И место не досталось никому. Свет погас, они сели куда придется.Однажды Андрей раскопал в журнале «Наука и религия» воспоминания Вольфа Мессинга. И обрадовался, когда прочитал, что прославленный экстрасенс то же самое проделал в детстве с контролером в поезде.Еще забавнее получилось на экзамене по математике. Он выучил только один билет, двадцатый. И, храбро вытянув из кучи на столе билет, даже не глядя на номер, произнес:– Номер двадцать.Ответы полагалось писать на доске, что он и начал немедленно делать.Каково же было его изумление, когда следующий одноклассник, подойдя к столу и потянувшись за билетом, проговорил бодрым голосом:– Билет номер двадцать.А потом, встав рядом у соседней доски, стал резво стучать по ней мелом, выписывая те формулы, которые только что выписал Парамонов.То ощущение космического гула в голове и предельной ясности мира, которое посещало его в малолетстве, лет с двенадцати приходило все реже, особенно после того, как он стал тренироваться по книгам. Но тогда, у доски, неожиданно оно его навестило. И Парамонов попросил у неба, космоса, Бога, чтобы учитель и так, без ответа, поставил ему пятерку.Через несколько секунд после этого дверь раскрылась, вошла широко улыбающаяся завуч и что-то сказала на ухо учителю, отчего он радостно подпрыгнул. И едва за ней закрылась дверь, как объявил:– Сколько там еще в коридоре? Семеро? Зовите всех. Ставлю всем пятерки. У меня родился сын. Скорее, скорее заходите! – заторопил он недоумевающих девятиклассников. – В родильный дом опаздываю!Иногда, поглядывая на людей, Андрей Парамонов казался себе всесильным, как Бог. Люди делились на мягких и твердых. Мягкие поддавались его воле сразу или почти сразу. Твердые не подчинялись вовсе. Лишь через много лет он понял, что и твердые подвластны тоже. Только надо их подлавливать, чтобы внедриться в их волю и оставить там свой крючочек.Но в то же время Андрей Бенедиктович не мог заставить девушку, которая ему тайно нравилась, его полюбить. А может быть, не хотел. Быстро повзрослевших одноклассниц он стеснялся и в их обществе угрюмо молчал. И они тоже сторонились его.Однажды на пляже у Петропавловки, когда к нему снизошло состояние, он попробовал пожелать девицу, загоравшую поблизости в вольном купальнике. Андрей так и пожелал: «Пусть она мне отдастся». И девица очень скоро перебралась к нему, скорчила смешную рожу, передразнивая его серьезное лицо. Потом, оглянувшись на медленно бредущих по пляжу милиционеров, предложила быстро сматываться на квартиру к подруге, которая живет поблизости. Но едва они стали одеваться, как те самые милиционеры спросили у них документы.Девица было задергалась, но милицейский сержант что-то сказал ей негромко, и она сразу притихла.– А вы, молодой человек, свободны, вы тут ни при чем, – повернулся тот же сержант к Андрею.Но Андрей уныло поплелся за ней, тем более что она, ухватив его за руку, сказала, дыша ему в ухо:– Не бросай меня!Так они и прошли во внутреннее здание, вроде бы в какой-то каземат, и сержант, введя их в старинную, но абсолютно готовую камеру, из тех, и которых, возможно, сиживали декабристы или сама княжна Тараканова, сказал, рассмеявшись по-доброму:– Ладно, посидите вдвоем полчасика, раз так охота, пока машина едет.За ними заперли тяжеленные двери с глазком.– Это охотники, – заговорила возбужденно девица. – Они мечтают посадить меня в клетку – такое у них сверхсекретное задание. Потому что я – птица. Но я-то знаю, как с ними справиться. Мы будем с тобой трахаться, они войдут, увидят, подумают, что я – человек, и смоются. Давай скорее потрахаемся!Андрею уже ничего не хотелось, его космическое состояние давно улетучилось, однако девица так разошлась, что почти изнасиловала его.Радости от этого первого в жизни соития он не испытал никакого. Тем более что оно было прервано голосами в коридоре.– Лежи! Лежи на мне! – разгоряченно говорила девица, накрепко обхватив его руками.Он так и не успел освободиться. Двери распахнулись, и в проеме встали два могучих человека в белых халатах.Это были санитары. Как выяснилось, девица несколько дней назад сбежала с Пряжки и ее искали повсюду.В следующий раз то самое состояние космического гула настигло его лишь через год, когда Андрей поступал в медицинский.Он шел утром по улице и увидел своих одноклассников: Аню Костикову и Димку Голубева. По всем признакам одноклассники провели ночь вместе, что Андрея Бенедиктовича сильно удивило. Если Димка имел уже длинный послужной сексуальный список, то от домашней девочки Ани он такой прыти не ожидал. К тому же сам время от времени клал на нее глаз.«Пусть их встреча будет последней!» – пожелал он у неба.И лишь спустя несколько месяцев до него дошел слух, что Голубев чуть ли не в тот самый день утонул в озере за Зеленогорском.
В медицинский Андрей Парамонов поступил с первого раза, не имея никаких знакомств и опровергнув тем самым все слухи о жутком взяточничестве.Правда, никто не догадывался о том, что этот семнадцатилетний абитуриент может воздействовать на волю экзаменаторов. И хотя почти на каждом экзамене удача делала свои зигзаги, проходной балл он все же набрал.Это в нынешние времена практикой могут заниматься малограмотные бабы Дуни и тети Вали, заплатив за лицензию в какой-нибудь Псевдокосмической Академии Эзотерических Наук. А в те годы без врачебного диплома шаг в сторону от того, что называлось материалистическим познанием мира и павловским учением о рефлексах, наказывался немедленно. И потому он решил обязательно получить диплом психиатра.Но на предпоследнем курсе с ним случился нелепый и страшный казус.Андрей Бенедиктович Парамонов попробовал оживить мертвого человека, труп.«Если у Иисуса опыт с Лазарем прошел удачно, то почему не получится у меня?» – спрашивал он самого себя и все-таки долго не мог решиться.К этому времени Парамонов понял, кем сам он является на этой земле – нормальным посланником Бога, Вселенского разума, Высших сил. Посредником между ними и человечеством. Таким же, как Будда, Христос, Магомет и наиболее древний из них – Заратустра. А также десятка два других пророков, вроде ветхозаветного Илии. Каждый из этих людей время от времени приникал ко вселенским силам.– Андрей, но Бога ведь нет! – убеждал его атеистически воспитанный Владлен. – И вообще, жизнь – это случайное сочетание биохимических реакций. В мире молекул нет места для божества. А те возможности, которыми ты обладаешь, просто находятся в малоисследованных зонах научного познания.Владлен учился на факультете электроники, и понятия божественного были для него чужды.– Балда! Или тебя не учат тому, что мир состоит из сгустков постоянно вибрирующей энергии и что в любой точке мира в любое мгновение происходят энергетические процессы? – спорил Андрей. – С этим, надеюсь, ты согласишься?– Ну. И что дальше? – спрашивал настороженно Владлен, не зная, с какой стороны ожидать подвоха.– А дальше то, что энергетические процессы происходят как? В виде колебаний разной частоты, больших и совсем незаметных глазу волн.– Допустим.– Не допустим, а именно так. Это как раз открыли твои материалисты-физики. А в живом организме таких колебаний на уровне клеток и молекул особенно много. В каждое мгновение они должны обмениваться друг с другом информацией, передавать ее дальше, как бы рассказывая о том, чем в этот момент заняты.– Понятно. Только при чем тут твоя душа?– Не моя, а – твоя. При том, что без общей организующей жизненной силы их работа превратилась бы в беспорядочное хаотичное движение или замерла бы. Твоя душа – это та жизненная сила, которая управляет всеми клетками твоего тела и помогает выращивать новые. Я тебе понятно объяснил на твоем материалистическом языке?– Допустим, что это так, – все еще не сдавался Владлен. – Но все равно, при чем тут Бог? По твоей логике получается, что душа может обойтись и без него.– Бог – это Дух. Если душа организует и направляет жизнь всех клеток нашего тела, то Дух – то же самое делает со Вселенной. Он организует и направляет на дальнейшее развитие каждую точку космоса. Дошло?– Это ты даешь! Высоко взлетел! – говорил недоверчиво Владлен.– Ты открой своего Эйнштейна. Это он говорит, а не твои доценты! Это он заявил, что смиренно преклоняется перед законами Вселенной, существо которых скрыто от нашего ограниченного ума! Без таких законов был бы всеобщий хаос. Так вот, эту бесконечную, всемогущую, великую творческую силу, которая управляет жизнью Вселенной, называют, господин материалист, по-разному: кто Богом, кто Вселенским разумом, а кто – Высшими силами. Зови как хочешь. Главное – чтобы ты допёр, что эти самые Дух, Бог, Высшие силы пронизывают весь мир и вносят в него порядок. И им по фигу – веришь ты в них или нет. Все равно твоя душа – это одна из капелек этого океана Духа. А то, что ты и твои доценты зовут человеческим разумом, – это только инструмент Духа, связанный с телом и мозгом, и с его помощью человек выживает.Такие разговоры у них велись время от времени на кухне, когда женская часть семьи уходила спать.Андрей к тому времени многому научился, кое до чего дойдя по перепечаткам с книг, а кое-что уловив сам.Например, ради шутки повторил самое первое чудо Иисуса, исполненное им в Кане Галилейской. Когда на свадьбе у однокурсника кончилась водка, Андрей Парамонов, набрав воду из-под крана в три пустых водочных бутылки, внушил собравшимся, что они продолжают пить сорокаградусную. Внушение его подействовало так сильно, что один из гостей скоро свалился под стол, а другой долго блевал в туалете. А на другой день допрашивал: «Ты что, чистую спиртягу принес?»Он мог одним лишь волевым усилием погасить свечу, а часто ему удавалось и зажечь ее. Мог исполнить еще несколько десятков трюков.Но острее всего манило его заключительное чудо Иисуса – с оживлением Лазаря. Технологию этого действа Андрей продумывал несколько месяцев. В принципе нигде в тексте от Иоанна не говорится, долго ли потом Лазарь прожил после своего воскрешения, даже не говорится о том, стал ли он полноценным человеком. Иисус просто поднял его сущностное тело, вывел из пещеры и заставил двигаться.Это можно было проделать несколькими способами, и один из способов Андрей хотел воспроизвести. Все же несколько раз он отговаривал себя – не так-то просто переступить грань между жизнью и смертью. И чтобы превратить мертвое тело хотя бы в видимость живого, надо многое в себе переломить. Такой поступок Высшие силы, которые одарили его даром посредника, могли бы расценить как преступление гораздо более серьезное, чем превращение живого человека в мертвеца. Иногда он пугался этого желания посоревноваться с Иисусом и другими известными чудотворцами, но потом желание испытать себя, дойти до запретной черты разгоралось вновь.Ему даже что-то вроде вещего сна пригрезилось. Он увидел светлый мир и бесконечную, достающую до неба каменную стену. В стене была наглухо запертая дверь, поросшая древним мхом. В этом сне ему яростно хотелось заглянуть туда, за стену, но он знал, что дверь эта для людей запретная. А также и пространство за стеной. Однако, как в детстве, стал бегать вдоль двери туда-сюда и, словно играя, словно случайно, ударять по ней то рукой, то ногой.И вдруг услышал неизвестный голос, вопрошающий явно его: «А ты не боишься стучаться в эту дверь, ее ведь однажды могут и открыть?!»Тогда, во сне, он очень испугался и шарахнулся в сторону, бежал без оглядки вдоль старинной каменной стены.Но днем при белом свете этот детский страх показался смешным. А известие о том, что дверь все же иногда кому-то открывают, лишь подстегнуло его желание перешагнуть запретную черту.И однажды, уже на последнем курсе, их в очередной раз привели в анатомичку. На каталке лежал свежедоставленный мужской труп с раной на голове. Мужчине было около сорока. Андрей, уже издали взглянув на него, почувствовал знакомый космический гул.И мгновенно понял: прямо сейчас или уже никогда.Методику освобождения собственного астрального тела из физического он к тому времени отработал до тонкостей. Но здесь главным было не только это, было важно не выпустить ситуацию из-под контроля.Опустившись в старинное драное кресло, он вывел свое астральное тело и приказал ему вселиться в лежащего на каталке мужика. При этом Андрей увидел и астрал умершего мужчины – тот беспомощно витал в углу под потолком, наблюдая за происходившим. Вселившись в покойника, Парамонов мгновенно прочувствовал всю его жизнь и даже последнее ощущение – неожиданное удивление, обиду, боль от удара виском о каменный поребрик на улице.– Подними руку! – громко скомандовал он трупу. Так что все, кто был в анатомичке, сразу оглянулись на него, а потом на труп.И увидели, как мужик на каталке медленно поднимает правую руку. Андрей, который старался не отвлекаться на постороннее, лишь услышал изумленный голос молодого преподавателя:– Что еще за фигня?!– Сядь и открой глаза! – скомандовал Парамонов, по-прежнему стараясь не смотреть на реакцию перепуганных однокурсников.Мужик сел и тупо, бессмысленно повел очами.Увидев это, несколько девушек с истошным визгом бросились к двери. А преподаватель стал повторять, заикаясь:– Спокойно! Спокойно! В нашей практике случается всякое! – А потом, собравшись, скомандовал: – Парамонов, прекратите издеваться над трупом!– Встань и иди! – победно скомандовал Андрей.И вдруг почувствовал, что в кресле сидит не он, а тот самый мужик. И уже мужик командовал им:– Встань и иди ко мне!На виду у всех оставшихся студентов Парамонов поднялся с кресла и сделал несколько неверных шагов навстречу повторяющему его движения мужику. Самому же Андрею в эти секунды показалось, что на него идет не оживший по его воле человек, а вся страшная, мертвая бездна Вселенной. Эта бездна не просто двигалась на него, она готовилась его поглотить, он уже тонул в ней, как ничтожная песчинка в черном океане. И таким холодным ужасом дохнуло на него от этого океана, такой страх пронизал его, что, мгновенно ослабнув, он стал опускаться на каменный пол. А рядом с ним рухнул на каменный пол и тот, кто по всем клиническим показаниям был мертвецом.Перепуганные студенты не знали, кого поднимать первым: ни с того ни с сего задвигавшийся труп или своего однокурсника, неожиданно потерявшего сознание. Наконец по команде преподавателя они перенесли так и не приходящего в себя Андрея в соседнюю каморку и положили на топчан. Андрей скоро открыл глаза.– Он пришел в себя! – обрадовано закричала девушка, которая подсовывала ему ватку, промоченную нашатырным спиртом.Но она ошибалась: как раз в себя-то он и не пришел.Андрей лежал на топчане и не мог осознать, кто он, почему лежит здесь и что за люди его окружают. Он не мог вспомнить ни своего имени, ни того, что делает на этой Земле.– Это у него шок от нервного потрясения, – объяснил молодой преподаватель студентам, – у меня и у самого руки до сих пор дрожат. Не каждый день увидишь такое. Парень решил, что может посостязаться с дьяволом, а тот взял и явился, – добавил преподаватель, но, испугавшись этого антимарксистского объяснения, поправился: – Так объяснили бы в средние века. А в общем-то случилась элементарная вещь: во время агонии у трупа напряглись мышцы, и эти мышцы, как раз на наших глазах, привели суставы в движение.Преподаватель старался говорить легко, ему и самому не очень-то хотелось выглядеть растерянным. А тем более доводить до сведения начальства информацию о чрезвычайном происшествии. Но уже на другой день по факультетам пополз слух о том, как один из студентов оживил труп и тот, выматерившись, то ли стал просить денег на водку, то ли пошел искать свои документы. Как всегда, слухи обрастали многими нелепыми подробностями, но Андрей Парамонов о них не догадывался.
С Андреем Парамоновым стало происходить странное.Отлежавшись на топчане и выпив сделанного девочками-сокурсницами крепкого чаю, он побрел домой. Но уже по дороге все, что он видел, как бы раздваивалось в его сознании. Ему казалось, что он – как бы и не совсем он, а кто-то еще.Утром перед лекциями он сообщил нескольким приятелям, что на самом деле является наследником древнего вавилонского жреческого рода. А когда на них эта новость не произвела особого впечатления, добавил, что Иисус – самозванец, а на самом деле мессией-Спасителем должен был стать какой-то там парамоновский прапрапрадед.И хотя все знали, что Парамонов раньше тоже откалывал разное, а тут еще прибавилась история с поднявшимся мертвецом, однако после слов о самозванстве Христа атеистическая публика, собравшаяся в курилке, едва не набила ему морду.Странности в поведении Парамонова усиливались с каждым днем и закончились тем, что его позвали в деканат, чтобы установить, что же на самом деле случилось несколько дней с восставшим трупом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
В медицинский Андрей Парамонов поступил с первого раза, не имея никаких знакомств и опровергнув тем самым все слухи о жутком взяточничестве.Правда, никто не догадывался о том, что этот семнадцатилетний абитуриент может воздействовать на волю экзаменаторов. И хотя почти на каждом экзамене удача делала свои зигзаги, проходной балл он все же набрал.Это в нынешние времена практикой могут заниматься малограмотные бабы Дуни и тети Вали, заплатив за лицензию в какой-нибудь Псевдокосмической Академии Эзотерических Наук. А в те годы без врачебного диплома шаг в сторону от того, что называлось материалистическим познанием мира и павловским учением о рефлексах, наказывался немедленно. И потому он решил обязательно получить диплом психиатра.Но на предпоследнем курсе с ним случился нелепый и страшный казус.Андрей Бенедиктович Парамонов попробовал оживить мертвого человека, труп.«Если у Иисуса опыт с Лазарем прошел удачно, то почему не получится у меня?» – спрашивал он самого себя и все-таки долго не мог решиться.К этому времени Парамонов понял, кем сам он является на этой земле – нормальным посланником Бога, Вселенского разума, Высших сил. Посредником между ними и человечеством. Таким же, как Будда, Христос, Магомет и наиболее древний из них – Заратустра. А также десятка два других пророков, вроде ветхозаветного Илии. Каждый из этих людей время от времени приникал ко вселенским силам.– Андрей, но Бога ведь нет! – убеждал его атеистически воспитанный Владлен. – И вообще, жизнь – это случайное сочетание биохимических реакций. В мире молекул нет места для божества. А те возможности, которыми ты обладаешь, просто находятся в малоисследованных зонах научного познания.Владлен учился на факультете электроники, и понятия божественного были для него чужды.– Балда! Или тебя не учат тому, что мир состоит из сгустков постоянно вибрирующей энергии и что в любой точке мира в любое мгновение происходят энергетические процессы? – спорил Андрей. – С этим, надеюсь, ты согласишься?– Ну. И что дальше? – спрашивал настороженно Владлен, не зная, с какой стороны ожидать подвоха.– А дальше то, что энергетические процессы происходят как? В виде колебаний разной частоты, больших и совсем незаметных глазу волн.– Допустим.– Не допустим, а именно так. Это как раз открыли твои материалисты-физики. А в живом организме таких колебаний на уровне клеток и молекул особенно много. В каждое мгновение они должны обмениваться друг с другом информацией, передавать ее дальше, как бы рассказывая о том, чем в этот момент заняты.– Понятно. Только при чем тут твоя душа?– Не моя, а – твоя. При том, что без общей организующей жизненной силы их работа превратилась бы в беспорядочное хаотичное движение или замерла бы. Твоя душа – это та жизненная сила, которая управляет всеми клетками твоего тела и помогает выращивать новые. Я тебе понятно объяснил на твоем материалистическом языке?– Допустим, что это так, – все еще не сдавался Владлен. – Но все равно, при чем тут Бог? По твоей логике получается, что душа может обойтись и без него.– Бог – это Дух. Если душа организует и направляет жизнь всех клеток нашего тела, то Дух – то же самое делает со Вселенной. Он организует и направляет на дальнейшее развитие каждую точку космоса. Дошло?– Это ты даешь! Высоко взлетел! – говорил недоверчиво Владлен.– Ты открой своего Эйнштейна. Это он говорит, а не твои доценты! Это он заявил, что смиренно преклоняется перед законами Вселенной, существо которых скрыто от нашего ограниченного ума! Без таких законов был бы всеобщий хаос. Так вот, эту бесконечную, всемогущую, великую творческую силу, которая управляет жизнью Вселенной, называют, господин материалист, по-разному: кто Богом, кто Вселенским разумом, а кто – Высшими силами. Зови как хочешь. Главное – чтобы ты допёр, что эти самые Дух, Бог, Высшие силы пронизывают весь мир и вносят в него порядок. И им по фигу – веришь ты в них или нет. Все равно твоя душа – это одна из капелек этого океана Духа. А то, что ты и твои доценты зовут человеческим разумом, – это только инструмент Духа, связанный с телом и мозгом, и с его помощью человек выживает.Такие разговоры у них велись время от времени на кухне, когда женская часть семьи уходила спать.Андрей к тому времени многому научился, кое до чего дойдя по перепечаткам с книг, а кое-что уловив сам.Например, ради шутки повторил самое первое чудо Иисуса, исполненное им в Кане Галилейской. Когда на свадьбе у однокурсника кончилась водка, Андрей Парамонов, набрав воду из-под крана в три пустых водочных бутылки, внушил собравшимся, что они продолжают пить сорокаградусную. Внушение его подействовало так сильно, что один из гостей скоро свалился под стол, а другой долго блевал в туалете. А на другой день допрашивал: «Ты что, чистую спиртягу принес?»Он мог одним лишь волевым усилием погасить свечу, а часто ему удавалось и зажечь ее. Мог исполнить еще несколько десятков трюков.Но острее всего манило его заключительное чудо Иисуса – с оживлением Лазаря. Технологию этого действа Андрей продумывал несколько месяцев. В принципе нигде в тексте от Иоанна не говорится, долго ли потом Лазарь прожил после своего воскрешения, даже не говорится о том, стал ли он полноценным человеком. Иисус просто поднял его сущностное тело, вывел из пещеры и заставил двигаться.Это можно было проделать несколькими способами, и один из способов Андрей хотел воспроизвести. Все же несколько раз он отговаривал себя – не так-то просто переступить грань между жизнью и смертью. И чтобы превратить мертвое тело хотя бы в видимость живого, надо многое в себе переломить. Такой поступок Высшие силы, которые одарили его даром посредника, могли бы расценить как преступление гораздо более серьезное, чем превращение живого человека в мертвеца. Иногда он пугался этого желания посоревноваться с Иисусом и другими известными чудотворцами, но потом желание испытать себя, дойти до запретной черты разгоралось вновь.Ему даже что-то вроде вещего сна пригрезилось. Он увидел светлый мир и бесконечную, достающую до неба каменную стену. В стене была наглухо запертая дверь, поросшая древним мхом. В этом сне ему яростно хотелось заглянуть туда, за стену, но он знал, что дверь эта для людей запретная. А также и пространство за стеной. Однако, как в детстве, стал бегать вдоль двери туда-сюда и, словно играя, словно случайно, ударять по ней то рукой, то ногой.И вдруг услышал неизвестный голос, вопрошающий явно его: «А ты не боишься стучаться в эту дверь, ее ведь однажды могут и открыть?!»Тогда, во сне, он очень испугался и шарахнулся в сторону, бежал без оглядки вдоль старинной каменной стены.Но днем при белом свете этот детский страх показался смешным. А известие о том, что дверь все же иногда кому-то открывают, лишь подстегнуло его желание перешагнуть запретную черту.И однажды, уже на последнем курсе, их в очередной раз привели в анатомичку. На каталке лежал свежедоставленный мужской труп с раной на голове. Мужчине было около сорока. Андрей, уже издали взглянув на него, почувствовал знакомый космический гул.И мгновенно понял: прямо сейчас или уже никогда.Методику освобождения собственного астрального тела из физического он к тому времени отработал до тонкостей. Но здесь главным было не только это, было важно не выпустить ситуацию из-под контроля.Опустившись в старинное драное кресло, он вывел свое астральное тело и приказал ему вселиться в лежащего на каталке мужика. При этом Андрей увидел и астрал умершего мужчины – тот беспомощно витал в углу под потолком, наблюдая за происходившим. Вселившись в покойника, Парамонов мгновенно прочувствовал всю его жизнь и даже последнее ощущение – неожиданное удивление, обиду, боль от удара виском о каменный поребрик на улице.– Подними руку! – громко скомандовал он трупу. Так что все, кто был в анатомичке, сразу оглянулись на него, а потом на труп.И увидели, как мужик на каталке медленно поднимает правую руку. Андрей, который старался не отвлекаться на постороннее, лишь услышал изумленный голос молодого преподавателя:– Что еще за фигня?!– Сядь и открой глаза! – скомандовал Парамонов, по-прежнему стараясь не смотреть на реакцию перепуганных однокурсников.Мужик сел и тупо, бессмысленно повел очами.Увидев это, несколько девушек с истошным визгом бросились к двери. А преподаватель стал повторять, заикаясь:– Спокойно! Спокойно! В нашей практике случается всякое! – А потом, собравшись, скомандовал: – Парамонов, прекратите издеваться над трупом!– Встань и иди! – победно скомандовал Андрей.И вдруг почувствовал, что в кресле сидит не он, а тот самый мужик. И уже мужик командовал им:– Встань и иди ко мне!На виду у всех оставшихся студентов Парамонов поднялся с кресла и сделал несколько неверных шагов навстречу повторяющему его движения мужику. Самому же Андрею в эти секунды показалось, что на него идет не оживший по его воле человек, а вся страшная, мертвая бездна Вселенной. Эта бездна не просто двигалась на него, она готовилась его поглотить, он уже тонул в ней, как ничтожная песчинка в черном океане. И таким холодным ужасом дохнуло на него от этого океана, такой страх пронизал его, что, мгновенно ослабнув, он стал опускаться на каменный пол. А рядом с ним рухнул на каменный пол и тот, кто по всем клиническим показаниям был мертвецом.Перепуганные студенты не знали, кого поднимать первым: ни с того ни с сего задвигавшийся труп или своего однокурсника, неожиданно потерявшего сознание. Наконец по команде преподавателя они перенесли так и не приходящего в себя Андрея в соседнюю каморку и положили на топчан. Андрей скоро открыл глаза.– Он пришел в себя! – обрадовано закричала девушка, которая подсовывала ему ватку, промоченную нашатырным спиртом.Но она ошибалась: как раз в себя-то он и не пришел.Андрей лежал на топчане и не мог осознать, кто он, почему лежит здесь и что за люди его окружают. Он не мог вспомнить ни своего имени, ни того, что делает на этой Земле.– Это у него шок от нервного потрясения, – объяснил молодой преподаватель студентам, – у меня и у самого руки до сих пор дрожат. Не каждый день увидишь такое. Парень решил, что может посостязаться с дьяволом, а тот взял и явился, – добавил преподаватель, но, испугавшись этого антимарксистского объяснения, поправился: – Так объяснили бы в средние века. А в общем-то случилась элементарная вещь: во время агонии у трупа напряглись мышцы, и эти мышцы, как раз на наших глазах, привели суставы в движение.Преподаватель старался говорить легко, ему и самому не очень-то хотелось выглядеть растерянным. А тем более доводить до сведения начальства информацию о чрезвычайном происшествии. Но уже на другой день по факультетам пополз слух о том, как один из студентов оживил труп и тот, выматерившись, то ли стал просить денег на водку, то ли пошел искать свои документы. Как всегда, слухи обрастали многими нелепыми подробностями, но Андрей Парамонов о них не догадывался.
С Андреем Парамоновым стало происходить странное.Отлежавшись на топчане и выпив сделанного девочками-сокурсницами крепкого чаю, он побрел домой. Но уже по дороге все, что он видел, как бы раздваивалось в его сознании. Ему казалось, что он – как бы и не совсем он, а кто-то еще.Утром перед лекциями он сообщил нескольким приятелям, что на самом деле является наследником древнего вавилонского жреческого рода. А когда на них эта новость не произвела особого впечатления, добавил, что Иисус – самозванец, а на самом деле мессией-Спасителем должен был стать какой-то там парамоновский прапрапрадед.И хотя все знали, что Парамонов раньше тоже откалывал разное, а тут еще прибавилась история с поднявшимся мертвецом, однако после слов о самозванстве Христа атеистическая публика, собравшаяся в курилке, едва не набила ему морду.Странности в поведении Парамонова усиливались с каждым днем и закончились тем, что его позвали в деканат, чтобы установить, что же на самом деле случилось несколько дней с восставшим трупом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37