НАБЛЮДАТЕЛИ


1
Ослепительная вспышка расцвела на черном небе Нью-Мексико. Тем, кто
видел это, - а таких оказалось немало, - почудилось будто в одно мгновение
родилась новая звезда, распустив бело-голубые раскаленные лепестки.
Яркая белая-белая полоса пересекла небо с северо-востока на
юго-запад. С треском и шипением она пронеслась над священными горами к
востоку от Таоса и неистово вспорола небо над долиной Рио-Гранде, над
пыльными индейскими деревушками и шумным городом Санта-Фе. Сразу же к югу
от Санта-Фе она засияла с такой яркостью, что резала глаз, и люди
волей-неволей отводили взгляд. Затем интенсивность излучения стала падать.
То ли источник света угас, то ли его затмило зарево уличных огней
растянувшегося на многие километры Альбукерке. Огненный шар прокатился над
Ислета-Пуэбло и затерялся где-то в районе Меса-дель-Оро.
И тьма вновь нахлынула на небо Нью-Мексико, будто приливная волна.
На просторной площади деревушки Сан-Мигель, в сорока милях к югу от
Санта-Фе, Чарли Эстансио потер кулачками глаза, пытаясь унять боль, и
снова устремил взгляд на черный купол неба.
- Падающая звезда! - ликовал мальчуган. - Падающая звезда! Красота!
Красотища!
Он рассмеялся. Это был тощий - кожа да кости, - но для своих
одиннадцати лет довольно развитый мальчик. Ему частенько доводилось видеть
рваные следы болидов, прочерчивавших небо над пустыней. Он, один во всей
деревне, знал, что это такое.
Но подобного зрелища Чарли еще никогда не наблюдал. Пылающий хвост
обжигал сетчатку даже сквозь веки, и долго еще огненная линия стояла перед
глазами.
В этот вечер на площади было полно народа: деревушка готовилась к
пляскам Общины Огня. Через неделю из городов понаедет множество белых,
чтобы глазеть на них, фотографировать и, конечно, тратить деньги. Чарли
слышал удивленные возгласы, видел воздетые к небу руки своих
многочисленных родичей.
- Майани! - пробормотал кто-то поблизости. - Духи!
При упоминании демонов, пугливый шепот перерос в крики ужаса. Чарли
увидел, как два его дяди со стороны матери помчались к кива - высокому
круглому сооружению, без окон для совершения обрядов, - чтобы спрятаться в
нем. Его сестра Росита схватила распятие, висевшее у нее на груди и
прижала к щеке, как амулет. Брат отца, Хуан, стал креститься. Слово
"майани" металось в воздухе, как летучая мышь. Хотя деревня, будто
щетиной, была покрыта телевизионными антеннами, а рядом с глинобитными
домами стояли сверкающие автомобили, но стоило мелькнуть падающей звезде,
как всех наполнил суеверный ужас. Чарли топнул от злости. Мимо него,
насмерть перепуганная, неслась сестра, Лупе. Мальчик бросился к ней и
схватил за тонкую руку.
- Куда это ты?
- В дом. В небе демоны!
- Конечно. Это идут кахинас. Они сами решили исполнить Пляски Огня,
потому что мы разучились делать это, - засмеялся Чарли.
Лупе не разделяла веселья брата и стала извиваться, стараясь
вырваться.
- Давай убежим! Убежим!
Лупе было двенадцать, и она была всего лишь девчонка, но силенок у
нее было побольше, чем у него. Она ткнула брата в худую грудь и
одновременно выдернула руку. Чарли упал на спину и только сейчас заметил,
что небо приняло свой прежний вид. Лупе в слезах убежала. Чарли встал,
отряхнулся и покачал головой. Они все посходили с ума. Потеряли голову от
страха, от суеверий. Почему они не хотят думать? Почему они все согласны
оставаться неотесанными дикарями? Глядите-ка, разбежались как стадо,
разбрасывая кукурузные початки и выпаливая скороговоркой древние
заклинания, слова которых для них лишь пустой звук, опрометью ныряют в
кива, галопом несутся к церкви!
- Падающая звезда! - крикнул Чарли. - Нечего бояться! Всего лишь
крупная падающая звезда!
Никто, как обычно, не обращал на него внимания. Его считали немного
помешанным, этого худющего мальчишку, голова которого набита мечтами и
бреднями белых людей.
Слова его унес ночной ветер. Он покрутил пальцем у виска. Ох уж эти
люди!
А! Вот и падре! Чарли улыбнулся.
Из побеленной церквушки вышел священник и поднял вверх обе руки, что
по мнению Чарли, было жестом утешения.
- Не бойтесь! - крикнул он по-испански. - Все в порядке! В церковь
все идите, в церковь, и не волнуйтесь!
Некоторые из женщин направились к церкви. Большинство же мужчин было
уже в кива, и, разумеется, женщинам доступ туда был запрещен. Чарли
наблюдал за священником. Отец Эррера, лысый коротышка, приехал из Эль-Пасо
несколько лет тому назад, когда умер старый священник. Здесь ему пришлось
туго. Население Сан-Мигеля разрывалось между католицизмом, и верой
предков. Поэтому при потрясениях, подобных этому, люди разбегались кто
куда, причем очень мало кто искал спасения у отца Эрреры, что вызывало у
него справедливое неудовольствие.
Мальчик подошел к священнику.
- Что это было, падре? Падающая звезда, правда?
Священник просиял.
- Скорее всего, Чарли, это знамение с небес.
- Я видел собственными глазами! Это была падающая звезда!
На лице отца Эрреры мелькнула лицемерная улыбка, он отвернулся и
снова стал призывать обеспокоенную паству в храм божий.
Чарли понял, что разговор окончен. Священник сказал как-то Росите
Эстансио, что ее младший брат - заблудшая овца. Этот отзыв в некотором
роде даже польстил мальчику.
Чарли с надеждой поднял глаза к небу. Но падающих звезд больше не
было. Площадь опустела. Индейцы попрятались кто куда. Чарли взглянул на
стоящую в противоположном конце площади сувенирную лавку. Дверь ее
отворилась, оттуда вышел Марти Мачино. В руке у него была банка со
спиртным, из уголка рта свешивалась сигарета.
- Куда это все подевались? - спросил Марти.
- Разбежались. От страха! - Чарли криво ухмыльнулся. - Жаль, что ты
не видел, как они драпали!
Он немного побаивался Марти Мачино и не любил его, но в то же время
испытывал невольное почтение к этому дерзкому юнцу, уже немало
повидавшему. Марти было девятнадцать лет. Два года тому назад он покинул
деревню и стал жить в Альбукерке. Считали, что он бывал повсюду, вплоть до
самого Лос-Анджелеса. Насмешник и смутьян, он дольше, чем кто-либо другой
из местных жителей прожил в мире белых. Теперь Марти вернулся, так как
потерял работу. Болтали, что он закрутил любовь с Роситой Эстансио. За это
и ненавидел его Чарли. И все же он чувствовал, что ему нужно многому
научиться у Марти Мачино. Чарли и сам надеялся когда-нибудь сбежать из
Сан-Мигеля.
Они стояли посреди пустой площади рядом - Чарли, низенький и худой, и
Марти, высокий и стройный. Марти предложил Чарли сигарету. Тот взял ее и
умело стряхнул пепел. Они улыбнулись друг другу, как братья.
- Ты видел ее? Падающую звезду?
Марти кивнул и, подняв банку с распылительной головкой, брызнул себе
в рот виски.
- Я был во дворе лавки и все видел. Только никакая это не падающая
звезда!
- Значит, кахинас пожаловали, а?
Марти расхохотался.
- Малыш, ты не понял ни черта. Это где-то над Таосом взорвалась
летающая тарелка!

Кэтрин Мэйсон увидела свет на небе случайно. Обычно после двенадцати
в эти темные зимние ночи она не выходила наружу. В доме было тепло и
уютно, и ее совсем не тянуло на улицу. Но уже три дня, как пропал котенок
ее дочери, и это нарушило мир в семье Мэйсонов. Кэтрин почудилось, что она
слышит слабое мяуканье за дверью. Она выглянула наружу, надеясь увидеть
пушистый черно-белый комочек, царапающий половичок. Но котенка за дверью
не было.
Вдруг в небе затанцевала полоса света. Кэтрин не знала, что полоса
уже начала затухать. Ничего ярче она никогда не видела: огонь так ослепил
глаза, что пришлось прикрыть их руками. Помедлив, она убрала руки и
заставила себя смотреть, как неизвестное тело завершает свою пламенеющую
траекторию.
Что бы это могло быть?
Неужели взорвался истребитель и кто-то из ребят с базы в Киртлэнде
нашел свою смерть во время тренировочного полета? Конечно же! Конечно! И
стало одной вдовой больше. Кэтрин задрожала. Но, к ее удивлению, на этот
раз глаза остались сухими.
Светящаяся лента загнулась к югу, к центру Альбукерке, и померкла в
ярком зареве, полыхавшем над городом. Мгновенно воображение Кэтрин
нарисовало новую катастрофу, ибо крах личного мира заставил ее жить в
ожидании беды. Она представила, как горящий самолет врезается в один из
домов на центральной улице, перепахивает десяток кварталов, унося тысячу
жизней и разбрызгивает струи горящего бензина с вулканической яростью.
Вопли сирен, крики женщин, визг тормозов скорой помощи, гробы...
Нет, распускаться просто глупо! Надо подавить панику и спокойно
"переварить" увиденное. Свет уже исчез, мир вокруг принял привычный,
обыденный образ. Ей почудилось, что она слышит приглушенный грохот где-то
вдали, грохот падения. Но весь опыт жизни вблизи базы ВВС говорил ей, что
эта гигантская вспышка не может быть вызвана взрывом самолета, если только
это не экспериментальная модель с еще не объявленными техническими
данными. Она несколько раз видела, как взрываются реактивные самолеты.
Что же тогда? Может быть, межконтинентальная ракета, несущая пятьсот
обреченных на страшную смерть пассажиров?
Она словно услышала голос мужа. "Подумай, Кэт. Подумай!" Незадолго до
гибели, он не раз повторял эти слова. Кэтрин наморщила лоб. Яркий свет
пришел с севера, от Санта-Фе или Таоса, и угас на юге. Межконтинентальные
ракеты следуют восточно-западным курсом. Разве что одна из них сбилась с
курса. Однако системы управления абсолютно надежны. Подумай, Кэт,
хорошенько подумай! Может быть, китайская ракета? Началась война?! Но
тогда она увидела бы, как ночь превращается в день. Чудовищный взрыв
водородной бомбы разнес бы Нью-Мексико на частицы. Думай... Метеорит? А
что если это летающая тарелка? Сейчас очень много говорят о летающих
тарелках. Существа из космоса следят за нами, шныряя вокруг. Зеленые
человечки с клейкими щупальцами и выпученными глазками? Кэтрин покачала
головой: все это выдумки телевизионщиков.
Небо теперь казалось мирным, как будто вообще ничего не случилось.
Она поплотнее закуталась в плед: тянуло холодом по ногам. Здесь, на
краю пустыни, ветер гуляет как на полюсе. Кэтрин жила в самом северном
доме микрорайона. Выглядывая из окна, она видела только сухие заросли
полыни и пески. Когда, два года тому назад, они с Тедом купили этот дом,
агент торжественно пообещал им, что вокруг вырастут новые дома. Но этого
не произошло. Помешали финансовые затруднения, и Кэтрин все еще живет
где-то на границе между чем-то и ничем. К югу лежал городишко Берналильо,
пригород Альбукерке. Цивилизация ограничивалась полосой вдоль шоссе N_25
от Альбукерке до этого места. Но севернее не было ничего, только пески,
где воют койоты и гуляет ветер. Койоты, наверное, и сожрали котенка.
Вспомнив о нем, Кэтрин сжала кулаки и прислушалась.
Ничего - лишь свист ветра. Она осторожно поглядела на небо, затем
быстро повернулась и вошла в дом, заперла дверь, включила сторожевую
сигнализацию и подождала сигнала из центральной конторы. Как хорошо снова
оказаться в этом ярко освещенном, уютном убежище. Когда Тед был жив, она
готова была полюбить дом. Но теперь это было просто место, где она могла,
запершись на засов, ждать, пока вдовье оцепенение не оставит ее. Ей всего
тридцать. Слишком она молода, чтобы навсегда заточить себя в песках.
- Мама, где ты? - позвал сонный голосок.
- Здесь, Джилли, здесь.
- Ты нашла котеночка?
- Нет, дорогая.
- А почему ты выходила?
- Просто посмотреть.
- Котенок пошел искать папу? Да, мамочка?
Слова эти пронзили ее. Кэтрин вошла в спальню дочери. Девочка лежала
хорошо укрытая в своей постели. Золотой глазок монитора торжественно
взирал на нее сверху. В свои неполные три года Джилл была уже достаточно
большой, чтобы вылезти из кровати, но еще недостаточно взрослой, чтобы без
посторонней помощи спуститься на пол. Поэтому Кэтрин все еще оставляла ее
под присмотром бдительной электронной няньки. От нее полагалось
отказываться, когда ребенку исполнялось два года, но Кэтрин предпочитала
не рисковать.
Она включила ночник. Джилл зажмурилась. У нее были темные, как у
отца, волосы и такие же тонкие черты лица. Когда-нибудь она станет
красавицей. Не такой дурнушкой, как ее мать, не такой. И за это Кэтрин
была благодарна судьбе. Только Тед не увидит этого. Пропал без вести
где-то над Сирией. Что для него Сирия? Почему чужая земля отняла у нее то
единственное, что было ей дорого?
Нет, не совсем так. Почти единственное!
- Котенок найдет папочку и приведет его назад? - спросила Джилл.
- Надеюсь, дорогая. Спи. Пусть тебе приснится котенок. И папа.
Кэтрин подкрутила рукоятку на пульте управления, чтобы матрас под
девочкой чуть-чуть вибрировал. Джилл улыбнулась, глаза ее закрылись.
Кэтрин пригасила свет, затем совсем выключила. Вернувшись в гостиную, она
решила послушать, не сообщат ли что-нибудь об этой небесной штуковине в
восьмичасовом выпуске новостей. Она приложила ладонь к кнопке на стене, и
телеэкран ожил. Она поспела как раз вовремя.
- ...сообщают из Таоса и других мест на юге, вплоть до Альбукерке.
Это явление наблюдали также в Лос-Анджелесе, Грантсе и Жемез-Пуэбло.
Согласно заявлению доктора Келли из Лос-Аламоса, это был один из самых
ярких метеоритов, наблюдавшихся когда-либо. Группа ученых начнет поиски
остатков огромного огненного шара завтра. Для тех, кто пропустил начало
сообщения, мы повторим запись через полторы минуты. Итак, нет причин
беспокоиться из-за этого необычного явления.
Слава богу! Метеор. Падающая звезда. Не взорвавшийся самолет и не
потерпевшая аварию ракета. Она не хотела, чтобы еще кому-нибудь достались
те страдания, которые выпали на ее долю.
Если бы только вернулся котенок... Она не разрешала себе надеяться на
то, что вдруг в дверь постучит Тед, но котенок, живой и невредимый мог
прятаться где-нибудь в гараже на соседней улице. Кэтрин выключила
телеэкран. Прислушалась, не мяукнет ли где котенок. Но вокруг все было
тихо.

Полковник Том Фолкнер не видел огненного шара. Когда яркая дуга
прорезала небо, полковник был в комнате отдыха для офицеров авиабазы. Он
потягивал маленькими глотками подозрительно дешевое японское виски и без
интереса смотрел видеозапись баскетбольного матча между командами
Нью-Йорка и Сан-Диего. Голос комментатора не мешал ему краем уха
прислушиваться к тому, что два лейтенанта тихо говорили о летающих
тарелках. Один из них был страстно убежден в реальности посланцев из
космоса. Другой занял ортодоксальную позицию: покажите мне хотя бы кусок
посадочного модуля, требовал он, хоть что-нибудь, до чего я мог бы
дотронуться, и тогда я поверю вам, но только тогда. Оба были слегка под
градусом, иначе и не затеяли бы весь этот разговор. Во сяком случае, при
нем. Все так внимательны к этому бедняге, полковнику Фолкнеру! Все знают,
что судьба сурово обошлась с ним, и поэтому пытаются облегчить его участь.
Он поднялся и бесшумно подошел к бару. Услужливый дежурный радушно
улыбнулся.
- Еще один виски. Двойной, пожалуйста.
Померещилось ему, или во взгляде бармена мелькнул упрек? Унизительная
жалость к пьянице-полковнику? Барменам не полагается покровительственно
смотреть на своих клиентов, даже если ты чистоплюй из Оклахомы, который и
не пригубит виски, разве что прикажут. Фолкнер нахмурился. Он становится
мнительным, слишком уж пристально приглядывается к каждому жесту, ловит
каждое слово, и пытается толковать даже молчание. В последнее время он
стал просто комком нервов. Накачался этим вонючим эрзацем, чтобы получить
разрядку, а в результате обременил себя новым грузом вины и страданий.
Парень пододвинул к нему стакан. Банки с разбрызгивателем были не в
почете у офицеров. Пока находился персонал, который мог наливать, офицеры
плевали на медицинские предписания. Джентльмены пьют только из пристойной
посуды. Фолкнер благодарно хмыкнул и обхватил стакан волосатой рукой.
Поехали! Тьфу, пакость. Скривился.
- Простите за навязчивость, сэр, но как вам это японское пойло?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17