Маршалл Броторио провел меня по нижнему этажу этого модернового склепа, зная, что все, что надо, я тут увижу. Поскольку людей, готовых посещать место последнего успокоения душ, было не слишком много, он предложил последнюю в ряду нишу. Я согласился с его выбором, затем мы прошли в контору оформить все соответствующие документы.— Желаете присутствовать на церемонии установления праха усопшего в нишу?Эти слова как-то не сочетались с обликом здоровяка, каким был Броторио. Прах Дули стоял у него на столе, но пока мы отсутствовали, кто-то оттер и отполировал металлический контейнер, а затем затянул его прозрачной пластиковой пленкой, чтобы чьи-либо отпечатки пальцев не осквернили ее красоту.Я отрицательно покачал головой.— Да нет. Я не большой любитель церемоний.— Понимаю, — кивнул он. Он действительно все понимал. Тип вроде меня, приехавший захоронить останки старого приятеля, а проще говоря — переставить этот сосуд с одного места на другое, вряд ли стал бы разводить сантименты. Я выписал чек, подписал все бумаги, обменялся рукопожатием с Маршаллом Броторио и, выйдя на улицу, поймал такси.Теперь мне предстояло разыскать сына Дули, передать ему все бумаги, а уж затем, после этого, найти негодяя, который прихлопнул Дули.Я смотрел в окно и видел надвигающиеся на нас небоскребы Нью-Йорка. С расстояния трех миль очертания их казались чистыми, четкими и яркими. Но чем ближе мы подъезжали, тем серее казался цвет, неправильнее и расплывчатое углы. Я даже заметил мелькнувший на секунду самый красивый в городе дом, старинный и знаменитый «Вулворт билдинг».* Некогда это было самое высокое в мире здание, но теперь оно выглядело просто карликом на фоне гигантов из стекла и стали, обступивших его со всех сторон. Я лишь мельком видел его, но на сердце потеплело — от того, что старикан не сдается и по-прежнему на месте... * Первый небоскреб в Нью-Йорке, построен в 1913 г. владельцем сети магазинов одежды Франком Вулвортом. Вельда вернулась в контору через несколько минут после меня. Наблюдала за тем, как я проглотил прописанные доктором Морганом капсулы. Пришлось воткнуть их в разжеванный крекер, чтоб легче было проглотить. Надо сказать, я никогда не был силен по части приема лекарств. Закрыв крышечкой пластиковый пузырек, я спросил:— Ну что?Она раскрыла маленький блокнот и пролистала его.— Да, тот толстяк действительно оказался агентом из казначейства. Какой он там пост занимает, моя подруга точно не знает, но говорит, что достаточно высокий. Обозвала его ищейкой, вынюхивающей, где лежат денежки. Стоит федеральным властям заподозрить, что некое лицо или организация утаивает от налогов крупные суммы денег, наш Гомер Ватсон тут как тут.— Гомер Ватсон?— Знаю, — кивнула она, — звучит несколько странно и простовато, но на самом деле он тот еще фрукт. Раскрутил скандал с Финтелом, выследил ребятишек с Уолл-Стрит, которые уже были готовы утащить миллиард долларов домой, на хранение к мамочке. — Вельда пристально смотрела на меня. — А та история, что ты рассказал Пату... она действительно имела место?Выждав пару секунд, я пожал плечами.— Не знаю. Пока что еще ничего не доказано. Я пересказал ему то, что сказали мне.— Однако сам ты, похоже, в нее веришь, — заметила она.— Да, — кивнул я. — Верю.— Почему?— Потому что прошел всю войну с парнем, который мне ее рассказал.— Мужские дела... я правильно понимаю?— Правильно понимаешь, котенок. К чему этот допрос?— Просто сама хочу в нее поверить, и это меня пугает. Еще один вопрос можно?— Конечно, — кивнул я.Какое-то время она молчала, собираясь с мыслями, затем сказала:— Восемьдесят девять миллиардов долларов — невероятная, фантастическая сумма. Одному человеку эти деньги ни за что не потратить. За такие деньги правительство или мафия готовы уничтожить сотни людей; кроме того, существуют отдельные организации и люди, готовые с радостью профинансировать и предоставить любые технические средства на поиски столь огромной суммы.Я кивнул и заметил:— Но это не вопрос, куколка.— Верно, — согласилась она, — это не вопрос. Вопрос в том, как ты собираешься с ними конкурировать?Я криво усмехнулся.— Но я же умный парень.— Перестань паясничать, — на переносице у нее появились морщинки озабоченности. — Да за такие дела тебе сядет на хвост все правительство США.— Ну и что с того?— И как же ты собираешься действовать?— Нет проблем, — ответил я.— О, потрясающе!— Да будет тебе, Вельда! Я же не могу сказать того, чего сам пока не знаю.— Что сказал тебе Дули? — нервно спросила она.— Недостаточно.— Но тебе известна сумма...— Известна. А вот где находится этот клад — нет. Думаю, Дули хотел сказать, но успел лишь одно: намекнуть, что поменял дорожные знаки, чтоб никто не смог напасть на верный след.— А как ты считаешь, для чего он вообще позвал тебя, Майк?Тут улыбка на моем лице стала шире.— Да потому, что я никто. Дули успел перемолвиться со мной словечком, вывалить все, как говорится, передо мной на стол. И теперь я должен проглядеть все складочки на скатерти, чтобы заметить... не упустить крошку... Она-то и подскажет мне, где надо искать.— Ну а что будешь делать с восьмьюдесятью девятью миллиардами баксов, если найдешь?— То же, что и Пат. Куплю новую машину. Черт, и с тобой, конечно, поделюсь! Купишь себе новое платье, туфли, всякие прочие модные штучки.— Перестань паясничать, — снова сказала Вельда.— Я и не паясничаю, — ответил я. — Ладно, так что там у нас с биографией Дули?Столь резкая смена темы застала ее врасплох, но затем она вновь принялась листать свой блокнотик. Какое-то время, хмурясь, смотрела на одну страницу, потом подняла глаза на меня.— Все эти номера, относящиеся к службе на флоте, оказались липовыми, Майк. И принадлежат вовсе не ему.Не успел я и слова вымолвить, как она остановила меня взмахом руки.— Да, да, его я нашла. Просмотрела список команды на эскадренном миноносце «Лейтилль», и твой Дули там значится. Потом получила его удостоверение личности. Пришлось упомянуть несколько имен, чтоб раздобыть имя и адрес его сына, но, уверена, ты возражать не станешь. — Она вырвала страничку из блокнота и протянула мне. — По крайней мере, вот последний адрес сына, который у них имеется.Я взглянул на адрес, запомнил его и сунул листок под регистрационную книгу на столе.— И все же мне непонятна одна штука, котенок...Она ждала, что я скажу.— Чьи же тогда номера выгравированы на урне?— Ну, может... — она запнулась, вспоминая имя, — может, Марвин подскажет тебе.Подбородок у меня слегка дернулся.Дули всегда любил играть в открытую. Всегда был готов броситься на амбразуру вместо того, чтобы не спеша выкуривать врага из убежища. Он никогда не хитрил и не лукавил, не искал окольных путей, и подозревать его в обратном даже сейчас было бы глупо. Да, черт возьми, он мог совершить ошибки, но только не такие. Никто никогда не забывает свой номер на солдатском жетоне. Никто. И никогда. Вы же не забываете, на какое именно место следует надевать шляпу или носки...И что с того? О'кей, наш Дули все же попытался схитрить. О Господи, если б эти номера оказались кодом к некоему хранилищу, где лежат сокровища, тогда бы власти с этими своими компьютерами добрались бы до них за тридцать секунд. Ну, может, пять. И у мафии техника, кстати, ничуть не хуже. Так что же получается?Взглянув на Вельду, я понял, что и она думает о том же и перед ее мысленным взором предстают все эти красивенькие машины фирмы «Ай-би-эм», и разные там суперкомпьютеры, и прочие хитрые приспособления, находящиеся в правительственных учреждениях Вашингтона, издающие тихие щелкающие звуки, обрабатывающие море информации с помощью своих внутренностей, подпитывающиеся лишь от какой-то вилки, воткнутой в розетку.— Их работа зависит только от того, что впихнут в них люди, — заметила она.— Да, — согласился я.Мило улыбнувшись, она добавила:— Что может быть лучше компьютерного вируса, Майк?Но я уже знал ответ.— Ничего. Кроме тех случаев, когда они просто не будут знать, что впихнуть в эти самые компьютеры. * * * Вельда ушла пораньше с намерением попытаться выяснить точное местонахождение Марвина Дули. Было уже почти пять, что-нибудь новенькое в плане бизнеса в это время вряд ли возникнет, и я уже собрался было закрывать лавочку, как вдруг услышал в комнате Вельды два звонка. И нажал на кнопку — впустить припозднившегося посетителя.Это был толстяк-коротышка из Вашингтона. Прекрасно одет, сама любезность и в более счастливом расположении духа, нежели обычно принято, когда приходит нужда посетить контору частного сыщика. Того гляди, казалось, скажет: «Я представитель правительства США и готов вам помочь».— Привет, — сказал я. — Мистер Гомер Ватсон, если не ошибаюсь?Тут он немного сник. Уголки рта, приподнятые в деланной улыбке, слегка опустились, во взгляде не читалось и следа доброжелательности.— Ловко, мистер Хаммер, ловко, ничего не скажешь. Смотрю, вы зря времени не теряли.— На том стоим, приятель.— Догадываетесь, зачем я здесь?— Конечно, — кивнул я. И жестом указал на стул.Он уселся напротив, нас разделял стол.Мои слова застали его врасплох, чего с ним, по всей вероятности, никогда не случалось прежде.— Ну и зачем же? — спросил он.Я решил не снимать его с крючка.— Ну уж не затем, чтоб просить у меня профессиональной помощи, верно?Оба мы парировали вопрос вопросом.— О, я вполне могу это себе позволить. И хорошо заплатить вам, — небрежным тоном ответил он.— Не советую делать столь поспешные выводы, мистер Ватсон, — заметил я.Я так и не спросил, чего ему надо, он же тем временем судорожно соображал, как лучше ко мне подступиться. И, выдержав паузу, довольно раздраженно бросил:— Откуда вам известно мое имя?— Я детектив. Имею от государства лицензию. Имею право на ношение оружия, ну и все такое прочее. Соображаете?— Да, соображаю, — сухо ответил он.— О'кей. Тогда говорите, зачем вы здесь.— В Вашингтон звонила ваша секретарша. Объект нашего разговора... находится под подозрением. Вот мне и передали эту информацию.— И что с того?Он покраснел.— Что вы хотели о нем разузнать?Тут я решил, что пора вонзить крючок поглубже.— Вы носите номерной жетон?— Да.— Позвольте взглянуть. И на другие документы тоже.Теперь уже Гомер Ватсон явно вышел из себя, однако все же достал жетон, удостоверение личности с фотографией и передал мне. Целую минуту я пристально изучал эти предметы, затем вернул их владельцу.— А ордер у вас имеется?— Нет, — сознался он.— А вот это скверно, — сказал я. — Потому как тогда у нас здесь чисто деловая встреча, согласны?Вместо ответа он нахмурился и стал соображать, как выкрутиться из ситуации с минимальной потерей достоинства.Наконец я решил снять его с крючка, усмехнулся и сказал:— Ладно. Что вы хотите знать о Дули и мафии, а, Гомер?Секунд десять он молча смотрел на меня, затем с отвращением покачал головой.— Следовало бы прислушаться к тому, что говорят о вас люди, мистер Хаммер.Я многозначительно кивнул.— Какие отношения связывали вас с Дули?— Мы вместе служили в армии. А после войны он пристроил меня и Пата Чамберса в полицию.— Откуда вам стало известно, что Дули связан с мафией?— Не знаю.— Но...— Как-то он упомянул, что исполняет какую-то работенку для одной из семей. Но, черт возьми, ведь и мне доводилось делать то же самое. На них работает целая куча людей, но это вовсе не означает, что они связаны с мафией. И потом, мы с Дули очень долго не виделись.— Однако же он позвал именно вас, когда умирал.— Ну надо же было кого-то позвать. Жена его умерла, где живет сын, он, по всей видимости, не знал. Хотел, чтоб я передал его прах сыну, если удастся того разыскать. А иначе зачем ему было звать меня?— Ну, возможно, он хотел признаться в чем-то перед смертью?— Да перестаньте! Дули вовсе не был зациклен на религии. Потерял всю веру в Господа Бога еще во время войны. И потом, разве я похож на исповедника?— Он мог передать вам важную информацию. Откинувшись на спинку кресла, я скроил гримасу.— Какую, к примеру? После смерти Дули оставил старый дом в одном из самых паршивых районов Бруклина. Оставил на заднем дворе машину, сущая развалюха. Даже если у него и имелся банковский счет, то на нем сущие гроши. Вообще он весьма равнодушно относился к материальным благам.— Он долгое время был связан с организацией Пон-и, мистер Хаммер.— Каким именно образом, мистер Ватсон? Черт, наверняка в этот момент я говорю как какой-нибудь Шерлок Холмс!— Дули управлял его имуществом на Лонг-Айленде. А также его имением в Эйдирондексе.— Большое дело! Он был просто подручным. Косил траву, сажал деревья, вывозил мусор. Разве это означает, что он был членом мафии Понти? Сами подумайте, пораскиньте мозгами!— Он мог кое-что подслушать.Ватсон вплотную подошел к сути. Я решил сделать то же самое и сказал:— Что именно, Гомер?— Вы прекрасно понимаете, о чем это я.— О том, что молодые бычки из семей сетуют на свое будущее.Глаза его тут же оживились.— И в чем это выражается?— Знаете, меня это лично просто убивает, но дошли слухи, будто бы многие из молодых недовольны тем, как ведут дела их отцы и деды, старающиеся сделать так, чтоб все было по закону. Они полагают, что старые доны жили куда лучше, когда не считались ни с чем.Разве можно было придраться к такому ответу?Ответ был довольно двусмысленным, и в то же время об этом судачили на каждом перекрестке. И в то же время в нем содержался некий подспудный смысл, или подтекст. И вот теперь Ватсон пытался понять по выражению моего лица, на что это я намекаю.Затем, скрывая недоумение, он кивнул.— Да. Вроде бы новые главы семейств что-то ищут...— И правильно делают. Ведь мир изменился, и бизнес тоже надо вести по-новому. На проститутках и спиртном особо не заработаешь. Настал век преступлений с использованием высоких технологий. И они хотят прибрать к рукам крупнейшие авиакомпании и финансовые империи Уолл-Стрита. К примеру, нанимают самолет, загружают его под завязку кокаином, сбрасывают груз куда надо, а потом уничтожают сам самолет, возмещая потери с помощью страховки. Килограмм героина всегда считался грандиозной сделкой, но теперь наркотики возят тоннами, и как знать, сколько денег оседает у них в разных тайниках.— Мы вполне способны оценить эту сумму, мистер Хаммер. С достаточной степенью точности.Я самым небрежным тоном осведомился:— И какова же она?Он, столь же небрежно и ни на секунду не задумываясь, выпалил:— Счет идет на миллиарды.— Воображаю, каковы тогда должны быть налоги... — сказал я.— Да. И правительству очень нужны эти деньги, — в голосе его проскальзывали жесткие нотки.— И что оно собирается делать с этими деньгами? — осведомился я.— Полагаю, что это не ваше дело, мистер Хаммер.— Нет, наше. Ведь все мы — народ, — тихо, но многозначительно парировал я. — И имеем право знать.Он словно не слышал этих моих слов.— Что?— Да ничего. Так, размышления на общую тему.Он явно страдал от того, что беседа не оправдала его ожиданий. Поднялся и посмотрел на меня через стол.— Думаю, у нас обоих на уме одна и та же цель, мистер Хаммер. Я рассчитывал на ваше сотрудничество и понимание, но, похоже, ошибался. Однако прошу не забывать, какими мощными средствами располагает федеральное правительство. Для него нет ничего невозможного.— Ну зачем же так преувеличивать, мистер Ватсон? Точнее было бы сказать, почти ничего невозможного.Секунду-другую он молча взирал на меня, потом заметил:— Лучше уж скажем так: это «почти» минимально.Ватсон ушел, а я остался сидеть в кресле. Сидел и смотрел в окно. Небо затянули облака, а стало быть, собирался дождь, и бок у меня снова заныл. А потому я открыл пузырек с капсулами и принял одну. Вместо ленча сойдет. Повышение адреналина в крови и пилюля. Если дело пойдет так и дальше, лекарств явно не хватит, а единственным на свете человеком, который мог бы выписать мне добавку, был доктор Ральф Морган. Я записал в блокнот на столе шифром, чтоб не забыть связаться с ним.Но прежде всего необходимо выяснить кое-что о Пуленепробиваемом Понти. Пат упоминал о двух перестрелках как бы между прочим, но я-то знал: он проверяет эту информацию на мне, как на некоем музыкальном инструменте или камертоне. А никакой вразумительной ноты я в ответ пока что не выдал. Получалось, что только крупные спецподразделения и ребята из «Сват» шли в бой, облаченные в подобные бронежилеты. Всякая уличная шпана строила из себя крутых примерно тем же образом, как индейцы использовали разные снадобья — отводить от себя пули; и постоянно и те и другие страдали от подобных заблуждений.Но теперь времена изменились. Теперь мафия уже не использует фургоны на толстых шинах для перевозки своего добра. Нет, это делают самолеты. Во времена сухого закона шла война на земле, но с тех пор утекло немало воды и появились усовершенствования. Что же касается нательных средств защиты, то за последние дет пять они изменились самым радикальным образом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25