Мегрэ постучал в комнату 23, услышал шаги, и дверь резко отворилась.— Ну, пожалуйста! — изумился Марсель. — Вы уже здесь?— Вы ожидали нашего прихода?— Когда полиция сунет куда-то свой нос, можно быть совершенно уверенным, что ее еще увидишь.— Готовитесь к переезду?Один чемодан лежал на постели, второй — на полу. Экс-бармен бросал в них одежду и белье.— Да. Собираю манатки. С меня достаточно.— Чего?— Этой бабы, которая должна быть жандармом.— Вы поссорились?— Немного. Она обругала меня за то, что я был в постели, когда вы пришли. Я не массажист и не должен ходить по домам и щупать людей.— Это не объясняет, почему вы меняете отель.— Я не меняю отель. Собираю манатки и еду в Тулон. Там у меня настоящие друзья, которые быстро найдут мне работу.В одном чемодане Мегрэ заметил костюм, который он до этого видел в шкафу на улице Сент-Андре-дез-Арт. Второй костюм был на Марселе. Его фамилия была Монтрон, но его никто так не называл, для консьержек он тоже был мосье Марсель.— Этот красный автомобиль перед входом принадлежит вам?— Он недорого стоит. Ему почти десять лет, но он еще неплохо тянет.— Вы, конечно, поедете на машине?— Да. Если вы мне не помешаете.— Зачем мне вам мешать?— Кто вас знает, зачем.— Один вопрос: вы были когда-нибудь в квартире на набережной Межесери?— А зачем мне туда ходить? Выразить старушке свое почтение? «Добрый день, уважаемая госпожа. Я любовник вашей племянницы. Поскольку я оказался в трудном положении, она меня содержит, так как не может обойтись без мужчины. Она странная девка, и не следует „ей ничего обещать“.Он продолжал собирать свои вещи, проверяя, не осталось ли чего в шкафу. С одной из полок достал фотоаппарат. У него был также проигрыватель.— Готово. Теперь я подожду, когда вы уйдете, и уезжаю.— Где вас можно найти в Тулоне?— Достаточно написать мне на адрес бара «Адмирал», набережная Сталинграда. На имя Боба, бармена, это мой старый приятель. Вы думаете, что я буду еще нужен вам?— Никогда наперед не знаешь.Прежде чем Марсель запер чемоданы, Мегрэ заглянул в них, но не нашел ничего компрометирующего.— Сколько вы из нее вытянули?— Из жандарма? Пятьсот франков. И то в обмен на обещание, что скоро вернусь. Никогда не знаешь, чего она хочет. Иногда выгоняет за дверь, а через две минуты начинает ласкаться и говорить, что жить без меня не может.— Желаю доброго пути, — вздохнул Мегрэ, направляясь к двери.Проходя мимо конторки, он сказал хозяину:— Мне кажется, вы теряете жильца.— Он предупредил меня. Едет на юг на две недели.— Комната остается за ним?— Нет, но мы найдем ему другую.Мегрэ и Лапуэнт вернулись к себе. Комиссар позвонил в Тулон.— Мне нужен комиссар Марелла. Это Мегрэ из уголовной полиции.Он сразу узнал голос приятеля. Они начинали службу почти одновременно, и сейчас Марелла руководил уголовной полицией в Тулоне.— Как дела?— Не жалуюсь.— Знаешь бар «Адмирал»?— Еще бы! Там все жулье собирается.— А некоего Боба!— Это бармен. Он у них почтовый ящик.— Сегодня вечером или завтра там появится некий Марсель Монтрон. Скорее всего, пойдет прямо в «Адмирал». Мне бы хотелось, чтобы ты присмотрел за ним.— В чем ты его подозреваешь?— Во всем и ни в чем. Он более или менее замешан в деле, которое меня мучает.— Старушка с набережной Межесери?— Да.— Странное дело, не так ли? Я знаю только то, что сообщили газеты и радио, но для меня это выглядит довольно таинственно. Ты нашел парня с гитарой?— Да. Но похоже, что он не замешан в этом деле. И нет никаких видимых причин, по которым ему надо было убрать старую даму…— Буду держать с тобой связь. Этот Марсель, о котором ты говоришь, не тот ли Длинный Марсель?— Да.— Он подрабатывает немного, надувая баб, нет? Он часто приезжал на побережье и каждый раз находил себе какую-нибудь дамочку.— Спасибо тебе. До скорого. Почти тут же зазвонил телефон.— Комиссар Мегрэ?— Да.— Это Анжела Луте. Прежде всего хочу вам сказать, что вышвырнула этого бродягу за дверь.— Я знаю.— Поверьте, это не в моих правилах, и я больше не дам себя обмануть.— В чем он провинился?— В том, что живет за счет женщин и что полдня лежит в постели, которая ему даже не принадлежит. Он не хотел уходить. Пришлось дать ему денег, чтобы ушел.— Знаю.— Он этим хвастался?— Конечно. Он, кстати, называл вас жандармом.— Я также хотела вам сообщить, что похороны состоятся завтра в десять утра. Тело привезут сегодня на набережную Межесери.— Будет ли панихида?— Да, в Нотр-Дам де Блан Манто. Вы еще ничего не нашли?— Нет.— У вас есть адрес моего сына?— Он мне его дал.— Мне хотелось бы его предупредить. Может быть, несмотря на все, он захочет участвовать в похоронах своей двоюродной бабки.— Он живет в гостинице на улице Муфтар.— Благодарю вас.Мегрэ знал нетерпеливость судебных следователей, поэтому вскоре прошел через внутреннюю дверь в ту часть здания, где помещался суд.В коридоре, по обеим сторонам которого находились кабинеты судебных чиновников, почти все скамейки были заняты посетителями, свидетелями и обвиняемыми. Некоторые сидели в наручниках и под надзором полицейских.Судья Либо был один с секретарем.— Ну, господин комиссар? Как идет следствие? Он говорил довольным голосом, потирая руки.— Я хотел дать вам поработать спокойно. Вы уже пришли к какому-нибудь результату?— Ни к какому.— Нет подозреваемых?— По-настоящему — нет. И ни одного следа, кроме того, что старуха застала убийцу, когда он что-то искал.— Деньги?— Не думаю.— Драгоценности?— За то, что она имела, он много бы не получил.— Маньяк?— Не думаю. Зачем маньяку выбирать именно ее квартиру? И зачем ходить туда несколько раз, после чего совершить преступление?— Какая-нибудь семейная история? Наследник, которому очень не терпелось?— Возможно, но не очень правдоподобно. Единственная наследница — ее племянница. Она массажистка и неплохо зарабатывает.— Вы выглядите усталым. Мегрэ с трудом улыбнулся.— Прошу извинить. Это полоса неудач. Похороны состоятся завтра.— Вы пойдете?— Да. Это мое старое правило. Так не один раз я выходил на след.На обед он вернулся домой; госпожа Мегрэ, видя его хмурое лицо, не задавала вопросов. Ходила почти на цыпочках и готовила жаркое со щавелем, одно из любимых блюд Мегрэ.Когда он опять оказался на набережной Орфевр, Лапуэнт постучал в дверь кабинета.— Извините, шеф. Что мне делать?— Ничего. Что хочешь. Если у тебя есть какая-нибудь мысль…— Мне хочется сходить еще раз к торговцу птицами. Он видит людей, входящих и выходящих из дома. Мой вопрос может ему о чем-нибудь напомнить.— Как хочешь.Мегрэ не выносил состояния, в котором он был сейчас: полное отсутствие энергии и воображения. Одни и те же мысли назойливо возвращались, но никуда не вели.Прежде всего, старуха не была сумасшедшей.Почему она кружила по набережной Орфевр, прежде чем решилась обратиться в полицию? Может быть, подозревала кого-нибудь?Она понимала, что никто не поверит в историю о том, как предметы меняют свои места.А все-таки это была правда. На самом деле ее квартира многократно обыскивалась.Искали… что?Не деньги, как он сказал судебному следователю. И не драгоценности.Это было что-то важное, если таинственный гость, застигнутый на месте преступления, убил старую даму.Нашел ли он в конце концов то, что искал? Выходил ли со своей добычей в тот момент, когда она неожиданно вернулась?Что такого ценного могла иметь скромно живущая вдова, ради чего стоило лишать ее жизни?Мегрэ чертил какие-то каракули на листке бумаги и внезапно заметил, что его рисунок напоминает старую даму.Около пяти он уже не мог больше выдержать в бюро и пошел на набережную Межесери. С собою он взял найденную в картотеке фотографию Длинного Марселя. Снимок был неудачным, черты лица недостаточно четки, но его можно было узнать.Мегрэ начал с консьержки.— Вы когда-нибудь видели этого человека? Ей пришлось взять очки, лежавшие на буфете.— Не знаю, что вам сказать. Кажется, я откуда-то знаю это лицо. Но люди так похожи один на другого.— Приглядитесь получше. Вы могли его видеть недавно.— Этот костюм в клетку заставляет меня задуматься. Я видела такой же неделю или две назад, но не могу вам сказать, где.— Здесь, в вашей квартире?— Пожалуй, нет.— Во дворе? На лестнице?— Право, не знаю. Ваш инспектор снова приходил задавать вопросы. Ведь ничего не выдумаешь. Вы знаете, что ее привезли?— Госпожу Антуан?— Да. Ее племянница наверху. Оставила дверь открытой и залегла свечи с обеих сторон кровати. Некоторые жильцы входят и произносят молитвы. Если бы кто-то мог меня заменить, я бы завтра пошла на похороны, но я одна. Мой муж уже три года в психиатрической больнице.Мегрэ оказался на тротуаре, перед клетками с птицами. Колле-младший узнал его сразу.— На тебе! Только что здесь был инспектор, тот, молодой.— Я знаю. Вы не могли бы внимательно посмотреть на эту фотографию?Он рассматривал фото, приблизив к глазам, затем с некоторого расстояния; потряс головой.— Не могу сказать, что узнаю его. Однако он мне напоминает кого-то.— Костюм?— Пожалуй, нет. Выражение лица. У него такое выражение, как будто он постоянно насмехается над людьми.— Это не один из ваших клиентов?— Наверняка нет.— Может быть, вы спросите у отца?— Хорошо. Но он очень плохо видит.Колле-младший вернулся.— Он не узнает его. Вы должны знать, что почти все время он проводит в магазине и интересуется исключительно птицами и рыбами. Он их так любит, что еще немного — и перестанет их продавать.Мегрэ снова поднялся на второй этаж. Женщина, живущая напротив старушки, как раз выходила за покупками и шепнула, показывая на приоткрытую дверь:— Она там.— Знаю.— Завтра похороны. Кажется, у ее первого мужа было место на кладбище Монпарнас, и она просила, чтобы ее похоронили рядом с ним.— Кому она это говорила?— Скорее всего, своей племяннице. И консьержке. Она говорила, что Иври слишком далеко и она будет чувствовать себя среди тысячи могил потерянной.— Я бы хотел вам кое-что показать. Можно на минутку войти?Квартира была убрана, в ней было темнее, чем в квартире старой дамы, так как дерево заслоняло окно.— Вы встречали когда-нибудь этого человека?Мегрэ показал снимок.— Видеть-то я его видела. Недавно. Он курил сигарету. Я подумала даже, чего тут не хватает… да, сигареты.— Подумайте. Пожалуйста, не торопитесь.— Не в магазине… Не во дворе… Было видно, что она напрягает память.— Я полагаю, что это важно?— Да.— В связи с госпожой Антуан?— Вероятно.— То, что я скажу, может ему повредить, правда?— Вполне возможно.— Вы понимаете, я не смею ничего утверждать категорически. Я бы не хотела доставлять хлопоты невиновному.— Если он не виноват, мы будем об этом знать.— Не всегда. Случаются судебные ошибки. Тяжело! Но если это очень нужно… Я выходила…— Когда?— Не помню. На прошлой неделе. Я собиралась за дочкой в школу— Значит, было около четырех.— Именно это я стараюсь припомнить. Скорее, около четырех, у меня была хозяйственная сумка, в это время я иду за покупками к ужину. Муж не приходит обедать домой, и вместе с дочерью мы едим что-нибудь легкое. Я спускалась по лестнице, и кто-то столкнулся со мной. Он скачками взбегал по лестнице. Чуть не сбил меня с ног. Поэтому я его и запомнила.— Не знаете, на каком этаже он задержался?— Нет. Я спешила. Дочка не любит ждать меня перед школой, а при таком движении я не хочу, чтобы она одна возвращалась домой.Мегрэ вздохнул с облегчением. Наконец какая-то надежда!Пять минут спустя он вошел в комнату умершей и посмотрел на тонкие черты старой женщины, которую принял за сумасшедшую.Шторы были задернуты, в комнате царил мрак, дрожало только одно солнечное пятно. Две горящие свечи по обеим сторонам кровати придавали всему необычный вид.Анжела Луге неподвижно сидела в кресле, и Мегрэ подумал даже, что она спит, но, когда взглянул на нее во второй раз, заметил, что она вонзила в него свои темные глаза.Мегрэ поклонился умершей и с чувством облегчения перешел в гостиную, на яркий дневной свет. Анжела пошла за ним, как он и надеялся. Ее лицо было более суровым, чем обычно.— Зачем вы сюда пришли?— Отдать последний долг вашей тетке.— Признайтесь, что это вас меньше всего заботит. Как и жильцов. Только двое заглянули сюда. Вы видели этого прохвоста Марселя?— Он поехал на машине в Тулон.Мегрэ заметил, что это сообщение заставило ее разволноваться.— Слава богу! С трудом удалось от него избавиться. Я была вынуждена дать ему пятьсот франков, только бы он ушел!— Вы можете обвинить его в вымогательстве.— Возможно, я это и сделаю… Во всяком случае, если он попробует вернуться.— Вы знаете, что он здесь был на прошлой неделе? Она вздрогнула, сдвинула брови.— Вам известно, когда именно?— Нет.— Во сколько?— Около четырех.— Он вам об этом сказал?— Нет.— Вы его об этом спрашивали?— Сегодня утром я еще ничего не знал. Откуда у него адрес вашей тетки?— Как-то, месяц назад, мы вместе шли через Новый мост. Непроизвольно я показала на окна квартиры: «У меня есть Старая тетка, которая там живет».— Думаю, вы добавили, что когда-нибудь унаследуете от нее большие деньги.— Узнаю его вранье. Я сказала только, что у нее было два мужа и она живет обеспеченно.— Если он не изменил своих планов, в этот момент едет на юг.— Он постоянно мне рассказывал о Тулоне и о своих тамошних приятелях.— Вы не знаете, из какой он семьи?— Нет.— Он никогда не рассказывал вам о своей молодости?— Нет. Я знаю только, что его мать живет в каком-то городке в Центральной Франции.— Вы уверены, что вас не было здесь в течение последних восьми дней или, скажем, двух недель?— Вы снова начинаете?— Прошу подумать, прежде чем ответить.— Я уверена.— Вы знаете, что находится в ящичке ночного шкафчика?— Я его не открывала.— Даже сегодня утром, убирая комнату умершей?— Даже сегодня.— Вы знаете, что у тетки было оружие?— Это невозможно! Она не смогла бы даже удержать револьвер в руке.— Она не боялась жить одна?— Она ничего и никого не боялась.— Ей случалось беседовать с вами об изобретениях своего второго мужа?— Она показала мне как-то приспособление для чистки картофеля. Обещала дать мне, но так и не дала. Это было еще при жизни дяди Антуана. Показала также его мастерскую, если так можно назвать каморку, в которой едва можно повернуться.— Благодарю вас.— Вы придете на похороны?— Скорее всего.— Вынос тела состоится без четверти десять. В десять мы должны быть в церкви.— До завтра.Были минуты, когда ее почти мужская сухость не была антипатична и даже могла сойти за прямодушие. Она не была красивой. Никогда не была красивой. С годами отяжелела. Почему она не должна была требовать тех же самых прав, что и мужчины, которые в ее возрасте и положении позволяли себе похождения?Она не скрывала этого. Принимала у себя любовников на одну ночь или на неделю. Консьержка видела, как они приходили и уходили. Другие жильцы тоже, пожалуй, знали, в чем дело.На набережной Орфевр он застал Лапуэнта, который еще раз обошел жильцов дома, показывая фотографию Марселя.— Результат?— Никакого.Мегрэ вернулся домой пешком, неприятные мысли крутились у него в голове… Чтобы встретить молодого Луге в «Бонго», надо было ждать до десяти вечера.На углу бульвара Вольтера Мегре поймал такси, и, когда назвал адрес, водитель поглядел на него с любопытством, удивляясь, что жителю этого района захотелось погулять в таком месте.По-видимому, хозяин поскупился на расходы по оформлению помещения. Стены, выкрашенные белой краской, были покрыты множеством цветных, ничего не значащих линий. Это составляло единственную оригинальную черту ресторана. Бар был классическим, с цинковой стойкой, хозяин, в рубашке и голубом фартуке, сам обслуживал гостей. Дверь вела в задымленную кухню, откуда доносился запах подгоревшего жира.Пары сидели за столиками; ели в основном спагетти. Мегрэ заметил несколько молодых людей в джинсах и узорчатых рубашках. Остальные — это те, кто пришел на них посмотреть. Посмотреть, а прежде всего послушать: трое музыкантов производили шум, как целый оркестр. Билли играл на гитаре. Двое других — на ударных и контрабасе. Все трое с длинными волосами. Одеты в черные бархатные брюки и розовые рубашки.— Вы будете ужинать?Хозяину приходилось почти кричать, чтобы его услышали.Мегрэ покачал головой и заказал белое вино Билли заметил его и не выразил ни малейшего удивленияКомиссар совершенно не разбирался в поп-музыке, но то, что он слышал, не казалось ему хуже того, что иногда передавали по радио или телевизору. Трое ребят играли с запалом, почти впадая в экстаз. Им горячо аплодировали.Наступил перерыв, Билли подошел к сидящему у стойки Мегрэ.— Кажется, вы пришли, чтобы со мною увидеться.— Конечно. Мать вам что-нибудь говорила?— Сегодня нет.— В таком случае вы не знаете, что похороны завтра утром? Встреча на набережной Межесери в девять сорок пять. Месса состоится в Нотр-Дам де Блан Манто. Похороны на кладбище Монпарнас.— Мне казалось, что дядя Антуан похоронен в Иври.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10