Он неоднократно отправлялся в
джунгли без оружия и спутников, наблюдать за различными плотоядными. Об
открытии им двух новых видов орхидей, одна из которых получила его имя,
даже не упоминалось.
- Это все? - спросил я, дочитав до конца.
- Это весь текст.
- Вы говорите так, словно есть что-то еще.
- Есть фотография Брайана Мак-Джинниса.
- Будьте добры, покажите.
На экране возникла светло-коричневая тонированная фотография. Молодой
человек в шортах и рубашке с короткими рукавами стоял, с выражением
невероятной гордости наступив одной ногой на шею крупной пятнистой
кошки, а в руках, как ребенка, держал ружье. Подпись гласила, что зверь
считался людоедом. На заднем плане стояли еще четыре фигуры: трое
темнокожих, явно коллег или помощников. Четвертая была белая женщина, и
я узнал ее еще раньше, чем попросил компьютер увеличить изображение, ибо
она была одета в черное, несмотря на все, что я читал о ярком солнце и
жаре в экваториальной зоне Земли.
Это была она. Те же печальные глаза, те же выдающиеся скулы, даже
прическа та же.
- Кто эта женщина? - требовательно спросил я.
- Ответить не могу, - отозвался компьютер. - В книге нет упоминания
о ней, и на подписи к фотоснимку она не значится.
- Вы ее узнаете?
- Она - оригинал тех портретов, которые вы ищете.
- Почему вы не сказали мне об этой фотографии?
- Вы указали, что вас интересуют только произведения искусства, и
хотя отдельные фотографии могут считаться таковыми, данный снимок, по
моей оценке, относится к документальным.
- Теперь меня интересуют не только все художественные работы, но и
все фотоснимки этой женщины, - сказал я. - Вы понимаете?
- Да.
- Есть ли еще такие в вашем банке памяти? - повторил я вопрос.
Пятнадцатисекундная пауза.
- Нет.
- Я хочу, чтобы вы снова связались со всеми библиотечными
компьютерами, к которым обращались по моему заказу, определили, нет ли в
каком-нибудь из них фотографий этой женщины, а затем продолжили поиск,
подключив компьютеры, к которым еще не обращались, - сказал я, и после
паузы добавил: - Начните с библиотеки на Пелоране VII и проверьте, нет
ли там фотографии или голограммы Шарин Д'Амато.
- Есть ли еще указания?
- Нет. Как только у вас появятся дальнейшие сведения, свяжитесь со
мной в отеле, или в резиденции мистера Аберкромби.
Я вышел из кабины, прошел к видеофону и набрал номер Аберкромби, чтобы
сообщить ему, что я выяснил, а также услышать его мнение - теперь я
получил доказательства, что таинственная женщина жила в начале
двадцатого столетия Р.Х., почти две тысячи лет спустя после того, как ее
изображение впервые появилось в человеческом творчестве. Мне было
известно, что до появления фотографий науки клонирования не
существовало, но я не мог сформулировать другого логического объяснения,
которое отвечало бы всем накопленным до сих пор фактах.
Ответа не было. Решив, что Аберкромби занят работой на своем
компьютере, я подумал, что с тем же успехом могу сразу направиться к
нему домой: как только я свяжусь с ним, он, без сомнения, потребует
личной беседы. Я покидал библиотеку с большой неохотой, потому что был
уверен, что где-то в пределах Олигархии должна существовать фотография
или голограмма Шарин Д'Амато, и мне невероятно хотелось ее увидеть, но я
также понимал, что компьютеру понадобится довольно много времени для
передачи по сети, и решил, что чем скорее уйду отсюда, тем скорее
вернусь.
На дорогу до имения Аберкромби у меня ушло почти сорок минут: наступило
обеденное время, и улицы были многолюдны. Я проталкивался сквозь толпу,
наслаждаясь теплом и безопасностью, которые невольно дарили мне живые
существа. Наконец я вышел на окраину города и через несколько минут
ступил на автоматическую дорожку, ведущую к дому Аберкромби.
- Пожалуйста, назовите себя, - произнес механический голос системы
охраны.
- Я Леонардо.
- Вам назначена встреча?
- Мне не нужно ничего назначать, - ответил я, удивившись вопросу. -
Я работаю на мистера Аберкромби.
- В настоящее время у меня нет данных о служащем по имени Леонардо.
- Это смешно. Я был здесь два дня назад.
- Два дня назад вы работали на мистера Аберкромби, - ответил тот же
голос. - Сейчас вы не работаете.
- Произошла какая-то ошибка, - забеспокоился я. - Пожалуйста, еще
раз проверьте списки.
- Проверяю... Вас нет в списках служащих мистера Аберкромби.
- Пожалуйста, разрешите мне поговорить с ним.
- Есть его постоянный приказ не допускать посторонних.
- Но я не посторонний! - возмутился я.
- Моя программа запрещает мне вызывать его по вашей просьбе.
- Тогда я войду в дом и переговорю с ним лично, - сказал я, делая
шаг вперед.
- Я не могу пропустить посторонних, - повторил голос. - Пожалуйста,
сойдите. Через пять секунд на автоматическую дорожку будет подан
смертельный электрический заряд. Четыре. Три. Два.
Я быстро отступил.
- Автоматическая дорожка заблокирована. Пожалуйста, не подходите к
дому по газонам, против этого приняты специальные меры.
- Теперь понял, предатель? Ублюдок межпланетный! - прогремел через
усилитель голос Аберкромби.
- Мистер Аберкромби, что все это значит? - спросил я, испуганный и
растерянный.
- Это значит, что если я кого-то нанимаю, даже такого, как ты, то
ожидаю от него верности!
- Но я был абсолютно верен вам, - ответил я.
- Я платил тебе, чтоб ты разузнал все об этом сукином сыне, а не
путался с ним! - взревел он.
- Я не путался с ним, - объяснил я. - Он меня сам нашел, и я
отклонил его предложение.
- Тогда зачем ты это скрыл?
- Я ничего не скрывал.
- Чушь собачья! Ты виделся с ним две недели назад, я бы об этом не
узнал, если бы ты сам не проболтался!
- Я подумал, что это мелочь, не стоящая упоминания. Он просил ему
помочь, а я отказался.
- Ну и бежал бы к нему, пока шансы были, - ответил Аберкромби. -
Теперь уже поздно.
- Не понимаю, о чем вы, мистер Аберкромби.
- Малькольма Аберкромби не проведешь! Я платил тебе в десять раз
больше, чем ты стоишь, чтобы ты помог достать единственную вещь во
Вселенной, которая мне нужна, а ты тут же снюхался у меня за спиной с
этим прыщом Венциа! Так мне и надо, доверять инопланетянам! Никогда
больше не повторю этой дурацкой ошибки.
- Вы совершенно неверно истолковали то, что я вам сказал, мистер
Аберкромби.
- Я верно толкую то, о чем у тебя не хватило наглости сказать!
- Если бы я мог поговорить с вами лично... - взмолился я.
- Я и так наговорился с тобой по горло, - ответил он. - А теперь
убирайся к чертям собачьим с моей собственности!
- Но это недоразумение! - продолжал я. - Умоляю, дайте мне
возможность объяснить!
- Все, - отрезал он. - Я уже послал уведомление в галерею Клейборн
и в Дом Крстхъонн, что выгнал тебя за непорядочность. А сейчас, если не
хочешь, чтобы я сдал тебя в полицию за вторжение в чужие владения,
убирайся-ка лучше, откуда выполз.
- Вы сообщили моему Дому? - повторил я, когда до меня наконец дошла
вся сила нанесенного им удара.
- Ты меня слышал.
- Моему Дому? - снова выговорил я, теряя равновесие, потому
конечности у меня онемели.
Ответа не последовало.
- Но почему? - спросил я, не в силах прийти в себя. - Я верно
служил вам. Я достал вам портреты. Я вас не предал. У вас есть все, что
вам нужно. Почему вы так сделали?
- Потому что не получил того, за что плачу!
- Получили! Я летал на Нью Родезию и...
- Я платил тебе за лояльность.
- Я был лоялен. Вы слишком долго живете в одиночестве, вы везде
видите врагов, но у вас их нет.
- Об этом судить мне. А когда я покончу с этим куцым выродком
Венциа, - пообещал он, - ты еще узнаешь, что такое настоящий враг!
- Но...
- Если через тридцать секунд ты не уберешься из моих владений, я
вызываю полицию.
И вот, униженный и несчастный, я вернулся в свою пустую комнату,
чувствуя себя таким одиноким, каким ни разу не был за всю жизнь.
Раз двадцать я принимался писать письмо своей Матери Узора, пробуя
объяснить, что случилось, и какое извращенное объяснение дал
происшедшему Аберкромби - и каждый раз останавливался на второй или
третьей строчке. Ни объяснить, ни оправдать факт моего увольнения было
просто невозможно. И личное бесчестье само по себе достойно сурового
осуждения, но я навлек бесчестье на свой Дом, а возможно, на всю расу
бъйорннов.
Самоубийство - вот единственно возможный выход, но самоубийство в
данный момент, когда я все еще официально работаю по программе обмена в
галерее Клейборн и связан перед ними обязательством, может навлечь на
Дом Крстхъонн еще большее бесчестье. Наставление, как мне было
необходимо этическое наставление Матери Узора - но я не мог заставить
себя обратиться к ней, ибо опозорил ее.
В конце концов я решил, что завтра утром, когда Тай Чонг откроет
галерею, я подам ей прошение об отставке, и как только отставка будет
принята, я вернусь к себе в комнату и найду забвение. Больше я уже ни о
чем не мечтал.

ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ УКРАЛ
7
На следующее утро я отправился в галерею Клейборн и попросил приема у
Тай Чонг. Пришлось ждать. Я в нетерпении ходил по выставочным залам,
глядя на экспонаты и не видя их. Тянулись минуты, она не спешила
приглашать меня в кабинет, и я прошел внутрь галереи, сел за свой стол и
уставился на дисплей компьютера. Перед глазами пробегали строчки
накопившихся данных, но я не читал их. Минуту спустя появился Гектор
Рейберн с веселой ухмылкой на лице.
- Говорят, Аберкромби вас выкинул, - начал он.
- Это правда, друг Гектор, - ответил я.
- Ну, вы продержались куда дольше, чем мы рассчитывали, - продолжал
он. - С возвращением.
- Я здесь лишь для того, чтобы встретиться с Тай Чонг.
- Да? Возвращаетесь на Бъйорнн?
- Мой мир - Бенитар II, - пояснил я. - Бъйорнны - это мой народ.
- Какая разница, - пожал он плечами. - Так вы туда собрались?
- Нет, друг Гектор.
Я говорил искренне, потому что опозоренный не достоин быть погребенным
в системе Бенитара.
Он, кажется, потерял интерес к моему будущему.
- Что за тип Аберкромби? - спросил он с любопытством. - На самом
деле такой безумный богач и богатый безумец, как о нем говорят?
- Он весьма состоятелен, друг Гектор, - сказал я, поглядывая на
закрытую дверь кабинета Тай Чонг. - А обсуждать его психическое
состояние я не вправе.
- Нашли для него хоть один портрет той женщины?
- Даже несколько.
Он пристально на меня посмотрел.
- Что с вами сегодня, Леонардо? Обычно вы разговорчивы, так что я
не успеваю угнаться за вашими вопросами, а сегодня выглядите так, словно
похоронили лучшего друга.
- Я обесчещен.
- То есть?
- Малькольм Аберкромби уволил меня за нелояльность, - ответил я, и
мой цвет выразил все мое унижение.
- Ну и что? - сказал Рейберн. - Меня увольняли три раза, и может,
еще пять раз уволят. Профессиональный риск, вот и все. Когда такое
случается, надо выпить, расслабиться с девочкой и все забыть.
Он помолчал.
- Черт возьми, вам даже не надо искать новую работу: вы же остались
в Клейборне.
- Все не так просто, друг Гектор.
- Все именно так просто, Леонардо, - ответил он. - У вас,
бъйорннов, просто неправильный взгляд на жизнь.
- Но это наш взгляд на жизнь, - ответил я. - Я не могу жить по-
другому.
Тут вмешался мой компьютер, сообщив, что Тай Чонг готова меня принять.
- Послушайте, - предложил Рейберн, - когда освободитесь, подходите
ко мне, прогуляемся, потолкуем. Я тут в трех кварталах знаю местечко,
там обслужат кого угодно.
Он неожиданно улыбнулся.
- Я угощаю.
- Спасибо за предложение и поддержку, друг Гектор, - сказал я,
поднимаясь, - но я вынужден отказаться.
Он пожал плечами.
- Ладно, если передумаете, только скажите.
Я пообещал, что так и сделаю, подошел к двери Тай Чонг, подождал перед
сенсором, а когда он меня идентифицировал и дверь поползла в сторону,
вошел в кабинет.
- Леонардо, - она поднялась, пошла мне навстречу и взяла за руку. -
Мне очень жаль, что произошло такое недоразумение.
- Это моя вина, Достойная Леди, - сказал я. - Я навлек бесчестье не
галерею Клейборн и Дом Крстхъонн.
- Ерунда, - сказала она, отметая мое признание. - Этому фанатику за
четверть столетия удалось раскопать меньше тридцати картин. Вы нашли для
него две за месяц, а ему хватило ума вас уволить. Опрометчиво и
безрассудно.
Я остолбенел, пытаясь понять, что она сказала. Наконец ко мне вернулся
голос.
- Должен ли я понимать так, что вы на меня не сердитесь, Достойная
Леди?
- Конечно, нет.
- Но меня уволили.
- Без причины.
- Причина - разговор с Рубеном Венциа.
- Свобода речи и свобода общения - фундаментальные права. Это,
похоже, ускользает от внимания Малькольма Аберкромби, - сказала она с
подчеркнутым презрением и сделала жест в сторону видеофона. - Я как раз
напоминала ему о них несколько минут назад, когда вы пришли.
- Вы не должны сталкиваться с ним из-за меня, Достойная Леди, -
сказал я, и мой цвет отразил, как я огорчился.
- Я это сделала ради Клейборна, - твердо ответила она. - Никому не
сойдет безнаказанно позорить моих сотрудников!
- Именно об этом я хочу с вами поговорить.
- О моей беседе с Аберкромби?
- Нет. О моем положении, как одного из ваших сотрудника.
- Ну конечно, вы мой сотрудник, - заверила она.
- Я пришел подать в отставку.
Она, кажется, удивилась.
- Вы - в отставку? О чем вы говорите, Леонардо?
- Я навлек бесчестие на свой Дом.
- Ничего подобного.
- У нас разные культуры, и нам с вами спорить об этом бессмысленно,
Достойная Леди, - произнес я.
- Вот и не спорьте.
- Не буду. Но настаиваю на своей отставке.
- Вы нашли другую работу? - спросила она резко.
- Нет, Достойная Леди.
Она слегка смягчилась.
- Что вы сделаете, если я приму вашу отставку? Вернетесь в свой
Дом?
- Совершу ритуал самоубийства.
- Что вы совершите? - она была явно потрясена.
- Я лишу себя жизни, чтобы стереть бесчестие, которое навлек на Дом
Крстхъонн.
- Только из-за того, что вас уволили? - она никак не могла
поверить.
- Да.
- Но это безумие!
- Для человека - может быть, - спокойно ответил я. - А бъйорнн
должен поступить именно так.
Она энергично затрясла головой.
- Я не разрешаю вам убить себя, Леонардо.
- Вы не можете этого решать, Достойная Леди.
- Давайте обсудим все разумно и спокойно, - проговорила она
взволнованно.
- Я не хочу вас обидеть, Достойная Леди, но я бы предпочел, чтобы
вы как можно скорее приняли мою отставку, потому что я должен написать
своей Матери Узора и привести в порядок кое-какие дела, прежде чем
совершу ритуал.
С минуту она молча смотрела на меня. Затем в ее лице скользнул проблеск
понимания. Она прочистила горло и заговорила снова.
- Вы могли лишить себя жизни вчера вечером, - произнесла она,
тщательно прислушиваясь к собственным словам, словно каждая мысль вела
ее к следующей. - Вы могли сделать это сегодня утром. И все же вы
сначала пришли ко мне в офис и настаиваете, чтобы я приняла вашу
отставку.
Тут она внимательно вгляделась мне в глаза.
- А что, если я не приму вашу отставку, Леонардо?
- Мне даже не приходило в голову, что вы сможете отнестись к моей
просьбе без должного уважения, Достойная Леди.
Она все еще пристально смотрела на меня.
- Ваш Дом подписал с Клейборном контракт на обмен специалистами, -
сказала она наконец, и размеренно повторила: - Ваш Дом, а не вы. Что,
если я буду настаивать, чтобы вы отнеслись с должным уважением к этому
обязательству?
Я вздохнул.
- Если вы не примете мою отставку, мне придется выполнить
обязательства Дома по отношению к вам.
- И вы не убьете себя?
- Я не совершу ритуал, пока не выполню своих обязательств.
- Тогда вам отказано в отставке, - сказала она решительно.
- Вы очень умная женщина, - произнес я с горечью.
- А вы очень живой сотрудник галереи Клейборн, - ответила она,
облегченно улыбнувшись. - Хотя бы на ближайшие десять месяцев.
- Девять месяцев и двадцать три дня, - поправил я ее.
- Это мы еще обсудим, когда будем в лучшем расположении духа, - она
глубоко вздохнула, словно решила отложить эту тему. - А сейчас вы
вернетесь к работе на Малькольма Аберкромби.
- Он никогда не возьмет меня назад.
- Уже взял, - победно усмехнулась она.
- Но почему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28