- Сюда, - кивнул он и уже решительнее шагнул на отшлифованные временем
мраморные ступени террасы.
- А что тут?.. - дернулся Сергей, настороженно всматриваясь в бронзовые
буквы вывески. - Институт что ли какой-то?
- Да, научно-исследовательский.
- А чего мы там забыли?
- Такое распоряжение, - бесцветно бросил Нос и таким же голосом пояснил:
- Только что в мой мозг поступил соответствующий сигнал. И мы обязаны
подчиниться.
- И ты не знал, куда мы пойдем, когда выходили из дому? - осторожно
полюбопытствовал парень.
- Разумеется, - буркнул предводитель и кисло усмехнулся: - Еще бы
советовались они с нами, жди...
- И сейчас не знаешь, что будешь делать дальше? - Сергей оторопело
зачастил ресницами.
- Конечно - нет. - Растянул губы и добавил: - Пора бы уже привыкнуть и
ничему не удивляться... Ну так что, идем, Серый?
- Идем, - выдохнул тот, и все четверо переступили порог института.
Их встретил пожилой вахтер с печально впалыми глазами на синеватом гладко
выбритом лице. Его острые жилистые скулы заиграли желваками, он поставил
стакан чая иа стол, отодвинул в сторону книгу, поправил на себе старенький
военный китель и, бросив на вошедших деланно строгий взгляд, сипло
поинтересовался:
- Кто такие? Ваши пропуска.
- У нас их нет, - сказал Нос.
- Тогда ваши паспорта. Вы в какой кабинет? Я сейчас позвоню...
- Не суетитесь, - оборвал его подчеркнуто официальную речь Свернутый Нос.
- Мы - к вам!
- Ко мне? - Старик дернул густыми белыми бровями и, обводя всех
удивленным взором своих зеленоватых глаз, обеспокоенно добавил: -
Что-нибудь с внучкой опять?..
- Нет, - мотнул головой Нос и резко бросил: - Сейчас все узнаете! - И
посмотрел по сторонам.
Сергея вдруг обдал неприятный холодок, он передернул пдечами и отступил
назад. Однако в спину грубо толкнули, и он нехотя шагнул на прежнее место.
Между тем старик вышел из-за стола и вопросительно забегал взглядом по
лицам странных посетителей. Пауза затягивалась, и он хрипло проговорил:
- Я слушаю вас...
Нос шагнул вперед и отчеканил стальным голосом:
- Именем Анти-6 вы прекращаете свое существование в этом теле!
- Что?!.- Старик отпрянул в сторону, оперся задом о стол, не отводя
вытаращенных глаз от окаменевшей физиономии предводителя, зашарил по
телефону трясущейся рукой.
А Нос все так же бесстрастно продолжал:
- Вы должны благодарить Анти-6, что она дарует вам дальнейшее
существование в обновленном носителе! Не бойтесь, это будет
безболезненно!.. - И резко выкинув руку вперед, коснулся своим корявым
указательным пальцем сухой морщинистой кожи на лбу старика.
Тот ошарашенно захлопал ресницами, судорожно перекосил рот, намереваясь,
по-видимому, что-то проговорить, а вернее, позвать на помощь, но не сумел -
вскинул руки и повалился на пол, зацепив локтем стакан с чаем.
Звон разбитого стекла и грохот падающего тела лишь на секунду вывели
Сергея из оцепенения. Он ринулся было назад, но ему вновь помешали верные
помощники Носа, вмиг загородив дорогу к отступлению. Пареиь растерянно
забегал глазами, лихорадочно ища выход из этой, совсем не безобидной для
него ситуации. Но уже в следующее мгновение ноги у него подкосились, в
горле застрял жутковато-горький комок животного страха, и в это время он
почувствовал сильное головокружение - но только на секунду. Ибо тут же,
следом, его обдала упругая волна чего-то невидимого, призрачного, но
приятного, как бы опьяняющего, вернее, одурманивающего, и он невольно
поймал себя на мысли - что-то подобное уже ранее с ним случалось.
Пока звездный скиталец стоял, недоуменно хлопая глазами, его товарищи
дружно ухватили старика за ноги, оттащили его за стол, подальше от глаз,
затем быстро обшарили ему карманы, а услышав приближающиеся по коридору
шаги, не сговариваясь поддели все еще пребывающего в столбняке Сергея под
мышки и с проворностью тараканов ретировались из помещения.
Ускоренным темпом просеменив, наверное, с полкилометра по многолюдной
улице, они свернули за угол, перевели дыхание, настороженно поозирались по
сторонам и на минуту замерли, прислонившись взмокшими спинами к каким-то
холодным металлическим прутьям, выстроенным вдоль переулка - по-видимому,
заготовкам под каркасы для очередных стендов.
Сергей судорожно смахнул рукавом пот со лба, кашлянул хрипловато и
наконец обрел дар речи:
- Зачем это?.. Зачем?!.
- Потом, салажок, потом... - торопливо пробурчал Нос.
- Ты убил его? Убил?!. - не унимался новоявленный космический гангстер.
Глаза у предводителя налились кровью, и он еле слышно процедил сквозь
зубы:
- Да замолчи ты, сучья рожа!.. - Глаза же так и зыркали по сторонам. - Я
же сказал: придет время - все узнаешь! - И сделав гармошкой лоб, уже теплее
добавил: - Вернее, надеюсь, что все мы когда-нибудь узнаем, зачем им эта
мокруха понадобилась!..
- Какая мокруха? - вопросил Гвоздь. - На нем ни кровинки...
- На лице - да, - язвительно хохотнул Пузырь. - Но на брюхе, точнее, на
трупе...
- Заглохните! - рявкнул Нос; поиграл желваками, затравленно стреляя
глазами по прохожим, и обронил: - Чего у него в карманах?..
- Пятерка всего, - скривился Пузырь.
- Топаем к магазину - черпак возьмем!
- Чево?- удивился Сергей.- На пятерку ты хочешь взять бутылку? Да еще
просто так, без талона?
Все четверо враз ухмыльнулись, только каждый по-своему. И, как ни
странно, это сразу же привело всю команду в душевное равновесие.
- Идем, идем, салажок, - широко улыбнулся Нос. - Хоть вспомнишь, как мы
когда-то существовали...
Винный прилавок и впрямь был заставлен бутылками с этикетками
всевозможных расцветок. Без труда заполучив бутылку водки и даже кое-какую
сдачу, они прошли в следующий отдел, где на оставшиеся копейки купили
внушительный прутик свиной колбасы и четвертушку белого хлеба. И уже не
выходе из магазина, по рьяному настоянию Сергея, они приобрели местную
газету, хотя Гвоздь яростно сопротивлялся этому - как заядлый курильщик он
требовал истратить последний медяк на пачку махорки.
И сейчас, топая по тротуару, чуть в стороне от Сергея, он бросал на него
колкие, испепеляющие взгляды, беспрерывно что-то сердито бормоча себе под
нос.
Но Сергей не обращал на него никакого внимания. Он просто не видел этого,
ибо тут же, возле киоска, быстро развернул газету и жадно впился, ее текст.
И эта небольшая, простенькая газета так поразила его, до такой степени, что
парень, казалось, ничего не замечал вокруг себя, забыв даже о том, что
каких-то полчаса назад был соучастником какого-то странного, но, по его
искреннему убеждению, нехорошего и, больше того, - мерзкого поступка. А
апогеем этого ошеломления была дата, указанная на газете. Год и месяц
совпадали со временем его мира. Оказывается, он был не в прошлом! Сытом!
Довольном! Сонливом! Нет- он был в настоящем, но - так похожем на время ЕГО
прошлого! Как будто оно по мановению какой-то волшебной палочки вдруг снова
материализовалось на Земле. Но на его ли Земле? И почему у него так скверно
и тоскливо на душе? Почему?!. Почему его не радует эта сытость, изобилие?
Ведь это же время его юности? Время его первых дерзаний, порывов? Почему?!.
И он вдруг снова вспомнил замертво рухнувшего на пол старика. Кто он был?
Почему его убили?
Сергей со злостью швырнул газету под ноги, шагнул к Носу и неожиданно
схватил его за грудки.
- Ты наконец скажешь, паршивый лагерник, что все это значит?!.
Но тот, на удивление всем, не взорвался, не разразился отборной руганью,
нет - лишь чуточку изменился в лице. И спокойно выдержав ненавистный,
кричащий болью и отчаянием взгляд своего бывшего сокамерника, легонько
отстранил его руки и выдохнул еле слышно:
- Я же сказал, не знаю, ничего не знаю... Пойдем, люди пялятся...
- Но меня-то... меня-то зачем втянули в это дерьмо?! - Лицо парня вдруг
перекосилось, глаза заблестели, ресницы засеменили - и он заплакал,
уткнувшись в грудь своего товарища по несчастью.
Две рюмки водки сладко растеклись по ноющему от усталости телу, голова
приятно закружилась, и Сергей, наверное, впервые за последние несколько
дней наконец обрел душевное равновесие. Он блаженно вытянул на диване ноги
и прикрыл глаза. Товарищи расположились рядом: Нос на раскладушке. Пузырь с
Гвоздем - на полу.
Комната наполнилась звенящей в ушах тишиной. Лишь изредка ее нарушал
жалобный всхлип какого-нибудь из спящих. Но Сергей не спал. В его голове
еще долго роились сжигающие душу вопросы, еще долго и мучительно теснились
бесконечной грядой всевозможные мысли, догадки, предположения, еще долго
тяжелым свинцовым туманом проплывали перед ним яркие образы каких-то
странных говорящих чудовищ и еще долго чередовались бесконечной живописной
вереницей вздымающиеся к облакам горы и разверзшиеся огненными вихрями
бездонные ущелья. И все это стремительно проносилось через его уставший
затуманенный алкоголем мозг вперемежку с перекошенным от испуга лицом
старика-вахтера, которое то и дело неожиданно, превращалось то в
расплывшуюся до невообразимых размеров физиономию Пузыря, то в худое
изнеможенное лицо Гвоздя, то в седую кудластую голову Носа. И парень еще не
знал, что это и есть теперь его настоящий сон - сон человека, принявшего
впервые, почти осознанно, почти намеренно, на свою грешную душу одну из
самых чудовищных в жизни нош, а именно - ношу соучастника убийства себе
подобного существа. И он еще не знал, что в последующем, - после второго,
третьего раза, - это происходит уже не так болезненно, не так мучительно.
Ну, а после десятого - почти бесследно. Словно данное мероприятие было
делом привычным, обыденным - как выпить стакан обжигающе холодной воды,
затем спокойно передернуть плечами и тут же забыть, ничего внутри себя не
задев и ничегошеньки там не оставив.
Он этого еще не знал, и поэтому так плохо спал - не так, как его
товарищи.
Утро выдалось солнечное, яркое. С крыш капало - словно на дворе стоял не
морозный для здешних мест февраль, а середина марта, когда весна
обрушивается на эту землю сразу, налетом, и тотчас устанавливаетздесь свои
права и законы.
Сергей приподнялся на локте, посмотрел в окно. Ласковые, приветливые лучи
восходящего солнца причудливо переломлялись на вспотевшем от сырости стекле
и тут же превращались в беспокойных, шаловливых зайчиков, которые игриво
перемещались по подоконнику, полу, стенам комнаты, наполняя душу новым
светлым чувством и будоража ее до основания.
Однако это никак не задело Сергея. Вернее - задело, но лишь на мгновение,
чуть-чуть, и владело им до тех пор, пока безжалостная реальность ни
вторглась в его мозг, где враз обнажила всю его память. И первым, что
вспомнил он, когда осознал, где находится, были события минувшего дня. Они
сразу же вереницей пронеслись перед его мысленным взором и тотчас вытеснили
из головы все посторонние мысли. И уж конечно места для сентиментальных
восторгов по случаю вдруг наступившей весны, вернее, ее нетерпеливой
предшественницы - там не оставалось.
Сергей тяжело вздохнул, неспеша поднялся, сел на диван, спустив голые
ноги на пол, отрешенно опустил голову и уставился в одну точку.
- О чем размечтался, Серый? - послышался голос Носа. Он вышел из ванной
и, вытирая свою снежно-белую волосатую грудь большим махровым полотенцем,
ослепительно улыбнулся.
- Ты где взял это полотенце? - вдруг живо вскинул голову Сергей.
- В твоем шкафу. А чо?
- Да ничего, - он хмуро глянул на расплывшуюся физиономию предводителя, -
просто я приготовил его на подарок племяннице. Кое-как достал. А ты без
спросу...
- А чо спрашивать? Тут все общее, а значит - мое. - И хохотнул.
- Как это общее? - дернулся Сергей. - Тут мой дом!
- Ошибаешься, паря. Это - не твой дом.
- А чей же?
- А хрен его знает. - Он смачно высморкался в край полотенца, а затем
добавил, ухмыляясь: - Вот сейчас откроется дверь - и войдет его хозяин. Чет
будешь делать, а? - И уставил на Сергея соловелые глазки.
"Черт бы вас всех побрал! - с отчаянной злостью выругался про себя
парень. - А ведь и правду говорит. Как-никак, а я нахожусь все же не в
своем мире, а значит - и квартира не моя. И вещи. Все чужое. Все! А чье?
Чье?!." И ошалело замотал головой.
- Слушай, а где он?..
- Кто? - не понял Нос.
- Ну тот, кто живет здесь.
- Двойник, что ли твой?.. Так мы его, как говаривают наши славные
господа-драконы, распылили... на муку. - И вновь дурашливо хохотнув, провел
ладонью по горлу. - Чтоб не путался под ногами!
- Убили?!
- Убили, убили,- закивали ухмыляющиеся рожи Гвоздя и Пузыря, вдруг
высунувшиеся из-за дверей кухни. - Ну вы там скоро, чай стынет!
Однако Сергей даже не повернул в их сторону голову.
- Но - зачем?!. - не унимался он, чуть не плача.
- Да забудь ты, - раздраженно бросил Нос, - не трогали мы никого, даже не
видели его. Это все они- твои друзья-ящеры!.. Пошли завтракать, скоро на
задание. - И почесав пятерней свою лысоватую макушку, со вздохом прибавил:-
Уже чувствую- затылок, мать твою, сильно зудится...
И вновь они неспеша шагали по щербастому асфальту тротуара. Только теперь
он неприятно почернел от растаявшего не ко времени снега. Обильные лужи
тянулись по бокам дороги мутноватыми зеркалами. Однако в тенечке, на
радость малышне, они уже снова успели взяться тонкой корочкой льда.
Его качество, а заодно и слух прохожих, тут же испытал на себе Гвоздь -
приземляясь на шершаво-колючую, но все же достаточно скользкую поверхность
льда своим костлявым задом, он изловчился в абсолютно короткий промежуток
времени трехэтажно матюгнуться, проклясть Бога, черта и всю их
многочисленную родню вместе взятую, чем сразу же привлек к себе, а в
придачу и ко всей четверке всеобщее внимание.
- Идиот! - прошипел, закипая, Нос. - Не хватало еще, что именно сейчас
нас загребли в каталажку!- Он резко поддел его за шиворот, поставил на ноги
и прохрипел еле слышно: - Захотел на рудники Альбаригона?! Убью, гад!..- И
замахнулся на него кулаком. Но не удариллишь со злостью ткнул ему в спину,
отчего тот снова чуть не грохнулся на асфальт.
Когда инцидент, казалось бы, уже исчерпал себя и прохожие вновь
засеменили мимо, уткнувшись снова себе под ноги и, вроде бы, не обращая ни
на кого ни малейшего внимания, - к ним неожиданно подошел один пожилой,
элегантно одетый мужчина.
Он строго оглядел вдруг присмиревшую четверку колюче-прищуренными
глазками и громко проговорил:
- Что вы себе позволяете в общественном месте! Вокруг женщины, дети, а вы
материтесь! Как сапожники!.. Кто такие? - И сдвинул на переносице свои
густые седоватые брови, решительно перегородил им дорогу; его толстые
красноватые губы жестко сомкнулись, подчеркивая явную неприязнь.
- Да мы так... просто гуляли, - заискивающе промямлил Нос и беспокойно
забегал глазами по сторонам. - Из деревни мы...
- Из какой? - мужчина шагнул ближе к Носу.
- Тут, недалеко, - буркнул тот и отступил назад, к парню.
У Сергея неожиданно отвисла челюсть, и он ошарашенно прошептал ему сзади:
- Слушай, Нос, да это же следователь! Который меня допрашивал! Д потом
отправил всех нас на ту чертову планету! Он же!..
- Вижу! - не размыкая губ, резко оборвал его предводитель. А затем тихо
бросил: - Бегите! А я его сейчас успокою!.. - И без промедления саданул
того своим огромным кулачищем в зубы.
Они неслись по улице сломя голову. А следом, почти не отставая, за ними
гнались два рослых милиционера, которые случайно проходили мимо и видили
всю эту сцену. Прохожие испуганно шарахались в стороны, бранились,
возмущенно галдели, но ни один из них даже не пошевелил пальцем, чтобы
попытаться задержать убегающих или, хотя бы, сделать вид, что намерены это
сделать - ну, скажем, включиться хоть на секундочку в этот необычный
марафон. Ан, нет. У всех были срочные дела, у всех были неотложные заботы.
Но главным,- разумеется, с точки зрения этой толпы, кстати, зрения
искреннего, неподкупного,- было то, что каждый должен заниматься своим
делом, своей работой и не совать нос в чужие дела. То есть - кто убегать,
кто догонять, а кто возмущаться и посылать проклятия. Между прочим, и тем,
и другим. Поэтому, будь убегающие ноги чуть помоложе, точнее, чуть
попроворнее, им бы без труда удалось оторваться от погони и раствориться в
этом сером, безликом и, в большинстве своем, равнодушном людском потоке.
Так уж тут повелось.
Но догоняющие ноги были молодыми, тренированными, их здоровые мышцы еще
не успели пропитаться склеротическими бляшками от непомерно больших доз
горячительного напитка. А если эти излияния все же случались, - а случались
они довольно-таки часто, - то сей продукт был для них намного доступнее, и,
разумеется, разнообразнее, а значит - безвреднее и чище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11