А тут - такой примитив! - Он шумно выдохнул и
снова облокотился на свой широкий сдедовательский стол.- Может все же
расскажешь правду, а?
- Да какую правду, господи?! - отчаянно вскричал Сергей, вскакивая.
- Сядьте! - жестко обронил следоватедь. Морщинки возле его только что
мягких и даже, казалось, доброжелательных глаз неожиданно замерли,
заострились, а взгляд снова сделался настороженным, злым.
Арестованный тут же потух, опустился кулем на стул и, умоляюще посмотрев
на сидящего перед ним человека, выдохнул:
- Да поверьте же!.. - И уронил голову.
- Ладно, - буркнул следователь, - подумайте до завтра, может что-нибудь и
вспомните. - И многозначительно глянул на Сергея.
Но тот, казалось, не слышал этих слов - взгляд его попрежнему был
устремлен под ноги, а точнее, на простенькую потрепанную ковровую-дорожку,
аккуратно растянутую от стола до двери. Эта старенькая дорожка сильно
напоминала Сергею его половичок, - и не только по цвету и рисунку, но и по
своей изношенности, а также - количеству грязи на ней. И эта, в общем-то,
ничего не значащая деталь неожиданно успокоила, придала ему сил,
уверенности.
Он поднял голову, посмотрел на следователя - прямо, открыто, словно перед
ним сидел не ревностный слуга закона, а его старый, хорошо знакомый товарищ
- и спокойно проговорил:
- Ничего нового я больше не вспомню.
Вадим Иванович повел бровью, вдруг уловив пока не понятную ему перемену в
голосе и на лице обвиняемого, всплеснул желваками на своих широких, до
синевы выбритых скулах и раздраженно обронил:
- До завтра. - И резко выкинув руку к торцу стола, с силой надавил там на
кнопку вызова охранника.
Запах камеры - спертый, тяжелый - давил постоянно, неотступно, и не
только своей отвратительной вонью, но и еще чем-то невидимым, безликим, но
постоянно присутствующим здесь, постоянно сожительствующим с обитателями
этого помещения. Он неотступно следовал по пятам этих мрачных, обиженных
судьбою людей, продолжая день и ночь извращенно издеваться над их телами и
душами.
Удушливый ярко-мозаичный сон наконец окутал мечущееся и беспрерывно
раздираемое мучительными думами сознание Сергея. Он повернулся набок, но
жесткий деревянный "матрас" тюремных нар не разбудил его - он попрежнему
уходил все дальше и дальше по извилистой дорожке забытья. И медленный,
сбивчивый шаг на первых секундах этого, пока еще неустойчивого забвенья
стал постепенно переходить на бег - сначала тихий, степенный, потом все
убыстряющийся, уверенный, и, в конце концов, перешедший рывком - четким,
сильным, красивым - на стремительный полет.
Набирая скорость, ирреальное тело арестанта безумно мчалось среди
разноцветного хаоса многочисленных огненных жерлов, которые упорно
чередовались с мрачнотемными бликами каких-то бездонных завихряющихся
провалов, мгновенно разрастающихся до бескрайности и тут же уходящих в еще
более беспредельную пропасть, но уже- чего-то враждебного, агрессивного...
И там, на том пугающе далеком дне, вдруг начинали ритмично извергаться
откуда-то из небытия тяжелые вздохи дымчатых искр. Возможно, тут и были
врата самого ада...
...Сергей снова был возле болота. По метровым жжено-коричневым кочкам
стелился ядовитый туман, и отвратительный запах от него безжалостно
раздирал рот. Однако эта едкая вонь в чем-то была сродни тюремной, и
поэтому ошеломленный внезапной переменой своего местопребывания землянин
почти не обратил на нее внимания. Все его существо, все его ошарашенное
сознание было устремлено на другое - на обширный темно-серый холм чуть в
стороне от трясины, где возвышались два огромных чушейчатых монстра. Их
гигантские шеи, извивающиеся словно упругие толстые шланги, и до этого
игриво тершиеся друг о дружку, вдруг замерли, потом взметнулись к облакам,
головы-глыбы на их концах обеспокоенно задергались, закрутились, а увидев
чужака - невольного свидетеля их любовных игрищ - на секунду замерли, а
затем, оскалив пасть, враз устремились в его сторону. Лапа-платформа одного
из чудовищ приподнялась, не спеша перенеслась метров на пятьдесят вперед,
следом пригвоздилась вторая- совсем рядом с кромкой болота, почти у самых
ног обезумевшего от страха Сергея.
Клыкастая, с изогнутыми рогами бронированная рожа ниспала сверху и,
осклабившись, изрыгнула бульдозерным ревом:
- А это что за букашка тут прыгает? - И квадратный водоем зеленоватого
сетчатого глаза заинтригованно блеснул овальным полуметровым зрачком
посередине.
Сергей был так поражен этим словесным грохотом циклопа, что на мгновение
опешил, позабыв и о парализовавшем его тело и душу страхе, и о смертельной
опасности, вдруг нависшей над ним. Да и как тут было не забыть? Ведь эта
гигантская тварь говорила! Говорила - на его родном языке!
И землянин растерянно выкрикнул:
- Я не букашка, я человек!..
- Чего орешь, как ошалелый! - просипела пасть. - Не видишь, моя подруга
нервничает! - И еще ближе приблизилась, выпустив вперед, почти к самому
носу землянина, маленькое перепончатое крыло-руку.
Сергей испуганно дернулся, отпрянул в сторону, зацепился за кочку и
шлепнулся задом в какое-то зеленое месиво. Страх вновь прошелся колкой
волной мурашек по его спине.
Чудовище несколько раз томно моргнуло, и вдруг,- точно так же, как и в
прошлый раз, - захохотало.
Громоподобный смех эхом прошелся по долине - до гор и обратно - и тотчас
усилился вдвое. Сергей повернут голову и увидел: ржала и вторая рожа,
только намного тоньше и визгливее.
Неожиданно в глаза Сергею бросилась еле заметная коричневатая точка в
небе. На фоне далеких синевато-белых гор она быстро увеличивалась и через
какое-то время вдруг превратилась в огромного, в раза три превышающего
своего наземного собрата-ящера, летающего хищника. Его огромные
перепончатые крылья, казалось, закрыли пол-неба, а острый крюк клюва и
метровые когти на четырех бронированных толстыми пористыми пластинами ногах
были устремлены на подружку чудовища.
- Смотри!.. Что это? - Сергей разинул рот и невольно выкинул руку кверху,
и скорее, не для того, чтобы предупредить своего необычного собеседника о
надвигающейся опасности на его ничего не подозревающую половину, а просто
неосознанно, машинально, как бы, защищаясь, а точнее - отмахиваясь от
чего-то нереального, потустороннего, вдруг материализовавшееся через его
больное воображение.
Землянин через силу сомкнул челюсти и, стараясь из-за всех сил подавить
внутри себя надвигающуюся волну ужаса, судорожно сглотнул и очумело
уставился на пикирующую гору костей и мяса. Затем, как бы спохватившись,
зажмурился и с силой вжал голову в плечи.
Дракон дернулся - и голова его тотчас развернулась в противоположную
сторону. А через секунду, уже откуда-то из-за облаков, прогрохотало:
- Спасибо, букашка! За мной должок!.. - И приподняв лапу-платформу,
говорящий монстр прикрыл ею все еще хохочущую и по-прежнему ничего не
подозревающую подругу от прицельного удара летающего хищника.
Сергей вновь вздрогнул, попытался встать, но не смог оторвать свой
отяжелевший зад от липкой вонючей грязи. Тогда он отчаянно саданул кулаками
по болотной жиже и... проснулся. Холодный пот струился по его лбу, стекал
на щеки, шею.
Он приподнялся и обтерся рукавом.
- Господи, что за чертовщина!.. - обессиленно прошептали пересохшие губы
парня.
- Ты чево? - полюбопытствовал сосед со свернутым носом. - Нервишки шалят?
Кошмарики снятся? - Вздохнул, закинул руки за голову и сочувственно
добавил: - Бывает. Особенно, когда в первый раз... - И неожиданно подмигнул
своим маленьким настороженным глазом.
- Чего - в первый раз? - не понял Сергей и, хмурясь, повернулся к тому
лицом.
- Неужто уже во второй? - удивился Свернутый Нос. - Что-то непохоже.
- А-а,- наконец догадался Сергей, - ты вот о чем... Нет, здесь я впервые.
- Вот-вот, - довольно захмыкал тот. - Я и говорю: когда в первый раз сюда
загремишь - всегда тебя кошмарики навещают. Ей-богу! У меня тоже так
было...
- И сколько же годков назад это было? - донесся хохоток толстяка.
- Много, - тяжело выдохнул Свернутый Нос, как бы не замечая сарказма в
словах сокамерника. - Уж и не припомню на котором из них они
прекратились...
- Значит, давно уже не теребят тебя кошмарики по ночам, - вступил в
разговор щупленький мужичок.
- Да. А жаль...
- Это почему же? - удивился Сергей.
- Да с ними как-то веселее, встряхивают душу что ли, особенно когда в
тюряге слишком долго отсиживаешься. В зоне-то наоборот, плохо...
- Не иначе, наркотиком баловался, - уже серьезно заключил толстяк.
- Угадал, было. Но - прошло.
- Само? - приподнялся щупленький.
- Нет. Пахан отрубил, делу вредило. - И хлопнув Сергея по плечу, громко
подытожил: - Так что не горюй, салажок, разок-другой - и как рукой снимет!
- И заржал вместе со своими неунывающими приятелями по несчастью.
Сергей болезненно скривился - этот хохот напомнил ему что-то неприятно
знакомое, мерзкое, липкое. Он сморщил лоб, пытаясь вспомнить, где уже
подобное слышал, - но не мог.
- Ты, браток, не обижайся, - увидев гримасу, на лице Сергея, проговорил
Нос и тряхнул перед его поникший головой своей огромной черной шевелюрой. -
Плюй на все! Веселее моргалами хлопай! Мы же шутим, давим стерву-скуку! - И
вновь расплывшись в улыбке, ткнул своего еще зеленого сокамерника плечом.
Сергей сдержанно кивнул в ответ, кисло растянул губы, а увидев открытые,
доброжелательные лица окружающих его людей, вдруг прыснули тоже
расхохотался.
В это время запоры на дверях загромыхали, и на пороге появился охранник.
- Веселитесь, значит? - прогудел охрипший голос. - Сейчас еще веселее
будет. - Пробежал взглядом по лицам арестантов, остановился на двух из них
и скомандовал: - Ты и ты на выход - мыть коридор!
Сергей молча поднялся, подошел к дверям. Свернутый же Нос помедлил, надув
губы, затем спустил с нар ноги и проворчал:
- Опять я, что ли? Я же мыл уже!..
- В карцер захотел? - ехидно осклабился охранник и, шагнув вперед,
рявкнул: - А ну встать! Ты что, собачье отродье, забыл, что сегодня очередь
вашей камеры убирать помещение?! - Приблизился еще на шаг и, выпятив
запястье левой руки, резко ткнул толстым, как сарделька, пальцем в
крохотное квадратное стекло своих часов, - даю минуту на раздумье!..
- Ладно, - примирительно буркнул арестант и, покосившись на охранника
пренебрежительно-снисходительным взглядом, проворчал: - Разомнусь хоть
немногие.
- Вот-вот, разомнись, - снова осклабился тот, словно и не замечая
недружелюбного взгляда своего подопечного. - И заодно проинструктируешь
своего еще, по-видимому, неопытного товарища.- Зыркнул на двух оставшихся и
прибавил: - А вы, голубчики, чтобы вылизали свою обитель до блеска!
Через десять минут Сергей уже бойко орудовал тяжелой лохматой шваброй по
гладкому, как лед, кафельному полу тюрьмы. Свернутый же Нос не спеша, с
видимой старательностью, убирал большой мокрой тряпкой, насаженной на
тонкую длинную палку, паутину и пыль со стен и потолка коридора.
Продвигаясь куриными шажками вдоль ровного ряда дверей с круглыми
глазками вверху, они вскоре уткнулись в торец коридора с узким зарешеченным
окошком у самого потолка. Немного перекурили и повернули направо, - где
располагалось служебное помещение. Коридор в этом месте был слегка
затемнен, и когда арестанты углубились внутрь его, то стали почти невидимы
для внутренней охраны.
Неожиданно по коридору кто-то пробежал, а следом еще один. Затем
послышался быстрый цокот уже нескольких пар ботинок. И вдруг -
пронзительные крики и... выстрел.
Сергей ринулся было на свет, назад по коридору, но Свернутый Нос
моментально остановил его, схватил за рукав, резко дернул на себя и прижал
к стене.
- Дура! - прохрипел он сквозь зубы. - Куда прешь! - И не отпуская его
рубаху, потянул за собой, вдоль затемненной стороны помещения.
Суматоха нарастала, топот усиливался и постепенно отодвигался к дальним
камерам. Вновь раздался выстрел.
Арестанты замерли, но затем стали снова потихоньку продвигаться в том же
направлении.
Сергей шел за своим спутником почти машинально, еще не осознавая до конца
- зачем он это делает. Наверное, и Свернутый Нос в первые секунды
действовал тоже импульсивно, подчиняясь, скорее, не разуму, а всего лишь
своему инстинкту - естественному, нормальному, то есть, при первой же
возможности убежать, вырваться во что бы то ни стало из этой опостылевшей
до тошноты неволи!
Однако теперь, уже оценив обстановку, - а Нос, как-никак, был в этом деле
тертым калачом и, наверняка, с немалым опытом, ибо не первый и даже не
второй раз пребывал в стенах этого специфического заведения, - следовал
вполне осознанно, хладнокровно и уж конечно целеустремленно. Такой
неожиданно свалившийся на его голову шанс он не имел права упустить! Скорее
сядет на парашу, на фаршлак - но не упустит!
Впереди показалось открытое, хорошо освещенное пространство, а рядом -
дверь. Вокруг по-прежнему никого не было. По-видимому, все охранники или,
по крайней мере, большинство из них, были срочно задействованы в каком-то
неординарном, не вписывающимся в режим тюрьмы происшествии. И беглецы
вскоре узнали, что это за происшествие.
Дверь вдруг отворилась, и на пороге появились двое контролеров внутренней
охраны. Бемпецы были совсем рядом, и их спасло лишь только то, что косяк на
дверях имел внушительный выступ. Они тотчас шмыгнули за него и, затаив
дыхание, замерли, вжавшись в холодную гладкую стену чуть ли не до
основания.
- Как же они сумели? - послышался удивленный голос одного из охранников.
- Разобрали стену в прачечной, - ответил другой, чуть помедлил и уже со
злостью добавил: - Сволочи! Теперь снова будет нагоняй отделению- второй
побег за месяц!.. Ты пока побудь один на посту, а я быстро смотаюсь туда,
узнаю что да как там. - И послышался удаляющийся цокот ботинок.
Сергей собрался было высунуться из-за укрытия, но Нос строго зыркнул на
него, заскрипев зубами. И вовремя. Вдруг срова раздался голос первого
охранника:
- Постой! Дай сигарету, у меня кончились...
Свернутый Нос чуть помедлил, и теперь уже сам решил выглянуть из-за
выступа. Что он осторожно и проделал. Один из контролеров стоял спиной к
беглецам, второй - вполоборота к ним прикуривал.
Нос кивнул Сергею и показал глазами на дверь, затем, крадучись и все так
же прижимаясь к стене, стал потихоньку продвигаться к выходу. Сергей тут же
проследовал за ним.
Когда охранники развернулись, - один к дверям, другой - в противоположную
сторону, - беглецы уже проскочили пост.
Впереди маячила еще одна дверь, но, к счастью арестантов, возле нее
никого не было. Они осторожно приблизились к ней, чуть-чуть приоткрыли
створку - и увидели совсем рядом бортовую машину, кузов которой был доверху
завален какими-то пустыми картонными ящиками. Не долго раздумывая, беглецы
прошмыгнули в дверь.
Помещение, куда попали арестанты, предназначалось, по всей вероятности,
для стоянки особых, глухо крытых автомобилей, специализирующихся в основном
на перевозке заключенных из одного места в другое, и кузовная машина была
тут, наверняка, случайной.
И эту догадку беглецов тут же подтвердил чей-то недовольный возглас,
раздавшийся совсем рядом, будто из-под земли:
- Ну ты еще долго тут будешь торчать? Скоро очередную партию со
"Столыпина" привезут!
- Да сейчас, сейчас, - последовал ворчливый ответ - Последнюю гайку
закручиваю.
Свернутый Нос мягко опустил свою жилистую лапу на плечо Сергею и
осторожно надавил - тот пригнулся. Затем сам присел на корточки, покрутил
головой по сторонам и легонько толкнул взмокшего от холодного пота товарища
в спину.
Сергей нервно дернулся, бешено глянул на Носа, но все же пересилил
предательскую дрожь в ногах и стал потихоньку передвигаться вперед. И хотя
освещение вокруг было как на сцене во время спектакля, они сумели
пробраться незамеченными к заднему борту грузовика и даже прихватить по
пути две валявшиеся на полу фуфайки. А спрятаться в кузове, среди ящиков,
не составляло большого труда. Особенно для Носа - это для него, как он тут
же сообщил возбужденным шепотом своему трясущемуся напарнику, было делом
плевым.
Минуты через две раздвинулись железные ворота, и машина неспеша выкатила
наружу, во двор тюрьмы. Но чуть погодя притормозила, по-видимому, на
проходной. И тут же послышался густой бас, вероятно, постового:
- Чего везешь?
- Ящики на свалку
- Откуда?
- Со склада ШИЗО. Можно ехать?
- Минутку, посмотрю, что у тебя там. - И цокот ботинок стал приближаться.
- Да чего тут смотреть - и так опаздываю!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11