Печальный оркогоблин приблизился к столу минотавра и принялся составлять с подноса заказанные им яства и питье. Такангор облизнулся и потянул к себе кувшин с выпивкой.
– Я прошу прощения, но чем собирается расплачиваться любезный господин? – внезапно спросил Кашхаза.
Бармен за стойкой навострил уши.
– А чем у вас принято? – уточнил минотавр, протягивая руку к походному мешку.
– Известно чем – валютой.
– Зубы дракона устроят?
И Такангор царским жестом высыпал на поверхность стола горсть крупных треугольных зубов, не утративших со временем своей остроты.
– Они настоящие? – восхитился Кашхаза, переступая с ноги на ногу.
– Сам выбивал, – солидно отвечал минотавр. Разумеется, он привирал для пущей важности. Зубы дракона уложила вместе с прочей денежкой заботливая и предусмотрительная Мунемея. Сей вид довольно распространенной в мире валюты хранился в семье еще со времен покойного отца, являясь материальным свидетельством того, что может произойти с невоспитанным драконом, который ломится в чужой лабиринт.
Оркогоблин опасливо вцепился в кувшин с бульбяксой.
– А может, они молочные. Вы разве не слышали поучительную историю про принца-лекаря?
И поскольку ошеломленный посетитель ничего не ответил, пустился в длинное и запутанное изложение старинной легенды, которое вкратце сводилось к следующему.
Какой-то безумный отец-король поставил женихам своей дочери условие принести ему двести зубов дракона. Кто обернется первым, тому и жениться на принцессе, и управлять королевством после смерти тестя. Король, конечно, оценивал свое дитя чуть подороже, чем двести драконьих зубов, однако полагал сие деяние важным доказательством смелости и любви рыцарей претендентов. Папаша был еще тех, прежних правил и совершенно не подозревал о нравах современной молодежи.
А в соседнем королевстве обитал принц, имевший высшее лекарское образование. И он знал, что у всякого огнедышащего ящера случается такая пора, когда у него выпадают молочные зубы и растут постоянные. Оставалось только уговорить нескольких монстров-подростков на неравноценный обмен, чтобы набрать нужное количество зубов. Что ему и удалось. Сказка имела хороший конец. Принца долго не могли разоблачить и вывести на чистую воду, а пока суть да дело – принцесса тоже увлеклась медициной и тайно влюбилась в этого жениха. Так что брак вышел по взаимному согласию. Впоследствии счастливая чета еще открыла благотворительную лечебницу для подданных. Когда же всплыли детали, то было поздно: король вовсю нянчился с внуками и на драконьи зубы чихать хотел с высокой башни.
Однако история сия стала нарицательной и легла в основу денежной реформы. С тех пор как общественности стало известно о молочных зубах, драконьи клыки упразднили как валюту и перешли исключительно на золото и самоцветы. Что не подвластно никакой логике – ибо молочные или постоянные, но драконьи зубы были подлинными, а вот золото и самоцветы стали подделывать все кому не лень.
– Но это только во-первых, – сообщил Кашхаза. – А во-вторых…
При виде конфискуемого алкоголя Такангор заволновался:
– Ну ладно, ладно. Во-вторых так во-вторых. У меня еще есть двадцать золотых пуговиц с камушками, прямо с кафтана одного волшебника.
Он аккуратно спрятал драконьи зубы и вручил Кашхазе искомую пуговицу.
– Это совсем другое дело, – оживился оркогоблин, подвергнув вещицу тщательному досмотру. – Надеюсь, ее хозяин жив и не будет иметь никаких претензий к нашему заведению.
– Это совершенно добровольное пожертвование, – успокоил его Такангор. – Взамен на дюжину яблок, по недомыслию присвоенных в нашем садике.
Кашхаза вздохнул, расставаясь с кувшином, и не удержался от комментария:
– Никогда бы не подумал, что кто-то оценит дюжину яблок в целое состояние.
– Так ведь яблоки-то какие! – возмутился Такангор. А потом добавил как бы невзначай: – Сии волшебники – невероятные чудаки. Но даже с ними можно обо всем договориться при определенном стечении обстоятельств.
Задумчивый оркогоблин удалился, все еще качая головой.
И тут же двое посетителей, на гастрономические вкусы которых – кстати, совершенно напрасно – ориентировался славный минотавр, подсели к нему с двух сторон, словно любопытные вороны, что прицеливаются, как бы стянуть кусочек полакомее.
– Какими судьбами в наших краях? – заискивающе спросил тот, что был пониже ростом и пощуплее.
Такангор немигающим взглядом уставился на непрошеных гостей. Он не выносил амикошонства, особенно от совершенно незнакомых существ, кем бы они ни были. Взгляд был фирменный, неоднократно отрепетированный на расхитителях кирпичей и яблок. Огромные глаза минотавра, и без того темно-красные, в такие минуты словно загорались изнутри рубиновым пламенем, и визави невольно начинал ежиться и ерзать, прикидывая, как бы половчее смыться от этого психа.
Однако невежливую парочку это не только не смутило, а, напротив, почему-то несказанно обрадовало.
– Нет! Ты посмотри, как он смотрит, как смотрит! Какой гневный горящий взор. Это же глаза победителя! – И низенький стал нервно пихать товарища локотком в бок.
Высокий не остался в долгу и потолкал товарища в ответ. Очевидно, это был какой-то особенный ритуал. Затем он приосанился и произнес, обращаясь к минотавру:
– Разрешите представиться, я – Архаблог, а сие мой товарищ Отентал. Мы являемся совладельцами местного чуда.
И решительно протянул крепкую ладонь для рукопожатия. Но его длань так и повисла в воздухе, ибо Такангор продолжал сидеть, скрестив руки на груди.
Совладельцы неизвестного чуда снова быстро переглянулись и потолкались локтями. За столом надолго воцарилась тишина, которую нарушил неугомонный Отентал, прикрикнувший на оркогоблина:
– Кашхаза! Три пиракаши сюда и еще бульбяксы. Только вдоволь и быстро: одна нога тут – другой нет. – Затем задумчиво потер подбородок и заговорил, совершенно игнорируя минотавра: – Видишь, как уставился. Зло. Недоверчиво. Думает, мы какие-нибудь бродяги или попрошайки. Или мошенники.
– Да разве ж он разбирается в тонкостях и деталях паялпы? – в тон ему отвечал Архаблог. – Скорее всего он о ней и не слышал.
– Может, оно и к лучшему. Иначе наше предложение могло бы его смутить или испугать.
– Теперь самое главное – доходчиво разъяснить суть происходящего.
– Вы, наверное, страшно удивитесь, – внезапно заговорил Такангор, и собеседники действительно удивились. – Но я, хоть и минотавр, и не местный, а все же кое-что понимаю, кое в чем разбираюсь и даже выписываю «Королевский паникер», «Траво-Ядные новости» и «Астрологические сплетни», не говоря о традиционной национальной газете «Красный зрачок». Жаль огорчать вас, но я не только слышал о паялпе, но иногда делаю небольшие ставки и почти всегда выигрываю. Происходит это не столько из-за невезения в любви, сколько из-за того, что я знаю толк в поединках и могу предсказать результат. Так что давайте без лирики взаимных оскорблений. Берем быка за рога – и в стойло.
– А мне нравится такой жесткий подход, – расцвел Архаблог. – Серьезно, по-мужски, экономит время и силы. Опять же, как он использует элемент неожиданности!
– Дело в том, – заговорщицким шепотом принялся излагать Отентал, – что наш местный бык внезапно заболел. Его можно понять: жена, дети, домашние хлопоты и работа, работа, работа… Сверхурочные по выходным дням.
– Какие сверхурочные? – подозрительно спросил Такангор.
Архаблог отпихнул Отентала локтем и перехватил инициативу:
– Какая разница? Работа всегда работа, но в том ли суть? Главное – это признание публики, известность, будет о чем вспомнить в старости, наконец. Вот представьте: вы стоите на арене – весь в лучах славы. Над вами – ореол победителя. Под копытами – изрытый и перепаханный песок арены, на котором корчится и визжит ваш противник, а вокруг, словно море, бушуют трибуны и зрители кричат: «До-бей е-го! До-бей е-го!» Красота?!
Отентал, сделав сами знаете что, встрял в беседу:
– Но и это не главное! Вот вы, к примеру, чем занимаетесь?
– Вас это не касается, – набычился минотавр.
– Ошибаетесь, голубчик. Именно нас это очень даже касается. – И внезапно грохнул по столу маленьким кулачком. – Кашхаза! Сколько можно ждать?
На грохот, устроенный Отенталом, приковыляла трагическая фигура оркогоблина с подносом. Он принялся расставлять перед посетителями оловянные блюда с дымящейся едой и высокие оловянные же стаканы.
– Кушать подано, – проскрипел Кашхаза, будто через силу. – Как в лучших домах Чесучина.
– Избави Бог, – хором отреагировали совладельцы.
Такангор подумал, что в этом он с ними солидарен. Уныло покопался вилкой в принесенном блюде и уточнил:
– А чем оно было при жизни?
– Хе-хе-хе! – засмеялся Отентал и обратился к напарнику: – Вот уж не думал, что минотавры такие переборчивые.

Чтобы приготовить рагу из зайца, надо, как минимум, иметь кошку.
В. Масс, М. Червинский

– Минотавры, как и люди, абсолютно разные, все со своими вкусами и привычками. А некоторые еще и с мамой, которая славится своим кулинарным талантом на всю округу, – заметил Такангор. – Так что ваше «хе-хе-хе» в данном случае совершенно неуместно.
Сотрапезники заметно помрачнели, чувствуя, что дружеская беседа никак не наладится. Выправлять положение принялся Архаблог, предварительно отодвинув Отентала отработанным приемом локтем в бок (и вообще, об этом действии мы дальше упоминать не станем, ибо для совладельцев оно так же постоянно, необходимо и неизбежно, как процесс дыхания).
– Оно и верно. Все зависит от личности. Вот взять, к примеру, нашего быка. Ой!
Последнее слово относилось уже к Отенталу, который наступил ему под столом на ногу, призывая отказаться от избранной темы и переходить от быка непосредственно к деловому предложению.
– Вот так и люди, – послушно, хоть и не вполне логично закончил Архаблог, – болеют-болеют и умирают.
Отентал закатил глаза.
– Не понял, – уточнил Такангор. – Этот ваш бык заболел или умер?
Совладельцы ответили дружным хором:
– Для нас это одно и то же.
– Это как же прикажете понимать?
– А так, что вторую неделю подряд не будет паялпы. Вторую неделю ехидне под хвост!
– Умные люди, – не без язвительности заметил минотавр, – для такого случая имеют второго быка.
– Да где ж его взять, второго, – возопил Архаблог, тыкая пальцем в безответное пространство, – если мы этого…
– Единственного, – вторил ему Отентал, промокая лоб платочком, – едва-едва достали. Из – считайте – тридевятого царства, тридесятого государства. Такие послания сочиняли, на такие уступки пошли. Даже собственный корабль за ним снарядили.
И оба судорожно всхлипнули.
– Надо же, – почесал за ухом Такангор. – Почти как у меня. Только без корабля.
Совладельцы уставились на него в немом изумлении.
– Я направляюсь на службу к герцогу да Кассар, – небрежно молвил минотавр, одним глотком осушая кружку. – Может, слышали о таком?
Архаблог и Отентал завороженно покивали головами.
– Так что коли у вас ко мне дело, то я свободен до завтрашнего утра. А там снова в путь. Опоздания мне потомки не простят, а времени в обрез.
Совладельцы переглянулись и горячо заговорили:
– Зачем же так скоропалительно решать серьезные дела? Кстати, до замка милорда Зелга удобнее всего добираться от «Мертвой пристани» – там каких-то пару часов пути по удобной проселочной дороге. А вот до «Мертвой пристани» лучше всего спуститься по Нэ-Нэ на нашей ладье с энергичными гребцами. А?
– Могу еще предложить кузнеца, – сказал Архаблог.
– Нет, кузнеца не надо. Зачем мне кузнец, – искренне удивился минотавр. – Оставьте его себе, пожалуйста.
– А вот это вы зря, милейший, – вкрадчиво заговорил Отентал. – С хорошими подковами и хлопот меньше. Не все же бедными копытцами гоцать по дорогам.
И пальцами на столе он изобразил сам процесс гоцания.
Такангора умилило столь тонкое понимание, и он рявкнул:
– Стоящая мысль. Считайте, что мы почти договорились. Теперь поговорим о ваших проблемах. – И крепко пожимая руку сперва Архаблогу, затем Отенталу, представился: – Такангор, минотавр, очень приятно, Такангор. Минотавр.
– Потрясающе, неслыханно, какое благородство, какая отвага… – заговорили совладельцы.
– Итак, вы хотите, чтобы я заменил вашего быка?
– Именно! В точку.
– Тогда расскажите поподробнее о правилах, – предложил минотавр.
– Да они, собственно, никогда не менялись, – растерянно сказал Архаблог. – Разве что позолотили ручки кресел да сменили красный занавес на зеленый в целях безопасности последнего.
– Ну а чем она отличается от других паялп? – наивно уточнил минотавр.
Отентал подавился куском пиракаши, а Архаблог смертельно побледнел. Кровавая паялпа была их личным изобретением, и до сего момента ни о каких других паялпах они слыхом не слыхивали. Перед их мысленным взором пронеслись ужасные картины: во всех городах открываются новые амфитеатры и туда рекой стекаются зрители, в том числе и чесучинцы на своих маленьких лодочках.
Архаблог первым пришел в себя после жуткого видения:
– В основе лежит иллюзия противостояния быка и человека. Последний убегает или сопротивляется, как может. А первый его догоняет и как бы истребляет. Публика волнуется, шумит, кушает горячие пончики.
– А что кровью пахнет? – спросил Такангор.
– Воздух. Всего лишь воздух. Минотавр рефлекторно принюхался:
– Значит, представление без жертв?
– Как же без жертв? – удивился Отентал. – Обязательно с жертвами. Только в нашем случае это иллюзия высочайшего качества. Вместо крови – томатный сок и клюквенный сироп. Кстати, рекомендую, очень вкусный. А для пущей безопасности наденем на рога мягкие наконечники.
Такангор отчетливо представил себя посреди арены в томатном соке и клюквенном сиропе, визжащую публику на трибунах с горячими пончиками в руках, и ему стало не по себе. Репутация его подмокала на глазах.
– Это что ж получается? – загудел он. – Я стану гоняться по всему амфитеатру за каким-то клоуном, а мальчик в первом ряду скажет маме: «Смотрите, мама, какой большой и глупый дядя с рогами там круги нарезает»? Увольте. Я после такого выступления не то что на военную службу не устроюсь – меня четвертым подавалой при пятом помощнике пекаря не примут даже в этой забегаловке.
Отентал обвел взглядом мрачное помещение «Рыбьей головы» и удивился:
– В этой? Нет, в этой примут…
Тут уж ему на ногу наступил Архаблог.
– Наши клиенты и по ту, и по сю сторону барьера всегда застрахованы от неприятностей. Во-первых, никто и не узнает, что кровь не настоящая. Во-вторых, мы создадим тебе такой имидж, что все армии мира будут рвать Такангора на части и умолять вступить в их ряды. А в-третьих… у тебя папа есть?
– Нет.
– А мама хотя бы?
– Ничего себе – «хотя бы»… Предположим, есть.
– Так вот представь: приезжает она в наш город, заходит на рыночную площадь, а там памятник стоит. И на пьедестале табличка: что возведен он в честь героя Кровавой паялпы, великого воина Такангора – сына такой-то матери.
– А что он будет делать на площади? – удивился слегка захмелевший минотавр.
– Как что? – отвечал еще более захмелевший Отентал. – Назидать потомкам про это самое… славу, мощь и воинскую доблесть.
– А перед отъездом мы тебе рекомендательное письмо дадим с предыдущего места работы, – искушал Архаблог. – Такое рекомендательное, такое… Не посмеют не взять!
– Соглашайся. – И Отентал попихал Такангора по мускулистой ноге. – Памятник, плюс кузнец с серебряными подковами, плюс немаленькая сумма денег, плюс ладья до «Мертвой пристани», ночлег и питание за наш счет, статьи в газетах – само собой, и сладкое чувство, что ты спас двух людей, которое не купишь ни за какие деньги.
– А противник у меня крепкий? – внезапно спросил Такангор.
– Быкоборец из Вианта, два десятка побед. Но в Кровавой паялпе он никогда не участвовал.
– Тогда плюс стукнуть его пару раз, чтоб не совсем зря на арену выходить.
Тут наконец подоспел Кашхаза с заказанной бульбяксой и оказался как нельзя кстати. Что значит – многолетний опыт работы с клиентом.

Глава 6

Карр Алвин да Кассар всю жизнь боролся с роком, обстоятельствами, родовыми проклятиями, предназначениями и предопределениями. Ему казалось ненормальным расхлебывать кашу, которую много веков назад заварили его предки, каковых он имел счастье знать только по неудачным портретам либо в виде привидений. Привидения в большинстве своем звенели цепями – где только доставали? – и старались прикоснуться к лицу холодным и влажным краем призрачного савана. Этим все родственные отношения и исчерпывались, так что ни гордости за родичей, ни боли утраты, ни праведного гнева в адрес кузена-короля Карр Алвин никогда не испытывал.
Некромантские способности и тайные знания не доставляли ему радости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41