— К черту, Мэнн.— Не тратьте время на отслеживание звонка, ребята. Я уберусь отсюда в течение ближайших тридцати секунд. Ответь мне.Он подумал несколько секунд, потом решил, что дело есть дело, и сказал:— Ему всыпали в еду какую-то дрянь. У нас нет никаких зацепок, кроме того, что обслуживающий номер официант на минуту остановился с сервировочным столиком, чтобы объяснить дорогу двум иностранцам. Один из них, конечно, отвлекал его, а другой подсыпал в еду эту гадость. Мы искали этих двоих, но безрезультатно.— Как он?— Жив. Теперь давай послушаем тебя, Тайгер.— Скоро услышите, — сказал я и повесил трубку.Возвращение к «Шривспорт-отелю» заняло пятнадцать минут. К этому времени пожарные уже уехали, остались только красный седан с начальником пожарного дивизиона и водителем и две патрульные машины. Один из полицейских разговаривал с несколькими ребятами, ища свидетелей, но их, как всегда, не было: если кто-то поджигает мусорный ящик для забавы, то вряд ли остается на месте, когда начинается заваруха.Я не любил пользоваться своей карточкой репортера, но она позволяла идти напрямик и ни в ком не вызывала подозрений. Я подошел к водителю красного седана, показал ему карточку и стал расспрашивать, но он только рукой махнул:— Ложная тревога.— Что, ящик подожгли?— Да... и еще пожарных вызвали. Визгу много, а толку...Один из копов направился ко мне вместе с сержантом. Узнав, что я репортер, сержант сказал:— Иди домой, дружище, здесь нечего делать, просто какой-то идиот захотел позабавиться.— Кого-нибудь задержали?— Нет. Это уже второй случай за неделю. Либо пьяницы, либо мальчишки.— Ну уж если я тут, из пальца высосу материал на вторую полосу. Это что, отель для женщин?— Закрытый. Мужчину не пускают дальше нижнего холла. Эти две старые летучие мыши за конторкой караулят так, что лучше не придумаешь!Я кивнул, соглашаясь, потом спросил:— А с обитательницами отеля вы говорили?— Нет, а к чему это?— Просто пришла в голову одна мысль. Дамы, знаете ли, делают странные вещи, когда им наскучит одиноко сидеть в номере. А вдруг одна из них нарочно устроила этот переполох, чтобы за это время к ней мог проскользнуть поклонник?Сержант и коп переглянулись.— Это мысль, — сказал сержант. — У нас была одна птичка, которая проделывала то же самое в отеле для пожилых супружеских пар.— Давайте проверим отель? — предложил сержанту коп.— Черт побери, давай.— Не возражаете, если я пойду с вами?— Нет. Пошли. Маленькая реклама отучит дамочек прятать любовников.Я стоял спиной к конторке и разговаривал с копом, пока сержант втолковывал старым леди, чего он хочет от них. Один из полицейских остался внизу, рядом с конторкой, напротив входной двери, а другому было дано указание отправиться к черному ходу, если обыск вынудит кого-либо бежать с насиженного или, как выразился сержант, належанного местечка.Мы проверяли все комнаты подряд. Это отнимало массу времени, но я не мог вести себя иначе, чтобы не вызвать подозрений своей торопливостью. Мне-то, собственно говоря, нужны были только три номера: 300, 434 и 511. Спустя полтора часа мы добрались до трехсотого и познакомились с дамой по фамилии Робертс — она полностью подходила под описание Сони Дутко, если читать его с листа на столе. Но ее лицо просило кирпича, а говорила она без всякого акцента.Когда мы добрались до следующего этажа, я потрепал одного из копов по плечу и предложил:— Дело займет у нас гораздо меньше времени, если я тоже начну опрос с другого конца коридора.Нетерпение — вот порок, свойственный всей полиции. Сержант выразил согласие взмахом руки, и я взялся за дело.Шесть комнат я опросил, как положено, но в номере 434 на мой стук никто не отозвался. После того как я примерно полминуты стучался в дверь, я обратился к горничной, которая в смиренном молчании наблюдала за мной из подсобного помещения, и попросил ее открыть номер.Ни о чем не спрашивая, она подошла, вставила ключ в замочную скважину, повернула его и вернулась в подсобное помещение.Я не нашел в номере девушки, зарегистрированной в книге как Элен Грэйс.Но я нашел Энн Лайтер. Она лежала на полу со свернутой шеей и мертвыми глазами, в которых застыл ужас. Через всю шею сзади шла красная полоса.Смерть встречалась мне слишком часто, чтобы оставаться незнакомкой, но на этот раз я не мог сдержать ярость, переполнявшую меня. На секунду я потерял власть над собой, хотел разорвать кого-нибудь на куски и выкинуть за окно, и еще...Придя в себя, я потрогал ее кожу. Она почти остыла. Не больше секунды мне понадобилось, чтобы найти и взять ее двадцать пятый в мягкой черной кобуре. Я засунул его к себе в карман. Потом перевернул Энн на спину и расстегнул пуговицы на блузке, ища записку, которую ей дал.Записки не было. Окно было открыто, рядом с окном проходила пожарная лестница. Я не стал рыться в ее сумке. Для этого не оставалось времени, и к тому же я знал, что никаких вещей, выдающих ее принадлежность к нашей организации, с собой у нее нет. Все, оставшееся у нее, только подтвердит личность, а мы останемся в тени. Я вышел из номера, ничего не тронув, подозвал полицейских и, подведя их к дверям, коротко сказал:— Зайдите.Пока они делали свое дело, я не двигался с места. Сержант поднял взгляд от трупа и спросил:— Трогали что-нибудь?Я отрицательно покачал головой.— Как это произошло?Пришлось описать ему мой стук и приход горничной. Они вызвали горничную, чтобы она подтвердила мои показания.Взглянув на труп на полу, горничная сразу рухнула рядом в глубоком обмороке.— Слушайте, — сказал я. — Хотите, я вызову ваших или мне подождать? Я могу хорошо заработать на этом.Я быстро направился к телефону, но услышал сзади окрик:— Назад, не трогать трубку!— Прошу прощения. Я позвоню снизу, из холла. Хотите, чтобы я сообщил вашему начальству?Он покачал головой.— Я позвоню из соседней комнаты. Старая дама оттуда будет счастлива узнать новости.Я ушел так же легко, как и вошел в гостиную. Но теперь твердо знал, что кто-то получит от меня пулю в живот или я сверну ему шею, когда до него доберусь. Или до нее. И она будет похожа на Соню Дутко. Я не мог представить, чтобы какой-то мужчина мог проникнуть сюда; а если Дутко была олимпийской чемпионкой, то у нее достаточно силы, чтобы сломать шейные позвонки Энн. Ну что ж, это будет не первая женщина, которую я убью.Я вернулся обратно в «Брайам-отель», вызвал Ньюаркский контрольный центр и передал отчет о своих действиях на имя Мартина Грейди. Потом вызвал Хукера и Джеймса и велел им прекратить действия. С этой минуты дело целиком переходило в мои руки, и я не хотел, чтобы кто-то еще вмешивался в игру.Двое уже умерли, мужчина и женщина: одному сделали инъекцию, другой сломали шейные позвонки, а операция «Платон» еще только начиналась. Убить или быть убитым. Безопасность страны была поставлена на карту.Но к черту безопасность! Я не мог думать ни о чем, кроме того, как, должно быть, приятно будет чувствовать треск шейных позвонков убийцы Энн под моими руками; я знал, что не успокоюсь до смертного часа, пока не найду этого человека.И я заснул, думая об этом. * * * В утренних газетах была статья об Энн, названной миссис Ромеро из Паттерсона, Нью-Джерси. Она зарегистрировалась в отеле, ей отвели номер 727, и никакой связи между ней и отсутствующей Элен Грэйс не установлено. Полиция настаивала, что убийцей был мужчина, но администрация категорически отрицала присутствие лиц мужского пола в отеле. За мужчинами, находившимися в холле гостиницы, тщательно следил специальный персонал. Все было на виду, все проверено, однако дух убийства витал в воздухе.Я перевернул еще несколько газетных страниц, ничего не нашел и взялся за бульварный листок, где и наткнулся на изобиловавшую деталями статью, автор которой сваливал все на строгий режим женского отеля и намекал на возможность лесбийской любви, которой способствуют такие порядки.На четвертой странице я прочел еще более интересную заметку: тело, не опознанное до недавнего времени, оказалось телом матроса Клемента Флетчера, который после экскурсии в ряд салунов на берегу напился и, возвращаясь на свой корабль, свалился с пристани в реку.Великолепно. Беднягу вычеркнули из жизни, и он теперь никогда не попадет на свои разработки в Пердесе. Одним ударом я разбил все его надежды, он попробовал забыться в вине — и вот чем все это кончилось. Лучше уж было дать ему утонуть в первый раз, тогда, в Панаме.Господи! Все, к чему бы я ни притрагивался, пахло смертью. Включая женитьбу.Я скомкал газету, бросил в корзину для мусора, и в тот же момент раздался телефонный звонок.— Да? — Мой голос прозвучал хрипло и злобно.— Это мистер Тайгер Мэнн?Голос женщины на другом конце провода был какой-то неуловимо странный.Я не стал называть себя, а спросил:— Кто говорит?— Тайгер Мэнн? — настаивала она:— Да, говорите.— Это... Соня Дутко.Она говорила с запинкой, испуганно и, видимо, боялась, что ее подслушают. Я сделал глубокий вдох, чтобы полностью овладеть собой и попытаться отбросить личное отношение к делу. Энн Лайтер умерла. И надо разобраться, что к чему.— Где вы?— Та женщина, ваша приятельница, назвала мне отель и дала листок, чтобы передать хозяину. Я поехала туда. В газете прочла, что в моем номере найден труп женщины. Кажется, это она?— Как вы узнали, где меня найти?— Из записки. Там было название вашего отеля. В конце было указано ваше имя. — Она запнулась, и я услышал в трубке прерывистое дыхание. — Я боюсь возвращаться. Не знаю, что мне теперь делать.— Где вы находитесь?— В том отеле, который указан в записке. Я отсюда и звоню.— Оставайтесь там. Ни с кем не говорите и никого к себе не впускайте до тех пор, пока я не приду. Если захотите есть, еду вам принесут.— Когда вы придете?— Ждите. Я буду у вас.Черта с два я туда попаду!Я положил трубку и потянулся за пальто, но внезапно дверь отворилась, и на пороге появились Хукер и Джеймс. Оба тяжело дышали, у них был озабоченный вид. Наконец Хукер выдавил:— Ты в ловушке, Тайгер. Полиция проверяет все отели в городе, разыскивая тебя. — Как только обнаружили труп Энн, две дамы в «Шривспорт-отеле» описали парня, который просматривал книгу регистрации. Полицейский, записывавший их показания, случайно оказался тем самым, с которым ты обходил гостей отеля. Как только личность Энн была установлена, стало известно, что она работала в ночных клубах; один дошлый репортеришка припомнил случай, когда ее имя упоминалось в связи с именем Мартина Грейди. А те, кто умеет хорошо соображать, докопались до тебя.— Что, служба безопасности тоже сюда влезла?— Да. Как раз это тебе передает Ньюаркский контрольный центр. Задействована также группа из ЦРУ и некоторые другие службы. Сюда они пока не добрались, так что линяй поскорее. Мартин Грейди дает тебе персональный приказ продолжать дело согласно инструкциям.— Что известно о Мартреле?— Он все еще в больнице.— Ладно. Если понадобитесь, вызову через Ньюарк. Теперь мне придется выходить по ночам, а днем сидеть в кино. В полиции есть мое фото. Оставайтесь на связи, ребята.— Пока, сэр. Будьте осторожны.Я почувствовал, как мои губы складываются в улыбку. Потом набрал номер Уотфорда и сообщил, что убийство Энн имеет самое непосредственное отношение к делу Мартреля и что она принадлежит к нашей организации. Сменила на посту Билла Копли и была выслежена той самой бандой, которая жаждет пристукнуть Мартреля.— Что она там искала, в отеле?Я расхохотался:— Что искала, приятель? Нет, не скажу, лучше в один прекрасный день продемонстрирую в натуре!Я выбрал киношку на Таймс-сквер и просидел в ней десять часов подряд. Хорошо выспался, но вынужденное безделье мне порядком наскучило. Потом, к вечеру, по спешил в лабораторию к Эрни Бентли.Он старался вникнуть во все детали, но, как все технари в нашем особом деле, интересовался ими лишь со своей профессиональной точки зрения. Делал то, о чем его просили. При помощи грима настолько изменил мое лицо, что вряд ли меня кто узнал бы при встрече. Я снял одежду, потом облачился в твидовый пиджак и слаксы, достаточно поношенные, чтобы они выглядели как надо в том районе, где мне лучше пожить. Под конец я проверил свой пистолет.— Жаль Энн, — сказал Эрни.— Да уж, что говорить.— Полиция отметила, что у убийцы очень мощные руки. Энн умерла мгновенно. — Он посмотрел на меня, ожидая ответа, потом заговорил снова: — В чем-то она опростоволосилась. Я сам вручал ей автоматический пистолет, когда она получила задание.— Ты найдешь его в моей сумке.— Такая опытная... — начал он.— Мы все опытные, Эрни. Всего-то и надо, что совершить единственный промах.— Если все шло как надо, у нее оставался шанс. Как же она прошляпила?— Пока не знаю, — сказал я. — Есть одна мыслишка, но я не уверен до конца.— Другая женщина?— Возможно.Эрни нырнул куда-то и через несколько секунд вернулся с небольшим пластиковым футляром. Открыл его достав черную самописку, положил ее себе на ладонь. Одним из его увлечений были сильнодействующие взрывные устройства, и он постоянно изготавливал их в форме безобидных на вид мелких вещиц.— Как тебе это?— Аккуратненько. Для чего оно?— Кто знает? Выглядит как обыкновенная ручка и пишет нормально, но, если ты снимешь защитный колпачок, наденешь на другой конец и сдвинешь на полоборота, произойдет взрыв силой в три заряда динамита. Может пригодиться.— Надежное?— Надежнее того, что я тебе давал в последний раз. Это нечувствительно к повышению температуры. Происходит кислотная реакция, которой ты можешь управлять по своей воле. — Эрни вручил мне устройство с самым серьезным видом. — Если используешь, дай потом подробное описание.Я взял у него ручку, рассмотрел получше и сунул во внутренний карман пиджака, заметив:— Не очень-то хочется таскать при себе эту чертовщину.Эрни уставился на меня, распахнув глаза во всю ширь:— Судя по всему, тебе оно может понадобиться. Надо быть заранее готовым к сражению.Я хмыкнул нечто, отдаленно напоминающее благодарность, и поднял телефонную трубку. По второму из набранных номеров мне ответил нужный голос, и я попросил ответившего встретиться со мной через двадцать минут в ресторане «Голубая лента» на Сорок четвертой улице. * * * Во время войны полковник Чарли Корбинет был главой нашей группы. Настоящий волк, провел жизнь в мире шпионажа, участвовал в секретнейших операциях. Его принципы, основанные на знаниях и первоклассном опыте, пришлись не по душе тем, кто боролся за мир, не снимая «белых перчаток». Они посчитали, что такие, как Чарли, тянут нашу страну назад, и принудили его уйти в отставку. Но когда он вновь потребовался, то был готов к борьбе и, используя свое штатское положение как маскировку, поступил на работу в службу безопасности.Он знал о нашей организации достаточно. В некотором роде даже помогал нам в ситуациях, когда правительственная разведка считала, что мы способствуем обострению международной напряженности. Но он понимал то, чего не понимали остальные, — что только мы и люди, подобные нам, можем держать красных под контролем.Сидя в углу бара за стаканом темного пива, я, как мог быстро, рассказал ему о происшедшем. Когда я упомянул о Соне Дутко, он сказал:— Ты усек деталь, о которой мы не подумали. Мы знали об этой женщине, но упустили из виду, что переход Мартреля на нашу сторону может быть связан с ней.— Почему бы нет?— Вспомни о его возрасте.— Переходный. Последняя страсть в жизни. Что еще?— Положение, которое он занимал. Он был на самом верху. Нелогично думать, что после всей проделанной работы он бросит все и...— Любовь к женщине.Он подмигнул:— Тебе лучше знать... Ты сам однажды был в таком положении.— Я совершил почти ту же ошибку. Но я был моложе, намного моложе.— Когда ты женишься на Рондине? — Он запнулся. — Прости, но я тоже привык к этому имени. Итак, Эдит Кейн. Я все время забываю, что Рондина мертва. Когда я увидел Эдит, я совершил ту же ошибку, что и ты, — она вылитая Рондина. Чего ты теперь от меня хочешь?— Проникни в этот «Шривспорт-отель» и всех проверь там. Всех. Если Дутко не виновата, то был кто-то еще, кто свернул шею Энн. Возможно, тот тип, который стрелял в меня у отеля. Я не верю, чтобы женщина могла так убивать. Это требует слишком большой физической силы.— Она же тренированный атлет. У нее стальные мускулы и крепкая хватка.— Глупости. Женщины только кажутся такими сильными.Чарли Корбинет минутку пристально глядел в свой стакан, потом кивнул и сказал:— А ведь у тебя есть еще что-то на уме, верно?— Не думал, что это заметно.— Незаметно, Тайгер. Просто я тебя знаю лучше, чем ты думаешь.— Присмотри за Рондиной. Поскольку они охотятся за мной, то могут взяться и за нее. Мне некого просить об этом, кроме тебя, а ты знаешь, за какую веревочку дернуть в данном случае.— Рондина, — задумчиво произнес он. — Да, они вполне могут попытаться.— Договорились?..— Само собой. — Он допил пиво, поставил стакан и спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17