— недоверчиво осведомилась Лакшми. Стоило ей только упомянуть о зловещем талисмане, как глаза ее затуманились.
— Конечно, — заверил ее Мэт, — если понадобится. Но почему ты все время твердишь о том, что будешь пленена перстнем? Почему бы не поступить наоборот и самой не завладеть им?
Взгляд Лакшми тут же стал задумчивым.
— Поторопись, завладей им, — посоветовал ей Мэт, — и не позволяй никому и ничему встать на твоем пути. А если кто-то попытается помешать тебе, истреби того!
Лакшми молча развернулась и плавной походкой устремилась к входу в оскверненную мечеть.
Балкис протестующе мяукнула.
— Не переживай, — успокоил ее Мэт. — С ней ничего дурного не случится... если она все сделает правильно. — С этими словами он снял кошку с плеча и опустил на камень у подножия стены. Рядом с ней он положил приобретенную у торговца палочку и присел на корточки. — Если эта штука будет действовать, как другие волшебные палочки, с которыми мне доводилось иметь дело, она сможет исполнить любое твое желание, но при этом сила заклинания будет сосредоточена на ограниченном пространстве — то есть ты сможешь воздействовать одновременно на двух-трех человек. Однако при этом действие заклинания будет значительно усилено, и эта маленькая палочка, я так думаю, способна кое-что в этом смысле добавить от себя. Внимательно следи за нами и помоги нам, если понадобится помощь. — Мэт положил рядом с палочкой купленную ранее паранджу и, подумав, добавил:
— Это тебе тоже может понадобиться. Назовем это маскарадным костюмом.
Балкис жалобно мяукнула.
— Послушай, ты же так хотела заполучить эту палочку, — укоризненно проговорил Мэт и выпрямился. — Только смотри, не рискуй. Выжидай, пока не будет никаких лишних препятствий. Тогда произноси заклинание и беги, понятно?
Балкис утвердительно, но не слишком уверенно мурлыкнула.
— Будем надеяться, что тебе ничего не придется делать, — стал успокаивать ее Мэт. — Но если что-то напугает тебя, поищи надежное место и спрячься.
— А что же мне делать, если вы не вернетесь? — в отчаянии спросила Балкис.
Мэт вздрогнул. Он, конечно, давно успел свыкнуться с тем, что с ним путешествует говорящая кошка, но то, что она обратилась к нему на местном наречии, его очень удивило.
— То же самое, что ты делала прежде. Заведи дружбу с местными духами и продолжай свой путь. Но я почти уверен, что мы вернемся.
Он отвернулся и поспешил, чтобы догнать Лакшми. Увы, это ему не удалось. Как только джинна подошла к входу, на нее обратил пристальное внимание здоровенный стражник с длинной бородой и крючковатым носом. Голову стражника украшал высоченный тюрбан, его оголенная грудь, едва прикрытая вышитым жилетом, дыбилась могучими мышцами. Из-под широченных шальваров торчали загнутые носы туфель без пяток. Видимо, стражник решил, что эта женщина мало похожа на верующую фанатичку, и загородил ей дорогу.
С его стороны это была большая ошибка. Уже тогда, когда Мэт посоветовал Лакшми сметать с пути любого, кто вознамерится ей помешать, она находилась под властью колдовского перстня, и тут выяснилось, что джинна восприняла его совет буквально. Она устремила на стражника испепеляющий взгляд, и он мгновенно рухнул на камни, лишившись сознания. Лакшми как ни в чем не бывало перешагнула через него и проскользнула внутрь мечети.
Мэт последовал за ней. Ему стало весьма не по себе от лицезрения того, с какой легкостью джинна избавилась от помехи на своем пути в лице здоровяка стражника.
И не одного... Увидев, что стряслось с их товарищем, другие стражники бросились к входу, мстительно вопя. Лакшми медленно обернулась и одарила их взглядом, в который вложила все возмущение, весь гнев, на который только способна джинна, столкнувшаяся с сопротивлением со стороны простых смертных, дерзнувших встать на ее пути к кольцу, которое звало ее все более громко и властно...
Стражники застыли на месте — так, словно налетели на невидимую стену, а в следующее мгновение рухнули на камни как подкошенные. Мэт проворно наклонился, взял из обмякшей руки одного из стражников ятаган и бросился следом за Лакшми. На бегу он обернулся и увидел входящую в мечеть женщину, с головы до ног закутанную в паранджу. В ней трудно было признать Балкис. Волшебную палочку Мэт не заметил, но не сомневался, что девушка прячет ее под паранджой.
Когда Мэт обернулся, он обнаружил, что Лакшми успела уйти далеко вперед — намного дальше, чем он думал. Ее, словно зомби, неудержимо влекло к колдовскому перстню и тому старику, что владел им.
Старика охраняли четверо стражников. Двое стояли перед ним и еще двое — позади него. Голову старика венчал высокий конический колпак, а одет он был в длинный, до пят, балахон цвета полуночных небес. Длинные волосы и борода старика были снежно-белыми, над тускло-карими глазами нависали седые кустистые брови. Старик восседал посреди молитвенного зала мечети на троне, который, судя по блеску полировки, был изготовлен совсем недавно. Правая рука колдуна лежала на подлокотнике кресла, и на одном из пальцев сверкал большой перстень с крупным изумрудом.
— Принцесса! — вскричал Мэт. — Закройте глаза!
— Изыди, собака! — злобно оскалившись, воскликнул один из стражников, шагнул навстречу Мэту и занес для удара свой ятаган. За ним вперед устремился второй стражник.
Мэт парировал удар стражника своим ятаганом. Лезвия кривых мечей со звоном стукнулись друг о друга. С мест сорвались двое оставшихся стражников, как, собственно, и надеялся Мэт. Он отступил и продолжил сражение с первым стражником, лавируя из стороны в сторону и стараясь все время держаться так, чтобы его противник заслонял его от остальных трех злодеев. Мэт понимал, что долго ему не продержаться, но это и не было нужно — если, конечно, его слова дошли до затуманеннего трансом сознания Лакшми и та успела закрыть глаза.
Но если джинна закрыть глаза не успела, то ей суждено было стать новым орудием колдуна, и тогда уже не имело бы никакого значения присутствие стражников.
По крайней мере хотя бы в одном замысел Мэта работал так, как он рассчитывал: стражники настолько увлеклись сражением с ним, что не обратили ровным счетом никакого внимания на маленькую черно-белую кошечку, которая проворно пробежала мимо них к трону с палочкой в зубах.
Черно-белая?
А старик-колдун усмехался, манил Лакшми к себе и зазывно приговаривал:
— Полюбуйся на этот прекрасный камешек, принцесса! Погляди на него, загляни в глубь его, еще глубже, еще...
Лакшми подходила все ближе к трону. Глаза ее были широко раскрыты, зрачки увеличились. Джинна, не мигая, смотрела на изумруд.
Стражник в очередной раз занес ятаган для удара. Мэт парировал удар, но тут сбоку забежал другой стражник, размахнулся... Мэт пригнулся, но первый стражник успел стукнуть его по макушке. Мэт отлетел назад, голова у него закружилась. Он всеми силами старался удержаться на ногах, закрываясь ятаганом. Отчаяние овладевало им, а надежда гасла с каждой секундой.
Но вдруг старик вскрикнул. В глазах у Мэта немного прояснилось, и он увидел, что его главный соперник в страхе отшатнулся от него.
Рядом с колдуном стояла девушка в черной парандже, надетой поверх белого платья. Она запела по-аллюстрийски, наставив волшебную палочку на локоть старика:
Я тобой повелеваю,
Мне противиться не станешь!
Близок локоть — не укусишь,
Близок перстень — не достанешь!
Изумрудик зеленеет,
Дразнит глаз издалека,
Но сейчас же онемеет
Твоя правая рука!
Старик взвыл от боли, когда его рука беспомощно повисла, и сжал ее другой рукой.
Трое стражников обернулись, чтобы посмотреть, что стряслось. Четвертый в последнее мгновение вспомнил о незнакомце, вторгшемся в мечеть, развернулся, замахнулся кривым мечом, но Мэт парировал удар и сам занес ятаган для удара. Его противник успел закрыться, а Мэт улучил мгновение и стукнул его кулаком в живот. Стражник выпучил глаза и согнулся пополам, но при этом ухитрился не выронить меч. Мэт все же выбил ятаган из его руки, подставил ему подножку, да еще — для верности — треснул стражника по макушке рукоятью ятагана.
А Балкис в это мгновение сорвала перстень с пальца старика колдуна и воскликнула:
— Смотри, принцесса! Погляди, что я нашла!
Лакшми устремила взгляд на сверкающий изумруд и замерла на месте, зачарованно глядя на камень.
Старик выругался и потянулся за перстнем, но его онемевшая рука лишь на дюйм оторвалась от подлокотника. Тогда старик приподнялся и протянул к перстню левую руку, но Балкис отступила, держа перстень высоко, так что старик не мог его достать. Колдун попытался упереться в подлокотники обеими руками, но правая рука подогнулась, и он, изрыгая проклятия, рухнул на сиденье.
Стражники бросились ему на помощь.
Балкис запела новое заклинание:
А теперь очнись-ка, джинна,
Страшный час твой миновал —
Я смирила господина,
Что тобой повелевал!
Лакшми запрокинула голову, взгляд ее прояснился. А Балкис выкрикнула последние строчки:
Ты же, злобное созданье,
Не противься и молчи!
За былые злодеянья
По заслугам получи!
Мэт шагнул было вперед и попытался криком остановить Лакшми, но было уже поздно. Джинна подняла руку. Трое стражников успели обежать ее и заслонить собой своего господина, но с пальцев Лакшми сорвался язык пламени. Стражники в одно мгновение превратились в обугленные головешки, даже не успев вскрикнуть, а джинна подступила к жрецу Аримана. Глаза ее превратились в узенькие щелочки, а руками она энергично жестикулировала.
Старик сжался на троне и, наставив на джинну указательный палец, выкрикнул строфу по-арабски. Наверное, было бы любопытно понаблюдать за этой дуэлью, но Мэт не стал этого делать. Он подбежал к Балкис, крепко обнял ее и поволок к выходу из мечети.
Глава 21
— Что же ты делаешь! — кричала Балкис и пыталась вырваться из рук Мэта. — Ведь ей нужна наша помощь в сражении с этим злым колдуном!
— Никакая помощь ей больше не нужна! — воскликнул Мэт и успел оказаться на улице за пару мгновений до того, как из мечети послышались душераздирающие вопли. Мэт опрометью перебежал через площадь и усадил Балкис на землю в тени возле какого-то здания, фронтон которого был отделан мраморными плитами. Однако жуткие вопли доносились и сюда.
Балкис зажала уши ладонями, ее трясло, как в лихорадке.
— Сама же сказала — «по заслугам», — напомнил ей Мэт. — А ведь ты не могла знать, скольких людей загубил этот мерзавец, скольких искалечил, скольких подверг мучительным пыткам.
Но Балкис только дрожала и сидела, не отнимая ладоней от ушей.
Мэт решил, что нужно срочно ее успокоить. Как только крики, доносившиеся из мечети, немного утихли, он опустился на колени рядом с девушкой и негромко, но настойчиво проговорил:
— Вспомни о принце Марудине. Пока перстень у тебя, читай заклинание! Освободи принца, где бы он ни был, и тогда могущество Орды пойдет на убыль. Быть может, варвары даже начнут отступать!
— Ты... правда... так думаешь? — дрожащим голосом, запинаясь, вымолвила Балкис, вытянула перед собой руку, держа перстень на ладони, и заговорила нараспев по-аллюстрийски. Быть может, этому заклинанию ее научила Идрис.
Выйди, пленник, скорее на волю,
Отрешись от злодейских оков!
Я томиться тебе не позволю
В этом перстне. Ты слышишь мой зов?
Реки, горы, поля и пустыни —
Целый мир ты опять получил!
Над тобою не властен отныне
Злой колдун, что тебя заточил!
Мэт слушал и дивился тому, как складно сложено стихотворение. Балкис и впрямь оказалась способной ученицей, и он стал свидетелем того, насколько сильны ее чары. Забрав перстень у злого колдуна, Балкис сумела повелевать Лакшми, и ее повеления были исполнены той на славу.
Мэт понимал, что надо торопиться.
— И еще Лакшми! Вели перстню освободить и Лакшми тоже!
— Она уже свободна, — выдохнула Балкис. — Когда я говорила «пленник», я и о ней думала. Надо было бы сделать это раньше.
— Уж поверь мне, — покачал головой Мэт, — это не имело бы ровным счетом никакого значения.
Балкис устремила на него взгляд, полный искренней благодарности, но тут же, увидев нечто за его спиной, преисполнилась ужаса.
— Она... она идет!
Мэт обернулся, чтобы посмотреть, что так напугало девушку. Через площадь стремительной походкой шла Лакшми. Ее длинная темная паранджа развевалась на ветру, глаза гневно сверкали.
— Все кончено! — воскликнул Мэт и поднял руки, дабы успокоить джинну. — Принцесса, он превратился в прах! Ты отомстила ему сверх меры!
— Всякий, кто попытается пленить джинна, заслуживает самой жестокой мести! — рявкнула Лакшми, опустила взгляд и заметила небольшую черно-белую кошечку, сжавшуюся в уголке. Гнев джинны тут же испарился. Она опустилась на колени, протянула руки к кошке и ласково проговорила:
— Ах, бедняжка! Неужто я тебя так сильно напугала? Но ведь я вовсе этого не хотела! А этого мерзкого старикашку ты не жалей, не надо. Он получил по заслугам, да и то большей частью потому, что на него обрушилось его же собственное злое колдовство. Я обратила против него те чары, которые он напускал на других людей. Ну же, малышка, поди ко мне. Я так тебе благодарна, я не причиню тебе зла!
Балкис немного успокоилась, робко шагнула к джинне, опасливо принюхиваясь.
— Ну что ты? Я же обязана тебе своей свободой, киска! — продолжала ласково, бархатным голосом уговаривать кошку Лакшми. — Ни за что на свете я не сделаю тебе ничего дурного. Я готова сокрушить всех твоих врагов — точно так, как одолела сейчас моего заклятого недруга, — но тебе незачем меня бояться!
— Я только что сказал ей, что ее последнее повеление не имело никакого значения, — объяснил Мэт Лакшми. — Сказал, что если бы она даровала тебе свободу вместе со свободой действий, то ты поступила бы точно так же.
— Конечно, конечно, так и было бы, не сомневайся, — кивнула Лакшми и ласково улыбнулась кошке. — Мерзавец получил то, что заслужил, не более того. А вот если бы я могла поступить, как хотела, ему пришлось бы намного хуже.
Балкис осмелела настолько, что подошла к джинне и потерлась головкой о ее руку. Лакшми, продолжая ласково приговаривать, стала гладить кошку по спинке, почесывать между ушками. Балкис подняла головку, блаженно прикрыла глаза. Мэт понял, что уж теперь эти двое подружатся навсегда.
Лакшми осторожно взяла кошку за переднюю лапку, на которой сверкал перстень с изумрудом, и нахмурилась.
— А вот перстень я у тебя забрать не смогу, как бы мне этого ни хотелось.
— Правда? — удивленно прищурился Мэт и подошел ближе к джинне. — Это почему же?
— А ты погляди, как плотно сидит перстень на ее лапке, — пояснила Лакшми. — Теперь она ни за что не сможет с ним расстаться, пока жива, — если только не столкнется с волшебством, которое окажется сильнее ее собственного.
— Но ведь старик жрец наверняка был более могущественным магом, чем она!
— Ты дал ей волшебную палочку, — напомнила Мэту джинна. — Эта кошка наделена могущественным даром, а палочка еще и усилила его в десятки раз. Да, теперь этот перстень по праву принадлежит ей, и вряд ли я была бы спокойнее, если бы он принадлежал кому-то еще. — Она заискивающе улыбнулась Балкис. — А быть может, ты тоже пожелаешь повелевать мной, киска?
— Ни за что на свете! — возмущенно мяукнула Балкис. Лакшми рассмеялась.
— Я верю тебе, как поверила бы мало кому из смертных. Но ведь ты и сама не простая смертная, верно?
Балкис неуверенно мяукнула.
— Можешь в этом не сомневаться, — заверила ее Лакшми и снова ласково погладила кошку. — Тысячу раз благодарю тебя за чудесное спасение, милая! Как только все беды будут позади, я непременно исполню три твоих желания — и даже больше, если я смогу освободить моего Марудина!
— Очень может быть, что он уже свободен, — сказал Мэт. — Пока мы вас поджидали, ваше высочество, Балкис произнесла заклинание с повелением освободить Марудина, где бы он ни был.
— Будем надеяться, что этот перстень настолько могуществен, что ему такое под силу! — радостно воскликнула Лакшми. — И если это на самом деле так, то мы навечно будем в долгу перед тобой, киска.
Балкис изумленно вытаращила глазки и тут же прищурилась — наверное, пыталась подсчитать, какие выгоды ей сулят такие должники.
Лакшми засмеялась, подняла кошку с земли и поднесла к лицу.
— Ага! Уже прикидываешь, что тебе будет от такой дружбы? О желаниях, которые можно будет загадывать? Только смотри, будь поосторожнее с желаниями: стоит желанию исполниться, и уже ничего не изменишь!
Глядя на Балкис в это мгновение, Мэт обнаружил, что даже кошачья мимика способна изображать задумчивость.
— Ну а теперь пошли! — деловито проговорила Лакшми. — Пора взлететь в небо и посмотреть, как сказалась гибель колдуна на ходе того сражения, которое мы видели по пути сюда! Если Орда прежде побеждала благодаря чарам колдунов, то теперь удача должна сопутствовать войску калифа Сулеймана!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
— Конечно, — заверил ее Мэт, — если понадобится. Но почему ты все время твердишь о том, что будешь пленена перстнем? Почему бы не поступить наоборот и самой не завладеть им?
Взгляд Лакшми тут же стал задумчивым.
— Поторопись, завладей им, — посоветовал ей Мэт, — и не позволяй никому и ничему встать на твоем пути. А если кто-то попытается помешать тебе, истреби того!
Лакшми молча развернулась и плавной походкой устремилась к входу в оскверненную мечеть.
Балкис протестующе мяукнула.
— Не переживай, — успокоил ее Мэт. — С ней ничего дурного не случится... если она все сделает правильно. — С этими словами он снял кошку с плеча и опустил на камень у подножия стены. Рядом с ней он положил приобретенную у торговца палочку и присел на корточки. — Если эта штука будет действовать, как другие волшебные палочки, с которыми мне доводилось иметь дело, она сможет исполнить любое твое желание, но при этом сила заклинания будет сосредоточена на ограниченном пространстве — то есть ты сможешь воздействовать одновременно на двух-трех человек. Однако при этом действие заклинания будет значительно усилено, и эта маленькая палочка, я так думаю, способна кое-что в этом смысле добавить от себя. Внимательно следи за нами и помоги нам, если понадобится помощь. — Мэт положил рядом с палочкой купленную ранее паранджу и, подумав, добавил:
— Это тебе тоже может понадобиться. Назовем это маскарадным костюмом.
Балкис жалобно мяукнула.
— Послушай, ты же так хотела заполучить эту палочку, — укоризненно проговорил Мэт и выпрямился. — Только смотри, не рискуй. Выжидай, пока не будет никаких лишних препятствий. Тогда произноси заклинание и беги, понятно?
Балкис утвердительно, но не слишком уверенно мурлыкнула.
— Будем надеяться, что тебе ничего не придется делать, — стал успокаивать ее Мэт. — Но если что-то напугает тебя, поищи надежное место и спрячься.
— А что же мне делать, если вы не вернетесь? — в отчаянии спросила Балкис.
Мэт вздрогнул. Он, конечно, давно успел свыкнуться с тем, что с ним путешествует говорящая кошка, но то, что она обратилась к нему на местном наречии, его очень удивило.
— То же самое, что ты делала прежде. Заведи дружбу с местными духами и продолжай свой путь. Но я почти уверен, что мы вернемся.
Он отвернулся и поспешил, чтобы догнать Лакшми. Увы, это ему не удалось. Как только джинна подошла к входу, на нее обратил пристальное внимание здоровенный стражник с длинной бородой и крючковатым носом. Голову стражника украшал высоченный тюрбан, его оголенная грудь, едва прикрытая вышитым жилетом, дыбилась могучими мышцами. Из-под широченных шальваров торчали загнутые носы туфель без пяток. Видимо, стражник решил, что эта женщина мало похожа на верующую фанатичку, и загородил ей дорогу.
С его стороны это была большая ошибка. Уже тогда, когда Мэт посоветовал Лакшми сметать с пути любого, кто вознамерится ей помешать, она находилась под властью колдовского перстня, и тут выяснилось, что джинна восприняла его совет буквально. Она устремила на стражника испепеляющий взгляд, и он мгновенно рухнул на камни, лишившись сознания. Лакшми как ни в чем не бывало перешагнула через него и проскользнула внутрь мечети.
Мэт последовал за ней. Ему стало весьма не по себе от лицезрения того, с какой легкостью джинна избавилась от помехи на своем пути в лице здоровяка стражника.
И не одного... Увидев, что стряслось с их товарищем, другие стражники бросились к входу, мстительно вопя. Лакшми медленно обернулась и одарила их взглядом, в который вложила все возмущение, весь гнев, на который только способна джинна, столкнувшаяся с сопротивлением со стороны простых смертных, дерзнувших встать на ее пути к кольцу, которое звало ее все более громко и властно...
Стражники застыли на месте — так, словно налетели на невидимую стену, а в следующее мгновение рухнули на камни как подкошенные. Мэт проворно наклонился, взял из обмякшей руки одного из стражников ятаган и бросился следом за Лакшми. На бегу он обернулся и увидел входящую в мечеть женщину, с головы до ног закутанную в паранджу. В ней трудно было признать Балкис. Волшебную палочку Мэт не заметил, но не сомневался, что девушка прячет ее под паранджой.
Когда Мэт обернулся, он обнаружил, что Лакшми успела уйти далеко вперед — намного дальше, чем он думал. Ее, словно зомби, неудержимо влекло к колдовскому перстню и тому старику, что владел им.
Старика охраняли четверо стражников. Двое стояли перед ним и еще двое — позади него. Голову старика венчал высокий конический колпак, а одет он был в длинный, до пят, балахон цвета полуночных небес. Длинные волосы и борода старика были снежно-белыми, над тускло-карими глазами нависали седые кустистые брови. Старик восседал посреди молитвенного зала мечети на троне, который, судя по блеску полировки, был изготовлен совсем недавно. Правая рука колдуна лежала на подлокотнике кресла, и на одном из пальцев сверкал большой перстень с крупным изумрудом.
— Принцесса! — вскричал Мэт. — Закройте глаза!
— Изыди, собака! — злобно оскалившись, воскликнул один из стражников, шагнул навстречу Мэту и занес для удара свой ятаган. За ним вперед устремился второй стражник.
Мэт парировал удар стражника своим ятаганом. Лезвия кривых мечей со звоном стукнулись друг о друга. С мест сорвались двое оставшихся стражников, как, собственно, и надеялся Мэт. Он отступил и продолжил сражение с первым стражником, лавируя из стороны в сторону и стараясь все время держаться так, чтобы его противник заслонял его от остальных трех злодеев. Мэт понимал, что долго ему не продержаться, но это и не было нужно — если, конечно, его слова дошли до затуманеннего трансом сознания Лакшми и та успела закрыть глаза.
Но если джинна закрыть глаза не успела, то ей суждено было стать новым орудием колдуна, и тогда уже не имело бы никакого значения присутствие стражников.
По крайней мере хотя бы в одном замысел Мэта работал так, как он рассчитывал: стражники настолько увлеклись сражением с ним, что не обратили ровным счетом никакого внимания на маленькую черно-белую кошечку, которая проворно пробежала мимо них к трону с палочкой в зубах.
Черно-белая?
А старик-колдун усмехался, манил Лакшми к себе и зазывно приговаривал:
— Полюбуйся на этот прекрасный камешек, принцесса! Погляди на него, загляни в глубь его, еще глубже, еще...
Лакшми подходила все ближе к трону. Глаза ее были широко раскрыты, зрачки увеличились. Джинна, не мигая, смотрела на изумруд.
Стражник в очередной раз занес ятаган для удара. Мэт парировал удар, но тут сбоку забежал другой стражник, размахнулся... Мэт пригнулся, но первый стражник успел стукнуть его по макушке. Мэт отлетел назад, голова у него закружилась. Он всеми силами старался удержаться на ногах, закрываясь ятаганом. Отчаяние овладевало им, а надежда гасла с каждой секундой.
Но вдруг старик вскрикнул. В глазах у Мэта немного прояснилось, и он увидел, что его главный соперник в страхе отшатнулся от него.
Рядом с колдуном стояла девушка в черной парандже, надетой поверх белого платья. Она запела по-аллюстрийски, наставив волшебную палочку на локоть старика:
Я тобой повелеваю,
Мне противиться не станешь!
Близок локоть — не укусишь,
Близок перстень — не достанешь!
Изумрудик зеленеет,
Дразнит глаз издалека,
Но сейчас же онемеет
Твоя правая рука!
Старик взвыл от боли, когда его рука беспомощно повисла, и сжал ее другой рукой.
Трое стражников обернулись, чтобы посмотреть, что стряслось. Четвертый в последнее мгновение вспомнил о незнакомце, вторгшемся в мечеть, развернулся, замахнулся кривым мечом, но Мэт парировал удар и сам занес ятаган для удара. Его противник успел закрыться, а Мэт улучил мгновение и стукнул его кулаком в живот. Стражник выпучил глаза и согнулся пополам, но при этом ухитрился не выронить меч. Мэт все же выбил ятаган из его руки, подставил ему подножку, да еще — для верности — треснул стражника по макушке рукоятью ятагана.
А Балкис в это мгновение сорвала перстень с пальца старика колдуна и воскликнула:
— Смотри, принцесса! Погляди, что я нашла!
Лакшми устремила взгляд на сверкающий изумруд и замерла на месте, зачарованно глядя на камень.
Старик выругался и потянулся за перстнем, но его онемевшая рука лишь на дюйм оторвалась от подлокотника. Тогда старик приподнялся и протянул к перстню левую руку, но Балкис отступила, держа перстень высоко, так что старик не мог его достать. Колдун попытался упереться в подлокотники обеими руками, но правая рука подогнулась, и он, изрыгая проклятия, рухнул на сиденье.
Стражники бросились ему на помощь.
Балкис запела новое заклинание:
А теперь очнись-ка, джинна,
Страшный час твой миновал —
Я смирила господина,
Что тобой повелевал!
Лакшми запрокинула голову, взгляд ее прояснился. А Балкис выкрикнула последние строчки:
Ты же, злобное созданье,
Не противься и молчи!
За былые злодеянья
По заслугам получи!
Мэт шагнул было вперед и попытался криком остановить Лакшми, но было уже поздно. Джинна подняла руку. Трое стражников успели обежать ее и заслонить собой своего господина, но с пальцев Лакшми сорвался язык пламени. Стражники в одно мгновение превратились в обугленные головешки, даже не успев вскрикнуть, а джинна подступила к жрецу Аримана. Глаза ее превратились в узенькие щелочки, а руками она энергично жестикулировала.
Старик сжался на троне и, наставив на джинну указательный палец, выкрикнул строфу по-арабски. Наверное, было бы любопытно понаблюдать за этой дуэлью, но Мэт не стал этого делать. Он подбежал к Балкис, крепко обнял ее и поволок к выходу из мечети.
Глава 21
— Что же ты делаешь! — кричала Балкис и пыталась вырваться из рук Мэта. — Ведь ей нужна наша помощь в сражении с этим злым колдуном!
— Никакая помощь ей больше не нужна! — воскликнул Мэт и успел оказаться на улице за пару мгновений до того, как из мечети послышались душераздирающие вопли. Мэт опрометью перебежал через площадь и усадил Балкис на землю в тени возле какого-то здания, фронтон которого был отделан мраморными плитами. Однако жуткие вопли доносились и сюда.
Балкис зажала уши ладонями, ее трясло, как в лихорадке.
— Сама же сказала — «по заслугам», — напомнил ей Мэт. — А ведь ты не могла знать, скольких людей загубил этот мерзавец, скольких искалечил, скольких подверг мучительным пыткам.
Но Балкис только дрожала и сидела, не отнимая ладоней от ушей.
Мэт решил, что нужно срочно ее успокоить. Как только крики, доносившиеся из мечети, немного утихли, он опустился на колени рядом с девушкой и негромко, но настойчиво проговорил:
— Вспомни о принце Марудине. Пока перстень у тебя, читай заклинание! Освободи принца, где бы он ни был, и тогда могущество Орды пойдет на убыль. Быть может, варвары даже начнут отступать!
— Ты... правда... так думаешь? — дрожащим голосом, запинаясь, вымолвила Балкис, вытянула перед собой руку, держа перстень на ладони, и заговорила нараспев по-аллюстрийски. Быть может, этому заклинанию ее научила Идрис.
Выйди, пленник, скорее на волю,
Отрешись от злодейских оков!
Я томиться тебе не позволю
В этом перстне. Ты слышишь мой зов?
Реки, горы, поля и пустыни —
Целый мир ты опять получил!
Над тобою не властен отныне
Злой колдун, что тебя заточил!
Мэт слушал и дивился тому, как складно сложено стихотворение. Балкис и впрямь оказалась способной ученицей, и он стал свидетелем того, насколько сильны ее чары. Забрав перстень у злого колдуна, Балкис сумела повелевать Лакшми, и ее повеления были исполнены той на славу.
Мэт понимал, что надо торопиться.
— И еще Лакшми! Вели перстню освободить и Лакшми тоже!
— Она уже свободна, — выдохнула Балкис. — Когда я говорила «пленник», я и о ней думала. Надо было бы сделать это раньше.
— Уж поверь мне, — покачал головой Мэт, — это не имело бы ровным счетом никакого значения.
Балкис устремила на него взгляд, полный искренней благодарности, но тут же, увидев нечто за его спиной, преисполнилась ужаса.
— Она... она идет!
Мэт обернулся, чтобы посмотреть, что так напугало девушку. Через площадь стремительной походкой шла Лакшми. Ее длинная темная паранджа развевалась на ветру, глаза гневно сверкали.
— Все кончено! — воскликнул Мэт и поднял руки, дабы успокоить джинну. — Принцесса, он превратился в прах! Ты отомстила ему сверх меры!
— Всякий, кто попытается пленить джинна, заслуживает самой жестокой мести! — рявкнула Лакшми, опустила взгляд и заметила небольшую черно-белую кошечку, сжавшуюся в уголке. Гнев джинны тут же испарился. Она опустилась на колени, протянула руки к кошке и ласково проговорила:
— Ах, бедняжка! Неужто я тебя так сильно напугала? Но ведь я вовсе этого не хотела! А этого мерзкого старикашку ты не жалей, не надо. Он получил по заслугам, да и то большей частью потому, что на него обрушилось его же собственное злое колдовство. Я обратила против него те чары, которые он напускал на других людей. Ну же, малышка, поди ко мне. Я так тебе благодарна, я не причиню тебе зла!
Балкис немного успокоилась, робко шагнула к джинне, опасливо принюхиваясь.
— Ну что ты? Я же обязана тебе своей свободой, киска! — продолжала ласково, бархатным голосом уговаривать кошку Лакшми. — Ни за что на свете я не сделаю тебе ничего дурного. Я готова сокрушить всех твоих врагов — точно так, как одолела сейчас моего заклятого недруга, — но тебе незачем меня бояться!
— Я только что сказал ей, что ее последнее повеление не имело никакого значения, — объяснил Мэт Лакшми. — Сказал, что если бы она даровала тебе свободу вместе со свободой действий, то ты поступила бы точно так же.
— Конечно, конечно, так и было бы, не сомневайся, — кивнула Лакшми и ласково улыбнулась кошке. — Мерзавец получил то, что заслужил, не более того. А вот если бы я могла поступить, как хотела, ему пришлось бы намного хуже.
Балкис осмелела настолько, что подошла к джинне и потерлась головкой о ее руку. Лакшми, продолжая ласково приговаривать, стала гладить кошку по спинке, почесывать между ушками. Балкис подняла головку, блаженно прикрыла глаза. Мэт понял, что уж теперь эти двое подружатся навсегда.
Лакшми осторожно взяла кошку за переднюю лапку, на которой сверкал перстень с изумрудом, и нахмурилась.
— А вот перстень я у тебя забрать не смогу, как бы мне этого ни хотелось.
— Правда? — удивленно прищурился Мэт и подошел ближе к джинне. — Это почему же?
— А ты погляди, как плотно сидит перстень на ее лапке, — пояснила Лакшми. — Теперь она ни за что не сможет с ним расстаться, пока жива, — если только не столкнется с волшебством, которое окажется сильнее ее собственного.
— Но ведь старик жрец наверняка был более могущественным магом, чем она!
— Ты дал ей волшебную палочку, — напомнила Мэту джинна. — Эта кошка наделена могущественным даром, а палочка еще и усилила его в десятки раз. Да, теперь этот перстень по праву принадлежит ей, и вряд ли я была бы спокойнее, если бы он принадлежал кому-то еще. — Она заискивающе улыбнулась Балкис. — А быть может, ты тоже пожелаешь повелевать мной, киска?
— Ни за что на свете! — возмущенно мяукнула Балкис. Лакшми рассмеялась.
— Я верю тебе, как поверила бы мало кому из смертных. Но ведь ты и сама не простая смертная, верно?
Балкис неуверенно мяукнула.
— Можешь в этом не сомневаться, — заверила ее Лакшми и снова ласково погладила кошку. — Тысячу раз благодарю тебя за чудесное спасение, милая! Как только все беды будут позади, я непременно исполню три твоих желания — и даже больше, если я смогу освободить моего Марудина!
— Очень может быть, что он уже свободен, — сказал Мэт. — Пока мы вас поджидали, ваше высочество, Балкис произнесла заклинание с повелением освободить Марудина, где бы он ни был.
— Будем надеяться, что этот перстень настолько могуществен, что ему такое под силу! — радостно воскликнула Лакшми. — И если это на самом деле так, то мы навечно будем в долгу перед тобой, киска.
Балкис изумленно вытаращила глазки и тут же прищурилась — наверное, пыталась подсчитать, какие выгоды ей сулят такие должники.
Лакшми засмеялась, подняла кошку с земли и поднесла к лицу.
— Ага! Уже прикидываешь, что тебе будет от такой дружбы? О желаниях, которые можно будет загадывать? Только смотри, будь поосторожнее с желаниями: стоит желанию исполниться, и уже ничего не изменишь!
Глядя на Балкис в это мгновение, Мэт обнаружил, что даже кошачья мимика способна изображать задумчивость.
— Ну а теперь пошли! — деловито проговорила Лакшми. — Пора взлететь в небо и посмотреть, как сказалась гибель колдуна на ходе того сражения, которое мы видели по пути сюда! Если Орда прежде побеждала благодаря чарам колдунов, то теперь удача должна сопутствовать войску калифа Сулеймана!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49