Решение созрело мгновенно - рука непроизвольно потянулась за спичками...
* * *
Наступил вторник, тринадцатое сентября. Весь вчерашний вечер и нынешнее утро майора Голикова не покидали мысли о странном телефонном звонке неизвестного мужчины. Он сидел у себя в кабинете, устремив напряженный взгляд на входную дверь, будто ожидая, что с минуты на минуту в ней кто-то должен появиться. Волнение его проявлялось лишь в том, что он изредка нервно барабанил пальцами по полированной поверхности стола. "Что это было?.. Чей-то ловкий ход?.. Не похоже. Ведь это легко выяснить... Хотя может быть и так, что кое-кто умышленно тянет время... Плюс Струков подгоняет. Постой... Но тогда преступники должны быть в сговоре с... Нет... Исключено. До такого ни один работник не опустится!.. И все же придется Чижмину проверить и эту версию", - майор поднял трубку.
Через несколько минут Лева вошел в кабинет Голикова. После разговора с Конюшенко он чувствовал тайную вину перед майором, и это досадное ощущение сковывало его при встречах. Прежние дружеские отношения были, по мнению Левы, окончательно подорваны, и Чижмин болезненно переживал это.
Майор поделился с Чижминым своими соображениями по поводу звонка неизвестного мужчины, при этом Голиков не исключал, что все это только попытка пустить следствие по ложному пути. Лева высказал мысль, что необходимо установить, водит ли задержанный Никулин машину и кто из подозреваемых, в первую очередь из работников пищевкусовой фабрики, имеют "Жигули", и заодно выяснить их номера.
Отпустив Чижмина, майор принялся обдумывать предстоящие допросы Леонова, Селезнева, Шульмана и других, вызванных на сегодня с интервалами в полчаса.
Голиков начал проявлять легкое беспокойство. Время приближалось к десяти, когда дежурный первого поста доложил, что к Голикову пришел гражданин Селезнев.
"Испугались, - подумал Александр Яковлевич, невесело усмехнувшись. После второй неявки доставили бы вас, голубчиков, под конвоем", - а в трубку сказал: - Пропустить!
Ждать долго не пришлось. В кабинет, негромко постучавшись, вошел Селезнев, высокий, худощавый человек в дорогом, вероятно, на заказ пошитом костюме темно-коричневого цвета, при галстуке. На ходу он причесывал густые седые волосы.
Голиков внимательно просмотрел паспорт вошедшего и предложил сесть. Удобно расположившись в кресле справа от майора, Константин Петрович, мельком окинув кабинет взглядом, поморщился, выложил на стол пачку "Мальборо" и, не спрашивая, закурил. Майор педантично пододвинул ему пепельницу и, глядя в упор, спросил:
- Объясните, Константин Петрович, пожалуйста, причину вашей неявки 10-го сентября.
- Просто я себя плохо чувствовал, - не отвел глаз Селезнев. - Да и повестку принесли только в четверг вечером, а в пятницу запланированных дел было по горло... А в чем, собственно, дело?.. Зачем я вам понадобился?
- А это сейчас выяснится... Как только вы ответите на мои вопросы, с металлом в голосе сказал Голиков. - И категорически предупреждаю, что вы как свидетель не имеете права на них не отвечать.
- Любопытно... А что же вы со мной сделаете, если я молчать буду? взволнованным тенорком спросил Селезнев.
- За отказ предусмотрена статья в уголовном кодексе. Так что не советую увиливать.
- Но позвольте, позвольте, вы, вероятно, оговорились, употребив слово свидетель... Свидетель чего? - взъерепенился Селезнев, цепким колючим взглядом впиваясь в непроницаемое лицо майора. - И вообще, кто вам дал право разговаривать со мной в таком тоне?
- Как вам, вероятно, известно, я начальник уголовного розыска города Верхнеозерска, - сдержанно ответил Голиков. - И должность, занимаемая мною, дает право мне производить опрос любого гражданина, невзирая на его общественное положение. А основание у меня в данном случае есть. Но это не исключает вашего права обжаловать мои действия в вышестоящих инстанциях. Хотя думаю, что в этом вопросе советчики вам не нужны... Но мы отвлеклись. Итак...
- Тоже мне - большая шишка! - фыркнул Селезнев. - Дали вам власть, так и рады к людям цепляться... Но со мной это не пройдет - зарубите себе на носу... У меня нет желания отвечать именно вам!.. По-моему, я имею на это право?.. Так и доложите начальнику вашего управления, - Селезнев скупо улыбнулся, в душе потешаясь над тем, в какое щекотливое положение поставил этого туполобого сыщика.
Александр Яковлевич и на этот раз спокойно выдержал наглость Селезнева и весомо произнес:
- Мне кажется, что у вас есть все основания бояться разговора со мной.
Небольшое, слегка желтоватое лицо Селезнева от гнева и возмущения пошло красными пятнами. Он вскочил с кресла и с чувством уязвленного самолюбия пискляво закричал:
- Что?.. Вы мне угрожаете?.. Это вам даром не пройдет. Я сейчас же иду к вашему начальнику!.. Вы злоупотребляете служебным положением!..
- Прекратите истерику, - Голиков выдержал паузу. - Что касается вашего права, то официально заявляю - отвечать на мои вопросы вам придется сегодня. И, если в дальнейшем возникнет необходимость вас еще раз допросить, - я вас снова вызову. А чтобы избежать недоразумений, перед тем как придти ко мне, вы можете обжаловать мои действия в прокуратуре... Сейчас же прошу вас ответить на мои вопросы. Мне бы не хотелось приглашать понятых и документировать ваш отказ от показаний.
- Ну что ж, я получил исчерпывающую информацию о своих правах, что, в сущности, и требовалось, - неожиданно беззлобно проговорил Селезнев и спокойно опустился в кресло. - Спрашивайте.
- В каких вы отношениях с директором пищевкусовой фабрики Леоновым Дмитрием Степановичем?
- В сугубо производственных. А точнее - в плохих.
- А еще точнее?
- Как бы вам это лучше объяснить?.. Вы же не производственник, - в голосе Селезнева зазвучала ирония. - В общем и целом это тугим узлом связано с хронической недопоставкой продукции в торговую сеть, срывами сроков, графиков и тому подобным... Вы удовлетворены?
Сомнений не было - начальник городского управления торговли решил покуражиться над Голиковым, но тот предусмотрительно промолчал, лишь с силой сжал левой рукой подлокотник кресла, а правой достал "беломорину" и, успокаиваясь, закурил.
- Борисова, надеюсь, вы тоже хорошо знаете? - майор положил горящую папиросу в выемку на пепельнице.
- Да кто же в нашем кругу не знает начальника КРУ! - весело отозвался Селезнев.
- Что вы о нем можете сказать? Деловые качества оставим в стороне.
- Как личность для меня он, можно сказать, за семью замками. В остальном же мы с ним находимся как бы на разных полюсах. Его служба чем-то схожа с вашей. Так что дружба - просто исключена. Плохого о нем сообщить ничего не могу.
- Вы, наверное, слышали, что одна из работниц пищевкусовой фабрики писала жалобы на работников этой фабрики. В этих жалобах часто упоминалась ваша система. Ваша фамилия фигурировала во всех ее последних заявлениях. Надеюсь, вы имеете представление, в чем она обвиняла лиц, упоминавшихся в ее заявлениях... Петровой, как вы знаете, уже нет в живых. Думаю, теперь вы понимаете, что я пригласил вас не ради праздного любопытства... Отсюда вопросы: знали ли вы гражданку Петрову? А если знали, то где, когда и как вы с ней познакомились?
Возникла небольшая пауза. Теперь уже Селезнев закурил.
- Так вот оно что!.. Тогда примите мои извинения, - Селезнев глубоко затянулся, потом долго выпускал изо рта дым, - за мое глупое поведение. К глубокому сожалению, я ничем вам не могу помочь. Петрову я никогда не знал и даже не слышал о ней. На нашу систему во всех инстанциях слишком много различных жалоб и заявлений, и, сами понимаете, запомнить всех этих писателей, - Селезнев брезгливо поморщился, - просто физически невозможно... Теперь, я полагаю, у вас отпала необходимость отрывать меня от работы? - лицо его приняло соболезнующее выражение.
Не успел Голиков ответить, как зазвонил телефон и в трубке послышался бодрый голос Чижмина:
- Товарищ майор, Александр Яковлевич, я нашел очевидцев, которые видели машину восьмого утром. Это действительно "Жигули", белого цвета, а номер машины... Вы даже представить себе не можете, чья это была машина! Лева замолчал, вероятно, смакуя свой успех. Голиков не выдержал напряжения и даже привстал с кресла.
- Говори, не томи!.. Ну, Левушка!..
- Машина "Жигули", номер 43-71 ВКР, и принадлежит она Борисову Валентину Владимировичу, - ликующе прокричал в трубку старший лейтенант.
"Вот так Борисов! - мысленно воскликнул ошеломленный Голиков. Видать-таки нюх у меня притупился. Но Лева каков!.. - однако надо было как-то отреагировать на сообщение, и Голиков сказал первое, что пришло на ум:
- Молодец, капитан! Ты даже понятия не имеешь, какой ты молодец... Нет, я не ошибаюсь... очень скоро станешь... А теперь - срочно ко мне... Я пока переговорю с прокурором. Только смотри, объяснения свидетелей не потеряй от счастья, - добавил он, широко улыбаясь, и положил трубку.
- Вот такие-то пироги, товарищ Селезнев, - Голиков кивнул в сторону телефона, как бы приглашая Селезнева порадоваться вместе с ним. - А вы утверждаете, что не знаете Петрову.
На мгновение страх и смятение отразились в глазах Селезнева, но он тотчас подавил в себе растерянность и вскочил. Губы его побелели и он снова заорал, брызгая слюной, фальцетом:
- Вы что меня провоцируете?.. Что за дешевые трюки?.. Можете считать себя уволенным!.. Какая наглость!.. Подозревать меня!.. Нет, я это так не...
- Успокойтесь, товарищ Селезнев, - благодушно остановил его майор. Никто пока вас ни в чем не обвиняет. Я просто хотел уточнить - не знаете ли вы Петрову, чтобы потом уже не возвращаться к этой теме. Я, признаться, не ожидал столь бурной реакции с вашей стороны, - насмешливо проговорил майор, - и посему, - он протянул Селезневу пропуск, - вы свободны. До свидания!
Селезнев с удрученным видом молча вышел из кабинета. Выждав немного, поднялся и Голиков. Он выглянул в коридор - никого из вызванных больше не было.
"Ну что ж, это даже к лучшему. Потом разберемся. На сегодня работы хоть отбавляй..." - и словно в подтверждение его мыслям раздался телефонный звонок. Майор прикрыл дверь и подошел к аппарату. Звонил инспектор уголовного розыска Московского района Карый:
- Товарищ майор!.. - голос его сорвался, - произошло ЧП!..
Часть вторая
БЛИЗНЕЦЫ ПО СУТИ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
"...Снова и снова - ждать и догонять! И, как ни странно, это чаще всего происходит в самый неподходящий момент. Вот и сейчас все может решить именно случай... Да, случай... Минутку... Что-то подобное уже было... Ах, да, с Кормилиным... Но сегодня надеяться на чудо просто глупо... Что же нас ждет? Трудно предсказать действия Борисова... Хотя не исключено, что он пытается скрыться... Смешно - ему-то на что надеяться. Разум скован страхом настолько, что человек превращается в дрожащий студень... Несчастные... Уже этим наказаны больше, чем судом... Впрочем, не будем гадать и уж тем более экспериментировать!.. Да, но Кормилин не был впрямую причастен к убийствам, а здесь... Так что сходство лишь в одном - опять приходится ждать... Но чего? Неужели опоздаем?.. А без его помощи туго придется. Кто же мог предупредить Борисова?.. Впрочем, есть вероятность, что он просто не выдержал напряжения и сорвался. Странно лишь, почему именно сейчас? А Лева молодец! Счастливая случайность - его постоянный спутник... Не часто мне выпадали такие удачи, разве что в деле Коржова-Остроградского. Удача удачей, а дело это принесло мне первый строгий выговор. Интересно, где сейчас Сергей Бородин? И мучает ли его совесть? Тогда он, пожалуй, так и не осознал вполне, что из-за него, из-за его языка погибли Северинцева и Границкий. Да и мы оказались не на высоте... Борисов... Что же толкнуло его на этот шаг? Ну, с Селезневым, Леоновым - ясно... Эти ни перед чем не остановятся. Такие способны затянуть в свои сети любого. Собственно, не они - сама система... Стоп, что-то я не о том... А с другой стороны... Ладно. Оставим эти вопросы политикам... Могу я надеяться на реальную помощь Конюшенко? А главное, насколько его информация будет соответствовать действительности? Нет, нет, что-то я становлюсь сверх меры подозрителен. Прежде всего нужно оборотиться на себя. Других хаять легко, а я что собою представляю? Сухарь, службист... А, ну его все к монахам! Вот и Петрова не смогла ничего с ними поделать. А ведь она непосредственно сталкивалась со всеми нарушениями... Трудно сейчас найти человека, который добровольно согласился бы помочь нам. Нет уже веры в справедливость... И это порождение системы, все той же системы. Парадокс - нынче чаще всего проверяют не факты, изложенные в заявлении, а ищут компрометирующий материал на самого заявителя... Опять сгущаю краски... Но Борисова, похоже, они все-таки затянули. Да что там Борисов! Тут рядом персоны и повыше..." - Голиков открыл глаза и трудно вздохнул. Все так же светило бледное осеннее солнце, изредка скрываемое тонкими прядями слоистых облаков.
Он сидел рядом с водителем в служебной черной "Волге". Смугловатое лицо его выглядело хмурым и сосредоточенным. Время от времени он недовольно сдвигал к переносице темные, жестковатые брови.
Наконец на тротуаре показался старший лейтенант Чижмин. Слегка запыхавшись, он приблизился к машине и, склонившись к открытому боковому стеклу, доложил:
- Все в порядке, товарищ майор! Минут через десять она должна быть здесь. На всякий случай я послал Громова с машиной... Думаю, никаких осложнений не предвидится.
Майор недобро хохотнул:
- По-моему, их у нас и так предостаточно, - он приоткрыл дверцу и, не выходя из машины, распорядился: - Лева, надо еще раз позвонить на работу к Борисову - вдруг объявился.
Чижмин сквозь очки удивленно посмотрел на начальника, но тот, не давая ему возразить, резко заключил:
- Знаю, что там дежурит группа... Выполняйте! - и коротко хлопнул дверцей.
В этот момент Голикова раздражало буквально все. Главной причиной этого было последнее сообщение Чижмина, который выяснил, что Борисова нет и не было на работе, и никто не знает, где он находится. К домашнему телефону никто не подходил.
Не в меньшей степени тревожила майора и внезапная смерть Никулина, подоплека которой оставалась невыясненной - помешало исчезновение Борисова.
"Неужели я ошибся? - грыз он себя. - Может, не надо было отпускать Борисова?.. Интуиция!.. К чертям такую интуицию!.. А может, уже сработался?.. Тогда лучше самому уйти подобру-поздорову, не ждать, когда попросят... - однако всплыло другое: - Но почему Борисов побоялся назвать убийцу?.. Похоже, что он свел Петрову с кем-то, даже не предполагая, что за этим последует, - Голиков устроился поудобней, откинув голову на спинку сидения. - Нет, и здесь что-то не так. Не стыкуется... Как машина Борисова могла оказаться возле дома Петровой именно в то время, когда он был в суде, а потом в кафе?.. Стоп! Кто сказал, что он ездил туда на машине?.. Только сам Борисов!.. А если он просто дал ее кому-то на время, - угон, разумеется, исключается, - тогда, тогда... - майор приподнялся, - остается только выяснить - кому... Если еще будет у кого спро сить, - брови Голикова снова сошлись. - Борисов-то исчез..."
Неподалеку от "Волги" с отрешенным видом прогуливались, переговариваясь, несколько ребят из группы захвата, ожидая распоряжений. Профессионалы, они вели себя так естественно, что даже пристрастному наблюдателю трудно было бы заподозрить в них работников розыска. Вместе с теми, кто томился в ожидании в подъезде, где жил Борисов, число их перевалило за десяток. Голиков всегда скрупулезно, влезая во все мелочи, разрабатывал такие операции, учитывая и индивидуальные особенности субъекта, каковым в данном случае оказался Валентин Владимирович Борисов.
Санкцию на его арест и проведение обыска в квартире майор получил неожиданно и легко, что никак не согласовывалось с обычным поведением прокурора города, предвзято относившегося к подобным акциям. Но больше всего Голикова поразило то обстоятельство, что прокурор, услышав фамилию Борисова, весьма небрежно заглянул в материалы дела и сразу же начал писать постановление об аресте...
Какой-то "жигуленок", взвизгнув тормозами, едва не наехал на перебегавшую дорогу пеструю кошку. Кошка увернулась, и Голиков, порадовавшись за животное, задумался:
"Ладно, Борисов-то Борисовым... А вот что заставило Никулина покончить с собой?.. Страх перед новым наказанием?.."
- Товарищ майор! - прервал его размышления Чижмин. - Борисов на работе так и не появился. Сослуживцы обзвонили все возможные места, где он мог бы оказаться - глухо... Похоже, что на этот раз мы опоздали.
- Давайте, Чижмин, держаться фактов! - осек его Голиков.
- Тогда... - от резкого тона начальника старший лейтенант запнулся, может, срочно объявить о розыске Борисова?.. Перекрыть выезды из города. Далеко он не мог уйти.
В голосе Чижмина майору слышалось сочувствие и легкий упрек, - мол, проворонили все же преступника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17