- С вами все в порядке? - спросил он заботливо. - Ваш цвет стал еще
темнее.
- Это оттенок стыда.
- Неужели?
Я кивнул.
- Я пришел, чтобы сказать вам то, что вы хотели.

ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ НАШЕЛ
19
Я в жизни не чувствовал более отчаянного голода.
Сознание постепенно возвращалось, и я вспомнил, что нахожусь в камере
глубокого сна. Я открыл глаза, заморгал от режущего яркого света,
попытался шевельнуться, поморщился от боли и замер совершенно
неподвижно, считая про себя до трехсот. Боль отступила, но тело еще
плохо двигалось. Я сел, с трудом перекинул ноги через край модуля и
попытался встать.
Хит сидел на краю другого модуля, обычно аккуратно приглаженные волосы
были дико встрепаны, лицо выражало растерянность. Он размял руки,
прислушиваясь к ощущениям, потом осторожно спустил ноги на пол.
- С добрым утром, Леонардо, - сказал он, только тут заметив меня. -
Как самочувствие?
- Голодное, - ответил я.
- Еще бы, - ответил он. - Вы тридцать дней не ели.
- А как вы, друг Валентин? - осведомился я.
- Умираю, есть хочу!
Хит направился в камбуз, стеная при каждом движении непослушных мышц, я
затрусил следом, стараясь не обращать внимания на острую боль в спине.
- Ооох! Отлежал все на свете, - пожаловался он.
Мы добрались до камбуза и заказали еду, потом уселись за маленький
столик и несколько минут в полном молчании жадно поглощали. Наконец Хит
откинулся в кресле и блаженно вздохнул.
- Уффф... Хорошо! Я так наелся, что не против снова залечь в
глубокий сон, и подремать, пока все переварится.
- В этом нет необходимости, друг Валентин, - сказал я. -
Человеческий организм переваривает пищу за...
- Я пошутил, Леонардо, - прервал он.
- А, - сказал я и добавил, не желая обижать его: - Было очень
смешно.
- Спасибо, - поморщился он.
- Не стоит благодарности, друг Валентин.
- А знаете, - сказал Хит, - я раньше думал, почему бы не положить
сотню кредитов в банк на восемь или девять процентов, или даже на два,
коли на то пошло - и проспать пару столетий глубоким сном. Проснешься
самым богатым человеком на свете.
Он скроил гримасу.
- Потом я проспал всего месяц и понял, что можно умереть с голоду
меньше, чем за год. Между полным выключением всех систем организма и
замедлением их до минимума - огромная разница.
- Кроме того, Олигархия издала декрет о замораживании вкладов на то
время, пока инвестор находится в глубоком сне, - заметил я. - Вот почему
процесс глубокого сна стал государственной монополией: каждая камера
должна быть запрограммирована, чтобы сообщать срок сна пользователя
компьютеру Казначейства на Делуросе.
- Но это относительно новое правило, - ответил он. - При
республике, да и при Демократии такого не было, а глубокий сон
практикуется уже почти две с половиной тысячи лет. Нет, я убежден, что
люди не однажды пробовали так проделать, и наверное, умирали с голоду,
не успев проснуться.
С минуту мы молчали.
- Где мы сейчас, друг Валентин? - спросил я наконец.
Он развел руками.
- Должны были дня два назад войти в скопление Альбиона. Можно
проверить точное положение по компьютеру, - он приказал компьютеру
включиться: - Компьютер, где мы находимся?
- Мы в скоплении Альбиона; примерно через семьдесят девять минут
минуем систему Максима на расстоянии трех световых лет.
- Точно по расписанию, - сказал Хит с самодовольной улыбкой. -
Должны обогнать Венциа дня на два.
- Но он стартовал почти на тридцать шесть часов раньше, - заметил
я.
Хит победно усмехнулся
- Таких скоростных птичек, как моя, найдется немного. Венциа что-то
не показался мне человеком, способным разориться на хороший корабль.
Он заказал камбузу стакан вина, а затем спросил компьютер, не поступало
ли сообщений, пока мы находились в глубоком сне.
- Да, - ответил компьютер. - Я занес в банк памяти три сообщения.
- Выдай все по порядку, - потребовал Хит.
- Первое - от Луи Ниттермейера, - объявил компьютер.
- Мой адвокат, - объяснил Хит.
- Валентин? Валентин? - зазвучал писклявый мужской голос. - Черт!
Почему, когда надо, ты вечно в камере глубокого сна?
Краткая пауза.
- Ладно, посмотрим, что тут у нас. Все обвинения с тебя сняты,
можешь свободно возвращаться на Шарлемань. У тебя конфисковали где-то
половину произведений искусства - все, что не было застраховано - но мы
ведем переговоры, чтобы вернуть их. Полагаю, полмиллиона кредитов
хватит; мне еще надо встретиться с одним парнем в полицейском
управлении, но из вполне надежного источника я узнал, что с ним можно
будет договориться. Что еще... - опять пауза. - Ах да, ты потерял
квартиру в западной части города, ту, что снимал под одним из
вымышленных имен. Судя по всему, ты забыл уплатить за прошедшие четыре
месяца. Мне удалось затянуть дело через суд, так что пока в нее никто не
въедет. Если хочешь получить ее назад, пришли мне сорок тысяч кредитов в
уплату долга, и еще десять тысяч может понадобиться на гарантийное
поручительство. И не забудь заплатить своему усердному адвокату. Конец
сообщения.
- Не такая уж это была и квартира, - выразительно пожав плечами,
бросил Хит. - Компьютер, следующее сообщение.
- Валентин, - снова раздался голос Ниттермейера, на этот раз
страшно взволнованный. - Что ты там натворил на Дальнем Лондоне? Сегодня
меня трижды дергала полиция! - пауза. - Какой-то Аберкромби поднял
страшный визг, и судя по тому немногому, что я смог узнать, он не тот
человек, от которого можно откупиться. Я, конечно, уверен, что ты
невинен, как младенец, но в случае, если нет... тебе лучше не
приближаться к Дальнему Лондону ближе пятисот световых лет, пока не
найдешь там хорошего адвоката, хорошего, я подчеркиваю. Моя лицензия там
недействительна, и если даже меня туда пустят, я не знаю, на какие
кнопки нажимать.
Снова пауза.
- Слушай, скажи мне, как старому другу - когда ты уймешься? Я имею
в виду - неужели все до последней зубочистки обязательно должно быть из
золота, причем высшей пробы? Когда-нибудь ты хапнешь больше, чем сможешь
проглотить, и тогда тебя так прижмут, что не разогнешься. И по-моему, ты
уже это имеешь, с этим Аберкромби.
Усталый вздох.
- Ладно, удачи тебе, и не забывай платить своему верному адвокату.
Конец связи.
- Откуда он узнал, что это я? - спросил Хит, насупившись. - Мы с
ним никогда в жизни не встречались.
- Он знает, что вы - тот человек, который продал картину Маллаки и
что вы вернулись на Дальний Лондон вместе со мной.
Он покачал головой.
- Очень многие прилетают на Дальний Лондон. Почему именно я?
Насколько ему известно, я - вполне законопослушный торговец, который
продал ему то, что ему было нужно. Ладно, компьютер, давай последнее
сообщение.
- Говорит Тай Чонг, - прозвучал знакомый голос. - Похоже, у нас
крупные неприятности.
Она секунду молчала, затем перешла на подчеркнуто безразличный тон.
- Три дня назад кто-то украл четыре ценных картины из дома
Малькольма Аберкромби. Я абсолютно не имею понятия, кто совершил это
гнусное преступление, но почему-то у мистера Аберкромби сложилось явно
ошибочное представление, что в ответе за него вы, Валентин. Он заставил
полицию выдать ордер на ваш арест. Я совершенно не представляю, где вы,
и дойдет ли до вас это сообщение, но я думаю, мне следует уведомить вас
о сложившейся ситуации и настоятельно посоветовать вам сдаться властям,
чтобы восстановить свое доброе имя.
Услышав такое предложение, Хит усмехнулся.
- Если вы находитесь вместе с ним, Леонардо, то, к сожалению,
должна известить вас, что мистер Аберкромби обвинил вас в соучастии в
преступлении, и вы теперь считаетесь скрывающимся от правосудия.
Она снова сделала паузу, а Хит повернулся ко мне.
- Обратите внимание, вам она не советует сдаться властям, - весело
заметил он.
- Почему не советует? - искренне удивился я.
- Потому что знает, что вы так и сделаете.
- Я уверена, что смогу уладить конфликт и добиться, чтобы с вас
сняли обвинение, Леонардо, - продолжал компьютер голосом Тай Чонг, - но
пока, хотя я и нахожу подобное положение дел несообразным, у меня нет
другого выхода, как прекратить выплачивать вам деньги. В этом деле у
меня руки связаны: политика компании - не иметь никаких дел с виновными
в уголовных преступлениях, и несмотря на то, что вы, безусловно, ни в
чем не виноваты и виноваты не будете, факт есть факт - за прошедшие два
месяца это второе выдвинутое против вас обвинение.
Я остолбенел, а она продолжала говорить.
- Когда на счет Дома Крстхъонн не поступил ваш недельный заработок,
со мной связалась ваша Мать Узора, и мне пришлось объяснить ей
сложившуюся ситуацию. У меня не было выбора. Мне очень жаль сообщать вам
об этом, но она знает, что вас ищет полиция в связи с кражей. Я не
успокоюсь, пока не смогу убедить ее, что вы никоим образом не в ответе
за это злополучное путешествие, - добавила она быстро. - У меня сердце
разрывается, Леонардо, даю вам слово, что сделаю все, что в моих силах,
и добьюсь, чтобы вы не страдали незаслуженно. Вы всегда были преданы
мне, и я не предам вас. Даже если нынешняя ситуация затянется на
неопределенное время, а похоже, что так и будет, я, вероятно, смогу
использовать вас, как нештатного консультанта.
- Моя Мать Узора знает? - повторил я в ужасе.
- Я в абсолютном неведении о месте вашего пребывания, и тем более о
цели вашего пути, но если это послание дойдет до вас, Валентин, я
рассчитываю на вас. Сдайтесь ближайшим властям и убедите Леонардо
поступить так, как он сочтет правильным. Доброго пути вам и удачи.
- Настоящая леди! - восхищенно сказал Хит. - Готов спорить, пока
она отправляла это сообщение, в ее кабинете торчало шестеро полицейских.
- Но я думал, я делаю то, что она хотела, - я был совершенно
уничтожен.
- Так оно и было, - ответил Хит. - Она не могла представить, что
Аберкромби заподозрит бъйорнна в соучастии в преступлении с кем бы то ни
было.
Он покачал головой.
- Либо он умнее, чем я думал, либо полный параноик.
- Что же со мной будет?
- Вы не очень внимательно слушали, а? - спокойно заметил Хит.
- Не понимаю, о чем вы.
- Она обещала о вас позаботиться, и она сдержит слово.
- Как? - я все еще ничего не понимал.
- Так же, как она заботится обо мне, - сказал Хит. На его губах
играла улыбка. - "Нештатный консультант" - это просто более пристойное
название для торговца крадеными произведениями искусства. Я вам
гарантирую, на этом вы заработаете больше, чем просто служащим или даже
торговцем картинами на Бъйорнне.
- На Бенитаре II, - поправил я машинально.
- Неважно.
- Но я не могу стать вором! - вскричал я.
- А кем еще вы можете стать? - серьезно спросил Хит. - Ваша Мать
Узора не хочет с вами разговаривать, а Клейборн перестал вам платить.
- Я могу совершить ритуал самоубийства, - сказал я.
Он покачал головой.
- Клейборн вас не уволил. Если Тай Чонг уговорит полицию снять
обвинение, вам придется дорабатывать срок по контракту.
- Я ничем не обязан женщине, которая впутала меня в ваше
преступление, а теперь хочет, чтобы я стал вором.
- Интересное у вас понятие о чести, Леонардо.
- Не понимаю, на что вы намекаете.
- Вы что, считаете честью соблюдать обязательства только перед
теми, кто отвечает вашим высоким моральным нормам? - спросил Хит. - Вы
только что сказали, что позволили ее морали определять вашу собственную.
Он помолчал.
- Именно этой морали уже много лет следую я. Впрочем, я никогда не
делал вид, что я человек чести.
- Но как же мне соблюдать контракт, если Тай Чонг явно
предпочитает, чтобы я крал для нее картины? - беспомощно спросил я.
- Ну, не знаю, - сказал Хит. - Вам придется самому в этом
разобраться.
- Не могу! - возразил я. - Мне нужно получить этическое
наставление!
- От меня? - спросил он с веселым смешком.
- Нет, не от вас.
- Ваша Мать Узора вам не поможет, а совета Тай Чонг вы не хотите, -
сказал он. - Кого же вы спросите?
- Не знаю, - ответил я. - Кого-нибудь найду.
- А пока вы предоставлены сами себе, и нам надо как-то жить.
- Я не буду красть художественные работы, - твердо сказал я.
- Разве я это предлагал? - невинно спросил Хит.
- Да.
- Ладно, забудем об этом - хотя бы ненадолго. Мне кажется, есть
более легкий способ получить прибыль, - он устремленно наклонился
вперед. - Мы обгоняем Венциа по дороге на Солтмарш, что означает, что мы
найдем Черную Леди раньше него. Полагаю, за пять минут общения с ней он
заплатит приличную сумму денег.
- Если вы сможете найти ее на Солтмарше, то да.
Хит заговорщически улыбнулся.
- Мы дождемся его в космопорту и скажем, что мы ее похитили.
- Почему он должен вам верить?
- Потому что в этом есть смысл, - сказал Хит. - Зачем мне ему
лгать?
- Потому что вы - Валентин Хит.
- Но он-то не так хорошо знает Валентина Хита, как вы.
- Он знает, что Черная Леди исчезнет прежде, чем вы сможете
принудить ее сделать что-либо против воли, - подчеркнул я.
- Но из всего, что вы с Венциа мне рассказали, следует, что она
никогда не исчезает в присутствии тех, кто не знал о ее истинной сути.
Мы просто будем держать ее на людях.
- Держать на людях? - повторил я.
- Именно. Чем больше людей окажется вокруг, тем менее вероятно, что
она отколет свой номер с исчезанием.
- Я подумал, что вы собирались просто соврать другу Рубену, -
сказал я.
- Если понадобится, совру, - подтвердил Хит. - Более разумно,
конечно, показать товар лицом. Но если это не удастся, у нас обязательно
должен быть альтернативный план.
- И весь ваш план - задержать ее до приезда Венциа? - спросил я.
- Именно так, - ответил он.
- Вам самому нечего у нее спросить? - вел я дальше.
- Например?
- Спросить ответа на вопрос Венциа.
Хит качнул головой.
- Абсолютно нет. Какая радость в жизни без тайн?
- Но если есть жизнь после жизни, неужели вы не хотите узнать?
- Скоро и так узнаю, - ответил он.
- Но...
- Послушайте, - сказал он. - Я не из тех, кто читает детективы с
конца. Это нечестно. Вот и здесь то же самое.
- С каких это пор вас волнует нечестность?
- Туше, - сказал он.
Мы оба замолчали. Потом я сказал:
- Вы не ответили на мой вопрос.
- Леонардо, - начал он со вздохом. - Есть одна причина, почему мне
хочется верить, что с нашей смертью все в нас умирает. Ведь если есть
хоть какие-то правила попадания в рай, я наверняка должен быть осужден
на муки вечные. Черная Леди может сказать мне только одно из двух: либо
жизнь после жизни есть, либо ее нет. Если нет, для меня ничего не
изменится. А если она есть, то мне лучше об этом не знать. Вы
удовлетворены моим ответом?
- Да, друг Валентин.
- А вы собираетесь ее о чем-нибудь спросить?
- Возможно, - ответил я.
- О чем?
- Я еще не решил.
- Тогда решайте скорее: примерно через пять часов мы сядем на
Солтмарше.
- Знаете, - добавил Хит, немного подумав, - ведь от Солтмарша всего
четыре дня пути до Бенитара II. Когда здесь справимся, я мог бы отвезти
вас домой, и вы попробуете уладить конфликт со своей Матерью Узора.
- Спасибо, что вы обо мне думаете, друг Валентин, - сказал я. - Но
мне запрещено ступать на Бенитар II.
- Может быть, она изменит свое отношение, когда узнает, что мы уже
на пороге.
- Нет, не изменит.
- Нельзя знать заранее.
- Я знаю, - ответил я. - День моего Признания прошел, когда мы были
в глубоком сне, а она не прислала ни письма, ни пищи в дар.
Он рассмеялся.
- Мы же скрываемся от закона, Леонардо! Одна Тай Чонг знает, куда
мы летим, и наш радиопередатчик молчит почти тридцать дней. Откуда ваша
Мать Узора узнает, куда посылать письмо?
- Это правда, - ответил я.
- А что касается подарка, так мы целый месяц летим со скоростью
света. Даже если бы ей стало известно, как нас искать, как, по-вашему,
она переправит посылку?
- Спасибо за ценное замечание, друг Валентин, - искренне
поблагодарил я. - Вы меня очень утешили.
- Ну так хотите вы посетить свою маму, когда мы закончим здесь? -
снова спросил он.
- Мне навсегда запрещено встречаться с ней, - терпеливо объяснил я.
- Более того, в ближайшие несколько дней я, наверное, совершу ритуал
самоубийства.
- Опять? - возмутился он. - У вас что, нет других тем для
разговора?
- Есть, но все они не так важны. Возможно, я буду морально
вынужден.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28