Мы могли бы навещать
вашего отца каждую неделю, в другое же время спокойно жили бы своей
жизнью. Совершенно очевидно, что уйти нужно именно мне, поэтому я реши-
ла, что немедленно займусь поисками нового места.
Он молча смотрел на нее, и Кэсси пришлось собрать все свое мужество,
чтобы выдержать взгляд его холодных, сверкающих гневом глаз.
- Это и есть ваше решение? - с явной враждебностью спросил Джордан. -
Жалкий итог ваших глубоких раздумий?
- Вы же наверняка видите, что в этом есть смысл, - вспыхнула Кэсси.
- Я вижу, как это воспримут все окружающие... если я позволю такому
случиться, - отрубил он. - Я очень хорошо помню ваше желание, чтобы по-
молвка продлилась один день! Помню и то, что объяснил вам абсолютную не-
возможность чего-либо подобного, и не собираюсь повторять свои доводы.
Постарайтесь хоть сейчас посмотреть на все иначе, с точки зрения другого
человека. Как вы полагаете, что подумает мой отец? Или ваша мать? Редак-
ция загудит от слухов и домыслов. Если вы испытываете серьезные неу-
добства из-за нашей временной помолвки, так и скажите, и мы положим это-
му делу конец. Но хочу вас предупредить, Кэсси, в таком случае вам
действительно придется искать другую работу! Когда я в последний раз на-
вещал родителей, моя мать только и говорила что о вас. Она относится к
вам как к дочери, и я не позволю, чтобы ей причинили боль. Только попро-
буйте расстроить ее теперь, когда она так тревожится об отце, и я устрою
вам веселую жизнь!
Из всего сказанного у нее в мозгу засело только одно: "Когда я в пос-
ледний раз навещал родителей".
- Вы... вы ездили домой к родителям? - в смятении спросила она, не
понимая, как это раньше не пришло ей в голову.
- Естественно. Я должен был повидать отца перед операцией и хоть нем-
ного поддержать мать. Где, черт возьми, по-вашему, я еще мог быть? Я не
мог взять вас с собой, вы же не вполне оправились от гриппа!
Она отвернулась, прикусив губу и вновь перебирая в памяти все свои
мучительные, полные глубокой обиды мысли. Почти целую неделю он ночевал
на ее неудобной кушетке, заботился о ней, а на выходные уехал повидать
родителей. А что же она? Она злилась, что он куда-то запропастился. Сно-
ва, как бывало уже не раз, заняла боевые позиции, и все потому, что хо-
тела видеть его рядом с собой. Кэсси сидела, не говоря ни слова, погло-
щенная своими невеселыми раздумьями. Она, значит, действительно хочет,
чтобы он всегда был рядом! И нападает на него каждый раз, когда чувству-
ет боль, а эта боль возникает, когда он оставляет ее одну.
В один прекрасный день срок их соглашения истечет, заговор перестанет
существовать, и Джордан при первой же возможности вернется к тому, что
больше всего привлекало его в этой жизни. Какой прок желать, чтобы он
всегда оставался рядом, если вся их так называемая близость не более чем
иллюзия, нереальная и щемящая, как и само Рождество!
- Хотите еще что-нибудь сказать? - нетерпеливо спросил Джордан, под-
нимаясь со стула и собирая коробки с покупками. Кэсси молча покачала го-
ловой. - Как я понимаю, очередной кризис позади? - проворчал он. - В та-
ком случае, может, возьмемся за дело?
В полном смятении она присоединилась к Джордану. До чего же трудно
разобраться в собственных чувствах! У нее и в мыслях не было испытывать
вообще какие-либо чувства к этому человеку, а они возникли, и Кэсси не
знала, как быть. Она принялась развешивать серебряную канитель. Джордан
с любопытством наблюдал за ней.
- Может, все-таки продумаем план вечеринки?
- Сегодня мы просто не успеем сделать и то и другое, - быстро сказала
она. - Я без труда набросаю план, если вы дадите мне основную идею. Об-
думаю все дома или даже во время перерыва на работе. Никаких проблем.
- Ах, ну да! - протянул он. - Я и забыл, что вы окончили школу в
Швейцарии. В ваших силах придать всему действу некую европейскую утон-
ченность, а мне останется пожинать лавры! Займитесь нижними ветками, -
скомандовал он. - Я возьму стремянку и развешу игрушки наверху.
Кэсси была рада, что он вышел из комнаты. По крайней мере есть мину-
та-другая, чтобы собраться с мыслями, однако еще до того, как он вернул-
ся, она решила ни о чем не думать. У нее просто не было сил на откровен-
ность с собой.
- Прелестная комната, - заметила она, когда Джордан вернулся в гости-
ную и поставил стремянку возле елки.
- Я уж и не надеялся услышать это от вас, - улыбнулся он. - Каждая
вторая из женщин, которые здесь бывают, в восторге от нее!
На долю секунды Кэсси замерла как громом пораженная. У нее даже мысли
не мелькало, что у Джордана могут быть другие женщины, и эти слова отоз-
вались в ней почти осязаемой болью. Хотя почему бы и нет? Он красив,
обаятелен, умен. И был он сейчас с ней, а не с другой потому, что, как
он говорил, она нравится его отцу больше всех остальных. Это некоторым
образом подчеркивало кратковременность их отношений, и Кэсси погрузилась
в молчание. Джордан никогда и ни при каких обстоятельствах не захотел бы
связывать себя надолго ни с одной женщиной. Она не могла себе предста-
вить, чтобы Джордан, оказавшись в какойлибо смертельно опасной ситуации,
мог начисто забыть об оставленной дома "милой женушке". Его жизнь круто
изменилась, когда отец отошел от дел и заболел, но ведь это не навсегда.
Он наверняка постоянно твердит себе это.
- Великолепно! - Джордан спустился со стремянки и отступил назад,
чтобы полюбоваться елкой. - Я сварю кофе, а потом мы в торжественной
обстановке зажжем рождественские огни!
- Есть еще вот это, - сказала ему Кэсси. - Я... мы купили ее, чтобы
украсить верхушку елки.
Она протянула ему пятиконечную звезду, он кивнул.
- О'кей. Я водружу ее на самый верх перед тем, как зажечь огни. Но
сначала кофе.
Когда он ушел, Кэсси со всех сторон осмотрела елку. Да, просто чудо!
И как украшает эту теплую просторную гостиную с толстым бежевым ковром
на полу и тяжелыми занавесями на окнах, защищающими от зимнего холода.
Ей не хотелось уходить отсюда. Она бы с удовольствием переночевала тут
на кушетке, кушетке Джордана. Кэсси вздохнула, прекрасно понимая, что с
ней происходит, и вместе с тем не желая признаться себе в этом. А не
водрузить ли пока звезду на верхушку елки? Она без труда дотянется с
верхней ступеньки...
Кэсси взобралась на стремянку и стала укреплять звезду, но ей мешали
обвившиеся вокруг ветки провода. Она было потянулась освободить звезду,
и тут в комнату вошел Джордан.
- Кэсси! - Он быстро поставил чашки с кофе и бросился к ней.
До сих пор все было хорошо, но, услышав его громкий вскрик, Кэсси по-
теряла равновесие, тщетно попыталась поскорее спуститься вниз, пока шат-
кая стремянка не рухнула на пол, и почувствовала, что неудержимо падает.
Джордан успел подхватить ее, но не устоял на ногах, и оба они грохнулись
на пол. Он только успел локтем прикрыть ее голову, когда лестница с глу-
хим стуком упала на ковер.
- О Боже! - Лежа на полу, Кэсси посмотрела вверх - отсюда елка выгля-
дела совсем иначе, но тоже очень красиво. - Если б стремянка упала
чуть-чуть в сторону, елке пришел бы конец!
- А упади она поближе, не поздоровилось бы нам с вами! - сердито за-
метил Джордан. - Мне следовало догадаться, что вы попытаетесь сделать
все сами. Вы ведь уверены, что способны сделать любое дело лучше всех,
да?
Кэсси подумала, что сердится Джордан совершенно зря, и быстро взгля-
нула на него. Он сидел на ковре, устремив на нее возмущенный взгляд.
- Все было нормально, пока вы не заявились сюда с диким воплем, -
буркнула она, чувствуя, как неожиданно потускнело очарование рождест-
венской красавицы. - В следующий раз, когда задумаете устроить вечерин-
ку, найдите себе другую невесту!
- Вам не приходит в голову, как глупо вы выглядите, лежа на полу и
испепеляя меня грозным взглядом?
Он засмеялся, и Кэсси окончательно рассвирепела. Она попыталась
сесть, но Джордан легонько толкнул ее в плечо, и она снопа упала на спи-
ну.
- Не вставайте, - весело сказал он. - По крайней мере в этом положе-
нии у вас нет передо мной никаких преимуществ.
Кэсси залилась краской, и его брови удивленно взлетели вверх.
- Никаких неприличных намеков, уверяю вас! - Джордан скользнул по ней
медленным взглядом, и Кэсси отчаянно пожалела, что не вскочила на ноги.
- Платье вам очень к лицу. Хотя цвет не вполне для вас обычный, красное
вино, немного светлее ваших волос. Удивительно, но он вам идет. У вас
определенно чутье на цвет. Тоже благодаря швейцарской школе?
- Скорее, проявление врожденного артистизма, - лаконично ответила
Кэсси, в смятении от его странного взгляда и тех чувств, какие он против
воли всколыхнул в ее душе. - Должно быть, я кое-что унаследовала от сво-
ей театральной семьи!
Легкая горечь в ее словах не прошла для Джордана незамеченной.
- Снова вспомнили Луиджи? - мягко спросил он.
- Никого я не вспомнила, - пробормотала Кэсси. - Что мне нужно, так
это вспомнить о самой себе. А теперь, будьте любезны, позвольте мне
встать, - язвительно добавила она.
- Да нет, не позволю. - Он наклонился над нею, обхватив ладонями ее
лицо. - Мне больше нравится видеть вас вот так.
Это она ожидала услышать меньше всего и от смущения густо покраснела.
- Вы и в самом деле испуганы, верно, Кэсси? - спросил он. - И потому
встречаете все в штыки?
- Я... я вовсе ничего не встречаю в штыки, - дрожащим голосом выдави-
ла Кэсси.
- Вот и не нужно, - пробормотал он и вдруг прильнул к ее губам с неж-
ным любопытством, дразня и как бы изучая, постепенно оттесняя ее защит-
ные инстинкты на задний план. Кэсси попыталась отпрянуть, но в этой по-
пытке не было искреннего желания освободиться. Она хотела его поцелуя,
жаждала его, и Джордан, казалось, точно чувствовал это. Его пальцы лас-
кали ее лицо, скользили по изгибу стройной шеи, и, взволнованная его
ласками, Кэсси обмякла в его объятиях.
- Так-то лучше, Кэсси, - прошептал он. - Вы снова начинаете оживать.
Без меня вы становитесь безжизненной ледышкой.
Внезапно до нее дошел смысл происходящего. Здесь не было ни намека на
любовь, был всего лишь обдуманный, заранее спланированный акт оздоровле-
ния, ради ее пользы, а вовсе не потому, что он этого хочет. Сам Джордан
в этом не нуждался. Он просто действовал как врач, ставящий медицинский
эксперимент.
Кэсси отвернулась от него и, крепко зажмурив глаза и чувствуя спазм в
горле, спросила:
- Можно мне теперь встать? Надеюсь, лечебный сеанс окончен?
Минуту-другую царила гнетущая тишина, а затем последовал такой ярост-
ный взрыв, что Кэсси едва ли не физически ощутила его убийственную силу.
- Ты, жалкая маленькая стерва! - свистящим шепотом процедил Джордан,
но от этого шепота ее обуял панический ужас, ледяные мурашки пробежали
по спине. Он не пошевелился, только в прикосновении его рук уже не было
никакой нежности.
- Я могу встать? - уже менее решительно спросила она.
- Ну-ка, посмотрите мне в глаза, черт вас возьми совсем!
Схватив ее за подбородок, он рывком поднял ей голову. Кэсси открыла
глаза, посмотрела на него и окончательно перепугалась - такое напряжение
было во всем его облике, столько ярости в сверкающих светлых глазах. А
он будто и не замечал ее страха. По ее милости Джордан Рис не помнил се-
бя от холодной животной злости, особенно пугающей здесь, в гулкой злове-
щей тишине уединенного дома, нарушаемой лишь потрескиванием поленьев в
камине.
- Значит, по-вашему, это всего лишь терапевтический сеанс? - спросил
он. - Если это и было так, то ничего не вышло. Может, надо прибегнуть к
шоковой терапии?
- От вас мне ничего не надо! - В глазах Кэсси сверкнул хорошо знако-
мый Джордану непокорный огонь.
- В самом деле? - мягкий тон не мог скрыть бушующего в нем гнева. -
Как же тогда объяснить, что еще недавно вы с такой легкостью и охотой
падали в мои объятия? Видимо, что-то вам было нужно?
- Лично к вам это отношения не имело! Я была больна и испытывала к
вам благодарность. Вы прекрасно знаете, что никогда мне не нравились! Вы
были мне нужны, когда мы ездили повидаться с моей матерью, равно как и я
была нужна вам тогда и нужна до сих пор. Я на многое готова ради вашего
отца, только оставьте при себе свои терапевтические процедуры!
Он схватил ее за плечи и легко, как ребенка, притянул к себе, в его
глазах бушевал огонь.
- Помните, я только что говорил о шоковой терапии?
Он грубо впился в ее губы, и Кэсси под его безжалостным напором не-
вольно откинула голову, не имея сил сопротивляться. Он оказался еще
сильнее, чем она думала, и ее беспомощные попытки оттолкнуть его ни к
чему не привели. Джордан вообще не заметил их, так велико было его жела-
ние наказать ее.
- Нет! Пожалуйста! - Паника в ее голосе лишь распалила его. Не ослаб-
ляя железной хватки, он легким толчком повалил Кэсси навзничь и придавил
к полу.
- Вы считаете, что знаете меня? - глухо прошипел Джордан. - Считаете,
что я решил стать вашим личным психиатром? Вы совершенно меня не знаете.
А я бываю нот таким, когда моему терпению приходит конец!
Он вновь наклонился поцеловать ее. Сильные пальцы впились в запястья
Кэсси, которая отчаянно пыталась вырваться из этой стальной ловушки. Но
вдруг все изменилось. Только что они боролись, ожесточенно, яростно, не
помня себя. И вот в одну секунду все стало иначе. Трепеща от страсти,
Джордан выпустил ее руки, пальцы его зарылись в ее волосы, а губы прижа-
лись к ее губам, но совсем не так, как минутой раньше.
От этого поцелуя Кэсси захлестнула волна такого острого наслаждения,
какого она никогда прежде не испытывала. Все ее существо словно раство-
рилось в безумии освобожденного желания, сердце готово было выскочить из
груди. Она вдруг поняла, что впервые сама отвечает на его поцелуй, а в
мозгу п1ицей билась одна мысль - утонуть в его объятиях.
Джордан поднял голову, и они посмотрели друг на друга, едва переводя
дыхание. Джордан что-то глухо пробормотал, и в его глазах она прочла то
же горячечное безумие, которое сжигало ее саму.
- О Боже! - хрипло выдохнул он и вновь жадно впился в ее губы, меж
тем как его руки, только что враждебные и грубые, нежно ласкали ее тело.
Через секунду платье было расстегнуто, и его ладони сомкнулись на
трепещущей, напрягшейся от желания груди Кэсси. Горячие губы скользнули
по ее лицу, потом по груди, язык нежно тронул отвердевшие соски. Кэсси
оказалась во власти противоречивых чувств: ей хотелось и оттолкнуть его,
и еще теснее прижаться к его губам, пальцы перебирали его волосы. С глу-
хим стоном он покусывал ее нежную плоть, и все ее естество едва заметной
дрожью отзывалось на его страсть.
Он вновь приник к ее губам, одной рукой сжимая ее грудь, и Кэсси вне-
запно поняла, что ее тело невольно, повинуясь сокрушительному огненному
вихрю, пришло в движение, разжигая в Джордане ответное пламя. Кэсси ме-
талась, прожигаемая насквозь первозданным жаром страсти, перед мощью ко-
торого она была абсолютно бессильна. У нее вдруг перехватило дыхание,
все тело немыслимо напряглось, отказываясь подчиняться ее воле и рассуд-
ку, и как бы со стороны она услышала, что сквозь рыдания твердит его
имя. И снова все переменилось, и она внезапно осознала, что Джордан зас-
тегивает ей платье, твердо отстраняя от себя ее руки, все еще цепляющие-
ся за него.
Секунду спустя она была на ногах и малопомалу пришла в себя, ощущая
поддержку рук Джордана и видя перед собой его внимательные, как бы оце-
нивающие глаза.
- Почему вы были так глубоко привязаны к этому итальянцу? - низким
глухим голосом спросил он. - Вы ведь, по сути, до сих пор Спящая Прин-
цесса. До сих пор не разбуженная. Его поцелуи наверняка были совершенно
невинны, и, можете мне поверить, он вряд ли хотел чего-то большего, да и
вас он как мужчина нисколько не волновал. Иначе он бы на поцелуях не ос-
тановился. Разумеется, если он живой человек, а не кукла из папье-маше!
Кэсси молча смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова, по-преж-
нему покорная его воле.
- Пора уж вам повзрослеть, Кэсси, - сердито сказал он, - и жить пол-
нокровной жизнью! Я ведь не смогу научить вас жить в этом мире, разве
что вы переедете сюда и будете рядом до окончания помолвки. В следующий
раз, когда вы окажетесь в моих объятиях, я пойду до конца.
На обратном пути он не проронил ни слова, и Кэсси тоже всю дорогу
молчала. Она просто не смела заговорить с ним, чувствуя, что в любую ми-
нуту он может взорваться, как динамит, и, когда наконец машина останови-
лась у ее дома и он, проводив ее до дверей квартиры, попрощался, Кэсси
буквально ввалилась в прихожую, заперла за собой дверь и прислонилась к
ней, ощущая спиной холодную твердую поверхность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20