По ночам над головами летают самолеты, но уже не на керосине и винтах, а на ракетных двигателях и с использованием ракетного топлива. Нет, крылья у них пока что сохранились, но скорость и мощь возросли настолько, что эти штуковины уже вроде бы и не походили на самолеты.Я набрал один номер, по которому не звонил уже давным-давно. Бад Ленгстон все еще проживал по этому адресу. И очень обрадовался, услышав мой голос.Бад был суперзасекречен, и зарплата поступала к нему по почте в виде чеков из одного заведения в Вашингтоне. Офис у него был маленький, но дело организовано хорошо, и бизнес, заключающийся в компьютерном программировании, процветал. Любая из крупных электронных фирм просто мечтала заполучить его, но Бад был не из тех, кому присуще корпоративное начало.Бад Ленгстон был изобретателем. Стоило только намекнуть, что вам требуется, и он тут же изобретет. Мы познакомились с ним в «Метрополитен опера» на премьере Вагнера, места оказались рядом. Было это еще в те незабвенные времена, когда на сцене «Мэт»* пели замечательные артисты, затем большую их часть переманили в «Линкольн-центр». * Сокращенное название «Метрополитен опера». И вот теперь мы с полчаса сидели и говорили о Вагнере и Франце Листе, затем Бад вдруг спросил:— Тебя что-то беспокоит, Майк?Я скроил гримасу, поерзал в кресле и сказал, что места не очень удобные.— Нет, тебя беспокоит что-то другое, друг мой.— Мне нужна кое-какая информация, Бад.Он покачал головой и заглянул мне прямо в глаза.— Если она не засекречена, могу помочь.— Если б так не подперло, не стал бы спрашивать, — сказал я. — Скажи-ка, тебе известно что-либо о новом защитном обмундировании?— Типа разработок фирмы «Кевлар», да?— Ну да, примерно так, — ответил я.Уголки его рта дрогнули, улыбка вышла немного кривая.— Что ж, эти разработки секретом не являются.— Так и думал.Бад кивнул и неторопливо заложил руки за голову.— Но в этой области проводятся очень любопытные новые исследования, Майк...— И?..— И да, действительно, несколько лет назад в производстве защитного обмундирования произошла настоящая революция. Помнишь водолазов, которые экспериментировали с мелкоячеистой металлической сеткой, напоминавшей доспехи, которые носили рыцари средневековья?— Да. Они использовали их, чтоб уберечься от акул, верно?— Именно. И это сработало. Во всяком случае, при столкновении с более мелкими акулами. Никто не испытывал их на крупных белых.— Ну и как насчет того, чтоб остановить пулю, выпущенную из крупнокалиберного оружия? Пулю высокой пробивной силы?— Нет. От этого эксперимента перешли к другим, стали пробовать и искать в других областях, пока, наконец, кому-то не повезло наткнуться на материал, который можно пробить ну разве что с двадцатимиллиметрового расстояния. Он оказался легким, гибким... короче, то, что надо военным. Единственный недостаток — очень уж дорогой.— Ну и почему же военные бросили эти разработки и не пошли дальше?— Но, Майк, в следующей войне, если она состоится, никаких военных не потребуется.Я ждал. В памяти всплывали картинки из той, последней, войны, в которой я принимал участие. Похоже, Бад угадал мои мысли и покачал головой.— Эти прежние войны обходились слишком дорого. И потом, они не решают проблем. По одну сторону плохие ребята. По другую — хорошие, а потом они меняются местами, вот и все. Берлинской стены больше нет. Россия рухнула. Африка раскололась на части, и военно-промышленный комплекс только и мечтает избавиться от излишков. От этих груд совершенно бесполезного металла. Следующая война будет биологической или химической. Тихая и без грома орудий, без крови. Просто смерть. Страшная, мучительная, неминуемая смерть.— Ну а кто получит то, что осталось? — спросил я.— Кто входит в члены крупнейших клубов страны? — ответил он вопросом на вопрос.— Так, значит, таков их план?Бад сказал:— Думаю, что таков.— Считаешь, он сработает?— Черт возьми! Нет, конечно! На свете полно толковых людей, их гораздо больше, чем все правительства, вместе взятые. Но при чем здесь защитное обмундирование, вот чего я никак не пойму?— Кто его изобрел, Бад?— Один юный гений. Химик, выпускник университета по имени Дан Коултер. Произвел продукт в количестве, достаточном для того, чтоб продемонстрировать результат правительственным структурам. Но их ужаснули расходы. Вот он и толкнул его кому-то другому.— Он запатентовал свое изобретение?— Ни в коем случае. Процесс производства был строго засекречен. И теперь уже никто не узнает, как это ему удалось.— Почему?— Да потому, что вся лаборатория взорвалась вместе с ним. И Дан Коултер погиб.— Черт... — пробормотал я.— Предупреждаю следующий вопрос. Вообще-то в этом взрыве не было ничего необычного. Дан работал с очень опасными материалами. Просто чудо, что еще так много успел.— Еще один вопрос, Бад...— Валяй.— Смог бы ты сдублировать его изобретение?— Конечно, — он снисходительно усмехнулся. — Но только не теперь. Просто хочется пожить еще немного.— На что намекаешь, Бад?— Двое из его поставщиков тоже погибли. Они принимали участие в разработках.— Как погибли?— В автокатастрофах. Сначала один, потом, через три недели, другой. Подозрительное совпадение.Я поднялся.— А ты был лично знаком с этим Коултером?— Оба посещали один и тот же клуб. Подводного плавания.— Так ты сказал, что смог бы сдублировать его изобретение?— Почему бы нет. Но с какой целью?— Ну, допустим, мне просто хочется взглянуть, как выглядит эта штука.— В таком случае раздобуду образец и покажу тебе.— Ну почему я вечно должен все из тебя выбивать, Бад?— Просто отвечаю любезностью на любезность, парень... Ладно, заскакивай через недельку, и я устрою представление. Глава 5 Есть на свете дела, которые некоторым людям удается провернуть по телефону, и порой это кажется просто невероятным. Но когда начинаешь анализировать — видишь: все очень просто, незамысловато и логично. Короче, Вельде понадобился час, чтобы узнать последний адрес Марвина Дули. Проживал он на окраине Нью Брансвика, в однокомнатной квартирке и весьма паршивом районе. Проживал он вот уже три месяца, а приехал туда из Трентона. Нигде не работал, имел водительские права, однако никакой машины на его имя зарегистрировано не было. Я оставил для Вельды послание на автоответчике, где сообщал, чтоб она была готова к четырем. Ровно в четыре я заеду за ней, и мы отправимся прочь из Манхэттена.И она была готова, но снова завела свою шарманку о том, что зря мы не носим при себе радиотелефонов, что это значительно облегчило бы связь. Я закрыл за ней дверцу, обошел автомобиль спереди и уселся на водительском месте. Сунул ключ в замок зажигания и уже приготовился повернуть его, как вдруг взглянул на капот и передумал.Вельда правильно истолковала мою реакцию и затаила дыхание.— Что там, Майк?Выждав секунду-другую, я спросил:— Ты не замечаешь ничего странного в этой машине, котенок?— Она у тебя всегда грязная, неряха ты эдакий.— Угу...Я вынул ключ, поставил переключатель скоростей на нейтралку, велел ей выйти из машины и отойти подальше, за угол.— Зачем?— Да затем, что кто-то залезал между машиной и стенкой, открывал капот. И на металле остался большой и четкий отпечаток.— Думаешь, нам подложили бомбу?— Ясно одно: кто-то здесь что-то делал.— Тогда позвони Пату, пусть пришлет наряд.— Если я ошибаюсь, тогда, значит, у меня просто разыгралось воображение. Но если нет, то эти придурки из окружной прокуратуры, считай, у меня в кармане.— Майк... что ты делаешь? Хочешь погибнуть?— Нет. Отойди за угол, я сказал!— Ну уж нет, босс. Погибать, так вместе! Придется им тогда раскошелиться на двойные похороны. На этот раз ты у меня с крючка так просто не сорвешься.— Черт... Ну ладно. Тогда попробуй чуть-чуть отодвинуть машину, на пару футов.Я запустил руку внутрь, отпер защелку, придерживающую капот, — тем же самым способом, как, видимо, сделали они. Медленно и осторожно приподнял крышку капота и посветил фонариком. Они даже не потрудились замаскировать свое устройство, некий весьма примитивный механизм, соединенный с системой зажигания. Правда, на сей раз то был не сверток палочек динамита, но обернутый фольгой пакетик размером один дюйм на четыре, наверняка обладающий не меньшей разрушительной силой. Установивший его тип был, видимо, очень уверен в себе. Ни мини-ловушки, ни системы с часовым механизмом. Нет, ничего подобного. Просто крохотный смертоносный пакетик, только и ждущий того, чтоб кто-нибудь повернул ключ в замке зажигания. Готовый взорваться с ослепительной вспышкой, готовый разорвать в куски человеческую плоть.Я разъединил контактные проводки системы зажигания и извлек заряд. Вельда оглядела пакетик и спросила:— Что было бы со всем этим, Майк... если бы...Я знал, о чем она подумала. О взрыве «Тауэрс». И тут же решил успокоить ее.— Ничего подобного, котенок. Просто нас вместе с другими машинами расшвыряло бы в разные стороны. Ну и прилепило бы то, что осталось, к стенке, — я криво усмехнулся. — Получилось бы нечто вроде красной настенной росписи.— Прекрати говорить гадости, Майк!— Послушай, куколка, мы вроде бы еще не женаты.Я обернул проводками пакетик и сунул его под переднее сиденье. Вельда в ужасе уставилась на меня.— Ты что же... собираешься возить эту штуку с собой?— Это не того сорта устройство, что взорвется от тряски или удара. Его можно сжимать в руке, бить, топтать... но только не бросать в камин и ни в коем случае не подносить к тому месту, где может возникнуть электрическая искра.В конце концов она все же спросила:— Кто это сделал, Майк?— Возможно, распоряжение поступило от Понти-младшего. Старый Понти слишком умен, чтоб действовать столь прямолинейно. Лоренцо в такие игры играть не станет. Слишком уж крупный куш на кону. Ему куда выгоднее проследить за тем, что произойдет дальше, прежде чем сделать очередной ход.— В какую сторону?— Да все туда же. Узнать, что сказал мне Дули, — я покосился на нее и слегка нахмурился. — А он практически ничего не сказал.Я повернул ключ, и мотор ожил. Возможно, тот тип все же предвидел, что может произойти осечка. А потому я вылез снова, внимательно осмотрел весь кузов, заглянул под машину и только затем сел за руль и вывел ее со стоянки на улицу. Если кто и следил за нами, то наверняка сейчас эти выродки чертыхаются на чем свет стоит и валят все на поставщика бракованных взрывных устройств. * * * Вельда вызубрила маршрут до Нью Брансвика наизусть. Не пришлось заглядывать в карту или останавливаться и спрашивать прохожих. Ехали мы, что называется, как по маслу и наконец доехали. Когда я притормозил возле обшарпанного старого дома, где проживал Марвин Дули, она спросила:— Ну, каков из меня штурман?— Просто потрясающий, дорогая. Надеюсь, что и готовишь ты так же хорошо.Внизу в подъезде висели на стене восемь почтовых ящиков, одна-единственная голая лампочка под потолком и стоял запах многонациональной стряпни. На всех почтовых ящиках были обозначены имена жильцов. На всех, кроме одного, и, поскольку имени Дули на остальных не значилось, я сделал логический вывод, что этот ящик принадлежал именно ему, Марвину. Нажав на кнопку, я подергал дверь. Она распахнулась. Из-за дверей квартир доносилось приглушенное бормотание телевизоров, кто-то из жильцов настроил свое радио на волну, передающую крутой рок, и лестничная площадка, казалось, содрогалась от монотонного ритма. Вельда притворила за собой входную дверь.Слева виднелась деревянная лестница, ведущая на второй этаж. Со скрипом отворилась одна из дверей, я услышал топот ног наверху, а затем — мужской голос. Перегнувшись через перила, человек крикнул:— Эй, вам чего надобно?— Марвин?Секундное замешательство, затем он ответил:— А кто его спрашивает?К этому времени я уже поднялся по лестнице, и он растерянно вертел головой, не зная, оставаться или же шмыгнуть обратно, в квартиру.— Я Майк Хаммер, Марвин. Служил в армии с твоим отцом.— Он помер.— Мы знаем.— Кто это «мы»?Тут на площадке появилась Вельда, и при виде ее он затаил дыхание и весь воинственный запал, похоже, пропал.— Под словом «мы» подразумевается куда больше людей, чем ты можешь себе представить, — тихо ответил я. — Не возражаешь, если зайдем?Какое-то время он, хмурясь, смотрел на меня. Потом — на Вельду, что, видимо, и заставило его передумать, и он кивком указал на дверь. Я подождал, пока он войдет первым, затем прошел следом за ним и уже потом поманил Вельду рукой и захлопнул дверь.Не квартира, а сущее убожество, что и следовало ожидать.Всего одна комната, в которой находились: двуспальная раскладушка, газовая плита на две конфорки, крохотная раковина и узенький старомодный холодильник, задвинутый в угол. К кухонному столу были придвинуты два деревянных стула. Еще один, типа полотняного пляжного шезлонга, располагался перед новеньким телевизором, стоявшим прямо на полу. По крайней мере, хоть прибрано. Ни грязных тарелок в раковине, ни груды сваленной как попало одежды. И пахло здесь только одним — антисептическим мылом.Словно прочитав мои мысли, он заметил:— Я человек бедный, но аккуратный, мистер Хаммер. — Потом перевел взгляд на Вельду и добавил: — И никаких баб, дамочка. Сам научился поддерживать чистоту, еще на флоте.— Кстати, дамочка — мой секретарь, — сказал я. — И звать ее Вельда.Похоже, он ничуть не смутился. Кивнул и заметил:— Да, читал. Вроде бы ее имя упоминалось в газете. В заметке о похоронах.— Почему ты сам не приехал, Марвин?Он выразительно покачал головой.— А чего от этого толку?Я понял, что он имеет в виду.— Да нет, ничего особенного ты не пропустил. И смотреть тоже было особенно не на что. Пепел в металлической вазе.— Кто пришел проводить его?— Люди, знакомые по прежним временам. Ну и еще кое-кто, те, на кого он работал. Не слишком много народа.— Стало быть, мафия, да?— Кто-то должен стричь у них газоны, верно?— Чушь собачья. Если мой старик и занимался этим, так то была просто игра.— Откуда тебе знать? Лучше скажи, Марвин, когда вы последний раз виделись с отцом?— Да перед тем, как он пошел служить на флот. Вообще мы редко общались. Так, пара писем, а потом открытка, где он сообщал свой новый адрес. — Тут глаза его подозрительно сощурились, и он без всяких обиняков спросил: — Что он мне оставил, мистер Хаммер?— Урну, полную пепла, малыш. А чего ты ожидал?— Ты мне лапшу на уши не вешай, друг. Не для того небось тащился из самого Нью-Йорка, чтоб сообщить это. Старик точно что-то оставил. И чтоб получить это, вам нужен я.— Нужен ты мне, как шило в заднице, — сказал я.Достал блокнот, записал на отдельном листке имя и адрес, вырвал и протянул ему. — Отец хотел, чтоб я связался с тобой, вот и все. Я забрал его прах и поместил в колумбарий. Там и находится. Если хочешь, можешь забрать.Он перестал подозрительно щуриться. Вертел в пальцах листок, шевеля губами, молча читал адрес. Потом поднял на меня глаза.— И это все?— Это все.Он снова окинул меня подозрительным взглядом, слегка оскалил зубы в улыбке.— Вроде бы вы сказали, что вместе служили в армии?— Да.— Но он-то служил на флоте.Я кивнул.— Да. Это выяснилось после того, как Вельда связалась с Администрацией по делам ветеранов в Вашингтоне.— Тогда какого хрена он делал в армии? Черт, я просто не вижу смысла! Старик всю жизнь мечтал плавать по морям и океанам.— И плавал?— Конечно. Когда пошел служить на флот. А до этого катался в старой лодчонке по реке Гудзон. Вверх и вниз.И об этом Дули нам никогда не рассказывал. Даже в тех переделках, в которых мы с ним побывали, когда сидишь в каком-нибудь окопе и, чтоб снять напряжение и не заснуть, травишь разные байки из своей жизни, а дружки слушают. Нет, даже тогда Дули ни словом не упоминал о лодке. Мы знали о его спортивном велосипеде, о санках с гибкими полозьями, о роликовых коньках фирмы «Юнион хадвер». Обо всем этом мы знали, но только не о лодке.— А что это была за лодка? — осведомился я.Он провел рукой по волосам, сделал паузу, соображая, как бы подчеркнуть то особое значение, которое имела лодка в жизни отца, но, не найдя никаких аргументов, ответил просто:— "Вулси". Моторка.Название ничего мне не говорило.— Лодки — это не по моей части, мистер Хаммер. Старая развалина, вот и все. Он вечно чинил ее, смазывая чем-то. Короче говоря — хобби.— Ну и плавал на ней?— Ясное дело. Когда погода позволяла. Не слишком полагался на посудину, когда поднимался ветер и волны. Вообще, по больше части плавал по реке.— А тебя когда-нибудь брал?— Да. Когда я был мальчишкой. Но мне не больно-то нравилось. Это по его части, не по моей.Я продолжил расспросы о прежде неведомой мне стороне жизни Дули.— И приставали к берегу вы в каких-то определенных местах, да?— Нет, конечно. Так, мотались себе взад-вперед, а он все рассказывал, как мечтает выйти в открытое море. А если и останавливались, так только чтоб заправиться или купить сандвич.— Тогда куда же вы плавали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25