Я хотел спать (приключенческий рецидив!), веки тяжело налились и надо было делать усилие, чтобы держать глаза открытыми.
И как же вдруг заныли избитые кости!
Я остановил машину, заглушил мотор и, выйдя, запер дверцу.
Лишь поднимаясь в подъезде по лестнице, я осознал, что приехал домой к Тане, а ещё через пролет подумал, что у меня нет ключей. Это меня не остановило, потому что уже плохо мог связать одно и другое, причину и следствие... На третьем, кажется, этаже из вздрогнувших, а потом открывшихся все же дверей, вышли какие-то компактные старичок со старухой и оцепенели, а когда я мимо них уже поднимался по лестнице выше, то оглянулся, и это почему-то вообще привело уставившихся мне в спину супругов в состояние ступора. А у Таниной двери тупо оглядел себя в поисках ключей, не нашел и, ещё не придумав, что делать, нажал на кропку звонка.
И вот такого, тупого от усталости, избитого, заросшего, прикрывшего чресла грязным фартуком - чудовище! - и увидела меня Таня, быстро открывшая дверь.
И все. Больше не о чем говорить. Я вернулся домой.
ГЛАВА 17
САТАНИНСКОЕ ОТРОДЬЕ
Утро. Я просыпаюсь в чистой постели, сам чистый и благоухающий. Потянулся; с хрустом суставов со всех сторон отозвалась глухая боль. Все же чувствовал себя отдохнувшим, а боль была уже так, чепуха, остаточный синдром.
Из приоткрытой двери тянуло запахом кофе, яичницы,.. нет, жареной ветчины, как показалось. По потолку, быстрыми кругами, с ускорением, ползали две мухи, словно паровозики на кольцевых маршрутах игрушечной железной дороги, которые вот-вот должны столкнуться, но - симафор ли? замаскированная простота программы? - все обходилось благополучно, петли маршрута завершены и вновь, как и сейчас для этих двух мух на потолке, можно идти на новые виражи.
Немного озабоченная, заглянула Таня, но, увидев меня бодрствующего, расцвела улыбкой.
- Как ты себя чувствуешь? - спросила она и, не дожидаясь моего ответа, продолжала: - Я могу завтрак тебе принести в постель, если хочешь. Как ты? Тебе лучше?
Я ухмыльнулся.
- В постели предпочел бы другое.
Она погрозила мне пальчиком.
- Вижу, начинаешь приходить в себя. А вчера... - она покачала головой. - Как ты смог доехать в таком виде?
- Да, вид у меня был ещё тот, - задумчиво проговорил я, пытаясь представить себя вчерашнего. - Этот фартук!..
- Да нет, - поправила меня Таня, - ты сам был еле живой.
Я вспомнил, как действительно брел вчера за ней в ванну. Как, усадив меня на табурет, она наливала воды... Наверное, доехав к ней, я совсем сломался, раз позволил ей все делать за себя. Лишь сидел, как истукан, шевелясь по её требованию: встань! скинь этот ужасный фартук! лезь в воду!
В ванне, лежа в горячей воде, потихоньку пришел в себя, с трудом намылился. Таня, едва не плача - все-таки она была рядом! - помогала мне встать и, завернувшись в простыню, добрести до постели...
- Слушай, напарница! Надо что-то делать с моей одеждой. - Этими словами я дал ей понять, что готов действовать.
- Конечно, надо. Не пойдешь же ты голый. Но сначала придется тебе поесть.
- Это уж первым делом.
Я сел на постели и приказал.
- Отвернись! Мне надо встать.
Она хихикнула.
- Посмотрел бы ты на себя вчера.
- Не хочу ничего знать! - свирепо рявкнул я, обертываясь простыней.
Она вновь хихикнула.
- Ладно, древний грек, пошли.
Я угадал: яичница с ветчиной. А ещё помидоры и кофе, и сыр, масло, булочки!.. Таня деликатно ковырялась в своей тарелке, а я поглощал... пока не съел все.
Откинувшись на стуле, я умильно посмотрел на Таню.
- Молодец, Танюха-стряпуха.
- Это что-то новенькое, - улыбнулась она. - До этого была только одна приставуха.
- Еще не то услышишь, - пообещал я и потянулся к телефону, тут же настраиваясь на работу.
Я набрал номер домашнего телефона Ильи. Взяла трубку его жена.
- Наташа! Это Иван. Будь добра, позови Илью.
И скоро услышал его бодрый утренний голос.
- Привет, Иван! Я так и думал, что ты скоро позвонишь. Вчера, наверное, много дел было, раз контрольный звонок не сделал.
- Да, было много, - согласился я. - Чересчур много. У меня тут дело к тебе. Позвони в банк, только лучше Эдику в филиал. Пусть он перешлет мне часам к десяти сюда в Нижний Новгород тысяч десять. Конечно, долларов. Да, в здешний филиал "Бета-банка". Я тут, понимаешь, вчера растерял свои сбережения. Даже одеться не во что.
Таня тихонько засмеялась.
- Да, - вспомнил я. - Скажи Эдику, чтобы предупредил "Бета-банк", что деньги заберет доверенное лицо. Записываешь? Соколова Татьяна...
- Андреевна, - подсказала Таня.
- Андреевна, - продиктовал я. - И очень срочно.
- Что у тебя там опять произошло? - встревоженно спросил Илья. - По телефону можешь?
- Лучше потом, при встрече. И не забудь предупредить Эдика о доверенном лице. Я сейчас не могу пока выйти на свет божий.
- У тебя правда все нормально? - спросил Илья.
- В пределах, в пределах. Так ты не забудь.
- Хорошо, предупрежу.
- Ну и прекрасно. Давай, я жду.
Я положил трубку. Таня засмеялась, уже не сдерживаясь.
- И почему это ты не можешь выйти?
Я погрозил ей пальцем и ухмыльнулся.
- Тебе придется сегодня не только получить деньги, но ещё зайти купить мне шмотки. Ну что, доверенное лицо, можно тебе доверить покупку одежды для мужика?
- Не знаю, не пробовала, - ответила она и вдруг погрустнела.
- Что-нибудь случилось? - спросил я. - Мы ведь так и не рассказали друг другу, что с нами произошло. С кого начнем: с тебя или меня?
- С тебя, - тихо сказала Таня.
И мне не понравилось изменение её настроения, но решил не распрашивать: надо будет - скажет.
Я же бодро начал свой рассказ, однако был тут же остановлен.
- Наркотик? Так вот оно что!.. Ты говоришь, что нас накачали наркотиками?
- Конечно. Я даже заехал на Лубянку, чтобы сделать анализ крови.
- Ну и?..
- Однозначно положительная реакция. Наркотик из новых американских разработок. Можно сказать, нам с тобой повезло испытать на себе сверхсекретную наработку бывших врагов.
- Так вот почему... - сказала она и замолчала.
- Что "почему"? - спросил я.
- Нет, ничего, продолжай, - попросила Таня.
Я стал рассказывать о том диком сумбуре, в котором пребывал весь вечер в ресторане. Не только вечер, всю ночь. Как нашел себя в Москве. Рассказал о посещении "Белого дома", о предупреждении отойти от нижегородских дел и желании отправить меня на отдых.
- Правда было бы здорово? Сейчас получили бы деньги и махнули бы в Майами, или на Канары. Большие, как дом, волны, серфинг, солнце...
- Ты словно бы меня соблазняешь?
- А ты согласилась бы?
- Когда? Сейчас?
- Ну, может, чуть попозже?
- А вот попозже и соблазняй, - безнадежно махнула она рукой.
- Я ловлю на слове. Однако слушай дальше.
Я продолжал рассказывать о своих свежих ещё похождениях так, как привык это делать всегда: несколько отстраненно и с насмешкой, присутствующей и в словах, и в тоне, но Таня слушала меня так внимательно и с таким, постоянно меняющимся вместе с рассказом лицом, что я незаметно увлекся сам, переживая вместе с ней все то, что случилось со мной. Мне было странно, что она понимала и принимала всерьез не только то, на что я обращал её внимание, но и на вещи, которые я, так до конца и не осознав, старался опускать. Так, неожиданно её заинтересовало упоминание о воронах, последние дни преследующих меня. Я рассказывал:
- Мне, знаешь, везет на ворон. Я уж думаю, не следить ли их за мной приставили; такие, знаешь, маленькие телекамеры на грудь - и лети. Чуть что происходит, так они сразу тут, как тут...
Я замялся, потому что вспомнил свою реакцию при встрече с этими птицами.
- Ты, верно, не все рассказываешь, все это не может быть просто, сказала Таня и помолчала, - совпадением.
И странно, это её замечание впервые заставило меня всерьез обратить внимание на эти, как мне казалось, казусы. Как говорят: если видишь птицу, похожую на утку, которая крякает, как утка, и ходит, как утка, и летает, как утка, то скорее всего перед тобой утка.
Но я не стал акцентировать свое внимание на этих идиотских... конечно, совпадениях, тем более что и кроме ворон было в моем рассказе много... занимательного. Особенно, что касалось морга и обстоятельств моего освобождения.
- Ты из этих покойников сделал лестницу?! - с дрожью в голосе спросила Таня, и я тут же вновь ощутил страшное дыхание потустороннего морозца, исходящего от твердокаменных ледяных фигур.
Однако, рассказывая, я невольно упорядочивал события, находя в них смысл, который из-за быстрой смены впечатлений ранее ускользал. И кое-что откладывалось в голове, я начинал - ещё очень смутно - видеть (или думал, что вижу) общую картину преступлений. А главное, мне было просто приятно наблюдать, как слушала меня Таня: не упуская ни слова, ни взгляда, ни жеста.
Я уже закончил рассказывать, но Таня продолжала смотреть на меня блестящими, расширившимися глазами. Мне было приятно, что там ни говори.
- Теперь твоя очередь, - сказал я и, словно задул огонек, освещавший её изнутри.
- Моя?.. Собственно, в отличие от тебя, у меня все не так интересно. Теперь, после того, как ты рассказал о наркотике, мне стало понятно все. А тогда - полный сумбур. Какие-то клочки воспоминаний, которым не хочется верить. Окончательно все прояснилось вчера вечером. Я проснулась в комнате, в которой меня держали с самого начала, с похищения. Я лежала на кровати. Одетая. Потом какая-то женщина принесла мне еду. Я поела. Потом вывели во двор, посадили в машину и довезли до дому. Я даже на работу не сообщила. Решила позвонить утром, хоть это и нарушениевсяких правил. А часа через три позвонил ты.
- Значит, тебя все время держали на "игле"?
- Нет, меня не кололи. А разве тебя кололи?
- Это я так выразился: игла, не игла, каким-то образом наркотик вводили. Я лично попал под его воздействие в ресторане или даже раньше. Да, скорее всего, как проснулся, уже что-то начало действовать. Я помню, было какое-то странное настроение ещё когда с этим парнишкой добирались до ресторана.
- С каким парнишкой?
- Павлом. Да, у него ещё кличка - Сатана. Сыном Лещихи.
- Да? Не знаю. Ну ладно, у меня тоже примерно тогда началось. Только ты вышел из этого состояния быстрее. Я только вчера вечером.
- Ну и ладно, - весело сказал я. - Теперь наша задача больше не попадаться и сохранять ясность духа и сознания. Пора, девочка, за работу.
ГЛАВА 18
В ОЖИДАНИИ ТАНИ
Я потянулся к телефону и набрал номер полковника.
- Полковник Сергеев слушает, - отозвалась трубка после второго гудка.
- Петр Леонидович! - сказал я и представился. - Это Фролов вас беспокоит.
- А-а-а! Иван Михайлович! Где же это вы запропастились? Мы уже беспокоиться начали.
- Петр Леонидович! Я бы хотел к вам сегодня приехать. Часам к двенадцати. Только сейчас я звоню по другому поводу. У меня к вам есть дело. Это касается филиала "Бета-банка", где вы, как говорили, председательствуете.
Таня, ещё некоторое время упорно смотрящая на меня, при упоминании "Бета-банка" отвела взгляд и вздохнула.
- Понимаете, Петр Леонидович, я оказался совсем без средств к существованию и, главное, без одежды. Нет, нет, в буквальном смысле. Конечно, конечно, подробнее доложу при встрече. Но сейчас я бы хотел получить свои деньги из вашего филиала. Вы же там можете поспособствовать. Я распорядился, чтобы могли выдать деньги доверенному лицу. Это будет лейтенант Соколова.
- Как Соколова! Она же, сами понимаете, находится в отсутствии. Мы вас ждали, поэтому не предпринимали никаких действий. Неужели сбежала?
- Нет, Петр Леонидович. Отпустили. Из-за меня, конечно. Мы к вам вместе явимся для доклада. Сейчас я, действительно, не могу выйти из дома. Так что позвоните в банк, пусть там пошевелятся. Если деньги ещё не пришли, то в течение часа должны быть обязательно.
- Ладно, позвоню. А сейчас вы что, не можете приехать? Хотя бы штаны имеются в наличии?
- Увы, Петр Леонидович, даже штанов нет.
- Хо-хо! Вы что, проигрались?
- Что-то вроде этого. Ну я на вас надеюсь, товарищ полковник. Так что ориентировочно до двенадцати.
Я положил трубку. Таня вошла уже одетая, подтянутая, готовая к выходу.
Я встал со стула.
- Значит, все поняла? Получишь баксы, зайдешь в магазин и купишь мне что-нибудь посвободнее - джинсы, рубашку. Костюм не надо, костюм сковывает. Можешь летний пиджак купить. А то пистолет негде будет носить. Да, пиджак купи.
- Послушай, у меня есть кое-какие деньги. Давай я прямо в магазин пойду, что-нибудь подберу.
- Крошка! - сказал я, ухмыльнувшись. - Посмотри на меня, похож я на мужика, живущего за счет своей девушки?
Она критически оглядела меня и наконец-то улыбнулась.
- Сам на себя посмотри, - сказала она. И добавила. - И следи, чтобы простыня не слетела.
Таня ушла. Начало десятого. В открытое окно залетал ветерок. День обещал быть жарким. Я заглянул в записную книжку Тани, предусмотрительно оставленную мне. Нашел номер телефона Константина. И служебный, и домашний. Позвонил на службу.
- Слушаю, - отозвался Ловкач.
- Это я, Иван, - представился я.
- Наконец-то. Я вчера ждал звонка. Почему не позвонил?
- Знаешь, очень поздно добрался.
- И где ты сейчас?
- У Татьяны. Ты в курсе, её вчера выпустили.
- Да ну? Когда же?
- Тоже поздно вечером. Вчера.
- Доложили?
- Конечно. Полковник в курсе. Мы у него скоро будем.
- Кстати, есть новости, - сообщил Константин.
- Надеюсь, хорошие, - предположил я.
- Как сказать, - услышал я его смешок. - Тут пришла оперативка с перечнем фамилий. Кроме того, наши городские ребята уже зафиксировали кое-кого из присланного списка. Новые гастролеры, так сказать. И главный среди них - Макаров Аркадий Николаевич. Кличка Макар. У нас город становится местом сходки "авторитетов".
- Кто такой этот Макар?
- Ты не знаешь?! Хотя, все забываю, что ты уже гражданский человек. Макар - это голова, контролирует Екатеринбург и область. Большой человек.
- Ладно. А что у вас-у нас имеется на такую важную персону, как Макар?
- Зря ты иронизируешь. Сам же лучше знаешь, какие возможности у этих людей. Нам, кстати, сообщили, что некоторое оживление в деятельности интересующих нас групп началось месяца три назад. Из Екатеринбурга эмиссары были направлены в Казань, а оттуда - уже казанские - в Екатеринбург. Мы знаем, что переговоры велись по поводу наркотиков. Но ни количества, ни что за товар так и не узнали. Известно только, что переговоры ни к чему не привели, но в выигрыше оказались казанские ребята. Шустрее оказались, как видно. А сейчас мы всех вновь видим вместе. Каково!
- Да, уже теплее. Можно сказать, горячо.
- У тебя есть соображения на сей счет? - тут же заинтересовался Костя.
- Кое-какие, - уклончиво ответил я.
- Может, просветишь?
- Будь спокоен. Когда что-нибудь узнаю точно, сразу сообщу.
- Ну давай, узнавай, - напутствовал меня Константин.
Я положил трубку. Посмотрел на часы. Почти десять. Таня либо получила перевод, либо - в процессе получения. Так или иначе, мне оставалось только ждать. Я зашел в ванную и, к приятному удивлению, обнаружил собственный "Жилетт" (лучше для мужчины - нет!), забытый вроде недавно. Побрился. Идя по следу, проложенному "Жилеттом", нашел свою туалетную воду, которую, следуя иностранным инструкциям для необразованных, употреблять следовало после бритья. Вышел на балкон. В доме напротив, на таком же балконе, копошилась какая-то старушка, при виде меня обомлевшая до ступора, из чего я заключил, что мужики в Таниной квартире долгое время не наблюдались.
Утро было ясное, с легкой прохладой в тени, рассекающей балкон на две неравные части, причем свет медленно побеждал. На солнце было уже жарко. Я зевнул и вернулся в комнату. Стол круглый и фанерный. Мебельная стенка, заработанная непосильным социалистическим трудом Таниных предков. Диван, не имеющий уже сил сдерживать седоков, потому распухающий в неожиданных местах. Бедность не порок, но ничего в ней хорошего нет.
В маломерной прихожей обе двери - в гостиную, где поселили меня, и та, где скрывалась на ночь Таня, - были рядом. Осторожно толкнув дверь, я вошел в её комнату и со странным чувством подростковой тайны долго смотрел на фотографию Лоуренса Оливье в роли Краса из фильма "Спартак", на тикающий будильник, старенький приемник-радиолу на ножках вблизи изголовья кровати, чтобы не вставая можно было включать музыку, на колготки, перекинутые через спинку стула и упругой памятью материала ещё помнящие Танино тело.
Я отыскал пачку сигарет, одну из расбросанных мной в первое посещение. Новая. Разодрав целлофан, пошел на кухню и сел в кресло. Закурил. Посмотрел на часы: двадцать две минуты одиннадцатого.
Ветер играл занавеской. На балкон напротив, где недавно копошилась оцепеневшая при моем появлении старуха, вышла прелестная речная нимфа с волосами, распущенными по спине, но в юбке и лифчике. Нимфа потянулась загорелым телом, обнажив сверкнувший на солнце светлый пушок под мышками и исчезла, скользнув блестящим глазом по моему окну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24