А для прямой радиосвязи здесь была слишком плотная атмосфера.
Как и следовало ожидать, Пиани отрицательно покачала головой: — Портал выходит на внешнюю связь раз в два дня.
Портал был основан раньше и успел занять приоритетные позиции перед недавно образованными, недостаточно обжитыми еще поселениями. Нам бы такую организованность, подумал Йакен, не в укор отцу. Хэн отдал Поселению Тридцать Два всю душу. Тридцать Второе обслуживало трубопровод, обеспечивавший Портал водой, которую качали из старых пронумерованных шахт. Портал поддерживал коммуникационный кабель и дополнительные пищевые производства Тридцать Второго.
Хэн засунул руки глубоко в карманы и, подняв бровь, внимательно посмотрел на Йакена.
— Не гонишься ли ты за миноками в порхающей ловушке?
— Думаю, нет, — Йакен убрал длинные волосы за уши. — Не хотелось бы тебя беспокоить…
— Мы на войне. Покой нам только снится.
В следующую минуту никто из них не упомянул Чубакку, и Йакен осторожно перевел дух. В эти дни почти каждому пришлось потерять кого-то из близких. У Пиани тоже муж не успел вовремя в столицу Гиндина и опоздал на эвакуационный корабль. В лучшем случае он был уже мертв. Всем сейчас приходилось терпеть.
— Чем я могу помочь? — подполз Ранда.
— Ничем, — отрезал Хэн. Он повернулся к Йакену: — Скажи мне, если это действительно важно. Я посмотрю, что мы сможем подключить на «Соколе», — он кивнул на ворота главного внешнего шлюза купола.
Те из судов конвоя, что поприличнее, были при помощи гигантских краулеров, предназначенных для восстановительных работ, отбуксированы из зоны высадки и припаркованы под пандусами, защищенными от коррозии. Молодежь из клана Меззы только что попалась охране при попытке проникнуть туда. Минуты три Йакен разрывался между беспокойством за Йайну и нежеланием осложнений с администрацией.
— Да, — подтвердил он, виновато взглянув на Пиани, которая тоже принадлежала к клану Меззы и была ненамного старше нарушителей, — это важно.
— Ладно, — Хэн ткнул пальцем в Ранду. — Ты останешься здесь. Дай мне знать, если будут новости с Нал Хутты.
— Можете положиться на меня, капитан, — Ранда стянул бедж с тарелки Пиани и засунул его в рот целиком.
* * *
Двенадцать минут спустя Йакен пытался умоститься в кресле второго пилота «Сокола». Хэн хлопнул по древней переборке, но не шутя, как это привык наблюдать Йакен, а раздраженно.
— Эй! — прорычал Хэн. — Металлолом ископаемый! Мне что, до завтра ждать, пока ты запустишь генератор?
«Сокол» неспешно выдал единственный и неповторимый набор вспышек света.
Хэн рухнул в капитанское кресло и щелкнул парой-тройкой переключателей.
— Дадим ему пару минут, чтоб врубился.
— Хорошо, — согласился Йакен. На языке вертелось «известное дело», но он понимающе сдержался. Хэн уже достаточно оправился после гибели Чубакки, чтобы кое-что переделать на «Соколе»: поставил газоочистители получше, внешнюю обшивку перекрасил в матово-черный цвет, при виде которого Чубакка бы взвыл. Но он так и не заменил кресло второго пилота. Йакена, когда он бывал на борту, всегда немного нервировала канонизированная груда хлама.
Йакен обратил внимание на связку проводов, торчащую из полуразобранной переборки. Хэн и Дрома выбирались сюда и раньше. Хэн называл это «ковырянием», а Дрома — «лечением».
Они молча ждали. В памяти Йакена всплыли недели, когда беда Хэна подкосила их всех. Он вспомнил бар, в котором Хэн пытался залить горе. Вспомнил ту самую страшную ночь, когда Хэн сказал Лейе такие слова, которые вообще никогда не следовало говорить и которые очень трудно стереть из памяти. Йакен никогда не упоминал об этом при маме. Наверное, она надеялась, что он все забыл.
Йакен сомневался, что отец помнит свои слова. И надеялся, что и маме какнибудь удастся их забыть.
Боль — это не всегда плохо, как ни странно. Йакен почти хотел, чтобы боль Йайны снова ворвалась в его сознание, По крайней мере, это означало бы, что она жива.
Через несколько минут они все будут знать точно.
Сложная последовательность гудков огласила кабину — пришло подтверждение вызова. Хэн щелкнул по плитке на переборке.
— Говорит Соло, на борту «Тысячелетнего Сокола». Вызываю Корускант, вооруженные силы Новой Республики. Дайте офис полковника Дарклайтера.
Они ждали дальше.
— Йакен, — мягко сказал Хэн, — почему ты боишься использовать Силу? Два года назад ты пылал энтузиазмом не меньше Анакина. С тех пор как ты здесь, я не разу не видел, чтобы ты занимался.
Йакен сжал руки на подлокотниках кресла Чубакки.
— Это нелегко объяснить, — пробормотал он.
Отец вовсе не критиковал его позицию. Он просто не мог понять. С самого начала он говорил, что будет рад, если Йакен станет помогать ему. Но Йакен, будучи вне большой драки, неотвратимо отрывался и отставал от своих братьевджедаев.
— Попытайся, — Хэн настойчиво посмотрел на него.
Йакен рассказывал отцу, что произошло на Балансире. Мощный гиперпространственный отражатель и гравитационная ловушка откликнулись на воздействие Анакина, все получилось. Балансир снова ожил, как это уже случилось однажды.
И в этот момент флот йуужань-вонгов — который Новая Республика хотела заманить в ловушку у Балансира — вышел из гиперпространства почему-то вблизи Фондора.
Двоюродный брат Хэна Тракан Сал-Соло был убежден, что мощный отражатель Балансира необходимо использовать как наступательное оружие. Он пытался заставить Анакина нанести удар по йуужань-вонгам через огромное расстояние, разделявшее системы.
Йакен умолял брата не делать этого. Этот выстрел мог оказаться величайшим злом.
Анакин внял доводам Йакена. В тот момент братьев объединяло ощущение, что они все делают правильно.
А потом управление захватил Тракан. Он разгромил силы йуужань-вонгов и заодно погубил каждого десятого из доблестной флотилии, которую хапаны послали на помощь Новой Республике благодаря дипломатическим усилиям Лейи Органы Соло. Йуужань-вонги отступили, уцелевшие хапаны вернулись домой, а Тракан Сал-Соло пожинал лавры героя.
« Если бы я тогда выстрелил, хапаны остались бы живы», — настаивал Анакин. Йакен почти неделю не хотел признавать его правоту. Потом сомнения проникли к нему в душу. Может быть, Анакин действительно мог совершить все это? Уничтожить чужаков, уберечь хапанов, спасти Фондор?
Когда, в какой момент жесткая самозащита переходит в ту жестокость, что запретна для джедаев?
Захватив с собой только лазерный меч, Йакен улетел с Корусканта на Дуро. Раз он не может сражаться в одних рядах с дядей Люком и другими, он, по крайней мере, поможет отцу решать проблемы беженцев.
Теперь нет сомнений, что он выбрал верный путь.
— Я только знаю, что нельзя победить Тьму при помощи Тьмы, — ответил он отцу. Сообразив, что сама по себе эта фраза ничего не объясняет, он попытался снова. — Быть может, джедаи пытаются бороться с насилием при помощи насилия. Иногда мне кажется, что чем больше ты борешься со злом, тем больше ты усиливаешь его.
Хэн Соло открыл было рот, чтобы возразить, но Йакен продолжал: — Для нас это разные вещи, — настаивал он. — Если мы используем Силу во зло, это может привести во Тьму. Но где та грань, за которой применение силы становится насилием? Ее ведь нельзя провести четко…
Сигнал вызова оборвал его.
— Разбойный эскадрон, — раздался в кабине звонкий голосок. — Офис полковника Дарклайтера. Капитан Соло, это вы? Мы как раз пытались связаться с вами.
— Угу, это я. Мы хотели узнать, как Йайна?
— Доброго времени суток, между прочим, — ответил голос. — Говорит майор Харфиз. «Крестокрыл» Йайны был уничтожен в бою. Ей пришлось эвакуироваться. Пилот парного истребителя подобрал ее.
— Ранения?
— Ноги, грудная клетка. Ей лучше полежать в бакте.
Хэн хмыкнул, а Йакен вздохнул с облегчением.
— Ее скафандр выдержал, — продолжал майор, — но она находилась слишком близко к атакуемому крейсеру, когда у него взорвался двигатель. Она попала под массированное воздействие излучения.
У Йакена кровь застыла в жилах.
— Она выживет?
Хэн эхом повторил его вопрос в микрофон.
Майор замялся.
— Насколько мы можем судить по накопленному опыту — да. Мы проинформируем вас, как только что-нибудь станет известно. Мы пытаемся связаться с ее матерью. Лейя с вами?
— Разве она не вернулась на Корускант?
— Нет, капитан. ВКПБ, кажется, потерял ее из виду…
— Потерял из виду? — саркастически повторил Хэн. — Извините, тут я ничем вам помочь не могу.
Йакен дернулся к консоли.
— Я могу задержаться здесь, — предложил он. — Попытаюсь найти ее.
Хэн смотрел куда-то сквозь него.
— Конечно, — кивнул он. — Валяй.
Боль в его голосе заставила Йакена снова вспомнить о размолвке родителей.
Лейя Органа Соло вглядывалась в темный угол, где застыл тенью ее юный телохранитель, Басбакхан. Она не принимала участия в проектах планетарного масштаба с самого… как там бишь звали родной мир Басбакхана? Хоногр?
Она сидела во главе длинного стола из искусственного дерева в окружении ученых мужей. Ученые мужи ссорились. Долго и со вкусом. Больше всего на свете ей хотелось уронить голову на руки, закрыть глаза и заткнуть уши. И сидеть так, пока они не прекратят закатывать сцены и впадать в детство.
Что Дуро делает с людьми…
Но пока Фей'лиа мертвой хваткой держит бразды правления на Корусканте, ей остался только этот единственный способ продолжать укреплять Новую Республику, защищать репутацию джедаев и изматывать себя так, чтобы вечером, когда падаешь в койку, уже не было сил думать о собственной разбитой семье. Весь год она моталась из конца в конец Галактики, хватаясь за любую административную или дипломатическую работу, какую бы Совету Новой Республики ни вздумалось взвалить на нее.
Несмотря на то что она устала до потери сознания, этот проект на Дуро мог стать самым значительным из всех, в которых ей приходилось принимать участие. Перестройка целого мира в эти жуткие времена была бы огромным достижением.
Специалист по реконструктивной метеорологии грохнула кулаком по столу.
— Слушайте, — прорычала она, сверля взглядом грузную и покрытую мехом тушу тальца, сидевшего напротив нее. — Была масса веских при чин устанавливать наши купола в засушливой области. Самые ядовитые токсины содержатся в осадках. Любое поселение, расположенное во влажном поясе, как Тридцать Второе например, будет абсолютно непригодно для многопольного земледелия, но зато идеально подходит для водоочистительных работ. Если мы попытаемся изменить схему ветров, мы вызовем экологическую катастрофу!
— Да заметит ли ее кто-нибудь вообще, эту катастрофу? — тальц сидел, прикрыв нижнюю пару больших глаз, а его маленькие верхние глазки изредка помаргивали. — Для многопольного земледелия воды нужно больше, чем вам кажется… — он чуть не опрокинул стол на Лейю. — Ни здесь, ни в других районах мы не можем рассчитывать на грунтовые воды. Они насыщены растворенными токсинами, и поднять их к поверхности будет стоить недешево.
— Да, кстати… — Хо'Дин-агроном держал свои зеленоватые руки на столешнице, его ноги едва умещались под столом. — Я бы попросил выделить Четвертый сектор под заболачивание. У меня в разработке несколько видов овощных секций…
— Уважаемый коллега, я глубоко извиняюсь, — вступил агроном, специализирующийся на злаковых культурах. — Но Четвертый сектор планировалось отдать под злаки!
— А где Крие'Ар? — метеоролог Сидрис Колб задала вопрос, который давно вертелся у Лейи на языке. Доктор Дассид Крие'Ар пропустил почти все еженедельные совещания.
Нет, его трудно винить, подумала Лейя, глядя, как Хо'Дин возвращает деку с еженедельным отчетом ее помощнице, Аббеле Олдсонг. На каждом совещании все они загружали отчеты о ходе текущих исследований в административную базу данных Лейи. Крие'Ар, агроном-генетик, посылал отчеты в отдельной деке.
Но Лейе приходилось встречать множество куда более эксцентричных людей, У гениев это в порядке вещей — они не только в своем любимом деле отличаются оригинальностью мышления, что позволяет им совершать открытия и прочие великие деяния, но и по жизни чудаковаты. Чего стоил хотя бы ледоруб-интель Закариш Cент…
Нет, ну это ж как надо было воодушевиться идеей создания нового дома для беженцев, потерявших все, кроме самой жизни (и рисковавших потерять и ее тоже), чтобы согласиться быть по средником между шайкой постоянно грызущихся между собой ученых и оставшимся на Корусканте ВКПБ! Исследователи чувствовали себя гораздо лучше в своих лабораториях — в одиночестве или с парой лаборантов. Там им самое место.
Она не поставила своего имени под последним отчетом. Слишком устала иметь дело с новым поколением столичных бюрократов, с их плохо скрываемым пренебрежительным отношением. Если им будет по настоящему нужно, они ее найдут.
К работе группы Крие'Ара придраться было трудно. Они были по настоящему преданы своему делу. Наиболее серьезным их достижением в сотрудничестве с выдающимся микробиологом доктором Вилливолтом была бактериальная среда, пригодная к ферментной обработке ядовитых вод, которые откачивали из заболоченных областей. После того как этим составом обработали развалины фабрик времен Имперских войн, от них остался только плодородный слой почвы и газ, который можно было использовать в качестве горючего.
Под руководством Крие'Ара беженцы разливали местный дюракрит в полученные от ВКПБ формы, дробя сектора побежденных Порталом ядовитых болот. Они создали шесть миниэкосистем, очистили шесть квадратных участков болот, добавили удобрений и создали на Дуро первую пашню, с тех пор как его жители покинули поверхность планеты.
Ничего удивительного, что у Крие'Ара просто не было времени ходить на совещания. Наверное, он устал от бюрократии не меньше, чем сама Лейя. Ей удалось выбить увесистый бюджет для ВКПБ из Совета Новой Республики — как плату за то, что ей пришлось слетать в сектор Хапана, — и умолять их оказать военную помощь Республике. Это была ее личная компенсация за трагедию у Балансира.
Не надо об этом думать. В этом нет ее вины. На самом деле в этом нет даже вины Тракана. Никто не мог предположить, что флот Хапана будет разбит.
Все упиралось в проблемы со связью. То, что два поселения не могут просто поддерживать сохранность соединяющего их кабеля, доводило ее до отчаяния. Ну как можно управлять проектом восстановления экологии целой планеты, проектом, символизирующим возрождение из пепла, когда ни одно поселение не может отправлять регулярные доклады ученым-разработчикам?
— На самом деле, — убеждал агроном биолога, — нам нужна культура бактерий, которая переваривала бы частицы атмосферы. Тогда мы сможем разобрать купола и спуститься на поверхность!
— Действительно, — сухо согласилась Лейя. — Пока мы разбросаны, мы превосходная мишень для снайперов йуужань-вонгов.
Кустистые брови агронома взлетели на лоб.
Лейя давно заметила, что эти ученые имели обыкновение так глубоко погружаться в работу над собственным проектом, что начисто забывали о том, что творится в Галактике, пока они колдуют над пробирками.
Аббела Олдсонг наконец закончила собирать отчеты, поправила уютную нежноголубую шаль и передала данные Лейе. Лейя бегло просмотрела информацию на экране, сохранила отчеты у себя, и вернула деки обратно. Как обычно, Крие'Ар прислал самый большой файл. Все это войдет в ее еженедельный пинок под зад Комитету. Она кивнула помощнице, которая поспешила раздать деки их владельцам.
— Спасибо, что нашли в своем расписании время для нашего совещания. Не забывайте, — добавила она, стремясь, чтобы серьезность положения дошла до ее ученых коллег, — что усугубление наших внутренних противоречий не только замедляет работу и отдаляет конечный результат, но и впустую истощает ресурсы, которые выделил Комитет.
Портал и Тридцать Второе уже вовсю усугубляли противоречия, перехватывая друг у друга корабли с грузами всеми возможными способами.
— Я посмотрю, что можно сделать, — пообещала она управляющему по сельскому хозяйству, — чтобы раздобыть вам грузовик этих химикатов.
— Спасибо, — поблагодарил Ай Коенес, тальц, тщательно фокусируя один из своих огромных глаз на метеорологе Колбе.
Лейя вышла из здания исследовательского центра — элегантной сборной конструкции, которую привез сюда Комитет. Ее собственный офис располагался в цилиндрическом административном комплексе, строго на юге. До него еще шагать и шагать. Ей хотелось пройтись и подумать. Басбакхан шел, соблюдая дистанцию, радуясь, что принцесса Органа Соло не обращает на него внимания. Так он мог сосредоточиться на долге воина-защитника. Лейя зашагала по улице гордо именуемой Главной.
Портал воздвигли на руинах Тайаны, древнего шахтерского центра Дуро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Как и следовало ожидать, Пиани отрицательно покачала головой: — Портал выходит на внешнюю связь раз в два дня.
Портал был основан раньше и успел занять приоритетные позиции перед недавно образованными, недостаточно обжитыми еще поселениями. Нам бы такую организованность, подумал Йакен, не в укор отцу. Хэн отдал Поселению Тридцать Два всю душу. Тридцать Второе обслуживало трубопровод, обеспечивавший Портал водой, которую качали из старых пронумерованных шахт. Портал поддерживал коммуникационный кабель и дополнительные пищевые производства Тридцать Второго.
Хэн засунул руки глубоко в карманы и, подняв бровь, внимательно посмотрел на Йакена.
— Не гонишься ли ты за миноками в порхающей ловушке?
— Думаю, нет, — Йакен убрал длинные волосы за уши. — Не хотелось бы тебя беспокоить…
— Мы на войне. Покой нам только снится.
В следующую минуту никто из них не упомянул Чубакку, и Йакен осторожно перевел дух. В эти дни почти каждому пришлось потерять кого-то из близких. У Пиани тоже муж не успел вовремя в столицу Гиндина и опоздал на эвакуационный корабль. В лучшем случае он был уже мертв. Всем сейчас приходилось терпеть.
— Чем я могу помочь? — подполз Ранда.
— Ничем, — отрезал Хэн. Он повернулся к Йакену: — Скажи мне, если это действительно важно. Я посмотрю, что мы сможем подключить на «Соколе», — он кивнул на ворота главного внешнего шлюза купола.
Те из судов конвоя, что поприличнее, были при помощи гигантских краулеров, предназначенных для восстановительных работ, отбуксированы из зоны высадки и припаркованы под пандусами, защищенными от коррозии. Молодежь из клана Меззы только что попалась охране при попытке проникнуть туда. Минуты три Йакен разрывался между беспокойством за Йайну и нежеланием осложнений с администрацией.
— Да, — подтвердил он, виновато взглянув на Пиани, которая тоже принадлежала к клану Меззы и была ненамного старше нарушителей, — это важно.
— Ладно, — Хэн ткнул пальцем в Ранду. — Ты останешься здесь. Дай мне знать, если будут новости с Нал Хутты.
— Можете положиться на меня, капитан, — Ранда стянул бедж с тарелки Пиани и засунул его в рот целиком.
* * *
Двенадцать минут спустя Йакен пытался умоститься в кресле второго пилота «Сокола». Хэн хлопнул по древней переборке, но не шутя, как это привык наблюдать Йакен, а раздраженно.
— Эй! — прорычал Хэн. — Металлолом ископаемый! Мне что, до завтра ждать, пока ты запустишь генератор?
«Сокол» неспешно выдал единственный и неповторимый набор вспышек света.
Хэн рухнул в капитанское кресло и щелкнул парой-тройкой переключателей.
— Дадим ему пару минут, чтоб врубился.
— Хорошо, — согласился Йакен. На языке вертелось «известное дело», но он понимающе сдержался. Хэн уже достаточно оправился после гибели Чубакки, чтобы кое-что переделать на «Соколе»: поставил газоочистители получше, внешнюю обшивку перекрасил в матово-черный цвет, при виде которого Чубакка бы взвыл. Но он так и не заменил кресло второго пилота. Йакена, когда он бывал на борту, всегда немного нервировала канонизированная груда хлама.
Йакен обратил внимание на связку проводов, торчащую из полуразобранной переборки. Хэн и Дрома выбирались сюда и раньше. Хэн называл это «ковырянием», а Дрома — «лечением».
Они молча ждали. В памяти Йакена всплыли недели, когда беда Хэна подкосила их всех. Он вспомнил бар, в котором Хэн пытался залить горе. Вспомнил ту самую страшную ночь, когда Хэн сказал Лейе такие слова, которые вообще никогда не следовало говорить и которые очень трудно стереть из памяти. Йакен никогда не упоминал об этом при маме. Наверное, она надеялась, что он все забыл.
Йакен сомневался, что отец помнит свои слова. И надеялся, что и маме какнибудь удастся их забыть.
Боль — это не всегда плохо, как ни странно. Йакен почти хотел, чтобы боль Йайны снова ворвалась в его сознание, По крайней мере, это означало бы, что она жива.
Через несколько минут они все будут знать точно.
Сложная последовательность гудков огласила кабину — пришло подтверждение вызова. Хэн щелкнул по плитке на переборке.
— Говорит Соло, на борту «Тысячелетнего Сокола». Вызываю Корускант, вооруженные силы Новой Республики. Дайте офис полковника Дарклайтера.
Они ждали дальше.
— Йакен, — мягко сказал Хэн, — почему ты боишься использовать Силу? Два года назад ты пылал энтузиазмом не меньше Анакина. С тех пор как ты здесь, я не разу не видел, чтобы ты занимался.
Йакен сжал руки на подлокотниках кресла Чубакки.
— Это нелегко объяснить, — пробормотал он.
Отец вовсе не критиковал его позицию. Он просто не мог понять. С самого начала он говорил, что будет рад, если Йакен станет помогать ему. Но Йакен, будучи вне большой драки, неотвратимо отрывался и отставал от своих братьевджедаев.
— Попытайся, — Хэн настойчиво посмотрел на него.
Йакен рассказывал отцу, что произошло на Балансире. Мощный гиперпространственный отражатель и гравитационная ловушка откликнулись на воздействие Анакина, все получилось. Балансир снова ожил, как это уже случилось однажды.
И в этот момент флот йуужань-вонгов — который Новая Республика хотела заманить в ловушку у Балансира — вышел из гиперпространства почему-то вблизи Фондора.
Двоюродный брат Хэна Тракан Сал-Соло был убежден, что мощный отражатель Балансира необходимо использовать как наступательное оружие. Он пытался заставить Анакина нанести удар по йуужань-вонгам через огромное расстояние, разделявшее системы.
Йакен умолял брата не делать этого. Этот выстрел мог оказаться величайшим злом.
Анакин внял доводам Йакена. В тот момент братьев объединяло ощущение, что они все делают правильно.
А потом управление захватил Тракан. Он разгромил силы йуужань-вонгов и заодно погубил каждого десятого из доблестной флотилии, которую хапаны послали на помощь Новой Республике благодаря дипломатическим усилиям Лейи Органы Соло. Йуужань-вонги отступили, уцелевшие хапаны вернулись домой, а Тракан Сал-Соло пожинал лавры героя.
« Если бы я тогда выстрелил, хапаны остались бы живы», — настаивал Анакин. Йакен почти неделю не хотел признавать его правоту. Потом сомнения проникли к нему в душу. Может быть, Анакин действительно мог совершить все это? Уничтожить чужаков, уберечь хапанов, спасти Фондор?
Когда, в какой момент жесткая самозащита переходит в ту жестокость, что запретна для джедаев?
Захватив с собой только лазерный меч, Йакен улетел с Корусканта на Дуро. Раз он не может сражаться в одних рядах с дядей Люком и другими, он, по крайней мере, поможет отцу решать проблемы беженцев.
Теперь нет сомнений, что он выбрал верный путь.
— Я только знаю, что нельзя победить Тьму при помощи Тьмы, — ответил он отцу. Сообразив, что сама по себе эта фраза ничего не объясняет, он попытался снова. — Быть может, джедаи пытаются бороться с насилием при помощи насилия. Иногда мне кажется, что чем больше ты борешься со злом, тем больше ты усиливаешь его.
Хэн Соло открыл было рот, чтобы возразить, но Йакен продолжал: — Для нас это разные вещи, — настаивал он. — Если мы используем Силу во зло, это может привести во Тьму. Но где та грань, за которой применение силы становится насилием? Ее ведь нельзя провести четко…
Сигнал вызова оборвал его.
— Разбойный эскадрон, — раздался в кабине звонкий голосок. — Офис полковника Дарклайтера. Капитан Соло, это вы? Мы как раз пытались связаться с вами.
— Угу, это я. Мы хотели узнать, как Йайна?
— Доброго времени суток, между прочим, — ответил голос. — Говорит майор Харфиз. «Крестокрыл» Йайны был уничтожен в бою. Ей пришлось эвакуироваться. Пилот парного истребителя подобрал ее.
— Ранения?
— Ноги, грудная клетка. Ей лучше полежать в бакте.
Хэн хмыкнул, а Йакен вздохнул с облегчением.
— Ее скафандр выдержал, — продолжал майор, — но она находилась слишком близко к атакуемому крейсеру, когда у него взорвался двигатель. Она попала под массированное воздействие излучения.
У Йакена кровь застыла в жилах.
— Она выживет?
Хэн эхом повторил его вопрос в микрофон.
Майор замялся.
— Насколько мы можем судить по накопленному опыту — да. Мы проинформируем вас, как только что-нибудь станет известно. Мы пытаемся связаться с ее матерью. Лейя с вами?
— Разве она не вернулась на Корускант?
— Нет, капитан. ВКПБ, кажется, потерял ее из виду…
— Потерял из виду? — саркастически повторил Хэн. — Извините, тут я ничем вам помочь не могу.
Йакен дернулся к консоли.
— Я могу задержаться здесь, — предложил он. — Попытаюсь найти ее.
Хэн смотрел куда-то сквозь него.
— Конечно, — кивнул он. — Валяй.
Боль в его голосе заставила Йакена снова вспомнить о размолвке родителей.
Лейя Органа Соло вглядывалась в темный угол, где застыл тенью ее юный телохранитель, Басбакхан. Она не принимала участия в проектах планетарного масштаба с самого… как там бишь звали родной мир Басбакхана? Хоногр?
Она сидела во главе длинного стола из искусственного дерева в окружении ученых мужей. Ученые мужи ссорились. Долго и со вкусом. Больше всего на свете ей хотелось уронить голову на руки, закрыть глаза и заткнуть уши. И сидеть так, пока они не прекратят закатывать сцены и впадать в детство.
Что Дуро делает с людьми…
Но пока Фей'лиа мертвой хваткой держит бразды правления на Корусканте, ей остался только этот единственный способ продолжать укреплять Новую Республику, защищать репутацию джедаев и изматывать себя так, чтобы вечером, когда падаешь в койку, уже не было сил думать о собственной разбитой семье. Весь год она моталась из конца в конец Галактики, хватаясь за любую административную или дипломатическую работу, какую бы Совету Новой Республики ни вздумалось взвалить на нее.
Несмотря на то что она устала до потери сознания, этот проект на Дуро мог стать самым значительным из всех, в которых ей приходилось принимать участие. Перестройка целого мира в эти жуткие времена была бы огромным достижением.
Специалист по реконструктивной метеорологии грохнула кулаком по столу.
— Слушайте, — прорычала она, сверля взглядом грузную и покрытую мехом тушу тальца, сидевшего напротив нее. — Была масса веских при чин устанавливать наши купола в засушливой области. Самые ядовитые токсины содержатся в осадках. Любое поселение, расположенное во влажном поясе, как Тридцать Второе например, будет абсолютно непригодно для многопольного земледелия, но зато идеально подходит для водоочистительных работ. Если мы попытаемся изменить схему ветров, мы вызовем экологическую катастрофу!
— Да заметит ли ее кто-нибудь вообще, эту катастрофу? — тальц сидел, прикрыв нижнюю пару больших глаз, а его маленькие верхние глазки изредка помаргивали. — Для многопольного земледелия воды нужно больше, чем вам кажется… — он чуть не опрокинул стол на Лейю. — Ни здесь, ни в других районах мы не можем рассчитывать на грунтовые воды. Они насыщены растворенными токсинами, и поднять их к поверхности будет стоить недешево.
— Да, кстати… — Хо'Дин-агроном держал свои зеленоватые руки на столешнице, его ноги едва умещались под столом. — Я бы попросил выделить Четвертый сектор под заболачивание. У меня в разработке несколько видов овощных секций…
— Уважаемый коллега, я глубоко извиняюсь, — вступил агроном, специализирующийся на злаковых культурах. — Но Четвертый сектор планировалось отдать под злаки!
— А где Крие'Ар? — метеоролог Сидрис Колб задала вопрос, который давно вертелся у Лейи на языке. Доктор Дассид Крие'Ар пропустил почти все еженедельные совещания.
Нет, его трудно винить, подумала Лейя, глядя, как Хо'Дин возвращает деку с еженедельным отчетом ее помощнице, Аббеле Олдсонг. На каждом совещании все они загружали отчеты о ходе текущих исследований в административную базу данных Лейи. Крие'Ар, агроном-генетик, посылал отчеты в отдельной деке.
Но Лейе приходилось встречать множество куда более эксцентричных людей, У гениев это в порядке вещей — они не только в своем любимом деле отличаются оригинальностью мышления, что позволяет им совершать открытия и прочие великие деяния, но и по жизни чудаковаты. Чего стоил хотя бы ледоруб-интель Закариш Cент…
Нет, ну это ж как надо было воодушевиться идеей создания нового дома для беженцев, потерявших все, кроме самой жизни (и рисковавших потерять и ее тоже), чтобы согласиться быть по средником между шайкой постоянно грызущихся между собой ученых и оставшимся на Корусканте ВКПБ! Исследователи чувствовали себя гораздо лучше в своих лабораториях — в одиночестве или с парой лаборантов. Там им самое место.
Она не поставила своего имени под последним отчетом. Слишком устала иметь дело с новым поколением столичных бюрократов, с их плохо скрываемым пренебрежительным отношением. Если им будет по настоящему нужно, они ее найдут.
К работе группы Крие'Ара придраться было трудно. Они были по настоящему преданы своему делу. Наиболее серьезным их достижением в сотрудничестве с выдающимся микробиологом доктором Вилливолтом была бактериальная среда, пригодная к ферментной обработке ядовитых вод, которые откачивали из заболоченных областей. После того как этим составом обработали развалины фабрик времен Имперских войн, от них остался только плодородный слой почвы и газ, который можно было использовать в качестве горючего.
Под руководством Крие'Ара беженцы разливали местный дюракрит в полученные от ВКПБ формы, дробя сектора побежденных Порталом ядовитых болот. Они создали шесть миниэкосистем, очистили шесть квадратных участков болот, добавили удобрений и создали на Дуро первую пашню, с тех пор как его жители покинули поверхность планеты.
Ничего удивительного, что у Крие'Ара просто не было времени ходить на совещания. Наверное, он устал от бюрократии не меньше, чем сама Лейя. Ей удалось выбить увесистый бюджет для ВКПБ из Совета Новой Республики — как плату за то, что ей пришлось слетать в сектор Хапана, — и умолять их оказать военную помощь Республике. Это была ее личная компенсация за трагедию у Балансира.
Не надо об этом думать. В этом нет ее вины. На самом деле в этом нет даже вины Тракана. Никто не мог предположить, что флот Хапана будет разбит.
Все упиралось в проблемы со связью. То, что два поселения не могут просто поддерживать сохранность соединяющего их кабеля, доводило ее до отчаяния. Ну как можно управлять проектом восстановления экологии целой планеты, проектом, символизирующим возрождение из пепла, когда ни одно поселение не может отправлять регулярные доклады ученым-разработчикам?
— На самом деле, — убеждал агроном биолога, — нам нужна культура бактерий, которая переваривала бы частицы атмосферы. Тогда мы сможем разобрать купола и спуститься на поверхность!
— Действительно, — сухо согласилась Лейя. — Пока мы разбросаны, мы превосходная мишень для снайперов йуужань-вонгов.
Кустистые брови агронома взлетели на лоб.
Лейя давно заметила, что эти ученые имели обыкновение так глубоко погружаться в работу над собственным проектом, что начисто забывали о том, что творится в Галактике, пока они колдуют над пробирками.
Аббела Олдсонг наконец закончила собирать отчеты, поправила уютную нежноголубую шаль и передала данные Лейе. Лейя бегло просмотрела информацию на экране, сохранила отчеты у себя, и вернула деки обратно. Как обычно, Крие'Ар прислал самый большой файл. Все это войдет в ее еженедельный пинок под зад Комитету. Она кивнула помощнице, которая поспешила раздать деки их владельцам.
— Спасибо, что нашли в своем расписании время для нашего совещания. Не забывайте, — добавила она, стремясь, чтобы серьезность положения дошла до ее ученых коллег, — что усугубление наших внутренних противоречий не только замедляет работу и отдаляет конечный результат, но и впустую истощает ресурсы, которые выделил Комитет.
Портал и Тридцать Второе уже вовсю усугубляли противоречия, перехватывая друг у друга корабли с грузами всеми возможными способами.
— Я посмотрю, что можно сделать, — пообещала она управляющему по сельскому хозяйству, — чтобы раздобыть вам грузовик этих химикатов.
— Спасибо, — поблагодарил Ай Коенес, тальц, тщательно фокусируя один из своих огромных глаз на метеорологе Колбе.
Лейя вышла из здания исследовательского центра — элегантной сборной конструкции, которую привез сюда Комитет. Ее собственный офис располагался в цилиндрическом административном комплексе, строго на юге. До него еще шагать и шагать. Ей хотелось пройтись и подумать. Басбакхан шел, соблюдая дистанцию, радуясь, что принцесса Органа Соло не обращает на него внимания. Так он мог сосредоточиться на долге воина-защитника. Лейя зашагала по улице гордо именуемой Главной.
Портал воздвигли на руинах Тайаны, древнего шахтерского центра Дуро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37