка.
Смис сел на кровати и протер глаза.
— В чем дело? — спросил он.
— Дела нет никакого, — возразил хозяин. — Я только принес для вас платье. — Сам он был в халате. — Надеюсь, оно будет'вам впору.
Смис заметил также новый костюм, аккуратно сложенный на двух стульях.
— Вот теплое пальто, купленное мною вчера в Париже,—сказал Цезарь, — оно вам понадобится.
— В чем же дело? — лениво еще раз спросил Смис, вставая с постели.
— Один из моих друзей, молодой летчик, путешествующий между Францией и Англией ради своего собственного удовольствия, намерен вылететь в Лондон. Так как он любезно разрешил вам воспользоваться сиденьем в его аппарате, то я уже заготовил для вас паспорт. Вы найдете его в кармане пальто. — Ехать в Лондон — с какой стати?
— Ждите меня, — сказал Цезарь, — и усердно готовьтесь, чтобы...
До чуткого слуха его донеслись шаги в коридоре.Выйдя на минутку, он тотчас возвратился с подносом и утренним завтраком.
— Мадонна Беатриса, — пояснил он, затворяя за собою дверь. — Вы спрашиваете: с какой стати вам ехать в Лондон? Я вам отвечу, друг мой. Я хотел еще вчера сказать вам, но неожиданный приход... моей дочери, — перед произнесением этого слова он слегка усмехнулся,— нарушил все мои планы.
— А я и не знал, что у вас есть дочь. Право, вы не похожи на отца взрослой девушки.
— Возможно, — буркнул Цезарь в ответ, видимо, не желая продолжать разговор на эту тему. — В Лондоне... Кстати, у вас есть какие-нибудь причины не ехать в Лондон?
— Ни одной, — возразил Смис. — За мной абсолютно никаких долгов не числится... в Англии...
— В Лондоне вы можете остановиться в гостинице Бильтона, — сказал Цезарь, видимо, желая перевести разговор на другую тему, — со мной вы можете сообщаться по адресу, который найдете в записной книжечке, также положенной мною в карман вашего костюма. Но вы должны стараться всячески избегать встречи со мною, разве — если представится в этом неотложная надобность. Ваше задание, — он понизил голос,— состоит в том, о чем я уже говорил вам: найти № 6.
— № 6? — Смис смотрел на него пристально, недоумевающе.
— Скотленд-Ярд — учреждение не маленькое, — продолжал Цезарь. — К сотрудникам его я питаю всяческое уважение, но к применяемым ими методам — никакого. Почему-то, — он присел на краю кровати и смотрел, как его гость уничтожает утренний- завтрак, — Скотленд-Ярд имеет против меня подозрение. В Англии я провел много времени и потратил уйму денег, а откуда они взялись — Скотленд-Ярду в точности неизвестно. Кроме того, было дв"а-три случая не особенно удачных для меня.
Смис не счел нужным об этих случаях осведомляться, Цезарь тоже не счел нужным распространяться о них.
— Я принадлежу к тому типу людей, — продолжал он, — которые любят, чтобы им наихудшее сообщали сразу. Если я не имею возможности видеть руку моего соперника, я прихожу в ярость. Поэтому я не жалею денег, лишь бы всегда быть в курсе всех трудностей, могущих преградить мне путь. В продолжение долгого времени у меня был в секретариате Скотленд-Ярда свой
ставленнник. Приблизительно год тому назад он сообщил мне, что главный комиссар секретного департамента по уголовному розыску командировал специального агента наблюдать за мной и за моей частной жизнью.
Смис прикусил губу.
— Гм, — произнес он, — это и есть тот самый № 6?
Цезарь кивнул утвердительно головой.
- № 6 — либо он, либо она, — продолжал он серьезно. Мужчина ли это или женщина, мне пока выяснить не удалось. В отчетах говорится только о № 6, верно, есть основания скрывать его настоящее имя. Скотленд-Ярд предполагает, что я человек злой, но самое интересное то, что избранный ими агент не просто агент сыскной полиции, а один из моих врагов, по крайней мере, человек, по некоторым...гм... причинам питающий ко мне антипатию. Понятно, есть люди, ненавидящие меня. — Он пожал плечами. Возьмем хотя бы Уэлланда. Адрес его вы найдете тоже в записной книжке. Правда, я за последнее время с ним не встречался, но лет двадцать тому назад я был знаком с его женой. — Он помолчал. — Мне думается, со мной она была бы счастливее, нежели с ним.
Смис зевнул.
— Если это любовная история, то лучше меня избавьте, — сказал он, но Цезарь словно отсутствовал..
— К несчастью, она умерла, ее ребенок — также. Да, не посчастливилось ей. — Цезарь глубоко задумался, подперев подбородок ладонями и сосредоточенно глядя на пол,—Да, это было несчастье, — повторил он и быстро поднял голову. — Уэлланд состоит на полицейской службе, это ясно. Как-то он упомянул, в беседе с коллегой, что намерен убить меня, впрочем, это меня не тревожит. Возможно, он и есть № 6, а, может быть, и не он. Вы, я полагаю, при вашей хитрости и проницательности, сумеете докопаться до этого.
— Подозреваете ли вы еще кого-нибудь? — спросил Смис.
— Есть еще родственники некоего м-ра Гейля, — задумчиво ответил Цезарь. — М-р Гейль был моим компаньоном в одном коммерческом предприятии. Дела не шли и он лишил себя жизни. Несчастный случай.
Смис кивнул головой. Он уже слышал о м-ре Гейле.
— Помню об этом, хотя я здесь не помогал вам. Гейль был директором банка, а после его смерти обнаружили пропажу из кассы банка ста тысяч фунтов.
— Несчастный случай, — повторил Цезарь. — Многие знали, что я имею с ним дела, и представьте — жена его подняла целую бурю. Она обвиняла меня в его смерти,— он опять засмеялся. — Она умерла немного позднее.
— Естественной смертью?
Завсегдатай кафе Чи-Со поставил вопрос резко, но Цезарь не растерялся: улыбнувшись, он опустил свою руку на плечо Смиса.
— Вы,— именно тот человек, какого я искал, — сказал он.
Вскоре после этого он ушел одеваться, так как ему еще предстояло проводить Смиса на частный аэродром, где ждал его приятель. Находился ли этот летчик в более дружеских отношениях с Цезарем, нежели того, требовала от него полученная им солидная сумма, — вопрос спорный; во всяком случае, пилот он был неплохой, и Трэй-Бонг-Смис прибыл в Кройдон вовремя и, когда закусывал в тот день вторично, испытывал полное удовлетворение от сознания, что он снова в Англии.
Разумеется, от человека, посвятившего всю свою молодость такой незавидной профессии, нельзя было ожидать особой сентиментальности, тем не- менее, он покинул Францию с самым легким сердцем и без малейшей тени сожаления. Пожалуй, неудовлетворенное желание еще не заслуживает быть названным «сожалением», так как у него оставалась какая-то смутная надежда еще раз увидеть Стефанию, эту загадочную, окутанную тайной, девушку. Как ни кратковременно было впечатление, произведенное на него ее серо-голубыми глазами, ее нежно-молочным личиком с правильными чертами и устами, до такой степени сочными и красными, что он в первый момент даже счел их накрашенными, — оно и теперь еще сохраняло в его памяти всю свою жизненность. М-р Смис, вобщем, не принадлежал к числу натур очень впечатлительных, но эта девушка, несмотря на то, что они обменялись всего несколькими незначительными фразами, овладела всеми его мыслями, всем его сердцем.
Дочь Цезаря! Трэй-Бонг усмехнулся. Отпрыск рода Борджиа! Еще прекраснее, чем ее знаменитая предшественица; Лукреция, — эта жалкая, бесцветная личность, вознесенная историей на высоту, не соответствовавшую ни ее посредственным дарованиям, ни ее дурным наклонностям.
С усилием отогнав свои мысли от Стефании, он со-средоточил их на поручении, данном ему Цезарем. Гостиница, выбранная для него Валентайном, приводила его в полное недоумение: Бельтом-отель был не только нарядным, а прямо-таки «блестящим». Находясь вблизи Кук-стрит, он был посещаем исключительно рантьерами и рантьершами и, казалось бы, лучше всего был приспособлен для возможных встреч с лицами, некогда видевшими Смиса в Париже или в Риме, или знавшими его в те годы, когда имя его еще не было запятнано.
По прибытии в гостиницу он узнал, что не только комната была для него заранее заказана, но что Цезарь даже договорился с хозяином, какая именно комната должна быть отведена ему.
— Никак не могу поместить ваши вещи в № 41 ранее, полудня, сэр, — извинился хозяин (тут у Смиса впервые мелькнуло подозрение, что комната № 41, вероятно всегда держалась в запасе для каких-то особых надобностей). — Комната пока еще занята неким джентльменом уезжающим сегодня с послеобеденным, поездом.
Отведя Трэй-Бонг-Смиса в сторону, он понизил голос: — Надеюсь, вы не обидитесь, если задам вам вопрос частного характера? — спросил он. — Вы не...гм.. — он, видимо, не находил нужного слова.
— Ну-с? — спросил заинтересованный Смис.
— Вы не тревожно спите? Извините мой вопрос, сэр. Я хочу сказать: вы не храпите ночью? — спросил директор _ отеля.
— Сам я, по крайней мере, не замечал этого. — Смису стало весело.
— Я спрашиваю потому, что м-р Росс довольно капризен, а так как он является нашим клиентом свыше тридцати лет... Он спит в комнате, смежной с вашей.
— М-р Росс? Кто он такой? — задал вопрос Смис.
Директор изумился. Неужели в Лондоне нашёлся человек, не знающий м-ра Росса! М-р Росс — американский миллионер, мало того — это холостяк-эксцентрик, человек с довольно тяжелым характером и не отличающийся большой щедростью. Смис догадался. Большую часть своего времени он проводит в Леформ-Клубе и, несмотря на то, что он живет в Лондоне около тридцати лет, друзей у него нет. Одним словом, он занимает соседнюю комнату, № 40.
— Миллионер без друзей — это своего рода редкость,— сказал Смис и согласился не храпеть.
Цезарь щедро снабдил его деньгами. Первый визит, в тот день Смис нанес к портному на Бонд-стрит. После ого, как с него сняли мерку для нарядного костюма, он тправился на Стрэнд. Целых двенадцать месяцев не был ш в Лондоне, — тем с большим наслаждением вдыхал В теперь его воздух.
На углу Стрэнда и Трафальгар-сквера он встретил как раз того, с кем избегал встречи. Он увидел его на расстоянии нескольких шагов, но ничего не предпринял, чтобы не попасться тому на глаза.
Несомненно, это был Голетт, из бюро угловного розыска: человек с острым лицом, взъерошенными белокурыми волосами и густыми серыми усиками. Такие лица не так легко забываются. Трэй-Бонг хотел было обойти его, но тот все еще стоял перед ним, заграждая ему путь.
— Хэллоу! — воскликнул Голетт в столь характерном для него покровительственном тоне. — Снова в Лондоне, м-р Трэй-Бонг-Смис?
— Так точно, — весело ответил Смис.
— Мне передавали про вас довольно любопытные истории.,— продолжал Голетт. — Убийство и грабежи со изломом. — Глаза Голетта прищурились, а это ни для кого не могло быть добрым предзнаменованием. — Будьте осторожны, мой друг, — сказал он. — Для вас могут еще возникнуть весьма серьезные неприятности. После не скажите, что я не предупредил вас вовремя.
— Прекрасно, — ответил Смис. — Но если будут неприятности для меня, то для других будут неприятные последствия. К тому же я, откровенно говоря, не желал бы, чтобы меня видели разговаривающим с вами, сэр. Такие люди, как я, рискуют этим запятнать свою добрую репутацию.
Голетт сердито буркнул что-то в ответ и пошел дальше.
Глава VII
ПОВЕСТЬ О М-РЕ УЭЛЛАНДЕ
Смис продолжал свою прогулку по Стрэнду: Его поразило, что Цезарь снабдил его различными адресами для наведения всевозможных справок, тогда как эти сведения без труда могли быть добыты с помощью любого лондонского бюро поручений и информации. Люди Це-заря должны были осведомлять Смиса о передвижениях подозреваемых лиц и сообщать ему о них ровно столько,
сколько требовалось для доказательства правильности или неправильности его догадок. Но всего этого Смис еще не знал, многого не знал еще.Джон-стрит пролегает параллельно заречной части Стрэнда. Смис направился к № 104 по этой улице. Этот адрес значился в его записной книжечке против фамилии Уэлланда.
Рассматривая этот старый дом с противоположного тротуара, Смис пришел к заключению, что кому бы ни принадлежало это здание лет двадцать тому назад, — ныне оно мало чем отличается от остальных элегантных построек Вест-Энда. Узорные занавески и ставни на окнах еще более подтвердили правильность такого вывода; когда же Смис, перейдя улицу, заметил перламутровую кнопку с надписью «Управляющий домом», он окончательно убедился в этом.
— Уэлланд? — изумленно спросил престарелый привратник, преданный слуга дома, невольно приковывая к себе внимание Смиса красовавшейся поперек его жилета выцветшей лентой 81-ой Африканской Кампании.—Господь с вами! М-р Уэлланд не живет здесь. Впрочем, он выбыл, дайте-ка припомнить... теперь будет... верке, лет двадцать назад. Странно, что вы теперь о нем спрашиваете!
М-р Смис тоже подумал, что это довольно странно, а затем спросил:
— Почему странно?
После минутного колебания старик попросил Смиса войти и повел его вниз по лестнице, ведущей к подвальной кухне.
— Вы знали м-ра Уэлланда? — спросил . Трэй-Бонг, когда они вошли в уютную квартирку привратника.
— Знал? — радостно воскликнул старик. — Да как свои пять пальцев! Вряд ли когда-либо я встречал человека симпатичнее его. Он занимал три верхних этажа — Он покачал своей седой головой.— Увы! Прискорбно это все было, весьма прискорбно!
— Многое мне неизвестно,—искренне сказал Смис.
В самом деле, никогда он не верил Цезарю на слово. Даже если тот и действительно был потомком. Борджиа, это отнюдь не мешало ему быть в то время лгуном, эксплуатирующим своих друзей, предающим своих сообщников, одним словом, человеком, не достойным ни малейшего доверия. Сейчас Цезарь воспользовался им как орудием — превосходно! Когда-нибудь и он не преминет
им воспользоваться! И если он сейчас уступает Цезарю, то только ради того, чтобы Цезарю не пришло в голову, какую цель он при этом преследует и насколько она чисто эгоистична.М-р Кэмминс — так звали привратника — был в тот, день з самом словоохотливом настроении.
— Вы всего не знаете, вот как? — с некоторым удовольствием произнес он. — Что же, я тоже не могу похвастаться, что все знаю. Но то, что знаю, могу сообщить вам. М-р Уэлланд жил в этом доме, еще будучи холостяком, вплоть до того момента, когда он познакомился со своей будущей супругой. После медового месяца сон опять вернулся сюда, и здесь же у него родилась его маленькая дочь, бедная крошка! Он, помнится, всегда был всем доволен, но оправдались ли надежды его жены в их совместной жизни, сказать затрудняюсь. Она принадлежала к тому типу женщин,. которые постоянно терзают себя желанием обладать такими же нарядами и драгоценностями, какие они видят у других дам. Понятно, м-р Уэлланд, как натура художественная и впечатлительная, под ее влиянием тоже поддавался этому и часто мучился. Спустя месяцев восемь после рождения малютки, м-р Уэлланд однажды привел к себе в дом какого-то незнакомца Мне это так хорошо известно потому, что в тех случаях, когда у него бывали гости, я должен был прислуживать у стола и как бы заменять лакея. Премилый джентльмен это был, по крайней мере, судя по внешности. Как, бишь, его звали?
— Не Валентайн ли? — подсказал Смис.
— Именно так, сэр, — ответил привратник. — Миловидный парень, но какой плут! Какой негодяй! Самый истый Вест-Эндец! Уйма денег, экипажи и.лошади, большой дом в Бэлгрейв-сквере, чего только у него не было! Но, в общем, все сводилось к тому, что м-р Валентайн заходил к нам тогда, когда м-р Уэлланд был в городе. Правда, иной раз он заставал м-ра Уэлланда дома, но редко. Затем между м-ром Уэлландом и его женой произошла крупная ссора, кажется из-за какого-то кольца, подаренного ей этим самым Валентаином, и в результате однажды под вечер, когда м-р Уэлланд вернулся домой, он узнал, что Жена от него ушла и взяла ребенка с собою! Удрала, сэр! Уехала в Америку, по слухам, с. Валентаином вместе. Но этим она себя приговорила к смерти. М-р Уэлланд решил предпринять нечто ужасающее. Он был вне себя от гнева. Помню, как сейчас, как он
прибежал, ко мне и сказал: «Кэмминс, рано или поздно этот тип умрет от моей руки!»
— А что стало с миссис Уэлланд?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
Глава VI
ЦЕЗАРЬ РАССКАЗЫВАЕТ ПРО «№ 6»
Несмотря на то, что спал он очень чутко Трэй-Бонг-Смис не слыхал, как Цезарь Валентайн вошел в его комнату на следующее утро, в четыре часа. Лишь почувствовав прикосновение чьей-то руки к своему плечу, он перевернулся и очутился лицом к лицу с насмешливо улыбающимся Цезарем.
— Небось, теперь вам уже при всем желании не повернуться так, чтобы' пустить в ход ваш лежащий, под подушкой револьвер, — сказал он. — Мне было бы, право, досадно умереть из-за такого пустяка.
Смис сел на кровати и протер глаза.
— В чем дело? — спросил он.
— Дела нет никакого, — возразил хозяин. — Я только принес для вас платье. — Сам он был в халате. — Надеюсь, оно будет'вам впору.
Смис заметил также новый костюм, аккуратно сложенный на двух стульях.
— Вот теплое пальто, купленное мною вчера в Париже,—сказал Цезарь, — оно вам понадобится.
— В чем же дело? — лениво еще раз спросил Смис, вставая с постели.
— Один из моих друзей, молодой летчик, путешествующий между Францией и Англией ради своего собственного удовольствия, намерен вылететь в Лондон. Так как он любезно разрешил вам воспользоваться сиденьем в его аппарате, то я уже заготовил для вас паспорт. Вы найдете его в кармане пальто. — Ехать в Лондон — с какой стати?
— Ждите меня, — сказал Цезарь, — и усердно готовьтесь, чтобы...
До чуткого слуха его донеслись шаги в коридоре.Выйдя на минутку, он тотчас возвратился с подносом и утренним завтраком.
— Мадонна Беатриса, — пояснил он, затворяя за собою дверь. — Вы спрашиваете: с какой стати вам ехать в Лондон? Я вам отвечу, друг мой. Я хотел еще вчера сказать вам, но неожиданный приход... моей дочери, — перед произнесением этого слова он слегка усмехнулся,— нарушил все мои планы.
— А я и не знал, что у вас есть дочь. Право, вы не похожи на отца взрослой девушки.
— Возможно, — буркнул Цезарь в ответ, видимо, не желая продолжать разговор на эту тему. — В Лондоне... Кстати, у вас есть какие-нибудь причины не ехать в Лондон?
— Ни одной, — возразил Смис. — За мной абсолютно никаких долгов не числится... в Англии...
— В Лондоне вы можете остановиться в гостинице Бильтона, — сказал Цезарь, видимо, желая перевести разговор на другую тему, — со мной вы можете сообщаться по адресу, который найдете в записной книжечке, также положенной мною в карман вашего костюма. Но вы должны стараться всячески избегать встречи со мною, разве — если представится в этом неотложная надобность. Ваше задание, — он понизил голос,— состоит в том, о чем я уже говорил вам: найти № 6.
— № 6? — Смис смотрел на него пристально, недоумевающе.
— Скотленд-Ярд — учреждение не маленькое, — продолжал Цезарь. — К сотрудникам его я питаю всяческое уважение, но к применяемым ими методам — никакого. Почему-то, — он присел на краю кровати и смотрел, как его гость уничтожает утренний- завтрак, — Скотленд-Ярд имеет против меня подозрение. В Англии я провел много времени и потратил уйму денег, а откуда они взялись — Скотленд-Ярду в точности неизвестно. Кроме того, было дв"а-три случая не особенно удачных для меня.
Смис не счел нужным об этих случаях осведомляться, Цезарь тоже не счел нужным распространяться о них.
— Я принадлежу к тому типу людей, — продолжал он, — которые любят, чтобы им наихудшее сообщали сразу. Если я не имею возможности видеть руку моего соперника, я прихожу в ярость. Поэтому я не жалею денег, лишь бы всегда быть в курсе всех трудностей, могущих преградить мне путь. В продолжение долгого времени у меня был в секретариате Скотленд-Ярда свой
ставленнник. Приблизительно год тому назад он сообщил мне, что главный комиссар секретного департамента по уголовному розыску командировал специального агента наблюдать за мной и за моей частной жизнью.
Смис прикусил губу.
— Гм, — произнес он, — это и есть тот самый № 6?
Цезарь кивнул утвердительно головой.
- № 6 — либо он, либо она, — продолжал он серьезно. Мужчина ли это или женщина, мне пока выяснить не удалось. В отчетах говорится только о № 6, верно, есть основания скрывать его настоящее имя. Скотленд-Ярд предполагает, что я человек злой, но самое интересное то, что избранный ими агент не просто агент сыскной полиции, а один из моих врагов, по крайней мере, человек, по некоторым...гм... причинам питающий ко мне антипатию. Понятно, есть люди, ненавидящие меня. — Он пожал плечами. Возьмем хотя бы Уэлланда. Адрес его вы найдете тоже в записной книжке. Правда, я за последнее время с ним не встречался, но лет двадцать тому назад я был знаком с его женой. — Он помолчал. — Мне думается, со мной она была бы счастливее, нежели с ним.
Смис зевнул.
— Если это любовная история, то лучше меня избавьте, — сказал он, но Цезарь словно отсутствовал..
— К несчастью, она умерла, ее ребенок — также. Да, не посчастливилось ей. — Цезарь глубоко задумался, подперев подбородок ладонями и сосредоточенно глядя на пол,—Да, это было несчастье, — повторил он и быстро поднял голову. — Уэлланд состоит на полицейской службе, это ясно. Как-то он упомянул, в беседе с коллегой, что намерен убить меня, впрочем, это меня не тревожит. Возможно, он и есть № 6, а, может быть, и не он. Вы, я полагаю, при вашей хитрости и проницательности, сумеете докопаться до этого.
— Подозреваете ли вы еще кого-нибудь? — спросил Смис.
— Есть еще родственники некоего м-ра Гейля, — задумчиво ответил Цезарь. — М-р Гейль был моим компаньоном в одном коммерческом предприятии. Дела не шли и он лишил себя жизни. Несчастный случай.
Смис кивнул головой. Он уже слышал о м-ре Гейле.
— Помню об этом, хотя я здесь не помогал вам. Гейль был директором банка, а после его смерти обнаружили пропажу из кассы банка ста тысяч фунтов.
— Несчастный случай, — повторил Цезарь. — Многие знали, что я имею с ним дела, и представьте — жена его подняла целую бурю. Она обвиняла меня в его смерти,— он опять засмеялся. — Она умерла немного позднее.
— Естественной смертью?
Завсегдатай кафе Чи-Со поставил вопрос резко, но Цезарь не растерялся: улыбнувшись, он опустил свою руку на плечо Смиса.
— Вы,— именно тот человек, какого я искал, — сказал он.
Вскоре после этого он ушел одеваться, так как ему еще предстояло проводить Смиса на частный аэродром, где ждал его приятель. Находился ли этот летчик в более дружеских отношениях с Цезарем, нежели того, требовала от него полученная им солидная сумма, — вопрос спорный; во всяком случае, пилот он был неплохой, и Трэй-Бонг-Смис прибыл в Кройдон вовремя и, когда закусывал в тот день вторично, испытывал полное удовлетворение от сознания, что он снова в Англии.
Разумеется, от человека, посвятившего всю свою молодость такой незавидной профессии, нельзя было ожидать особой сентиментальности, тем не- менее, он покинул Францию с самым легким сердцем и без малейшей тени сожаления. Пожалуй, неудовлетворенное желание еще не заслуживает быть названным «сожалением», так как у него оставалась какая-то смутная надежда еще раз увидеть Стефанию, эту загадочную, окутанную тайной, девушку. Как ни кратковременно было впечатление, произведенное на него ее серо-голубыми глазами, ее нежно-молочным личиком с правильными чертами и устами, до такой степени сочными и красными, что он в первый момент даже счел их накрашенными, — оно и теперь еще сохраняло в его памяти всю свою жизненность. М-р Смис, вобщем, не принадлежал к числу натур очень впечатлительных, но эта девушка, несмотря на то, что они обменялись всего несколькими незначительными фразами, овладела всеми его мыслями, всем его сердцем.
Дочь Цезаря! Трэй-Бонг усмехнулся. Отпрыск рода Борджиа! Еще прекраснее, чем ее знаменитая предшественица; Лукреция, — эта жалкая, бесцветная личность, вознесенная историей на высоту, не соответствовавшую ни ее посредственным дарованиям, ни ее дурным наклонностям.
С усилием отогнав свои мысли от Стефании, он со-средоточил их на поручении, данном ему Цезарем. Гостиница, выбранная для него Валентайном, приводила его в полное недоумение: Бельтом-отель был не только нарядным, а прямо-таки «блестящим». Находясь вблизи Кук-стрит, он был посещаем исключительно рантьерами и рантьершами и, казалось бы, лучше всего был приспособлен для возможных встреч с лицами, некогда видевшими Смиса в Париже или в Риме, или знавшими его в те годы, когда имя его еще не было запятнано.
По прибытии в гостиницу он узнал, что не только комната была для него заранее заказана, но что Цезарь даже договорился с хозяином, какая именно комната должна быть отведена ему.
— Никак не могу поместить ваши вещи в № 41 ранее, полудня, сэр, — извинился хозяин (тут у Смиса впервые мелькнуло подозрение, что комната № 41, вероятно всегда держалась в запасе для каких-то особых надобностей). — Комната пока еще занята неким джентльменом уезжающим сегодня с послеобеденным, поездом.
Отведя Трэй-Бонг-Смиса в сторону, он понизил голос: — Надеюсь, вы не обидитесь, если задам вам вопрос частного характера? — спросил он. — Вы не...гм.. — он, видимо, не находил нужного слова.
— Ну-с? — спросил заинтересованный Смис.
— Вы не тревожно спите? Извините мой вопрос, сэр. Я хочу сказать: вы не храпите ночью? — спросил директор _ отеля.
— Сам я, по крайней мере, не замечал этого. — Смису стало весело.
— Я спрашиваю потому, что м-р Росс довольно капризен, а так как он является нашим клиентом свыше тридцати лет... Он спит в комнате, смежной с вашей.
— М-р Росс? Кто он такой? — задал вопрос Смис.
Директор изумился. Неужели в Лондоне нашёлся человек, не знающий м-ра Росса! М-р Росс — американский миллионер, мало того — это холостяк-эксцентрик, человек с довольно тяжелым характером и не отличающийся большой щедростью. Смис догадался. Большую часть своего времени он проводит в Леформ-Клубе и, несмотря на то, что он живет в Лондоне около тридцати лет, друзей у него нет. Одним словом, он занимает соседнюю комнату, № 40.
— Миллионер без друзей — это своего рода редкость,— сказал Смис и согласился не храпеть.
Цезарь щедро снабдил его деньгами. Первый визит, в тот день Смис нанес к портному на Бонд-стрит. После ого, как с него сняли мерку для нарядного костюма, он тправился на Стрэнд. Целых двенадцать месяцев не был ш в Лондоне, — тем с большим наслаждением вдыхал В теперь его воздух.
На углу Стрэнда и Трафальгар-сквера он встретил как раз того, с кем избегал встречи. Он увидел его на расстоянии нескольких шагов, но ничего не предпринял, чтобы не попасться тому на глаза.
Несомненно, это был Голетт, из бюро угловного розыска: человек с острым лицом, взъерошенными белокурыми волосами и густыми серыми усиками. Такие лица не так легко забываются. Трэй-Бонг хотел было обойти его, но тот все еще стоял перед ним, заграждая ему путь.
— Хэллоу! — воскликнул Голетт в столь характерном для него покровительственном тоне. — Снова в Лондоне, м-р Трэй-Бонг-Смис?
— Так точно, — весело ответил Смис.
— Мне передавали про вас довольно любопытные истории.,— продолжал Голетт. — Убийство и грабежи со изломом. — Глаза Голетта прищурились, а это ни для кого не могло быть добрым предзнаменованием. — Будьте осторожны, мой друг, — сказал он. — Для вас могут еще возникнуть весьма серьезные неприятности. После не скажите, что я не предупредил вас вовремя.
— Прекрасно, — ответил Смис. — Но если будут неприятности для меня, то для других будут неприятные последствия. К тому же я, откровенно говоря, не желал бы, чтобы меня видели разговаривающим с вами, сэр. Такие люди, как я, рискуют этим запятнать свою добрую репутацию.
Голетт сердито буркнул что-то в ответ и пошел дальше.
Глава VII
ПОВЕСТЬ О М-РЕ УЭЛЛАНДЕ
Смис продолжал свою прогулку по Стрэнду: Его поразило, что Цезарь снабдил его различными адресами для наведения всевозможных справок, тогда как эти сведения без труда могли быть добыты с помощью любого лондонского бюро поручений и информации. Люди Це-заря должны были осведомлять Смиса о передвижениях подозреваемых лиц и сообщать ему о них ровно столько,
сколько требовалось для доказательства правильности или неправильности его догадок. Но всего этого Смис еще не знал, многого не знал еще.Джон-стрит пролегает параллельно заречной части Стрэнда. Смис направился к № 104 по этой улице. Этот адрес значился в его записной книжечке против фамилии Уэлланда.
Рассматривая этот старый дом с противоположного тротуара, Смис пришел к заключению, что кому бы ни принадлежало это здание лет двадцать тому назад, — ныне оно мало чем отличается от остальных элегантных построек Вест-Энда. Узорные занавески и ставни на окнах еще более подтвердили правильность такого вывода; когда же Смис, перейдя улицу, заметил перламутровую кнопку с надписью «Управляющий домом», он окончательно убедился в этом.
— Уэлланд? — изумленно спросил престарелый привратник, преданный слуга дома, невольно приковывая к себе внимание Смиса красовавшейся поперек его жилета выцветшей лентой 81-ой Африканской Кампании.—Господь с вами! М-р Уэлланд не живет здесь. Впрочем, он выбыл, дайте-ка припомнить... теперь будет... верке, лет двадцать назад. Странно, что вы теперь о нем спрашиваете!
М-р Смис тоже подумал, что это довольно странно, а затем спросил:
— Почему странно?
После минутного колебания старик попросил Смиса войти и повел его вниз по лестнице, ведущей к подвальной кухне.
— Вы знали м-ра Уэлланда? — спросил . Трэй-Бонг, когда они вошли в уютную квартирку привратника.
— Знал? — радостно воскликнул старик. — Да как свои пять пальцев! Вряд ли когда-либо я встречал человека симпатичнее его. Он занимал три верхних этажа — Он покачал своей седой головой.— Увы! Прискорбно это все было, весьма прискорбно!
— Многое мне неизвестно,—искренне сказал Смис.
В самом деле, никогда он не верил Цезарю на слово. Даже если тот и действительно был потомком. Борджиа, это отнюдь не мешало ему быть в то время лгуном, эксплуатирующим своих друзей, предающим своих сообщников, одним словом, человеком, не достойным ни малейшего доверия. Сейчас Цезарь воспользовался им как орудием — превосходно! Когда-нибудь и он не преминет
им воспользоваться! И если он сейчас уступает Цезарю, то только ради того, чтобы Цезарю не пришло в голову, какую цель он при этом преследует и насколько она чисто эгоистична.М-р Кэмминс — так звали привратника — был в тот, день з самом словоохотливом настроении.
— Вы всего не знаете, вот как? — с некоторым удовольствием произнес он. — Что же, я тоже не могу похвастаться, что все знаю. Но то, что знаю, могу сообщить вам. М-р Уэлланд жил в этом доме, еще будучи холостяком, вплоть до того момента, когда он познакомился со своей будущей супругой. После медового месяца сон опять вернулся сюда, и здесь же у него родилась его маленькая дочь, бедная крошка! Он, помнится, всегда был всем доволен, но оправдались ли надежды его жены в их совместной жизни, сказать затрудняюсь. Она принадлежала к тому типу женщин,. которые постоянно терзают себя желанием обладать такими же нарядами и драгоценностями, какие они видят у других дам. Понятно, м-р Уэлланд, как натура художественная и впечатлительная, под ее влиянием тоже поддавался этому и часто мучился. Спустя месяцев восемь после рождения малютки, м-р Уэлланд однажды привел к себе в дом какого-то незнакомца Мне это так хорошо известно потому, что в тех случаях, когда у него бывали гости, я должен был прислуживать у стола и как бы заменять лакея. Премилый джентльмен это был, по крайней мере, судя по внешности. Как, бишь, его звали?
— Не Валентайн ли? — подсказал Смис.
— Именно так, сэр, — ответил привратник. — Миловидный парень, но какой плут! Какой негодяй! Самый истый Вест-Эндец! Уйма денег, экипажи и.лошади, большой дом в Бэлгрейв-сквере, чего только у него не было! Но, в общем, все сводилось к тому, что м-р Валентайн заходил к нам тогда, когда м-р Уэлланд был в городе. Правда, иной раз он заставал м-ра Уэлланда дома, но редко. Затем между м-ром Уэлландом и его женой произошла крупная ссора, кажется из-за какого-то кольца, подаренного ей этим самым Валентаином, и в результате однажды под вечер, когда м-р Уэлланд вернулся домой, он узнал, что Жена от него ушла и взяла ребенка с собою! Удрала, сэр! Уехала в Америку, по слухам, с. Валентаином вместе. Но этим она себя приговорила к смерти. М-р Уэлланд решил предпринять нечто ужасающее. Он был вне себя от гнева. Помню, как сейчас, как он
прибежал, ко мне и сказал: «Кэмминс, рано или поздно этот тип умрет от моей руки!»
— А что стало с миссис Уэлланд?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11