Он пожал плечами.
- Не имею ни малейшего понятия. Тай Чонг просила передать это вам.
- Подарок от Тай Чонг? - радостно предположил я, принимая коробку.
- У меня такое впечатление, что это прислали с Бъйорнна, а она
держала у себя для вас, - ответил Венциа.
- С Бенитара II, - вежливо поправил я. - Бъйорнны - это раса, а
планета - Бенитар.
- Как скажете, - произнес Венциа, теряя интерес. Он повернулся к
Хиту.
- Я голоден. Как тут чего-нибудь поесть?
Хит кивнул.
- Просто пойдите в камбуз и закажите там, что хотите. Он
управляется голосом.
- Где найти меню?
- Он приготовит все, что закажете, если не имеете ничего против
соепродуктов.
- Спасибо, - Венциа удалился на камбуз, а Хит обернулся ко мне.
- Ну?
- Что ну, друг Валентин?
- Что в посылке?
- Я не знаю.
- Вы не собираетесь открывать?
- Я собирался открыть в уединении, у себя в каюте, - ответил я.
- У вас в каюте уединения не будет, - ответил Хит, улыбаясь. - Вы
делите ее с Венциа.
- Тогда открою здесь, сейчас.
- Превосходная мысль.
Я поставил посылку на гладкую поверхность и замер, глядя на нее.
- В чем дело? - спросил Хит.
- Я боюсь, - ответил я.
- Думаете, кто-то прислал вам бомбу? - Хит усмехнулся. - Не
волнуйтесь, Леонардо. Сенсоры моего корабля обнаружили бы опасность.
- Это не бомба, - сказал я.
- А что это?
Я вздохнул.
- Мне известно, что это может быть. Но я не знаю, что это на самом
деле.
- Вы говорите вздор, Леонардо, - сказал Хит и замолчал. - Давайте я
вам ее открою.
- Нет, - сказал я. - Я сам хочу открыть.
- О чем спор? - спросил Венциа, появляясь из камбуза с тарелкой.
Хит пожал плечами.
- Спросите у него, - сказал он, мотнув головой в мою сторону.
- Я не хотел никого из вас беспокоить, - извинился я.
- Отлично, - сказал Венциа. - Тогда откройте эту коробку и будем
взлетать.
Я повернулся к Хиту.
- Может быть, вы хотите сначала взлететь? - сказал я. - Посылка
подождет.
- Это я не могу ждать, - ответил он. - Вы развели вокруг нее такую
таинственность, что я с месте не сдвинусь, пока не откроете.
Я вздохнул и стал разворачивать коробку. Чтобы выполнить эту задачу,
мне пришлось принести с камбуза режущее оружие, но наконец, осталось
только снять крышку.
- Ну, давайте, - поторопил Хит.
- Сейчас, сейчас, - ответил я.
Я помедлил еще немного, глубоко вздохнул и - открыл коробку. В ту же
секунду с моих губ слетел возглас облегчения.
- С вами все в порядке? - спросил Хит.
- Да, друг Валентин, - я был счастлив. - Теперь со мной все в
порядке.
Он заглянул в коробку.
- Что происходит? - спросил он. - Здесь всего лишь земля.
- Это от моей Матери Узора, - ответил я.
- Зачем ей присылать вам грязь?
- Это почва со священного поля Дома Крстхъонн, - сказал я.
Венциа утратил интерес к происходящему, и с тарелкой ушел в каюту,
которую мы с ним делили.
- Я так полагаю, что это добрый знак? - заметил Хит.
- Да, - ответил я. - Я боялся, что в пакете окажется что-нибудь
другое.
- Что, например?
- Что угодно, но не это, - я помолчал. - Каждый бъйорнн празднует
два священных дня, друг Валентин: день, когда был основан его Дом, и
день, когда его собственный Узор был принят Домом. Первый праздник
отмечался, когда мы летели сюда с Ахерона, второй для меня наступит
через тридцать два дня. Теперь вы понимаете?
- Не совсем, - ответил Хит. - Когда у нас праздник, мы дарим друг
другу подарки, а не грязь.
- Это не грязь. Это священная земля с места, где родилась Первая
Мать Дома Крстхъонн, та, что дала начало потомству с ее точным Узором.
- Вроде святой воды для католика, - заметил Хит.
- Святая вода - просто символ, - ответил я. - Это настоящая земля.
- Что вы собираетесь с ней сделать? - спросил Хит.
- Сначала снова позаимствую у вас режущее оружие.
- Зачем?
- Я пущу себе кровь, чтобы моя плоть слилась со священной землей в
знак моей преданности Дому Крстхъонн.
- Вы уверены, что говорите не о самоубийстве? - с подозрением
спросил он.
- Нет, друг Валентин, - ответил я. - Это религиозный ритуал.
- Мне казалось, что самоубийство - тоже религиозный ритуал.
- Этот важнее.
- Ладно, - сказал он. - А потом что?
- Потом я покрою свое тело этой землей.
- Предполагаю, что в этом тоже есть какой-то смысл, - сухо сказал
он.
- Это следующий символ моего соединения с первой Матерью, - ответил
я. - И кроме того, я должен спеть три молитвы: одну - к ней, одну - к
Дому, и одну - к Матери Всего Сущего.
- И это все?
- Потом я соберу землю и мы ее атомизируем.
- Мне кажется несколько расточительным выбрасывать ее, если уж она
такая святая, - предположил Хит.
- Но я оскверню ее прикосновением, - объяснил я. - Поэтому она уже
будет не святая, а мирская. Счищая ее с себя, я очищусь на год вперед.
- А что делали ваши соотечественники до того, как у них появились
атомизаторы? - спросил Хит.
- Это было и до того, как мы разработали космические полеты. Мы
просто возвращали землю на то место, откуда она была взята. Даже в наши
дни те из нас, кто остался на Бенитаре II, обычно предпочитают совершать
ритуал на месте рождения Первой Матери.
- А женщины вашей расы тоже его совершают? - заинтересованно
спросил Хит.
- Нет, - сказал я. - Зачем такой ритуал тем, кто уже чисты и
священны?
- А вы у них так, мимо проходили, да?
- Не понял.
- Это несущественно, - он помолчал. - А почему вы так волновались,
Леонардо? Что случилось бы, если бы в коробке оказались, скажем,
перчатки или конфеты?
- Это значило бы, что я навек отлучен от святых таинств моей расы,
- сказал я.
- Я думал, ваша Мать Узора уже отвергла вас.
- Меня отвергли физически. Если бы она не прислала мне святую
землю, я был бы изгнан также и духовно. Моя душа обречена была бы
одиноко блуждать, всеми покинутая, до конца вечности.
- Ну, теперь мне хотя бы понятен ваш радостный вопль, - заметил
Хит. - У этой церемонии есть название?
- Праздник Первой Матери, - ответил я.
- А на день рождения вам пришлют еще одну коробку с грязью?
- Это будет не мой день рождения, - объяснил я, - а день моего
Признания. Это радостный праздник.
- Чем он отличается от праздника Первой Матери?
- Когда я на родине, устраивается роскошный пир.
- И все? - удивленно спросил он.
- В сложной церемонии повторяются Клятвы Дому и Семье, и тем самым
подтверждается моя верность Дому.
- И как она пришлет вам это? - спросил он со смехом.
- Когда мужчина-бъйорнн уже не живет на Бенитаре II, единственным
символом подтверждения верности остается пир. Моя Мать Узора пришлет мне
растения, выращенные на ее собственных полях, и съев их, я тем самым
скреплю наши узы.
- Наверное, это совсем не то по сравнению с праздником, который
устраивали для вас дома, - заметил Хит.
- Совсем не то, - согласился я. - Но личное счастье не имеет
значения. Дом - это все.
- Если вы так считаете.
- А теперь можно позаимствовать режущее орудие, с вашего
разрешения? - спросил я.
Он кивнул, прошел на камбуз и тотчас же вернулся с ножиком.
Я вытянул руку над землей Первой Матери и помедлил, прежде чем
проколоть палец.
- Вас не расстроит вид крови, друг Валентин? - спросил я
- Только моей собственной, - спокойно ответил он.
Я сделал надрез, и моя кровь тонкой струйкой полилась на священную
землю.
- Лиловая? - сморщился Хит.
- Не у всех кровь красная, - ответил я.
- Дать вам бинт или что-то еще?
- Скоро остановится, - уверил я его, и мгновение спустя кровь
действительно перестала течь.
- Надеюсь, следующую часть церемонии вы проделаете в сухом душе, -
предложил Хит.
- Да, если вы не возражаете.
- По правде говоря, настаиваю, - ответил он. - Терпеть не могу
пачкотни.
Я его поблагодарил, дождался, пока корабль покинет Граустарк и
отправится в путь на Дальний Лондон, а затем закончил Праздник Первой
Матери в уединении сухого душа.
Я надеялся, что во время путешествия Венциа расскажет о Черной Леди еще
что-нибудь, но оказалось, что он уже рассказал нам все, что знал. Это,
однако, не мешало ему без конца говорить о ней, потому что он был
одержим навязчивой идеей встретить ее и узнать ответ на свой вопрос.
Хит продолжал смотреть на это скептически. Он каждый раз присоединялся
к разговору, вставлял уместные замечания и говорил о Черной Леди, будто
она была именно той, в которую верил Венциа - но между беседами снова
почему-то обретал уверенность в том, что она на самом деле
инопланетянка, или в крайнем случае - обычная женщина со
сверхъестественными возможностями телепатии.
Что касается меня, то я был так утешен тем, что моя Мать Узора не
обрекла мою душу на вечную ссылку, что даже положение изгнанника,
которому никогда нельзя будет вернуться в родной мир, стало легче
переносить. Чтобы отвлечься от размышлений о собственном неприятном
положении, я сосредоточился на наших поисках Черной Леди, пытаясь
вытеснить из головы все мысли о Доме и Семье.
Когда остальные спали, я снова пытался запечатлеть ее черты, хотя мои
убогие художественные способности снова меня подводили. Один раз я даже
попытался нарисовать ее, как бъйорннку, с белой кожей, лишенной Узора, в
черной одежде, с безукоризненными чертами, печальными глазами -
воплощенное Божество, перенесенное тушью на бумагу... но когда закончил,
она оказалась совсем не похожей на Мать Всего Сущего, и напоминала лишь
бъйорннскую женщину без Узора на коже и с правильными чертами лица.
Почему-то я понял, что Черная Леди, откуда бы она ни была, и что бы ни
искала, приходит не за бъйорннами, а только за людьми.
Я написал еще одно письмо своей Матери Узора, поблагодарил ее за дар и
рассказал о том, что мне стало известно, заранее зная, что она не
ответит. Я написал также своей Узорной Паре, официально дал ей развод
(хотя с момента моего изгнания развод совершался автоматически), и
пожелал ей удачи с бъйорнном, которого ей подберут после меня. Как ни
жалел я себя, но это чувство было ничто в сравнении с сочувствием к той,
чья жизнь будет перекроена заново так поздно. Возможно, пройдут годы,
прежде чем Дом найдет и одобрит подходящий для нее Узор, а до тех пор
она останется неоплодотворенной. (Или еще хуже, Дом в мудрости своей
может решить, что она слишком долго впустую растрачивала свою юность, и
даст ей в пару бъйоррна с Узором, не дополняющим ее Узор, как положено.
Тогда рано или поздно может появиться дитя с неподходящим для Дома
Узором, и ей придется безвинно страдать уже из-за двоих изгнанников.)
Будучи в таком мрачном настроении, я снова попытался овладеть своими
эмоциями, и вернуться мыслями к Черной Леди. Хит спал, но Венциа,
который спокойно читал книгу из электронной библиотеки компьютера,
заметил и мое волнение, и светлеющий оттенок кожи.
- С вами все в порядке, Леонардо?
- Да, друг Рубен.
- Вы уверены? Вы выглядите расстроенным.
- Мне уже лучше.
- Не буду вмешиваться, - сказал он, пожав плечами, и помолчал. -
Можно, я задам вам вопрос о вашем друге мистере Хите?
- Пожалуйста, друг Рубен.
- Он действительно намерен ограбить Аберкромби?
- Я в этом совершенно уверен, друг Рубен.
- Досадно.
- Согласен, - сказал я. - Кража противоречит моральным и
гражданским законам.
Венциа ответил улыбкой.
- Я имел в виду, что он пригодится нам в поисках Черной Леди. А
если он попытается ограбить Аберкромби, то вероятнее всего, угодит в
тюрьму. Полагаю, что в усадьбе Аберкромби современнейшая система охраны.
- Я думаю, что друг Валентин способен удивить и вас, и мистера
Аберкромби, - сказал я.
- Возможно, - Венциа сменил тему. - Интересно, почему он так
скептически настроен.
- Вероятно, потому, что видел ее не в тех обстоятельствах, в
которых столкнулись с ней вы, - предположил я.
- Вы тоже, - заметил Венциа. - Но похоже, вы без проблем принимаете
ее, как есть.
- Это верно, - согласился я.
- В его распоряжении те же факты, что и в вашем, - озадаченно
продолжал Венциа. - Почему он не делает тех же выводов?
- Наверное, потому, что всегда полагался только на себя и не
нуждается в вере в нечто более могущественное.
- А вы?
- Я верю и полагаюсь на тех, кто сильнее меня. Меня так воспитали,
- объяснил я.
- Интересно...
- Что, друг Рубен?
- Почти все, с кем она, когда бы то ни было, сближалась - люди,
вполне уверенные в себе. Интересно, во что они верили?
- Я думаю, нам придется спросить у следующего, - ответил я.
- Если мы успеем к нему добраться, - сказал Венциа, нахмурившись.
- Вас послушать, она чуть ли не убийца, - сказал я. - Но мы оба
знаем, что это не так.
- Мне все равно, кто она. Меня интересует то, что она знает.
Я мысленно снова представил ее лицо.
- Кажется, меня больше интересует, чего она хочет, - ответил я.
- Чего она хочет? - повторил он. - Смерти, чего же еще?
- Я так не думаю, друг Рубен.
- Почему?
- Если бы она жаждала смерти героев, то наверняка уже пресытилась
бы.
- Некоторые никогда не пресыщаются, - сказал Венциа.
- Я не могу забыть ее глаза, печаль в лице, исходящую от нее почти
осязаемую тоску, - возразил я. - Меня не покидает чувство, что она что-
то ищет, и еще не нашла.
- Ищет? Чего?
- Я не знаю, - ответил я честно.
Мы еще несколько минут поговорили о чем-то незначащем. Потом Венциа
отправился в нашу каюту спать. Я остался один размышлять о Черной Леди,
и обнаружил, что я надеюсь. Надеюсь, что она когда-нибудь найдет то, что
ищет, и тогда, наконец, вечная печаль покинет ее черты.
16
Оказавшись на Дальнем Лондоне, я явился в галерею Клейборн, где Гектор
Рейберн сообщил мне, что Тай Чонг была арестована в прошлое воскресенье,
за участие в мирной демонстрации протеста против нарушений прав
инопланетян в соседнем мире, на Кенникотте VI. Она отказалась уплатить
залог и должна была отсидеть еще два дня.
- Я предложил организовать уплату залога через Клейборн, - закончил
он, - но она отказалась наотрез. Теперь сидит в каталажке и обращается с
речами ко всем, кто согласен ее слушать. По-моему, она даже провела
пресс-конференцию из камеры!
Его, видимо, очень забавляло ее поведение.
- Весьма прискорбно об этом слышать, друг Гектор, - посочувствовал
я. - Наверное, заключение в кенникоттской тюрьме ее очень угнетает.
- Да она так в жизни не развлекалась! - ответил он со смехом. -
Между прочим, я, кажется, должен вам обед.
- Сейчас только десять часов утра, - заметил я.
- Никогда не слышали о раннем обеде?
- Признателен за предложение, друг Гектор, но я в самом деле не
голоден.
Он пожал плечами.
- Предложение остается в силе. Только предупредите с вечера.
- Непременно, - пообещал я.
- Ресторан, о котором я говорил вам в прошлый раз, закрылся, -
продолжал он. - Но я слышал еще об одном, где обслуживают инопланетян.
Может, сегодня проверю, стоит ли туда идти.
- Вы очень внимательны, друг Гектор, - ответил я.
- Кстати, - доверительно поинтересовался он, - что за человек
Валентин Хит на самом деле?
- Очень обаятельный человек, - сказал я. - Почему вы спрашиваете?
- Он нам уже сколько лет сдает краденые картины, - пояснил Рейберн.
- Просто интересно было узнать.
- Почему вы принимаете картины, зная, что они краденые?
- Да боже мой, все, что стоит украсть, за свою историю бывает
украдено раз, а то и больше. По крайней мере, его картины трудно
проследить.
- Как давно вы узнали, что Хит торгует крадеными произведениями
искусства?
- Догадался, когда услышал, что он никогда не выставляет их на
публичные аукционы.
- А Тай Чонг об этом знает? - спросил я, надеясь, что ответ будет
отрицательным.
- Официально об этом не знает никто, - ответил Рейберн с
многозначительной улыбкой. - И на вопросы властей все будут наверняка
утверждать, что им ничего не известно.
Тут он понизил голос.
- Я сам говорю об этом с вами только потому, что мы коллеги, и вы,
оказалось, коротко знакомы с Валентином Хитом.
- Знакомство с Валентином Хитом не значит, что я вор! -
запротестовал я.
- Конечно, не значит, - утешил меня Рейберн. - Но с другой стороны
вы же не остались невинным, как новорожденный младенец?
- Я никогда ничего не крал, друг Гектор.
Он усмехнулся.
- Я не сужу вас за аморальность, Леонардо.
- Судите, - настаивал я. - Вы говорите, что меня испортило общество
Валентина Хита.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28