Смерть -
суть рождения в другую жизнь. С ее приходом затухает и свет жизненной
силы, гаснет аура, которую источает любое живое существо. Проходит трое
суток прежде чем наступает полная физическая смерть и душа окончательно
освобождается от плотской оболочки. Но это еще не все. Существуют три
основных тела: тело из плоти и крови, в котором сознание получает суровый
жизненный урок; эфирное, или магнетическое, тело, образованное нашими
желаниями, устремлениями и страстями; и третье тело - спиритическое, или
духовное, оно же - бессмертная душа... А теперь прервемся - я приглашаю
желающих подняться ко мне на сцену для психологического опыта.
Строкач вскочил раньше, чем Дмитрий Дмитриевич успел закончить фразу,
и взбежал по ступеням. Следом за ним потянулись две дамы средних лет -
блондинка в перманенте и костлявая шатенка в алом кримпленовом пиджаке.
Хотынцев-Ланда усадил подопытных в кресла, и на виду у всего зала они
начали получать "энергетическую подпитку". Закрыв глаза, все трое внимали
обвораживающему воркованию целителя.
- Вы свободны и парите в полном сияния пространстве... Темное кресло
возносит вас в великое Неизвестное... Отбросив цепи, из глубины небесного
Света, которым насыщается ваша аура, устремляется луч, пребывающий над
числом... Белыми звездами нарцисса и темным кипарисом увит Элевишский
факел. Идет борьба между гениями белой и черной расы, которых мы носим в
себе. Омела и знаки Зодиака... И с вершины небес созерцает человечьи дела
Божество в зареве неизменного величия. Посвященный проникает в
потусторонний мир... забываясь в глубоком сне...
Последние слова он произнес едва слышно, словно сам впадая в транс.
В это время в дверях зала возникло какое-то замешательство - и в
проходе появилась небольшая группка людей, среди которых Дмитрий
Дмитриевич заметил тучную фигуру участкового. За ним плыла Октябрина
Владленовна Скалдина, поддерживаемая под локоть мрачным как туча
Засохиным, за плечом которого виднелась коротко остриженная элегантная
головка Ирины Суховой. Последним показался лейтенант Родюков и застыл,
привалясь к дверному косяку.
"Что это может означать? - мгновенно пронеслось у Дмитрия
Дмитриевича. - Зачем, почему? Ведь они все... И еще этот мальчишка,
который корчит из себя Пинкертона! Черт... Самохвалов, боров старый,
улыбается... Уж он-то должен бы ответить. А... ну, ясно. Рука руку моет...
Этот, майор - смотри-ка, действительно, храпит... Или нет? В чем же дело?"
Строкач оказался в тупом углу треугольника, образованного креслами.
Прямо напротив него стоял Хотынцев-Ланда, руководя погружением в нирвану.
Зал тоже подремывал. Однако Строкачу не удалось справиться с дыханием, и
он невольно выдал себя. Веки его вздрогнули - и Дмитрий Дмитриевич это
моментально заметил. В зале все также нагло ухмылялся Самохвалов, и
целитель на мгновение потерял уверенность в себе и властность.
В мозгу плавала единственная фраза: "Слава Богу, что все подготовлено
загодя!" Дмитрий Дмитриевич собрал волю в кулак, напрягся и прыжками
понесся к боковому выходу со сцены, скрытому в кулисах.
Бросок майора был не менее стремителен. Настигнув целителя, он
остановил его, рванув за ворот пиджака, и медленно, как в кино, завернул
Дмитрию Дмитриевичу руку за спину.
Тот не сопротивлялся, лишь часто хватал воздух ртом и бессмысленно
озирался.
Строкач сказал негромко, но микрофон разнес слова по всему залу:
- Знавал я аферистов и покруче. Приехали, Дмитрий Дмитриевич.

В кабинет Строкач вошел вместе с Хотынцевым-Ландой. По дороге к
целителю вернулась некоторая доля апломба и привычная манера изъясняться.
Но майор не мог позволить пропасть впустую эффекту неожиданного ареста.
- Дмитрий Дмитриевич, постарайтесь быть со мной предельно
откровенным. Компания, которая ждет в коридоре, в состоянии всесторонне
осветить вашу деятельность, и поскольку ни о какой явке с повинной не
может быть и речи, помогите себе чистосердечным признанием. И попрошу вас,
избегайте всей этой вашей экстрасенсорной терминологии. Мои уши и без того
обременены всякой лапшой.
Не дождавшись ответа, майор посетовал:
- Беда с этими дилетантами! Вы просто не сознаете, как важно для вас
не упустить момент, когда следует признаваться. Ведете себя так, словно у
вас две жизни. Берите пример с профессионального жулья - те дерутся за
каждый месяц срока в приговоре. Хотите, я попробую, чтобы вам было
полегче? Начну издалека. Вот, к примеру, каким образом следствие могло
счесть, что вчерашний школьник Засохин, к тому же физически слабо
подготовленный, ухитрился с одного удара уложить десантника?
- Я понимаю, к чему вы клоните. Между прочим, мы с ним одноклассники.
- Знаю. Знаю и то, что с четырнадцати лет вы посещали секцию бокса. А
Засохин поступил как благородный человек... Как же - вы защитили Ирочку
Сухову, чего сам он наверняка не смог бы сделать. Вы ведь оба были в нее
влюблены, только у Засохина не было никакого шанса. А Ирочке не пришло в
голову ничего лучшего, чем просить Засохина взять на себя вину. Хотя она
не сама до этого додумалась, уговорила ее Мария Сигизмундовна. Ах, бедный
мальчик, он только что поступил в медицинский, это стоило такого труда и
усилий, вся жизнь полетит кувырком, а у Вани Засохина все еще впереди, и
из тюрьмы его вытащат, ну и прочее, что говорят в таких случаях
простодушным дурачкам. Знал бы тогда Ваня, сколько это действительно
стоило - в рублях, это "поступление"... Удивительно в этом только одно -
то, что именно Мария Сигизмундовна дала и вам, и Ване Засохину начальное
представление о сверхчувственном восприятии и духовной силе как средстве
врачевания телесных недугов. Но ваши пути разошлись, и Засохин в зоне
действительно достиг каких-то высот, я не очень в этом разбираюсь. Вы же
пошли по пути чистого шарлатанства.
Дмитрий Дмитриевич протестующе выбросил руку. Но Строкач гнул свое:
- Нет, я не отрицаю, человек вы, безусловно, способный. И
определенные навыки у вас есть, и гримом вы умело пользовались,
подсаживаясь к больным, томящимся в очередях в поликлиниках, и рекламируя
чудеса "знаменитого целителя". Да и гипнозом вы владеете неплохо. Впрочем,
к этому мы еще вернемся, Что вы так побледнели? Вам нехорошо?
- Нет, ничего, продолжайте.
- Охотно. Я не случайно сказал, что вы - не профессиональный
преступник. Это отнюдь не комплимент. Именно дилетанты совершают самые
грязные и кровавые преступления. Рецидивист все тщательно взвесит, прежде
чем соваться под расстрельную статью. А вы просто испугались, Дмитрий
Дмитриевич. Валерия Минская как журналист славилась своей дотошностью и
просто не могла не заинтересоваться такой заметной фигурой, как вы.
Девушка она была неглупая и отлично понимала, что вся эта терапия
заряженной водой - чистая галиматья, и тот, кто этим занимается, либо сам
психически нездоров, либо это прожженный аферист. У вас же все было так
четко организовано и налажено, что сомнения в вашей вменяемости отпали
сразу.
Хотынцев-Ланда обиженно приподнял бровь.
- Нет, я, наверное, неточно выразился. Нормальный человек не пойдет
на убийство, так что обижаетесь вы напрасно. Значит, так: то, что вы
жулик, Минская, несмотря на свою неопытность, разглядела сразу. В записях
Минской много о Засохине. Они часто встречались и много говорили, и
признаться, это меня едва не сбило с толку.
Я решил, что именно в делах Засохина она наткнулась на какой-то
криминал. Потом почувствовал - нет, не то. Денег с пациентов он не берет,
срок тянул за чужое преступление... Там, кстати, все обвинение построено
на показаниях участкового, как и ваше алиби в случае с самой Минской.
Самохвалов оказался весьма полезен в вашей практике: слухи о чудесных
исцелениях через него распространялись моментально, так что напрасно вы
возмущались, когда на второй день после открытия вашего "кабинета" он
явился к вам за данью. У капитана на солидный доход нюх, как у гончей.
- Какой там доход! - запротестовал психотерапевт. - Аренда, зарплата
персонала, поборы - о чем вы говорите!
- Давайте по пунктам. Аренду Самохвалов вам обеспечил копеечную, что
же касается прибылей, то вы совершенно справедливо рассудили, что
использование принципа "кто сколько пожертвует" гораздо доходнее продажи
билетов на "сеансы". Стоит только взглянуть в финотделе на ваши декларации
- там же гроши. Конечно, в прикрытии участкового вы нуждались, как в
воздухе. - Строкач остановился, искоса поглядывая на арестованного. - А
ведь в этой статье, которую собиралась писать Минская, было бы и о том,
как проповедник моральной чистоты убил человека и отправил друга тянуть за
себя срок... Любопытный выходил материальчик... Вы обратили внимание, что
я все время говорю вместо вас? Так вот, предупреждаю - все это не мои
построения и версии, каждый упомянутый факт имеет подтверждение либо в
документах, либо в показаниях свидетелей. Но вернемся к нашим проблемам.
Перепугались вы, конечно, изрядно. Суть даже не в том, что всплыло бы это
старое дело, просто всю вашу лавочку могли бы одним махом прикрыть, а вас
привлечь за мошенничество. Так что плакали бы и ваши доходы, и поездка на
симпозиум, и многое другое, к чему вы привыкли и без чего не могли
обходиться. Вот тогда-то вы и решились на убийство. Алиби для такого
умельца, как вы, - дело нехитрое, как и сама организация преступления. Вы
пришли в офис к детективу Усольцеву и заявили, что некая женщина хочет
воспользоваться его услугами, оставив в доказательство серьезности ее
намерений банковскую бандероль с десятью тысячами. Утром он должен был
ожидать дома вашего звонка.
Наутро вы, спустившись к вахте, передаете Обреутову приглашение от
Марии Сигизмундовны на чашку кофе. Обреутов торопится, потому что Скалдина
в девять непременно выведет на прогулку собаку, и страж должен оказаться к
этому времени на месте, иначе его отлучка получит огласку. Не дожидаясь,
пока вы покинете подъезд, он скорым шагом поднимается наверх, вы же,
выждав минуту, взбегаете на второй этаж и заходите в квартиру, хозяева
которой оставили вам ключи, уезжая в отпуск.
Обреутов отсутствовал совсем недолго, причем дверь вашей квартиры
была приоткрыта так, что часть площадки просматривалась. Квартира Турчиных
- первая от лестницы, и когда Светлана выпустила своего кавалера, Обреутов
его не видел, занятый кофе и беседой. Зато вы с Жигаревым едва не
столкнулись.
- Это еще кто такой?
- Парень, который ночевал у Турчиной. Это он спускался по лестнице,
когда вы нырнули в квартиру на втором этаже. Он даже видел, как
захлопнулась дверь, но вас не заметил, это верно. Однако ключ от этой
двери был только у вас, и распорядиться им могли только два человека - вы
и ваша мать.
- Оставьте маму в покое, при чем тут она!
- А Марию Сигизмундовну никто и не обвиняет, хотя, если посмотреть на
события в целом, складывается впечатление, что она действовала так, будто
бы ей был заранее известен весь план. Обреутова она спровадила быстро, и
теперь наступил ваш черед действовать. Едва он вернулся на вахту, вы
бросились наверх, к двери Минской, и едва она отперла, узнав ваш голос,
нанесли удар ножом. Затем, убедившись, что девушка не дышит, вы позвонили
Усольцеву и сообщили ему адрес, куда следует незамедлительно приехать.
Парень торопился, его грел солидный аванс. Через пятнадцать минут он был
на месте и сразу же за дверью получил свою пулю. Затем вы разместили трупы
так, чтобы сложилась картина, свидетельствующая о двойном убийстве - тут
вам помогли кое-какие медицинские навыки, которые вы еще не успели
окончательно растерять. Ну, и разумеется, каждому вы подбросили по
обандероленной пачке сотенных.
- Ну, спасибо, майор...
- Не за что. Я излагаю факты. После всего этого вы вновь спустились
на второй этаж, по пути открыв шпингалет окна на лестничной клетке между
вторым и третьим этажом. Через десять минут вахтер, обеспокоенный тем, что
визит Усольцева затянулся, позвонил по телефону Минской. Трубку никто не
снял, и Обреутов решил подняться в квартиру. Дверь оказалась не запертой,
а на звонок никто не вышел, и тогда он решился войти - и, естественно,
увидел картину во всей красе... Н-да-с... а вы тем временем преспокойно
вышли на улицу, прихватив с собою из холодильника полкило сливочного
масла...
- Позвольте, но ведь Октябрина Владленовна отлично видела, что я не
из дома вышел, а проходил мимо по улице! У вас же есть ее показания!
- Вы, Дмитрий Дмитриевич, себя несколько переоценили. Гипнотизер вы и
впрямь неплохой - работали вы со Скалдиной загодя, и вам действительно
удалось внушить ей, что она видела вас, когда вы заглянули во двор с
улицы, а так же и то, что ей почудилась некая тень, покинувшая подъезд
через окно - то самое, где уже был открыт шпингалет. Но со мной у вас
как-то неважно выходит - сказывается, видно, разница темпераментов. Так.
Дальше - все просто. Вы зашли в магазин, купили масло вместо того, которое
отдали Октябрине Владленовне, и проследовали к участковому, который уже
вас ждал, как вы и договаривались. Самохвалов отлично понимает, что
проиграл вчистую, и запираться не собирается. Между прочим, он показал,
что и не подозревал о том, с какой целью вы попросили его
засвидетельствовать ваше алиби, а также то, что вы провели у него тридцать
пять минут перед тем, как зайти в магазин.
Лицо Хотынцева-Ланды исказилось, голос сорвался на визг:
- Да знал он, мусор этот, все от начала и до конца! Сам же меня и
подбил, а теперь, ясное дело, выкарабкается, ну, может, погоны снимет. Как
же - корпоративная солидарность! Куда его девать - в тюрьму, что ли? Так
он же там не жилец...

- Сволочь, однако, этот Самохвалов, - Родюков скомкал какие-то свои
записи и в сердцах швырнул в корзину. - Такие за бабки мать родную
продадут.
- Не все, Игорь. - Строкач покачал головой. - Хотынцев-Ланда начал
колоться только после того, как получил сообщение, что мать его трогать не
станут. А основания для этого были. Их собака лает всякий раз, когда
кто-то поднимается по лестнице, и практически всегда любопытная старуха
выглядывает в глазок - кто пришел к соседям. Не могла она и не заметить,
что ее сын брал с собой ключи от нижней квартиры. То есть, так или иначе
Мария Сигизмундовна была задействована. Но это нам доказать не удастся.
Ну, а Дмитрий Дмитриевич руководствуется не только сыновней любовью. Он
рассчитывает, что от расстрела он отвертится, а значит - срок и
конфискация имущества. Когда-то придется и на волю выходить, так не на
пустое же место - конфискуют только половину, да и ту мать выкупит по
госцене... Вот ты говоришь - Самохвалов. А о Самохвалове, между прочим,
мне уже трижды звонили. И не кто-нибудь, а прокурор по надзору за ГАИ, тот
самый парень, которого называют "Запросто". Вот у кого не бывает проблем!
Довольно прозрачно намекал, что сор не следовало бы из избы выносить... ну
и прочее... В общем, начал угрожать неприятностями. Я его попросил
поконкретнее изложить, в чем они будут заключаться, но тут он что-то
сообразил и отвалил в сторону. Все-таки не захотел подставляться из-за
дружка... Ох, хватит об этом, что-то я сыт этой грязью... Знаешь, Игорь,
чем старше я становлюсь, тем чаще убеждаюсь, что прав был тот, кто сказал:
"Многое знание умножает скорбь". Иной раз хочется отключиться, как на
сеансе у этого шарлатана, и уплыть куда-то - без чувств, без мыслей, без
желаний. В нирвану - знаешь? Это словечко Засохин любит, он мне и
объяснил, что оно значит. Там тишина и свет, и достичь этого состояния -
высшее счастье. Ты что-то сказал?
- Ага. Жалко, говорю, все-таки.
- Чего - жалко, Игорь?
- Не чего, а кого. Девушку жалко. Валерию эту. Как это вы сейчас
сказали? Без чувств, без мыслей, без желаний?

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12