Джейк сердито посмотрел на кофейник, который обнаружился сразу же. И неудивительно, потому что все вещи здесь были на виду, а все банки и коробки с продуктами снабжены этикетками. И это тоже было неправильно. Такое существо, как Кэтрин, должно быть взбалмошно, беспомощно, ни к чему не приспособлено, но он чувствовал, что если бы не ее недомогание и не хромота – временная, очевидно, – то она была бы полна сил и решительна. К тому же, как видно, это большая спорщица.– Кто такой Ральф? Мой друг. Живет внизу. Только мы с ним вдвоем и живем в этом доме. Ральф разыскал это место, и мы откупили два этажа. Когда магазин вечером закрывается, здесь удивительно тихо и спокойно. – Последовала небольшая пауза, и Кэтрин, видя, что Джейк молчит, продолжила: – Мы вместе учились в художественной школе. Ральф очень хороший художник, настоящий художник.– А вы разве нет?Он вышел из кухни, неся две чашки кофе и слегка отпихнув со своего пути кота, ибо уверенности в том, что хозяйка обрадуется, если он обольет ее драгоценного монстра горячим напитком, у него не было. И пусть он сам провалится на этом месте, если даст себя убедить, что какой-то там Ральф действительно стоит ее похвал.– Ральф рисует людей, – тихо ответила она.– А вы рисуете жуков в смешных кепочках, но делаете это просто замечательно.Кэтрин улыбнулась.– Вообще-то я предпочла бы писать пейзажи, это мой конек, но на пейзажах не заработаешь, вот и пришла мне идея писать детские книжки и самой придумывать к ним иллюстрации. За это хорошо платят.Джейк подал ей кофе и присел напротив, не в силах отвести глаз от ее прекрасного лица. А она сделала глоток-другой, храбро взглянула на него, стараясь не выдать своего смущения, и непринужденно спросила:– А чем вы, мистер Трелони, занимаетесь в этой жизни?– Джейк. Меня зовут Джейк. Я пишу политические триллеры.– Никогда ничего вашего не читала.– И не много потеряли. Уверен, что ваша творческая деятельность не пострадает, если вы и впредь не станете их читать.Кэтрин склонила голову набок и чуть не целую минуту внимательно изучала непрошеного гостя. Он выглядел таким же сердитым, как и там, в Корнуолле, но одет по-городскому – темно-серый костюм, белая рубашка и серый галстук – словом, совсем другой человек. Здесь он больше не мрачный владелец поместья Пенгаррон. Тем более что при нем не было этой жуткой черной лошади. Она даже улыбнулась, представив, как он выезжает на коне из лифта.И все же в нем таилась какая-то угроза. Что-то говорило ей, что теперь он, вероятно, даже опаснее, как бывает опасно сильное свирепое животное, вырванное из привычной среды обитания и готовое защищать себя от ненавистного, чуждого ему мира. Эти непроницаемо темные глаза все еще страшили ее, но, тем не менее, она была заинтригована. Он с такой забавной недоверчивостью посматривал на нее, будто ее здесь нет, хотя и мог рассмотреть ее в подробностях.– Я здесь, как видите, – тихо проговорила она.– Что вы хотели этим сказать? – твердо спросил он, не отводя от нее глаз и нахмурившись.– Вы так на меня смотрите, будто я попала сюда случайно и вот-вот исчезну без всякой видимой причины.Этого еще не хватало, мрачно подумал Джейк, она и мысли читает. Ему никак не удавалось примириться с тем, что она обитает здесь, хотя рассудком понимал, что лучшего места для художника и быть не может. Нет, он все еще не мог отделаться от ощущения, что это эфирное создание принадлежит лесам, полянам, травам на берегу ручья, а не городской квартире, какой бы удобной и милой та ни казалась.Он почти жалел, что увидел ее здесь. Теперь, когда он вернется в Корнуолл, тот, прежний ее образ наверняка исчезнет.– Вы покинули Корнуолл.Он сказал это ровно, без всякого выражения, но Кэтрин поежилась, как под холодным порывом ветра. Будто он обвинял ее, имея право требовать отчета во всяком поступке, и будто она обязана оставаться там, где он впервые обнаружил ее. Впрочем, на какую-то минуту она действительно почувствовала себя виноватой в том, что покинула его владения. Смешно.– Да, я уехала. Меня тяготило то, что я нарушаю естественный ход жизни тети Клэр. Она особа весьма занятая, и мне иногда казалось, что мое присутствие лишает ее многих привычных радостей. И потом, я ведь обычно живу здесь, в Лондоне. И книга моя уже закончена. Я хотела было отослать ее по почте, но потом передумала и решила отвезти сама.У Кэтрин и мысли не было говорить ему, что он сам явился не последней причиной ее отъезда, что она еще пожила бы в Корнуолле, не появись там Джейк Трелони. Нет, ей совсем не хотелось сообщать ему, что он – вольно или невольно – вторгся в ее мысли, встревожил и тем самым нарушил естественный ход ее жизни.Джейк резко встал и поставил чашку на столик, злясь на себя за то, что все еще торчит здесь, что вообще сюда заявился. Ну да, конечно, он не хотел, чтобы ее образ продолжал витать в Корнуолле, и пришел сюда, чтобы убедиться в ее реальности и заурядности, а теперь вернулся к тому, с чего начал: ничего реального в ней нет, выкинуть ее из головы совсем не так просто, как ему казалось. К тому же он видел, что никак и ничем не может повлиять на ее жизнь. Она сама по себе и неуловима, как прежде.Столы-то у нее отполированы до зеркального блеска. Наверняка укоризненно поморщилась бы, если бы ей довелось побывать в доме поместья Пенгаррон. Старая мебель там давным-давно забыла о полировке. А он, войдя следом за ней в магазин и узнав, что она здесь живет, решил, будто это какая-то захудалая мансарда. А потом еще площадка перед лифтом произвела весьма удручающее впечатление. И вдруг там, внутри, все оказалось так чисто, исполнено такого вкуса, что оставалось просто диву дивиться. И кто это все создал? Бесплотная нимфа?– Ну, мне пора, – холодно сказал он. – Если хотите, я по пути передам вашему другу, чтобы он зашел.– Ральфу? Нет, спасибо, не беспокойтесь. В любом случае он сам позже позвонит. Он всегда так делает. А сейчас я чувствую себя хорошо.Она вовсе не чувствовала себя хорошо, и он видел это. Правда, лицо ее чуть порозовело, так что в любом случае делать ему здесь больше нечего.– Как ваша пневмония? – спросил Джейк как можно более равнодушно, чтобы она не догадалась, что он судорожно ищет повод задержаться здесь еще хоть немного.Ох, до чего ж ему хотелось найти подтверждение ее обыкновенности, чтобы можно было наконец выкинуть ее из головы, как он это обычно и делает с другими. Он стремился заставить ее проявить свои чувства, хотя она, скорее всего, и так проявляла больше чувств, чем он сам.– С пневмонией покончено, спасибо. Я ведь заболела восемь месяцев назад. Выздоравливала, правда, довольно долго, но сейчас все это в прошлом. – Он молчал, пристально глядя на нее, и она, отведя глаза, добавила: – Несчастный случай. Автокатастрофа. Я долго лежала на снегу, вернее, на льду. Ну, шок, да еще этот холод…– Это тогда вы повредили ногу?– Да.– Что говорят врачи? Это излечимо?– Они говорят, что излечимо, хотя сама я сильно сомневаюсь. Во всяком случае, поверить им смогу не раньше, чем пройдут боли.Она осторожно встала и проводила его до дверей. Кот потащился за ними, и Джейк невольно насторожился. Но кот миролюбиво потерся о его ногу, от чего Кэтрин пришла в радостное недоумение.– Невероятно! Хотела бы я, чтобы Ральф видел это зрелище. Снежок глумится над бедным Ральфом, угрожающе рычит на него, а то и набрасывается. А вы, как видно, ему понравились. Хотя это весьма странно.– Возможно, я и на него произвел тяжелое впечатление, – пробормотал Джейк. – Он просто испугался меня.Кэтрин серьезно посмотрела на него и сказала:– Мне вы не кажетесь таким уж страшным. А Снежок, тот вообще никого не боится. Он даже собак гоняет.– В это можно поверить.Джейк с удивлением поймал себя на том, что улыбается. Конечно, она и должна иметь такого чудовищного кота, который думает про себя, что он страшнее и сильнее любой собаки.Джейк повернулся к дверям, готовый покинуть эту местность. Но что любопытно, в ее доме ему было удивительно спокойно. И от дома, и от нее самой веяло умиротворением, чем-то таким, что успокаивало и давало отдохновение. Он никогда в жизни не испытывал ничего подобного. Вся его жизнь была сплошным сражением.– Пообедаете со мной? – спросил он чуть слышно.Кэтрин подняла голову, внимательно посмотрела на него.– Нет, не думаю, – ответила она, покачала головой и одарила его одной из своих странных, неизъяснимых улыбок.– Почему?Все в нем вскипело от возмущения. Неужели она просто не могла сказать «да»? Он не хотел, чтобы эта их встреча оказалась последней. Хорошо бы, конечно, забыть эту девушку, но для этого он должен сначала разгадать ее. Так всегда и было: люди интересовали его лишь до тех пор, пока он не мог их классифицировать. Как только выяснялось, к какой категории можно их отнести, они теряли для него всякую притягательность. Рано или поздно она сделает или скажет что-нибудь такое, что вполне объяснит ее, после чего он забудет о ней, вернувшись к своей нормальной жизни, к самому себе.– Думаю, нам обоим будет неловко. Мне и вообще непросто сходиться с людьми. А с вами тем более. Вы действуете на меня ошеломляюще. А я опасаюсь слишком сильных ощущений. Мне по вкусу простые вещи и понятные люди.– Такие, как Ральф, – невольно сорвалось у него с языка.– Да, как Ральф, – согласилась она с мягкой улыбкой. – Ральф, во всяком случае, не пытается читать мои мысли. Он не смотрит на меня так, будто сомневается в моем присутствии. Он знает, что я здесь. И он безопасен.– Я тоже, – заверил ее Джейк, понимая, что держит ее в напряжении. Ему хотелось ошеломить ее, озадачить. У него было такое ощущение, что именно она явилась причиной того, что он внезапно обнаружил оглушительное безмолвие Пенгаррона, заставившее его бежать оттуда, и теперь хотел избавиться от этого ощущения. – Я ведь всего лишь пригласил вас пообедать, а не вступать со мной в борьбу.– Понимаю. Я и не думала так. Но все же – нет.– Обещайте мне подумать о моем предложении, когда почувствуете себя лучше и будете способны принять меня таким, как я есть.– Ну, подумать можно. Но в любом случае, я предпочитаю простые отношения и простых людей.– И что же заставляет вас думать, что я не прост?– Вы другой. Властный, суровый и немного опасный.– И я убил свою жену? – жестко спросил Джейк.– А вы убили ее?Ее ясные зеленые глаза смотрели прямо на него, и он ответил ей довольно сердито:– Нет!Затем повернулся, вошел в лифт и, когда лифт тронулся, посмотрел на нее сквозь проволочную сетку. Она все еще стояла на площадке. Кот вспрыгнул ей на плечо, причем так привычно, будто он всегда там сидит. А она совсем не казалась настолько сильной, чтобы долго выдержать вес этого огромного белого монстра.Этажом ниже он увидел на площадке пышноволосого мужчину, явно ожидающего, когда освободится лифт. Ральф, конечно, больше некому. Еще один художник. Они, вероятно, любовники.Магазин Джейк прошел, ни на кого не взглянув. Значит, так, он пригласил Кэтрин Холден пообедать, а та отказалась – отказалась в своей загадочно спокойной манере.Он поймал такси и плюхнулся на заднее сиденье, уставясь в окно, за которым начинали сгущаться сумерки. Было бы гораздо лучше, если бы он не заметил ее, проезжая днем мимо парка. Не знал бы, где она живет, и не надеялся на новую встречу. Какого черта, вообще говоря, он ее встретил здесь, в многомиллионном городе? Усмешка судьбы. Один шанс на миллион, а он его получил. Зачем? Прекрасно мог бы обойтись и без этого. Кэтрин Холден выбивает его из колеи привычной жизни. Джейк Трелони твердил себе, что не хочет больше ее видеть, не хочет – и все тут. Подумать только, «властный и опасный»!
Джейк жил в одной из квартир огромного дома новой постройки в непосредственной близости от привилегированного Уэст-Энда. Аренда стоила немало, но у него никогда и мысли не было обзаводиться собственным жильем. Снимать квартиру казалось ему менее хлопотным делом. К тому же у него уже был дом, он владел поместьем Пенгаррон.Квартиру он занимал большую, с видом на парк, и расположена она была достаточно высоко, так что из окон открывались большие пространства, и это он особенно ценил. Впрочем, он редко любовался видом из окна, большую часть времени посвящая работе.С тех пор, как Джиллиан исчезла, он все в квартире кардинально изменил – заказал другие шторы, выбросил кое-что из мебели, остальное переставил. Ему не хотелось оставлять что-то, что напоминало бы о Джиллиан и том беспорядке, который она внесла в его жизнь.Оставшись в одиночестве, Джейк почти два месяца работал без перерыва. Постепенно привел в порядок свои записи и даже продрался сквозь завал научных изысканий, придав этой груде записок и заметок видимость систематически отобранных материалов. Проблемы, которые досаждали ему после исчезновения Джиллиан, были оттеснены на задний план, как только замысел книги обрел реальные очертания и работа сдвинулась с места.Каждый день он сам себе готовил ланч и ел на ходу, прохаживаясь по квартире, наговаривая текст в диктофон или читая подсобные материалы. По вечерам он чаще всего выходил из дому, чтобы где-нибудь поужинать, и ужинал обычно один. Дело в том, что и в лучшие времена, погружаясь в работу, он старался оградить себя от всего, что считал лишним. А после исчезновения Джиллиан к тому же стал нетерпим и резок, еще больше замкнулся в себе. Иными словами, скорлупа, в которой он прятался, совсем отвердела.Неопределенность и загадочность его теперешней жизненной ситуации сильно действовала на его сознание и странным образом примешалась к замыслу книги, которую он пытался писать. Обычно он писая быстро, почти не отвлекаясь. Однажды, по завершении подготовительной работы, он написал книгу почти без перерыва, можно сказать, на одном дыхании. Теперь же, хотя для работы, казалось, все было подготовлено, не мог набрать и половины прежней своей скорости.Через две недели после невероятной встречи с Кэтрин в Лондоне Джейк вышел вечером в город поужинать, а возвратившись домой, решил принять душ, как обычно перед сном. Повесив пиджак на спинку стула, стоящего в холле, он прошел в ванную, разделся и на полную мощность пустил горячую воду.Когда он вышел из ванной, то увидел в холле языки пламени – пылали газеты, напиханные в почтовый ящик, горел паркетный пол возле входной двери, и довольно здорово горел. Сильно пахло бензином.Джейк предпринял первое, что подсказал ему инстинкт. Он схватил пук горящих газет, мгновенно забросил их в ванну и включил душ. Руки, по счастью, не обжег, поскольку часть газет не была еще охвачена пламенем. Затем ему удалось залить горевшую часть паркета.Покончив с этим, он сразу же выскочил в коридор, но никого не увидел. Никого, естественно, там уже не было, да и лифт бездействовал. Перескакивая через ступени, он в считанные секунды спустился в фойе.– После меня кто-нибудь приходил? – спросил он привратника.– Нет, мистер Трелони. Вы пришли, и я, как обычно, запер двери. Вы ведь всегда приходите последним. Я даже успеваю выпить лишнюю чашку кофе, когда вы задерживаетесь.– А новые жильцы здесь не появились? – поинтересовался Джейк, хотя и сам знал, что впустую тратит время.– Нет, сэр. Точно вам говорю. Если людям удается снять здесь квартиру, они уж не скоро расстанутся с ней. И не припомню, чтобы за последние три года у нас появился кто-то новый. – Он тревожно посмотрел на жильца и спросил: – Что-то случилось, мистер Трелони?– Да нет, ничего.Ему даже удалось изобразить вежливую улыбку, но вообще-то он чувствовал себя довольно глупо. Кто и как мог войти, совершить поджог и выйти незамеченным, если это не здешний житель? Они пришли и ушли не обычным путем, не по лестнице и не на лифте. То есть не через парадный подъезд. Они пришли сверху. Над квартирой Джейка было еще три этажа, а потом совершенно плоская крыша. Как видно, все было продумано заранее. Теперь, конечно, они уже успели спуститься по пожарной лестнице и скрыться. И проникли они в дом наверняка тем же путем.Поднимаясь на лифте, Джейк вдруг вспомнил, что оставил свою квартиру открытой, а душ – включенным. Если газеты забили сток, вода наверняка уже вышла за пределы ванной. Но опасения его не подтвердились. Он запер дверь, перекрыл воду и начал тщательный осмотр квартиры. Никто здесь не скрывался, и ничего, насколько он мог видеть, не похищено отсюда за то время, что он находился внизу.Кто-то пошел на огромный риск, подвергая опасности других жильцов этого дома. Кто так сильно может его ненавидеть?Трелони приготовил себе выпивку и, обдумывая ситуацию, расхаживал по квартире. Очень скоро он обругал себя идиотом. Как же он сразу не сообразил такой простой вещи. Это предупреждение!Никто и не собирался дотла сжигать его квартиру и причинять ущерб зданию в целом. Тот, кто налил в почтовый ящик бензин и поджег газеты, сделал это после его прихода, понимая, что хозяин квартиры не даст разгореться пламени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38