Ответ потряс ее, она прочла желание красивой женщины завоевать Джеффри. Сначала показавшись неприметной, приблизиться к нему и стать привлекательной и интересной, постепенно стимулируя его интерес телепатическими прикосновениями!Но тут же эти мысли исчезли за блокирующим щитом, Морага повернулась в изумлении, которое быстро перешло в раздражение. Было что-то еще, но у Ртути не было времени разгадывать, да и желания. Она теперь абсолютно точно знала, что эта коварная ведьма сознательно пыталась украсть у нее мужчину, вероятно, единственного достойного Ртути. Ни секунды не медля, она накинулась на нее, как ястреб из змею.Морага увидела воплощенную ярость в красном платье и с пикой в руке. Но она не убегала и бросила на Ртуть ядовитый взгляд, и предводительница разбойников неожиданно ощутила сильнейшую головную боль.— Ах ты, ведьма! — воскликнула она и нанесла ответный мысленный удар, усиленный болью предательства. Морага закричала и отшатнулась, прижав руки к голове, но потом накинулась на Ртуть и с силой ударила ее по щеке. Боль заставила Ртуть на мгновение позабыть о защите, и тут же на месте Мораги она увидела огненного демона, а вместо Джеффри — ядовитую змею. Маленькая девчонка в ней закричала от страха и зарылась еще глубже, но взрослая женщина взорвалась шквалом ярости, какой никогда еще не испытывала.— Хочешь биться иллюзиями, ведьма? Тогда покажи свое истинное лицо, чтобы мы все знали, — и со всей силой своего гнева и горечи она сорвала вуаль иллюзии и показала женщину такой, какова она на самом деле.Она оказалась не менее прекрасной, чем прежде, и еще соблазнительней. Золотые волосы падали на плечи, на лице волшебной красоты сияли огромные голубые глаза. Тонкая талия, хрупкие кости, превосходная фигура…Но женщина тут же исчезла, и, защищаясь, Ртуть закричала:— Что это? Я срываю одну иллюзию и тут же обнажается другая. Неужели в тебе нет правды?— Есть, и вот она, — Морага ткнула пальцем, и глаза Ртути взорвала боль. Ртуть опустилась на колени, выронила пику и схватилась за голову…— Хватит! — послышался голос Джеффри, и боль исчезла.Ртуть недоверчиво подняла голову и увидела Морагу с покрасневшим от напряжения лицом. Она стояла против Джеффри, сжимая кулаки, пытаясь снова напасть на Ртуть.Разбойница с трудом встала.— Отпусти ее! Я сама справлюсь с ней.— Нет, я не хочу, чтоб пролилась кровь, — возразил Джеффри.Посмотрев на Морагу, он спросил:— Ты предпочитаешь, чтоб тебя повесили за старое или за новое преступление?Морага застыла и потом, ослепительно улыбнувшись, пропела:— Ты прав, как всегда, ты опять меня спас! А теперь прошу прощения, мне надо справиться с ущербом, который мне нанесла эта распутница!— Распутница? — с возмущением закричала Ртуть. Но Морага уже шла по коридору, соблазнительно покачивая бедрами.Ртуть хотела нагнать ее, но Джеффри не дал.— Нет, прекрасная леди, эта схватка недостойна тебя!Ртуть повернулась, и вся не вылитая на Морагу ярость упала на Джеффри:— Ну, ну! Ты смотришь с желанием на меня , и тут же начинаешь ухаживать за первой же подвернувшейся красоткой?Нет в тебе верности!— Есть, — глядя ей в глаза, произнес Джеффри. — Прости меня, я пожалел ее потому, что ей сильно досталось. Тут нет ничего серьезного, я с самого начала знал, кто она.— Конечно! Ты совершенно не способен видеть правду, не смотри на меня так самодовольно! Эта ведьма хотела захватить тебя и выхолостить твой мозг!— Ни секунды не сомневаюсь! Когда вы бились, я заглянул в ее сознание и теперь хочу поблагодарить тебя! — он взял ее руку и нежно поцеловал.Ртуть вздрогнула. А затем, прежде чем ее чувства выдали ее, высказалась:— Ты благодаришь меня за спасение, а сам и пальцем не пошевелил, чтобы помочь мне! — Она повернулась к нему спиной и вернулась в свою комнату.Так и есть: волосы растрепались, лицо покраснело от напряжения и скрываемой тревоги. Платье, к счастью, не пострадало, а под рукой лежала шкатулка с рисовой пудрой. Ртуть привела себя в порядок, ругая за то, что пришла на помощь Джеффри.Он получил бы то, что заслужил.Тем не менее она была поражена тем, какое действие на нее оказал его поцелуй.— Дура! — отругала она себя. Критически осмотрев себя в зеркало, она осталась довольна. Он, конечно, может предать ее, но одного взгляда на нее достаточно, чтобы пожалеть об этом на всю жизнь.Она распахнула дверь и сказала стражникам, что готова.— Очень вовремя, миледи, — сказала служанка, как раз подошедшая к двери, — Ты как будто услышала мои мысли!— Может, и услышала, — небрежно отозвалась Ртуть, — веди!Служанка повернулась, и Ртуть пошла за ней; бросив на стражников один-единственный надменный взгляд.У лестницы к ним присоединилась пара средних лет.— Подожди, — остановила служанку Ртуть, — пусть старшие пойдут первыми.— Ненастолько и старшие, — мгновенно отозвалась женщина, — но все равно благодарю тебя за почтение!Женщина была кругла лицом, которое лучилось лаской. Глаза ее успокаивали. Волосы, тронутые сединой, были рыжими. Густая шевелюра мужчины была седой полностью. У него было ястребиное лицо, покрытое морщинами, но казалось добрым. Ртуть рядом с ним неожиданно почувствовала себя снова маленькой девочкой, так он напомнил ей отца. Он был воином, но семья сделала его нрав мягче.— Ты рыцарь и отец, — неожиданно произнесла она.Мужчина слегка ей поклонился.— Оба эти звания почетны, миледи.— Ты пришла ко двору? — спросила женщина — Да, миледи, хотя и не по своей воле! Я пленница Джеффри Гэллоугласа, и ему предстоит увидеть меня повешенной за мои преступления.— Рыцарь не может обидеть прекрасную даму.— Те, которых я встречала на своем пути, не помогали мне, а оскорбляли во мне все, — вздохнула Ртуть. Она больше не могла сдерживать слезы, и они хлынули из ее глаз.— Поплачь, милая, тебе лучше предстать перед герцогом выплакавшись… — она так нежно обняла девушку, что та не отстранилась.— Нет, нет, миледи, ой, я испортила твое платье!— Это только слезы, и они высохнут, вытри глаза и расскажи мне все!Ртуть без утайки рассказала все. У нее" не было причин не доверять этим людям, таким добрым и понимающим. К тому же она и так погибла…— Итак, сэр Джеффри предал тебя? — выглядела женщина теперь сурово.— Он ничего мне не обещал, и я его ни о чем не просила.Но я поверила ему, так красноречив был его взгляд! Нет, это все моя глупость…— Может, и нет, — мягко произнесла женщина, — может быть, он имел в виду больше, чем говорил, но не захотел обнадеживать раньше времени. С мужчинами всегда так!— Сомневаюсь, что он из таких! Он силен, но не молчалив!— Доверься ему! Быть может, он не покинул тебя, а тебе просто показалось?— А ты что скажешь, дорогой? — она обратилась к мужу.— Если он упустит ее, то он последний дурак!— Но вы же не знаете, что я сделала!— Не имеет значения, сразу видно, что у тебя доброе сердце.Скажи, ты бы захотела его, если бы он просил твоей руки?— О да! — выдохнула она, чувствуя, как все внутри дрожит. — Это нехорошо, сэр, что ты заставил меня так раскрыться. — Слезы снова подступили к горлу.— Да, я действительно бываю неловок в своей слепоте, — согласился он, — но подумай, прежде чем ответить. Захочешь ли ты связываться с таким беспокойным человеком?Неожиданно ее поразило видение. Подавив дрожь, она ответила:— Будьте уверены сэр, если мы будем вместе, он вряд ли захочет быть далеко от меня!— Когда-то и я так считала, — вздохнула женщина.— Ну, почти всегда так и было…— Да, по большей части…— Мы пришли, — сказала служанка.Подняв голову, девушка увидела перед собой большие дубовые двери зала. Она больше не боялась. Эта пара наполнила ее уверенностью. Ртуть расправила плечи и без страха сказала:— Вперед, на бой!Двери зала распахнулись, и они оказались в толпе. Зал был огромен и полон придворными. Потолок терялся в темноте, и свет сотен факелов и тысяч свечей не доходил до него. На помосте стоял трон герцога, точнее, должен был стоять. Сейчас позади располагалось еще два и на них восседала пара с золотистыми, посеребренными сединой волосами. На троне чуть ниже сидел стройный молодой человек. Он опирался на локоть, положив голову щекой на кулак.Ртуть видела короля и королеву, которые приехали навестить сына.Она в панике поискала глазами Джеффри и увидела, что он разговаривает с той самой парой, с которой она говорила по пути в зал.У нее на глазах пожилой джентльмен чуть отступил в сторону, факел осветил его лицо — и у Ртути перехватило дыхание. Рядом с Джеффри их сходство стало особенно заметно. Она разговаривала с Верховным Чародеем и его женой, хуже того — с родителями Джеффри! О, что они подумали после всего услышанного!Вслед за болью пришло негодование. Они могли бы предупредить ее, они должны были назваться!Неважно, что они, очевидно, опасались смутить девушку. Что она должна чувствовать сейчас, видя его с ними?Но они поняли, что она нуждалась в утешении…Затем они подошли к младшему сыну, обменялись несколькими словами с Грегори — и снова очевидное сходство.Леди Гвендилон бросила пристальный взгляд в сторону Мораги, но ведьма этого не заметила: в это время она злорадно смотрела на Ртуть. Ртуть ответила ей соответственно.Тут Джеффри повернулся и увидел ее. Глаза у него заполыхали восторгом, дыхание прервалось, и на мгновение он даже осунулся от волнения. Но только на миг. И вот лицо его стало спокойным, он отвернулся, и Ртуть улыбнулась, наслаждаясь местью.Джеффри направился к ней, все еще ошеломленный — и по-прежнему голодный. Она задрожала от его близости, выругала себя за это.— Ну, сэр! Теперь я познакомилась со всей твоей семьей.Он удивленно посмотрел на родителей, потом с улыбкой повернулся к ней.— Не совсем. Мой старший брат Магнус сейчас далеко отсюда, слишком далеко, чтобы увидеться с тобой. А остальных ты всех видела, и даже моего будущего зятя. — Он указал кивком, и Ртуть, посмотрев в том направлении, увидела Алена, стоящего рядом с Корделией. Они вдвоем разговаривали все с той же пожилой парой. И снова Ртуть поразило сходство — на этот раз между матерью и дочерью.И… между Аленом и мужчиной на троне!Ртуть выругала себя за глупость. Все королевство знает, что леди Корделия обручена с принцем Аленом. Почему она до сих пор об этом не вспомнила?Потому что одно дело слышать о них, таких далеких, и совсем другое — видеть их перед собой, без всякой роскоши, без толпы слуг и придворных, просто сестра и ее жених. И снова Ртуть отругала себя.Затрубили трубы, и двор затих. У подножия помоста появился герольд и провозгласил:— Герцог Диармид начинает свой суд! Пусть все, кто хочет пожаловаться, приблизятся!— Я! — выступил вперед граф Надир. — Я обвиняю эту ведьму Морагу, мою подданную! Обвиняю ее в воровстве и разбое!Герольд взглянул на сидевших на тронах, они кивнули, и он обратился к графу Надиру:— Изложи обвинение!И граф Надир ярко и с большими отступлениями поведал о нескольких днях деятельности Мораги. Он изобразил ее гнусной выскочкой, которая появилась ниоткуда, подчинив себе крестьян и набросившись на законопослушных мирных рыцарей исключительно из-за своей алчности и жажды власти. Закончив обвинения, он отступил.Впервые за все время зашевелился король. Он повернулся к королеве и проговорил:— Чрезвычайно странно, сударыня.— Да, — согласилась королева Екатерина, — если только он говорит правду.— Ваше величество! — оскорбленно воскликнул граф. — Неужели дворянин может солгать?— Конечно, нет, если понимает, что хорошо для него, — взгляд у королевы стал ледяным. Она обратилась к мужу:— Тем не менее, супруг, мы здесь гости. Я намерена предоставить право судить законному хозяину.— Я согласен, — кивнул король. — Что скажешь, герцог Диармид?Стройный юноша поднял голову, и Ртуть ощутила легкое презрение к нему. Неужели такой человек способен держать в руках герцогство Логайр, этот подросток? Да он едва начал брить бороду! Но тут его взгляд упал на нее, и она изменила свое мнение. В этом взгляде была мудрость и решительность и еще оттенок той отчужденности, которая так сильна в Грегори.«Да, — мелькнуло у нее в голове, — он сможет удержать герцогство в руках, — и помоги Небо тому, кто бросит ему вызов!» Глава шестнадцатая Новый герцог поднял голову и осмотрел внимательно собравшихся.— Кто будет говорить от имени этой женщины? — спросил он высоким, чистым и удивительно звучным тенором.— Я, — отозвался Грегори, и у Ртути дернулся рот.Конечно, герцог знал это заранее! Она присутствует при ритуале. Интересно, его конец так же известен, как ход?Ее пронзил страх при мысли, что то же самое можно сказать и об ее деле.Герцог кивнул.— Говори. Прав ли в своих обвинениях граф?— Правда в фактах, которые он представил, но ее нет в их истолковании.— Да как ты смеешь! — воскликнул граф Надир. Рука его потянулась к мечу, но Грегори спокойно и холодно посмотрел на него. Граф мгновенно успокоился.— Я говорю о фактах, — продолжил невозмутимо Грегори, — которые ты представил, милорд, и их немного. А именно, Морага объявила себя хозяйкой деревни, с помощью волшебства победила рыцарей и солдат, посланных тобой. После этого она предъявила права еще на шесть округов, нанесла поражение тебе самому, твоим рыцарям и солдатам. Все это правда, но твои заключения о причинах ее поступков ложны.— Ты утверждаешь, что я солгал? — воскликнул граф Надир, выпучив глаза; рука его лежала на рукояти меча, но всем было ясно, что он боится колдуна.— Нет, — просто ответил Грегори. — Ты ошибаешься.— Тогда в чем правда? — спросил герцог Диармид.— Послушаем все еще раз, но с точки зрения женщины, — Грегори с легким поклоном отодвинулся.— Морага, расскажи, что произошло с тобой.Морага вышла вперед, — и снова вначале она показалась всем невзрачной и плохо одетой, применяя привычную тактику.Но когда она стала говорить о том, как любовник выгнал ее, в ее голосе зазвучал гнев, и она как-то незаметно стала меняться, становясь все красивее и привлекательнее. Когда она рассказывала о том, как она наказала своих преследователей, то стала просто соблазнительной, а к моменту, когда закончила свой рассказ, все мужчины при дворе смотрели на нее как зачарованные.Все, кроме Грегори, Диармида, Алена, их отцов и — как ни поразительно — Джеффри! Джеффри не упускал из виду Морагу, но также поглядывал на герцога, на свою сестру, на их величества. Но больше всего на Ртуть.Она удивлялась тому, как он сумел избежать чар ведьмы, потом неожиданно поняла. Он глядел на все происходящее как на сражение, а любовь к битвам у него сильнее любви к красоте!В ней снова вспыхнуло восхищение этим воином. Одновременно она ощутила горечь его предательства.Если только…Нет! Как жестоко с его стороны было зажечь в ней надежду, там, на лестнице, зная, как будет жечь ее эта искра.Она называла себя доверчивой дурой, но снова поверила ему.Но она не позволит себе хорошо думать о нем, не позволит, пока у нее не будет реального повода!Морага закончила рассказ, скромно опустив голову и нервно стиснув руки. Герцог Диармид рассудительно кивнул.— Тут гораздо более того, что изложил граф Надир. — Он бросил на графа быстрый проницательный взгляд, потом отвернулся от дворянина, старавшегося выглядеть оскорбленным. — Она подтверждает факты, представленные графом, хотя мотивы ее поступков противоположны тем, что он ей приписывает. Мастер Грегори, есть ли мнение, кто из них говорит правду?— Да, милорд. — Грегори наклонил голову и позвал:— Маленький народец, можешь ли ты говорить?Все зашумели, но тут же стихли, когда на ручке герцогского трона появился эльф.— Почему бы тебе просто не спросить меня с самого начала, смертный?Герцог Диармид вежливо наклонил голову, обращаясь к карлику.— Таков наш обычай, Мудрый. Каждый имеет право высказаться. Теперь мы просим говорить тебя.— То, что говорила эта женщина, правда, — заверил эльф, — потому что мы были свидетелями большей части.Морага покраснела.— Она всегда была доброй душой, — продолжал эльф, — и не поверила бы нам, если бы мы стали говорить, что ее обманывают. Но когда этот подлый рыцарь бросил ее и выгнал, она проплакала целый день и ночь, пока не заснула. Мы хотели позаботиться о ней и помочь забыть навсегда все, что произошло с ней, но наш глава попросил нас воздержаться на время. Утром вышла из своей лесной хижины совсем другая женщина: непослушная и непокорная; она не желала прощать, а хотела мстить.Теперь это была воплощенная ярость. Мы не можем винить ее в том, что она сделала, потому что рыцарь заслужил большего наказания. — Эльф повернулся и бросил на графа Надира злой взгляд. — Граф ответил тем же, потому что знал о вероломстве своего рыцаря и не пожелал остановить его. Больше того, он потребовал себе часть добычи рыцаря.Морага в гневе рванулась к графу Надиру, но Грегори удержал ее.— Мы при дворе герцога, женщина, и здесь ты должна ожидать справедливости, а не вершить самосуд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23