- Удачи! - пожелал Вэн, но какая удача может ждать спящую красавицу,
чей принц давно женился на другой? - Небольшую сумму взаймы, - сказал Вэн,
и она узнала, что он имел в виду. Десять тысяч долларов. Достаточно, чтобы
несколько дней платить по счетам. А что потом?
Конечно, думала Клара, интересно узнавать то, за что умирали люди в
ее время. И вот, найдя комнату и поев, она направилась в библиотеку. В ней
больше не было катушек с магнитными лентами. Все хранилось в устройствах,
представлявших второе поколение молитвенных вееров хичи (молитвенные
веера! так вот что это такое!), и ей пришлось заплатить библиотекарю,
чтобы ее научили ими пользоваться ("Библиотечное обслуживание, 125
долларов за час, вычтено 62,5 доллара" - появилась запись на ее карточке).
Стоит ли дело того?
Для Клары, оказалось, не очень. На столько вопросов получены ответы!
И странно, как мало радости принесли эти ответы.
Когда Клара была изыскателем на Вратах, вопросы и ответы были
буквально делом жизни и смерти. Каково значение символов на контрольной
панели кораблей хичи? Какой набор данных означает смерть? Какой - награду?
Теперь ответы получены, ну, может, не на все вопросы. Остается прежде
всего вопрос, кто такие хичи. Но тысячи и тысячи ответов на другие
вопросы, даже такие, которые тридцать лет назад и не думали задавать.
Однако ответы не доставили ей удовольствия. Вопросы утрачивают свою
значительность, если знаешь, что ответы уже есть в книге.
Но была группа вопросов, которые ее заинтересовали. Обо мне.
Робинетт Броадхед? О, разумеется. О нем обширные сведения. Да, он
женат. Да, он еще жив и даже здоров. К тому же явно счастлив. И почти так
же плохо - он стар. Он не поседел, не одряхлел, конечно, на голове
сохранились все волосы, лицо без морщин, но это все Полная Медицина Плюс,
безошибочный поставщик здоровья и молодости для тех, кто может заплатить.
Но все равно он стар. Толстая массивная шея, уверенная улыбка - всего
этого не было у испуганного смятенного человека, который сломал ей зуб и
поклялся всегда любить ее. Так что у Клары появилась возможность
количественно измерить термин "всегда". Это период значительно меньше
тридцати лет.
Основательно расстроившись в библиотеке, она побродила по Вратам,
чтобы посмотреть, что тут изменилось. Астероид стал безличнее и
цивилизованней. На Вратах появилось множество коммерческих предприятий.
Супермаркет, фабрика быстрой пищи, стереотеатр, клуб здоровья, прекрасные
новые туристические пансионаты, сверкающие магазины сувениров. На Вратах
теперь есть чем заняться. Но не для Клары. Единственное, что привлекло ее
интерес, это казино в веретене, сменившее старый Голубой Ад, но такую
роскошь она себе позволить не может.
Не может и многое другое. Она чувствовала себя угнетенно. В женских
журналах ее юности было множество смешных маленьких хитростей, чтобы
победить депрессию. Вычисть раковину. Позвони кому-нибудь по ПВ. Вымой
волосы. Но раковины у нее нет, а кому она может позвонить на Вратах? Вымыв
в третий раз волосы, она снова подумала о Голубом Аде. Несколько небольших
ставок, решила она, не принесут вреда ее бюджету, даже если она и
проиграет - просто придется отказаться от излишеств...
После одиннадцатого поворота колеса у нее не осталось ни пенни.

Выходила со смехом и толкотней группа туристов из Габона, за ними у
короткого узкого прилавка Клара увидела Долли. Она подошла к ней и
спросила:
- Не угостишь ли меня выпивкой?
- Конечно, - без энтузиазма ответила Долли, делая знак бармену.
- Тогда, может, дашь мне взаймы?
Долли удивленно рассмеялась.
- Все проиграла? Слушай, ты выбрала не тот номер. Я бы не угощала
тебя выпивкой, если бы какой-то турист не дал мне пару монет на счастье. -
Когда подали хайбол, Долли разделила маленькую кучку сдачи на две равные
части и передвинула одну к Кларе. - Можешь снова попытать счастья у Вэна,
- сказала она, - но он сейчас в дурном настроении.
- Это не новость, - сказала Клара, надеясь, что виски ее подбодрит.
Зря надеялась.
- О, хуже обычного. Он в глубоком дерьме, - Долли икнула и удивилась.
- А в чем дело? - неохотно спросила Клара. Говорить ей не хотелось,
но она считала, что это своего рода плата за угощение.
- Его рано или поздно поймают, - сказала Долли, отпивая виски. - Он
такой тупица: прилетел сюда, а ведь мог высадить тебя где угодно и набрать
своих проклятых конфет и тортов.
- Ну, я предпочла бы это место, - сказала Клара, думая, так ли это на
самом деле.
- Не будь дурой. Он это не ради тебя сделал. Считает, что ему все
всегда сойдет с рук. Потому что он тупица. - Она мрачно посмотрела на
бутылку. - Даже любит, как тупица. Тупо, если ты меня понимаешь. Приходит
с таким выражением на лице, словно забыл комбинацию пищевого шкафа.
Раздевает меня и начинает. Толкается туда, сюда, вертит то, это. Мне нужно
написать для него руководство. Ничтожество.
Клара не помнила, на сколько порций выпивки хватило сдачи, -
вероятно, на несколько. Чуть позже Долли вспомнила, что должна купить
смесь для печенья и шоколадный ликер. Еще чуть позже Клара поняла, что
хочет есть. Поняла, потому что ощутила запах пищи. У нее еще оставалось
немного сдачи в кармане. Недостаточно для приличного обеда, и, конечно,
гораздо разумнее вернуться в комнату и съесть уже оплаченную еду, но какой
смысл быть разумной? И запах совсем рядом. Она прошла через что-то вроде
арки из металла хичи, заказала наобум и села как можно ближе к стене.
Разняла сэндвич, чтобы посмотреть, что она ест; вероятно, синтетика, но не
продукт пищевых шахт или морских ферм, которые она ела в прошлом. Неплохо.
Не очень плохо во всяком случае, но в это время никакое блюдо не
показалось бы ей вкусным. Ела она медленно, анализируя каждый укус, не
потому что ей нравилась пища, а откладывая свой следующий шаг. А
предстояло ей решить, что делать с оставшейся частью жизни.
Потом она почувствовала, что все зашевелились. Уборщица протирала пол
вдвое энергичней, поглядывая через плечо при каждом взмахе метлы; продавцы
за прилавком распрямились, говорили отчетливей. Кто-то вошел.
Женщина, высокая, не молодая, красивая. Густые пряди рыжеватых волос
падают на спину, говорит приятно, но решительно, и с работниками, и с
посетителями, проверяя пальцами, нет ли на полках грязи, пробуя печенье,
поправляя передник на уборщице, убеждаясь, что подставка для салфеток
полна.
Клара смотрела на нее, узнавая, с чувством, близким к страху. Она! Та
самая! Женщина, чей портрет она много раз видела в библиотеке, когда
узнавала о Робинетте Броадхеде. С.Я.Лаврова-Броадхед открывает новую 54
фабрику быстрой пищи в Персидском заливе. С.Я.Лаврова-Броадхед дает
название новому космическому транспорту. С.Я.Лаврова-Броадхед составляет
новую информационную программу.
Хотя сэндвич - последнее, что могла себе позволить купить Клара,
доесть его оказалось невозможно. Она, отвернувшись, стала пробираться к
двери, сунула сэндвич в мусоросборщик и вышла.
Идти ей можно было только в одно место. Увидев, что Вэн один, она
решила, что это прямое указание провидения. Она приняла верное решение.
- Где Долли? - спросила она.
Он лежал в гамаке и мрачно жевал свежую папайю - Клара не могла себе
представить, сколько это стоит.
- Да, действительно, где? Я бы сам хотел знать. Я ей покажу, когда
она вернется, да!
- У меня нет денег! - сказала она.
Он презрительно пожал плечами.
- И я пришла сказать, что ты в опасности, - продолжала она, выдумывая
на ходу. - У тебя собираются конфисковать корабль.
- Конфисковать! - завопил он. - Звери! Ублюдки! О, когда я увижу
Долли!... Это она им рассказала о моем специальном оборудовании!
- Или ты сам, - безжалостно сказала Клара, - потому что болтал
слишком много. У тебя только один выход.
- Один выход?
- Может быть, если ты достаточно смел и умен.
- Смел! Умен! Ты забываешься, Клара! Ты забываешь, что первую часть
своей жизни я один...
- Нет, я ничего не забыла, - осторожно ответила она, - ты мне не
давал такой возможности. Но теперь важно то, что ты сделаешь. Запасы на
борту?
- Запасы? Конечно, нет. Разве я тебе не говорил? Мороженое - да,
конфеты - да, но шоколад и печенье...
- К дьяволу шоколад, - сказала Клара, - а так как Долли нет, когда
она нужна, к дьяволу и Долли. Если хочешь сохранить корабль, стартуй
немедленно.
- Теперь? Один? Без Долли?
- С заменой, - ответила Клара. - Для кухни, для постели, для чего
угодно - я к твоим услугам. И я опытна. Может, готовлю не так хорошо, как
Долли, зато люблю лучше. Во всяком случае чаще. А у тебя нет времени на
размышления.
Он долго смотрел на нее, раскрыв рот. Потом улыбнулся.
- Поставь эти ящики на пол, - приказал он, - а этот пакет сунь под
гамак. И еще...
- Минутку, - возразила она. - У меня есть ограничения. Я не могу
перенести все сразу.
- Что касается твоих ограничений, то мы их со временем установим,
уверяю тебя. А теперь не спорь. Просто бери эту сетку и заполняй, а пока
ты это делаешь, я расскажу тебе историю, которую слышал много лет назад от
Мертвецов. Два изыскателя обнаружили что-то очень ценное в черной дыре, но
не знали, как извлечь это оттуда. Один наконец сказал:
- Я знаю. У меня с собой кошка. Привяжем ее к сокровищу, и она
вытянет его.
А второй ответил:
- Какой ты дурак! Как может кошка вытащить сокровище из черной дыры?
И тогда первый сказал:
- Нет, это ты дурак, а не я. Увидишь, это будет легко. У меня есть
хлыст.

Я не встречался с Джель-Кларой Мойнлин до случая с черной дырой. В те
дни Робин не мог позволить себе приобрести такую совершенную
информационную систему, как я. Но в течение ряда лет я много о ней слышал
от Робина. В основном, какую вину он испытывает за ее смерть. Они вдвоем
вместе еще с несколькими отправились в научный полет в корабле Корпорации
"Врата", чтобы исследовать черную дыру; их корабли оказались захваченными;
Робин сумел освободиться.
Для того, чтобы испытывать чувство вины, логической причины не было.
Больше того, Джель-Клара Мойнлин, вполне привлекательная женщина, не
оказалась незаменимой - Робин довольно быстро заменил ее целым рядом
женщин, установив наконец долговременные отношения с С.Я.Лавровой, не
только привлекательной женщиной, но и моей создательницей. Хотя я
запрограммирован угадывать мотивы и побуждения человека, в его поведении
есть нечто, чего я никогда не пойму.

Я не знал Джель-Клару Мойнлин, когда Робин был с ней связан. Кстати,
и самого Робинетта Броадхеда я тогда не знал, потому что он был слишком
беден для такой сложной программы. Хотя я непосредственно не могу
испытывать физическую храбрость (поскольку не испытываю и страха), я
высоко оцениваю их мужество. И так же высоко - их невежество. Они не
знали, что движет их кораблями. Не знали, как действует навигационная
система, как работают приборы, Не умели читать карты хичи. Поразительно,
как много можно достичь с такой ничтожной информацией.

16. ВОЗВРАЩЕНИЕ ВО ВРАТА
Врата дали мне мои миллионы, но от них же все мои беды. Прилететь
сюда - все равно что встретиться с самим собой. Я встретил себя, молодого,
растерянного, пришедшего в ужас, отчаявшегося человека, у которого было
только две возможности: отправиться в полет, где можно погибнуть, или
остаться там, где никто не хочет жить. Вот последнее не изменилось. Тут
по-прежнему никто не хочет жить, хотя люди живут и все время прилетают и
улетают туристы. Когда мы причаливали, я сообщил своей программе Альберту
Эйнштейну, что сделал философское открытие, именно, что все
уравновешивается. На Вратах стало безопасней, зато на Земле гораздо
опасней.
- Может, существует закон сохранения несчастья, который определяет
среднее количество несчастий на каждого человека, и мы можем лишь
отклоняться в том или ином направлении.
- Когда вы начинаете так рассуждать, Робин, - вздохнул он, - я думаю,
так ли хороши мои диагностические программы. Вы уверены, что у вас нет
болей от последней операции? - Он сидел, вернее, казался сидящим на краю
стула и при этом руководил посадкой нашего корабля, но я знал, что вопрос
его риторический. Разумеется, он все время следит за моим состоянием.
Как только корабль сел, я достал информационный веер Альберта, сунул
его в карман и направился на свой новый корабль.
- Не хочешь оглядеться? - спросила Эсси с тем же выражением, с каким
смотрел на меня Альберт. - Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?
- Мне просто хочется взглянуть на новый корабль, - ответил я. - Можем
встретиться позже. - Я знал, что ей не терпится побыстрее посмотреть, как
работают здесь ее любимые предприятия быстрой пищи. Конечно, я тогда не
знал, с кем она встретится.
И вот ни о чем особом не думая, я вошел в люк своей новой,
построенной людьми личной космической яхты, и будь я проклят, если не
волновался при этом. Сбывались мои детские фантазии. Становились
реальностью. И все это мое, и здесь все есть.
Вернее, почти все. Большая каюта с прекрасной анизокинетической
кроватью и настоящий туалет за соседней дверью. Забитый продуктами
холодильник и что-то очень похожее на настоящую кухню. Два рабочих
кабинета, один для Эсси и один для меня, а в их стенах дополнительные
койки, если мы захотим общества. Первый построенный людьми двигатель для
полета быстрее света, вообще это первый гражданский корабль, способный
совершать такой полет, ну, конечно, некоторые части хичи, снятые с
исследовательских кораблей, но в основном все сделано людьми. И двигатель
очень мощный. Есть место и для Альберта - гнездо для информационного веера
с его выгравированным именем. Я поставил его на место, но не активировал,
потому что наслаждался одиночеством. Множество вееров с музыкой,
спектаклями, книгами, справочниками, со специальными программами,
способными сделать все, что мне захочется - и Эсси тоже. Экран,
скопированный с одного из больших экранов транспорта "С.Я.", в десять раз
больше маленьких нечетких экранов исследовательских кораблей. На корабле
есть все, о чем я только мог подумать, и нет у него только одного - имени.
Я сидел на краю анизокинетической кровати - странное ощущение:
давление направлено вверх, а не с боков, как в обычной кровати, - и думал
об этой проблеме. Хорошее место для таких размышлений, потому что я хотел
назвать корабль именем женщины, которая будет делить со мной эту постель.
Но ведь я уже назвал ее именем транспорт.
Конечно, это препятствие можно преодолеть. Я могу назвать корабль
"Соня". Или "Эсси". Или "Миссис Робинетт Броадхед", хотя это очень глупо.
Дело срочное. Мы готовы к вылету. Нас ничего не удерживает на Вратах,
но я не могу лететь в безымянном корабле. Я отправился в рубку управления
и сел в кресло пилота. Оно сконструировано для человеческого зада, и это
огромное усовершенствование по сравнению со старым стилем.
Ребенком на пищевой шахте я часто сидел в кухне перед микроволновой
печью и воображал себя пилотом корабля хичи в каком-нибудь далеком углу
вселенной. Сейчас я делал почти то же самое. Я протянул руку, коснулся
колес курсового набора, сделал вид, что нажимаю сосок двигателя, я
фантазировал. Все в том же отчаянном беззаботном стиле, как ребенок,
представлял себя несущимся в космических просторах. Кружил вокруг
квазаров. Летел на огромной скорости к соседним галактикам. Проникал в
силиконовое облако вокруг центра. Встречал хичи! Входил в черную дыру...
И тут фантазия рухнула, потому что слишком близко подошла к
действительности, и я понял, как назову корабль. Моя находка прекрасно
соответствует Эсси, но не повторяет название "С.Я."
"Истинная любовь".
Превосходное имя!
Но почему я так сентиментально, меланхолично настроен? Словно страдаю
от неразделенной любви.
Об этом я не хотел думать. Теперь, когда название выбрано, надо
кое-что сделать. Отметиться в регистре, проверить правильность заполнения
страховочных документов, - мир должен быть извещен о моем решении. Лучше
всего это сделать, поручив Альберту. Поэтому я потрогал веер, чтобы
убедиться, что он надежно вставлен, и включил его.
Я не привык еще к новому Альберту, и он удивил меня, появившись не в
своей голографической рамке и даже не возле веера, но в дверях главной
каюты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33