! — Пал Ваныч усмехнулся. — Органы занимаются этим делом уже два дня, а воз и ныне там. — Он задумался на секунду и продолжил: — Вы должны меня понять… Я не знаю, что случилось. Возможно, Марголина убили. Возможно, его исчезновение связано с нашим общим бизнесом. Скажем, к убийству или похищению приложили руку конкуренты… Если так, то мне и самому может грозить опасность. Я бы хотел знать о ней наверняка. Предупрежден — значит вооружен! Не нами сказано… — Пал Ваныч строго глянул на Ингу и вновь обратил свое внимание ко мне. — Органы начинают шевелиться лишь в том случае, если обнаружен труп. Пока же ничего нет. Найдите тело, и мы подключим уголовный розыск… Что же касается наших… э-э… пинкертонов, то, на мой взгляд, они способны добиться успеха разве лишь в слежке за неверными женами.
— Понятно, — сказал я. — Однако мне потребуются исходные материалы. Фотография Марголина, к примеру. Или список его знакомых…
Пал Ваныч вытащил из стола дискету.
— Вот, тут кое-что есть… Ознакомьтесь. Появятся новые вопросы, обращайтесь к Инге Артемьевне. Если она не сумеет ответить, то свяжет вас со мной. Желаю успеха и жду результатов.
Хозяин кабинета встал. Аудиенция была завершена. И я решил, что прочие вопросы могут пока и подождать.
Глава 3
Инга Артемьевна воистину оказалась незаменимой помощницей.
Едва я заикнулся о транспорте, все сразу было решено. Мне предложили на выбор: «Хонду» местной сборки либо такую же, как у Инги, «Ладу-забаву», только песочного цвета. А когда я выбрал последнюю — она была поновее и с тонированными стеклами, — за четверть часа оформили все документы и вручили ключи.
— Лучшая машина для питерских дорог, — сказала Инга, когда я для пробы объехал квартал. — Знаете, чем отличается наша страна от всего остального мира?
— Конечно. — Я решил вновь блеснуть подготовкой. — Дураками и дорогами.
— Верно! — Моя помощница на секунду задумалась. — С чего намерены начать?
— Поеду в отель. Изучу полученные материалы. Составлю план поисков. Посоветуюсь со своим боссом. Если появятся вопросы, свяжусь с вами.
— А если не появятся?
— Тогда начну претворять в жизнь составленный план и полученные указания. Но ближе к вечеру все равно свяжусь с вами. Не согласитесь ли поужинать в компании частного детектива?
Инга улыбнулась:
— А вы уверены, что у вас будет время для ужина со мной?
Я горестно вздохнул:
— Не уверен, но хотелось бы.
— У вас есть мобильник?
— Да, конечно.
— Не пользуйтесь им. Сдайте в камеру хранения отеля. — Она вытащила из сумочки такую же, как у меня, «Моторолу». — На время розысков вашим будет этот. Зарегистрирован на имя Максима Метальникова.
За мобильником последовали несколько разноцветных ламинированных прямоугольников.
— Это липовые удостоверения, которыми вы можете пользоваться при работе, — пояснила Инга.
Я просмотрел документы. На всех присутствовала моя фотография, отмеченная солидной печатью. При надобности я мог оказаться представителем пожарной охраны, санитарным врачом, агентом страховой компании «Русь»и даже инспектором дорожной полиции, которая тут называется «Государственной инспекцией по безопасности дорожного движения».
Когда я ознакомился со своими многочисленными личинами, из сумочки появилась пачка червонцев, тут же перебравшаяся в мою сумку, а потом — блокнот и ручка.
Инга черкнула несколько строк, вырвала листок, протянула мне:
— Вот номера моих телефона и пейджера. Жду вашего звонка, конь в малине!
Было совершенно ясно — в первую очередь от меня требуется звонок с отчетом о проделанной работе. Но сказать, что после заключительной Ингиной фразы из моей спины потянулись зародыши крыльев, значило не сказать ничего.
Глава 4
Распрощавшись с окрылительницей, я отправился в отель. Поставил машину на стоянку, завернул к газетному киоску, купил путеводитель с достаточно подробным планом Петербурга и окрестностей, взял у портье ключи, сдал в камеру хранения собственную «Моторолу», поднялся в номер. И сел к гейтсу изучать содержимое полученной от Поливанова дискеты.
Материалы оказались не слишком богатыми. Биографические данные, адреса, несколько фотографий.
Лицо Виталия Марголина мне понравилось. Высокий с залысинами лоб, прямой нос, умный взгляд уверенного в себе человека. Симпатичный мужик!.. Впрочем, я никогда не считал теорию Ламброзо верной.
Мысли мои вернулись к нанимателю. Тоже симпатичный мужик, в своем роде. На нью-йоркских улицах вполне бы мог заменить Сола, стопроцентная филерская неприметность… Правда, в объяснения Пал Ваныча я не слишком поверил. Русские копы ничем не хуже наших. На наших сильным мира сего тоже порой изрядно приходится жать… Вот только сдается мне, что Пал Ванычу жать на местных копов не слишком-то и хочется; есть у него в этом деле интересы, с копами сугубо несовместимые. Так мне, по крайней мере, показалось, а я привык доверять подобным ощущениям. Нюх меня редко подводит… Впрочем, отношения Поливанова с властями мне безразличны, у меня другие заботы.
Я взялся за биографию Марголина.
Сорока двух лет, уроженец Петербурга, выпускник местного медицинского университета. Был женат, но развелся с женой через три года после свадьбы. Ага, не через год и не через десять, а именно через три, когда вроде бы уже притерлись друг к другу. Детей нет.
Так-так, возможно, по этой самой причине и развелись… После окончания университета занимался частной практикой. Судя по всему, успешно, коли пять лет назад стал владельцем и главврачом частной гинекологической клиники. В клинике имеется родильное отделение. А вот и адрес с телефоном регистратуры.
Я развернул план города.
Клиника Марголина находилась в Ольгине, одном из пригородов, расположенных по Приморскому шоссе. Видимо, сумел купить землю на берегу моря. Надо думать, недешево обошлось… Уж всяко подороже четырехкомнатной квартиры в самом Петербурге, приобретенной гинекологом двенадцать лет назад. Адрес, телефон…
Больше на дискете ничего не было.
Я достал из кармана полученную от Инги «Моторолу»и набрал номер.
Приятный мужской баритон, четко выговаривая слова, известил, что абонента сейчас рядом с телефоном нет, и попросил передать сообщение после сигнала.
Я дождался гудка и продиктовал:
— Господин Марголин! Вас беспокоит некто Максим Метальников. Моя жена хотела бы у вас проконсультироваться. Ваш телефон мне дал господин Поливанов. Не будете ли вы любезны перезвонить?
Я назвал номер своего нового мобильника и прервал связь. Потом вытащил дискету из дисковода, положил в ящик стола и задумался.
По всему выходило, что мне предстоит недальний путь в это самое Ольгино. Информации, которую можно передать боссу, пока нет, и если с чего-то начинать, так почему бы не начать с клиники.
Я защитил гейтс паролем. Потом запер номер и спустился вниз. Сдал ключ портье, глянул в поросячьи глазки, явно ожидавшие очередного целкового.
— Блажен, кто верует…
Ожидание сменилось разочарованием.
А я вышел на улицу.
Глава 5
До Ольгина оказалось всего двадцать пять километров. Но этот, и в самом деле недальний путь занял около часа. Что поделаешь, питерские мосты перекрестки мало приспособлены для плотного движения — пробки, пробки, пробки… Впрочем, пробки позволяли мне периодически заглядывать в путеводитель и проверять, туда ли я еду.
Потом городские кварталы справа сменились железнодорожными рельсами. Слева еще некоторое время тянулись многоэтажные дома, а затем открылась серая гладь Финского залива. Чуть поредевший поток машин притормозил и прополз мимо поста дорожной полиции. И наконец вокруг выросли загородные виллы тех, кого еще совсем недавно во всем мире называли «новыми русскими». В Штатах столь плотно расположенные дома принадлежали далеко не самым богатым гражданам, но здесь были не Штаты…
Я съехал на обочину и остановился. Открыл путеводитель на той странице, где был отпечатан план Ольгино.
Тут же выяснилось, что доктор Марголин купил землю отнюдь не на берегу моря — необходимая мне Юнтоловская улица находилась по другую сторону железнодорожного пути.
Я тронул машину, вновь влился в поток. И едва не проскочил переезд. К счастью, перед ним вытянулся небольшой хвост, в конец которого моя «Забава»и пристроилась.
Сколько времени уйдет на ожидание, было неизвестно; я закурил и включил приемник.
По радио передавали новости. Как ни странно, но сводка с партизанских фронтов очередной кавказской войны родила во мне странное беспокойство. Будто она какой-то стороной касалась меня… Будто в родном Нью-Йорке могут вдруг появиться бородатые брюнеты в защитной форме, с яростными глазами и «акаэмами» на груди… Честно говоря, в этой войне я целиком на стороне русских. Потому что религия, адепты которой объявляют священную войну всем, кто не согласен с ее постулатами, способна вызвать у меня лишь неприятие. Хотя, если вдуматься, ничего удивительного не происходит… Ведь когда учение Христа находилось в возрасте нынешнего ислама, Западная Европа не раз хаживала с мечом на другой конец Средиземного моря, воевать Гроб Господень!.. Против музы Клио не попрешь, и пройдет еще много времени, пока муслимы вырастут из детских штанишек.
Между тем мимо прополз поезд, составленный из темно-зеленых вагонов, и ожидающие автомобили один за другим начали трогаться.
Тронулся и я. Перевалил через рельсы — слева осталась древняя платформа железнодорожной станции — и сразу за переездом повернул направо.
Еще пара минут езды — дороги здесь оказались не чета городским, ровные и свободные, — и я проехал мимо кирпичного забора и припарковал машину возле открытых решетчатых металлических ворот, перегороженных опущенным шлагбаумом. Справа к воротам притулилась кирпичная хижина проходной с вывеской «Гинекологическая клиника Марголина».
Двухэтажное здание, находящееся метрах в тридцати от ворот, не произвело на меня особенного впечатления. Белый арлоновый кирпич, зеркальное стекло, металлическая крыша. Справа и слева от ведущей к зданию асфальтовой дорожки торчали из травы низкорослые зародыши будущего парка. Лет через тридцать пациентки смогут отдыхать в густой тени, но пока… Впрочем, пока они тоже могли отдыхать в густой тени: позади клиники деревья были высокие и густые — по-видимому, архитектор использовал уже имеющиеся посадки.
Я выбрался из машины и подошел к проходной. Из дверей тут же появился высоченный тип в защитного цвета брюках и рубашке. На поясе у него висела кобура от «стерлинга-мини». Пронести незаметно труп мимо такого амбала я бы не взялся…
— Добренький вам денечек! — Он ощупал меня хваткими глазами. — Чего желаете?
— Моя супруга намерена обследоваться по своим женским делам. Я слышал, у вас хорошее заведение…
— Очень хорошее, не сомневайтесь. Пациентки не жалуются. Так что ваша супруга будет довольна.
— Тем не менее хотелось бы поговорить с главврачом. Как его увидеть?
Охранник мотнул головой:
— К сожалению, шефа нет. Но вы можете встретиться с его заместителем.
— Тогда я заеду попозже… Когда главврач должен появиться?
— К сожалению, не могу вам сказать. — Амбал нацепил на физиономию улыбку провинившегося ребенка. — Попросту не знаю… Поговорите с заместителем.
— Где его найти?
— Ее!.. Заместитель главврача у нас — женщина. Первый этаж, направо, двенадцатый кабинет. — Он заученным жестом распахнул передо мной двери. — Проходите, пожалуйста!
Я благодарно кивнул и двинулся по асфальтовой дорожке. На ступеньках перед входом в здание появилась дама в белом свободном халате. Лет тридцати пяти — сорока. Рост — пять футов семь дюймов. Или около метра семидесяти в местных единицах. Шатенка, блестящие волосы убраны в аккуратную прическу. Но лицо блеклое, и макияж лишь подчеркивает его некрасивость. Даже свободный халат не способен скрыть, что у нее узкие бедра и плоская грудь.
«Экая швабра, — подумалось мне. — Видно, не имея возможности наполнить собственное лоно, находит утешение в том, что занимается утробами других…»
— Здравствуйте, сударь! Я — заместитель главного врача… Артамонова Наталья Петровна!
Видимо, охранник, пропустив меня, тут же предупредил начальство по телефону о потенциальном клиенте.
А клиентов здесь определенно любили. Наталья Петровна пригласила меня в свой кабинет и еще по дороге успела рассказать обо всех достоинствах родной клиники. Судя по доброжелательности швабры, с пациентками здесь носились как с писаной торбой. Будто я оказался в Штатах… Впрочем, царившие повсюду чистота и порядок были заметны и невооруженным глазом.
— Вы сегодня хотите привезти свою супругу? — спросила Наталья Петровна, когда за нами закрылась дверь кабинета. — Сейчас как раз освобождается палата. — Она виновато развела руками. — Сами понимаете, клиника у нас небольшая, а популярность огромная… Не желаете ли кофе?
Я мотнул головой:
— Нет, спасибо!..
Мы сели за стол.
— Я бы хотел поговорить с главврачом.
— Это невозможно. — Заместительница снова развела руками. — Его нет. Но принять вашу супругу могут и другие. Тут совсем не нужен Виталий Сергеевич.
— И все-таки хотелось бы сначала поговорить с ним. Где мне его найти?
Глаза Натальи Петровны сделались большими, круглыми и беспомощными. Словно у пойманной рыбы…
— Я не знаю. Виталий Сергеевич не оставил указаний.
Похоже было, что она не лжет.
— А у него есть загородный дом?
Беспомощность в ее глазах сменилась раздражением. Однако Артамонова все еще считала меня потенциальным клиентом, поэтому голос остался ровным.
— Я ничем не могу вам помочь, сударь, если вы непременно хотите встретиться с главным. Но, повторяю, это вовсе не обязательно.
Мне стало ясно, что, находясь в личине клиента, я ничего от швабры не добьюсь. Пришлось покопаться в сумке, явить на свет божий одну из ламинированных картонок и прилепить к физиономии соответствующую мину.
— Дело в том, Наталья Петровна, — произнес я внушительно, — что я ввел вас в заблуждение. Меня сюда послала страховая компания. Начальство получило иск от одной из ваших пациенток. Мне поручено провести расследование. — Я сунул удостоверение под курносый нос Артамоновой. — Теперь вы понимаете, что мне нужно переговорить именно с главным врачом.
Раздражение собеседницы тут же переплавилось в обеспокоенность за репутацию родной клиники, а потом обратилось стремлением всячески поспешествовать.
— Видите ли, — Артамонова вновь глянула в удостоверение, — Максим Алексеевич… К сожалению, я и в этом случае ничем не могу вам помочь. Виталия Сергеевича в последний раз я видела в четверг. С тех пор он на работе не появлялся. И не звонил. Мы все очень обеспокоены…
— Почему? — быстро спросил я. — Разве у доктора Марголина были враги?
— Нет-нет! — Она испуганно замотала головой. — Конечно, в нашей клинике тоже бывают летальные исходы с роженицами или новорожденными, но…
— Иными словами, доктору Марголину никто не угрожал.
Она кивнула, достала из стола пачку «Кэмел», щелкнула зажигалкой, прикурила.
— Мне нужно разыскать его! — Я засунул удостоверение в нагрудный карман рубашки. — Расскажите о вашей последней встрече с ним. — Я достал из сумки блокнот и ручку.
Артамонова возвела рыбьи глаза к потолку, выпустила туда же струю дыма.
— Я видела его в четверг утром, при ежедневном обходе рожениц и родильниц. Виталий Сергеевич выглядел как всегда. Был приветлив и внимателен. После двух у него начался прием. Около трех ко мне пришла работающая с доктором сестра, сказала, что он уехал на срочный вызов и попросил меня принять оставшихся пациенток. Его просьба — для всех нас закон. Я приняла двух пациенток. И больше Виталия Сергеевича не видела. В субботу мы сообщили о его исчезновении в милицию.
Я сделал в блокноте несколько пометок и спросил:
— Как зовут медсестру Марголина? Можно с нею поговорить?
— Зовут ее Альбина Паутова. Я дам вам домашний адрес.
— А что, разве она не на работе? Болеет?
Артамонова осторожно пожала тощими плечами:
— Она здорова, просто написала в четверг заявление на отпуск. Заболела ее мать.
— В самом деле?
— Не знаю. — Швабра вновь пожала плечами и сморщила курносый носик. — Мы верим своему персоналу. Тем более… — Она раздавила в пепельнице недокуренную сигарету, пробежала пальцами по клавиатуре гейтса и продиктовала мне адрес и номер телефона.
Записав, я спросил:
— А где живут пациентки, так и не попавшие на прием к самому Марголину?
Артамонова вскинула на меня потрясенные глаза:
— Вы решили с ними встретиться? Мне бы не хотелось, чтобы наших постоянных клиенток беспокоили… — Она сделала правой рукой неопределенный жест. — Сами понимаете!
— Понимаю, — сказал я. — Но ведь скандал со страховой компанией нанесет репутации вашего заведения еще больший вред.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
— Понятно, — сказал я. — Однако мне потребуются исходные материалы. Фотография Марголина, к примеру. Или список его знакомых…
Пал Ваныч вытащил из стола дискету.
— Вот, тут кое-что есть… Ознакомьтесь. Появятся новые вопросы, обращайтесь к Инге Артемьевне. Если она не сумеет ответить, то свяжет вас со мной. Желаю успеха и жду результатов.
Хозяин кабинета встал. Аудиенция была завершена. И я решил, что прочие вопросы могут пока и подождать.
Глава 3
Инга Артемьевна воистину оказалась незаменимой помощницей.
Едва я заикнулся о транспорте, все сразу было решено. Мне предложили на выбор: «Хонду» местной сборки либо такую же, как у Инги, «Ладу-забаву», только песочного цвета. А когда я выбрал последнюю — она была поновее и с тонированными стеклами, — за четверть часа оформили все документы и вручили ключи.
— Лучшая машина для питерских дорог, — сказала Инга, когда я для пробы объехал квартал. — Знаете, чем отличается наша страна от всего остального мира?
— Конечно. — Я решил вновь блеснуть подготовкой. — Дураками и дорогами.
— Верно! — Моя помощница на секунду задумалась. — С чего намерены начать?
— Поеду в отель. Изучу полученные материалы. Составлю план поисков. Посоветуюсь со своим боссом. Если появятся вопросы, свяжусь с вами.
— А если не появятся?
— Тогда начну претворять в жизнь составленный план и полученные указания. Но ближе к вечеру все равно свяжусь с вами. Не согласитесь ли поужинать в компании частного детектива?
Инга улыбнулась:
— А вы уверены, что у вас будет время для ужина со мной?
Я горестно вздохнул:
— Не уверен, но хотелось бы.
— У вас есть мобильник?
— Да, конечно.
— Не пользуйтесь им. Сдайте в камеру хранения отеля. — Она вытащила из сумочки такую же, как у меня, «Моторолу». — На время розысков вашим будет этот. Зарегистрирован на имя Максима Метальникова.
За мобильником последовали несколько разноцветных ламинированных прямоугольников.
— Это липовые удостоверения, которыми вы можете пользоваться при работе, — пояснила Инга.
Я просмотрел документы. На всех присутствовала моя фотография, отмеченная солидной печатью. При надобности я мог оказаться представителем пожарной охраны, санитарным врачом, агентом страховой компании «Русь»и даже инспектором дорожной полиции, которая тут называется «Государственной инспекцией по безопасности дорожного движения».
Когда я ознакомился со своими многочисленными личинами, из сумочки появилась пачка червонцев, тут же перебравшаяся в мою сумку, а потом — блокнот и ручка.
Инга черкнула несколько строк, вырвала листок, протянула мне:
— Вот номера моих телефона и пейджера. Жду вашего звонка, конь в малине!
Было совершенно ясно — в первую очередь от меня требуется звонок с отчетом о проделанной работе. Но сказать, что после заключительной Ингиной фразы из моей спины потянулись зародыши крыльев, значило не сказать ничего.
Глава 4
Распрощавшись с окрылительницей, я отправился в отель. Поставил машину на стоянку, завернул к газетному киоску, купил путеводитель с достаточно подробным планом Петербурга и окрестностей, взял у портье ключи, сдал в камеру хранения собственную «Моторолу», поднялся в номер. И сел к гейтсу изучать содержимое полученной от Поливанова дискеты.
Материалы оказались не слишком богатыми. Биографические данные, адреса, несколько фотографий.
Лицо Виталия Марголина мне понравилось. Высокий с залысинами лоб, прямой нос, умный взгляд уверенного в себе человека. Симпатичный мужик!.. Впрочем, я никогда не считал теорию Ламброзо верной.
Мысли мои вернулись к нанимателю. Тоже симпатичный мужик, в своем роде. На нью-йоркских улицах вполне бы мог заменить Сола, стопроцентная филерская неприметность… Правда, в объяснения Пал Ваныча я не слишком поверил. Русские копы ничем не хуже наших. На наших сильным мира сего тоже порой изрядно приходится жать… Вот только сдается мне, что Пал Ванычу жать на местных копов не слишком-то и хочется; есть у него в этом деле интересы, с копами сугубо несовместимые. Так мне, по крайней мере, показалось, а я привык доверять подобным ощущениям. Нюх меня редко подводит… Впрочем, отношения Поливанова с властями мне безразличны, у меня другие заботы.
Я взялся за биографию Марголина.
Сорока двух лет, уроженец Петербурга, выпускник местного медицинского университета. Был женат, но развелся с женой через три года после свадьбы. Ага, не через год и не через десять, а именно через три, когда вроде бы уже притерлись друг к другу. Детей нет.
Так-так, возможно, по этой самой причине и развелись… После окончания университета занимался частной практикой. Судя по всему, успешно, коли пять лет назад стал владельцем и главврачом частной гинекологической клиники. В клинике имеется родильное отделение. А вот и адрес с телефоном регистратуры.
Я развернул план города.
Клиника Марголина находилась в Ольгине, одном из пригородов, расположенных по Приморскому шоссе. Видимо, сумел купить землю на берегу моря. Надо думать, недешево обошлось… Уж всяко подороже четырехкомнатной квартиры в самом Петербурге, приобретенной гинекологом двенадцать лет назад. Адрес, телефон…
Больше на дискете ничего не было.
Я достал из кармана полученную от Инги «Моторолу»и набрал номер.
Приятный мужской баритон, четко выговаривая слова, известил, что абонента сейчас рядом с телефоном нет, и попросил передать сообщение после сигнала.
Я дождался гудка и продиктовал:
— Господин Марголин! Вас беспокоит некто Максим Метальников. Моя жена хотела бы у вас проконсультироваться. Ваш телефон мне дал господин Поливанов. Не будете ли вы любезны перезвонить?
Я назвал номер своего нового мобильника и прервал связь. Потом вытащил дискету из дисковода, положил в ящик стола и задумался.
По всему выходило, что мне предстоит недальний путь в это самое Ольгино. Информации, которую можно передать боссу, пока нет, и если с чего-то начинать, так почему бы не начать с клиники.
Я защитил гейтс паролем. Потом запер номер и спустился вниз. Сдал ключ портье, глянул в поросячьи глазки, явно ожидавшие очередного целкового.
— Блажен, кто верует…
Ожидание сменилось разочарованием.
А я вышел на улицу.
Глава 5
До Ольгина оказалось всего двадцать пять километров. Но этот, и в самом деле недальний путь занял около часа. Что поделаешь, питерские мосты перекрестки мало приспособлены для плотного движения — пробки, пробки, пробки… Впрочем, пробки позволяли мне периодически заглядывать в путеводитель и проверять, туда ли я еду.
Потом городские кварталы справа сменились железнодорожными рельсами. Слева еще некоторое время тянулись многоэтажные дома, а затем открылась серая гладь Финского залива. Чуть поредевший поток машин притормозил и прополз мимо поста дорожной полиции. И наконец вокруг выросли загородные виллы тех, кого еще совсем недавно во всем мире называли «новыми русскими». В Штатах столь плотно расположенные дома принадлежали далеко не самым богатым гражданам, но здесь были не Штаты…
Я съехал на обочину и остановился. Открыл путеводитель на той странице, где был отпечатан план Ольгино.
Тут же выяснилось, что доктор Марголин купил землю отнюдь не на берегу моря — необходимая мне Юнтоловская улица находилась по другую сторону железнодорожного пути.
Я тронул машину, вновь влился в поток. И едва не проскочил переезд. К счастью, перед ним вытянулся небольшой хвост, в конец которого моя «Забава»и пристроилась.
Сколько времени уйдет на ожидание, было неизвестно; я закурил и включил приемник.
По радио передавали новости. Как ни странно, но сводка с партизанских фронтов очередной кавказской войны родила во мне странное беспокойство. Будто она какой-то стороной касалась меня… Будто в родном Нью-Йорке могут вдруг появиться бородатые брюнеты в защитной форме, с яростными глазами и «акаэмами» на груди… Честно говоря, в этой войне я целиком на стороне русских. Потому что религия, адепты которой объявляют священную войну всем, кто не согласен с ее постулатами, способна вызвать у меня лишь неприятие. Хотя, если вдуматься, ничего удивительного не происходит… Ведь когда учение Христа находилось в возрасте нынешнего ислама, Западная Европа не раз хаживала с мечом на другой конец Средиземного моря, воевать Гроб Господень!.. Против музы Клио не попрешь, и пройдет еще много времени, пока муслимы вырастут из детских штанишек.
Между тем мимо прополз поезд, составленный из темно-зеленых вагонов, и ожидающие автомобили один за другим начали трогаться.
Тронулся и я. Перевалил через рельсы — слева осталась древняя платформа железнодорожной станции — и сразу за переездом повернул направо.
Еще пара минут езды — дороги здесь оказались не чета городским, ровные и свободные, — и я проехал мимо кирпичного забора и припарковал машину возле открытых решетчатых металлических ворот, перегороженных опущенным шлагбаумом. Справа к воротам притулилась кирпичная хижина проходной с вывеской «Гинекологическая клиника Марголина».
Двухэтажное здание, находящееся метрах в тридцати от ворот, не произвело на меня особенного впечатления. Белый арлоновый кирпич, зеркальное стекло, металлическая крыша. Справа и слева от ведущей к зданию асфальтовой дорожки торчали из травы низкорослые зародыши будущего парка. Лет через тридцать пациентки смогут отдыхать в густой тени, но пока… Впрочем, пока они тоже могли отдыхать в густой тени: позади клиники деревья были высокие и густые — по-видимому, архитектор использовал уже имеющиеся посадки.
Я выбрался из машины и подошел к проходной. Из дверей тут же появился высоченный тип в защитного цвета брюках и рубашке. На поясе у него висела кобура от «стерлинга-мини». Пронести незаметно труп мимо такого амбала я бы не взялся…
— Добренький вам денечек! — Он ощупал меня хваткими глазами. — Чего желаете?
— Моя супруга намерена обследоваться по своим женским делам. Я слышал, у вас хорошее заведение…
— Очень хорошее, не сомневайтесь. Пациентки не жалуются. Так что ваша супруга будет довольна.
— Тем не менее хотелось бы поговорить с главврачом. Как его увидеть?
Охранник мотнул головой:
— К сожалению, шефа нет. Но вы можете встретиться с его заместителем.
— Тогда я заеду попозже… Когда главврач должен появиться?
— К сожалению, не могу вам сказать. — Амбал нацепил на физиономию улыбку провинившегося ребенка. — Попросту не знаю… Поговорите с заместителем.
— Где его найти?
— Ее!.. Заместитель главврача у нас — женщина. Первый этаж, направо, двенадцатый кабинет. — Он заученным жестом распахнул передо мной двери. — Проходите, пожалуйста!
Я благодарно кивнул и двинулся по асфальтовой дорожке. На ступеньках перед входом в здание появилась дама в белом свободном халате. Лет тридцати пяти — сорока. Рост — пять футов семь дюймов. Или около метра семидесяти в местных единицах. Шатенка, блестящие волосы убраны в аккуратную прическу. Но лицо блеклое, и макияж лишь подчеркивает его некрасивость. Даже свободный халат не способен скрыть, что у нее узкие бедра и плоская грудь.
«Экая швабра, — подумалось мне. — Видно, не имея возможности наполнить собственное лоно, находит утешение в том, что занимается утробами других…»
— Здравствуйте, сударь! Я — заместитель главного врача… Артамонова Наталья Петровна!
Видимо, охранник, пропустив меня, тут же предупредил начальство по телефону о потенциальном клиенте.
А клиентов здесь определенно любили. Наталья Петровна пригласила меня в свой кабинет и еще по дороге успела рассказать обо всех достоинствах родной клиники. Судя по доброжелательности швабры, с пациентками здесь носились как с писаной торбой. Будто я оказался в Штатах… Впрочем, царившие повсюду чистота и порядок были заметны и невооруженным глазом.
— Вы сегодня хотите привезти свою супругу? — спросила Наталья Петровна, когда за нами закрылась дверь кабинета. — Сейчас как раз освобождается палата. — Она виновато развела руками. — Сами понимаете, клиника у нас небольшая, а популярность огромная… Не желаете ли кофе?
Я мотнул головой:
— Нет, спасибо!..
Мы сели за стол.
— Я бы хотел поговорить с главврачом.
— Это невозможно. — Заместительница снова развела руками. — Его нет. Но принять вашу супругу могут и другие. Тут совсем не нужен Виталий Сергеевич.
— И все-таки хотелось бы сначала поговорить с ним. Где мне его найти?
Глаза Натальи Петровны сделались большими, круглыми и беспомощными. Словно у пойманной рыбы…
— Я не знаю. Виталий Сергеевич не оставил указаний.
Похоже было, что она не лжет.
— А у него есть загородный дом?
Беспомощность в ее глазах сменилась раздражением. Однако Артамонова все еще считала меня потенциальным клиентом, поэтому голос остался ровным.
— Я ничем не могу вам помочь, сударь, если вы непременно хотите встретиться с главным. Но, повторяю, это вовсе не обязательно.
Мне стало ясно, что, находясь в личине клиента, я ничего от швабры не добьюсь. Пришлось покопаться в сумке, явить на свет божий одну из ламинированных картонок и прилепить к физиономии соответствующую мину.
— Дело в том, Наталья Петровна, — произнес я внушительно, — что я ввел вас в заблуждение. Меня сюда послала страховая компания. Начальство получило иск от одной из ваших пациенток. Мне поручено провести расследование. — Я сунул удостоверение под курносый нос Артамоновой. — Теперь вы понимаете, что мне нужно переговорить именно с главным врачом.
Раздражение собеседницы тут же переплавилось в обеспокоенность за репутацию родной клиники, а потом обратилось стремлением всячески поспешествовать.
— Видите ли, — Артамонова вновь глянула в удостоверение, — Максим Алексеевич… К сожалению, я и в этом случае ничем не могу вам помочь. Виталия Сергеевича в последний раз я видела в четверг. С тех пор он на работе не появлялся. И не звонил. Мы все очень обеспокоены…
— Почему? — быстро спросил я. — Разве у доктора Марголина были враги?
— Нет-нет! — Она испуганно замотала головой. — Конечно, в нашей клинике тоже бывают летальные исходы с роженицами или новорожденными, но…
— Иными словами, доктору Марголину никто не угрожал.
Она кивнула, достала из стола пачку «Кэмел», щелкнула зажигалкой, прикурила.
— Мне нужно разыскать его! — Я засунул удостоверение в нагрудный карман рубашки. — Расскажите о вашей последней встрече с ним. — Я достал из сумки блокнот и ручку.
Артамонова возвела рыбьи глаза к потолку, выпустила туда же струю дыма.
— Я видела его в четверг утром, при ежедневном обходе рожениц и родильниц. Виталий Сергеевич выглядел как всегда. Был приветлив и внимателен. После двух у него начался прием. Около трех ко мне пришла работающая с доктором сестра, сказала, что он уехал на срочный вызов и попросил меня принять оставшихся пациенток. Его просьба — для всех нас закон. Я приняла двух пациенток. И больше Виталия Сергеевича не видела. В субботу мы сообщили о его исчезновении в милицию.
Я сделал в блокноте несколько пометок и спросил:
— Как зовут медсестру Марголина? Можно с нею поговорить?
— Зовут ее Альбина Паутова. Я дам вам домашний адрес.
— А что, разве она не на работе? Болеет?
Артамонова осторожно пожала тощими плечами:
— Она здорова, просто написала в четверг заявление на отпуск. Заболела ее мать.
— В самом деле?
— Не знаю. — Швабра вновь пожала плечами и сморщила курносый носик. — Мы верим своему персоналу. Тем более… — Она раздавила в пепельнице недокуренную сигарету, пробежала пальцами по клавиатуре гейтса и продиктовала мне адрес и номер телефона.
Записав, я спросил:
— А где живут пациентки, так и не попавшие на прием к самому Марголину?
Артамонова вскинула на меня потрясенные глаза:
— Вы решили с ними встретиться? Мне бы не хотелось, чтобы наших постоянных клиенток беспокоили… — Она сделала правой рукой неопределенный жест. — Сами понимаете!
— Понимаю, — сказал я. — Но ведь скандал со страховой компанией нанесет репутации вашего заведения еще больший вред.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32