Мысли ее были заняты совсем другим. Она вспомнила, что Блонберг был агентом Лонгфорд-Манора и что он сдавал это имение Питеру. Какой же была его роль во всей происшедшей драме? Вот в этом и заключалась новая загадка.
В девять часов Джейн надела пальто, шляпу и велела дворецкому вызвать такси.
Еще не прошло и недели с тех пор, как она покинула родительский дом, но ей казалось, что со дня ее свадьбы минула целая вечность… Горничная открыла ей дверь и долго не могла прийти в себя от изумления.
— Слава Богу, что вы вернулись, мисс… Я день и ночь плакала, думая о том, как вам ужасно жить в этом заброшенном доме… — начала причитать она.
— Где отец? — спросила Джейн. Ее раздражал этот разговор.
— У себя, мисс… миссис… — бормотала горничная.
Не найдя отца в кабинете, Джейн решила пойти в его спальню.
— Кто там? — спросил Джон Лейт.
— Это я — Джейн.
Послышалось изумленное восклицание, затем — шум отодвигаемого стула. Через некоторое время дверь открылась. Вероятно, он работал над акварелью. Неоконченный рисунок виднелся на его письменном столе.
— В чем дело, дорогая моя девочка? — ласково и немного тревожно спросил он.
— Мне так скучно… — простонала Джейн и попыталась улыбнуться.
— А… Питер уже вернулся в город? — спросил Лейт.
— Он возвращается завтра.
Она была поражена видом отца: под глазами легли темные тени, морщины на лице стали глубже.
— Да, какие ужасные события, — продолжал он, усаживаясь в свое любимое кресло и поглаживая бороду. — Должен сознаться, что мне не особенно жаль Хеля. Уж очень он был нагл. Ведь мне пришлось довольно серьезно поговорить с ним за день до твоей свадьбы… помнишь?
— Вы знаете, что Питера подозревают? — начала Джейн.
Он кивнул.
— Да. Я читал газеты.
Лейт удобнее расположился в кресле, вытянул ноги и глубоко вздохнул.
— Я благодарю Бога, что ты не любишь его, — добавил он. — Вероятно, тебе мое рассуждение покажется странным, но…
— Но я люблю его, — спокойным и твердым голосом сказала Джейн.
Он привскочил на кресле и удивленно посмотрел на дочь.
— Ты сама не знаешь, что говоришь, — начал Лейт прерывающимся от волнения голосом. — Конечно, я заметил, что ты привязалась к нему и надеялся, что рано или поздно ты его полюбишь…
Он остановился, и Джейн поняла, как сильно он надеялся, что она не любит Питера.
— Конечно, это было бы большим счастьем, если бы не произошел этот ужасный случай…
Тут только Джейн вспомнила свое намерение рассказать ему о найденных гравюрах.
— Я хотела вас обрадовать: ведь Питер нашел те гравюры, которые вы считали потерянными.
Ей показалось, что отец побледнел. Однако он быстро справился со своим волнением, и Джейн подумала, что ошиблась.
— А Питер рассказал тебе, где нашел гравюры?
И снова Джейн показалось, что отец изменился в лице, а руки, гладившие седую бороду, задрожали. Она не могла понять, почему это простое и, казалось бы, радостное известие произвело на него такое впечатление.
— Я рад, что Питер нашел эти гравюры, — продолжал он. — Конечно, они были далеки от совершенства, но должен признать, что у Питера недюжинные способности. Он очень дорожил ими…
Джейн показалось, что отец хочет вернуться к прерванной работе. Во всяком случае у него не было особого желания обсуждать события прошедшей недели. Но через некоторое время Лейт снова заговорил о Джейн и Питере.
— Дорогая моя, мне кажется, что тебе не следует слишком много думать о Питере… Я говорил о нем с Уэллсом. Он сказал, что сегодня консультировался с известным специалистом по душевным болезням, и оба они сильно встревожены… Не знаю, к чему приведет следствие… Во всяком случае тебе нужно быть готовой к худшему…
— Короче говоря, вы просто хотите сказать, что Питер ненормальный? — переспросила Джейн.
Он пожал плечами.
— Не знаю… Ведь Уэллс очень опытный врач, к тому же он глубоко предан Питеру.
— А он давно уже известный и знающий врач, папочка? — спокойным тоном спросила молодая женщина.
— С каким сарказмом ты о нем говоришь! Я думал, что ты очень дружна с Дональдом и ценишь его как врача.
— Я только спрашиваю вас, давно ли он поселился в Уэст-Энде и имеет там многочисленную практику среди богатых людей? Ведь еще недавно он жил в Нэнхеде…
При слове «Нэнхед» отец ее подскочил в кресле.
— Кто тебе рассказал? — начал он и продолжил, не ожидая ответа: — Наверное, ты слышала об этом неудачном деле… Мне все доподлинно известно. Дональд ни в чем не виноват: обвинение возникло просто на почве профессиональной зависти. Старуха умерла естественной смертью, и при вскрытии не было обнаружено отравления. Дональду не досталось ни гроша по ее завещанию. Все это старые сплетни, дорогая.
Лейт встал и, нежно погладив дочь по голове, сказал:
— А теперь, я думаю, тебе пора екать домой. Ведь Питер может снова позвонить.
Джейн заметила, что все время, пока разговор шел о Дональде, отец сильно нервничал. Однако ей некогда было размышлять об этом: ее мысли занимали новые факты, о которых сообщил ей отец.
Она простилась с отцом на пороге его кабинета и вышла в переднюю.
Глава 19
Пока Джейн отсутствовала, никто к ней не заходил и не звонил. Она надеялась, что заглянет Дональд или же его болтливая жена.
В этот вечер она заснула крепким сном и, к своему удивлению, хорошо проспала всю ночь. Было уже девять часов утра, когда Джейн проснулась. Молоденькая горничная, которой она не видела до этого, принесла ей чай. Оказалось, что ее вернули из отпуска, когда дворецкий узнал о приезде молодой хозяйки из Лонгфорд-Манора.
Джейн получила два письма и открытку. Одно письмо от Питера на простой бумаге, в нем было всего несколько незначительных строчек. Другое, длинное письмо, от отца:
«Дорогая Джейн!
Вероятно, я показался тебе мрачным, но дело в том, что меня очень расстроило сообщение Дональда Уэллса, и я не в состоянии был говорить с тобой о твоем муже и о вашем будущем. Все складывается очень неблагоприятно для Питера. Дональд сказал мне, что сыщик, проводящий расследование дела, считает себя вправе арестовать Питера и что он несомненно так бы и поступил, если бы не влияние свыше.
После того, как ты уехала, ко мне зашел Дональд. У его жены был нервный припадок, и он хочет послать ее за границу, чтобы перемена климата подлечила ее. Она уезжает с поездом, отходящим завтра в восемь часов утра. Пишу тебе это на тот случай, если ты захочешь позвонить ей утром. Я рад был услышать от Дональда, что ты подружилась с ней. Однако должен заметить, что она любит вмешиваться в чужие дела и часто болтает всякий вздор. Дональд даже сказал мне, что это она рассказала тебе про дело в Нэнхеде. Мы с Дональдом считаем, что тебе следовало бы обратиться к хорошему адвокату. Я искренне рекомендую тебе сэра Джона Лэфа — это один из самых лучших адвокатов Лондона.
Дональд Уэллс рассказал мне о своих догадках, но я считаю их плодом фантазии. Он думает, что Питер и есть Ловкач, о котором все говорят. Дональд уверяет, что мания у ненормального человека вполне может вылиться в такую странную форму. Кроме того, он напомнил мне, что Питер исключительный мастер в гравировальном искусстве. Затем Дональд рассказал, что полиция обнаружила существование в Лонгфорд-Маноре потайной комнаты. Инспектор Рупер считает, что не может быть никаких сомнений в том, что эта комната служила мастерской для печатания и гравировки банкнот.
Странно еще то, что Питер, оказывается, временами посещал Лонгфорд-Манор уже в течение многих лет. Существует даже предположение, что дом принадлежит ему».
Джейн дважды перечитала письмо, разорвала его и бросила в камин. Затем посмотрела на открытку: она была от Марджори.
«Хотите позавтракать со мной во вторник в „Чарльтоне“, в час дня?».
Письмо это не говорило о ее нервном состоянии и намерении совершить путешествие за границу.
Джейн с сомнением покачала головой. Во всяком случае она твердо решила выяснить в это же утро очень важный для нее вопрос и приказала подать автомобиль. Джейн велела шоферу ехать на Нольби-стрит. Она довольно легко нашла дом и увидела среди прочих дощечек на воротах надпись:
Блонберг.
Финансовые операции.
Справки — 3-й этаж.
Джейн быстро взбежала по узкой и темной лестнице и остановилась перед стеклянной дверью с надписью; «Справки».
Она постучала и услышала резкий голос: «Войдите».
Джейн очутилась в маленькой грязноватой комнате. Две машинистки были заняты печатанием, а третья пудрилась перед небольшим зеркалом, висевшим над камином.
— Я бы хотела видеть господина Блонберга.
— Господин Блонберг вам назначил прийти сегодня? — небрежным тоном поинтересовалась девица, захлопывая крышку пудреницы.
— Пожалуйста, доложите ему, что его желает видеть миссис Клифтон, — сказала Джейн.
Девица исчезла, минуты через две вернулась и пригласила Джейн войти в соседнюю комнату. Она была еще меньше предыдущей. За обшарпанным письменным столом сидел маленький неопрятный человек. Воротник его рубашки был не первой свежести, а манжеты, видневшиеся из рукавов пиджака, — рваные. Даже руки у него были грязные.
— Входите, миссис, прошу вас, — пригласил он ее. — Что вам угодно?
Волосы у него были спутаны, и он, вероятно, уже много дней не брился.
— Чем могу быть вам полезен, миссис? — спросил Блонберг.
— Вы — агент Лонгфорд-Манора?
Он закивал головой.
— Когда мне назвали ваше имя, то я тотчас же подумал: вероятно, это та молодая дама, которая была в доме во время этого страшного убийства. Какой ужасный случай, миссис!
Однако Джейн не была расположена к беседе.
— Мне хотелось бы знать, кто владелец Лонгфорд-Манора? — спросила она.
Маленький человечек покачал головой.
— Владелец Лонгфорд-Манора живет во Флоренции — в Италии, — объяснил он, — Мы не имеем дело с ним непосредственно и пересылаем деньги его агенту в Париж.
— Вы знаете миссис Энтерсон? — продолжала свои расспросы Джейн.
Он снова покачал головой.
— Это имя мне совершенно незнакомо. Если вы желаете, я спрошу моего клерка.
— Вы уверены в том, что не знаете ее? — переспросила она.
— Я никогда в жизни не видел ее. Ведь сюда приходит так много женщин, желающих занять деньги. Я не могу всех запомнить.
— Вы действительно господин Блонберг? — спросила молодая женщина.
— Да, я — Блонберг.
— И это вы сдали Лонгфорд-Манор моему мужу?
— Конечно. Господин Клифтон — наш старый клиент — лет пять-шесть. Лонгфорд-Манор почти всегда сдается одним и тем же лицам. Есть, например, биржевой маклер, который снимает дом регулярно каждый год на Рождество, хотя, откровенно говоря, там, должно быть, ужасно тоскливо зимой. Господин Клифтон тоже часто снимал дом.
Джейн почувствовала, что здесь ей ничего не удастся выведать. Он отрицал всякое знакомство с миссис Энтерсон, а эта странная старуха уверила ее, что Блонберг владеет ключом, который раскроет всю тайну.
— Разрешите проводить вас, миссис, — сказал он, когда Джейн собралась уходить.
Он вскочил со стула, и тут Джейн заметила, что на ногах у Блонберга были красные ночные туфли. Она невольно улыбнулась и подумала, что этот неопрятный человек, вероятно, спит тоже одетым.
— Благодарю вас, я сама найду дорогу, — ответила она. — Не могли бы вы все же назвать мне имя владельца Лонгфорд-Манора?
— Конечно, могу, миссис — заметил он, — но это профессиональная тайна.
Провожая ее, он добавил:
— Вероятно, теперь Лонгфорд-Манор будет стоять пустым многие годы. Ведь есть люди, верящие в привидения.
Блонберг все еще продолжал говорить, пока она спускалась с лестницы. Джейн была сильно разочарована своим свиданием с этим незначительным неопрятным человеком. Она, в сущности, ничего не узнала.
— Доброе утро, миссис Клифтон, — услышала она вдруг голос Бурка.
Джейн уже открыла дверцу автомобиля и удивленно посмотрела на сыщика. Он стоял в нескольких шагах от нее.
— Вероятно, вы хотели получить ссуду? — сказал он, добродушно улыбаясь. — Блонберг не особенно жаден.
— О! — воскликнула она. — Как вы узнали?
— Я был внизу, когда вы вошли, и видел, как вы выходили. По-видимому, вы хотели узнать что-нибудь относительно Лонгфорд-Манора, не так ли? У вас действительно есть способности сыщика. Это была первая справка, которую я навел. Владелец Лонгфорд-Манора — некий господин Бренс, который круглый год живет в Монтекатини. Вероятно — большой оригинал. Блонберг — его агент.
— Но кто же этот Блонберг? — с любопытством спросила Джейн.
— Бывший каторжник. Он был трижды осужден. Теперь же решил вести честную трудовую жизнь, но мне кажется, что он сначала давал взаймы ворованные деньги. Я не знаю всех подробностей относительно Лонгфорд-Манора, но думаю, что имение заложено, и что Блонберг является владельцем закладной. Вот почему он как бы владелец имения. Но, быть может, вы будете так любезны, миссис Клифтон, и разрешите мне проехаться с вами. Мне нужно извиниться перед вами.
— Почему же? — удивленно спросила Джейн.
Сыщик уселся рядом с ней в автомобиле.
— Помните — тряпье, которое вы пожертвовали в пользу бедных? — продолжал он. — Вы не можете себе представить, что с ним случилось. Я нес его домой ночью. Это было около двух часов. Посредине Уэстминстерского моста я остановился, чтобы зажечь сигару. По непростительной неосторожности я положил пакет на парапет и… как вы думаете, что произошло?
У Джейн перехватило дыхание.
— Пакет упал в реку. Я не думал, что могу сделать такую оплошность в моем возрасте. Пакет был тяжёлый и сразу же пошел ко дну. Разрешите дать вам один совет.
— Конечно. Я внимательно слушаю, — с улыбкой сказала Джейн.
— Когда вы дарите старые вещи, в особенности мужскую одежду, то имейте в виду, что хорошие портные всегда помещают в кармане ярлычок с именем и адресом клиента. Советую вам всегда отпарывать эти ярлычки, когда вы жертвуете вещи, иначе бедняки могут явиться к вам с новыми требованиями.
Говоря это, сыщик все время рассеянно смотрел в окно. Джейн с ужасом слушала его: как неосторожно она поступила! Молодая женщина была так потрясена, что не подумала даже поблагодарить его.
Бурк переменил тему и снова заговорил о Блонберге. Он рассказывал много и долго, а затем неожиданно спросил:
— Ведь миссис Уэллс слышала крик в саду, не правда ли? Мне хотелось бы поговорить с ней.
— Миссис Уэллс уехала за границу, — ответила Джейн.
— Что? — В тоне его голоса уже не было прежнего добродушия. Вопрос этот прозвучал довольно резко.
— Вы абсолютно уверены в том, что миссис Уэллс действительно уехала за границу? — спросил Бурк. — От кого вы это узнали?
Джейн рассказала сыщику о письме, полученном от отца.
Бурк внимательно выслушал ее и заметил:
— Вчера вечером она не показалась мне нервной или взволнованной. Вы не знаете, куда Дональд намерен ее отправить?
— Я могу позвонить Дональду, — предложила Джейн.
Бурк согласился, и как только они зашли в квартиру, она набрала номер Уэллса.
— Да, Марджори уехала сегодня утром за границу, — объяснил он. — Мне хотелось отослать ее куда-нибудь и тем самым избавить от воспоминаний об этом ужасном преступлении. Она уехала в Германию, где и пробудет несколько месяцев. А как вы себя чувствуете? Я поеду сегодня навестить Питера и буду присутствовать при следствии. Не знаете ли вы, где Бурк? Я думал, что он позвонит мне сегодня.
Последний вопрос был задан таким громким голосом, что сыщик, стоявший возле телефона, услышал его. На вопросительный взгляд Джейн он прошептал: «Лонгфорд-Манор».
— Он в Лонгфорд-Маноре, — ответила Джейн.
— Будьте очень осторожны с ним, миссис Клифтон, — продолжал Дональд. — Под предлогом дружеского участия этот человек может войти к вам в доверие, и вы невольно расскажете ему вещи, которые могут повредить Питеру.
— Я буду осторожна, — сказала Джейн и невольно улыбнулась.
По всей вероятности, Дональд решил, что разговор закончен, и повесил трубку.
— Уэллс меня недолюбливает, — заметил сыщик.
Джейн решила, что наконец-то представился случай задать Бурку вопрос, который ее давно мучил.
— Не знаете ли вы, что произошло в Нэнхеде?
— О, это произошло много лет назад, — ответил он. — У Дональда там была очень богатая пациентка — старая дева, которая рассорилась со всей своей родней. Однажды она сказала Дональду или кому-то из общих друзей, что так довольна своим врачом, что хочет завещать ему все свое состояние. Вскоре после этого она скончалась настолько внезапно, что коронер не удовлетворился врачебным свидетельством Уэллса, а распорядился провести дознание. Ходили слухи, что она была отравлена, но среди экспертов возникло разногласие. Во всяком случае, когда обнаружилось, что по завещанию она не оставила Уэллсу ни гроша, то мотив преступления отпал сам собой. Я же думаю, что для него завещание явилось такой же неожиданностью, как и дознание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
В девять часов Джейн надела пальто, шляпу и велела дворецкому вызвать такси.
Еще не прошло и недели с тех пор, как она покинула родительский дом, но ей казалось, что со дня ее свадьбы минула целая вечность… Горничная открыла ей дверь и долго не могла прийти в себя от изумления.
— Слава Богу, что вы вернулись, мисс… Я день и ночь плакала, думая о том, как вам ужасно жить в этом заброшенном доме… — начала причитать она.
— Где отец? — спросила Джейн. Ее раздражал этот разговор.
— У себя, мисс… миссис… — бормотала горничная.
Не найдя отца в кабинете, Джейн решила пойти в его спальню.
— Кто там? — спросил Джон Лейт.
— Это я — Джейн.
Послышалось изумленное восклицание, затем — шум отодвигаемого стула. Через некоторое время дверь открылась. Вероятно, он работал над акварелью. Неоконченный рисунок виднелся на его письменном столе.
— В чем дело, дорогая моя девочка? — ласково и немного тревожно спросил он.
— Мне так скучно… — простонала Джейн и попыталась улыбнуться.
— А… Питер уже вернулся в город? — спросил Лейт.
— Он возвращается завтра.
Она была поражена видом отца: под глазами легли темные тени, морщины на лице стали глубже.
— Да, какие ужасные события, — продолжал он, усаживаясь в свое любимое кресло и поглаживая бороду. — Должен сознаться, что мне не особенно жаль Хеля. Уж очень он был нагл. Ведь мне пришлось довольно серьезно поговорить с ним за день до твоей свадьбы… помнишь?
— Вы знаете, что Питера подозревают? — начала Джейн.
Он кивнул.
— Да. Я читал газеты.
Лейт удобнее расположился в кресле, вытянул ноги и глубоко вздохнул.
— Я благодарю Бога, что ты не любишь его, — добавил он. — Вероятно, тебе мое рассуждение покажется странным, но…
— Но я люблю его, — спокойным и твердым голосом сказала Джейн.
Он привскочил на кресле и удивленно посмотрел на дочь.
— Ты сама не знаешь, что говоришь, — начал Лейт прерывающимся от волнения голосом. — Конечно, я заметил, что ты привязалась к нему и надеялся, что рано или поздно ты его полюбишь…
Он остановился, и Джейн поняла, как сильно он надеялся, что она не любит Питера.
— Конечно, это было бы большим счастьем, если бы не произошел этот ужасный случай…
Тут только Джейн вспомнила свое намерение рассказать ему о найденных гравюрах.
— Я хотела вас обрадовать: ведь Питер нашел те гравюры, которые вы считали потерянными.
Ей показалось, что отец побледнел. Однако он быстро справился со своим волнением, и Джейн подумала, что ошиблась.
— А Питер рассказал тебе, где нашел гравюры?
И снова Джейн показалось, что отец изменился в лице, а руки, гладившие седую бороду, задрожали. Она не могла понять, почему это простое и, казалось бы, радостное известие произвело на него такое впечатление.
— Я рад, что Питер нашел эти гравюры, — продолжал он. — Конечно, они были далеки от совершенства, но должен признать, что у Питера недюжинные способности. Он очень дорожил ими…
Джейн показалось, что отец хочет вернуться к прерванной работе. Во всяком случае у него не было особого желания обсуждать события прошедшей недели. Но через некоторое время Лейт снова заговорил о Джейн и Питере.
— Дорогая моя, мне кажется, что тебе не следует слишком много думать о Питере… Я говорил о нем с Уэллсом. Он сказал, что сегодня консультировался с известным специалистом по душевным болезням, и оба они сильно встревожены… Не знаю, к чему приведет следствие… Во всяком случае тебе нужно быть готовой к худшему…
— Короче говоря, вы просто хотите сказать, что Питер ненормальный? — переспросила Джейн.
Он пожал плечами.
— Не знаю… Ведь Уэллс очень опытный врач, к тому же он глубоко предан Питеру.
— А он давно уже известный и знающий врач, папочка? — спокойным тоном спросила молодая женщина.
— С каким сарказмом ты о нем говоришь! Я думал, что ты очень дружна с Дональдом и ценишь его как врача.
— Я только спрашиваю вас, давно ли он поселился в Уэст-Энде и имеет там многочисленную практику среди богатых людей? Ведь еще недавно он жил в Нэнхеде…
При слове «Нэнхед» отец ее подскочил в кресле.
— Кто тебе рассказал? — начал он и продолжил, не ожидая ответа: — Наверное, ты слышала об этом неудачном деле… Мне все доподлинно известно. Дональд ни в чем не виноват: обвинение возникло просто на почве профессиональной зависти. Старуха умерла естественной смертью, и при вскрытии не было обнаружено отравления. Дональду не досталось ни гроша по ее завещанию. Все это старые сплетни, дорогая.
Лейт встал и, нежно погладив дочь по голове, сказал:
— А теперь, я думаю, тебе пора екать домой. Ведь Питер может снова позвонить.
Джейн заметила, что все время, пока разговор шел о Дональде, отец сильно нервничал. Однако ей некогда было размышлять об этом: ее мысли занимали новые факты, о которых сообщил ей отец.
Она простилась с отцом на пороге его кабинета и вышла в переднюю.
Глава 19
Пока Джейн отсутствовала, никто к ней не заходил и не звонил. Она надеялась, что заглянет Дональд или же его болтливая жена.
В этот вечер она заснула крепким сном и, к своему удивлению, хорошо проспала всю ночь. Было уже девять часов утра, когда Джейн проснулась. Молоденькая горничная, которой она не видела до этого, принесла ей чай. Оказалось, что ее вернули из отпуска, когда дворецкий узнал о приезде молодой хозяйки из Лонгфорд-Манора.
Джейн получила два письма и открытку. Одно письмо от Питера на простой бумаге, в нем было всего несколько незначительных строчек. Другое, длинное письмо, от отца:
«Дорогая Джейн!
Вероятно, я показался тебе мрачным, но дело в том, что меня очень расстроило сообщение Дональда Уэллса, и я не в состоянии был говорить с тобой о твоем муже и о вашем будущем. Все складывается очень неблагоприятно для Питера. Дональд сказал мне, что сыщик, проводящий расследование дела, считает себя вправе арестовать Питера и что он несомненно так бы и поступил, если бы не влияние свыше.
После того, как ты уехала, ко мне зашел Дональд. У его жены был нервный припадок, и он хочет послать ее за границу, чтобы перемена климата подлечила ее. Она уезжает с поездом, отходящим завтра в восемь часов утра. Пишу тебе это на тот случай, если ты захочешь позвонить ей утром. Я рад был услышать от Дональда, что ты подружилась с ней. Однако должен заметить, что она любит вмешиваться в чужие дела и часто болтает всякий вздор. Дональд даже сказал мне, что это она рассказала тебе про дело в Нэнхеде. Мы с Дональдом считаем, что тебе следовало бы обратиться к хорошему адвокату. Я искренне рекомендую тебе сэра Джона Лэфа — это один из самых лучших адвокатов Лондона.
Дональд Уэллс рассказал мне о своих догадках, но я считаю их плодом фантазии. Он думает, что Питер и есть Ловкач, о котором все говорят. Дональд уверяет, что мания у ненормального человека вполне может вылиться в такую странную форму. Кроме того, он напомнил мне, что Питер исключительный мастер в гравировальном искусстве. Затем Дональд рассказал, что полиция обнаружила существование в Лонгфорд-Маноре потайной комнаты. Инспектор Рупер считает, что не может быть никаких сомнений в том, что эта комната служила мастерской для печатания и гравировки банкнот.
Странно еще то, что Питер, оказывается, временами посещал Лонгфорд-Манор уже в течение многих лет. Существует даже предположение, что дом принадлежит ему».
Джейн дважды перечитала письмо, разорвала его и бросила в камин. Затем посмотрела на открытку: она была от Марджори.
«Хотите позавтракать со мной во вторник в „Чарльтоне“, в час дня?».
Письмо это не говорило о ее нервном состоянии и намерении совершить путешествие за границу.
Джейн с сомнением покачала головой. Во всяком случае она твердо решила выяснить в это же утро очень важный для нее вопрос и приказала подать автомобиль. Джейн велела шоферу ехать на Нольби-стрит. Она довольно легко нашла дом и увидела среди прочих дощечек на воротах надпись:
Блонберг.
Финансовые операции.
Справки — 3-й этаж.
Джейн быстро взбежала по узкой и темной лестнице и остановилась перед стеклянной дверью с надписью; «Справки».
Она постучала и услышала резкий голос: «Войдите».
Джейн очутилась в маленькой грязноватой комнате. Две машинистки были заняты печатанием, а третья пудрилась перед небольшим зеркалом, висевшим над камином.
— Я бы хотела видеть господина Блонберга.
— Господин Блонберг вам назначил прийти сегодня? — небрежным тоном поинтересовалась девица, захлопывая крышку пудреницы.
— Пожалуйста, доложите ему, что его желает видеть миссис Клифтон, — сказала Джейн.
Девица исчезла, минуты через две вернулась и пригласила Джейн войти в соседнюю комнату. Она была еще меньше предыдущей. За обшарпанным письменным столом сидел маленький неопрятный человек. Воротник его рубашки был не первой свежести, а манжеты, видневшиеся из рукавов пиджака, — рваные. Даже руки у него были грязные.
— Входите, миссис, прошу вас, — пригласил он ее. — Что вам угодно?
Волосы у него были спутаны, и он, вероятно, уже много дней не брился.
— Чем могу быть вам полезен, миссис? — спросил Блонберг.
— Вы — агент Лонгфорд-Манора?
Он закивал головой.
— Когда мне назвали ваше имя, то я тотчас же подумал: вероятно, это та молодая дама, которая была в доме во время этого страшного убийства. Какой ужасный случай, миссис!
Однако Джейн не была расположена к беседе.
— Мне хотелось бы знать, кто владелец Лонгфорд-Манора? — спросила она.
Маленький человечек покачал головой.
— Владелец Лонгфорд-Манора живет во Флоренции — в Италии, — объяснил он, — Мы не имеем дело с ним непосредственно и пересылаем деньги его агенту в Париж.
— Вы знаете миссис Энтерсон? — продолжала свои расспросы Джейн.
Он снова покачал головой.
— Это имя мне совершенно незнакомо. Если вы желаете, я спрошу моего клерка.
— Вы уверены в том, что не знаете ее? — переспросила она.
— Я никогда в жизни не видел ее. Ведь сюда приходит так много женщин, желающих занять деньги. Я не могу всех запомнить.
— Вы действительно господин Блонберг? — спросила молодая женщина.
— Да, я — Блонберг.
— И это вы сдали Лонгфорд-Манор моему мужу?
— Конечно. Господин Клифтон — наш старый клиент — лет пять-шесть. Лонгфорд-Манор почти всегда сдается одним и тем же лицам. Есть, например, биржевой маклер, который снимает дом регулярно каждый год на Рождество, хотя, откровенно говоря, там, должно быть, ужасно тоскливо зимой. Господин Клифтон тоже часто снимал дом.
Джейн почувствовала, что здесь ей ничего не удастся выведать. Он отрицал всякое знакомство с миссис Энтерсон, а эта странная старуха уверила ее, что Блонберг владеет ключом, который раскроет всю тайну.
— Разрешите проводить вас, миссис, — сказал он, когда Джейн собралась уходить.
Он вскочил со стула, и тут Джейн заметила, что на ногах у Блонберга были красные ночные туфли. Она невольно улыбнулась и подумала, что этот неопрятный человек, вероятно, спит тоже одетым.
— Благодарю вас, я сама найду дорогу, — ответила она. — Не могли бы вы все же назвать мне имя владельца Лонгфорд-Манора?
— Конечно, могу, миссис — заметил он, — но это профессиональная тайна.
Провожая ее, он добавил:
— Вероятно, теперь Лонгфорд-Манор будет стоять пустым многие годы. Ведь есть люди, верящие в привидения.
Блонберг все еще продолжал говорить, пока она спускалась с лестницы. Джейн была сильно разочарована своим свиданием с этим незначительным неопрятным человеком. Она, в сущности, ничего не узнала.
— Доброе утро, миссис Клифтон, — услышала она вдруг голос Бурка.
Джейн уже открыла дверцу автомобиля и удивленно посмотрела на сыщика. Он стоял в нескольких шагах от нее.
— Вероятно, вы хотели получить ссуду? — сказал он, добродушно улыбаясь. — Блонберг не особенно жаден.
— О! — воскликнула она. — Как вы узнали?
— Я был внизу, когда вы вошли, и видел, как вы выходили. По-видимому, вы хотели узнать что-нибудь относительно Лонгфорд-Манора, не так ли? У вас действительно есть способности сыщика. Это была первая справка, которую я навел. Владелец Лонгфорд-Манора — некий господин Бренс, который круглый год живет в Монтекатини. Вероятно — большой оригинал. Блонберг — его агент.
— Но кто же этот Блонберг? — с любопытством спросила Джейн.
— Бывший каторжник. Он был трижды осужден. Теперь же решил вести честную трудовую жизнь, но мне кажется, что он сначала давал взаймы ворованные деньги. Я не знаю всех подробностей относительно Лонгфорд-Манора, но думаю, что имение заложено, и что Блонберг является владельцем закладной. Вот почему он как бы владелец имения. Но, быть может, вы будете так любезны, миссис Клифтон, и разрешите мне проехаться с вами. Мне нужно извиниться перед вами.
— Почему же? — удивленно спросила Джейн.
Сыщик уселся рядом с ней в автомобиле.
— Помните — тряпье, которое вы пожертвовали в пользу бедных? — продолжал он. — Вы не можете себе представить, что с ним случилось. Я нес его домой ночью. Это было около двух часов. Посредине Уэстминстерского моста я остановился, чтобы зажечь сигару. По непростительной неосторожности я положил пакет на парапет и… как вы думаете, что произошло?
У Джейн перехватило дыхание.
— Пакет упал в реку. Я не думал, что могу сделать такую оплошность в моем возрасте. Пакет был тяжёлый и сразу же пошел ко дну. Разрешите дать вам один совет.
— Конечно. Я внимательно слушаю, — с улыбкой сказала Джейн.
— Когда вы дарите старые вещи, в особенности мужскую одежду, то имейте в виду, что хорошие портные всегда помещают в кармане ярлычок с именем и адресом клиента. Советую вам всегда отпарывать эти ярлычки, когда вы жертвуете вещи, иначе бедняки могут явиться к вам с новыми требованиями.
Говоря это, сыщик все время рассеянно смотрел в окно. Джейн с ужасом слушала его: как неосторожно она поступила! Молодая женщина была так потрясена, что не подумала даже поблагодарить его.
Бурк переменил тему и снова заговорил о Блонберге. Он рассказывал много и долго, а затем неожиданно спросил:
— Ведь миссис Уэллс слышала крик в саду, не правда ли? Мне хотелось бы поговорить с ней.
— Миссис Уэллс уехала за границу, — ответила Джейн.
— Что? — В тоне его голоса уже не было прежнего добродушия. Вопрос этот прозвучал довольно резко.
— Вы абсолютно уверены в том, что миссис Уэллс действительно уехала за границу? — спросил Бурк. — От кого вы это узнали?
Джейн рассказала сыщику о письме, полученном от отца.
Бурк внимательно выслушал ее и заметил:
— Вчера вечером она не показалась мне нервной или взволнованной. Вы не знаете, куда Дональд намерен ее отправить?
— Я могу позвонить Дональду, — предложила Джейн.
Бурк согласился, и как только они зашли в квартиру, она набрала номер Уэллса.
— Да, Марджори уехала сегодня утром за границу, — объяснил он. — Мне хотелось отослать ее куда-нибудь и тем самым избавить от воспоминаний об этом ужасном преступлении. Она уехала в Германию, где и пробудет несколько месяцев. А как вы себя чувствуете? Я поеду сегодня навестить Питера и буду присутствовать при следствии. Не знаете ли вы, где Бурк? Я думал, что он позвонит мне сегодня.
Последний вопрос был задан таким громким голосом, что сыщик, стоявший возле телефона, услышал его. На вопросительный взгляд Джейн он прошептал: «Лонгфорд-Манор».
— Он в Лонгфорд-Маноре, — ответила Джейн.
— Будьте очень осторожны с ним, миссис Клифтон, — продолжал Дональд. — Под предлогом дружеского участия этот человек может войти к вам в доверие, и вы невольно расскажете ему вещи, которые могут повредить Питеру.
— Я буду осторожна, — сказала Джейн и невольно улыбнулась.
По всей вероятности, Дональд решил, что разговор закончен, и повесил трубку.
— Уэллс меня недолюбливает, — заметил сыщик.
Джейн решила, что наконец-то представился случай задать Бурку вопрос, который ее давно мучил.
— Не знаете ли вы, что произошло в Нэнхеде?
— О, это произошло много лет назад, — ответил он. — У Дональда там была очень богатая пациентка — старая дева, которая рассорилась со всей своей родней. Однажды она сказала Дональду или кому-то из общих друзей, что так довольна своим врачом, что хочет завещать ему все свое состояние. Вскоре после этого она скончалась настолько внезапно, что коронер не удовлетворился врачебным свидетельством Уэллса, а распорядился провести дознание. Ходили слухи, что она была отравлена, но среди экспертов возникло разногласие. Во всяком случае, когда обнаружилось, что по завещанию она не оставила Уэллсу ни гроша, то мотив преступления отпал сам собой. Я же думаю, что для него завещание явилось такой же неожиданностью, как и дознание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19