По его расчетам выходило, что если маршрут не изменится, то выйдут они к Красному морю. Через какое-то время Мэт снова ощутил запах моря и понял, что не ошибся. Хозяин вывел его на каменистый берег и подвел к новой лодке.
— Полезай.
Мэт повиновался, а когда взялся за весла, задумался о том, как же его теперь разыщет Валкие. Расстояние, пройденное ими, было великовато для кошки. Но как только хозяин столкнул лодку в воду, Мэт заметил маленький темный силуэт, перескочивший в лодку через борт. На сердце у него сразу стало теплее.
Хозяин впрыгнул в лодку, Мэт начал грести. Греб он с час, если не больше. А потом вдруг рядом с лодкой возникли мрачные очертания галеры.
— Суши весла, — велел хозяин.
Мэт повиновался — с нескрываемым облегчением. Он думал о том, что всего несколько недель назад ему никогда в жизни не приходилось по столько времени заниматься греблей. Обернувшись, он увидел, как с борта галеры сбросили канат. Хозяин поймал его, развязал руки Мэта и приказал:
— Забирайся.
Мэт полез вверх по канату. Хозяин — следом за ним. Мэт гадал, достаточно ли низко свисает канат, чтобы на борт галеры смогла забраться Балкис, но подумал, что лодку скорее всего привяжут к галере.
Хозяин Мэта отвесил поклон пожилому мужчине в роскошных шелковых одеждах. Довольно странно было видеть столь шикарно разодетого человека в такой поздний час.
— Твой новый раб, мой капитан.
Капитан окинул Мэта оценивающим взглядом.
— Откуда ты родом?
— Из Меровенса, — попытался ответить Мэт, но с губ его сорвалось только нечленораздельное мычание. Капитан довольно кивнул:
— Вполне годится для того, чтобы служить на борту корабля, перевозящего контрабанду. Приковать его к скамье.
В то время как кузнец заковывал Мэта в кандалы, Мэт думал о том, что угодил на весьма специфический корабль. Понятно, что судно контрабандистов было выкрашено в черный цвет и плавало под покровом ночи, но эта галера была длинная, низкая и стройная. Такой корабль скорее предназначался для скоростных плаваний, нежели для перевозки грузов. Ясное дело, контрабандисты во все времена старались уйти от преследования налоговой полиции в той или иной форме, но все-таки всегда пытались нагрузить свои корабли под завязку, дабы их рейсы были прибыльными. Золото? Бриллианты? Мэт не мог так сразу придумать что-либо такое, что дешевле было приобрести у контрабандистов, чем на рынках.
Ну, разве что информацию...
По спине у Мэта побежали мурашки. Он стал гадать, в чью шпионскую паутину угодил. Все сходилось — капитана такого корабля очень и очень устраивали бы немые гребцы. Ведь они не только не смогли бы рассказать о том, чего не знали, — о том, что они знали, они тоже при всем желании не смогли бы рассказать. Конечно, вряд ли бы кому-то пришла в голову мысль о том, что он, к примеру, умеет читать и писать — но многие ли рабы были грамотны?
— Из огня да в полымя, — прошептал у Мэта над головой чей-то еле слышный голосок.
Мэт поднял голову, уставился на пучок пакли, заткнутой в щель в том месте, где палуба сходилась с бортом, и оскалился, надеясь, что Балкис воспримет этот оскал как улыбку.
* * *
Гребли всю ночь, но с первыми же лучами зари капитан велел матросам ввести корабль в укромное место — устье реки, где находилась пещера, внутри которой вполне мог скрыться небольшой корабль. Наверняка капитану не раз доводилось бывать в этих краях. На самом деле Мэт подозревал, что эта галера совершает регулярные рейсы по этому маршруту и доставляет вести из Индии в арабские страны и обратно. В сумраке, царившем в трюме, гребцы обессиленно упали на рукоятки весел, опустили головы на руки, чтобы выспаться, насколько могли выспаться в таком положении.
Мэт обратил внимание на одно преимущество, имевшее место на этом корабле; здесь не было своего колдуна. Не опасаясь того, что пробудит тревогу у соперника по магическому ремеслу, Мэт вгляделся в полумрак и увидел, что на него снова смотрят два желтых глаза. Мэт пристально посмотрел на Балкис и жестами попытался показать ей, что жаждет обрести дар речи. Изобразив эту пантомиму, он стал гадать, не показалось ли ему, что кошка нахмурилась. Он предпринял еще одну попытку изъясниться: открыл рот, сжал губы обеими руками и принялся с их помощью придавать губам такие очертания, словно хотел произнести разные звуки.
Балкис перестала хмуриться и внимательно следила за Мэтом.
Мэт высунул язык и, взявшись за его кончик пальцами, покачал вверх и вниз.
— Еще и дразнится, — проворчала Балкис. — Хочешь сказать, что по-прежнему не можешь шевелить языком?
Мэт кивнул.
— Ну и хозяина же я себе выбрала! — фыркнула кошка, но подобралась к Мэту поближе и зашептала:
Надо губы разомкнуть,
Снять с них заклинанье,
Чтоб слетала снова с них
Речь, а не мычанье.
Надо также с языка
Сбросить прочь оковы...
Балкис растерялась, но затем справилась с неуверенностью и сосредоточилась с такой силой, что глазки у нее сошлись к переносице.
Мэт отчаянно искал рифму к слову «оковы». На ум ему пришло слово «снова». «Снова», — пытался он мысленно передать кошке рифму. — «Снова!»
Кошка скорее всего не была телепаткой, но рифму в конце концов отыскала сама:
Чтобы он произносил
Вновь за словом слово!
Мэт испустил вздох облегчения и прошептал:
— Вот спасибо, Балкис.
Еще никогда в жизни ему не доставляло такой радости звучание собственного голоса.
— Да пожалуйста, — шепотом ответила кошка и почти извиняющимся тоном добавила:
— Трудновато мне даются последние строчки.
У Мэта мелькнула странная мысль... Кошкам не свойственно извиняться. Но с другой стороны, разговаривать им тоже не очень-то свойственно. Он сдержал удивление.
— Хочешь сказать, что импровизируешь стихи? То есть... сочиняешь мгновенно?
— Когда у меня нет в запасе подходящего к случаю заклинания — да, — фыркнула кошка. — Но разве не так поступают все волшебники?
Мэт вдохнул поглубже и сказал:
— Так, но мне, видимо, стоит обучить тебя большему количеству стихов.
Сердце его встрепенулось при мысли о том, что ему снова, в некотором роде, придется заняться преподаванием литературы. На самом деле он искренне дивился тому, как в маленькой кошачьей головке вообще задерживаются какие-то заклинания. Ведь всем известно, что память у кошек короткая.
Но наверняка те, кто утверждал, что это так, никогда в жизни не пробовали открывать хрустящий пакетик с кошачьим кормом, полагая, что пребывают в одиночестве.
Галера плыла по Красному морю. Гребцы обретали возможность отдохнуть лишь тогда, когда бриз, дувший с берега, подгонял корабль в открытое море. Через какое-то время галера вышла в Персидский залив. Стало намного жарче. А потом Мэт потерял счет дням и появлениям надсмотрщика, разносившего по проходу воду и будившего рабов. А ночью выпитая вода испарялась в виде обильного пота, и рабы спали, навалившись на весла и изнемогая от тропической жары.
Наконец прозвучал приказ сушить весла. Галера контрабандистов доплыла до места назначения. Мэт подивился тому, насколько плавно судно причалило, но тут же вспомнил о том, что управлявшие им матросы наверняка были не новичками в деле секретности передвижения и потому, видимо, по привычке пользовались приобретенными навыками даже в родном порту.
Если они действительно прибыли в родной порт. Балкис отправилась на разведку.
Но когда лучи солнца пробились сквозь отверстия для весел, Мэт понял, что судно стоит не в пещере и не в лесу. А вскоре явилась Балкис с отчетом о проведенной разведывательной работе.
— Мы прибыли в огромный город, который тянется во все стороны, насколько хватает глаз! Дома в городе белые, храмы — с позолоченными куполами, а дворец — весь из золота.
— Да, похоже, город богатый, — кивнул Мэт. — А как тут насчет зелени?
— Деревья растут повсюду, но некоторые из них имеют длинные тонкие стволы, а листья растут только на самом верху.
— Пальмы, — нахмурившись, констатировал Мэт. — Мы ушли далеко на юг. Понятно.
На этом беседу им пришлось прервать, поскольку явился надсмотрщик и принес рабам обед — деревянные миски с похлебкой, как обычно.
На корабле среди рабов был купец. Мэт решил, что его захватили в плен пираты. Раздетый до подштанников, залитый потом, покрытый налипшей грязью, внешне он выглядел как любой из пожилых рабов, вот только по дряблости его кожи можно было догадаться о том, что некогда он был более полным, да и мышцы у него пока не окрепли, как у других гребцов. Лицо этого человека не выражало тоски и покорности, как лица остальных рабов. Впрочем, догадаться о его чувствах по лицу вообще было трудновато. А вот теперь он вышел из ступора, оторвал взгляд от весла, равнодушное выражение его глаз сменилось слабой надеждой.
— Где мы? — спросил он.
— Этот город зовется Бомбеем, — прошептал в ответ Мэт. — Это — порт приписки этого корабля. Но молчите, если хотите, чтобы ваш язык остался при вас. Они думают, что мы все немые и слишком глупые для того, чтобы научиться разговаривать.
Купец поежился. Взгляд его стал равнодушным.
Бомбей! Сердце Мэта забилось чаще, когда он произнес название этого города. Он никогда не бывал в Индии, но всегда мечтал побывать здесь. Это была именно мечта, а не план. Конечно, он вовсе не планировал попасть сюда таким образом, но тем не менее это все-таки был Бомбей, и что того прекраснее — Бомбей, не тронутый прогрессом двадцатого века! Мэту не терпелось поскорее сойти с корабля и отправиться на прогулку по городу.
Однако ему хватило здравого смысла для того, чтобы не пытаться сделать это при свете дня. Дождавшись наступления ночи, Мэт спросил у Балкис:
— Народу много?
— Полным-полно, — с отвращением отозвалась Балкис. — Город просто кишит людьми! Просто удивительно, как они тут все находят жилище!
— Не все, — заверил ее Мэт. — Но чем больше здесь людей, тем больше у нас возможности затеряться среди них. Балкис скептически осмотрела Мэта с ног до головы.
— Ты среди них будешь выглядеть белой вороной.
— Недолго, — успокоил ее Мэт. — Мы заплыли так далеко на восток, как смог нас увезти этот корабль. А теперь нам пора продвигаться на север.
— Похоже, ты забыл о такой маленькой сложности, как побег с этого корабля, — напомнила ему Балкис.
— Да, сложность действительно невелика, — кивнул Мэт и негромко проговорил:
Здесь нам нечего терять — только наши цепи.
Надоело мне веслом бить морскую воду.
Впереди нас ждут леса, горы, долы, степи.
Был рабом я, а теперь вырвусь на свободу!
Пусть развалятся, падут тяжкие оковы,
Вольным воздухом дышать мне охота снова.
Не пойду я в кандалах по земле индийской,
Пусть меня освободит сам Хуан Австрийский!*
Кандалы сами собой расковались. Мэт пригнулся, чтобы не получить по затылку разлетевшимися в стороны звеньями цепей. А когда он поднял голову, то увидел, что посреди рабов возвышается высоченного роста мужчина в доспехах конкистадора.
Глава 8
Казалось, рост видения не менее восьми футов, однако Мэт убедил себя в том, что это невозможно, так как от днища трюма до палубы, являвшейся в данном случае потолком, было чуть более шести футов. Между тем для призрачного видения человек в доспехах выглядел весьма солидно, что и доказал, ударив надсмотрщика мечом с плеча, после чего вскричал:
— Вставайте все, кто жаждет воли! Вставайте, рабы, и сразитесь за свою свободу!
Гребцы в ужасе таращили глаза. Опомнившись, они повскакивали со скамей и последовали за бородатым великаном.
Дон Хуан, сжав рукоять меча обеими руками, разрубил люк, выводящий из трюма на палубу, проворно разметал обломки досок и выскочил наверх.
Навстречу ему бросились контрабандисты — те полдюжины из них, которых оставили стеречь корабль. Они вопили и размахивали ятаганами.
Дон Хуан издал радостный боевой клич и замахал здоровенным мечом. Большинству пиратов хватило ума отбежать назад, но трое промедлили и пали на палубу, истекая кровью. Мэт подскочил к ним и подобрал их ятаганы, отбежал и передал второй ятаган самому крепкому из рабов.
Оставшиеся четверо контрабандистов яростно взвыли и бросились на дона Хуана, который еще не успел встать в боевую стойку после первого удара и потому на несколько секунд стал уязвим. Ятаган первого из пиратов, не причинив никакого вреда дону Хуану, отскочил от его нагрудника, а второй пират нацелился своим кривым мечом ему в лицо. Однако тут вовремя подоспел Мэт, выставил свой ятаган, и в итоге меч пирата отклонился и проскользил вдоль шлема дона Хуана. В это время в бой вступил вооруженный Мэтом гребец. Он отчаянно размахивал ятаганом и вопил, как заправский маньяк. Контрабандисты отступили и вскоре были вынуждены отступить еще дальше, пугаясь бородатого великана, выглядевшего при свете факелов поистине устрашающе. А еще через несколько мгновений пираты обратились в бегство, взывая о помощи.
Дон Хуан развернулся к рабам.
— Бегите, да поживее! Найдите христианские корабли и спрячьтесь там! Разыщите церкви и молите об убежище! Найдите одежды, в какие одеваются местные жители, и переоденьтесь — но бегите же скорее!
Мэт опрометью бросился прочь с галеры. Пробежав по мостовой, он скрылся в переулке. Там он остановился, оглянулся и увидел величественную фигуру дона Хуана, озаренную факелами. Герой сжимал меч двумя руками, держа его рукоятку наподобие креста и устремив на него взгляд, полный искренней, горячей веры.
— Vivat Hispania! Domino Gloria!* .
Славя Бога и свою страну, призрак великого героя начал таять, стал прозрачным, а вскоре и вовсе исчез.
— Наверняка этот человек не от мира сего!
Мэт обернулся и увидел Балкис, взобравшуюся на груду корзин и глазевшую в сторону опустевшего корабля.
— Да, не от мира сего, это точно — пока по крайней мере.
— Но откуда же он тогда? — испытующе уставилась на Мэта его ученица.
— В частности — из-под пера Г.К. Честертона, — ответил Мэт. — Давай-ка поторопимся. В любую минуту могут прибежать солдаты и начать обыскивать пристани. Нам надо спрятаться.
Он отвернулся, но ответа от кошки не услышал и потому снова обернулся и, непонимающе сдвинув брови, посмотрел на Балкис. Та не отводила от него широко раскрытых глаз. Мэт сдержал улыбку и сказал:
— Эй, ты ведь знала, кто я такой!
— Да, — прошептала кошка. — Но до сих пор не видела, как ты колдуешь.
— Ну так привыкай, — усмехнулся Мэт. — Давай-ка, прыгай мне на плечо.
— Ладно, — согласилась Балкис и вспрыгнула на плечо Мэту.
Мэт охнул.
— Это у нас называется «бархатные лапки»! Между прочим, я не деревянный!
— А ругаться умеешь! Ну да ладно. Лаешь, да не кусаешься, — фыркнула Балкис.
— Просто ты еще не видела, как я кусаюсь, — возразил Мэт и всмотрелся в темный проулок. — Пора прятаться.
— Где? — обескураженно спросила Балкис. — Я-то в любой тени смогу притаиться, а вот ты...
— А я, пожалуй, последую совету дона Хуана и преображусь в местного жителя, — отозвался Мэт. — Посмотрим, не найдется ли поблизости чьей-нибудь бельевой веревки.
Но тут из мрака вынырнул темный силуэт, и в шею Мэта уткнулось острие кинжала.
— Кошелек или жизнь, иноземец!
— А можно и поближе поискать, — сказал Мэт, чуть повернув голову к Балкис, и, обратившись к грабителю, добавил:
— На мне нет ничего, кроме набедренной повязки. Где же мне спрятать кошелек?
Кинжал сильнее уколол его шею. Воришка проговорил:
— Твой меч тоже сгодится.
— А то как же, — отозвался Мэт и, взметнув меч, ткнул им в живот незнакомца. — Поглубже, может быть?
Вор в изумлении замер, и тут на него бросилась Балкис. Она запустила в физиономию воришки когти всех четырех лап, вопя при этом, словно рассвирепевший снежный барс. Вор отступил и выронил кинжал.
— Достаточно, — резюмировал Мэт.
Балкис вспрыгнула ему на плечо, а вор в ужасе уставился на лезвие ятагана, метнувшееся к его подбородку и прижавшееся к горлу.
— Не стоит нападать на вооруженных людей, — посоветовал вору Мэт. — Даже если это всего лишь несчастные галерные рабы. Раздевайся, парень.
— Чтоб я... поддался тому, на кого... сам напал? — протестующе прохрипел воришка.
— Ну да, такого вполне достаточно, чтобы тебя вышибли из воровской гильдии? — понимающе кивнул Мэт. — Да ты не переживай сильно. Можешь сказать своему цеховому начальнику, что тот раб, на которого ты напал, оказался переодетым магом.
— Это кто же поверит в такую байку? — прохрипел воришка.
— Ты, к примеру, — предложил Мэт и нараспев проговорил по-английски:
Всем воришкам-подлецам
Не видать пощады!
Ты полез ко мне в карман?
Получай награду!
Думал, скроешься, бандит,
Ты быстрее мыши?
Зря надеялся, дружище!
Маг тебя не пощадит:
Здесь сейчас как завопит
Целая толпища!
И действительно, ниоткуда вдруг послышался целый сонм жутких голосов. Они стонали, причитали, ругались на все лады.
Воришка в ужасе взвыл и попятился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
— Полезай.
Мэт повиновался, а когда взялся за весла, задумался о том, как же его теперь разыщет Валкие. Расстояние, пройденное ими, было великовато для кошки. Но как только хозяин столкнул лодку в воду, Мэт заметил маленький темный силуэт, перескочивший в лодку через борт. На сердце у него сразу стало теплее.
Хозяин впрыгнул в лодку, Мэт начал грести. Греб он с час, если не больше. А потом вдруг рядом с лодкой возникли мрачные очертания галеры.
— Суши весла, — велел хозяин.
Мэт повиновался — с нескрываемым облегчением. Он думал о том, что всего несколько недель назад ему никогда в жизни не приходилось по столько времени заниматься греблей. Обернувшись, он увидел, как с борта галеры сбросили канат. Хозяин поймал его, развязал руки Мэта и приказал:
— Забирайся.
Мэт полез вверх по канату. Хозяин — следом за ним. Мэт гадал, достаточно ли низко свисает канат, чтобы на борт галеры смогла забраться Балкис, но подумал, что лодку скорее всего привяжут к галере.
Хозяин Мэта отвесил поклон пожилому мужчине в роскошных шелковых одеждах. Довольно странно было видеть столь шикарно разодетого человека в такой поздний час.
— Твой новый раб, мой капитан.
Капитан окинул Мэта оценивающим взглядом.
— Откуда ты родом?
— Из Меровенса, — попытался ответить Мэт, но с губ его сорвалось только нечленораздельное мычание. Капитан довольно кивнул:
— Вполне годится для того, чтобы служить на борту корабля, перевозящего контрабанду. Приковать его к скамье.
В то время как кузнец заковывал Мэта в кандалы, Мэт думал о том, что угодил на весьма специфический корабль. Понятно, что судно контрабандистов было выкрашено в черный цвет и плавало под покровом ночи, но эта галера была длинная, низкая и стройная. Такой корабль скорее предназначался для скоростных плаваний, нежели для перевозки грузов. Ясное дело, контрабандисты во все времена старались уйти от преследования налоговой полиции в той или иной форме, но все-таки всегда пытались нагрузить свои корабли под завязку, дабы их рейсы были прибыльными. Золото? Бриллианты? Мэт не мог так сразу придумать что-либо такое, что дешевле было приобрести у контрабандистов, чем на рынках.
Ну, разве что информацию...
По спине у Мэта побежали мурашки. Он стал гадать, в чью шпионскую паутину угодил. Все сходилось — капитана такого корабля очень и очень устраивали бы немые гребцы. Ведь они не только не смогли бы рассказать о том, чего не знали, — о том, что они знали, они тоже при всем желании не смогли бы рассказать. Конечно, вряд ли бы кому-то пришла в голову мысль о том, что он, к примеру, умеет читать и писать — но многие ли рабы были грамотны?
— Из огня да в полымя, — прошептал у Мэта над головой чей-то еле слышный голосок.
Мэт поднял голову, уставился на пучок пакли, заткнутой в щель в том месте, где палуба сходилась с бортом, и оскалился, надеясь, что Балкис воспримет этот оскал как улыбку.
* * *
Гребли всю ночь, но с первыми же лучами зари капитан велел матросам ввести корабль в укромное место — устье реки, где находилась пещера, внутри которой вполне мог скрыться небольшой корабль. Наверняка капитану не раз доводилось бывать в этих краях. На самом деле Мэт подозревал, что эта галера совершает регулярные рейсы по этому маршруту и доставляет вести из Индии в арабские страны и обратно. В сумраке, царившем в трюме, гребцы обессиленно упали на рукоятки весел, опустили головы на руки, чтобы выспаться, насколько могли выспаться в таком положении.
Мэт обратил внимание на одно преимущество, имевшее место на этом корабле; здесь не было своего колдуна. Не опасаясь того, что пробудит тревогу у соперника по магическому ремеслу, Мэт вгляделся в полумрак и увидел, что на него снова смотрят два желтых глаза. Мэт пристально посмотрел на Балкис и жестами попытался показать ей, что жаждет обрести дар речи. Изобразив эту пантомиму, он стал гадать, не показалось ли ему, что кошка нахмурилась. Он предпринял еще одну попытку изъясниться: открыл рот, сжал губы обеими руками и принялся с их помощью придавать губам такие очертания, словно хотел произнести разные звуки.
Балкис перестала хмуриться и внимательно следила за Мэтом.
Мэт высунул язык и, взявшись за его кончик пальцами, покачал вверх и вниз.
— Еще и дразнится, — проворчала Балкис. — Хочешь сказать, что по-прежнему не можешь шевелить языком?
Мэт кивнул.
— Ну и хозяина же я себе выбрала! — фыркнула кошка, но подобралась к Мэту поближе и зашептала:
Надо губы разомкнуть,
Снять с них заклинанье,
Чтоб слетала снова с них
Речь, а не мычанье.
Надо также с языка
Сбросить прочь оковы...
Балкис растерялась, но затем справилась с неуверенностью и сосредоточилась с такой силой, что глазки у нее сошлись к переносице.
Мэт отчаянно искал рифму к слову «оковы». На ум ему пришло слово «снова». «Снова», — пытался он мысленно передать кошке рифму. — «Снова!»
Кошка скорее всего не была телепаткой, но рифму в конце концов отыскала сама:
Чтобы он произносил
Вновь за словом слово!
Мэт испустил вздох облегчения и прошептал:
— Вот спасибо, Балкис.
Еще никогда в жизни ему не доставляло такой радости звучание собственного голоса.
— Да пожалуйста, — шепотом ответила кошка и почти извиняющимся тоном добавила:
— Трудновато мне даются последние строчки.
У Мэта мелькнула странная мысль... Кошкам не свойственно извиняться. Но с другой стороны, разговаривать им тоже не очень-то свойственно. Он сдержал удивление.
— Хочешь сказать, что импровизируешь стихи? То есть... сочиняешь мгновенно?
— Когда у меня нет в запасе подходящего к случаю заклинания — да, — фыркнула кошка. — Но разве не так поступают все волшебники?
Мэт вдохнул поглубже и сказал:
— Так, но мне, видимо, стоит обучить тебя большему количеству стихов.
Сердце его встрепенулось при мысли о том, что ему снова, в некотором роде, придется заняться преподаванием литературы. На самом деле он искренне дивился тому, как в маленькой кошачьей головке вообще задерживаются какие-то заклинания. Ведь всем известно, что память у кошек короткая.
Но наверняка те, кто утверждал, что это так, никогда в жизни не пробовали открывать хрустящий пакетик с кошачьим кормом, полагая, что пребывают в одиночестве.
Галера плыла по Красному морю. Гребцы обретали возможность отдохнуть лишь тогда, когда бриз, дувший с берега, подгонял корабль в открытое море. Через какое-то время галера вышла в Персидский залив. Стало намного жарче. А потом Мэт потерял счет дням и появлениям надсмотрщика, разносившего по проходу воду и будившего рабов. А ночью выпитая вода испарялась в виде обильного пота, и рабы спали, навалившись на весла и изнемогая от тропической жары.
Наконец прозвучал приказ сушить весла. Галера контрабандистов доплыла до места назначения. Мэт подивился тому, насколько плавно судно причалило, но тут же вспомнил о том, что управлявшие им матросы наверняка были не новичками в деле секретности передвижения и потому, видимо, по привычке пользовались приобретенными навыками даже в родном порту.
Если они действительно прибыли в родной порт. Балкис отправилась на разведку.
Но когда лучи солнца пробились сквозь отверстия для весел, Мэт понял, что судно стоит не в пещере и не в лесу. А вскоре явилась Балкис с отчетом о проведенной разведывательной работе.
— Мы прибыли в огромный город, который тянется во все стороны, насколько хватает глаз! Дома в городе белые, храмы — с позолоченными куполами, а дворец — весь из золота.
— Да, похоже, город богатый, — кивнул Мэт. — А как тут насчет зелени?
— Деревья растут повсюду, но некоторые из них имеют длинные тонкие стволы, а листья растут только на самом верху.
— Пальмы, — нахмурившись, констатировал Мэт. — Мы ушли далеко на юг. Понятно.
На этом беседу им пришлось прервать, поскольку явился надсмотрщик и принес рабам обед — деревянные миски с похлебкой, как обычно.
На корабле среди рабов был купец. Мэт решил, что его захватили в плен пираты. Раздетый до подштанников, залитый потом, покрытый налипшей грязью, внешне он выглядел как любой из пожилых рабов, вот только по дряблости его кожи можно было догадаться о том, что некогда он был более полным, да и мышцы у него пока не окрепли, как у других гребцов. Лицо этого человека не выражало тоски и покорности, как лица остальных рабов. Впрочем, догадаться о его чувствах по лицу вообще было трудновато. А вот теперь он вышел из ступора, оторвал взгляд от весла, равнодушное выражение его глаз сменилось слабой надеждой.
— Где мы? — спросил он.
— Этот город зовется Бомбеем, — прошептал в ответ Мэт. — Это — порт приписки этого корабля. Но молчите, если хотите, чтобы ваш язык остался при вас. Они думают, что мы все немые и слишком глупые для того, чтобы научиться разговаривать.
Купец поежился. Взгляд его стал равнодушным.
Бомбей! Сердце Мэта забилось чаще, когда он произнес название этого города. Он никогда не бывал в Индии, но всегда мечтал побывать здесь. Это была именно мечта, а не план. Конечно, он вовсе не планировал попасть сюда таким образом, но тем не менее это все-таки был Бомбей, и что того прекраснее — Бомбей, не тронутый прогрессом двадцатого века! Мэту не терпелось поскорее сойти с корабля и отправиться на прогулку по городу.
Однако ему хватило здравого смысла для того, чтобы не пытаться сделать это при свете дня. Дождавшись наступления ночи, Мэт спросил у Балкис:
— Народу много?
— Полным-полно, — с отвращением отозвалась Балкис. — Город просто кишит людьми! Просто удивительно, как они тут все находят жилище!
— Не все, — заверил ее Мэт. — Но чем больше здесь людей, тем больше у нас возможности затеряться среди них. Балкис скептически осмотрела Мэта с ног до головы.
— Ты среди них будешь выглядеть белой вороной.
— Недолго, — успокоил ее Мэт. — Мы заплыли так далеко на восток, как смог нас увезти этот корабль. А теперь нам пора продвигаться на север.
— Похоже, ты забыл о такой маленькой сложности, как побег с этого корабля, — напомнила ему Балкис.
— Да, сложность действительно невелика, — кивнул Мэт и негромко проговорил:
Здесь нам нечего терять — только наши цепи.
Надоело мне веслом бить морскую воду.
Впереди нас ждут леса, горы, долы, степи.
Был рабом я, а теперь вырвусь на свободу!
Пусть развалятся, падут тяжкие оковы,
Вольным воздухом дышать мне охота снова.
Не пойду я в кандалах по земле индийской,
Пусть меня освободит сам Хуан Австрийский!*
Кандалы сами собой расковались. Мэт пригнулся, чтобы не получить по затылку разлетевшимися в стороны звеньями цепей. А когда он поднял голову, то увидел, что посреди рабов возвышается высоченного роста мужчина в доспехах конкистадора.
Глава 8
Казалось, рост видения не менее восьми футов, однако Мэт убедил себя в том, что это невозможно, так как от днища трюма до палубы, являвшейся в данном случае потолком, было чуть более шести футов. Между тем для призрачного видения человек в доспехах выглядел весьма солидно, что и доказал, ударив надсмотрщика мечом с плеча, после чего вскричал:
— Вставайте все, кто жаждет воли! Вставайте, рабы, и сразитесь за свою свободу!
Гребцы в ужасе таращили глаза. Опомнившись, они повскакивали со скамей и последовали за бородатым великаном.
Дон Хуан, сжав рукоять меча обеими руками, разрубил люк, выводящий из трюма на палубу, проворно разметал обломки досок и выскочил наверх.
Навстречу ему бросились контрабандисты — те полдюжины из них, которых оставили стеречь корабль. Они вопили и размахивали ятаганами.
Дон Хуан издал радостный боевой клич и замахал здоровенным мечом. Большинству пиратов хватило ума отбежать назад, но трое промедлили и пали на палубу, истекая кровью. Мэт подскочил к ним и подобрал их ятаганы, отбежал и передал второй ятаган самому крепкому из рабов.
Оставшиеся четверо контрабандистов яростно взвыли и бросились на дона Хуана, который еще не успел встать в боевую стойку после первого удара и потому на несколько секунд стал уязвим. Ятаган первого из пиратов, не причинив никакого вреда дону Хуану, отскочил от его нагрудника, а второй пират нацелился своим кривым мечом ему в лицо. Однако тут вовремя подоспел Мэт, выставил свой ятаган, и в итоге меч пирата отклонился и проскользил вдоль шлема дона Хуана. В это время в бой вступил вооруженный Мэтом гребец. Он отчаянно размахивал ятаганом и вопил, как заправский маньяк. Контрабандисты отступили и вскоре были вынуждены отступить еще дальше, пугаясь бородатого великана, выглядевшего при свете факелов поистине устрашающе. А еще через несколько мгновений пираты обратились в бегство, взывая о помощи.
Дон Хуан развернулся к рабам.
— Бегите, да поживее! Найдите христианские корабли и спрячьтесь там! Разыщите церкви и молите об убежище! Найдите одежды, в какие одеваются местные жители, и переоденьтесь — но бегите же скорее!
Мэт опрометью бросился прочь с галеры. Пробежав по мостовой, он скрылся в переулке. Там он остановился, оглянулся и увидел величественную фигуру дона Хуана, озаренную факелами. Герой сжимал меч двумя руками, держа его рукоятку наподобие креста и устремив на него взгляд, полный искренней, горячей веры.
— Vivat Hispania! Domino Gloria!* .
Славя Бога и свою страну, призрак великого героя начал таять, стал прозрачным, а вскоре и вовсе исчез.
— Наверняка этот человек не от мира сего!
Мэт обернулся и увидел Балкис, взобравшуюся на груду корзин и глазевшую в сторону опустевшего корабля.
— Да, не от мира сего, это точно — пока по крайней мере.
— Но откуда же он тогда? — испытующе уставилась на Мэта его ученица.
— В частности — из-под пера Г.К. Честертона, — ответил Мэт. — Давай-ка поторопимся. В любую минуту могут прибежать солдаты и начать обыскивать пристани. Нам надо спрятаться.
Он отвернулся, но ответа от кошки не услышал и потому снова обернулся и, непонимающе сдвинув брови, посмотрел на Балкис. Та не отводила от него широко раскрытых глаз. Мэт сдержал улыбку и сказал:
— Эй, ты ведь знала, кто я такой!
— Да, — прошептала кошка. — Но до сих пор не видела, как ты колдуешь.
— Ну так привыкай, — усмехнулся Мэт. — Давай-ка, прыгай мне на плечо.
— Ладно, — согласилась Балкис и вспрыгнула на плечо Мэту.
Мэт охнул.
— Это у нас называется «бархатные лапки»! Между прочим, я не деревянный!
— А ругаться умеешь! Ну да ладно. Лаешь, да не кусаешься, — фыркнула Балкис.
— Просто ты еще не видела, как я кусаюсь, — возразил Мэт и всмотрелся в темный проулок. — Пора прятаться.
— Где? — обескураженно спросила Балкис. — Я-то в любой тени смогу притаиться, а вот ты...
— А я, пожалуй, последую совету дона Хуана и преображусь в местного жителя, — отозвался Мэт. — Посмотрим, не найдется ли поблизости чьей-нибудь бельевой веревки.
Но тут из мрака вынырнул темный силуэт, и в шею Мэта уткнулось острие кинжала.
— Кошелек или жизнь, иноземец!
— А можно и поближе поискать, — сказал Мэт, чуть повернув голову к Балкис, и, обратившись к грабителю, добавил:
— На мне нет ничего, кроме набедренной повязки. Где же мне спрятать кошелек?
Кинжал сильнее уколол его шею. Воришка проговорил:
— Твой меч тоже сгодится.
— А то как же, — отозвался Мэт и, взметнув меч, ткнул им в живот незнакомца. — Поглубже, может быть?
Вор в изумлении замер, и тут на него бросилась Балкис. Она запустила в физиономию воришки когти всех четырех лап, вопя при этом, словно рассвирепевший снежный барс. Вор отступил и выронил кинжал.
— Достаточно, — резюмировал Мэт.
Балкис вспрыгнула ему на плечо, а вор в ужасе уставился на лезвие ятагана, метнувшееся к его подбородку и прижавшееся к горлу.
— Не стоит нападать на вооруженных людей, — посоветовал вору Мэт. — Даже если это всего лишь несчастные галерные рабы. Раздевайся, парень.
— Чтоб я... поддался тому, на кого... сам напал? — протестующе прохрипел воришка.
— Ну да, такого вполне достаточно, чтобы тебя вышибли из воровской гильдии? — понимающе кивнул Мэт. — Да ты не переживай сильно. Можешь сказать своему цеховому начальнику, что тот раб, на которого ты напал, оказался переодетым магом.
— Это кто же поверит в такую байку? — прохрипел воришка.
— Ты, к примеру, — предложил Мэт и нараспев проговорил по-английски:
Всем воришкам-подлецам
Не видать пощады!
Ты полез ко мне в карман?
Получай награду!
Думал, скроешься, бандит,
Ты быстрее мыши?
Зря надеялся, дружище!
Маг тебя не пощадит:
Здесь сейчас как завопит
Целая толпища!
И действительно, ниоткуда вдруг послышался целый сонм жутких голосов. Они стонали, причитали, ругались на все лады.
Воришка в ужасе взвыл и попятился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49